Текст книги "Ленин в судьбах России"

Автор книги: Абдурахман Авторханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Ленин стал беден своими обеими утопиями: мировая революция не состоялась и "социализм в одной стране" пошел "на выучку" "загнивающему капитализму".

Правда, как известно из документов, Ленин, прежде, чем признать банкротство обеих вожделенных утопий: "построения социализма" и развязки "мировой революции" – попытался явно на этот раз авантюристически, сделать фантастическое реальным: совершить "мировую революцию" штыками Красной Армии. Под лозунгом "германский молот и русский серп победят весь мир", Ленин двинул Красную армию во главе с Троцким, Сталиным, Смилгой, Егоровым, Тухачевским в поход против Европы с точно сформулированной военно-стратегической задачей на первом этапе: "Даешь Варшаву! Даешь Берлин!". Когда на подступах к Варшаве Пилсудский вдребезги разбил Красную Армию, поляки спасли Европу, а Ленину задали предметный урок: от мифа "мировой революции" надо отказаться если не навечно, то надолго. Более того. В мощном контрнаступлении Польская армия перешла советские границы, заняла Киев и продиктовала советской России унизительный мир: 18 марта 1921 г. был заключен Рижский мирный договор между Россией и Польшей, согласно которому Россия уступила Польше Западную Украину и Западную Белоруссию, да еще заплатила ей контрибуцию в сумме 30 миллионов золотых рублей. Последовавшая затем новая советская революция в Кронштадте против коммунистической тирании избавила Ленина и от мифа о социализме, если не надолго, то хотя бы на время.

Величие политических деятелей мерят не по их звонким лозунгам и торжественным декларациям, а по результатам их действий. Одни государственные деятели завоевывают бессмертие своими благотворными делами во имя человека и человечности, другие утверждают свое бессмертие в истории злодеяниями, но только в том случае, если эти злодеяния уникальны. По странности психологии человека имена сеятелей добра постепенно исчезают из его памяти, но имена великих злодеев остаются навсегда. В этом ряду имя Сталина бессмертно. Как оценит история основоположника античеловеческой тоталитарной системы Ленина, вопрос сложный, ибо хотя Ленин по жестокости из той же породы, что и Сталин, но Ленин не уголовник – он революционер, ослепленный утопией социализма.

Рассуждая в правовых категориях, ответственность Ленина за эпохальное несчастье России первична, Сталина вторична. Благое намерение осчастливить страну на костях ее активного политического меньшинства и духовно-интеллектуальной элиты, как это делал Ленин в России, уже само по себе преступно и не может быть оправдано никаким "социалистическим раем" для уцелевших. Однако, главную морально-политическую и уголовно-правовую ответственность Ленина перед народами бывшей Российской Империи я вижу в другом: Ленин изобрел как раз тот тоталитарный механизм государственной власти, пользуясь которым его наследники увековечили физический и духовный террор и почти на целый век выключили Россию из семьи цивилизованных и процветающих государств. Сколько на ленинских экспериментах социализма Россия потеряла материально и духовно, об этом еще не начали думать. Но вопрос, сколько она потеряла в человеческих жертвах, сейчас дискутируют и в СССР, дискутируют, исходя из расчетов демографической статистики, но не на основании собственных архивных источников, которые все еще закрыты для советских историков. Зато советским публицистам теперь разрешается пользоваться гипотетическими данными западных социологов на этот счет, молчаливо признавая тем самым, что эти данные, которые та же советская печать раньше считала клеветническими измышлениями, ближе к истине.

Обратимся к некоторым из этих данных. Видный американский советолог Роберт Гейтс считает, что Россия во время правления Ленина потеряла от террора и гражданской войны 10 миллионов человек. ("Вашингтон пост" 30.4.1989).

Человеческим потерям времен Ленина и Сталина посвящена статья Владимира Шубкина "Трудное прощание" ("Новый мир" № 4, 1989 г.). Человеческие потери России во время правления Ленина с осени 1917 по 1922 год составили по Шубкину почти 13 миллионов человек, из которых надо вычесть эмигрантов (1,5–2 миллиона человек). Автор отмечает, что по подсчетам Ю.А.Полякова общие людские потери с 1917 по 1922 годы, с учетом несостоявшихся рождений и эмиграции, составляют около 25 миллионов человек (академик С.Струмилин называл потери с 1917 по 1920 годы – 21 миллион). В годы коллективизации и голода 1932–1933 года человеческие потери составили – согласно подчетам Шубкина – 10–13 миллионов человек, что совпадает и с данными западных советологов.

