Текст книги "Юлий Цезарь. Политическая биография"

Автор книги: А. Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 56 страниц)

21 апреля Гирций и Октавиан атаковали лагерь Антония. В жестоком сражении пал Гирций. Октавиан мужественно сражался, фактически приняв командование на себя. Лагерь был захвачен, но, в конечном счете, солдаты Антония отбили противника. Обе армии были готовы к новому сражению, друзья советовали Антонию продолжать осаду Мутины, но последний решил отступить на север. Сняв осаду города, Антоний ушел в Галлию (Арр. B.C. III, 71–72; Plut. Ant, 17; Liv. Epit, 119; Veil., II, 21, 4).

Республиканцы были как никогда близки к победе: две цезарианские армии практически уничтожили друг друга. Брут и Кассий фактически владели всеми восточными провинциями. Сенат устроил невиданное ранее 50-дневное молебствие. Хотя Цицерон предлагал дать триумф всем участникам событий, сенат сделал главным героем войны Децима Брута, Октавиан получил только овацию. Солдаты Марсова и 4 легионов, сыгравшие ключевую роль в мутинских сражениях, получили по 5 000 драхм (20 000 сестерциев). Республиканцы праздновали победу еще с большим основанием, чем в Иды марта 44 г. Брут и Кассий получили ключевые восточные провинции, Македонию и Сирию, а война против Антония была поручена Дециму Бруту, которому должен был передать войска Октавиан. Лепид, Планк и Азиний Поллион были обязаны всячески содействовать Дециму. Секст Помпей назначался главнокомандующим римским флотом (Dio., 46, 40; Арр. B.C. III, 72). Спустя год после убийства Цезаря, активные действия республиканцев, изворотливость Цицерона и разногласия цезарианских лидеров поставили дело Цезаря на грань катастрофы.

Пока в Италии свои убивали своих, Брут и Кассий продолжали свой триумфальный марш по восточным провинциям. Брут заставил сдаться наместника Иллирии П. Ватиния. Еще больших успехов добился Кассий. К моменту его прибытия в Сирии все еще продолжался мятеж Цецилия Баса, против которого действовали 3 легиона Стея Мурка и 3 легиона наместника Вифинии Марция Криспа. Решение сената сыграло свою роль, в марте 43 г. все три армии подчинились убийце Цезаря, а в начале мая к нему присоединились выступившие из Египта 4 легиона А. Аллиена. Теперь у Кассия было 11 или 12 легионов (Арр. B.C. III, 77–78; Dio., 47, 21; 24–28; Cic. Phil., XI, 12, 27–31; Liv. Epit., 121; Veil., II, 69). Армии Кассия и 8 легионам Брута противостояли 2 легиона Долабеллы.

В конце мая Долабелла, не зная об успехах Кассия, переправился из Ионии в Киликию, собрав в Ликии флот родосцев, ликийцев, киликийцев и памфилов (Арр. B.C. IV, 60; Cic. Phil., XII, 15, 1–6). Против него выступила огромная армия противника. После неудачи у Арада, Долабелла отступил в Киликию. Не имея флота, Кассий обратился к Клеопатре. Согласно Аппиану, она отказалась, но Дион Кассий пишет об оказании помощи (Арр. B.C. IV, 60–61; Dio., 47, 30). После нескольких морских боев флот Долабеллы был разгромлен (Арр. B.C. IV, 61–62). Кассий блокировал Долабеллу в Лаодикее. Город был взят штурмом, Долабелла покончил с собой, а его солдаты сдались и, видимо, были включены в армию Кассия (Dio., 47, 30–31; Арр. B.C. IV, 61–62; Liv. Epit., 121; Veil., II, 6, 7).

