Текст книги "Ключ от Реальности (СИ)"

Автор книги: А-К. Никитина

Соавторы: Драндина Юлия
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 2 – Дела Верлиона

Труп лежал на большом дубовом столе. Его руки и ноги были закреплены по углам стальными кандалами, хотя жертвой пыток усопший явно не был. Тлен уже понемногу начинал разъедать плоть, но пока не коснулся одежды – захоронение было совершено не так давно.

Мужчина, одетый во всё чёрное, склонился над телом и какое-то время вглядывался в застывшее лицо. Тонкие пальцы, затянутые в бархат перчаток, скользили над мертвецом, не касаясь его; аристократичные черты выдавали лёгкое напряжение и сосредоточенность; холодные зелёные глаза искрились азартом.

Кэлраи наблюдала за господином из глубоких теней, затаив дыхание, уповая на то, что он был слишком увлечён работой, чтобы заметить её. Его колдовство, да и сам он, завораживали её пуще иллюзий какого-нибудь могучего Высшего серкари. Она не сомневалась, что однажды лорд непременно добьётся успеха в своих исследованиях, хотя и не вполне понимала их конечную цель. Но сегодня он, скорее всего, снова потерпит неудачу и будет очень недоволен. В любом случае, говорить ему под руку не стоило, равно как и обозначать своё присутствие до конца эксперимента.

Маг снял перчатки, и на кончиках его пальцев появилось слабое свечение. Этот ядовитый бледно-зелёный свет разгорался с каждым новым пасом. Когда по мёртвому телу прошла первая судорога, мужчина улыбнулся. Впрочем, такая его улыбка скорее походила на оскал торжества.

– Ну же… ты воскреснешь, я знаю… – обращаясь то ли к трупу, то ли к себе самому, проговорил он. – Но вот каким?

Кэлраи принюхалась и закусила губу. Запах крови по-прежнему был мёртвым и не щекотал её охотничьи инстинкты, скорее наоборот. Даже небольшого воздействия тлена обычно было достаточно, чтобы любой представитель её расы потерял к потенциальной жертве всякий интерес. А этот человек явно скончался не вчера. К сожалению, магия пока не инициировала никаких значительных перемен. Она тихонько вздохнула и покачала головой. Лорд снова рассердится.

Труп содрогался всё сильнее, а потом из его груди вырвался булькающий хрип, перерастающий в рёв. Мужчина не отшатнулся и вообще не проявил каких-либо признаков страха или отвращения. Свечение, исходившее от его рук, ослепляло, но Кэлраи старалась не отводить взгляд, чтобы ничего не упустить.

– Почти… Давай же, бес тебя раздери! – с азартом подбадривал маг.

Мертвец неестественно изогнулся и распахнул глаза, подёрнутые дымкой нечеловеческого страдания, смешанного с чистой концентрированной ненавистью. Его взгляд сфокусировался на мужчине, и тотчас же зомби попытался напасть. Он исступлённо бился в оковах, силясь разорвать их, но, к счастью, безуспешно. Такого рода нежить была нечувствительна к боли, но физическая сила их ненамного превосходила ту, которой покойники обладали при жизни. Кэлраи знала это не понаслышке. Люди в своих поверьях наделяли зомби невиданной мощью в основном из страха и по неведению. В тонкостях работы некромантов разбирались немногие. Даже более-менее известных видов поднимаемой нежити существовало несколько, каждый со своими особенностями – способностями и слабостями.

– Мне подчиняешься, – глубокий голос мужчины, обычно такой завораживающий, сейчас стал ледяным, начисто лишённым эмоций.

Противиться его приказам было непросто даже живым. Его воля и без примеси колдовства способна была подминать под себя.

Оживший труп ещё раз дёрнулся и замер, изредка не то всхлипывая, не то жалобно рыча.

– Мда, человеческого сознания в тебе не больше, чем в столешнице. Опять промах, – разочарованно вздохнул маг и, не меняя тона, добавил: – Кэлраи, хватит прятаться. Говори, с чем пришла.

