Текст книги "Ключ от Реальности (СИ)"

Автор книги: А-К. Никитина

Соавторы: Драндина Юлия
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 3 – Верховная Жрица

Портал вывел их в рощу вековых деревьев с узловатыми стволами и обширными кронами, одетыми в золотую и багряную листву. Дорога под их ногами была вымощена тщательно подогнанными друг к другу белоснежными плитами и вела вперёд, к небольшим воротам и высоким стенам, резным, казавшимся ажурными.

Но даже не красота изысканной архитектуры поразила их. Первое, что ощутила Айлонви, даже прежде, чем успела разглядеть, где они оказались, был покой. Точно ласковый океан Силы исподволь касался её сути, даря отдых её уставшему метавшемуся в поисках ответов сердцу. Ветер тихо волновал кроны деревьев и как будто обнимал её. А от камней даже сквозь подошвы походных сапог она чувствовала тепло. Ей немедленно захотелось разуться, чтобы ничто не мешало соприкоснуться с течением Силы глубоко под белоснежными плитами, но она смутилась и подавила это желание.

Похоже, их спутница здесь вздохнула свободнее. Изнеможение от поединка со жрецом вроде бы отпустило её. Теперь Айлонви разглядела её. Женщина была довольно молода, немногим старше её самой. Хотя, если учесть, что энферийцы, по слухам, доживали лет до ста пятидесяти, возможно, она ошибалась с возрастом.

Лицо чародейки не было ослепительно красивым, скорее очень приятным. Но оно притягивало взгляд каким-то материнским теплом, наполнявшим все её черты. Одета она была в белоснежное платье с серебристым поясом на бёдрах и невысокими разрезами по бокам, облегчавшими ходьбу. Длинные развевающиеся рукава обнажали руки по локоть. Кромка ткани по ним и по декольте тоже была отделана серебристым шнуром с каким-то незнакомым Айлонви орнаментом. Теперь она разглядела амулет, висевший на груди женщины. Это было серебряное изображение луны в трёх фазах. В центр был вделан молочного оттенка полупрозрачный камень. Именно от него исходило сияние, сейчас постепенно тускневшее.

Пока Айлонви выбирала между вопросами «Где мы?» и «Кто Вы?», Линдар справился с очарованием места быстрее.

– Теперь, может, соизволите объяснить? – невозмутимо спросил он, так и не убрав оружия.

Но девушка достаточно хорошо знала своего друга, чтобы понять – он тоже не остался равнодушным к тому, что почувствовал здесь. Глубоко на дне его кошачьих глаз застыло смятение и скрытая радость, которой он сам не понимал до конца. А его руки, державшие клинки, невольно расслабились.

Чародейка кивнула.

– Простите, что уходить пришлось в такой спешке. Моё имя – Лайера. Я – одна из старших жриц Храма Луны. Собственно, в одном из внутренних дворов Храма мы и находимся, – она улыбнулась и широким жестом обвела рощу. – Добро пожаловать, друзья.

– Вы быстро называете друзьями тех, кого не знаете, – скептически хмыкнул Линдар.

– О, но я знаю о вас, – тепло заверила его чародейка – точнее, жрица. – Вы – наш долгожданный ключ. Но о том вам лучше сумеет рассказать Амила Лунносветная, Верховная Жрица Храма.

– А с чего Вы взяли, что мы пожелаем с ней встретиться? – уточнил оборотень.

Лайера снова мягко улыбнулась.

– Потому что ваши собственные чувства говорят вам: необходимые ответы вы найдёте именно здесь.

Айлонви решила вмешаться и задать мучивший её вопрос.

– Откуда Вы знаете обо мне? О моей природе?

– Соколиная Леди – огненноволосая дева, обращающаяся псом и птицей. Ночной Охотник с глазами кошки. Это всё образы из пророчества Лунносветной. И описала вас она достаточно точно – так, чтобы мы смогли узнать. Но и они, похоже, смогли, – с грустью добавила Лайера. – Не знаю, чем бы всё закончилось, окажись вы в Святилище Единого Ордена. Особенно ты, Ночной Охотник.

Линдар изогнул бровь.