Что же касается жертв сталинского террора, то Шубкин, как и сама советская цензура, допустившая книгу Роберта Конквеста к изданию в СССР, видимо согласен с тем, что в "Большом терроре" нет каких-либо преувеличений, отсюда можно думать, что Кон-квест из чрезмерной осторожности, видно преуменьшил размах и масштаб сталинского народоубийства. В этом его упрекают даже некоторые советские авторы. Ведь подсчеты жертв, которые исчислил Кон-квест, сами по себе достаточно ужасающи: между январем 1937 и декабрем 1938 года в тюрьмах и концлагерях СССР находилось около 12 миллионов человек, из них расстреляно было около одного миллиона, в лагерях умерло еще около двух миллионов. Лагеря постоянно пополнялись, особенно во время войны и первые послевоенные годы. Стремительно росла и смертность среди лагерников, доходя до 20 %, что привело к гибели в лагерях с конца 1938 по 1950 гг. до 12 миллионов человек. Шубкин берет под сомнение данные Хрущева, что СССР потерял в войне только 20 миллионов человек убитыми (для сравнения – Россия потеряла убитыми в Первую мировую войну 775 тысяч человек). Автор склоняется к цифре 37 миллионов, которую вывел американский советолог Стефан Розефилд.

Все эти расчеты, конечно, приблизительные. Всю правду о жертвах как ленинского, так и сталинского террора страна узнает, когда будут открыты секретные фонды архивов КГБ, армии и самого аппарата ЦК КПСС. Вероятно, содержимое этих архивов настолько чудовищно и передача их гласности окажется настолько убийственной для всей существующей тоталитарной системы, что даже "новомышленники" из Кремля на это не решаются. Однако, они достаточно разумны, чтобы понять, что без радикального разрыва с прошлым им из нынешней беды не выйти. Этого разрыва они несомненно хотят, но как его совершить? Лучшим способом для этого было бы не критика отдельных ошибок Ленина в период его социализма, не разоблачение "деформации" этого "ленинского социализма" Сталиным, а открытие секретных архивов с их деяниями и отдать их на суд народа. Поскольку больна не только сама система, но тяжко больно и созданное ею общество, то "новомышленники", видимо, решили, что подобный образ их действия явился бы смертельным ядом для всей политической системы, созданной Октябрем, чего, конечно партия не хочет. Видимо Кремль решил, что этот же яд, преподнесенный в разумных дозах, будет, как в медицине, действовать исцеляюще и на систему и на общество. Отсюда каждая разоблачительная публикация из архивов взвешивается на аптекарских весах Политбюро. Отсюда же и дозированная гласность.

На мой взгляд, нельзя подводить советское государство под один тип тоталитарных государств, таких как Германия Гитлера, Италия Муссолини, Испания Франко. Эти государства были полутоталитарными или просто авторитарно-диктаторскими с ограниченной сферой действия. Тоталитарным во всем объеме и во всех сферах жизни было созданное Лениным и усовершенственное Сталиным коммунистическое государство, беспримерное в истории тиранических систем и уникальное по своей правовой природе и социальным функциям. Надо быть политическим несмышленышем или заведомым лицемером, чтобы отрицать, что СССР – это последовательно партия, ее ЦК, ее Политбюро, ее вождь. Мы, конечно, не знаем, что будет дальше, но мы знаем, что было до сих пор: партия – владелец государства, партия – владелец экономики, культуры, труда. Отсюда партия единственный работодатель и распределитель доходов народного хозяйства, пропорционально тому месту, которое работник занимает в административно-социальной иерархии режима и общества. Можно быть безнадежным идиотом, но распоряжаться миллионами, и денег и людей, если уж ты попал в партийную номенклатуру. Ко всему этому партаппарат – верховный судья и генеральный прокурор наукам, мыслям, идеям, этике, эстетике, воображению, чувствам, вкусам, не имея даже элементарных знаний в области гуманитарных наук, ибо на две трети партаппарат был создан из специалистов не способных делать карьеру в области своей специальности. И это партия сама же присвоила себе функции и права полицейского надзирателя над великим государством, когда записала в "Конституцию СССР", что "руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является КПСС". Пока существуют КПСС и КГБ, страной правила и будет править тоталитарная партократия. Да, партия создала существующую политическую и социально-экономическую систему, партия ею правит уже восьмое десятилетие, партией или от имени партии совершены все чудовищные преступления системы. Такую партию надо не перестраивать или обновлять, что собираются делать новые лидеры Кремля, а ее надо распустить. КПСС – это родное дитя Сталина, ответственное за все злодеяния своего "отца и учителя". Не надо над ней учинять и расправу сталинского класса (в ней много и честных людей). Надо дать ей возможность мирно исчезнуть, объявив законом свободу создания новых политических партий в рамках подлинно демократической конституции.

