Текст книги "Ленин в судьбах России"

Автор книги: Абдурахман Авторханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Глава II. ЛЕНИНСКАЯ РУСИФИКАЦИЯ МАРКСИЗМА

На вопрос из партийной анкеты о его национальном происхождении Ленин неизменно отвечал: "великоросс”. Однако как этнически, так и идеологически «великороссом» Ленин был меньше всего. Идеологически Ленин был подлинным космополитом без малейшей примеси великорусского шовинизма. Да, он писал, что нам, великороссам, не чужда национальная гордость, но эту национальную гордость он выводит не из строителей великой России – великих русских патриотов, ученых, классиков, а из социальных бунтарей: Радищева, декабристов, Герцена, Чернышевского, Плеханова. Это, конечно, свидетельствует о том, как глубоко сидел в самом Ленине революционный бунтарь с высоко развитым чувством социальной справедливости, но в нем не было и грана «квасного патриотизма» или русского шовинизма, который рьяно практикуют его наследники, выдавая свой шовинизм за «интернационализм», да еще прикрываясь фальсифицированным Лениным.

В отношении свободы от национализма Ленин выгодно отличался и от своего учителя Маркса. Этот крещеный еврей был не только махровым антисемитом, но и "пангерманским шовинистом" (Бакунин), как бы компенсируя этим свою арийскую неполноценность, да еще убежденным врагом национальной России без всяких там "классовых" хитросплетений.

Может быть, в формировании космополитической психологии Ленина сработала этническая смесь в его крови. Исследователями установлено, что в жилах Ленина текла только одна четверть русской крови. Бабушка Ленина по отцовской линии была калмычкой, что документально доказала советская писательница Мариэтта Шагинян ("Семья Ульяновых"), а дедушка и бабушка по материнской линии были немцами, вдобавок еще и с примесью шведской крови. Это точно установил единомышленник и ученик Ленина в годы возникновения большевизма Н.Валентинов (он же Вольский, он же Юрьевский). Ленину настойчиво, даже страстно приписывали как русские черносотенцы, так и известные еврейские авторы (конечно, по разным мотивам) еще и еврейскую кровь. О мотивах черносотенцев нечего долго распространяться. У них наготове "презумпция виновности" жидомасонов в трагедии России, ибо они утверждали, что сам Ленин был "жид". Особенно сильно муссировались слухи о еврейском происхождении Ленина во время революции и гражданской войны. Троцкий рассказывает в "Моей жизни" о своем отказе после революции стать во главе советского ведомства внутренних дел, ссылаясь на свое еврейское происхождение, что может дать козыри в руки антисемитов. Вот характерная выдержка из его рассказа: "При формировании советского правительства Ленин требовал, чтобы я стал во главе внутренних дел: борьба с контрреволюцией сейчас главная задача. Я возражал, и в числе других доводов, выдвинул национальный момент: стоит ли, мол, давать в руки врагам такое дополнительное оружие, как мое еврейство. Ленин был почти возмущен: "У нас великая международная революция, – какое значение могут иметь такие пустяки…" "Революция-то великая, – отвечал я, – но и дураков осталось еще не мало". – "Да разве же мы по дуракам равняемся?" – "Равняться не равняемся, но маленькую скидку на глупость иной раз приходится делать: к чему нам на первых же порах лишние осложнения?…" (Троцкий, "Моя жизнь", стр.63, ч. И).

