Текст книги "Капитан Брингдаун и книга пророка (СИ)"

Автор книги: Аду Нил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

"Когда ты научишься не подставлять меня", – хотел ответить я, но не успел. Самый храбрый из туземцев внезапно толкнул меня в спину. Я сделал вынужденный шаг вперёд, и не опусти туземцы вовремя свои косы, трудно сказать, чем бы всё это закончилось. А так у меня оставался шанс удержаться на ногах, если бы расторопные дикари не помогли мне упасть. А выкручивать руки за спину, как выяснилось, прекрасно умеют и на отсталых планетах.

Следует признать, что недоразумение разрешилось достаточно быстро. На этот раз мне не пришлось провести ночь в гордом одиночестве, со связанными руками и кляпом во рту. Я даже не успел толком поразмышлять над справедливостью древнего изречения «история повторяется дважды». Зато классическая поза мыслителя – руки за спиной – навеяла мне некоторые другие соображения. Правда, если строго следовать канонам, мне при этом полагалось бы ещё и прогуливаться. Но ничего, я и так, уткнувшись лицом в землю, справился с задачей.

Для начала пришлось допустить, что передо мной не разыгрывали комедию в постановке Эллен, Фасимбы или другого специально приглашённого режиссёра. Туземцы действительно напуганы убийствами, они на самом деле видели таинственные следы в деревне Чаки, и эти следы в точности совпадают с отпечатком моего ботинка. Вряд ли даже примитивные дикари перепутают ботинок, например, с копытом животного. Пожалуй, как раз у них, привыкших читать лесные следы, как цивилизованный человек – увлекательную книгу, меньше всего шансов на подобную ошибку. Не говоря уже о том, что копытных млекопитающих на Кассилии не существует.

Зато существуют ботинконосящие приматы. И вопреки мнению туземцев, не один, а, как минимум, двое – я и Марвин. Если мы давно уже ничего не слышали про адмирала, это ещё не означает, что с ним за это время ничего не происходило. И, по-видимому, произошло нечто неприятное, чтобы не сказать страшное. Парень, конечно, и раньше отличался кое-какими странностями. Но при всей симпатии к Шэррику я не могу представить, с чего бы ему вдруг вздумалось нападать на несчастных туземцев.

А с другой стороны, если не я, значит, он. А я ведь точно ни на кого не нападал. Так какого же квазара меня поймали-арестовали? Ладно Чака с Фасимбой, но Эллен-то уже должна была догадаться, что тут происходит. Почему мы до сих пор не отправились на поиски Марвина? И даже если эту операцию отложили до утра, руки мне можно развязать прямо сейчас. Больно уж нос чешется. К большой охоте, должно быть.

За этим предчувствием меня и застало появление Эллен. Я бы сказал, появление её туфель, потому что другие подробности в моём положении разглядеть было проблематично. А потом появились ещё и руки, быстро развязавшие верёвку и перевернувшие меня на спину.

– Всё, Грэм, ты реабилитирован, – устало вздохнула Эллен. – Поднимайся, разговор есть.

– Нет, я лучше ещё немного полежу, – проворчал я в ответ. – Привык уже как-то.

– Ну, ты сам во всём виноват! – Она присела рядом со мной. – Зачем отпустил мальчишек? Они бы твоё алиби подтвердили.

– А заодно рассказали бы, где находится наш катер.

– Ну, и рассказали бы! Что с того? – Рука Эллен потянулась за сигаретами. – Туземцы всё равно побоялись бы к нему подходить. В общем, хуже бы не было. Знаешь, как я намучилась, доказывая твою невиновность?

Я приподнялся на локте и улыбкой объявил перемирие.

– Спасибо, конечно, но это мы с тобой вместе беду накаркали. Нечего было про ботинки шутить.

– Точно, – согласилась она. – И кто тебя за язык дёргал?!

Меня? А она, стало быть, опять ни при чём? Неизлечимый случай.

– Ладно, не обо мне речь, – вспомнил я о главном. – Ты хоть поняла, кто такой на самом деле этот ночной враг?

– Ещё как поняла, – вздохнула Эллен. – Я слишком много о нём знаю, чтобы не понять.