* * *

В жизни Цезаря были критические моменты, когда казалось, что все, что было добыто ранее, может оказаться на грани крушения. В 82–81 гг. победа Суллы разрушила все, что десятилетиями создавала марианская партия, в 53–52 гг. начавшееся восстание Верцингеторикса грозило уничтожить все плоды успехов Цезаря в Галлии, в 49 г. помпеянский переворот стал угрозой для существования армии, «партии» и самого Цезаря. Последний, быть может, самый опасный кризис начался с Ид Марта, и общество решало его уже без своего лидера. Буквально за год все его реформы оказались на грани крушения: восточный поход сорвался, а армии, которые должны были обеспечить безопасность Империи и воевать с Биребистой и парфянами, истребляли друг друга; сенат раскололся, часть политической элиты изменила Цезарю, другие сцепились в смертельной схватке за власть, многие пошли на компромисс с собственной совестью. Появились первые жертвы (Требоний, Долабелла, Гирций, Панса), под угрозой оказалась политика милосердия, нарушенная убийцами Цезаря. Возможности компромисса уже не существовало. Под угрозой оказались и реформы Цезаря и его «правовая революция», распространившая права гражданства на провинции. Война исключала обширные планы колонизации и экономического возрождения, гигантские планы строительства городов и дорог, под угрозой оказалась финансовая стабилизация, с таким трудом создаваемая Цезарем. Все это было принесено в жертву абстрактной «республиканской идее» и вполне конкретным политическим амбициям лидеров заговора. Впрочем, как и ранее, свое слово сказали простые солдаты и офицеры Цезаря, жители Рима и Италии, а затем уже и население провинций. Кровавые сражения при Мутине, жертвами которых были цезарианские армии, стали началом отрезвления.

3. Месть (май 43–42 гг.)

Сражения при Мутине привели к повороту в настроении цезарианцев. Потери потрясли армию, состоявшую по преимуществу из солдат и офицеров Цезаря. Мутинская война была высшей точкой дезинтеграции «партии Цезаря», с нее же началась консолидация. Вскоре после второй битвы умер Панса (29 апреля об этом писал Д. Брут – Cic. Fam., XI, 9, 1), старшим в армии остался Октавиан. При полной поддержке армии он отказался сотрудничать с убийцей Цезаря (Арр. B.C. III, 73; Dio., 46, 41; Suet. Aug., 11; Liv. Epit., 119). В мае у Д. Брута было уже 7 легионов. Денег явно не хватало, войска были ненадежны. Децим не доверял ни Лепиду, ни Поллиону (Cic. Fam., XI, 9, 1; 10, 3–5; 13 а, 1–3). Октавиан начал свою игру – при поддержке солдат он потребовал консульство и триумф, однако получил отказ сената (Dio., 46, 41; Арр. B.C. III, 80; Liv. Epit., 111).

Бездействие Октавиана (равно как и Д. Брута) позволили Антонию собрать свои силы. Терпя тяжелые лишения, он смог оторваться от противника и перейти Альпы (Plut. Ant., 17). Около 12 мая 43 г. к нему присоединился Вентидий (Cic. Fam., XI, 13 а, 1–3; Арр. B.C. III, 80). Наоборот, Планк с 4 легионами и 4 000 конницы соединился с Брутом (Арр. B.C. III, 81).

Примерно к середине мая Антоний подошел к расположению войск Эмилия Лепида. Силы были примерно равны: армия Лепида составляла 7 легионов, у Антония (вместе с Вентидием) было 7 или 8 легионов и большое число новобранцев. Солдаты и офицеры Антония вели активную агитацию, в армии Лепида началось дезертирство. 18 мая Лепид просил Планка идти к нему на помощь, а 29 мая, когда значительная часть его армии уже перешла к Антонию, Лепид соединился с ним открыто (Cic. Fam., X, 21, 4–6; 34, 1–2; 18, 2, 4; 33, 3, 5; 23, 2–6; Арр. B.C. III, 83–84; Liv. Epit., III; Suet. Aug., 12; Plut. Ant, 18; Dio., 46, 50–51; Veil., II, 63, 2).