– Вам и про это известно?

– Единый Орден не прощает противостояния. Не прощает он и таких… актов милосердия… Айлонви показалось, что оборотень несколько смутился.

– Это было случайным порывом, – пробормотал он.

– Случайности имеют свойство оказывать на судьбу прямое влияние.

– Уж не знаю, к добру или к худу ли, – вздохнула Айлонви.

– Об этом вам никто не сумеет сказать наверняка, – ответила жрица. – Но наша встреча поистине благостна, ибо влечёт за собой долгожданные перемены.

Едва Лайера успела договорить, все они услышали шаги. Айлонви вскинула голову. То, что она увидела, заставило её резко потянуться к сабле… и выругаться, когда она вспомнила, что была безоружна. Линдар быстро принял боевую стойку, заслонил её собой.

Навстречу им, от небольших ворот, шли шестеро воинов, вооружённых длинными мечами и каплевидными щитами с изображением трёх лун.

Лайера встала между воинами и Линдаром с Айлонви.

– Это стража Храма. Они всегда проверяют, кто прибыл порталом, – поспешила объяснить жрица и приветственно вскинула руку.

Воины отсалютовали прибывшим и по трое остановились по обе стороны дороги. Нападать никто из них явно не собирался.

– Прошу, убери оружие, Ночной Охотник, – мягко проговорила Лайера. – Никто здесь даже не помыслит напасть на вас. И к тому же, вы в самом сердце Айриаса – убежища тех, кто не признал над собой власть Единого Ордена. Даже сейчас за нами наблюдают маги и жрицы. Враг не сумел бы пересечь этот двор.

В её словах не было угрозы, только констатация факта. Айлонви предостерегающе коснулась плеча друга. Но Линдару и без этого хватило благоразумия, наконец, спрятать ножи. Сейчас они в любом случае были в полной власти повстанцев.

– Тьфу… Арбалет-то мой так и остался в Твайне, – расстроено заметил оборотень. – Видимо, кто-то сапогом откинул в ходе боя.

– Моя сабля тоже где-то там, – понимающе кивнула Айлонви.

– Мы с радостью предоставим вам новое оружие и всё, что вам только может понадобиться, – заверила Лайера. – Позвольте, я распоряжусь, чтобы вас проводили в гостевые покои в жилой части храмового комплекса.

– Надеюсь, это не такое завуалированное название для темницы, – усмехнулся Линдар.

Жрица рассмеялась и покачала головой.

– Когда нас сможет принять госпожа Верховная Жрица? – осведомилась Айлонви.

Получить ответы ей хотелось гораздо больше, чем даже долгожданный отдых.

– Сегодня же, вечером. Её уже уведомили о нашем прибытии.

– Однако, быстро у вас здесь всё, – удивлённо заметил оборотень.

Лайера грустно усмехнулась.

– Война отшлифовала многие наши качества… Пойдёмте.

* * *

– Вдосталь еды и свежая одежда, – с наслаждением протянула Айлонви, откидываясь в кресле. – Странствия, будь они неладны, даже такую мелочь заставляют считать роскошью.

Она надкусила свежее пирожное и зажмурилась от удовольствия. Еда, которую им предоставили, была даже не просто хороша, а изысканна. Линдар не мог припомнить, когда ещё им доводилось так вкусно поесть, за последние пару лет так точно. Одного только сыра было несколько сортов. Мясо в специях, свежайшая выпечка… Они как будто попали на праздник, причём устроенный в их честь.

Оборотень усмехнулся и потянулся до хруста в суставах.

– Когда б не наше противоречивое положение, здесь вполне можно было бы расслабиться.

– Это место зачаровывает… и успокаивает, – тихо заметила Айлонви. – Ты ведь тоже чувствуешь?

О да, он чувствовал… чувствовал и пытался бороться с этим удивительным ощущением покоя и внутренней радости. Но боролся он скорее умом. Его инстинкты говорили, что здесь было безопасно и… Правильно. Его внутренний зверь жаждал осмотреть местные охотничьи угодья и устроиться на покой в какой-нибудь безлюдной тенистой роще. И даже тихая ноющая боль Зова здесь как будто ослабла. Линдар поймал себя на том, что ему просто очень хорошо, настолько хорошо, что это могло бы пугать в силу необычности.

