Текст книги "Юлий Цезарь. Политическая биография"

Автор книги: А. Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 56 страниц)

Другие жизнеописания содержат уже более эпизодические, хотя временами и весьма характерные сведения. В биографии Красса содержится, вероятно, наиболее полный анализ триумвирата как антиоптиматского блока (Plut. Crass., 14), выгодного всем троим, тогда как других частях «Параллельных биографий» союз – это ловкий ход Цезаря с целью создания собственного могущества (Plut. Caes., 13; Pomp., 47). В биографии Цицерона Цезарь появляется в связи с заседанием сената 5 декабря 63 г. и действиями против оратора, предпринятыми им в 62 г. (Plut. Cic, 22–23), а также – в связи с их позитивными контактами (попытка Цезаря помочь Цицерону в 58 г., их переговоры накануне гражданской войны и последующее примирение после Фарсала) (Plut. Cic, 39). Интересно, что далее Плутарх пишет о деятельности Цицерона после смерти Цезаря, показывает его сложные отношения с Октавианом, заговорщиками, друзьями Цезаря (Гирцием и Пансой), однако не стремится изобразить оратора борцом с Цезарем и «цезаризмом», скорее перенося конфликт с Антонием в личную плоскость (Plut. Cic, 40–41). В биографии Антония достаточно значительная часть посвящена событиям гражданской войны 49–45 гг., возвышению Антония и различным деталям его отношений с Цезарем, дружественных по преимуществу, но не лишенных «подводных камней» (Plut. Ant., 7–14). Очень интересно упоминание о Цезаре в биографии Брута (Plut. Brut., 8–15), когда Плутарх подробно описывает становление заговора и колебания своего героя между общественным долгом перед республикой и личным долгом перед Цезарем (Plut. Brut., 8). Тема развивается и далее, когда автор описывает споры Брута и Кассия и появление призрака Цезаря (Ibid., 29–30, 36–37, 48).

Плутарх дает много исторической информации и, вместе с тем, именно он создает ту самую канву исторического романа, которая оказала, быть может, самое сильное влияние на последующие восприятие Цезаря и его эпохи. Как и в любом романе, в этом немало мифов, и не вся информация может быть достоверна. У Плутарха много философских и этических рассуждений, но не так много исторического анализа, однако именно Плутарх создает образы главных действующих лиц: победителя германцев и лидера популяров Мария, проявившего свои таланты на поле боя, неуверенно чувствующего себя в политике и склонного к радикализму и жестокостям; безжалостного и циничного диктатора Суллы; главного соперника Цезаря, знаменитого полководца, но неуклюжего и колеблющегося в политике Гнея Помпея; мужественного и несгибаемого Катона, ставшего «рыцарем» римской республики; великого оратора Цицерона и последнего защитника старых республиканских ценностей, Брута.

Создается и образ Цезаря. К образу популяра и правозащитника, ставшего великим полководцем и демократическим монархом, созданному Саллюстием, цицероновскому образу демагога и манипулятора, силой захватившего власть и ставшего тираном, и имиджу одного из создателей сверхдержавы и «восстановленной республики» (Веллей Патеркул, Флор) добавился плутарховский образ «римского Александра», надпартийного лидера и великого полководца, ставшего повелителем Рима. Этот имидж продолжали развивать писатели антониновского времени.