Распустить надо и КГБ как террористическую и античеловеческую организацию, хотя бы за те преступления, которые он совершал в период Андропова – Чебрикова, создав на его месте нормальную разведку, подчиненную органам юстиции и подконтрольную парламенту, как в любом демократическом государстве на Западе. Государство, в котором существует такое учреждение как КГБ, не имеет права называть себя правовым государством. Верно, что ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ лишь исполнители воли ленинско-сталинской партии, но исполнители чудовищные по своим палаческим функциям. Верно также, что та же самая партия прежде чем сделать чекистов нерассуждающими палачами миллионов людей, сначала намеренно обесчеловечивала самих чекистов. Есть очень интересный документ на этот счет, который впервые опубликован совсем недавно. Это письмо коммунистов-сотрудников туркестанского ВЧК на имя ЦК РКП(б) в марте 1921 года. Вот на что они жалуются, обращаясь к руководству Ленина: "Как это ни печально, но мы должны сознаться, что коммунист, попадая в карательный орган, перестает быть человеком, а превращается в автомат, который приводится в действие механически. Даже механически мыслит, так как у него отнимают право не только свободно говорить, но свободно индивидуально мыслить. Он не может свободно сказать свои взгляды, излить свои нужды, так как за все грозят расстрелом…" (журнал "Коммунист", № 14, сентябрь, 1989).

Только после этих двух акций – роспуска КПСС и КГБ – можно считать оправданными надежды на демократизацию страны и на ее возвращение в семью цивилизованных наций.

Глава XV. ЛЕНИН ЛИКВИДИРОВАЛ ДУМАЮЩУЮ ПАРТИЮ, А СТАЛИН УСКОРИЛ СМЕРТЬ ЛЕНИНА

После того, как Ленин уничтожил сначала демократические, а потом и все социалистические партии – партию эсеров, партию левых эсеров и партию меньшевиков, он приступил к ликвидации большевистской партии, как думающей партии, когда ввел в партии «осадное положение» на X съезде. Ленин не успел довести свой план до конца, но зато в этом преуспел Сталин. Сейчас в СССР дискутируется вопрос: почему Сталин мог еще при Ленине захватить такую необъятную власть? Что помогло ему стать единоличным диктатором после Ленина? Мой ответ прост: 1) технический аппарат ЦК, 2) набальзамированный труп Ленина, 3) практический синтез уголовщины и политики.

Советская партийно-государственная машина до последнего своего винтика была создана Лениным, но как водитель и эксплуататор этой беспрецендентной террористической машины, Сталин вполне превзошел своего учителя. Идею Ленина "Дайте нам организацию революционеров, и мы перевернем Россию" Сталин положил в основу своей программы установления единоличной диктатуры: "Дайте мне организацию партаппаратчиков, и я переверну советскую Россию", – мог бы он сказать, но он сформулировал свою идею иначе: "Кадры решают все!" Исполнительно-технический аппарат ЦК Сталин создал еще за год до того, как сам стал его главой. Будучи председателем Оргбюро ЦК, занимавшегося назначением и снятием высших кадров партии и государства, Сталин изгнал из Секретариата сторонников Троцкого. Ответственным секретарем ЦК Сталин назначил своего ставленника, соратника по дореволюционной "Правде" Молотова, а его старшим помощником – начальника своей канцелярии в Наркомате Национальностей – Товстуха. То, что успели сделать ставленники Сталина с аппаратом ЦК еще в период активной работы Ленина и за год до назначения Сталина генсеком, показал XI съезд партии (март-апрель 1922 г.). Ногин, делавший доклад от имени центральной Ревизионной Комиссии, заявил, что между партией и ее ЦК образовалось некое "средостение". "Это – партийная бюрократия, партийные чиновники. Они, эти неизвестные в партии люди, фактически руководят важнейшими делами партии, вплоть до назначения и снятия высших кадров" ("Одиннадцатый Съезд РКП(б). Стеногр. Отчет", Москва, 1961, стр.61). Выступивший по докладу Ногина Стуков заявил, что Оргбюро и есть главное бюрократическое средостение между ЦК и партией" (там же, стр.99). Явление это стало столь очевидным, а критическое отношение партии к нему настолько кричащим, что русский марксо-вед Рязанов (к которому Ленин часто обращался за фактическими справками о тех или иных высказываниях Маркса и Энгельса) на XI съезде сказал прямо в лицо Ленину: "Наш ЦК – совершенно особое учреждение. Говорят, что английский парламент все может, он не может только превратить мужчину в женщину. Наш ЦК куда сильнее: он уже не одного очень революционного мужчину превратил в бабу, и число таких баб невероятно размножается" (там же, стр.79).