– А если это ловушка? Колдовство? – будто между прочим спросил он.

– Может, и так, – кивнула Айлонви. – Как ты думаешь, какая она, Верховная Жрица? Лайера и другие говорят о ней с глубоким почтением, почти с обожанием.

Линдар сделал длинный глоток ледяного эля из кружки, смакуя его вкус и качество. Послушница, накрывавшая на стол, сказала с гордостью, что эль был настоящим, дварфийским, а это дорогого стоило.

– Обожание – это не всё, что я ощутил, – сказал оборотень, не без удовлетворения замечая, что его собеседница заинтересованно подалась вперёд. – Я учуял страх. Слабый, почти незаметный, но он всё же есть. Верховную Жрицу обожают, чтят… и боятся.

– Может, это всё же не страх, а… ну не знаю… трепет перед её Знанием и Силой?

– Может, и так, – не стал спорить Линдар. – В любом случае, женщина, распоряжающаяся делами в столь странном и чудесном месте, не может быть обыкновенной.

– Обычные люди не ведут восстания и не управляют государствами, пусть и небольшими, – веско заметила девушка.

– Кто-то говорит, что энферийцы вообще не совсем люди, – пожал плечами оборотень. – Мол, в их крови течёт магия.

– Я не чародейка… но чувствую себя здесь совершенно иначе, – призналась Айлонви. – Как будто я попала… не знаю… – она прищёлкнула пальцами, подбирая наиболее точное слово.

– В легенду, – подсказал Линдар.

– Да, именно, в легенду! – кивнула девушка. – Такие сказочные места, как Айриас, могут существовать разве что в песнях менестрелей… И ты словно приобщаешься к этому глубинному волшебству, становишься его частью, по мере того, как Энферия принимает тебя, вплетает в общую канву происходящих в ней событий. Эти события совсем необязательно светлые, но даже то, что пугает, от того не становится менее… волшебным.

– Я уже проникся и ощутил себя героем саги, – усмехнулся оборотень. – Главное, не думать о том, какой конец нам уготовил менестрель.

Айлонви грустно улыбнулась.

– Давай сперва узнаем про начало. Я просто хочу узнать про Зов … и уйти отсюда, на Север, как мы собирались.

Линдар удивлённо посмотрел на свою спутницу. Как будто и не она только что говорила о волшебстве.

– Уйти? Вот так просто, узнать и уйти?

– Ну, ты же не собираешься оставаться здесь? Ты сам хотел попасть в Верлион. А во всю эту местную круговерть с восстанием мы попали по очень неприятному стечению обстоятельств. Я не горю желанием встретиться со жрецами Единого Ордена, с этим их владыкой Энсору, и с кем ещё тут можно столкнуться... Назначенной аудиенции с Верховной Жрицей мне более чем достаточно.

– А после аудиенции? Какие у тебя есть предложения? – веско уточнил оборотень. – Лайера говорила, что они нас тут зачем-то ждали. Я не склонен верить, что нам найдётся место в каких-то энферийских пророчествах, но это, по меньшей мере, интересно.

Айлонви отвела взгляд, но от Линдара не укрылась тревога, промелькнувшая в её серебристых глазах. Их обоих беспокоило, что повстанцы знали о них чересчур много, причём даже такого, о чём сами они не догадывались.

– Я лично глубоко сомневаюсь, что в пророчествах мы фигурируем как герои, сказочные владыки из прошлого, полубоги или ещё кто-нибудь в том же духе, – заявила она наконец.

– Полубоги? – Линдар фыркнул и подмигнул ей, чтобы хоть немного развеять напряжение. – Уважь. Я бы остановился на героях.

– Можно возомнить о себе всё, что угодно, – прохладно заметила Айлонви. – Где твой привычный цинизм, Линдар? Мы же не в сказке живём, мой друг.

Девушка выжидающе посмотрела на оборотня, но тот оставался безучастным.

– Давай вернёмся к этому разговору после аудиенции, примирительно сказала девушка.