14 легионам Антония и Лепида противостояли силы Децима Брута и Планка. Сам Планк в письме к Цицерону оценивает свои силы в 4 легиона, а войска Децима – в 2 легиона ветеранов и 8 легионов новобранцев. Впрочем, войска были крайне ненадежны (Арр. B.C. III, 97; Dio., 46, 33). К Антонию присоединились 2 легиона Азиния Поллиона (Арр. B.C. III, 97; Veil., II, 63, 2), вскоре на их сторону перешел Планк (Арр. Ibid.; Veil. Ibid.; Dio., 46, 53). Армия Д. Брута таяла буквально на глазах. Оставшись с небольшим числом воинов, Децим пытался бежать в Иллирик к Марку Бруту, но был пойман неким Камиллом, вождем местных разбойников, и убит по приказу Антония (Dio., 46, 53; Арр. B.C. IV, 98; Veil., II, 64, 1). Консолидация цезарианцев создавала принципиально новую ситуацию и, потерпев поражение при Мутине, Антоний с легкостью выиграл войну. Оставив 6 легионов в Галлии, Лепид и Антоний двинулись на Италию с 17 легионами (Plut. Ant., 18). Противостоять им могла только армия Октавиана, который решил пойти на соглашение с Антонием.

Сенат назначил Октавиана командующим в войне с Антонием, после чего Октавиан снова потребовал консульства. Сенат ответил отказом, и Октавиан с 8 легионами двинулся на Рим. 19 августа он стал консулом вместе с Кв. Педием и, наконец, провел акт своего усыновления по куриатному закону. После этого был принят закон Педия о наказании всех убийц Цезаря. После принятия законов прошли заочные процессы: обвинителем Брута был Сициний Корона, Кассия – Випсаний Агриппа. Судьи единогласно вынесли обвинительный приговор. Закон Педия и постановления судов стали правовой основой для преследования заговорщиков. Молодые лидеры впервые взяли на себя ответственность за продолжение цезарианской политики, что стало идейным стержнем новой партии, идеологии и политической системы. Октавиан принял имя Цезаря и выступил как лидер его партии и мститель за отца (Dio., 46, 46; Suet. Aug., 26; Veil., II, 69, 5; Арр. B.C. III, 95–96; Plut. Brut., 27; Liv. Epit., 119–120; R.g., 9).

Теперь он выступил навстречу Антонию и Лепиду, предварительно добившись отмены сенатских постановлений об объявлении их врагами отечества (App. B.C. III, 96). В ноябре 43 г. в Бононии встретились три лидера цезарианцев. После двухдневного совещания, все трое приняли решение о принятии чрезвычайной власти, войне с Брутом и Кассием и расправе над политическими противниками. Легионы и провинции были разделены. Антоний получал всю Галлию, кроме Нарбонской, Лепид – Нарбонскую Галлию и Испанию, а Октавиан – Африку, Сицилию и Сардинию. Солдаты должны были получить земли на территории 18 городов (в т.ч. Капуи, Венузия, Регия, Беневента, Нуцерии, Аримина, Гиппония и др.) (App. B.C. IV, 1–5; Dio., 46, 54–56; Plut. Ant., 19; Cic. Brut., 27; Flor, F/, 6; Suet. Aug., 27, 2; Liv. Epit., 120; Veil., II, 65; Oros., VI, 18, 5).

В течение трех дней цезарианские лидеры по очереди вступали в Рим. 27 ноября 43 г. по закону П. Тиция все трое были объявлены триумвирами для устройства государства (triumviri rei publicae constituendae) сроком на 5 лет (R.g., 1; Liv. Epit., 120; Suet. Aug., 2; App. B.C. IV, 7). В научной литературе триумвират обычно оценивается как неограниченная чрезвычайная диктатура и дальнейшее развитие экстраординарной власти^{304}. Дискуссия часто касается вопроса, имела ли здесь место старая римская традиция (напр. традиция децемвирата) или же речь идет о чрезвычайной власти нового типа^{305}? Встает вопрос о соотношении триумвирата с магистратурами республики^{306}. Отмечается, что чисто внешне триумвират сохранял все правовые основы республиканской магистратуры (коллегиальность, срочность и формальная отчетность), однако, как и диктатура Цезаря, это было качественно новое явление^{307}. Полномочия триумвиров были весьма обширны: триумвиры имели военное командование, монопольное право набора войск и право войны и мира и решения вопросов внешней политики. У них было и право назначения и смещения магистратов и контроль за финансами^{308}.

