355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » А. Егоров » Юлий Цезарь. Политическая биография » Текст книги (страница 2)
Юлий Цезарь. Политическая биография
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 00:04

Текст книги "Юлий Цезарь. Политическая биография"


Автор книги: А. Егоров


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 56 страниц)

Глава I.
РИМ И ЕГО ДЕРЖАВА

1. Рождение Рима

Имя Цезаря во многом символизирует процесс превращения Римской Республики в Римскую, а затем и в Средиземноморскую державу, а потому несколько изменив традиционную схему, мы рассмотрим основные принципы, по которым строилось римское общество, основы государственной системы Рима и путь превращения маленького италийского государства в крупнейшую сверхдержаву античной древности. Это был тот фон, на котором позже будет проходить деятельность Цезаря, его родственников, друзей и врагов, а его рассмотрение поможет понять многие события жизни будущего диктатора.

Политическая, экономическая и правовая система Римской республики складывалась с древнейших времен. Восходя еще к царскому периоду (VIII–VI вв. до н.э.) и ранней республике (V–IV вв. до н.э.), она в основном, сформировалась к III в. до н.э. По своей сути республика была полисным государством со всеми основными признаками этого общества: замкнутая система гражданства, противостоящая массам неполноправного населения, республиканский принцип управления и особые, характерные для полиса сознание и культура[1]1
  Вопрос о характере Рима и возможности применения к нему понятия “полис” является предметом дискусии, затронувшей отечественную историографию 70–80-х гг. Подробнее см. Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М., 1983. С. 23–31; Утченко С.Л. Кризис и падение римской республики. М., 1965. С. 6–11. Различными аспектами этой дискуссии были вопросы о соотношении понятий “полис”, “город” и “община” (гражданская, территориальная и сельская), а также– вопрос о возможности отождествления полиса и городагосударства. Не имея возможности подробно остановиться на этих вопросах, заметим, что наша позиция не отличается от точки зрения таких исследователей, как С.Л. Утченко, Е.М. Штаерман и И.Л. Маяк. В отличие от города-государства, полис не был универсальным явлением, и его можно рассматривать лишь как специфический вариант города-государства, обусловленный особыми историко-географическими условиями, прежде всего, греческого мира. Несмотря на ряд принципиальных отличий, Рим, на наш взгляд, имел основные признаки полисной системы (тождественность города, государства и гражданской общины, институт гражданства, республиканская форма управления, особенности менталитета и культуры), позволяющие считать его государством полисного типа.


[Закрыть]
.

Становление римско-италийского государства было длительным и сложным процессом. Сами римские писатели постоянно подчеркивали, что гигантская сверхдержава возникла фактически «с нуля», с маленького поселения на холмах, расположенных в устье Тибра, основанного горсткой колонистов из латинского города Альба-Лонги, которых возглавлял Ромул, внук альбанского царя Нумитора (Liv. prooem; Eutr., I, 1). Легенда о Ромуле, дошедшая до нас в сочинениях многих писателей, зачастую в очень разных вариантах, стала своеобразным символом римской истории{8}. Свержение законного царя Альбы Нумитора его братом Амулием, убийство сына Нумитора, вынужденное безбрачие дочери царя Реи Сильвии и тайное рождение близнецов, Ромула и Рема, таинственное спасение мальчиков, их воспитание, раскрытие тайны и свержение узурпатора – таковы основные вехи этой легенды, сходной с историями многих великих героев древности. Вероятно, впервые такого рода легенда возникла в далекой Месопотамии и была связана с основателем Царства Шумера и Аккада Саргоном Древним (2684–2630 гг. до н.э.). Аналогичные мотивы можно обнаружить в историях о рождении основателя Персидского царства Кира Великого, индийского божественного героя Кришны, библейского Моисея и греческих героев, Персея, Тесея и Эдипа.

Легенда о Ромуле подвергалась сомнению даже в древности, а Плутарх приводит большой список альтернативных версий основания города (Plut. Rom., 2), еще больше сомнений вызвала она у современных историков. Кроме нахождения сказочных, «бродячих» мотивов, ученые пытались доказать позднее (не ранее V в. до н.э.) появление легенды и эпонимический характер главного героя. Они подчеркивали обилие собственно античных версий и их разночтений, равно как и наличие этрусских и греческих мотивов и ономастики{9}. Хотя сам миф, несомненно, имеет древнее происхождение, многие из этих аргументов нельзя не учитывать, однако, не вдаваясь с детали, заметим, что легенда была и остается главной официальной версией основания города, в которую верили римляне и которую изучали в римских школах.