Линдар кивнул. Настроения препираться у него не было. Он ощутил вдруг нестерпимое желание уйти, побыть наедине со своими мыслями… и с этим местом. Ему хотелось побродить здесь, осмотреться, даже не ради каких-то сведений, а просто чтобы немного понять здешний уклад.

– Времени до аудиенции ещё достаточно, – проговорил он, поднимаясь. – Я хочу прогуляться.

– Один? – встревоженно уточнила Айлонви. – Ты уверен?

– Если местные захотят, чтобы с нами что-то случилось, оно случится и так, – веско проговорил Линдар и усмехнулся. – Пока что мы гости, но не стоит забывать, что при этом мы во власти Верховной Жрицы и её людей, – заметив, что Айлонви напряглась, он подмигнул ей и весело добавил: – Возможно, это вовсе не так уж неплохо.

С этими словами оборотень покинул отведённые им комнаты.

Айриас оказался местом куда более обширным и многолюдным, чем можно было предположить. Это и правда был даже не город, а целое небольшое государство.

Столица удобно расположилась между изумрудным лесным массивом и величественной горной грядой. Скалы с их причудливыми природными террасами сами по себе напоминали монументальные чертоги. А венчал их, возвышаясь над лесом, Храм Луны. Огромный, многоуровневый, выточенный из светлого камня, он казался не творением рук человеческих. Архитектура его была настолько лёгкой, воздушной, что он был скорее порождением природы и магии. Точно причудливое ажурное полотно было наброшено на скалы, на удивление естественно дополнявшее дикий, неподвластный людям пейзаж. Сердце Силы, которым пульсировала сама земля Айриаса, билось в этом Храме. Он был душой места, средоточием энергий столь древних и чудесных, что от соприкосновения с ними сердце переполнялось болезненным счастьем.

Лайера говорила, что Храм Луны был построен древними энферийцами. Нынешняя официальная история, за века перекроенная Единым Орденом, не сохранила о них почти никаких сведений, и секреты, которыми они владели, были, увы, утеряны. Но жрицы кропотливо трудились над расшифровкой книг и свитков в храмовых библиотеках. Постепенно жители Айриаса восстанавливали ход событий, осколок за осколком, как огромный разбитый витраж. Лайера сказала, что работа длилась уже много лет, но предстояло её ещё больше.

Жизнь в Айриасе, похоже, была стабильной и процветающей, несмотря на междоусобную войну. Разумеется, здесь действовали свои законы, и жители – особенно воины и жрицы – соблюдали жёсткую дисциплину. Но Линдар не чувствовал в них страха, подобного тому, который энферийцы питали к Единому Ордену. Скорее, они доверяли своим лидерам и верили в дело, ставшее их жизнью. Но вот что это было за дело, оборотень пока не понимал.

Бродя по улицам столицы, Линдар, к своему удивлению, обнаружил, что среди жителей Айриаса были не только люди. Оборотни и дварфы явно имели здесь не меньше прав, чем их человеческие соседи. Ему очень хотелось пообщаться и с теми, и с другими, но пока он не решился привлекать к себе излишнего внимания.

За пару часов прогулки ему удалось увидеть только открытые для посещения террасы Храма Луны и торгово-ремесленные кварталы. Стражники выпустили его из храмового комплекса без каких-либо проблем, но оборотень догадывался, что за ним наблюдали и здесь.

Когда Линдар собирался пройти в квартал оружейников, его окликнули прозвищем, которое он имел у повстанцев:

– Ночной Охотник!

Этот возглас привлёк внимание прохожих. Тотчас же к нему обратилось немало любопытных взглядов. Кто-то смотрел с удивлением и недоверием, кто-то – с надеждой. Оборотень не привык быть в центре внимания, и сейчас ему стало чертовски неуютно. Он обернулся. К нему спешила женщина, одетая в лёгкий доспех. Она не была из числа стражей Храма, но, судя по отличительным знакам на нагруднике, имела какой-то военный чин. Её меч был спрятан в ножны на поясе. Светлые, как у многих энферийцев, волосы были собраны в короткую косу. Её лицо могло бы быть красивым, если бы на нём не лежала печать суровости и глубокой скорби, не дававшей ей право даже на небольшую приветственную улыбку.