Репрессивный характер триумвирата в чем-то роднит его с сулланской диктатурой, но полной аналогии здесь нет. Диктатура Суллы имела целью реставрацию республики после гражданской войны, триумвират создавался именно для ведения последней. Террор Суллы был террором победителей, действия триумвиров – борьбой с непримиримой оппозицией, продолжавшей борьбу за власть. С противником боролись его же методами.

Одним из первых актов нового режима было составление проскрипционных списков. Наказывались участники заговора, оппозиционеры и все, кто оказывал им помощь. Были казнены и многие колеблющиеся. Причиной репрессий объявлялось убийство Цезаря и превентивные меры против тех, кто объявил самих триумвиров врагами отечества. Противники обвинялись в покровительстве убийцам диктатора, расхищении денег, уничтожении и грабеже городов, наконец, говорилось об их готовности погубить многие тысячи граждан в развязанной ими гражданской войне (Арр. B.C. IV, 8–9). Запрещалось укрывательство проскриптов и помощь им. Те, кто был виновен в этом, сами вносились в список. Назначалась награда в 25 000 драхм (100 000 сестерциев), рабы получали 10 000 драхм (40 000 сестерциев) и свободу. Доносчикам гарантировали неприкосновенность (Арр. B.C. IV, II; Flor, IV, 6).

Особенность нашей информации – значительные разногласия при определении числа репрессированных. Минимальные числа дают Ливии (130) (Liv. Epit., 120), Орозий (132) и Флор (140) (Flor, IV, 6, 3), максимальные – Плутарх (200) (Plut. Brut., 27) и 300 (Plut. Ant., 20) и Аппиан (300) (Арр. B.C. IV, 5). Очевидно, что речь идет о сенаторах. Число всадников, 2 000 человек, дает только Аппиан (Ibid.), о «многих всадниках» сообщает Ливии (Liv. Ibid.).

Самый значительный нарративный материал дает Аппиан, материал которого можно лишь несколько дополнить деталями, взятыми у других авторов. Первыми жертвами стали консул 50 г. Павел Эмилий Лепид и консул 64 г. Луций Юлий Цезарь, дядя Антония. Обоих наметили Антоний и Лепид, мстя за то, что те участвовали в объявлении их врагами отечества. И Лепиду и Цезарю удалось спастись, последнего спасла мать Антония, Юлия. Меньше повезло претору 43 г. Г. Мунатию Планку, брату легата Галлии, тестю Азиния Поллиона и квестору 73 г. Г. Торанию (Арр. B.C. IV, 12). После того, как фактически каждый из цезарианских лидеров «пожертвовал» своим родственником, отряды триумвиров блокировали город, и центурионы приступили к «зачистке». Вероятно, самой значительной жертвой репрессий стал Цицерон, головы которого требовал Антоний. Вместе со знаменитым оратором погиб его брат Квинт (Ibid. IV, 19–20). Примечательно, что среди жертв репрессий было относительно немного высокопоставленных лиц (преторы 44 г. Анналис и Турраний, трибун 43 г. Сальвий, сенаторы Эгнации и Аррунции (в обоих случаях – отец и сын), старый сенатор-самнит Стаций и некоторые другие (Арр. B.C. IV, 18–27).