Я вопросительно посмотрел на неё. Она старательно затянулась, глядя куда-то в сторону. Я уставился в том же направлении. Ну, не упрашивать же её. Сказала "а", скажет и остальные буквы.

Плохо затушенный окурок отлетел в заросли папоротника. Ох, и устроит она когда-нибудь лесной пожар!

– Видать, пришла моя очередь ябедничать, Грэм, – решилась, наконец, она. – В биографии Марвина тоже есть кое-какие особенности, о которых он не любит распространяться.

Ага, так я и поверил твоему сожалению. Слишком удобный случай для сведения счётов, чтобы промолчать.

– Рассказывай, рассказывай! – подбодрил я её. – Что же скрывает наш славный адмирал? Надеюсь, он не людоед?

По выражению её лица я сразу понял, что шутить не стоило.

– Ещё хуже, Грэм! Он вообще не человек.

– Что значит "не человек"? Киборг, что ли?

Странно. Я не очень знаком с психологией киборгов, но, по-моему, они не должны страдать астрофобией. Да и энциклопедическими знаниями Марвин не блещет. А уж образованием своих питомцев в лабораториях просто обязаны заниматься с особой тщательностью. Кому может понадобиться тупой киборг?

– Нет, не в этом смысле, – слабо улыбнулась Эллен. – Как бы тебе объяснить... Ты не хуже меня знаешь, что биотехникам не составит большого труда перенести твоё сознание в мозг другого существа, клонированного из твоих клеток, или чьих-то других по желанию заказчика. Даже на молодых мирах, вроде Упернавика, такая операция технически осуществима.

– Спасибо за лекцию, Эллен, – не удержался от иронии я. – Но ты совершенно права – я и до встречи с тобой немного интересовался этим вопросом.

– Но вряд ли ты знаешь, что и Ксирдаль тоже им интересовался. – Она чуть повысила голос. Видимо, моё замечание как-то её задело. – И гораздо серьёзней, чем ты. Зефирен финансировал исследования в области совмещения человеческого мозга с развитыми инстинктами животных. Проще говоря, пытался пересадить клону человека сознание собаки.

– И зачем это ему понадобилось?

– Понятия не имею. Грандмастер никогда не отчитывался мне в своих действиях и их мотивах. Но точно знаю, что его опыты увенчались успехом. И после нескольких удачных экспериментов Ксирдаль решился на операцию для своей любимой овчарки Адмирала.

– Как-как? Адмирал? Марвин?

Я с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Представляю, каково ему было слушать по нескольку раз в день своё настоящее имя! Неудивительно, что Марвин так остро реагировал на мои насмешки.

– Но, чёрт возьми, я всё равно не понял – зачем?

Эллен пожала плечами. Повертела в руках пачку сигарет и положила её обратно в карман.

– Ну, допустим, Зефирену хотелось иметь в своём окружении абсолютно преданного человека, которому можно всецело доверять, – предположила она. – Но он прекрасно понимал, что таких людей не бывает. А вот собака – другое дело. Она никогда не предаст хозяина. А ум для помощника не самое главное. И согласись, Марвин вовсе не такой идиот, каким ты его старался представить. Биотехники хорошо поработали над развитием его мозга.

– Что ж, учитывая всё то, что сейчас сказала – да, не такой, – согласился я. – Высокоразвитая личность. Но ведь эта операция наверняка проводилась незаконно.

– А кто может запретить почтенному грандмастеру поступать так, как ему вздумается? – горько усмехнулась она. – Не правительство же? Да и сомневаюсь я, что кто-то, кроме доверенных сотрудников и самих биотехников, знал об этом. У Ксирдаля хватило бы средств оплатить тысячу подобных операций, и ему ничего не стоило прибавить к счёту скромную сумму за обеспечение полной секретности.

Да, такое вполне могло произойти. Я лично знал нескольких человек, которые клонировали для себя жён. Идеальных, на заказ. А Ксирдаль создал себе идеального слугу. Велика ли разница? Если клиент платит, для него сделают всё возможное и невозможное. Только Марвина-Адмирала никто не спросил, хочет ли он стать человеком.