Ромула считали основателем римского государства. По традиции, он правил 37 лет (753–717 гг. до н.э.). Ромул укрепил Палатин, главное место поселения древнейших римлян, построил крепость на Капитолии и объединил свой город с поселениями сабинян, живших на двух соседних холмах, Эсквилине и Квиринале. При Ромуле начались первые войны с латинами, сабинянами и этрусками. Он же учредил главные общественные и государственные институты: разделил весь народ на три трибы (Рамны, Тиции и Луцеры) и 30 курий, создал римское ополчение (легион) из 3000 человек и римскую конницу (300 цел еров), набиравшуюся по куриям и трибам, разделил население города на патрициев и плебеев и учредил сенат из 100 человек. Преемнику Ромула, второму царю Рима Нуме Помпилию (715–672 гг.), традиция приписывает прекращение войн, создание римской религиозной организации и завершение преобразований Ромула (Peut. Numa, 6–7; Liv., I, 18–21). Согласно легенде, Нума построил храмы древнейших римских богов, Януса, Фидес (Верности) и Термина, и учредил главные римские жреческие коллегии, понтификов, фламинов и салиев, а, возможно, и ввел в Риме культ Весты и коллегию весталок. Римляне считали Нуму основателем древнейших ремесленных коллегий (флейтистов, золотых дел мастеров, плотников, красильщиков, сапожников, дубильщиков кожи, медников, гончаров), добавившим к ним общую коллегию всех остальных ремесленников. Завершение политического развития раннего периода связано с двумя следующими царями, Туллом Гостилием (672–640 гг.), завоевавшим Альбы-Лонгу (Liv., 1,22–31), и Анком Марцием, развернувшим наступление вдоль Тибра и переселившим в Рим множество латинов (Ibid., I, 32–34).

Несмотря на красочные описания первых побед римлян, Рим эпохи царей представлял собой примитивное карликовое государство, площадь которого не превышала 150 км2 при Ромуле и несколько больше при Анке Марции с населением 10–15, а позже – 25–30 000 человек{10}.[2]2
  Основой для подсчета обычно служат размеры предполагаемой территории и данные о количестве военных сил и числе центурий, а также– о предполагамой плотности населения. Исходными данными являются численность римского легиона, сначала 3 000 человек, по 1 000 от каждой трибы (Varro. De I. 1., V, 89), а затем – 6 000 пеших и 600 всадников (Plut. Rom., 20) и сведения Ливия и других авторов о 193 центуриях при Сервии Туллии (тге. около 19 300 воинов) и 80 000 человек при цензе времен Сервия Туллия (Liv., 1,44,2). Как полагают исследователи, при Ромуле римляне имели 3 000 воинов, при Анке Марции их было 6 000, что предполагает общую численность населения в 12–15 000 и 20–30 тыс. человек. В конце царского периода в Риме было 60–80 000 граждан. Ф. де Мартино, предпочитающий рассчеты плотности населения и территории, снижает эту цифру до 50 000.


[Закрыть]
Его границы отстояли на 4–8 миль от города. Вместе с тем, новый город имел множество особенностей географического, экономического и этнического характера, которые сказались как в этот, так и в последующие периоды.

Латинская равнина была одной из самых плодородных и населенных частей Италии, относительно защищенной от внешней угрозы. С севера Лациум был защищен от этрусков рекой Тибр, крупнейшей судоходной рекой Апеннинского полуострова, с востока и юга – горами, населенными сабинянами, эквами и вольсками, а на юге почти переходил в другую плодородную равнину, Кампанскую. Другим соседом Лациума были этруски, создавшие самую высокую цивилизацию Италии, сопоставимую с греческой. Впрочем, и греки были не так далеко. На Кампанскои равнине находилась одна из крупнейших и древнейнщх колоний, Кумы (осн. 754 г. до н.э.), и, как полагали римляне, многие религиозные культы, право, письменность и архитектура пришли к ним отсюда. Легенды рассказывают о посещении Лациума греческими героями, начиная с микенских времен, причем, по крайней мере трое из них были связаны с древнейшей историей римлян. По преданию, древнейшее поселение на Палатине основал аркадянин Эвандр{11},[3]3
  Согласно традиции, аркадянин Эвандр был первым греком, прибывшим в Лациум и основавшим поселение на Палатине (Varro. De 1. 1., V, 21; Liv., I, 5,2; 7,4, 8; Dion. Hal., 1,31–32; lust. XLIII, 1, 3; Plut. Rom., 21; Plin. NH., XXXIV, 167, 1; Ovid. Met., XrV, 456). Некоторые исследователи (Э. Перруцци) склонны считать предание об Эвандре отражением реального факта – появления в 13–14 вв. до н.э. микенского поселения, оказавшего культурное влияние на окружающую территорию.