Конкретная информация вызывает ряд вопросов и сомнений. Поименный список репрессированных у Аппиана насчитывает 68 человек, 35 из которых погибли, а 33 – уцелели (Ibid. IV, 12–30; 35–51), что свидетельствует о спасении примерно половины осужденных. Аппиан красочно описывает их истории: некоторые попали в руки центурионов и даже не пытались сопротивляться, другие прятались, но их выдавали родственники или рабы, некоторые бежали к Бруту, Кассию и Сексту Помпею. Другая группа примеров демонстрирует самоотверженность жен, родителей, детей и даже рабов и либертов, спасавших своих близких даже ценой собственной жизни (Арр. B.C. IV, 37–51). Соотношение уцелевших и погибших в списке Аппиана, возможно, есть ключ к разногласиям наших источников. Ливии, Флор и Орозий, вероятно, дают реальное число погибших, тогда как Плутарх и Аппиан указывают на число проскрибированных. Можно отметить, что те, кто сумел спастись в эти трагические месяцы 43 г. и пережить битву при Филиппах, как правило, смогли и примириться с властями, вернуться на родину, а иногда и восстановить свое состояние и положение.

В списке Аппиана много персонажей, которых трудно идентифицировать. Часто он указывает не родовые имена, а когномены (Назон, Ларг, Руф, Гета) и даже личные имена (преномены) (Марк, Луций и др.), есть несколько персонажей, имен которых Аппиан даже не_знает. Наконец, есть и прямые ошибки: Аппиан сообщает о гибели претора 49 г. Кв. Минуция Терма, который, на самом деле, бежал к Сексту Помпею и уцелел (Арр. B.C. IV, 17), среди проскриптов упоминается консуляр Вар, однако консулов с таким когноменом не было с 73 г. до н.э. (Ibid. IV, 28). Встает и еще один вопрос, вошли ли в этот список 60 человек, упомянутые Светонием и Евтропием в числе заговорщиков, и 20–25 человек, бывших непосредственными убийцами? Первый список нам практически неизвестен, так что сравнение двух неизвестных величин едва ли является плодотворным, сопоставление со вторым, дает весьма интересные данные. В списке Аппиана фигурирует только Тит Лигарий, и вполне возможно, что непосредственные убийцы шли «особым списком».

Репрессии сопровождались конфискациями. Кроме того, испытывая нехватку средств, триумвиры наложили на 1 400 богатых женщин, вероятно, связанных с семьями противников Цезаря и триумвиров, штраф в 200 млн. драхм. После протестов, налог был сокращен. Все граждане, имевшие имущество на сумму более 100 000 сестерциев, должны были внести в казну сумму, равную их годовому доходу и 1/50 собственности (Арр. B.C. IV, 32–34; Plut. Ant., 21). Налог брали даже с весталок. Шло грандиозное перераспределение собственности и одновременно – создание огромной армии. Основные суммы шли именно на нужды солдат, хотя немалое количество было просто разграблено. Особенно обогатился Антоний. Традиция пытается снять обвинения с Октавиана. Веллей Патеркул пишет, что он терпел произвол коллег (Veil., II, 66), а Светоний писал, что Октавиан, вначале противившийся террору, позже стал суровее всех (Suet. Aug., 27). Плутарх также возлагает основную вину на Антония (Plut. Ant., 21), и, действительно, репрессии, в основном коснулись его противников.

В начале 42 г. консулами стали Лепид и Планк. Террор пошел на убыль (Dio., 47, 16). Лепид, ранее угрожавший репрессиями тем, кто не праздновал его триумф, выступил с извинениями за содеянное и заявил о наступлении «эры милосердия». Октавиан был более сдержан: он заявил об окончании репрессий, но сказал, что оставляет за собой свободу действий (Suet. Aug., 27, 3). Проскрипции достигли своей цели, оппозиция триумвирам в Риме и, прежде всего, в сенате, была подавлена, армия получила деньги. В отличие от сулланских, репрессии, в общем, носили верхушечный характер и продолжались недолго, всего 1–2 месяца. Предстояла главная борьба – столкновение с основными силами республиканцев.

1 января 42 г. триумвиры, а затем – весь сенат и магистраты принесли присягу на верность «делам Цезаря» (in acta Caesaris), что означало приверженность его политике. Присяга регулярно возобновлялась. По закону Руфрена Цезарь был причислен к официальным богам, а его статуи ставились по всей Италии (Dess., 73; 73 а). Октавиан стал первым в римской истории сыном государственного бога (divi filius). Решением сената и народа убийцам Цезаря объявлялась война (R.g., 2).