Женщина остановилась рядом с ним и пристально посмотрела ему в глаза.

Оборотень чуть улыбнулся и спросил:

– Я что, уже успел нарушить какой-то закон, раз за мной шлют солдат?

Она только покачала головой.

– Я здесь не как солдат. Рада, что отыскала тебя, – коротко ответила она и протянула ему руку. – Иргейл Дайр, капитан одного из айриасских отрядов.

Оборотень предпочёл не проявлять с ней излишней галантности, нравившейся некоторым женщинам, но сейчас казавшейся неуместной. Он ограничился тем, что просто сжал её предплечье в жесте, принятом у воинов.

– Линдар. Я что-то могу для тебя сделать?

– Уже сделал, – тихо ответила она и протянула ему какой-то предмет, зажатый в кулаке. – Это ведь твой.

Она не спрашивала, просто констатировала факт. На её ладони лежал один из его арбалетных болтов, тёмный от запёкшейся крови.

– Джаральт был моим супругом, – сказала Иргейл. – Спасибо, что не оставил его мучиться, Ночной Охотник.

Линдар не нашёл, что ответить. Он вспоминал пронзительный взгляд умирающего и его безмолвную пронзительную благодарность. «Порыв милосердия… случайный порыв…», – подумал оборотень и нерешительно потянулся за болтом, но Иргейл покачала головой и бережно спрятала его в поясную сумку.

Некоторое время они молчали, да и что тут было сказать. Капитан Дайр украдкой потёрла глаза, а потом сказала:

– Тут у квартала оружейников есть неплохой трактир. Коли ты никуда не торопишься, давай я угощу тебя элем.

– Хм, эль это хорошо. Но я не привык, чтоб меня угощала женщина, – он чуть улыбнулся ей, пытаясь развеять напряжение.

Иргейл снова не ответила на его улыбку, но её взгляд чуть потеплел.

– Считай это приглашением не женщины, а кого-то, кто рад будет назвать тебя своим другом.

Трактир был более чистым и обустроенным, чем большинство тех, где доводилось бывать Линдару. Пол был не то навощён, не то покрыт лаком, и тщательно вымыт. Мебель была добротная, сделанная на совесть, так, что садясь на деревянный стул, можно было не беспокоиться о занозах на заднице или то и дело выпадающей ножке. Столы были накрыты чистыми цветными скатертями. Расцветка, видимо, была выбрана из соображений, что на цветном полотне были не так заметны пятна. А при входе, рядом с вешалкой для одежды, даже располагалась парочка умывальников. Оборотня приятно удивило, что умывальники не были заплёваны посетителями, а крючки для одежды ещё никто не успел обломать.

В это время дня посетителей было немного. Короткие занавески на окнах – в тон скатертей – были раздвинуты, впуская дневной свет. Как раз к одному из столов у окна и провела Линдара Иргейл. Оборотень не удержался и присмотрелся к занавескам и скатерти. Если о них кто-то и пытался вытирать руки или спьяну в них высмаркиваться, следы этих действ, обычных для большинства трактиров, были незаметны. Не то слухи были правы, и энферийцы действительно были народом куда как более цивилизованным, чем многие, не то трактир был не из простых.

– У вас так везде? – спросил он, садясь напротив женщины.

– В смысле?

– Ну, я во многих трактирах бывал, но тут…

– У нас бывают заведения победнее, и подороже. Тут солдат вполне может позволить себе обед.

Линдар присвистнул, представив себе места «подороже», и покосился на свои ношенные сапоги, выглядевшие намного хуже, чем обстановка вокруг. Но посетители, сидевшие через несколько столов от них, были одеты без каких-либо изысков. Уж аристократов и зажиточных купцов он бы отличил от ремесленников. Стало быть, заведение и правда было «средней руки»… по энферийским меркам.

– Если что, я не голоден, – на всякий случай предупредил он. – Жрицы встретили нас на славу.

