Текст книги "Мужей много не бывает"
Автор книги: Адель Паркс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)
ЭПИЛОГ
Белла
Вторник, 7 декабря 2004 года
Вчера я вышла замуж за Фила. Придерживаясь изначального плана, мы никому не сказали, что наш предыдущий брак был незаконным. Все наши друзья и родственники остались в блаженном неведении. Так что свадебная церемония сильно отличалась от прошлогодней. Вместо двух сотен гостей у нас было только два свидетеля: Амели и адвокат Фила Фредди. Последние несколько месяцев они с Филом прорабатывали все юридические аспекты нашей ситуации. Фил хотел быть абсолютно уверенным, что на этот раз наш брак будет законным, – и это вполне понятно. О моем преступлении было заявлено в полицию, но, к счастью, никакого дела на меня заведено не было. Так что с точки зрения выполнения требований закона я чиста.
Мы поженились в бюро заключения браков, а не в церкви. Я была одета в красный брючный костюм. Я не бросала букет за спину. Это была сугубо формальная процедура. В ней не было ни бунтарства и спонтанности свадьбы со Стиви, ни роскоши и великолепия первой свадьбы с Филом, но она тем не менее воспринималась мною как событие, значительно превосходящее их по серьезности и важности.
У нас был замечательный праздничный обед в «Клариджес» – только для двоих, потому что Амели нужно было забрать детей из школы, а у Фредди были дела в офисе. Мы выпили много шампанского, а на столе стояли большие белые лилии. Мы вступили в законный брак ровно через год после того, как поженились в первый раз. Так что годовщину нашей свадьбы мы будем отмечать в тот же день, только счет будет идти на год меньше. Но ближе к рубиновой свадьбе это вряд ли будет иметь значение. А у нас будет рубиновая свадьба. Я в этом уверена. Потому что, хотя всякие мелочи и изменились по сравнению с нашей первой свадьбой, самая главная вещь осталась неизменной. Я люблю Фила. Я хочу быть его женой больше всего на свете и люблю его еще больше, чем раньше. Я ценю и уважаю его. Я верю ему. А Фил теперь многое знает обо мне, и от этого наша любовь стала еще глубже.
Я начала подозревать, что я самая везучая женщина на планете, еще когда только познакомилась с Филом, а вчера мои подозрения полностью подтвердились.
Лаура и Стиви снова вместе. Со слов Амели и Фила я знаю, что Лаура помурыжила его с месяц, но в конце концов ее природный оптимизм и любовь к Стиви взяли верх. Ей надоело разыгрывать из себя страдалицу и захотелось некоторое время побыть счастливой. В Новый год они вместе едут в Австралию, чтобы там поселиться. Оскар уехал работать в Сингапур, так что Лауру в Лондоне больше ничто не держит. Она призналась Стиви, что ее жажда странствий на время утолена и что сейчас она намерена искать поддержку и любовь в собственной семье. Думаю, она приняла такое решение не в последнюю очередь под влиянием событий последних месяцев. Амели сказала – а она очень надежный источник информации, – что Стиви просил ее взять его с собой. Естественно, Лаура согласилась. Очевидно, она подумывала о возвращении в страну Оз еще в июле, но не могла заставить себя уехать, не разобравшись в отношениях со Стиви.
Сдается мне, Лаура все же дождалась своего хеппи-энда. Это очень хорошо. И для Стиви тоже – он наконец нашел себе женщину, которая любит и ценит его совершенно так же, как он ее. Я бы так никогда не смогла. Я не из тех женщин, кто готов делить любовь своего мужчины с мертвой эстрадной звездой, пусть даже с самим королем рок-н-ролла.
Так что этот клубок, запутавшийся по моей вине, наконец распутан. Исчезает путаница в мыслях, утихает боль. Не скажу, что это было легко. Но с другой стороны, никакое истинное понимание не приходит безболезненно.
После финального объяснения в Вегасе, когда Фил оставил меня наедине с куском торта, я едва могла дышать от стыда, горя и сожаления. Мой мир рухнул.
Без Фила у меня не было ничего: ни работы, ни цели, ни направления, ни самой себя. У меня не было ни друзей, ни семьи, ни денег, ни дома. Хуже того, я понимала, что даже если бы у меня была работа, деньги и дом, без Фила это все равно ничего не значит.
Я остановилась посреди тротуара. Вокруг меня мерцали неоновые огни, обещавшие богатство, секс и вертолетные экскурсии. Какой странной жизнью мы живем – мы можем купить все на свете, кроме душевного спокойствия. Я давно уже научилась существовать в окружении некоторого количества нерешенных проблем и даже почти перестала замечать их, но тут на меня вдруг обрушилась вся неразбериха моей жизни, и я чуть не упала без чувств.
В тот момент я ясно осознала, что мне нужно от жизни, и нашла в себе силы бороться за это. Открыв дверь нашего номера, я обнаружила Филипа стоящим у окна. Он не обернулся ко мне, хотя наверняка слышал, как в двери повернулся ключ.