Хотя главная угроза исходила от Брута и Кассия, серьезная опасность возникла и на западе. После сражения при Мутине Секст Помпей стал командующим флотом, и имел значительные морские силы, состоящие из пиратов и беглых рабов. Осенью 43 г. Помпей переправился в Сицилию и начал занимать местные города: Лилибей, Тиндариду, Мессану, Сиракузы. Бывший наместником острова Помпей Вифиник уступил его при условии паритетного командования, но вскоре был убит Секстом (Die, 48, 17–18; Арр. B.C. IV, 83–84; Flor, IV, 8, 1; Liv. Epit., 123). В ходе проскрипций Помпей усилил свои войска благодаря притоку беженцев. Видимо тогда он уже начал нападения на Италию. Октавиан послал против Помпея Сальвидиена Руфа, но после неудачного морского боя у Скиллея, Сальвидиен был вынужден отступить (Арр. B.C. IV, 85; Dio., 48, 19). Главной силой Секста Помпея был флот, насчитывавший до 250 кораблей. Во главе него столяи либерты Помпея, в прошлом бывшие пиратами, Менодор, Менекрат, Демохар и Аполлофан.

Брут и Кассий продолжали свое успешное продвижение. Победив Долабеллу, Кассий разбил Ариобарзана Каппадокийского, наложил огромную контрибуцию на Таре (1 500 талантов) и провел массовые продажи в рабство киликийского населения. На Иудею наложили контрибуцию в 700 талантов (Dio., 47, 32–33; Арр. B.C. IV, 63–64). В Сирии полководцы встретились. Брут настаивал на немедленном наступлении на Италию, но реалист Кассий убедил его остаться в восточных провинциях и расправиться с родосцами и ликийцами: противник имел явное превосходство, и наступательная кампания была обречена на неудачу. Кроме того, воинство республиканцев было готово сражаться только за большие деньги, а потому надо было провести две операции, не оправданные ни военными, ни политическими соображениями, но способные дать большие денежные средства.

Разбив родосцев в морском сражении, Кассий переправился на остров. Город был взят штурмом, Кассий казнил городскую верхушку и произвел массовые конфискации. По сообщению Плутарха, республиканцы взяли на острове 8 500 талантов (Dio., 47, 33; Plut. Brut., 30; Арр. B.C. IV, 66–73). Оставив на Родосе гарнизон под командованием Вара, Кассий переправился в Азию, наложив на нее огромную контрибуцию и потребовав налоги на 10 лет вперед. Брут оказался достойным учеником Кассия: его войска взяли ликийский город Ксанф, оказавший мужественное сопротивление. Большая часть жителей погибла, после чего Патары и другие города сдались без боя. В руки Брута также попала огромная добыча (Арр. B.C. IV, 82; Dio., 47, 34; Cic. Brut., 30–33; Veil., II, 69). Хозяйничание республиканцев, вероятно, привело бы провинции к полному коллапсу. Впрочем, Кассия и Брута интересовал только сегодняшний день.

Обе армии республиканцев встретились у Абидоса и переправились в Европу (Plut. Brut., 36–38). Аппиан оценивает силы Брута и Кассия в 20 легионов (8 – у Брута и 12 у Кассия) (Арр. B.C. IV, I, 75). Веллей называет число 17 (7 у Брута и 10 у Кассия) (Veil., II, 65; I, 69). Общую численность Аппиан оценивает в 80 000 легионеров, 12 000 конницы и 5 000 пеших и конных галатов. Флот под началом Мурка и Агенобарба насчитывал 130 кораблей (Арр. B.C. IV, 86–87).