– Ещё бы, – хмыкнула Иргейл. – Почти пять лет ждали…

Линдар подождал, пока она подзовёт подавальщицу и сделает заказ. Через некоторое время улыбчивая девушка, с интересом, но без особого удивления, поглядывающая на оборотня, принесла им кувшин эля, ароматные гренки, обжаренные в масле с травами, и твёрдый солёный сыр. Иргейл сама разлила эль по глиняным кружкам и подняла свою для тоста.

– За восстание Айриаса! – горячо проговорила она. – И за ваше прибытие.

Линдар кивнул, чокнулся с воительницей и отхлебнул прохладный напиток. Эль, конечно, был не дварфийский, но тоже вполне недурной. По крайней мере, он не напоминал то пойло, которое частенько доводилось пить оборотню в компании других наёмников, и которое любовно именовалось ими «собачьей мочой». В некоторых трактирах подавалось то, что Линдар бы назвал «кошачьей», в силу большей вонючести, но в названиях почему-то прижилась именно собачья. Может, потому, что некоторые трактирщики на самом деле подливали её в кувшины? Об этом лучше было не задумываться.

– Я пока не очень понимаю знаменательность прибытия парочки странников, – осторожно начал оборотень, отставляя кружку, – но за гостеприимство спасибо.

– Верховная Жрица расскажет. У неё это куда как лучше получится, чем у меня.

– Но хотя бы то, что произошло в этом городке… в Твайне… не секрет? А то мы, похоже, совершили тактическое отступление на самом интересном месте, – он усмехнулся.

– Мне в этой миссии участвовать не позволили, – с некоторой грустью ответила Иргейл, прихлёбывая эль. – По личным причинам. Может, и правильно оно… Генерал Брейон отобрал другие отряды для освобождения Твайна.

– Освобождения?

– Да. Нам удалось освободить несколько городов из власти жрецов и установить там свои порядки. Но Единый Орден не отдаёт свои территории просто так. Это лишь вопрос времени. Впрочем, возможно, что Твайн их и не будет интересовать настолько.

– О чём ты говоришь? Я правильно понимаю, что Твайн теперь – на территории Айриаса? И как проведены границы?

– Нет, неправильно, – Иргейл нахмурилась, видимо, думая, как бы ему всё это объяснить. – Айриас – как бы это сказать… Зачарованная территория. У этого Места своя воля. Его невозможно найти, пока оно само того не пожелает. Даже жрецы с благословения их проклятой Богини не нашли нас. Физически сюда не добраться, только порталом.

– Разве жрецы никогда не брали пленных? Не пытались воспользоваться теми же порталами?

Иргейл поджала губы, видимо, не желая раскрывать тайны странной магии, стоявшей на страже стольких жизней.

– Я могу сказать только, что местоположение Айриаса невозможно узнать под пытками. Жрицы говорят, воля Храма защищает его даже в отдельно-взятом разуме.

Линдар удивлённо хмыкнул, но задавать вопросы на тему, бывшую, по всей видимости, запретной, не стал. Раз жрецы Единого Ордена до сих пор не нашли Айриас и не разгромили восстание – это уже о многом говорило.

– Храм Луны когда-то обнаружила Верховная Жрица, – сказала Иргейл. – Леди Амила Лунносветная создала свой Орден не из тщеславия. С ней сама Энферия говорила, и возложила на неё священные Задачи воскрешения древних устоев. Ну и наши жрицы… Магия, которой обучила их Лунносветная… Об этом никто из нас не слышал прежде. Эта Ветвь Знания, как нам объясняли, долгое время считалась утерянной. Так вот, даже не маги наши, а жрицы могут противостоять жрецам Единого Ордена.

– Как Лайера в том поединке в переулке… – задумчиво добавил Линдар, вспоминая, как схлестнулись невидимые силы.

Он вспоминал, что ему говорили о менталитете энферийцев. Эти люди придавали огромное значение легендам и пророчествам, и даже простым суевериям – возможно, потому, что в их стране многое сбывалось.

– Жрецы, эти дети скверны – выходцы из народа, – ожесточённо проговорила вдруг Иргейл и сплюнула в сторону. – Они рождаются обычными людьми. Посвящение меняет их, так говорят. Оно лишает их милосердия и вообще тех качеств, которые делают всех нас живыми. Какой человек станет не только пытать пленных, но ещё и отгонять от них смерть? Магией… – её голос дрогнул. – Не часами, а целыми днями не позволять умереть… когда твоё тело жить уже не способно… Мы все предпочитаем сдохнуть в бою, чем попасть к жрецам.