Троцкому удалось отговориться от народного комиссариата внутренних дел, возглавив иностранные дела, но прошло только четверть года и Ленину удалось уговорить Троцкого стать в начавшейся Гражданской войне во главе Военно-революционного совета республики в качестве наркома по военным и морским делам. Вот здесь Троцкий узнал, что еврей не он, а Ленин. Троцкий продолжает рассказ: "Когда я на второй день после переворота отказался от комиссариата внутренних дел, я ссылался на национальный момент. В военном деле этот момент мог, казалось бы, представить еще больше осложнений, чем в гражданском управлении. Но Ленин оказался прав. В годы подъема революции этот момент не играл никакой роли. Белые пытались, правда, использовать в своей агитации внутри Красной Армии антисемитские мотивы, но успеха не имели. Об этом есть немало свидетельств в самой белой печати. В издающемся в Берлине "Архиве русской революции" автор-белогвардеец описал следующий красочный эпизод: "Заехавший к нам повидаться казак, кем-то умышленно уязвленный тем, что ныне служит и идет в бой под командой жида Троцкого, горячо и убежденно возразил: "Ничего подобного! Троцкий не жид… Троцкий боевой… наш… русский… А вот Ленин, тот коммунист… жид, а Троцкий наш… боевой… русский" (там же, стр.86). Троцкий заключает: "Вопрос о моем еврействе стал получать значение лишь с началом политической травли против меня. Антисемитизм поднял голову одновременно с антитроцкизмом" (там же).