Триумвиры собрали огромные силы. Лепид оставался в Риме, а Антоний и Октавиан с 25 легионами отправились на войну. 6 легионов охраняли коммуникации, в самой кампании участвовали 19 легионов, укомплектованные сверх нормы. По мнению П. Брюнта, 110-тысячная армия триумвиров противостояла 90 000 республиканцев^{309}. Авангард армии триумвиров (8 легионов под командованием Децидия Саксы и Норбана) прошел Филиппы и занял ущелья. К нему присоединились 3 000 всадников фракийского царя Раска, другой царь, Рескупорид, поддержал Кассия (Арр. B.C. IV, 87). Маневр отряда Тиллия Цимбра заставил противника отступить. Постепенно стали подходить основные силы Антония и Октавиана. Обе армии стояли у Филиппийского поля (Арр. B.C. IV, 102–109; Dio., 47, 35–37; Plut. Brut., 38; Veil., II, 69, 8).

Брут и Кассий расположили свои укрепленные лагеря у Филипп по обе стороны Эгнациевой дороги, напротив стояли войска триумвиров. Преимуществом республиканцев было хорошо организованное снабжение продовольствием. Именно поэтому Антоний стремился дать сражение как можно раньше, а Кассий тянул время. Впрочем, Антоний рассчитал правильно – такие огромные массы войск не могли долго стоять на одном месте. Армия заговорщиков тоже требовала немедленного сражения, эти требования поддержал Брут (Plut. Brut., 39–40; Арр. B.C. IV, 107–109).

В сентябре 42 г. произошла первая битва при Филиппах. Правым флангом республиканцев командовал Брут, его крыло было усилено отборным легионом Валерия Мессалы, ранее бывшим в армии Кассия. Кассий взял себе левый фланг. На правом фланге триумвиров находилась армия Антония, левое крыло было поручено Октавиану. Обе стороны атаковали правым крылом и добились успеха. Антоний обрушился на фланг Кассия, разгромил его и занял лагерь противника. На левом фланге Октавиан потерпел поражение, часть армии Брута, включая легионы Мессалы, обошла противника и атаковала лагерь, другие нанесли фланговый удар. Антоний бросил войска в центр, армии Брута и Кассия утратили взаимодействие, но солдаты Брута захватили лагерь Октавиана. Последний едва не погиб. Сражение закончилось «вничью», заговорщики потеряли 8 000 человек, триумвиры – вдвое больше (Plut. Brut., 41–42; Dio., 35–38; Suet. Aug., 13; Арр. B.C. IV, 110–112). Роковую роль для заговорщиков сыграла гибель Кассия. Его разбитые отряды отступали на близлежащие холмы. По ошибке Кассий принял большой конный отряд, посланный Брутом, за отряд армии триумвиров, после чего приказал своему слуге Пиндару убить его (Dio., 47, 46; Plut. Brut., 43; Flor, IV, 7, 11–13; App. B.C. IV, 113–114; Liv. Epit., 124; Veil., II, 70, 2).

Положение Брута становилось все хуже и хуже, в армии республиканцев шло массовое дезертирство. Войска выходили из под контроля. Обе стороны стремились к сражению: Антоний по-прежнему опасался за продовольствие, а Брут хотел удержать армию от распада. В армии Антония платили по 5 000 драхм. Брут мог платить только по 1 000, но обещал после победы дать на разграбление Лакедемон и Фессаллонику. Понимая превосходство противника, Брут старался выиграть время. На битве настояли его собственные легионеры (App. B.C. IV, 117–123; Dio., 47, 48–49; Plut. Brut., 44–47; Liv. Epit, 124).

Ход второго сражения при Филиппах (23 октября 42 г.) достаточно неясен. Вероятно, войска Октавиана одержали полную победу на правом фланге и ударили в тыл успешно сражавшемуся правому крылу Брута. Вторая битва при Филиппах закончилась полным разгромом республиканской армии. С остатками войска Брут бежал в горы. Преследование организовал Антоний, солдаты Брута были готовы прекратить сопротивление. При помощи своего друга Стратона Брут покончил с собой (App. B.C. IV, 128–131; Dio., 47, 48, 49; Flor, IV, 7, 13–15; Eutr., VII, 3; Veil., II, 70, 4; 72, 2).