К сожалению, до нас не дошла «Кельтика» Аппиана, вероятно, содержащая описание галльских войн Цезаря (см. Арр. B.C., II, 17), однако мы располагаем очень полным описанием гражданской войны. Если Плутарх пишет биографию Цезаря, то Аппиан пишет историю события, и именно в этом контексте интересует его Цезарь. Будущий диктатор впервые появляется в повествовании в связи с его речью по делу катилинариев (II, 6), претурой и пропреторством в Испании (II, 8), созданием триумвирата (Ibid.) и консульством (II, 10–14). Аппиан показывает постепенное нагнетание конфликта между Цезарем и Помпеем (Ibid., II, 17, 19, 23, 26–30, 33–34), а затем, уже более подробно, описывает сам ход гражданской войны (Ibid., II, 34–105). Если Плутарх очень важен для истории войн в Галлии, то Аппиан – самый подробный (после Цезаря, недошедшего Ливия и Диона Кассия) источник по гражданской войне. В заключении содержится гораздо более полный и подробный, чем у Плутарха, обзор реформ диктатора (Ibid., II, 106–111) и подробное описание заговора (Ibid., II, 112–116). Рассказ Аппиана гораздо более историчен, чем повествование Плутарха: здесь меньше эффектных и литературно выигрышных эпизодов (хотя есть и они), личностных характеристик и больше фактов, имен, дат и исторического анализа. К концепции Плутарха Аппиан добавляет исторический подход Саллюстия, Веллея, а отчасти и Цицерона. Это не рассказ о Цезаре, а рассказ о войне, которую вел Цезарь. Особенно интересна концовка 2 книги, где Аппиан дает развернутую сравнительную характеристику Цезаря и Александра (Ibid., II, 149–154).

В самом начале труда Аппиан дает очерк гражданских войн, несомненно лежащий в основе их современной концепции. Эти войны – борьба между сенатом и народом, аристократией и популярами, начавшаяся еще на заре истории республики (Ibid., I, 1) и получившая «второе дыхание» после Гракхов (Ibid., I, 2). Постепенно борьба партий на форуме перешла в настоящую гражданскую войну, пока диктатором не стал Сулла, лидер оптиматов, захвативший единоличную власть и на время установивший порядок в государстве (Ibid., I, 3). После Суллы борьба возобновилась, и теперь победу одержал Цезарь. Победив Помпея, он стал пожизненным диктатором и снова объединил государство. Аппиан, вероятно, впервые сопоставляет двух диктаторов именно в конструктивном плане: с одной стороны, Сулла и Цезарь были лидерами разных партий, оптиматов и популяров, но с другой – Аппиан, все больше и больше сводящий борьбу партий к борьбе личностей, наделяет диктатуры Суллы и Цезаря близостью задач (Ibid., I, 4). К цицероновской идее «двух тиранов» прибавилась ставшая очень популярной аппиановская (а, возможно, еще и ливиева) идея двух правителей, стабилизировавших и реформировавших республику.

Аппиан и Плутарх – наши основные источники по истории 100–60 гг. времени детских, юных и молодых лет Цезаря, предшествующих его выходу на политическую арену. Оба автора как бы дополняют друг друга. Плутарх в биографиях дает яркие образы протагонистов этих событий, Мария и Суллы, а также – Лукулла, Сертория, Помпея, Красса и представляет полные и красочные обзоры внешних войн: войн с Митридатом (Plut. Sulla, 11–24; Luc, 7–37), парфянского похода Красса (Plut. Crass, 17–34), «пиратской войны» Помпея (Plut. Pomp., 24–28) и его восточного похода (Ibid., 31–43). Аппиан, вероятно, посвятивший этим событиям другие труды^{363}, напротив, уделяет основное внимание внутриполитической борьбе и собственно гражданским войнам[94]94
  Речь идет о недошедших до нас «Ливийских» и «Иллирийских» и дошедших «Испанских», «Сирийских» и «Митридатовых» войнах (книги 6, 11–12, фрагм. Книг 7 и 8).


[Закрыть]. Ему принадлежит самый большой по объему и значению обзор истории Союзнической войны (Арр. B.C., I, 35–54), военных действий в 87 г. (Арр. B.C., I, 65–70) и гражданской войны 83–82 гг. (Ibid., I, 77–95), относительно которых Плутарх ограничивается лишь отдельными упоминаниями в биографиях Мария и Суллы. Некоторые данные двух авторов дублируют, дополняют, а иногда и противоречат друг другу: движение Апулея Сатурнина, выступление Сульпиция Руфа, диктатура и реформы Суллы, восстание Спартака, заговор Катилины.

Также как и Плутарх, Аппиан приводит немало невыигрышных деталей именно там, где речь идет о событиях 63–59 гг. Так, он подозревает Цезаря в связях с катилинариями (Арр. B.C., II, б)[95]95
  Ссылки без указания автора – ссылки на «Гражданские войны» Аппиана.