Полной загадкой остаются старания еврейских авторов сделать Ленина евреем, среди которых такой известный на Западе историк, как Давид Шуб. Они решительно доказывают, что в Ленине есть и еврей-с кая кровь по материнской линии. Меня этот вопрос никогда не интересовал, но поскольку я близко знал двоюродную сестру Ленина, урожденную Бланк (по мужу Залежская), то я, ссылаясь на ее рассказы, отводил в своих "Мемуарах” гипотезу о еврейской крови Ленина. Поскольку теория о "четверти еврейской крови" Ленина нашла дорогу и к сердцу других писателей, то стоит присмотреться поближе к их аргументам. После второй мировой войны на страницах эмигрантской печати в Нью-Йорке развернулась дискуссия о национальном происхождении Ленина. Первым заговорил на эту тему известный эмигрантский публицист П.Берлин в большой статье в газете "Новое русское слово". Он доказывал, что дедушка Ленина по матери Александр Давидович Бланк родом из Одессы, был крещеным евреем и что в Синоде якобы нашли дело о переходе его в православие. Против этого утверждения выступил Н.Валентинов в "Новом журнале" (№ 61, 1960) со статьей о предках Ленина. Возражая П.Берлину, Валентинов писал: "Трудно допустить, что в начале 19-го столетия, при Николае I, еврей мог быть в Петербурге семь лет полицейским врачом. Уже совсем нужно отвергнуть мысль, что еврей, даже крещенный, мог в то время стать владельцем крепостных душ. Мало согласуется с его еврейством женитьба на немке Анне Ивановне Грошопф из состоятельной и по тем временам очень культурной семьи". Против Валентинова и в защиту П.Берлина в том же "Новом журнале" (№ 63, 1960) выступили два автора: один под псевдонимом "Историк", а другой Д.Шуб. Последний, ссылаясь на авторитет еврейского историка С.М.Гинзбурга, который будто изучал после Октября дело Александра Бланка в архиве Святейшего Синода, из чего он, якобы, узнал, что Бланк крещеный еврей. Однако, аргументы Берлина, "Историка", Шуба и Гинзбурга в пользу еврейской крови в Ленине весьма шаткие и совершенно бездоказательные. Вот главные их аргументы. "Историк" пишет, что несогласен с Валентиновым, что Александр Бланк не еврей: "Заглянув в энциклопедию, я выяснил, что фамилия Бланк – еврейская… Немцем он не был, и имя, и фамилия не немецкие…. Он забывает, что переход в христианство (хотя бы и в лютеранство) зачеркивал еврейство и давал все права службы… При Николае І чин III класса уже давал потомственное дворянство… Доктор Бланк, наверное, дослужился до статского советника. Ничего не мешало ему приобрести имение с крепостными в Казанской губернии, (где никто не знал его одесских родных…). Итак, нужно согласиться с П.Берлиным, что Александр Давидович был евреем". Все это фантазия, а не факты. Имя Александр встречается и у немцев (знаменитого немецкого ученого, придворного саксонского курфюрста Гумбольдта звали Александром, первый военный министр ФРГ носил фамилию Бланк и был чистокровным немцем). Отца Александра звали не Давидом, а Дмитрием. Такого же рода и аргументы Давида Шуба. Автор говорит, что собирая материалы для своей книги о Ленине, он особенно заинтересовался дедом Ленина Александром Бланком после того, как прочел в воспоминаниях старшей сестры Ленина, Анны Ульяновой-Елизаровой, что ее бабушка (мать матери), то есть жена Александра Бланка была лютеранского вероисповедания, и, почти не зная русского языка, всегда говорила по-немецки. "Среди моих знакомых в России и Америке, продолжает Шуб, было несколько Бланков и все они были евреи. Я искал в разных энциклопедиях… и не нашел ни одного Бланка не еврея”. Автор далее говорит, что для окончательного выяснения вопроса он обратился "к известному историку русского еврейства Саулу Моисеевичу Гинзбургу”. И что же он узнал? "Гинзбург рассказал мне следующее. После большевистского переворота он работал в архиве Святейшего Синода в Петрограде. Он изучал там материалы о еврейских "кантонистах" и о взрослых евреях, добровольно принявших православие. О каждом из них в Синоде было особое "дело". В одной из таких папок были и документы о еврейском фельдшере из Одессы по имени Александр Бланк… Гинзбург собирался снять копии со всех документов из папки Александра Бланка… Кто такой Александр Бланк, он не имел понятия. Но вот из Москвы вдруг приехала специальная комиссия, которая изъяла дело Бланка и увезла в Москву. Архивариус Синода рассказал ему, что увезенная в Москву папка – это документы о "деде Ильича". Отсюда Гинзбург заключил, что дедушка Ильича был еврей, добавив, что, вероятно, и бабушка Ленина тоже была еврейкой, и говорила она вовсе не по-немецки, а на идиш". Последнее предположение Гинзбурга даже Шуб отводит, говоря, что "прочитав статью Валентинова и вышедшую в 1960 г. в Москве книгу "Молодые годы Ленина", я убежден, что бабушка Ленина действительно была немкой, а не еврейкой. Что же касается ее мужа Александра Бланка, несомненно, что он был еврей". Никаких фактов нет, которые поддавались бы проверке, есть фантастические предположения, основанные на таких же фантастических рассказах. Да и аргументы, что все знакомые из жизни и из энциклопедии Бланки – евреи, явно несостоятельны. Однако свой самый серьезный аргумент Д.Шуб сообщил в конце статьи: "Теперь я еще больше, чем раньше, убежден, что Александр Бланк, дед Ленина, был именно бывшим одесским фельдшером Александром Бланком и что Ленин и его родные знали это". Откуда же это убеждение? Вот откуда: "В разговоре с Максимом Горьким Ленин ему однажды сказал: "Умников мало у нас. Русский умник почти всегда еврей или человек с примесью еврейской крови”. (М.Горький, "Владимир Ленин", Ленинград, 1924 г., стр.20). Автор, вероятно, хочет сказать, что тут Ленин намекал на себя, "умника с еврейской кровью". Свой окончательный вывод Шуб сформулировал в следующих словах: "Валентинов установил, что в Ленине была славянская, немецкая, шведская и калмыцкая кровь. К этому надо прибавить – и еврейская… Я убежден, что именно потому, что Александр Бланк был крещеный еврей, советские биографы скрывают, откуда он был родом. Коммунистические диктаторы не хотят, чтобы народы СССР знали, что их бог Ленин был на одну четверть евреем". Поэтому, говорит автор, пассаж об "умниках" был вычеркнут из последующих изданий Горького.