– Бедняга Марвин! – искренне огорчился я. – Не стоило мне так издеваться над ним. Но ведь я же ничего не знал. Помнишь, он рассказывал, что ему хочется завыть при виде звёзд?

– Помню, – Эллен опять закурила. – Мне тоже было его жалко. Но не могла же я раскрыть его тайну? Он бы мне этого не простил. Как я не простила ему...

– А что с ним сейчас творится? – спросил я, уводя разговор с опасной темы. – Ведь это он нападает на туземцев. Зачем?

– Да откуда я знаю?! – Эллен заметно нервничала. – Хотя, нет, догадываюсь. Человеческий мозг – очень сложная система. Тем более, перестроенный мозг. Достаточно малейшего толчка, чтобы нарушить его работу. А толчок, в смысле, магнитная буря, был совсем не шуточный. Даже нам несладко пришлось, а уж как эта буря повлияла на Марвина – боюсь, даже специалист не сможет предсказать.

– Значит, парень сейчас не контролирует себя, – озвучил я диагноз. – Озлоблен, либо испуган, но в любом случае, вряд ли пойдёт на контакт. Возможно, он даже не поймёт нас, если мы с ним заговорим. Что же делать?

– Не знаю, – уже в который раз вздохнула Эллен. – Мне пока ясно только одно – туземцев к этому делу привлекать нельзя. Они сами перепугаются и Марвина напугают, а нам потом расхлёбывать. Мне и так придётся убеждать Чаку и Фасимбу, что зверь больше не опасен. А если при поимке ещё кто-то погибнет, вожди могут заупрямиться и потребовать расправы над Марвином.

Да, этого допустить никак нельзя. Но сможем ли мы поймать Марвина вдвоём? Да что там поймать, хотя бы отыскать его. Видимо, всё-таки придётся на первом этапе использовать туземцев. Пусть отыщут его следы, а дальше я сам всё сделаю. Попытаюсь что-нибудь сделать. Эх, как бы мне сейчас пригодились ампулы с усыпляющим газом! Но скутер, в котором они лежали, превратился в лепёшку, с хвостиком из оборванного каната.

Каната... А ведь здешние верёвки совсем не плохи! Я два раза испытал на себе их прочность, и не смог даже ослабить узлы. Что если попробовать поймать Марвина в верёвочную петлю? Или даже сплести сеть.

– Эллен! Зови Фасимбу! Кажется, я знаю, что делать.

У моего блестяще продуманного плана отыскалось всего одно слабое место. Но очень слабое. Исполнять самую важную и опасную часть операции предстояло именно мне. Вожди согласились не убивать Ночного Врага лишь в том случае, если мы с Эллен сами его поймаем. То есть, туземцы его выследили, благо теперь было точно известно, как этот враг выглядит. И согласились помочь в подготовке западни. А дальше, мол, ваше дело.

По-человечески их понять можно. Если честно, я вообще не очень рассчитывал на помощь аборигенов. Но меня тоже не радовала перспектива остаться один на один со свирепым хищником, в которого превратился наш милейший Марвин. Но кто-то же должен заманить его в ловушку. А вариантов осталось только два – либо я, либо Эллен. А она в данный момент всё-таки являлась женщиной. И что бы я там про неё ни думал, но прятаться за её спиной было как-то неловко. Настолько, что даже страх не смог эту неловкость перебороть. Не мог до поры до времени.

И вот теперь я шёл по горной тропинке – а Марвин устроил себе логово в горах, милях в пятнадцати за деревней Чаки – и с трудом сдерживая дрожь в коленках, думал: какого чёрта я ввязался в это дело? Пусть бы Эллен и Марвин сами решали свои проблемы, и проблемы своего босса Ксирдаля. Если он посылает на задание человека с нестабильной психикой, если вообще эту существо можно назвать человеком, то почему я должен исправлять чужие ошибки?

В принципе, у меня был ответ на этот вопрос: потому что оба моих партнёра должны остаться в живых к концу экспедиции и подтвердить, что я выполнил все обещания. Только тогда Ксирдаль вернёт мне корабль. Правильно, так я на самом деле и думал, но в глубине души понимал, что есть и ещё одна причина. Я не мог допустить, чтобы Эллен посчитала меня трусом. Даже после всего того, что я узнал о ней – всё равно не мог. И называйте это предрассудком, мальчишеством, идиотизмом, в конце концов, но мне проще было рискнуть своей жизнью, чем её.