Делать вид, что она возникла здесь только что, было бессмысленно. Вампиресса выскользнула из теней и грациозно поклонилась.

– Лорд Крэйен.

Он только небрежно махнул рукой в виде приветствия, не удостоив её даже взглядом, и продолжал сосредоточенно осматривать зомби.

– Я вроде бы просил не беспокоить меня, когда я работаю.

– Прошу простить меня, милорд. Я прибыла с посланием от Норвьеру, и так же принесла кое-какие вести о тех двоих.

Крэйен вздохнул и обернулся к ней. Голос его звучал уже несколько мягче.

– Рассказывай, девочка.

Кэлраи чуть улыбнулась, надеясь, что взгляд не выдаёт её чувств.

– Королева, – она не сумела скрыть неприязнь при упоминании этой женщины, – просила меня передать, что ей важно увидеть Вас лично, желательно поскорее. Это касается вашего с ней разговора о творениях.

Маг изогнул бровь с лёгкой заинтересованностью.

– Её Величество так и сказала?

– Да, это дословная цитата.

– В высшей степени интригующе, – с удовольствием констатировал он. – Тем более что нанести королеве дружественный визит я никогда не прочь.

Кэлраи постаралась не показать, как её это задевает.

– Милорд, – осторожно начала вампиресса, – в отличие от своего предшественника, Норвьеру – сильная и мудрая правительница, истинная защитница своего народа. Ей очень быстро – слишком быстро – удалось укрепить своё влияние на Севере. За время пребывания при дворе я не раз имела шанс убедиться в силе этого влияния. Вы не боитесь, что она вскоре станет угрозой нам?

Крэйен рассмеялся.

– О, я смотрю, даже мои подданные заволновались! Воистину, в кои-то веки Ледяной Трон Рандавэйра занял кто-то достойный. Такого на моей памяти давно не случалось. Что ж, очередное подтверждение тому, что не зря я согласился на наш взаимовыгодный союз.

– Лорд Крэйен, но кто может сказать с уверенностью, что ей придёт в голову?

– Позволь мне самому решать, как действовать, – мягко прервал маг. – У всех этих царьков да корольков редко происходит что-то, достойное внимания. А нынче, моя дорогая, наступили очень интересные времена.

Вампиресса не решилась спорить со своим господином.

– И что там за вести о наших странниках ты принесла? – спросил маг.

– Они пересекли границы Энферии.

– Любопытно… Что ж, если Энсору схватит их, я наведаюсь к нему в гости. Как говорится, оставим охоту псу.

– Нам продолжать следить за ними, милорд?

– Этого больше не требуется. Что бы ни предприняла любая из энферийских фракций, скоро они окажутся в замке Энсору, я в этом даже не сомневаюсь. А в его проклятую крепость, как тебе известно, нет ходу ни нам, ни нашей магии. Не стоит тратить силы попусту. У нас есть первоочередные дела, – Крэйен усмехнулся своим мыслям.

– Как пожелаете, милорд.

Маг повернулся к мертвецу и безразлично махнул рукой.

– Ты мне больше не нужен.

Кэлраи показалось, что мертвец издал краткий едва слышный стон облегчения, прежде чем его тело было разъедено тленом и рассыпалось прахом. Вампиресса невольно брезгливо поморщилась, столь насыщенным был ядовито-сладкий запах гниения, наполнивший лабораторию. Она и сама была некроманткой, но её обострённое восприятие часто играло против неё.

А вот её господина запах, казалось, совершенно не беспокоил. Он неспешно прошёл к выходу и поманил её за собой.

* * *

Крэйена и Кэлраи препроводили в дворцовые сады, но не к королеве, а к Алгрису Лесному Ветру. Это немного удивило вампирессу. Присутствие Верховного Шамана Верлиона означало, что разговор пойдёт о материях, её пониманию не вполне доступных, и она немного нервничала. После обмена приветствиями Алгрис поманил их за собой.

– Её Величество отдыхает, но она ожидает вас.

– Отдыхает? Нам повезло, – призрачная улыбка коснулась губ некроманта.