Однако, "вычеркивание" объясняется очень просто. Делая ставку на русский патриотизм в предстоящей мировой войне, нельзя было позволить даже Ленину "клеветать на великий русский народ". Русские евреи умнее самих русских – да что это, с ума сошел Ильич! Сталин исправил Ленина, назвав русский народ самым мудрым народом из всех народов СССР, а Жданов доказал против таких же космополитов, как и Ленин, что приоритеты всех прошлых великих открытий и изобретений в мире принадлежали собственно русским, которые незаконно присвоили иностранцы, а вот некоторые русские "уроды" после войны бездумно начали низкопоклонствовать перед Западом.

Почему еврейские авторы настаивают на наличии у Ленина еврейской крови, вероятно объясняется тоже очень просто: Ленин – "умник" эпохального значения. Не может быть, чтобы у такого "умника" не было еврейской крови. Это, вероятно, приятно щекочет национальное самолюбие иного еврея, если даже он антиленинист. Интересная история произошла с одним калмыцким поэтом, которому захотелось похвалиться калмыцкой кровью в Ленине. Как рассказывает А.Глезер (в книге "Человек с двойным дном"), известный калмыцкий писатель Давид Кугультинов, выкопав в архивах соответствующие документы, написал поэму о калмыцкой бабушке Ленина. В ожидании восторгов и похвал от "интернационалистов" поэт решил направить поэму прямо в газету "Правда". Но вышла неожиданная и удручающая для автора осечка – поэму отклонили. Глезер знает почему: "О, сколько хлопот с тобой, дружба народов". Народному поэту Калмыкии Давиду Кугультинову это невдомек, и он настаивает на том, чтобы напечатать в "Правде" свою поэму, в которой дедушка Ленина фигурирует как калмык, что вроде бы соответствует архивным документам. Кугультинова уговаривают не рыться в "божественной родословной". Какая разница для революции и пролетариата, кто по национальности дедушка (или бабушка) вождя?! Но поэт упрямится: Если нет разницы, то зачем скрывать?" Разница для "старшего брата", вероятно, есть. В самом деле, что получится, если начнут писать поэмы и трактаты о своей причастности к родословной Ленина немцы, шведы, евреи, монголы? Ведь у русского шовиниста, нарядившегося в костюм "интернационалиста", это вызывает неприятные ассоциации: Россией правили татары, монголы, после Елизаветы Петровны – сплошь немцы, во время Ленина – евреи, во время Сталина – кавказцы, а теперь еще выясняется, что сам вождь великой русской революции совсем не русский, а интернациональный гибрид, да еще с примесью ненавистной монгольской крови. Калмыцкому поэту не очень вежливо напомнили, чтобы не лез в родственники к Ленину.

Мне кажется, что главный тезис о природе большевизма, который я выдвинул в своей английской книге, сегодня звучит убедительней, чем тогда. Поскольку книга не выходила по-русски, позволю себе привести этот тезис. Я утверждал тогда: "Большевизм не есть идеология, он есть организация. Идеологией ему служит марксизм, постоянно подвергаемый ревизии в интересах этой организации. Большевизм и не политическая партия в обычном смысле этого слова. Большевизм не является также и "движением", основанным на мозаике представительства разных классов с его аморфными организационными принципами, эмоциональным непостоянством масс и импровизированным руководством. Большевизм есть иерархическая организация, созданная сверху вниз, на основе точно разработанной теории и умелого ее применения на практике. Организационные формы большевизма находятся в постоянном движении в соответствии с меняющимися обстоятельствами и временем, но внутренняя структурная система остается неизменной. Она сегодня такая же конспиративная, какой она была в царском подполье до прихода большевиков к власти". (Abdurakhman Avtorkhanov, The Communist Party Apparatus, Chicago, 1966). Другими словами, марксизм лишь идеологический колпак на волюнтаристской голове гениального русского Бланки. Ничто так не чуждо Ленину, как марксистский детерминизм. Революция – да, диктатура – да, социализм – да, но не потому, что они неизбежно вытекают из естественно-исторических законов возникновения, развития и гибели капитализма, как утверждал Маркс, а потому, что их можно и нужно организовать разумом вождей и волей революционеров. Отсюда альфа и омега ленинизма – это организация, строго централ истекая, конспиративная, иерархическая из самоотверженных и дисциплинированных профессиональных революционеров с целью вызвать в России "пролетарскую революцию", которая, если следовать марксизму, могла бы произойти в крестьянской России через 100–200 лет. Сам раскол Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) в 1903 г. на ее II съезде на большевиков и меньшевиков произошел не по вопросам программы партии, а по вопросу об организационных принципах структуры партии, сначала по поводу первого параграфа Устава партии.