Всё, хватить копаться в собственных комплексах, пора подумать о деле. Вон за той грядой, в ложбине, меня ждёт встреча с человеко-зверем, загрызшим более десятка ни в чём не повинных дикарей. И я должен первым увидеть его, а потом дать увидеть себя. И постараться сделать так, чтобы Марвин за мной погнался. А если он первым почует моё приближение, то может напасть неожиданно, из укрытия. И тогда у меня не останется никаких шансов не то чтобы заманить его, а даже просто убежать самому. И я заранее решил подбираться к врагу против ветра. Может, собачий нюх к Марвину и не вернулся в полном объёме, но всё равно он должен различать запахи лучше обычного человека. И пусть карабкаться по скалам не очень удобно, лучше уж содранные колени, чем перегрызенное горло.

Последнюю часть пути я преодолел, подтягиваясь на руках. Осталось забросить локоть вон на тот верхний камень, и всё, дальше будет легче. Теперь нужно осторожно поглядеть вниз. Где-то там должен прятаться Марвин.

Должен, но не обязан. Увидеть его оскаленные зубы совсем рядом с собственным носом я был не готов. Но всё, может, и обошлось бы, если бы я не перевёл взгляд на его глаза. А глаза были страшные. Даже самый озлобленный человек никогда так не смотрит. Он всё-таки видит в тебе противника, которому нужно сломать нос, выбить зубы, свернуть челюсть. А сейчас на меня смотрели как на еду.

Я инстинктивно поднял правую руку, чтобы защититься, но не сумел удержаться на одном левом локте. Рука соскользнула, и я покатился вниз.

Всё, что уцелело во время подъёма, я ободрал при спуске. Падение произошло стремительно, всего за несколько секунд. Подниматься пришлось гораздо дольше. И тогда – на гору, и сейчас – на ноги. Но когда я, наконец, встал, придерживая ушибленный локоть, Марвин уже приближался ко мне. Вот он сделал последний прыжок, на какой бы я вряд ли решился даже в молодые годы, и приземлился в двух метрах от меня.

Я невольно попятился назад. Он недовольно зарычал. Не сказал бы, что его рычание сильно напоминало собачье. Это был рёв могучего хищника, раздражённого тем, что добыча имеет наглость убегать. И в нём явно слышался приказ не двигаться. Но я, даже если бы очень хотел, не смог бы подчиниться.

Пробежав на одном дыхании метров двадцать, я едва не споткнулся о камень, каких на дороге валялось множество. И это помогло мне собраться с мыслями. Во-первых, необходимо смотреть под ноги. Во-вторых, определить, в какую сторону бежать. Ага, западня подготовлена в расщелине, вон за той скалой. Там нас с Марвином поджидают туземцы, возглавляемые Эллен. По плану, я должен пробежать мимо разложенной на земле сетки, в которую и попадётся преследователь. Сеть тут же затянут, и Марвин из неё уже не выберется.

Так, а мне-то сейчас что нужно сделать? Изобразить испуг? Ну, это у меня получилось без проблем. Увлечь за собой Марвина? Я оглянулся на бегу – тоже получилось. Даже слишком хорошо. Он бежит всего в нескольких шагах позади меня. Надо бы прибавить ходу, но какое там! Я уже начал задыхаться и с трудом мог выдерживать набранный темп. А до поворота в расщелину ещё метров двести.

Ну, давай же, беги! Это тебе не тренажёр, тут выбирать удобную скорость не приходится. Сколько там осталось? Сто метров... Пятьдесят... Двадцать...

Всё, поворот! И бонусные десять шагов. Но ноги почему-то не слушаются. Особенно левая. Просто отказывается сдвинуться с места. Нет, она не сама отказывается, её что-то держит. За что же я мог зацепиться? Ведь мы с Эллен здесь всё проверили, всё расчистили! И никак не могли не заметить этот ярко-красный корень. Или не корень? Корни не могут так растягиваться, извиваться, сжимать ногу. Да он не просто сжимает, он тянет меня куда-то к скалам! А может, и не к скалам, а вон к тому неправильной формы камню, что пристроился у самого входа в расщелину. Да, точно, к нему. И вовсе это не камень, а какая-то закрученная в спираль труба. Именно из её отверстия и тянется этот не то канат, не то лиана, не то...