– Прошу, Фил, дай мне еще один шанс. Я знаю, что я его не заслуживаю, но ручаюсь, ты никогда об этом не пожалеешь.
Я готова была унижаться – снова и снова, если понадобится. Я готова была просить, умолять, взывать к здравому смыслу и сердцу Фила. Я твердо решила, что не потеряю Фила, что не позволю себе такого невезения. В этом мире человек сам кует свою удачу.
Он обернулся, и я увидела, что он плачет.
Он дал мне шанс, которого я не заслуживала. Любовь действительно творит чудеса.
Когда мы вернулись в Англию, Фил предложил мне пойти к психологу. Как будто мне и без этого не хватало потрясений! Филип Эдвардс предложил мне пойти к психологу, будто он моя подружка или один из моих «голубых» приятелей. Я отказалась, сказав, что мы разберемся в наших отношениях сами. Он выразил сомнения по этому поводу, а затем спросил:
– А как же насчет других вопросов, Белла?
– Каких вопросов? – притворившись, что не понимаю, переспросила я. В конце концов, я прятала голову в песок много лет и могла бы стать чемпионом мира по уклонению от ответов.
Фил сказал, что раз мы получили второй шанс, то, возможно, все заслуживают его, и даже мой отец. Тут он, конечно, загнул. При всем желании я не смогу представить счастливое воссоединение моей семьи, как в телешоу «Сюрприз, сюрприз», – даже после прохождения интенсивного курса психотерапии. Но в то же время я поняла, что психолог мог бы помочь мне найти способ примириться с прошлым, а это было бы не так уж плохо. Это был бы большой шаг вперед, потому что затем я смогла бы сосредоточиться на будущем. Будущем, в котором у меня будет работа и дети и в котором я честно и без боязни буду говорить то, что думаю.
Я снова учусь. Собираюсь получить диплом детского психолога. Никто, кроме Фила, не верит, что я смогу закончить курс. И я решительно настроена доказать, что он во мне не ошибается.
Оказывается, я была не права насчет того, когда человек становится взрослым. Не тогда, когда он начинает хранить запасные рулоны туалетной бумаги в шкафу в ванной, а лампочки в коробке в гараже. Человек может считаться взрослым, когда он заключает мир с самим собой. Я наконец поняла, что быть взрослым означает иметь мужество самому принимать решения, признавая, что при этом ты можешь совершать ошибки. Быть взрослым означает жить полной жизнью; нести ответственность за свои действия, отстаивать свои убеждения, когда надо – идти вперед, когда надо – отступать и даже падать на колени, если этого нельзя избежать. Вчера, на нашей скромной свадебной церемонии, я ощутила себя полностью взрослой.
Но мне необходимо сделать еще одну вещь. Я беру телефон и жму единицу, чтобы активировать быстрый набор.
– Привет, Лаура. Это я, Белла.
Замечательно. Даже начало звучит двусмысленно. Лаура или снизойдет ко мне и поймет, что я представляюсь потому, что мы с ней не разговаривали много месяцев и я опасаюсь, что она забыла мой голос, или проявит враждебность и решит, что я специально разделяю Беллу и Белинду.
Несколько секунд она молчит. Затем наконец отвечает:
– Привет.
– Как ты? – запнувшись, спрашиваю я.
– Спасибо, хорошо. – Она не дает мне поблажки.
– Я тоже, – говорю я, хотя она и не спросила.
– Позволь узнать цель твоего звонка.
Мне нравится, что она разговаривает так прямолинейно и жестко. Это показывает, что она преодолела свой трехлетний кризис самооценки. Когда мы еще были подругами, я чего только не делала, чтобы вытащить ее из этого состояния, а оказалось, что для этого нужно было только открыть ей, что я замужем за любовью всей ее жизни. Шутка.
– Звоню рассказать, что мы с Филом опять поженились.
– Да, я слышала, что вы собирались.
– Да. – Я опять замолкаю.
– Ждешь от меня поздравлений? – спрашивает она. Не обязательно.
– Нет, не жду. Просто хотела, чтобы ты услышала это от меня.
– Ну, значит, для тебя все закончилось хорошо, да, Белла? – Судя по голосу, данный факт не вызывает в ней особого энтузиазма.
– Но я слышала, что у вас со Стиви тоже все хорошо, – замечаю я.
– О да, все замечательно! – с искренним восторгом восклицает она, но затем спохватывается и добавляет: – Но скорее не благодаря, а вопреки тебе.
– Да, я понимаю.
Этот разговор мучителен для меня. Я готовилась к нему с помощью психолога, тысячи раз прокручивала его в голове, но все равно и представить не могла, как мне будет плохо. А ведь в прошлом мы с Лаурой не приносили друг другу ничего, кроме радости.