На утверждение съезда были представлены два важнейшие документа в жизни любой политической партии: Программа партии (докладчик Мартов) и Устав партии (докладчик Ленин). В Программе партии содержалась пресловутая идея "диктатуры пролетариата", как цели партии. Она отсутствовала в программах всех социалистических партий как во время Маркса и Энгельса, так и после них (правда, о ней вскользь упомянуто в программе австро-марксистов). Эту идею включили в русскую Программу, при полном согласии между собой, все готовившие ее члены редакции газеты "Искра", – Плеханов, Ленин, Мартов, Аксельрод, Засулич и Потресов. А вот по первому же параграфу Устава разыгрались горячие и непримиримые разногласия. И это неслучайно. Автор Устава Ленин сформулировал в нем (правда, пока только эмбрионально) будущий большевизм, едва заметный, и то только наметанному глазу. В самом деле, сравните между собой два варианта первого параграфа, по которым так страстно спорили делегаты на нескольких заседаниях.

Вариант номер один: «Членом Российской социал-демократической рабочей партии считается всякий, принимающий ее программу, поддерживающий партию материальными средствами и оказывающий ей регулярное личное содействие под руководством одной из ее организаций».

Вариант номер два: «Членом партии считается всякий, признающий ее программу и поддерживающий партию как материальными средствами, так и личным участием в одной из партийных организаций».

Внешне кажется, что между двумя вариантами почти нет особенного расхождения. Но оказывается, есть расхождение, да еще фундаментальное. Первый вариант расширяет рамки партии и делает партию доступной широким массам, особенно интеллигенции. Второй вариант суживает рамки партии и условием принятия в партию ставит личное участие в одной из партийных конспиративных организаций. Автором первого варианта был Мартов, второго – Ленин. Был принят вариант Мартова 28 голосами против 22, вариант Ленина был отклонен теми же 28 голосами. За Ленина голосовали 23 делегата. Так что если судить по этому расколу – то первыми «большевиками» были мартовцы, а «меньшевиками» ленинцы.

Только во время второго раскола, когда происходили выборы новой редакции "Искры" и состава ЦК – большинство получили ленинцы, ввиду ухода со съезда групп, поддерживавших Мартова в первые дни съезда ("бундовцы", "экономисты" и др.).