Чёрт возьми, да мне же про такое рассказывали! Это же щупальце прилипуна, местного хищного животного! Или правильнее сказать моллюска. Да какая разница, если он меня съесть хочет? А я даже не догадался уточнить, что случается с теми охотниками, которым не удалось вырваться. Знаю только, что нужно это щупальце косой отрубить. А я как назло оружия с собой не взял. Посчитал, что иначе могу спугнуть Марвина. Вдруг он не решится напасть на вооружённого человека? Зато на безоружного точно набросится. И ведь правильно рассчитал, только забыл, что здесь есть и другие хищники.

Да, а сам Марвин куда подевался? Он же мчался за мной по пятам. И вряд ли захочет уступить добычу какому-то прилипуну. Если он сейчас на меня прыгнет, я ведь даже увернуться не смогу.

Нет, это ж надо так влипнуть. Как в древней сказке, когда за охотником одновременно гнались крокодил и лев. Правда, там звери, в конце концов, про охотника забыли и друг на друга бросились. Так то в сказке. А меня в действительности могут съесть. А Эллен почему ничего не предпринимает? Ну да, я же сам приказал ни в коем случае не вмешиваться. Но ведь случаи разные бывают. Иногда можно и нарушить приказ. Хотя, ей всё равно не успеть...

Я попытался обернуться и отыскать Марвина, но в этот момент прилипун резко дёрнул меня за ногу. Уже падая, я увидел человеко-пса. Он стоял, чуть подавши корпус вперёд, как борец перед схваткой. Рот широко открыт, зубы оскалены, хорошо хоть слюна не капает. Но почему-то он не спешит атаковать. И глаза у него сейчас какие-то странные, человеческие какие-то, задумчивые. Неужели?..

Ну, а мне раздумывать некогда. Я вытянул руку перед собой, из-за чего прилипуну удалось протащить меня ещё пару метров, и закричал:

– Марвин! На помощь!

Он услышал. Вздрогнул, выпрямился и склонил голову на бок, словно ожидая продолжения. Но ничего нового мне в голову не приходило, и я только повторил:

– Помоги, Марвин!

Он зарычал, снова пригнулся и прыгнул. Рядом со мной, но всё же не на меня, а на щупальце. Ухватил его обеими руками, открыл рот и укусил. Я тут же почувствовал, как петля на моей ноге дернулась и ослабла. Марвина развернуло и бросило на камни так, что он разжал зубы. Но и щупальце мгновенно исчезло за скалой. Вместе с раковиной. Вероятно, прилипун, когда тащил меня к себе, другими щупальцами удерживался за камни, расположенные снаружи ущелья. И когда отпустил меня, его самого унесло к этим камням.

Я не стал дожидаться его возвращения, вскочил на ноги и побежал вглубь расщелины. Нога, правда, побаливала, но пока позволяла двигаться. Вот и сетка, старательно присыпанная листьями, песком и мелкими камнями. Если не знаешь, что она здесь, ни за что не разглядишь. Я прижался к скале, чтобы самому не попасть в капкан, и оглянулся на Марвина. Что он теперь будет делать?

Он подходил не спеша, морщась и выгибая ушибленную спину. И вдруг остановился, не дойдя всего пару шагов до сетки. Что же ты медлишь? Раздумал нападать? Или почувствовал ловушку? Раньше ты не был таким осторожным. Ну, делай же что-нибудь!

Но он стоял и молча, тяжело дыша, смотрел на меня. Мне бы тоже не помешало сейчас отдышаться, но я не мог позволить себе такой роскоши. Если он ничего не предпринимает, значит, я должен сделать первый шаг. Какой? Куда? К нему или от него? Вроде бы Марвин в последний момент узнал меня. Почему бы не проверить?

– Мар-вин! – медленно и спокойно позвал я. – Ты помнишь меня?

Он опять наклонил голову. Глаза, не отрываясь, смотрят на меня. Ноздри шумно втягивают воздух. Надо продолжать заговаривать ему зубы.