[Закрыть], пишет о его огромных долгах и помощи Красса (II, 8), показывает ловкие интриги Цезаря в период консульства, описывает драки на форуме и дело Веттия (II, 10–11), сообщает о сделке с Клодием (И. 14). Тем не менее, Аппиан несколько меняет свою позицию, когда речь идет о развязывании гражданской войны. Он считает, что к диктатуре стремился не только Цезарь, но и Помпей, который специально поддерживал в обществе состояние анархии (II, 20) и использовал для этого дело Милона (II, 23). С 52 г. Помпей начинает постепенно раскручивать антицезарианскую кампанию, но с 51 г. Цезарь также готовится к силовому варианту, пока еще поддерживая мирное равновесие при помощи взяток и других аналогичных действий (II, 25–27). Подробно описывая выступления Куриона, Аппиан подчеркивает, что-болыпая часть сената и большинство населения предпочитало разоружение обоих полководцев (II, 28–30), однако войну развязали обе стороны – Помпей начал набор войск, а Цезарь перешел Рубикон (II, 32–33). «Теория обоюдной вины», которую также разделяли Плутарх и Дион Кассий, приходит на смену взаимным обвинениям.

В рассказе Аппиана о гражданской войне встречается ряд особенностей, которые уже были отмечены у Веллея Патеркула, Флора и Плутарха. Так, центральное место в описании событий гражданской войны занимает рассказ о кампании 48 г. в Греции в битве при Фарсале. Остальные события 49–48 гг. описаны достаточно кратко: это италийская кампания (II, 36–40), военные действия в Испании в 49 г. (II, 42–43), поражение Куриона в Африке (II, 44–46), неудача Гая Антония в Иллирике (II, 47–48) и мятеж легионов Цезаря (Ibid.).

Несколько более подробно Аппиан пишет о последних годах войны. Он подробно рассказывает о гибели Помпея (рассказ, как и все вышеупомянутые разделы в основном совпадает с рассказом Цезаря) (II, 83–86) и его преследовании Цезарем (II, 88–89). Собственно войне в Александрии посвящена всего лишь одна глава (II, 90), причем, половина ее содержит описание плавания Цезаря и Клеопатры по Нилу. 4 главы содержат рассказ о войне с Фарнаком (II, 91–95), 6 глав – о войне в Африке (II, 96–101)иЗ-о войне в Испании (II, 103–105). Расхождений с Цезарем практически нет, а дополнения связаны с занимающими достаточно большое место романтическими деталями: плавание с Клеопатрой по Нилу (II, 90), некоторые подробности переговоров с Фарнаком (II, 91), рассказ о мятеже легионов (II, 93) и, наконец, описание гибели Катона, которому посвящено около половины «африканского» рассказа. Можно сказать, что, по большому счету, Аппиан следует рассказу Цезаря, иногда путая отдельные детали и, подобно Плутарху, добавляя романтические подробности.

Те же закономерности можно обнаружить на примере центрального эпизода, кампании в Греции. В этой части появляются несколько речей (Арр. B.C., II, 50–61, 55, 73–74), а основная часть кампании и особенно – события военных действий при Диррахии, излагаются также в соответствии с рассказом Цезаря (II, 49–67). Впрочем, центром повествования, несомненно, является сражение при Фарсале, представленное как грандиозная «битва народов» (II, 70–83). Красочно описывая ход сражения, Аппиан долго рассуждает о противоестественности этой бессмысленной и беззаконной войны. Как и для Плутарха, в центре событий находится борьба двух великих полководцев, Цезаря и Помпея, однако на заднем плане все же присутствует концепция партийной борьбы. Теперь обе партии, «сенатская» и «народная» выступают как носители единоличной власти.