Днями?! Линдар вспоминал позорные столбы и страшные увечья тех, кто висел на них. Людям было свойственно не только милосердие, уж это он знал. Но с такой жестокость он ещё не сталкивался. При одной мысли о магии, способной продлять несовместимое с жизнью существование, у него, казалось, похолодели кости.

– За что были казнены те люди?

– За неповиновение. За то, что их магический дар не принадлежал Богине… Генерал Брейон… он своих не бросает, – тихо с чувством добавила капитан Дайр. – Но мы не успели… А я до последнего думала, что мой Джаральт просто не успел вернуться… Он маг, в другом отряде… был…

Она замолчала и уставилась в свою кружку. Линдар не настаивал на разговоре, только подлил ей ещё эля. Через некоторое время она упрямо встряхнула головой, выныривая из своих мыслей, и пустилась в рассказ о том, как повстанцы Айриаса отбивали Твайн. О генерале Райдане Брейоне, предводителе восстания, Иргейл отзывалась с безграничным уважением, но явно сердилась на то, что ей не позволили освобождать… или захватывать город, рядом с которым был казнён её супруг. Глядя на ожесточённую женщину, Линдар счёл это решение генерала мудрым. Едва ли она сама вспомнила бы о милосердии, оказавшись там.

Когда с небольшой трапезой было покончено, Иргейл расплатилась с трактирщиком и предложила проводить оборотня до квартала оружейников. С гордостью она рассказывала о мастерстве ремесленников, но только оказавшись в квартале, Линдар понял, насколько права была воительница. Нигде за всё время своих путешествий оборотень не видел подобного. Творения энферийцев поражали воображение. Война поистине возвысила производство оружия и доспехов в ранг искусства даже у людей. Что уж было говорить о дварфах, непревзойдённых мастерах работы с металлами! Предусматривались малейшие мелочи, от облегчения общего веса до изумительнейшей красоты исполнения.

В лавке дварфийского мастера Гвинбира, главного оружейника Айриаса, Линдар понял, что потерял себя. Он ходил от одной стойки оружия к другой, даже не пытаясь скрыть своего восторга. Но покорил его воображение многозарядный арбалет, который с гордостью продемонстрировал ему дварф. Тут уж Линдар разве что слюну не пустил, как какой-нибудь человек-волк, не до конца завершивший превращение.

– За такую вещь даже ассасины Карающей Длани готовы душу продать, не будь она у них уже проклятой Акхараат заложена, – довольно усмехнулся Гвинбир, поглаживая чёрную бороду.

Линдар не стал уточнять, что за Карающая Длань, настолько он был поглощён изучением настоящего произведения искусства в создании стрелкового оружия. Обычно многозарядные арбалеты были тяжёлыми и подходили скорее для отражения осады, чем для вылазок на разведку. Но этот был лёгким и изящным, с удобно натягивающейся тетивой. Оборотень в таких вещах знал толк и понимал, что этот арбалет стоил целое состояние.

В какой-то момент Линдар понял, что почти не в состоянии выпустить арбалет из рук. Его наполняло вожделение обладать этой вещью, такое вожделение, которое не могла бы вызвать ни одна женщина. Дварфийское оружие пело в его ладонях, звало его, как живое. А впрочем, разве не было по-настоящему живым оружие истинных мастеров своего дела? О таком оружии потом ещё складывали песни.

– Боюсь спрашивать, какова цена, – тихо проговорил оборотень и усмехнулся, –а душа мне пока что ещё нужна.

Дварф улыбнулся в бороду, а его глаза понимающе заблестели.

– Я мог бы сделать скидку.

– Мастер Гвинбир, мои сбережения, скорее всего, даже скидку не покрывают, – невесело рассмеялся Линдар, продолжая разглядывать арбалет, любовно поглаживая ложу.

Дварф расстроено прищёлкнул языком и сочувственно покачал головой.