Поскольку на том же съезде Сталин был избран генсеком (согласно официальной "Истории КПСС" по предложению Ленина, а по Троцкому – против воли Ленина), процесс бюрократизации партии и абсолютизации власти аппарата ЦК продолжал идти с возрастающей интенсивностью. Конечная цель этого процесса – очистка партии от партийных "еретиков” в лице разных оппозиций внутри партии и ее ЦК – для создания такой партии, которая политически и идеологически состояла как бы из одного куска. Был найден и метод для достижения этой цели – периодические чистки партии от инакомыслящих. Нашел этот метод не Сталин, а Ленин.

В первом решении о чистке партии 1921 года, опять-таки за год до "генсекства" Сталина, а именно в "Письме ЦК ко всем парторганизациям о проведении чистки партии" от 27 июля 1921 года говорилось:

«Мы производим не просто очередную перерегистрацию, а именно генеральную чистку. Строго систематически и обдуманно мы приложим все меры к тому, чтобы в наших рядах не осталось ни одного сомнительного коммуниста… Необходимо внимательно, звено за звеном, пересмотреть каждую ячейку, каждого товарища, нисколько не останавливаясь перед тем, что данный товарищ занимает самый высокий пост… Необходимо, чтобы наша партия, более чем когда бы то ни было, была вылита из одного куска» («КПСС в резолюциях», т.11, 1970 г., стр.274–277).

В результате этой первой, ленинской "генеральной чистки" из партии было исключено 24,8 % общего числа членов. Сталин в дальнейшем этим методом будет пользоваться более щедро, с той только разницей, что исключенных из партии он будет "исключать" и из жизни. Однако, универсальной отмычкой в руках Сталина, помогшей ему преодолеть все препятствия на путях сначала ко всевластию аппарата ЦК над партией, а потом – единовластию самого Сталина над аппаратом ЦК, послужило решение X съезда партии "О единстве партии", принятое по предложению лично Ленина, без его предварительного обсуждения в самом ЦК и совершенно неожиданно для съезда.

Это решение поручало ЦК: 1) уничтожить всякую фракционность и образование групп внутри партии, думающих иначе, нежели думает сам ЦК, 2) ЦК были даны полномочия "применять меры в случае нарушения дисциплины, вплоть до исключения из партии" – даже членов и кандидатов в члены ЦК, избранных съездом партии ("X съезд РКП(б). Стеногр. отчет", 1963, стр.571–576). Тем самым Ленин вводил в партии перманентное "осадное положение", поставив партаппарат над партией. Вечный фракционер Ленин запрещает другим создать фракции и группы в партии, думающие иначе, чем ее ЦК.

Эту резолюцию Ленина Шляпников (руководитель ЦК в России накануне и во время Февральской революции, а на X съезде лидер "Рабочей оппозиции"), на съезде оценил так: "Владимир Ильич всем прочел лекцию о том, каким образом не может быть достигнуто единство. Ничего более демагогического и клеветнического, чем эта резолюция, я не видел и не слышал в своей жизни за 20 лет пребывания в партии" (там же, стр.530–533). Максимовский (член партии с 1903 г.), выступая содокладчиком на X съезде, отметил, что вся власть "строится на принципе бюрократической централизации… Бюрократической системе нужен не сознательный коммунист, а послушный исполнитель, нужен чиновник, который слушает приказы сверху" (там же, стр.243–253).