Кэлраи бесшумной тенью скользнула за господином. Ревность порождала в ней неприязнь к Норвьеру. Её раздражало обилие внимания, которым лорд окружал королеву Верлиона, непринуждённость, с которой он держался, точно они были не просто союзниками, а старыми друзьями. Впрочем, так оно и было. Некромант редко к кому проявлял такое подобие тепла, ему, в общем-то, мало свойственного. И ещё, он относился к Норверу как к равной, и это отчасти пугало вампирессу, а отчасти отрезвляло. Кэлраи не понимала природу этой странной чародейки, но она безошибочно сознавала, что не может быть ей соперницей, ведь своему господину она была далеко не ровней. Это осознание, да ещё и трезвая оценка расстановки сил, удерживали девушку от излишних дерзостей. Но при всей испытываемой ею неприязни она не могла не восхищаться непостижимым колдовством Норвьеру. А то, что им предстояло увидеть сейчас, было самым, на взгляд Кэлраи, великолепным из всего, что ей встречалось в Верлионе, да и в других землях, где ей доводилось бывать.

Тончайшие отголоски мистической музыки разносились по саду, и острый слух вампирессы уже давно уловил их. Девушка постаралась оставаться внешне невозмутимой, но внутри зарождалось сладкое предвкушение. Наконец, они вышли к большому искусственному водоёму и остановились у одной из беседок, увитых диким виноградом, листья которого пламенели, знаменуя раннюю северную осень. Вампиресса постаралась оставаться в тени, ностальгически подумав о мягкой темноте своих покоев и отдыхе. Даже скудные солнечные лучи причиняли ей дискомфорт, наполняли мышцы свинцовой усталостью, а сердце и разум – апатией. Но сейчас эти привычные чувства немного отступали перед очарованием волшебства.

Озеро взрывалось фонтанами, танцующими, переливающимися разными цветами. Их танец подчинялся ритму музыки, исполняемой невидимым оркестром талантливейших призрачных музыкантов. В действительности же – о, Кэлраи знала, но в такие моменты с трудом могла поверить в это – ткали мелодию тонкие пальцы королевы.

Норвьеру сидела на небольшом островке посреди водоёма. Вампиресса видела, как её руки перебегали по струнам арфы, порождая новые переливы чудесной музыки, и не могла отвести взгляд от хрупкого волшебного творения. Фонтаны пели об иных Мирах, о призрачности любой невозможности. Они зачаровывали разум и будили фантазии о несбыточном, пока не свершившемся. И так хотелось следовать за этой мелодией, вторить ей, забывшись в танце водной стихии. Даже сводящие людей с ума монотонные песни русалок меркли рядом с этой колдовской музыкой.

Кэлраи в очередной раз поняла, что стала заложницей этого очарования, но не жалела. В конце концов, даже обычная мрачноватая задумчивость её господина сменилась некоторой мечтательностью, а уж его-то редко что могло затронуть. Что касалось Алгриса, тот был просто покорён, как и сама вампиресса.

В следующий миг фонтаны вдруг ощетинились иглами льда и замерли, устремлённые в небо. Мелодия завершилась триумфальными аккордами, и тонкие ледяные глыбы взорвались мириадами бриллиантовых брызг, осыпаясь в озеро. Кэлраи чуть слышно вздохнула, глядя, как Норвьеру поднимается и плывущей походкой направляется к ним по одному из резных каменных мостов. «Надо отдать ей должное, она хотя бы не утруждает себя ненужной демонстрацией силы и не создаёт какой-нибудь переход из струй воды», – отметила про себя вампиресса.

Уже не в первый раз девушка задавалась вопросом, к какой же расе относилась новая властительница Верлиона. Бирюзовые глаза и отливающие изумрудом тёмные волосы рождали впечатление, будто в ней текла русалочья кровь. Вкупе со стихийной ветвью магии, мастером которой и являлась королева, получалась вроде бы полная картина. Но её волшебство было чуждым для Этенры, не вписываясь в каноны магического искусства. Кэлраи достаточно общалась с магами-стихийниками, чтобы прекрасно понимать это. Да и потом, она знала, что герб Норвьеру – изумрудный водный дракон – имел под собой вполне реальную основу: королева действительно была водным драконом.