– Я – капитан Брингдаун. Мы вместе прилетели сюда на космическом корабле. Ты, я и Эллен. Ты помнишь Эллен?

Непонятная гримаса пробежала по его лицу. Может, не стоило называть её имя? Нет, если он начал вспоминать, пусть и её вспомнит.

– Марвин, иди ко мне! Я – капитан Брингдаун, твой друг.

Он сделал неуверенный шаг вперёд и снова остановился. Посмотрел на меня и вдруг полупроговорил-полупрорычал:

– Брррынгдннн!

Может быть, мне просто послышалось, но я очень хотел верить, что он меня узнал. То есть, очень не хотел снова оказаться в роли преследуемой жертвы. Но уверенности в том, что Марвин окончательно пришёл в себя, у меня, конечно же, не было. Значит, нужно постараться выполнить первоначальный план.

– Умница, вспомнил! – приговаривал я, протянув руку и медленно, осторожно приближаясь к нему вдоль скалы. – А теперь вспомни Эллен. Ну же! Эл-лен.

Он отступил ровно настолько, насколько я приблизился.

– Эрррль.

Речь возвращалась к нему с трудом.

– Впомнил? Молодец! – похвалил его я. – Вспоминай дальше! Нас послал сюда Зефирен Ксирдаль.

– Ксиррр... даль, – повторил Марвин и вдруг чисто по-собачьи встряхнулся всем телом. А затем добавил уже с человеческой интонацией в голосе. – Хозззяйн.

– Правильно, хозяин, – согласился я и опять поманил его. – Хочешь увидеть хозяина? Тогда иди ко мне.

Он сделал несколько неуверенных шагов и остановился на расстоянии вытянутой руки от меня. Что ж, ты действительно молодец, Марвин. Ты защищал меня. Может быть, даже спас мою жизнь. А теперь я должен спасти твою. Пусть даже ценой предательства. Но тебя сейчас нельзя оставлять на свободе. Иначе туземцы не согласятся оставить тебя в живых.

– Молодец, Марвин! – ласково сказал я, протянул руку, шагнул вперёд и...

Да, я поступил не по-джентльменски, но так было нужно. Я толкнул ничего не подозревающего Марвина туда, где пряталась сеть. Эллен с туземцами, спрятавшиеся где-то наверху и видевшие всю сцену, резко дёрнули за верёвки, и сеть сомкнулась над головой Марвина.

– Брррынгдннн! – отчаянно крикнул он, и в голосе его мне послышалась вся гамма по-настоящему человеческих чувств. Удивление, растерянность, страх, обида, гнев, разочарование и упрёк.

Всё, операция закончена. Но кто бы знал, как у противно сейчас у меня на душе!

Только через две недели Марвин перестал рычать и бросаться на ограждение, когда я подходил к его клетке. Её устроили по тому же принципу, что и жилые дома, в корнях дерева на краю деревни. Вожди потребовали держать пленника взаперти до тех пор, пока сами не убедятся в том, что Ночной Враг перестал быть врагом. И, наверное, они правильно рассудили. Марвин не забыл предательства и свирепел от одного моего вида. А я упорно, по несколько раз в день объяснял ему, что не мог поступить иначе. Что так нужно для его же благополучия, и чем меньше он будет буйствовать, тем скорее выйдет на свободу.

Не уверен, что он всё понимал, но слушал, и мне пока этого было достаточно. А к концу третьей недели он стал повторять за мной отдельные слова и даже короткие фразы. Наш приятель постепенно возвращал себе человеческий облик, и это не могло не радовать. Но я всё равно вздрогнул от неожиданности, когда он сам заговорил со мной, по-прежнему растягивая звук "р":

– Марррвин... пррростил... Грррэма.

Я не знал, что ответить, и просто радостно улыбнулся. Он неуверенно повторил мою улыбку. Вышло не слишком удачно, но это определённо уже был не звериный оскал.

– Марвин! Ты можешь говорить?! – запоздало удивился я. – Ну, рассказывай скорее, что с тобой произошло?

Он долго обдумывал мои слова, потом долго подбирал свои.

– Маррвин не знает.