Рассказ о реформах Цезаря, его диктатуре и последних днях жизни весьма близок к рассказу Плутарха. Особое внимание Аппиан обращает на почести, оказываемые Цезарю, и протестах общества (центральной сценой является подробно описываемый эпизод с Луперкалиями) (II, 106–109), а также – на грандиозные планы диктатора (II, 110), хотя, естественно главной частью этого раздела служит обстоятельный рассказ о заговоре и убийстве (II, 111–118). Отношение Аппиана сугубо негативное. Это «злодеяние, совершенное в священном месте и над особой священной и неприкосновенной» (II, 118). Цезарь принес Риму огромную пользу, а его убийство, напротив, привело к новой эскалации бессмысленных и жестоких войн и бедствий (III, 1).

Тема Цезаря завершается сопоставлением Цезаря и Александра. «Счастливейший человек во всех отношениях, гениальный, широкого размаха, справедливо сопоставляемый с Александром. Оба были весьма честолюбивы, воинственны, быстры в проведении своих решений, отважны в опасностях, не щадили своего здоровья и не столько полагались на стратегию, сколько на решимость и счастье» (II, 149). Сопоставление достаточно разнопланово^{364}. Поход Александра и его сражения сопоставляются с войнами Цезаря, а сами Цезарь и Александр считаются лучшими и непобедимыми полководцами (II, 150). Оба были невероятно любимы солдатами, отличались красотой внешности и происхождением. «Будучи крайне честолюбивыми в борьбе с упорствующими противниками, они быстро мирились и прощали пленных, а после прощения проявляли себя как благодетели, стремились лишь к одной цели – одержать победу» (Ibid., II, 151). Оба не были суеверны и проявляли интерес к наукам. Наконец, Аппиан обнаруживает интересную параллель в судьбе их врагов. «С Цезарем случилось, что никто из участников покушения на него не спасся бегством, и все они были наказаны сыном его, точно также как Александром были наказаны убийцы Филиппа» (Ibid., II, 154).

Несколько иной тип сочинения представляет собой биография Цезаря у Светония Транквилла. Если Плутарх создает историко-психологическии портрет, в общем, остающийся в рамках исторического контекста, то в биографии Светония личность взята еще более изолированно, а материал разбит на множество разнообразных рубрик. Светония еще больше, чем Плутарха, интересует мелкие детали, причем, зачастую – скандального характера.

Первые 44 главы – это достаточно традиционная биография Цезаря, после чего начинается перечень его качеств и особенностей личности. Светоний описывает внешность, одежду и жилище Цезаря, его любовь к дорогим красивым вещам и драгоценным камням, поддержание в доме строгого порядка (Suet. Iul., 45–8). После истории с Никомедом, которую не может пропустить «скандальная хроника» Светония, автор подробно перечисляет связи Цезаря с различными женщинами (Ibid., 50–52), а затем переходит к личным качествам и чертам характера. Специально отмечены его умеренность в еде и питье, честолюбие в больших делах (Ibid., 53–54), красноречие и литературные занятия (Ibid., 55–56), качества полководца (быстрота, осторожность, прекрасное владение оружием и поведение во время сражений) (Ibid., 57–62), его поведение по отношению к солдатам (Ibid., 63–70) и отношение к друзьям и врагам (Ibid., 71–75). Светоний заканчивает последними годами жизни диктатора, его политикой dementia и рассказом о «непомерных» почестях, последних реформах и истории заговора (Ibid., 76–89).