«Редкий вид оборотня? Но и это тоже не укладывается в общие рамки. Когда оборотни меняют ипостась, они не могут преобразовывать предметы, которых касаются в момент превращения, делать их частью нового облика», – в который раз думала вампиресса, стараясь не разглядывать чародейку чересчур уж пристально.

Когда-то Крэйен проявил к ней особую степень доверия, оставив в Рандавэйре не кого-нибудь из своих учеников, а именно её в качестве своей официальной посланницы. Кэлраи не могла не ценить этот жест. Доверие Учителя и господина было тем, что возвеличивало её над остальными слугами мага. Но хотя вампиресса прожила при дворе королевы уже не один день, она так и не смогла проникнуть в тайны Норвьеру. Впрочем, не этого ждал от неё Учитель. Она была послом Диких Пустошей в Рандавэйре от самого Крэйена, а не шпионом.

И всё же, иногда поручения господина казались насмешкой над её природой. Взять хотя бы её положение посла. В своё время, спеша угодить Учителю, Кэлраи ухватилась за эту возможность, чтобы в очередной раз доказать свою преданность. Но это оказалось сложнее, чем она думала. Как правило, серкари, или вампиры, как их привыкли именовать в народе, никогда не выпивали своих жертв до конца, тем более если жили в такой близости от людей. Для поддержания жизни достаточно было небольшой дозы. Но Норвьеру ясно дала понять, что не желает превращать земли своих подданных в охотничьи угодья. Откуда-то Кэлраи совершенно точно знала, что обмануть правительницу и поохотиться тайком ей не удастся. Ей приходилось либо находить разумных жертв довольно далеко, либо принимать гостеприимство королевы и охотиться на зверей. А ведь господин знал, отправляя её сюда… Что ж, он всегда мыслил изощрённо.

– Рада приветствовать вас, – голос королевы прервал ход размышлений вампирессы. – Благодарю за столь скорое прибытие.

Сейчас этот голос, казалось, всё ещё хранил в себе нотки только что творимого волшебства, и потому показался Кэлраи даже приятным, хотя обычно раздражал, как и всё, связанное с Норвьеру. Девушка всё ещё пыталась угадать, какому диалекту мог принадлежать этот лёгкий акцент, но, как и в случае с внешностью, её догадки не приводили к решению.

– Лорд Крэйен, – с улыбкой чародейка чуть склонила голову.

– Миледи Норвьеру, – некромант улыбнулся в ответ и с поклоном коснулся её пальцев губами.

Королева тепло сжала его руки – приветствие не просто союзника, но друга – а потом указала на беседку.

– Спасибо, что прибыли так скоро. Разделите со мной небольшую трапезу?

– С удовольствием, – маг кивнул и обернулся к вампирессе. – Кэлраи, не смею больше занимать твоё время. Сейчас ведь день, и тебе нужен отдых.

Девушка едва не возмутилась вслух. «Разве я не должна сопровождать Вас сегодня?!» – подумала она, но спорить не решилась. Облечённый в форму предложения приказ господина был очевиден: исчезнуть и не сметь подслушивать. Кэлраи склонила голову и присела в лёгком реверансе, идеально прямая, напряжённая.

– Позовите меня, если понадоблюсь, – проговорила она.

– Приятного отдыха, – доброжелательно пожелал маг и вступил в тени беседки, вслед за Норвьеру.

Шаман Алгрис последовал за ними. Несколько секунд Кэлраи растерянно смотрела им вслед, собираясь с мыслями, отгоняя назойливое ощущение, что её выставили с этой встречи, точно собаку из хозяйской гостиной. Потом она развернулась на каблуках и быстро направилась в свои покои. Дневной отдых ей действительно не помешал бы, да и самолюбие нуждалось в восстановлении. Она успокаивала себя мыслями, что Крэйен всё равно не позволит ей узнать больше, чем ей было, по его мнению, положено. Ну а что положено, он расскажет ей позже, сам.