Антоний велел похоронить тело Брута, его голову по настоянию Октавиана отвезли в Рим, чтобы бросить к ногам статуи Цезаря. Впрочем, триумвиры повели себя достаточно мягко. Остатки войск Брута (около 14 000) сдались и были зачислены в армию победителей. Многие погибли или покончили с собой, некоторые (напр. Фавоний или Гортензий) были казнены, однако многие другие были помилованы (Валерий Мессала, Кальпурний Пизон, Луцилий). Усталость и страх перед стихией гражданской войны возобладали над жаждой мести. Триумвиры стали медленно возвращаться к политике милосердия. Большую жестокость проявил Октавиан, Антоний был более склонен к пощаде (Dio., 47, 49; Plut. Brut, 50, 53).

Единственной боеспособной силой республиканцев оставался флот под командованием Л. Домиция Агенобарба и Л. Стея Мурка. После Филипп большая часть флота ушла к Сексту Помпею. С ним ушли бывшие командиры эскадр Брута и Кассия – Кассий Пармский, Клодий и Туруллий (App. B.C. V, 2; Veil., II, 72, 4).

Сражения при Филиппах были самым большим и кровопролитным столкновением между римскими армиями (App. B.C. IV, 137–138). Античные авторы и современные ученые согласны, что они подвели черту под республикой. «Дело Цезаря» победило, хотя цена победы была слишком велика. Филиппы были посмертной победой Цезаря, одержанной его армией под командованием его лучшего военачальника. Быть может, не случайно наши авторы подробно описывают, что накануне второго сражения Бруту явился призрак диктатора (Plut. Brut., 48). Именно сейчас его миссия была закончена, легенда о Деции Мусе поразительным образом повторилась. Много позже Октавиан Август лаконично напишет, что отомстил за отца и избавил государство от «власти немногих» (R.g., 1–2). Гражданские войны должны были продлиться еще десять лет, но самое страшное было позади. Победа цезарианцев была окончательной, и следующий, 41 год, знаменовал наступление новой эпохи. Был ли дух Цезаря удовлетворен победой, достигнутой после такой страшной бойни сограждан?

Месть свершилась. Все наши источники подчеркивают, что все участники заговора погибли скорой и насильственной смертью, будучи наказаны за свое преступление (Арр. B.C. II, 154; Plut. Caes., 69; Brut., 45). Мы уже рассмотрели судьбу руководителей заговора, Марка Брута, Кассия, Децима Брута, Гая Требония. Квинт Лигарий стал жертвой проскрипций (Арр. B.C. IV, 107). Понтий Аквила пал при Мутине (Dio., 40). При Филиппах погибли Тиллий Цимбр и Пакувий Антистий Лабеон (Арр. B.C. IV, 135; Cic. Brut., 5), в этой войне погиб и Публий Каска (Plut. Brut., 45). Исчезает Сервий Гальба, если он не был убит, то, вероятно, умер достаточно быстро, будучи пожилым человеком. Л. Минуций Базил, отличавшийся особой жестокостью, был убит собственными рабами. Судьба четырех (Рубрий Руга, М. Спурий, Цецилий Буколиан и Петроний) неизвестна, они вообще появляются только в связи с заговором и убийством, далее их следы исчезают. Судьба продлила жизнь Турпилию (Дион Кассий именует его Туруллием) и Кассию Пармскому. Кассий был в армии Помпея до 36 г., затем перешел к Антонию и служил ему вплоть до Актийской битвы (31 г.), попал в плен и был казнен Октавианом. Турпилий также бежал к Сексту Помпею, но уже в 40 г. сдался Антонию, оставаясь на его службе до 30 г. до н.э. Когда войска Октавиана подходили к Александрии, отчаявшийся Антоний послал Турпилия с просьбой о пощаде. Посол был убит на месте по приказу наследника Цезаря (Dio., 51, 8). Месть… или правосудие?