Еще накануне этого съезда Коллонтай выпустила брошюрку "Рабочая оппозиция", в которой говорилось: "Былой тип идейного работника у нас исчез, появились управляющие и управляемые, стоящие одни – наверху, другие – внизу". Очевидцы рассказывали, что когда на съезде Коллонтай подошла к Ленину, тот отказался подать ей руку. "Такой даме я руки не подаю", – будто бы сказал Ленин и демонстративно отвернулся. А между тем, на пути Ленина к власти она была его верной подручной.

99 % делегатов X съезда партии, голосовавших за резолюцию Ленина, были впоследствии, при Сталине, исключены из партии, руководствуясь этой резолюцией, а потом и расстреляны. Интересно, что Сталин не присутствовал на этом поименном историческом голосовании, как он не присутствовал и на историческом заседании ЦК 24 октября 1917 г., на котором решили начать восстание. Один из делегатов X съезда, голосуя за резолюцию, продемонстрировал прямо-таки пророческий дар. Им был Карл Радек, который сказал: "Когда я слышал, как товарищи говорили о новом праве, которое дается ЦК и ЦКК в известный момент решать вопрос об исключении из ЦК и т. д. – у меня было чувство, что будто здесь устанавливается правило, которое неизвестно еще против кого может повернуться… Голосуя за эту резолюцию, я чувствовал, что она может обернуться и против нас, и несмотря на это, я стою за эту резолюцию" (там же, стр.553–554). Да, Карл Радек оказался провидцем. Каждый раз, когда Сталин убирал с пути своего восхождения к трону единоличного диктатора очередную группу конкурентов, он их объявлял "антипартийной фракцией" и, ссылаясь на эту резолюцию, написанную рукой Ленина, исключал их из партии ("Левая оппозиция" Троцкого, "Новая оппозиция" Зиновьева и Каменева, "Правая оппозиция" Бухарина). С тех пор нет более чудовищного жупела в партии, как понятие "фракция". Да, Сталин еще не был генсеком, но запомним, что он был больше, чем генсеком: единственный из членов Политбюро, он был и членом Оргбюро, где председательствовал. Ленин знал, что делал, рекомендуя Сталина на должность председателя Оргбюро: этот уж не даст спуска никому – ни идейным фанатикам "внутрипартийной демократии”, ни "закомиссарившимся" рабочим лидерам, как любил выражаться Ленин по адресу лидеров "Рабочей оппозиции". Однако, встав одновременно и во главе аппарата ЦК в качестве генсека, Сталин начал, как это было в его стиле, перевыполнять план Ленина по чистке партии: началась неизвестная доселе практика назначения секретарей губкомов и обкомов; за ними потянулась подбираемая ими государственная бюрократия. Местные организации подняли вой: "Долой назначенцев!", "Долой партийную олигархию!". Думающие люди в партии еще в 1920 г. предупреждали, что партаппаратный режим приведет к перерождению партии. Лидер группы "Демократического централизма" ("децисты") Сапронов на IX съезде партии (1920 г.) назвал "маленькой кучкой партолигархии" как раз ЦК, на что член Политбюро Украины Яковлев (будущий наркомзем) ответил, что Сапронов хочет заменить существующую олигархию другой олигархией – "только головой ниже… Мы предпочитаем гениальную олигархию – посредственной олигархии" (IX съезд РКП(б), "Протоколы", 1960, стр.57). На том же IX съезде Ленин объявил свой собственный пресловутый "демократический централизм" – "допотопным и устарелым", а тех, кто его все еще проповедовал ("децистов") – "идиотами" (там же, стр.124).

Ленин хотел любой ценой и при всех условиях – "единоначалия" вместо "коллегий". Лидер "децистов" Осинский сказал, что видит в постановке вопроса Лениным весьма опасную тенденцию: "Диктатуру пролетариата мы превратим в единоличную власть диктатора" (там же, стр.176). Он даже назвал трех лиц в качестве кандидатов в потенциальные диктаторы: Ленина, Троцкого и Сталина. Это было в 1920 году. В "Правде" даже появилась статья, в которой имелись выдержки из работы Гольцмана – одного из сторонников Ленина: "Коллегия плоха потому, что не дает размаха гениальной личности". На это один из группы "децистов" ответил: Мы защищаем не всякую коллегию, – например, мы предлагаем распустить такую коллегию как Оргбюро!