* * *

– Контроль над чужими эмоциями, неподвластность прямому воздействию магии… Согласен, в это действительно нелегко поверить сразу, – проговорил некромант, задумчиво надрезая персик. – Хотя… чего только в Мире ни бывает.

– Особенно в чужом Мире, – усмехнулась Норвьеру.

– Вот именно.

Мельком Крэйен посмотрел на шамана и ободряюще кивнул ему. Выражение его лица при этом не изменилось. Впрочем, оно вообще очень редко менялось, как уже успел понять Алгрис. Даже новости, казалось, не произвели на него особого впечатления.

Шаман не доверял союзнику любимой правительницы. Никто не мог знать, каков был истинный ход мыслей Крэйена – разве что, сама Норвьеру. В мудрости своей королевы Алгрис не сомневался, но знал, что иногда, для извлечения большей пользы, она способна была идти на смертельный риск. Шаман до сих пор помнил, как однажды она сама пошла в составе посольства к варварам ллурграм, даже зная, что это неистовое племя обладает поразительной устойчивостью к магии. А о её общении с орками вообще ходили легенды! Каким-то образом ей удавалось находить точки соприкосновения даже с самыми непредсказуемыми представителями разумных рас, где-то мягче, где-то – вселяя страх. Для Алгриса до сих пор оставалось загадкой, как Норвьеру удалось выжить во всех своих предприятиях. Она не была ни бессмертной, ни всесильной, да и недоброжелателей у неё хватало. Пока что большинство её идей увенчалось успехом. Но кто был защищён от ошибок?..

Верлион не мог позволить себе потерять её, особенно теперь, когда родился Северный Альянс. Смерть Норвьеру слишком дорого бы обошлась королевству. К тому же, у неё не было не то что наследника, но даже консорта[1], и вот это действительно беспокоило. Но никто, и сам Алгрис в том числе, не взял на себя смелость настаивать на том, чтобы она поскорее заключила политический брак.

«Надеюсь, Вы знаете, что делаете, миледи», – подумал Алгрис, бросив на Норвьеру тревожный взгляд.

Её прекрасное лицо с обманчиво нежными чертами почти не выдавало напряжения. В каждом её жесте, в каждом слове читалась несгибаемая воля. Королева держалась с привычным достоинством, но за ним шаман ощущал волнение. В отличие от Крэйена, Норвьеру не была бесстрастной, хотя с успехом могла производить такое впечатление.

– Кстати говоря, а какой он вообще из себя, наш лорд-властитель? – поинтересовался Крэйен, переводя на неё чуть потеплевший – если такое вообще было применимо к нему – взгляд.

Шамана этот вопрос тоже интересовал.

Тёмно-бирюзовые глаза королевы, холодные, как горный источник, сверкнули над хрустальным бокалом, когда она пригубила вино. Зачарованно Алгрис наблюдал, как Норвьеру провела ладонью над кувшином. Алые струи взмыли вверх и стали переплетаться в картину, меняя цвет. Над столом возникла уменьшенная копия зверя, напоминавшего поджарого пса с гладкой иссиня-чёрной шерстью, длинной мордой и острыми ушами. Было в его оскале и чёрно-янтарных глазах что-то демоническое, пугающее. Алгрис подался вперёд, разглядывая его со смесью восхищения и опаски.

– Оборотень? – он говорил шёпотом, словно боясь спугнуть морок.

– Не совсем, мой друг. Как и я, он тэйриэ, просто давно позабывший о своём призвании, – мягко ответила чародейка. Она рассматривала пса внимательно, словно впервые. – Клан Энсору был одним из самых могучих в нашем Мире… и одним из самых опасных. Он рождал великих мужчин и женщин – великих... и страшных. Как Правящий Лорд клана, Арданнор Энсору обладает их Даром в полной мере.

– И насколько опасным считаете его Вы, миледи? – спокойно спросил некромант, переходя сразу к делу.

Норвьеру рассмеялась, негромко, с нотками горечи.

– Насколько опасным может быть тот, кому однажды удалось убить меня?