– Я бы рад помочь, но как один из основных поставщиков оружия айриасской армии не могу продавать такие вещи за бесценок, господин оборотень. Хотя вижу, эта вещь из всех бы выбрала именно Вас. В Вашей руке этот малыш пел бы боевые песни на зависть самим Девам Разящим.

Линдар поднял голову, встречаясь взглядом с дварфом.

– Ваше мастерство способно покорить сердце любого воина, мастер Гвинбир.

Дварф польщено хмыкнул, а потом понизил голос и доверительно шепнул:

– Люди дают имена клинкам, но мы, дварфы, даём имя каждому достойному оружию. Его зовут Кир’артру, Верный.

– Кир’артру, – Линдар попробовал на вкус слово из чуждого дварфийского языка, а потом мечтательно добавил: – Что ж, возможно, он дождётся меня, если пожелает.

– Нам пора, Ночной Охотник, – негромко напомнила Иргейл. – Верховная Жрица будет ждать вас после заката.

– И то верно.

Линдар отметил про себя, как расширились от удивления глаза мастера Гвинбира. Видимо, дварф не ожидал, что заглянувший к нему в лавку оборотень был гостем самой Лунносветной. А может, имя «Ночной Охотник» и для него имело какое-то понятное разве что повстанцам значение.

– Я, кажется, и правда потерял счёт времени, – Линдар нехотя передал арбалет дварфу и чуть склонил голову. – Благодарю Вас, мастер Гвинбир. Надеюсь, ещё свидимся.

– Непременно, господин Ночной Охотник.

Это прозвище дварф произнёс со значением, придав ему некий вес.

Выходя из лавки, оборотень не видел, как за его спиной Иргейл и Гвинбир многозначительно переглянулись, и дварф подмигнул воительнице.

** *

Айлонви не находила себе места. Линдар всегда был своевольным, как… кот. Сказывалась оборотническая натура. С него сталось бы не только осесть в Энферии, но ещё и вступить в восстание. Сама девушка пока не знала, как отнестись к происходящему, и чего она хотела сама, после аудиенции. Она не хотела ни во что вмешиваться, и тем более не считала верным принимать чью-то сторону в междоусобной войне, ослаблявшей это процветающее королевство. Чужеземцы не могли судить, кто был прав.

Пара наёмников, пусть и оборотней, не дали бы ни одной из армий существенного преимущества. При других обстоятельствах наняться в войско Айриаса было даже разумным. У них будет и кров, и еда на ближайшее время, а там уж можно было решить по ситуации. Продавая своё военное искусство, необязательно было участвовать в деле сердцем. В конце концов, разве не этого они искали, разве не так зарабатывали себе на жизнь? А там уж можно будет и на Север… Но теперь всё было слишком непросто.

То, что Айлонви увидела здесь, спутало её мысли и испугало её. Она знала, что никогда не забудет ужасные казни и странную непостижимую магию жреца, под влияние которой она попала. А ещё была эта странная ноющая боль в сердце с того самого момента, как они переступили границы Энферии… и теперь благодатный покой Айриаса. Ей казалось, что она вот-вот готова была сорвать полог тайны, и разгадка ко всему крылась где-то совсем близко.

Ах как хотелось ей забыть обо всём, обернуться соколом и парить над Айриасом, знакомиться с его чудесами… И всё же она остановила себя, в который раз. Здешнее волшебство и без того пленило её сердце. Ни к чему было заходить в эту чудесную ловушку ещё глубже, когда требовалась трезвость мыслей.

Было ещё кое-что, о чём Айлонви не решилась сказать Линдару. Между ней и Энферией словно протянулась своего рода нить, к самому её сердцу. Девушка отчаянно не хотела позволить этой нити окрепнуть, ведь тогда – она знала – она уже не в силах будет уйти из этих земель. А Энферия звала её голосом непознанных чудес Айриаса, и сопротивляться этому зову – сладкому, сказочному, совсем иному, чем тот, что мучил их – становилось всё сложнее…

Стук в дверь прервал ход её мыслей – должно быть, Линдар вернулся. Хотя с того сталось бы и более бесцеремонно ворваться.