[Закрыть]
троянец Эней и его сын Асканий стали основателями Альбы-Лонги, а с Гераклом был связан один из наиболее популярных римских культов (Liv., I, 7).

Латинская равнина была одним из самых населенных районов центральной Италии, в котором перекрещивались самые различные этнические взаимовлия ния. Уже в 1800–1500 гг. до н.э. здесь распространилась культура террамар, здесь был и один из центров культуры Вилланова. Из сообщений античных авторов вырисовывается крайне сложная и пестрая этническая картина. В числе жителей упоминаются сикулы и сиканы, неизвестный народ, именуемый аборигенами (по разным версиям – греки, протосабины, латины, лигии, пеласги), греки Эвандра и троянцы Энея (Dion Hal., 1. 16; 17; 19; 31–32; 34; 40; 45; 56; 60; 89; И. 1–2; Liv. L; 9–10; Flor, I, 1, 9; Tac. Ann., II, 54; 55; IV, 9; 43; VII, 58; Or. gent. Rom., 1–23){12}.[4]4
  В описываемой авторами последовательности достаточно четко видна последовательность этнических пластов: сикелы и сиканы; аборигины, латины, пеласги, греки-микенцы и троянцы.


[Закрыть]
Позже участие в этногенезе Лация приняли этруски и сабиняне, эквы и вольски.

Особенности этногенеза во многом определили менталитет народа. В римской истории было немало примеров упорного нежелания делиться своими привилегиями с «инородцами», политического, экономического и национального самоограничения, а иногда и подлинного шовинизма и ксенофобии, и, вместе с тем, изначально римлянам гораздо больше, чем грекам, была присуща идея открытости. Римляне сознавали себя как «сборный» народ и даже патрицианские роды царского периода включали в себя не только «коренных» латинов, но и сабинов (Валерии, Аврелии, Помпилии, Ветурии, Клавдии) и этрусков (Сергии, Лицинии), а некоторые возводили себя к троянцам (Юлии, Навтии) и грекам (Эмилии){13}. Возникает представление, что римляне достигли своих успехов потому, что заимствовали от других все лучшее и соединили в себе лучшие силы и достижения разных народов. Позже эту идею выразил Саллюстий (что интересно – устами Цезаря) (Sail. Cat., 51, 38–9), а затем – император Клавдий (Dess., 212; Tac. Ann., ХШ, 42). Наряду с этим, Рим приобретает образ защитника гонимых. Уже Ромул открыл убежище для всех обездоленных и ищущих защиты (Liv., I, 8, 4). Великая Империя, покоряющая и побеждающая, но и готовая защитить обиженного, создающая из разных народов новую историческую общность римлян – таков был образ римской сверхдержавы, созданной маленьким народом на Тибре. Одним из главных символов этой идеи позже было суждено стать Юлию Цезарю.

Рим занимал особое место в Лации. В области были две группы холмов, Альбанские и Римские. Первые были более ранним политическим центром Лация, и именно здесь находились такие города, как Лавиний, Лаврент и Альба-Лонга, откуда и произошли римляне. Группа римских холмов (Палатин, Эсквилин, Виминал, Квиринал, Целий, Авентин) имела более выгодное стратегическое положение. Холмы были прекрасно защищены, владеющий ими контролировал устье Тибра, рядом находился брод, позже появился мост, здесь проходила Соляная дорога (Via Salaria). Военному развитию Рима способствовала близость этрусской границы. Уже в конце «эпохи царей» соперничество Рима и альбанского союза стало склоняться в пользу римлян.