Аргументы авторов двух вариантов и участников в прениях показывают, что речь шла не об идеологических разногласиях, а о важном и субстанциональном: какая должна быть русская социалистическая рабочая партия – социал-демократической партией западного типа или социал-диктаторской партией бланкистско-ткачевского толка. Мартов аргументировал свою позицию так: "Чем шире будет распространено название члена партии, тем лучше. Заговорщическая организация для меня имеет смысл лишь постольку, поскольку ее облекает широкая социал-демократическая партия". Ленин отвечал: "Нам нужны самые разнообразные организации всех видов, рангов, оттенков, начиная от чрезвычайно узких и конспирированных, и кончая весьма широкими, свободными, lose Organisationen. Необходимый признак партийной организации – утверждение Центральным Комитетом… Всякий член партии ответственен за партию и партия ответственна за члена партии". Мнение большинства делегатов съезда, отвергших ленинский проект первого параграфа очень ярко выразил делегат съезда, «экономист» Акимов, заявив, что Ленин стремится «внести в наш устав чисто аракчеевский дух» (Везде цитаты из протоколов «Второго съезда РСДРП»). Интересно и важно отметить, что, по признанию самого Ленина, большевизм разошелся с меньшевизмом не по программным, не по тактическим вопросам, а только по вопросам организационным. Главный «оргвопрос» для Ленина – это взять на себя руководство «Искрой», а во главе двух других органов партии – Совета партии и ЦК поставить своих сторонников, что ему и удалось во время выборов. Вот тогда, разгадав цель Ленина, Мартов вышел из редакции – отсюда и раскол на две фракции: большевиков и меньшевиков. В работе «Шаг вперед, два шага назад» Ленин писал: "Разногласия сводятся не к программным и не к тактическим, а лишь к организационным вопросам… В сущности, в спорах о первом параграфе стала намечаться вся позиция оппортунистов в организационном вопросе… их вражда построения партии сверху вниз”. Ленин считал нужным подчеркнуть в той же работе, что «оппортунизм в организационном вопросе» свойственен не только русским меньшевикам, но и всей международной социал-демократии. Только себя одного он считал на верном пути во всем мире, когда писал: «Указанные мною принципиальные черты оппортунизма (автономизм, барский или интеллигентский анархизм, хвостизм и жирондизм) наблюдаются (с соответственным изменением) во всех социал-демократических партиях всего мира». Ленин писал, что Троцкий правильно разгадал его идею, когда говорил: «Наш устав представляет организованное недоверие со стороны партии ко всем ее частям, то есть контроль над всеми местными, районными и национальными организациями». Таковы ведь устав и практика КПСС и по сегодняшний день. Зато Ленин обошел молчанием брошенное ему в лицо обвинение старой революционерки Веры Засулич, что Ленин претендует на роль Людовика XIV в нашей партии: "Партия для Ленина – это его «план», его воля, руководящая осуществлением плана. Это идея Людовика XIV: «Государство – это я», «партия – это я, Ленин» («Искра», 25 июня 1904 г.). «План» Ленина – это не фантазия, не партийная болтовня, а его собственный, весьма конкретный план конспиративных действий. В «Письме к товарищу о наших организационных задачах» Ленин дает директивные указания, в которых «Катехизис революционера» Нечаева переработан в «Катехизис революции» Ленина:

«Мы должны внушать рабочим, что убийство шпионов, и провокаторов, и предателей иногда безусловно необходимо…»

2) «Нужны и боевые кружки, утилизирующие служивших в военной службе и особенно сильных и ловких рабочих на случай демонстраций, освобождения из тюрем и т. п.»;

3) «По типу филиальных отделений комитета… должны быть организованы все разнообразные группы, обслуживающие движение, – и группы студенческой и гимназической молодежи, и группы содействующих чиновников, и группы транспортная, типографская, паспортная, группы по устройству конспиративных квартир, группы по слежению за шпионами, группы военных, группы по снабжению оружием, группы по организации „доходного финансового предприятия“ и т. д. Все искусство конспиративной организации должно состоять в том, чтобы использовать все и вся, дать работу всем и каждому, сохраняя в то же время руководство всем движением»;

4) «Каждый завод должен быть нашей крепостью. А для этого заводская рабочая организация должна быть также конспирирована внутри себя, так же „ветвиста“ вовне, в самые разные стороны просовывая свои щупальца, как и всякая революционная организация… Заводский комитет должен состоять из очень небольшого числа революционеров, получающих непосредственно от комитета поручения. Все члены Заводского комитета должны смотреть на себя, как на агентов комитета, обязанных подчиняться всем его распоряжениям, обязанных соблюдать все „законы и обычаи“ той „действующей армии“, в которую они вступили, из которой они в военное время не имеют права уйти без разрешения начальства»;

5) «Руководить движением должно возможно меньшее число возможно более однородных групп искушенных опытом профессиональных революционеров»;

6) «Участвовать в движении возможно большее число возможно более разнообразных и разнородных групп пролетариата (и других классов народа)»;

7) "Централизация руководства и децентрализация ответственности "

(.и. Ленин;, Соч., третье изд., т. У, стр. 184–189).