Из биографии Светония достаточно трудно понять, что речь идет о выдающемся полководце. Она скорее выдержана в духе Цицерона, а Цезарь предстает перед нами ловким интриганом и авантюристом, постоянно идущим к неограниченной власти. Много места уделено молодости Цезаря, причем, Светоний приводит множество малоизвестных деталей. Биография предстает как полоса разнообразных интриг: получение прощения Суллы (Suet. Iul., 1), история с Никомедом (Ibid., 2), интриги с Лепидом и восстановлением трибуната (Ibid., 3, 5), опасные поездки в мятежные латинские колонии (Ibid., 8), попытка аннексии Египта (Ibid., 10), дело Рабирия (Ibid., 12), связи с катилинариями и союз с Метеллом Непотом (Ibid., 13–17). Подробно освещена история консульства (Ibid., 19–21), а относительно событий 58–51 гг. Светоний пишет, что Цезарь ставил на консульские места нужных ему людей, а затем объединил триумвиров после встречи в Луке (Ibid., 23–24). Если собственно завоеванию Галлии посвящается чуть более одной главы (Ibid., 24, 3–25), то описание всевозможных интриг следует постоянно. Цезарь пытается стать коллегой Помпея (Ibid., 26), подкупает солдат и влиятельных сенаторов и политиков в Риме (Ibid., 27), строит матримониальные союзы с Помпеем, привлекает на свою сторону римскую «золотую молодежь) и вассальных правителей (Ibid., 27–28). Всевозможными хитростями он старается сорвать направленные против него постановления (Ibid., 29) и постоянно шантажирует войной (Ibid., 30). Именно Цезарь развязал гражданскую войну, испытывая нехватку денег и стремясь уйти от ответственности за многочисленные допущенные им нарушения и, вместе с тем, желая, чтобы его власть была неограниченной (Ibid.). Если Плутарх пишет о стремлении Цезаря к царской власти только в конце биографии, то у Светония этот лейтмотив фигурирует с самого начала. Уже Сулла произносит фразу о «многих Мариях» (Ibid., 1), а в речи на похоронах своей тетки Юлии Цезарь открыто и подробно говорит о своем царском происхождении (Ibid., 6). Приводит Светоний и фразу Цезаря об Александре (Ibid., 7), и цитату о царской власти из Еврипида (Ibid., 30).

Рассказ о собственно гражданской войне относительно краток (Ibid., 31–36), гораздо более подробен рассказ о реформах Цезаря, даже превышавший по содержательности соответствующие разделы Плутарха и Аппиана (Ibid., 37–44) и написанный с явным сочувствием к герою произведения. Автор уделяет внимание и знаменитой dementia Caesaris (Ibid., 67, 75). Тем не менее, Светоний оправдывает убийство Цезаря: он подробно перечисляет всевозможные почести, оказываемые диктатору (Ibid., 76), его бесконтрольные авторитарные решения и циничные высказывания (Ibid., 76–77), равно как и проявления неуважения к республиканским традициям (Ibid., 78–79). Наконец, автор считает, что Цезарь действительно хотел получить царскую власть (Ibid., 79, 2).

Много негативной информации содержится и в описательной части. Светоний обвиняет Цезаря в грабежах и получении крупных взяток (Ibid., 54), любви к роскоши (Ibid., 46), регулярно повторяет позорящую историю о связи с Никомедом (Ibid., 2, 49).

Нельзя сказать, что биография написана только черными красками. Светоний приводит немало позитивных сведений и характеристик. Цезарь умерен в еде и не подвержен пьянству (Ibid., 53), он – талантливый оратор (Ibid., 55–56). Немало сказано о его мужестве в сражениях (Ibid., 60, 62, 69–70), умении держать в повиновении армию (Ibid., 63, 67), преданности ему солдат и офицеров (Ibid., 68). Много говорится о проявлениях преданности друзьям (Ibid., 72), мягкости и нежелании иметь врагов (Ibid., 73–74) и, наконец, о политике милосердия (Ibid., 75).

Итак, образ Цезаря у Светония достаточно сложен. Его личность не лишена привлекательности, а политика – конструктивности, он лишен жестокости, хотя и достаточно авторитарен, и его едва ли можно считать тираном. Цезарь Светония предстает перед нами (как и в изображении Цицерона) ловким честолюбивым манипулятором, использующим все способы для захвата власти, личного обогащения и получения невероятных почестей. Сначала это интриги и подкуп, а затем и собственно силовой захват, целью которых была почти исключительно личная власть и деньги. Вместе с тем, этот образ лишен той зловещей окраски, которую придают ему Цицерон и Лукан, скорее это карикатура, которую в XX веке повторил Бертольд Брехт.

Наконец, Дион Кассий, в «Истории» которого дана, вероятно, самая подробная из дошедших до нас история Цезаря. К сожалению, из-за состояния сочинения Диона, мы можем начать обзор его труда только начиная с 37 книги, где речь идет о событиях 63–60 гг. Далее изложение становится более подробным, а текст дошел до нас практически в полной сохранности. События 50-х гг. освещены в книгах 37–40, в 49–44 гг. – в книгах 40–44. Изложение очень равномерное и основательное, по степени фактичности, объективности и тщательности сопоставимое с изложением самого Цезаря.