Первый серьезный поворот в истории Рима приходится на рубеж VII–VI вв. до н.э. Три последних царя, Тарквиний Приск (616–578 гг.), Сервий Туллий (578–534 гг.) и Л. Тарквиний Суперб (534–510 гг.), условно именуются «этрусской династией». Два Тарквиния были этрусками, версии происхождения Сервия Туллия различны, но и он был тесно связан с правящей семьей (Liv., I, 39). Хотя традиция показывает мирный приход к власти этих правителей, сам факт наличия царей-этрусков вызвал появление теории «этрусского завоевания».

Еще более важным является то, что Рим, так или иначе, попал в «этрусскую зону». На VII век приходится активная этрусская экспансия. Традиция и данные археологии показывают расширение «зоны» от Кампании на юге до Альп на севере. На территории Рима заметно резкое увеличение числа предметов этрусской материальной культуры и искусства. В Риме появился этрусский квартал (vicus Tuscus), резко растет число этрускизмов в языке, ономастике и топонимике.

Вхождение в «этрусскую зону» способствовало резкому скачкообразному развитию Рима, римского общества и римской материальной и духовной культуры. Именно цари-этруски создали Рим как город. По мнению Э. Гьерстада, на 800–700 гг. до н.э. приходится так называемый догородской период, характерный существованием изолированных поселений на Палатине, Эсквилине, Квиринале и Велии с постепенным заселением долин и Форума{14}. С 700г. начинается «городской период», когда Рим все больше и больше превращается в единую агломерацию. К началу правления царей-этрусков город становится единым целым, а весь процесс завершается примерно к 575 г. до н.э.{15} По традиции, все три царя много строили (Liv., I. 38, 5–7; 45; 55–56). Происходит и качественное изменение облика города. Площадь Рима выросла с 66 до 132 га, а город обносится мощной стеной (т. наз. стена Сервия Туллия). Тарквиний Приск начал рыть дренажные канавы, ставшие прообразом будущего водопровода (Cloaca Maxima). Создаются новые храмы: Тарквиний строят храм Юпитера Капитолийского, а Сервий Туллий сооружает на Авентине храм Дианы, главного божества Латинского союза.

Расширение Рима сопровождается наступлением римлян в Лации. Тарквиний Приск развернул наступление в области т. наз. Prisci Latini, расширяя господство Рима на Тибре и Анио, отодвинув границы на 10–16 миль и подчиняя латинские города (Корникул, Коллация, Номент, Медуллия, Америола и др.) (Liv., I, 38). При Сервий Туллии происходит важная военно-политическая реформа, а претензии на лидерство в Латинском союзе отражает строительство храма Дианы. Еще больших успехов добился Тарквиний Гордый, захватив Габии, Ардею и Арицию. Рим стал гегемоном Латинского союза, римский царь заключил договор с правителем Тускула Октавием Мамилием. Создавался тот мощный римско-латинский союз, который станет главным механизмом римских завоеваний (Liv., I. 52–55). К концу этрусского периода ager Romanus увеличился до 850 км{16}.

Не менее радикальными были и перемены в социально-политической жизни общества. По справедливому замечанию Э. Гьерстада, «этрусский период» можно считать известным аналогом «старшей тирании» в Греции{17}. Характер царской власти существенно изменился, и из патриархального древнего царя, сочетавшего сакральные функции с ролью военного и гражданского лидера и верховного судьи, римский реке превращается в полновластного монарха. Нарушается принцип выборности царя, а новые властители все меньше считаются с правами сената и народа. Конечным этапом этого развития стало тираническое правление Тарквиния Гордого, решавшего все вопросы практически единолично и жестоко подавляющего оппозицию. Вместе с тем, этрусские правители стали проводить и более глубинные преобразования, заложившие основу римского полиса.

Первые реформы провел уже Тарквиний Приск, добавивший к старым сенаторам 100 человек из так называемых «младших родов» (gentes minores), что стало шагом к превращению сената в царский совет. (Liv., I, 34). Вторым важным шагом было увеличение числа всаднических центурий до 6, что стало предпосылкой последующей реформы триб (Liv., I, 34).

Радикальные преобразования связаны с так называемой реформой Сервия Туллия. По преданию, шестой царь Рима упразднил родовые трибы и разделил город и его владения на 4 городские и, видимо, 17 сельских триб, построенных по территориальному принципу. Вторым этапом было деление всего населения, патрициев, плебеев и клиентов, по имущественному принципу на 5 классов. Нижним уровнем для 1 класса было 100 000 ассов, 75 000 – для второго, 50 000 – для третьего, 25 000 – для четвертого и 12, 5 или 11 000 ассов – для пятого. Люди, имевшие меньше 11 000 ассов (римская «черта бедности»), именовались capite censi («оцененные головой») или пролетарии (Liv., I, 42–43; Dion Hal., IV, 15).