– Когда рассказываешь о себе, о Марвине, просто говори "я".

– Я не знает, – послушно повторил он.

Я не стал поправлять его ещё раз. Пусть говорит, как может. Только бы не рычал.

– Я летел... потом упал... потом больно, – рассказ получался коротким и отрывочным, но зато по существу. – Уснул... а проснулся не я.

Ничего себе! Он, оказывается, уже может объективно оценивать своё состояние.

– Значит, ты понимаешь, что болел?

Он кивнул, опять совсем по-человечьи.

Очень хорошо. Теперь попробую задать неприятный вопрос.

– А зачем ты убивал людей, Марвин?

Он отшатнулся, испугавшись моих слов, отвернулся, но через мгновение снова посмотрел на меня, как бы спрашивая, нужно ли отвечать. Нужно, Марвин, нужно. Не сейчас, так потом. Никуда ты от своей памяти не спрячешься. Давай, парень, выговорись – самому легче станет!

– Я не хотел, – медленно, обдумывая каждое слово, сказал он. – Я искал тебя и Эллен. Но находил других людей. И они мне не нравились. От них пахло страхом. Я не хотел их убивать, – повторил Марвин, болезненно скривив лицо. – Я хотел, чтобы они замолчали.

Я сочувственно покачал головой. Что сделано, то сделано. Но очень важно, что он всё понимает и сожалеет о случившемся.

– А теперь ты бы не стал убивать людей? – Я решил подсказать ему выход. – Даже тех, кто боится тебя и неприятно пахнет.

– Не стал бы, – с готовностью согласился он и снова начал оправдываться. – Я ведь был больной, а теперь здоровый.

Марвин смотрел на меня с надеждой. Он уже догадался, что не в моих силах выпустить его на свободу. Но я всё же могу замолвить за него словечко, как-то повлиять на вождей. Но я не стал обнадёживать Марвина, а просто пообещал вернуться вечером.

И тут же отправился к Эллен, чтобы сообщить радостные новости.

– Очень хорошо, – пробормотала она, не отрывая взгляд от пьезоблокнота. – Я расскажу Фасимбе. А ты держи меня в курсе.

– А ты сама не хочешь к нему заглянуть?

За всё это время она ни разу не навестила Марвина. И, кажется, не очень рвалась. Да, ей постоянно приходилось обсуждать с вождями важные военные вопросы, но при желании она всё же могла выкроить время и для него. Но, видимо, не хотела. Что ж, её дело. Я ведь тоже старался избегать военных советов, мотивируя свой отказ тем, что очень занят Марвином.

– А зачем, Грэм? – удивилась Эллен. – Я и так всё знаю. Ты ведь целыми днями торчишь у него, а потом весь вечер только о нём и говоришь.

– Ну, как хочешь.

Она всё-таки подняла голову. Наверное, ей не понравилось, как я произнёс последнюю фразу. Так ведь и мне её слова не пришлись по вкусу.

– Грэм, сколько раз можно повторять – я не люблю диких животных, – раздражённо сказала она. – Мне вполне хватает общения с Фасимбой и его друзьями.

Ладно, не стоит требовать от Эллен слишком многого. Она и так потрудилась на славу. Вопреки моим ожиданиям, империя создавалась без излишнего кровопролития. Из пяти соседних племён только два рискнули не подчиниться. Причём, одно из них разбежалось после первой же незначительной стычки.

С другим объединённой армии Фасимбы и Чаки пришлось воевать по-настоящему. Даже после того, как деревню взяли штурмом, даже потеряв половину своих воинов (по большей части – из-за лёгких ранений), вождь Мшика не пожелал сдаться. Он попытался организовать партизанскую войну и несколько раз совершал стремительные набеги на лагерь врага, не нанося, впрочем, значительного урона. Но силы Фасимбы с каждым новым союзником продолжали увеличиваться, а Мшика только терял сторонников. Всё реже он решался на вылазки, и всё труднее ему становилось избегать ответных ударов. И когда в плен попалась его семья, смелый вождь вынужден был сложить оружие. Так у Фасимбы появился решительный и умелый помощник, а у Эллен – седьмой фрагмент книги.