Подробно разбирая дело Рабирия, Дион Кассий, видимо, считает его невиновным (Dio., 37, 26–27). Он сообщает о выступлении Цезаря на заседании сената 5 декабря 63 г. (Dio., 37, 36) и придает большое значение его победе на выборах в великие понтифики (Ibid., 37, 37). Здесь же упоминается попытка Цезаря обвинить Катула в воровстве средств на строительство храма Юпитера Капитолийского (Ibid.) и истории с Клодием, праздником Доброй Богини и разводом Цезаря с Помпеей (Ibid., 37, 45). Книга заканчивается победами Цезаря в Испании и созданием триумвирата, который Дион Кассий считает захватом власти (Ibid., 37, 52–53). Изложение этих событий близко к изложению Аппиана, хотя тон осуждения Цезаря несколько мягче.

Примерно такая же неблагоприятная картина сохраняется при описании событий консульства. Дион Кассий более основательно, чем другие авторы, передает суть реформ Цезаря (Dio., 38, 1, 7) и подробно и объективно описывает борьбу вокруг этих предложений (Ibid., 38, 2–6), скорее сочувствуя оптиматам и считая, что Цезарь слишком угождает толпе, использует насилие и правит в городе единолично (Ibid., 38, 1, 6, 8).

Картина галльских войн является весьма подробной и мало отличается от традиционной картины, представленной «Записками» Цезаря. В 38 книге описана кампания 58 г. против гельветов и Ариовиста (Ibid., 38, 31–50), более кратко изложены события бельгской кампании 57 г. (Ibid., 39, 1–5) и кампании 56–54 гг. в Галлии, Германии и Британии (Ibid., 39, 40–53). Похоже, что особый интерес автора вызывают британские кампании (Ibid., 40, 1–11), и даже Великое галльское восстание 52 г. освещается менее подробно (Ibid., 40, 31–44). Такое смещение акцентов, вероятно, не случайно. К III в. н.э., Галлия давно стала интегральной частью римской державы и представление о войнах с галлами было не очень понятно читателям. Напротив, германцы и северные бритты оставались серьезными врагом, и римская историография уже могла представить Цезаря не только защитником Рима от варваров, но и защитником цивилизованных галлов от германцев.

Дион Кассий показывает рост влияния Цезаря в ходе галльских войн и превращение его в лидера высшего ранга (Dio., 40, 25–26) и достаточно кратко описывает начало конфликта Цезаря и Помпея, скорее сочувствуя первому и считая разумным предложение Куриона и другие предложения Цезаря (Dio., 40, 60).

Рассказ Диона Кассия о начале гражданской войны очень похож на рассказ Цезаря (Dio., 41, 1–5). Дион также уделяет достаточно большое внимание событиям января – марта 49 г., рисуя ту же самую бескровную победу (Ibid., 41, 6–15). Он следует Цезарю и далее, сообщая о его пребывании в Риме и занятию Сицилии и Сардинии (Ibid., 41, 16–8), а затем следует традиции Аппиана, уделяя лишь беглое внимание испанской кампании (Ibid., 41, 20–24) и подчеркивая политику милосердия. Дион Кассий упоминает и поражения легатов Цезаря, Долабеллы и Гая Антония в Далмации и Куриона в Африке (Ibid., 41, 40–2). Вместе с тем, Дион Кассий уделяет много внимания невоенным событиям. Кроме проявления политики милосердия, он подробно описывает мероприятия Цезаря во время его первой, небольшой диктатуры (Ibid., 41, 36–38), делая акцент на его финансовых мероприятиях и рассказывая о подавлении мятежа 9 легиона в Плацентой. Историк приводит явно сочиненную им самим речь Цезаря, в которой тот говорит, что воины пришли не грабить и убивать, а бороться с несправедливостью и подчиняться законам (Dio., 41, 27–35).