На все эти обвинения Ленин ответил тезисом, который, мы уже приводили – "Волю класса иногда осуществляет диктатор, который иногда один более сделает и часто более необходим" (Ленин, т. ХХУ, стр.119, изд. 3-є).

На XI съезде партии в апреле 1922 г. Ленин совершает самую роковую во всей своей политической карьере ошибку, которая, по всей вероятности, ускорила его смерть: он назначает или соглашается с выдвижением Сталина генсеком. И вот тогда только Сталин начал проводить в жизнь через Оргбюро программу Ленина о "единоначалии", но с острием, направленным против самого Ленина (только тогда Ленин забеспокоился о том, не лезет ли сам Сталин в этого диктатора, о котором пророчил Осинский), тем более, что активизация Сталина совпала с обострением болезни Ленина.

Болеть Ленин начал с конца 1921 г., а 25 мая 1922 г. у него случился первый удар, в результате которого произошел частичный паралич правой руки и правой ноги, а также расстройство речи. С этой даты, 25 мая 1922 г., начинаются интриги и скрытая борьба за наследство еще не умершего Ленина. В Политбюро (члены: Ленин, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Сталин, Рыков, Томский, кандидаты: Бухарин, Молотов, Калинин) образовалась негласная "тройка" (Сталин, Зиновьев, Каменев), чтобы предупредить приход к власти Троцкого – на словах, а на самом деле каждый из них метил в наследники Ленина. Формальным главой "тройки" был Зиновьев; на деле "тройка" была сталинским изобретением, а Зиновьев и Каменев стали просто пешками на сталинской шахматной доске, хотя сами они и мнили себя ведущими фигурами.

"Тройка" добилась назначения Сталина связным между больным Лениным и ЦК. Только он один имел доступ к больному Ленину. Пока Ленин в Горках под Москвой боролся со смертью, Сталин, пользуясь поддержкой Зиновьева и Каменева, удивительно ловко боролся за укрепление своих личных позиций. По своей инициативе и вопреки предупреждению Ленина, в сентябре 1922 г. Сталин проводит через Оргбюро свой проект "автономизации" национальных республик, то есть вступления УССР, БССР и ЗСФСР в состав РСФСР на началах автономии. В октябре 1922 г. Сталин проводит, опять-таки вопреки Ленину, решение пленума ЦК о частичной отмене монополии внешней торговли. В этих условиях Ленин обращается к Троцкому с предложением заключить блок против Сталина. Вначале предложение Ленина носит общий характер: он предлагает Троцкому стать его заместителем, чтобы провести радикальную личную перегруппировку и начать борьбу с бюрократизмом в государственном аппарате, но когда Троцкий сказал, что дело не столько в госаппарате, сколько в партаппарате, Ленин ответил: "Вы, значит, предлагаете открыть борьбу не только против государственного бюрократизма, но и против Оргбюро ЦК". Троцкий замечает, что "Оргбюро ЦК означало самое средоточие сталинского аппарата. – "Пожалуй, выходит так". "Ну что ж, – продолжал Ленин, явно довольный тем, что мы назвали существо вопроса, – я вам предлагаю блок: против бюрократизма вообще, против Оргбюро в частности” (Троцкий, Моя жизнь, Берлин, 1930, стр.216–217).

Если два признанных вождя Октябрьского переворота, один – глава партии и государства, другой – вождь Красной Армии, были вынуждены заключить блок против одного Сталина, значит Сталин превратился в силу, равную им обоим вместе взятым. Троцкий замечает, что они с Лениным решили создать комиссию, куда бы вошли они оба с тем, чтобы комиссия стала "рычагом разрушения сталинской фракции" (там же).

Ленин попросил Троцкого выступить на Пленуме от его имени против обоих названных выше решений (об "автономизации" и о частичной отмене внешней монополии торговли). 15 декабря 1922 г. Ленин сообщил Сталину об этом своем решении. Но Троцкий, выступающий по мандату Ленина, был для Сталина страшнее, чем сам Ленин, ибо такой Троцкий выглядел бы в глазах партии законным преемником Ленина. Поэтому Сталин поспешил взять обратно решение о монополии, а насчет "автономизации" решил дать бой.