Откровенно говоря, он оказался ничем не лучше предыдущих. Разве что чуть более коротким, но таким же бессмысленным. На этот раз люди с другими именами – Лэнгна и Сфита, искали в другом небесном доме – доме Всита-Мситы, шар каменного Нвуты. Впрочем, я уже начал подозревать, что имена одни и те же, просто каждым рассказчиком они произносятся по-разному. А вот что, где и зачем они искали, так и не догадался. Как не понял и того, с какой стати эти поиски должны меня волновать. Окончательно добило меня повторение ритмического отрывка – то ли детской считалки, то ли магического заклинания, уже встречавшегося в откровениях одного из вождей:

"Лдона, там воина похоронил отец.

Ибо рассердился на него Птинфа.

Найди у могилы шар, цветок Раса.

Это подсказка, где спрятан плод"

Возможно, это действительно настолько важно, что стоит повторить дважды. Возможно, тут и в самом деле содержится какая-то подсказка, но я её так и не понял. Мне всегда не доставало усердия в изучении священных текстов. И если есть на свете что-то, доставляющее мне ещё меньшее удовольствие, то это, конечно же, беседы с вождями.

– Ну, и что говорит наш будущий император?

У нас уже вошло в привычку так именовать Фасимбу, и обычно после титула следовала целая волна относительно беззлобных шуток в адрес вождя. Но Эллен явно была не в духе и даже не попыталась изобразить улыбку.

– Император так поглощён собственным величием, что уже почти ничего не говорит. Лишь иногда изрекает очередную мудрость и опять надувает щёки. А между тем нам в ближайшее время грозят крупные неприятности.

Так значит, дело вовсе не в настроении. И на самом деле она рада выздоровлению Марвина, просто думает сейчас о другом.

– У нас проблемы? – насторожился я.

– Пока нет, – ответила Эллен таким устало-безнадёжным голосом, что ничуть меня не успокоила. – Но если Фасимба не прислушается к моим предупреждениям и срочно что-нибудь не предпримет, то потом будет долго жалеть об этом.

– Да в чём дело-то?

Я уже догадывался, что будет дальше, и услужливо чиркнул зажигалкой. Но пламя никак не желало разгораться. Да и пора бы уже аккумулятору разрядиться, мы уже больше месяца гостим на Кассилии. Эллен так и не прикурила, и с ещё большим раздражением вернула сигарету в пачку.

– Помнишь, Грэм, как мы с тобой радовались, что новости в джунглях распространяются на удивление быстро?

Конечно, я помнил. Ведь не просто же так к Фасимбе, можно сказать, добровольно присоединилось три соседних племени? Узнав, с какой силой им предстоит столкнуться, большинство вождей предпочли участь живого труса, а не мёртвого героя. И я не мог не одобрить их благоразумие.

– А как же! – отозвался я. – Если бы не слухи, погибло бы во много раз больше людей.

– Ну да, ты же у нас гуманист. – Эллен сегодня даже язвила без особого вдохновения. – Но теперь эти же слухи сработали против нас. Вчера вечером Мшика принёс тревожные известия. Убедившись, что в одиночку против Фасимбы не выстоять, около десятка приморских племен решили объединиться. Хорошо ещё, что вожди до сих пор не выяснили, кто будет командовать союзной армией, но если всё-таки договорятся, нам предстоит настоящая война.

– Так нужно либо расстроить этот союз, либо напасть прямо сейчас, пока они ещё не собрались вместе, – предложил я.

– Дело говоришь, пацифист! – всё-таки усмехнулась Эллен. – Только у Фасимбы другие планы. Он решил в свою очередь набрать как можно больше союзников, и для этого отправляет отряды дальше на север и юг и даже в тот лес, что находится за горами. Это ж надо такую глупость придумать?! – Блокнот в её руках резко захлопнулся. – Мало того, что он упускает момент для опережающего удара, так ещё и распыляет собственные силы накануне войны. Ну, не понимаешь ты ничего в стратегии, так хотя бы умного совета послушайся! Нет, как же, "Фасимба сказал!" – Я невольно улыбнулся, настолько похоже передразнила она вождя. – А снова убеждать его с помощью Танца Страсти, мне, уж извини, Грэм, как-то не хочется.