Реформы были настолько радикальной социальной революцией, что многие ученые высказывают сомнения в их историчности{18}. Хотя многие реалии (напр., деление на 5 классов и денежный ценз) могли появиться только в IV в. до н.э., основа реформы несомненно, подлинна. Плебеи, составлявшие основную массу населения, были допущены в легион, что намного увеличило численность армии и стало основой их последующего равноправия. Реформа впервые установила принцип равенства граждан, сделав определяющим денежный ценз. Это было первое массовое расширение гражданского коллектива, беспрецедентное для греческих полисов.

Реформа изменила характер армии и народного собрания. Каждый класс выставлял определенное количество центурий: 1 класс – 80 центурий пехоты, 2, 3 и 4 – по 20 центурий, 5–30. Кроме того, к ним присоединились 18 центурий всадников (самая богатая часть 1 класса), 2 центурии ремесленников, 2 центурии музыкантов и 1 центурия пролетариев. Общее число центурий составляло 193, большую часть из которых имел 1 класс (98 центурий) (Dion Hal., IV, 15–18; Liv., I, 42–3). Основой практически удвоенной или утроенной армии стала фаланга гоплитов.

Наряду со старым собранием по куриям (куриатные комиции), видимо, имевшим чисто патрицианский характер, появляются центуриатные комиции, основой которых стали центурии. Каждая из центурий имела один голос, а результат подсчитывался по их соотношению. Хотя в центуриях преобладал 1 класс (98 голосов), это был значительный шаг вперед по сравнению со старыми собраниями. Вплоть до III века до н.э., центуриатные комиции были главной формой народного собрания в Риме, большое значение они имели и во II–I вв. до н.э.

Противоречия между царской властью и аристократией нарастали. По традиции, в конце VI в (509 г. до н.э.) произошел переворот, когда группа аристократов, получив поддержку народа, свергла власть Тарквиния. Царь и его семья были изгнаны из Рима. Царская власть была упразднена, а вместо царей стали избирать двух ежегодно сменяемых консулов. Эти события приобрели для римлян знаковый характер, не меньший, чем само основание города, и считались началом римской республики и римской свободы (libertas), а лидеры восстания, Л. Юний Брут и П. Валерий Публикола, которых скептически настроенные ученые склонны считать легендарными фигурами, стали отцами-основателями свободного государства.

Легенда о свержении царей, окрашенная в яркие тона, стала одной из центральных в римской анналистике, а ее персонажи, несгибаемый первый консул республики Юний Брут, талантливый политик и полководец Валерий Публикола, чистая и благородная Лукреция, которая предпочла смерть позору, герои войны, Гораций Коклес и Муций Сцевола, мужественная и изобретательная заложница Клелия, были теперь знаковыми фигурами «римского мифа». Столь же знаковыми стали и фигуры тирана Тарквиния, его сына, насильника Секста, и «благородного врага», этрускского царя Порсены, пришедшего на помощь Тарквинию, но затем отказавшегося воевать с получившим свободу народом. Миф о перевороте неизменно играл охранительную роль, защищая Рим и его строй. Даже во времена Цезаря он был опасным оружием в руках политиков, стремившихся повернуть вспять развитие истории.

Важнейшим итогом переворота было обретение Римом национальной независимости и начало республики. За это пришлось заплатить дорогую цену. Как это часто бывает, плодами этих событий могли воспользоваться только последующие поколения.


2. Италийская республика

Первые десятилетия после свержения царей, как, впрочем, и почти весь V в. до н.э., стали временем спада и потери практически всех завоеваний царской эпохи. Согласно традиции, Тарквиний бежал к царю Клузия Ларсу Порсене, с которым римляне выдержали тяжелую войну. Патриотическая традиция (Ливии, Дионисий Галакарнасский) сообщает о почетных условиях мира (Liv., 1, 13-4), но, вероятно, она выдает желаемое за действительное. Многие ученые полагают, что Рим попал под власть этрусков. Положение спасли греки. Наступление Порсены на Рим было частью большого наступления этрусков в Кампании, остановленного греками под руководством правителя Кум Аристодема. В 524 г. до н.э. Аристодем разбил этрусский флот при Кумах, а в 507 г. греки одержали победу под Арицией. Римляне, согласно Ливию, дали убежище остаткам побежденной армии, после чего Порсена принял их условия (Liv., I, 15). Дело было не только в благодарности, этруски, вероятно, уже не могли удержать Рим под своим контролем.