По щеке скатывается слеза и падает на закрытый журнал, лежащий у меня на коленях. Еще и глаза на мокром месте. Как мне не хочется плакать перед Лаурой. Это так унизительно, так не к месту.
– Ты плачешь? – резко спрашивает она.
– Да, – с неохотой отвечаю я.
– А ты, случайно, не беременна? – спрашивает она с проницательностью лучшей подруги.
– Возможно, – признаю я. Я шмыгаю носом и улыбаюсь. – Ты – первый человек, кому я сказала. Я даже еще не делала тест и Филу не говорила. Лучше перестраховаться. Не хочу подавать ему ложных надежд.
– Боже мой, это же замечательно! – смеется Лаура, затем осторожно добавляет: – Ведь так? – Ее вопрос не лишен оснований, если учесть, каких взглядов на материнство я придерживалась в прошлом. Наша беседа напоминает американские горки. Мы не уверены друг в друге, но все же движемся в верном направлении. Я не знаю, сколько мне еще извиняться; Лаура не знает, сколько ей еще злиться.
– Да, это замечательно. Я очень хочу забеременеть, – заверяю я ее. Меня охватывает радостное волнение. Может быть, от мысли о ребенке и всем, что с ним связано, – или из-за того, что в голосе Лауры слышится искренняя теплота.
– А что насчет твоей учебы? Ты вроде собралась стать детским психологом?
– Ты ведешь на меня досье?
– Ну… почти, – хихикает она.
– Я буду продолжать учиться, даже если беременна. Возможно, просто изменю график. Это, конечно, займет больше времени, но ведь это же не смертельно. Ты же ходишь на свои курсы, несмотря на то что работаешь и растишь Эдди. Все будет в порядке. Кстати, а как Эдди?
– Очень хорошо.
Можно ли мне сказать, что я сильно по нему скучаю? Или у меня уже нет на это права?
Нам вдруг становится нечего друг другу сказать. Я бы могла спросить у Лауры, какие у нее планы на Рождество или как дела на работе, но мне кажется, в нашем случае разговор на общие темы скорее повредит, чем поможет. Мы обе знаем, что я действительно обязана сказать.
– Прости меня.
– Ну что с тобой делать. Прощаю.
Мы молчим, пока эти две фразы впитываются нашими душами.
– Значит, ты уезжаешь в Австралию. – Я стараюсь, чтобы это замечание прозвучало в приподнятом тоне. Мне очень грустно, что она уезжает, но я понимаю, почему она решила вернуться.
– Да.
– Может быть, мы сможем переписываться по электронной почте?
Я не хочу терять с ней связь. Белла Эдвардс всю жизнь только тем и занималась, что теряла и оставляла людей, но сейчас мне невыносима мысль о том, что это произойдет и с Лаурой.
– Мы столько пережили вместе, – бормочу я.
– Даже, мне кажется, чересчур много, – говорит Лаура. – Я до сих пор до конца не верю, что ты когда-то была женой Стиви.
– Это было давным-давно. Времена меняются, и все остальное меняется вместе с ними.
– Да, я худо-бедно начинаю это понимать, – признает она. – Скажу еще кое-что. Наши отношения, особенно в последнее время, были какими угодно, но только не скучными.
Не знаю, что и сказать. Грустно, что она уже думает обо мне в прошедшем времени.
– Ну, будем посылать друг другу хотя бы рождественские открытки. Идет? И фотографии Эдди и маленького Эдвардса. А? Как тебе?
– Ладно, – уступает Лаура и добавляет: – Но я думаю, у тебя будет девочка.
– Или мальчик.
– Да. – Лаура снова хихикает. Мы обе всегда считали, что разговоры о том, каким будет пол будущего ребенка, к лицу только старым сплетницам. Я имею в виду, ведь и так ясно, что это будет либо мальчик, либо девочка, ведь так?
– Я понимаю, что как раньше уже никогда не будет, – говорю я. – Я для этого очень постаралась.
– Да, это было бы трудно. Во всяком случае, я не могу представить, чтобы мы со Стиви пригласили тебя и Фила в гости.
– Я понимаю. Но как бы то ни было, Лаура, куда бы ты ни уехала, я очень хочу, чтобы ты была счастлива.
– Да, и ты будь счастлива. – Лаура всхлипывает. – Опережая твой вопрос: я не беременна. – Я слышу, как она шмыгает носом. – Я просто тронута.
Мы разговариваем еще несколько минут – болтаем об Эдди, о моем психологе, о том, как она собирается поступить с квартирой – продать или сдать внаем, о том, как мы собираемся встречать Рождество. Я спрашиваю у нее, в какую фирму она обратилась по поводу транспортировки имущества в Австралию, потому что знаю кое-кого, кто этим занимается и мог бы все организовать. Мы беседуем совершенно так же, как беседовали почти каждый день на протяжении трех лет.
А затем мы прощаемся. И я не знаю, конец ли это или просто начало новой главы.