Глаза шамана расширились от изумления. Крэйен перевёл взгляд на нож, соскочивший словно сам по себе, и две аккуратные половинки плода, рассечённого вместе с косточкой. Бесстрастно он стёр салфеткой сок и кровь с ладони и кивнул:

– По мне, ответ вполне исчерпывающий.

Королева чуть улыбнулась.

– Я предпочитаю создать наиболее точное впечатление наименьшим количеством слов.

Склонив голову на бок, словно художник, размышляющий, каких оттенков не хватает его будущему шедевру, она пошевелила пальцами, меняя форму образа. Демонический пёс начал таять, и вместо него постепенно возникало лицо с красивыми будто выточенными из камня чертами в обрамлении прямых иссиня-чёрных, как шерсть давешнего зверя, волос. Мужчина в серебристой диадеме, украшенной крупными острыми клыками сапфиров, человеком явно не был. Глаза у него были чёрными с янтарной радужкой, не изменившись от ипостаси к ипостаси, взгляд – одновременно и мудрым, и каким-то хищным. Но уверенная полу улыбка на резко очерченных губах делала его, как показалось Алгрису… нет, не добрее, но как-то живее, чем Крэйен.

– Арданнор Энсору, – беззвучно повторил шаман, врезая в память имя и образ врага, надёжнее, чем можно было выбить на скале.

Некоторое время чародейка изучала созданный ею образ, а потом резко сжала руку в кулак, и вино хлынуло обратно в кувшин, яростно, но почти без брызг.

– По крайней мере, так он выглядел в лучшие свои времена, – Норвьеру по-прежнему не отрывала взгляд от кувшина. – Сейчас, когда он окончательно обезумел, я уже не уверена, каков он. Но безумие не делает его менее опасным противником. Скорее, наоборот. Он подобен дикому зверю, чья предсмертная агония всё никак не придёт к милосердному исходу.

– На всякого зверя найдётся свой охотник. Излишним милосердием я не страдаю, но в этот раз можно сделать исключение, – Крэйен хищно улыбнулся и отправил в рот кусочек персика.

– Я не знаю, какому охотнику будет по зубам пёс Энсору, – охладила его пыл чародейка.

Задумчиво она коснулась кончиком посеребрённого ногтя камня на своём перстне, сейчас по цвету напоминавшего яркий сапфир.

Маг пожал плечами:

– Кто не пробует, тот не преуспевает в экспериментах. Ставки очень высоки. Я не могу отказать себе в удовольствии поучаствовать. Надеюсь, и Вы не будете оставаться в стороне, миледи? – его улыбка стала лукавой.

Норвьеру медленно подняла голову. Её взгляд был пронзительным, самой сути. Алгрису показалось, что на несколько мгновений беседку наполнил холод суровой зимы. Невольно шаман зябко повёл плечами.

Резко проговорив несколько слов на незнакомом языке, королева ответила:

– Разумеется, нет, тем более теперь. К тому же, при всей Вашей мудрости, милорд, Вы вряд ли сумеете обойтись без моей помощи, – она с горечью усмехнулась. – Я знаю Энсору лучше, чем многие… к сожалению.

* * *

Как ни относись к Северным Землям, одного у Рандавэйра было не отнять: жизнь здесь была… комфортной. Когда-то Кэлраи считала верхом людских изобретений энферийские акведуки и купальни. Единый Орден употребил на их строительство едва ли не больше золота, чем на хвалёные мощёные дороги, паутиной оплетавшие всю страну. Но даже знаменитые на весь континент акведуки меркли рядом со сложной системой водоснабжения в центральном королевстве Северного Альянса. И почему никому из магов прежде не приходило в голову использовать энергию стихий вот так? Норвьеру оказалась первой. Она вообще привлекала чародеев к самым разным задачам, безусловно, полезным, но абсолютно для тех непривычным. Сначала кое-кто из них возмущался, что не подобает магам заниматься такой ерундой. Но первые волнения быстро поутихли, учитывая, что подавала пример сама королева-чародейка.