Ленин в своем письме в ЦК о плане Сталина насчет автономизации писал, что это "вопрос архиважный. Сталин немного имеет стремление торопиться". В ответ Сталин обвинил Ленина… в "национал-либерализме". Весь "национал-либерализм" Ленина сводился к тому, что он предлагал вместо включения национальных республик в состав РСФСР, "создать одно общее союзное государство – СССР". Ленин был великодержавным централистом не меньше Сталина, но как политический стратег он умел быть эластичным – создать внешнюю форму "независимости" республик и их квазифедерацию с тем, чтобы вернее осуществлять централизацию. Однако, Сталин долго не сдавался. В партийную литературу попали примечательные записки, которыми обменялись на заседании Политбюро ЦК Каменев и Сталин по этому вопросу. Каменев пишет Сталину: "Ильич объявляет войну в защиту независимости" (республик). Сталин отвечает: "Я думаю, что мы должны быть твердыми с Лениным" (ІІПоспелов, В.ИЛенин, Биография, 2-е издание, 1963, стр.611).

К предыдущим прибавился еще один подвох Сталина. Воспользовавшись болезнью Ленина, Сталин произвел в Грузии переворот, направленный против соратников и единомышленников Ленина по национальному вопросу, а ставленник Сталина в Закавказье Орджоникидзе на грузинской партконференции даже ударил по лицу одного из критиков Сталина. Грузинская партийная организация обратилась с жалобой к Ленину. Сталин вынужден был послать в Грузию комиссию для проверки жалобы. Комиссия состояла из двух сталинских сторонников – Каменева и Дзержинского. Не будучи уверен в добросовестности комиссии, Ленин решил сам проверить "грузинское дело". Через свою секретаршу он затребовал от Сталина материалы "грузинского дела". Секретарша Ленина получила от Сталина ответ: "Материалы без Политбюро он дать не может" (Ленин, ПСС, т.45, стр.476–477).

В дальнейшем драма жизни Ленина как бы превратилась в драму самой его партии – "быть или не быть": быть этой партии суверенным и живым политическим организмом или оказаться лишь орудием в руках Сталина в его стремлении к единовластию. Но она могла быть и драмой политической жизни самого Сталина, ибо Ленин открыто заявил своему окружению, что "готовит бомбу” против Сталина на открывающемся в начале года XII съезде партии. Единственное условие, чтобы донести эту бомбу до зала заседаний съезда – это его, Ленина, выздоровление к этому времени.

Опытный конспиратор в политике и мастер лавирования, Ленин вдруг допускает психологическую ошибку, изменяя собственному тактическому принципу: нельзя сообщать противнику наперед, что ты собираешься сделать с ним завтра. Он делится своими планами против Сталина не только со своими секретарями, но и с другими членами Политбюро – Каменевым и Зиновьевым (о которых он точно знал, что они в заговоре со Сталиным, в "тройке”), с Троцким, которого Ленин усердно вербовал в союзники против Сталина, но который за дымовой завесой собственной риторики никогда не мог постичь истинной натуры Сталина.

Но это все ничто по сравнению с той роковой ошибкой, которую человек может совершить только один раз в жизни, ибо цена этой ошибки – собственная жизнь. После XX съезда партии об этой роковой ошибке Ленина узнал весь мир: свои планы политической ликвидации Сталина Ленин сообщил письменно самому Сталину 24 декабря 1922 г.

1) Письмо XII съезду, известное как "Завещание" Ленина. В нем сказано: "Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью" (Ленин, ПСС, т.45, стр.345–346).

2) Записки "К вопросу о национальностях или об "автономизации". 30–31 декабря 1922 г. в этих записках Ленин подводит политические итоги интриг Сталина по национальному вопросу, защищая позицию грузинских большевиков, которых Сталин объявил "уклонистами” и "социал-националами". Ленин добавляет, что Сталин сам "является настоящим и истинным не только "социал-националом", но и "грубым великорусским держимордой", "политически ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского" (там же, стр.361). В начале записок Ленин замечает: "Известно, обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения" (стр.358).

3) Добавление 4 января 1923 г. к Письму XII съезду: "Сталин слишком груб… Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека…", который, по Ленину, должен отличаться от Сталина тем, что "более терпим, более лоялен, более вежлив… Это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение" (там же, стр.346).

4) 5 марта 1923 г. "т. Сталину. Строго секретно. Лично. Копия тт. Каменеву и Зиновьеву. – Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее… Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения. С уважением, Ленин" (Ленин, ПСС, т.54, стр.329–330).