Так или иначе, в V в. до н.э. Рим вышел из «этрусской зоны», что имело не только позитивные последствия. Итогом стал упадок экономики, прогрессирующая аграризация общества, ослабление торговых связей, исчезновение большого числа предметов этрусского импорта, быта и искусства, упадок строительства. Вероятно, только в IV веку, Рим достиг прежнего экономического и культурного уровня. В отличие от Рима Тарквиниев, Рим этого периода не был заинтересован в морской торговле, денежная система возродилась только к IV веку, исчезли предметы богатого этрусского искусства.

Не менее серьезны были внешнеполитические последствия. Ухудшилось положение на границе с этрусками. Главным врагом Рима стал большой город Вейи. Положение на юге и востоке также резко изменилось не в пользу римлян. С Апеннинских гор спустились племена эквов и вольсков. Вместе с сабинянами они постоянно атаковали ослабевшее римское государство. Особых успехов достигли вольски, занявшие юг Латинской равнины. В 491 г. они впервые заявили о себе, заняв ряд городов и дойдя до Рима, что отразилось в римской легенде о Марции Кориолане (Liv., I, 39–40). Фактически рухнула и римская гегемония в Латинском союзе. Волнения начались уже в 501 г., когда латины во главе с Октавием Мамилием поддержали Тарквиния, выступив против Рима, Лидером антиримской коалиции стал Тускул, к которому присоединились Ариция, Лаврент, Ланувий, Тибур, Помеция, Ардея и другие города. В 499 (или 496 г.) римляне одержали одну из своих самых больших побед, победу при Регилльском озере. В 493 г. был заключен новый альянс (договор Спурия Кассия), но с гегемонией пришлось распрощаться, союз был абсолютно равноправен (Liv., II, 19; 33).

Свержение царей имело еще одно последствие, начало борьбы между патрицианской знатью и массами плебса. Этрусские цари делали немало популистских жестов, а реформа Сервия Туллия заложила основу прав плебеев. Хотя народ поддерживал восстание, ликвидация царской власти скорее усиливала сословные противоречия. Еще больше их усилило общее падение уровня жизни, вызванное внешним и внутренним упадком.

Переворот привел к власти группу знатных и могущественных патрицианских родов, опиравшихся на сильные клиентелы (Валерии, Лукреции, Горации, Постумии, Сульпиции, Юлии, Фабии, Клавдии и др.). Именно они фактически монополизировали должности консулов и диктаторов и места в сенате. Царский совет начал превращаться в реальное правительство.

Основная масса плебеев оказалась в крайне тяжелом положении. В Риме V века существовал острейший аграрный голод, который усиливался из-за постоянных войн, неурожаев, эпидемий и внутренних смут. Аграрный кризис был тесно связан с массовой задолженностью плебса и крайне суровым долговым правом. Закон XII Таблиц позволял кредитору казнить несостоятельного должника (Leg. XII Tab., Ill, 1–8), но римские кредиторы, исходя из экономических интересов, предпочитали продажу должника за деньги или отработку на положении раба или крепостного. Долговое рабство становилось подлинным бичом римского общества.

Все это и определило требования плебеев. Они стремились получить хотя бы какие-то средства к существованию и вырваться из долговой кабалы. С другой стороны, плебеи требовали элементарной правовой защиты (auxilium) от произвола магистратов и расширения прав народного собрания. Богатая и знатная элита плебса (при республике в плебс зачисляли все пришлое население, включая богатых людей и местную знать) шла дальше, требуя правового паритета сословий.

Первые две трети V века были одним из самых тяжелых периодов в истории Рима. Отступление этрусков и договор Спурия Кассия остановили политический кризис. В 486 г. до н.э. к союзу присоединились герники. Вместе с тем, 90–50-е гг. V века прошли под знаком непрерывных бесплодных войн с вольсками, эквами и сабинянами. Только к 40-м гг. наступает некоторое затишье. На севере шли войны с этрусками. Две большие войны с Вейями пришлись на 479–474 и 437–425 гг. до н.э. Римская традиция сообщает о непрерывных победах над врагами, но эквы и вольски, возрождаясь словно феникс из пепла, с новыми силами атаковали римлян.