С наслаждением погружаясь в горячую ванну, вампиресса усмехнулась. «Не иначе именно с помощью вот таких вещей Норвьеру снискала народную любовь, – подумала девушка, закидывая ноги на мраморный бортик. – Легендарные артефакты, боевые заклинания… Толковая бытовая магия – вот истинный ключ к любому сердцу!»

Дневной отдых пошёл ей на пользу. В голове уже не звенело, да и мышцы наполнились привычной силой. Кэлраи с удовольствием поспала бы ещё, но ей нужно было как можно скорее поговорить с Алгрисом – единственным, кто мог пролить хоть немного света на происходящее. За время пребывания в Рандавэйре с шаманом у них сложились дружеские отношения. Правда, в том, что касалось тайн Норвьеру, от него можно было не ждать помощи – слишком уж предан он был своей королеве.

Когда сумерки начали сгущаться, плавно перетекая в вечер, вампиресса уже привела себя в надлежащий вид и выскользнула из покоев с целью найти Алгриса.

Шаман как сквозь землю провалился. Кэлраи глубоко сомневалась, что их встреча до сих пор не закончилась, и решила попытать счастья за пределами замка. Стараясь никому не попадаться на глаза, девушка быстро дошла до городской стены. Ловко и, главное, незаметно для стражников вампиресса перебралась через неё и устремилась к граничащему со столицей лесу. Она всегда очень гордилась такими вылазками, ведь многие стражники были оборотнями, а от них мог укрыться далеко не всякий серкари!

Священная Роща, сокрытая где-то в непроходимом верлионском массиве, издревле считалась оплотом шаманов. Когда последний король Верлиона Виллериар Гваар устраивал гонения на тех своих подданных, кто не был человеком – а таковых здесь было не меньше, если не больше, чем людей – многие нашли убежище у шаманов Рощи. Её хранителями был могучий клан оборотней, и именно благодаря им бесчинства своенравного властителя не обрели для верлионцев совсем уж фатальных последствий. Виллериар Гваар умудрился пошатнуть доверие других народов к Верлиону и разрушить многовековые союзы почти со всеми дружественными «варварскими» землями. Но, по крайней мере, он не успел существенно проредить население собственного королевства. Династия Гваар, к слову сказать, никогда не состояла из чистокровных людей, учитывая традиционные верлионские нравы. Но Виллериар предпочитал думать о себе, как о человеке, и не благодарить своих предков за чуть более крепкое здоровье и чуть большую силу, чем была у его собратьев-людей.

Попытки Гваара подружиться с владыкой единственного на Севере эльфийского княжества Илар-ар-Равьель мало у кого обрели поддержку и не увенчались успехом. Совет Жрецов, правивший более цивилизованной на взгляд короля Энферией, тоже не выказал энтузиазма от возможности союза. Ни тем, ни другим Виллериар не был интересен и откровенно смущал двойственностью своих порывов.

После того, как последний отпрыск династии Гваар обрёл союзницу в лице чародейки Норвьеру – «Посланницы Духов», как её тут называли – он был вынужден признать свои неудачи и изменить политику. Но, видимо, старался он недостаточно, так как народ о завершении его рода и отсутствии у него наследников особенно не печалился. Кэлраи не раз смеялась, что, похоже, день, когда король Виллериар погиб на охоте, для многих вообще стал негласным национальным праздником. У Гваара, конечно же, были свои ярые сторонники, но они довольно быстро теряли и популярность, и политический вес ещё в бытность Норвьеру советницей. Чародейка сделала верную ставку, полностью поддерживая исконные традиции Верлиона. На традициях, в конце концов, держался весь Север, да и заведены они были не просто так – Норвьеру это понимала. Вводить какие-либо новшества следовало с умом, и новшества эти ни в коей мере не должны были противоречить основным ценностям северян.

Заняв Ледяной Трон, королева-чародейка получила поддержку и людей, и нелюдей. Новый двор состоял и из тех, и из других, тайно отобранных со всей тщательностью ещё во время правления Гваара. Норвьеру привнесла в государственный уклад Верлиона немало нового, но преподнесла всё так, словно это было лишь усовершенствованием старых порядков. По большому счёту, так оно и было.