Центральным событием гражданской войны по-прежнему остается Фарсальская битва. Автор достаточно кратко останавливается на предшествующих событиях (Dio., 41, 44–53), более полно выразив свои взгляды именно в связи с этим решающим столкновением. Это столкновение между двумя равными полководцами, стремившимися к власти и славе (Ibid., 41, 53, 56), речь шла не о республике и монархии, а о том, кто будет править.

Вероятно, желая усилить романтическую традицию, Дион Кассий подробно останавливается на египетской кампании. Он рассказывает о бегстве Помпея (Ibid., 42, 1–5), погоне за ним Цезаря (Ibid., 42, 6–9), его встрече с Клеопатрой и самой войне (Ibid., 42, 34–44), причиной которой автор, естественно, считает египетскую царицу (Ibid., 42, 35–36), Вместе с тем, как и автор «Александрийской войны», Дион Кассий дает широкую панораму событий во всей римской державе (Иллирик, Греция, Понт, Испания) (Ibid., 42, 9–16) и, в отличие от этого автора, очень детально останавливается на политических событиях в Риме (Ibid., 42, 17–33), включая смуты вокруг долгового вопроса.

Описания африканской (Ibid., 43, 1–14) и испанской войн (Ibid., 43, 30–40) достаточно полны и фактичны, но, вероятно, особенностью описания Диона Кассия является подробнейший обзор реформ, причем, автор останавливается не на почестях или личной власти, и даже не на политике милосердия (ее манифест – речь Цезаря – Dio., 43, 15–18), а на конструктивных преобразованиях (Ibid., 43, 22–7; 41–50), Наконец, очень подробен рассказ о заговоре, вызывающем возмущение автора (Ibid., 40, 10–19), а в речи Антония формулируется общая оценка Цезаря, когда оратор особенно подчеркивает его военные успехи (Ibid., 44, 40–43, 46), освобождение Италии от Помпея (Ibid., 44, 44) и, прежде всего, его милосердие и стремление к согласию (Ibid., 45, 47–48).

Вероятно, особенностью Диона Кассия является его разносторонность и обстоятельность, большое число фактов и, вместе с тем, как и у других авторов, стремление дать историческое событие в романтическом ракурсе. Он не пишет биографию, как это делают Плутарх и Светоний, это и не история войны, как у Аппиана. Сочинение Диона Кассия посвящено истории Рима, равноправными частями которой являются и республика и Империя. Переход от республики к Империи не воспринимается как трагедия – это скорее – важный прогрессивный этап эволюции. Особенностью Диона Кассия является интерес к конструктивной преобразовательной деятельности Цезаря, который (также как и Август) является создателем новой римской истории. В отличие от Аппиана и даже Плутарха, Светоний и Дион Кассий считает Цезаря не концом старой, а началом новой эпохи.

Итак, образы Цезаря, которые позже перейдут в историографию, создаются уже в античной традиции. Собственно говоря, образ великого полководца создал сам Цезарь. Этот образ, похоже, остался самым бесспорным и самым устойчивым, и, по крайней мере, античное общество ставило военные достижения выше любых других. Саллюстий стоит у истоков образа «демократического монарха», народного лидера, боровшегося за права простых людей и свергнувшего ненавистное господство олигархии. Для Цицерона Цезарь был ловким демагогом и честолюбцем, любой ценой стремившимся получить власть, инициатором военного путча, развязавшим междоусобную бойню, приведшую к свержению республики и порабощению собственного народа. Этот образ развивает Светоний, однако для последнего это не зловещая тень, нависшая над гибнущей республикой, а ловкий интриган, всеми правдами и неправдами достигший верховной власти, но вызывающий скорее не ужас, а смех. Для Плутарха Цезарь – талантливый, блистательный герой, намного превосходящий окружающих, «римский Александр» и покоритель мира. Для Аппиана он – выдающийся полководец и политик, спасший общество от тяжелого и губительного кризиса и покончивший с отжившей системой республики, тогда как Дион Кассий видит в нем конструктивного реформатора и строителя нового мира, который продолжал создавать Август. «Народный лидер», «тиран», «манипулятор», «герой-спаситель», «разрушитель старого», «создатель нового общества» – вот те основные линии, по которым пойдут последующие оценки. Так что же первично? Сложный путь лидера популяров, вынужденные интриги периода вхождения во власть, блестящие победы в Галлии, гражданская война, свержение республики, «политика милосердия», великие реформы конца правления? Мы увидим много вариантов ответа на эти вопросы.