Это была не голая схема оторванных от масс Нечаевых и Ткачевых, как не было это и политическим трактатом кабинетных революционеров типа Плеханова и Аксельрода, – это стратегический "мобплан" человека, у которого практические действия не расходились с его политической философией. И это импонировало. "Робеспьеры пекутся из такого теста", – сказал сам Плеханов тому же Аксельроду, указывая на выступающего с трибуны II съезда Ленина. "План" Ленина скоро принес свои плоды: когда после начала первой русской революции в январе 1905 г. в РСДРП разгорелся спор о созыве III съезда партии для разработки тактики и стратегии партии в происходящих событиях, то меньшевики выступали против его созыва, да и в самом большевистском ЦК Ленин встречал большое сопротивление. Запросили местные партийные организации в России. Из 29 организаций 21 высказалась за предложение Ленина созвать съезд. Съезд был подготовлен большевистским ЦК и большевистской газетой "Вперед". На этом съезде впервые прозвучала новая теория Ленина о революции, которая радикально расходилась с марксистской теорией о революции. В новой теории Ленин сказал совершенно новое слово и в отношении движущих классовых сил революции. Под влиянием мощных крестьянских восстаний весной 1902 г. в южной части империи и особенно после начала первой русской революции Ленин решительно разошелся с Марксом и сошелся с революционным народничеством в оценке роли крестьянства в новой социалистической революции в России. Мы знаем из "Коммунистического манифеста" Маркса и Энгельса: "Среднее сословие: мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин – все они борются с буржуазией для того, чтобы спасти свое существование от гибели, как средних сословий. Они, следовательно, не революционны, а консервативны. Даже более, они реакционны: они хотят повернуть назад колесо истории”. Ленин тоже стоял на этой точке зрения Маркса и Энгельса, когда он, сочувствуя теории заговора народников по организации русской социалистической революции, все же категорически отводил их стратегию, что такую революцию можно организовать, опираясь на крестьянство. Для ортодоксального марксиста Ленина крестьянство, как и для Маркса, было реакционным классом. В этом Ленин был совершенно согласен с Плехановым, заявившим на конгрессе II Интернационала в 1889 г.: «Революция в России будет рабочей революцией или ее вовсе не будет». На учете первого опыта начавшейся в России революции 1905 г. Ленин смело подвергает ревизии точку зрения Маркса. Эта ревизия отразилась в решениях III съезда большевиков. Ленин, перефразируя Плеханова, выдвинул в марксистской литературе антимарксистскую идею: «Русская революция победит как рабоче-крестьянская революция или она вовсе не победит», но он будет называть ее «революцией при гегемонии пролетариата» или «пролетарской революцией в союзе с трудовым крестьянством». «Пролетарская революция» в крестьянской стране стала победоносной именно потому, что Ленин, отказавшись от догмы «Коммунистического манифеста» и «Капитала», вернул «русский социализм» как в тактике (заговор), так и в стратегии (опора на крестьян) к его народническим истокам «крестьянского социализма». Ленин доказал, что величайшую в истории революцию можно совершить, опираясь на «реакционный класс» и на его «консервативные» вожделения. То, что предпринимает Ленин, не было отказом от марксизма и марксистского социализма, а только, выражаясь терминологией Бердяева, русификацией марксизма применительно к условиям России и к своему стратегическому плану заговора для захвата государственной власти (после своей революции более откровенный Мао Цзэдун скажет о «китаизации марксизма»). Ленин так не говорил, но так действовал, никогда и ни в чем не отходя от терминологии марксизма. В этом Ленин, истинный диалектик, оставался революционным педантом, что делает честь немецкой четверти его крови. Очень скоро, однако, организационные разногласия между Лениным с одной стороны, и Плехановым и Мартовым с другой, перешли в разногласия тактические, стратегические и программные. Как ставились эти вопросы в Программе И съезда? Сначала заметим одну любопытную деталь: комментируя первую марксистскую программу II съезда партии, Ленин называет марксистскими авторитетами для себя в программных вопросах двух лиц, с которыми он потом всю жизнь будет воевать, как с антимарксистами: Карла Каутского и Юлия Мартова. Вот соответствующее место из брошюры Ленина «К деревенской бедноте» (Женева, 1903): «Подробно объяснять всю программу мы здесь не можем… Мы только вкратце укажем, о чем говорит программа и посоветуем читателям достать себе на помощь две книжки. Одна книжка немецкого социал-демократа Карла Каутского под названием „Эрфуртская программа“, переведенная на русский язык. Другая книжка русского социал-демократа Мартова „Рабочее дело в России“. Эти книжки помогут понять всю нашу программу». Эта первая Программа РСДРП обнародовала две цели: далекая цель – социалистическая республика (программа-максимум). О конечной цели в Программе говорится, что «заменив частную собственность на средства производства и обращения, и введя планомерную организацию общественно-производительного процесса для обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества, социальная революция пролетариата уничтожит деление общества на классы… Необходимое условие этой социальной революции составляет диктатура пролетариата, то есть завоевание пролетариатом такой политической власти, которая позволяет ему подавить всякое сопротивление эксплуататоров». Чтобы продемонстрировать русский революционный размах и русский марксистский максимализм будущие меньшевики и большевики по инициативе основоположника русского марксизма и будущего меньшевика Плеханова и докладчика на съезде и вождя будущего меньшевизма Мартова записали на II съезде в свою программу формулу «диктатуры пролетариата», которой нет ни в «Коммунистическом манифесте», ни в упомянутой «Эрфуртской программе» немецких марксистов.