Хотя сама королева была чародейкой, она активно поддерживала исконную магию Севера – шаманизм, природное колдовство. Так же, вместо того, чтобы обратить свой взгляд к Энферии и прочим, так называемым, цивилизованным землям, она занялась укреплением собственного королевства. Ей не только удалось воскресить величие Верлиона и восстановить старые союзы, но и объединить разрозненные племена и земли в Северный Альянс. Альянс пока ещё был совсем юным, но пользу его видели даже орочьи вожди и Король Серебряных Гор, дварфийский властитель. А уж этим-то объяснить что-то, с чем они были не согласны, было абсолютно невозможным предприятием.

Кэлраи не знала, что там себе думали обо всём этом равьельские эльфы, не оказавшие благосклонности Гваару, но о Норвьеру шептались даже в Диких Пустошах – регионе, который дела остального Мира вообще трогали мало. При всей своей личной неприязни к королеве по-своему вампиресса восхищалась ею. Норвьеру была полезна для Верлиона, но она так же была опасна и непостижима. С таким гремучим сочетанием качеств Кэлраи ещё не сталкивалась. Пожалуй, как союзник, королева и правда была в чём-то достойна внимания Учителя.

Мысли вампирессы вернулись к тому же, ради чего она сейчас неслась по вечернему осеннему лесу в поисках Верховного Шамана Верлиона: что открыла королева Крэйену? Алгрис явно знал больше, чем притворялся. Кэлраи не исключала, что во время встречи он поведал о каком-то очень важном своём видении. Но вот с чем оно могло быть связано, если Норвьеру понадобился сам Лорд-Некромант? Девушка была от природы очень осторожна, но её мало что могло по-настоящему испугать, так как повидала она всякое. Дикие Пустоши никогда не были благословенными землями, даже для серкари. Но одна вещь вызывала у неё тот же страх, который втайне питали все, от крестьян до властителей: неизвестность, неопределённость будущего.

Священная Роща шаманов не была закрыта для Кэлраи, ведь она не желала зла тамошним обитателям. Но проход сквозь магическую завесу – невидимую границу, где лес переходил уже в саму мистическую Рощу – всегда вызывал в ней лёгкую дрожь. По ощущениям это напоминало проход сквозь водопад. Невидимые потоки силы омывали её ласково, но неизменно напоминали о непостижимой мощи и величии этого места.

Девушка значительно умерила шаг, прислушиваясь к течению энергий. Она не была эльфеей или оборотнем, но магия природы по-своему была знакома и ей. Хищник, не умеющий жить в согласии с окружающим миром, очень быстро погибает.

– Здесь моё чутьё не уступает твоему, Кэл, – насмешливый голос заставил её буквально подскочить на месте.

Серкари вообще сложно было застать врасплох, и тем более человеку.

– Поймал, – признала девушка и фыркнула. – Думаешь, так легко было тебя в твоей хвалёной Роще выследить?

– Ещё кто кого выслеживал, милая хищница, – Алгрис широко улыбнулся, явно довольный собой. – Не дуйся.

– У тебя есть возможность искупить вину, – с готовностью предложила вампиресса и подмигнула ему. – Всего-то парочка государственных секретов, а?

Шаман выразительно закатил глаза и погрозил ей пальцем. Потом оба рассмеялись. Такого рода шутками они обменивались постоянно.

Они расположились прямо там, под деревом. Алгрис угостил девушку восхитительной брусничной наливкой, которую частенько носил при себе в походной фляге. После того, как оба сделали по несколько глотков, Кэлраи тихо спросила:

– С чем связана твоя тревога? Ты редко приходишь сюда просто так.

Мужчина изобразил удивление, потом кивнул, как всегда, предпочитая не лгать ей. Между ними существовала своего рода договорённость: если тема была неудобной, она просто обозначалась как закрытая, без ненужных уловок. Иметь с шаманом дело было одно удовольствие, особенно после придворных интриг, каковых хватало даже на Севере, хотя здесь дела решались, как правило, напрямую.