Информация поздних авторов не столь велика. У Евтропия Цезарь появляется в связи с консульством и галльскими войнами, которым автор уделил всего одну главу (Eutr., VI, 17). Примечательно, что Евтропий делает акцент на войнах с германцами и бриттами, не упоминая даже о восстании Верцингеторикса. Гораздо больше внимания уделено гражданской войне, «которая должна быть предана проклятью и полная слез, когда, кроме бедствий, которые случились в сражениях, изменилась даже судьба римского народа» (Eutr., VI, 19). Виновником войны автор считает Цезаря (Ibid.). Мельком коснувшись событий Италии и Испании, Евтропий концентрирует внимание на Фарсальской битве (Ibid., VI, 20–21). «Никогда доселе римские войска не собирались в одном месте ни в большем числе, ни с лучшими полководцами; войска, которые легко могли бы покорить весь земной круг, если бы их повели против варваров» (Ibid., 21). XXII глава посвящена Александрийской войне и победе над Фарнаком, XXIII – африканской войне, XXIV – войне в Испании. После этого Цезарь вернулся в Рим и «начал вести себя более высокомерно и вопреки обычаям римской свободы, когда, таким образом, и почести, которые ранее давались народом, брал по собственному усмотрению… и другое совершал по-царски и почти по-тиранически» (Ibid., 25), а потому стал жертвой заговора. Подобно Светонию и Диону Кассию, Евтропий придерживается проавгустовской традиции.

В короткой биографии Цезаря у неизвестного автора сочинения «De viris illustrious» перечислены события молодости Цезаря, его пребывание в Азии и Вифинии, процесс Долабеллы и история с пиратами. После этого автор кратко упоминает о войнах в Галлии и перечисляет победы в гражданской войне (Фарсал, Александрия, Тапс, Мунда). В конце говорится о политике милосердия, становлении постоянным диктатором и заговоре. Автор пытается взять все самое «интересное» для античного читателя: образ романтического героя сочетается с образом великого полководца.

Наиболее оригинальный и полный образ, относящийся к этому времени, принадлежит перу Павла Орозия. В рассказе о галльских войнах он (по собственному заявлению) намеревается следовать Светонию, но, по справедливому мнению комментаторов, это фактическая ошибка. На самом деле, автор следует самому Цезарю.

В рассказе христианского писателя много неточностей. Описывая события 58–57 гг., Орозий сообщает о двух сражениях с гельветами, тогда как на самом деле было только одно, причем, Цезарь громит их на берегу Родана (Ibid., VI, 7), в описании войны с германцами немало деталей, характерных для войн IV в. (Ibid., VI, 8), а, рассказывая о походе против бельгов, автор с некоторыми ошибками воспроизводит перечень племен и их контингентов, приведенный Цезарем (Ibid., VI, 7, 11–15). В заключение он сообщает о разгроме галлов в сражении, чего на самом деле не было.

Примечательно, что Орозий очень подробно описывает малые кампании Цезаря, подчас уделяя им большее внимание, чем крупным, хорошо известным операциям. Можно сравнить, например, описание событий 56 г. (VI, 8), восстания Амбиорикса (VI, 10) или кампании 51 г. (особенно – осады Укосселодуна) (VI, 11, 12–28) с одной стороны, и разгрома германцев в 55 г. (VI, 8, 23), перехода Рейна (VI, 9, 1), британских походов (VI, 9, 4–8) и даже восстания Верцингеторикса (VI, 11, 1–11) – с другой. Возможно, Орозий просто не хотел повторять общеизвестные факты, но не исключено, что определенную роль сыграли конкретные реалии V в., когда в Галлии снова шли крупномасштабные военные действия, римляне были обороняющейся стороной, а на территории страны хозяйничали германские племена.