Ближайшей целью РСДРП объявляет (программа-минимум) "низвержение царского самодержавия и замену его республикой на основе демократической конституции, обеспечивающей самодержавие народа, то есть сосредоточение всей верховной власти в руках законодательного собрания, составленного из представителей народа". Вся неутомимая энергия и выдающийся талант Ленина отныне будут посвящены тому, чтобы перескочив через ближайшую цель: демократическую республику России (и если бы она стала фактом, то похоронив ее) – немедленно приступить к осуществлению далекой конечной цели – к организации социальной революции для строительства социализма в крестьянской стране методами Нечаева и Ткачева.

Ленин подвергает ревизии марксизм и, по основному закону революции, выдает данную ревизию за дальнейшее развитие марксизма в новую эпоху. Ленин по-новому толкует марксистскую схему "перманентной революции", начинающейся в более развитых капиталистических странах, а потом перекиды-вающуяся в менее развитые страны, пока социализм не победит в ряде стран или во всем мире. Ленин, основываясь на своей теории о новой, "последней фазе капитализма" (на теории об империализме), при котором действуют неизвестные, якобы, Марксу и Энгельсу законы неравномерного экономического развития, утверждает, что "цепь империализма" можно и нужно прорвать в его "слабом звене", то есть в странах, где в силу капиталистической недоразвитости господствуют феодально-крепостнические порядки, политический деспотизм, национальное угнетение, религиозные преследования, то есть в первую очередь в России, где все эти противоречия налицо в наиболее уродливой форме. Короче, Россия может, как это предвидели народники, минуя капиталистические порядки, разрушая феодальные и полукапиталистические порядки, прямо прийти к социализму. Словом, "построить социализм в одной стране", не дожидаясь общеевропейской революции.