Внутренняя борьба была столь же ожесточенной и бесперспективной. Волнения вокруг аграрного вопроса, раздела добычи и задолженности фактически не прекращались до середины V века. Вместе с тем, конфликты не принимали вооруженного характера и самым эффективным методом плебса был отказ от участия в войне, превращавшийся иногда в массовые уходы из города (сецессии) и ставивший власти в сложнейшее положение.

И все же Рим выстоял. Обе стороны стали приходить к сознанию необходимости компромисса. Процесс шел медленно, патриции и плебеи проходили тяжелый путь осознания себя как единого народа. Первая сецессия плебеев (495–4 гг.) привела к известному признанию их как правового субъекта. Плебеи получили право избирать своих магистратов, народных трибунов, бывших представителями сословия, числом 2 и 5 (Liv., II, 33). Это было и косвенным признанием прав неформальных плебейских сходок, постепенно превращавшихся в новый тип собрания. К 457 г. трибунов стало 10 (Liv., Ill, 30). Первые трибуны обладали, вероятно, только ius auxilii, т.е. правом индивидуальной защиты плебеев. Вероятно, к середине V в. до н.э. из него выросло право интерцессии (вето) на решения магистратов. Именно трибунат стал руководящим органом борьбы плебеев за свои права, часто играя роль «второй власти», и именно на его основе формируется новая элита плебейских лидеров, которая рано или поздно потребует свою долю в управлении. Практически все сколь-нибудь значимые выступления плебса возглавлялись трибунами[5]5
  Существуют и другие версии о происхождении трибуната, в частности, распространенная версия о том, что трибуны были должностными лицами рекса, руководившими разделом земель. Спорна и дата возникновения трибуната – иногда ее относят к 471, 449 и даже к 425 г. См. Gjerstad E. Innenpolitische und militarische Organisation…S. 183–184. Нам представляется, что имеющиеся у нас данные вполне позволяют остаться на традиционных позициях.


[Закрыть]
.

К середине V века плебеи добились первого перелома. Итогом длительного противостояния стало появление римского законодательства, знаменитых Законов XII Таблиц, составленных двумя комиссиями децемвиров в 451–450 гг. Значение события выходит за рамки борьбы сословий. Это был важный акт создания государства и гражданского общества, оказавший огромное влияние на развитие римского права, а Ливии назвал XII Таблиц «источником всего государственного и частного права» (fons omnis publici privatique iuris).

Традиция придает огромное значение этому событию, делая его третьим узловым блоком повествования после основания Рима и свержения царской власти (Liv., III, 32–55). Законодательный орган едва не стал тиранией, а децемвиры во главе с Аппием Клавдием были свергнуты совместными усилиями народа и сенатской оппозиции во главе с М. Валерием и Л. Горацием (Liv., III, 56–58). Символом национального примирения стали законы Валерия-Горация (449 г.), признавшие правомочность плебисцитов (постановлений плебейских собраний), незыблемость права провокации (апелляция к народу на смертный приговор) и неприкосновенность (sacrosanctitas) трибунов (Liv., III, 55). Закон Дуиллия подтвердил обязательность их выборов (Liv., III, 55). В 445 г. закон Канулея разрешил браки патрициев и плебеев (Liv., IV, 1–2), а с 444 г. появляется новая должность военных трибунов с консулярной властью (tribuni militum consulare potestate), которых могли выбирать вместо консулов. Хотя бы в теории должность была доступна плебеям{19}. Происходит известное «дробление» высшей власти. В 443 г. до н.э. из компетенции консулов изымаются полномочия, связанные с переписью граждан, которые были переданы цензорам (Liv., IV, 8), а с 447 г. квесторов, бывших помощниками консулов, стал избирать народ.

Последняя треть V века стала временем первых внешнеполитических успехов. В 431 г. до н.э. диктатор А. Постумий Туберт в большом сражении на р. Альгид разбил соединенные силы эквов и вольсков (Liv., IV, 27–29). Значение Альгидской битвы показывает и то, что мы знаем ее точную дату (16 июня) (Ovid. Fast., VI, 727). Римляне развернули наступление, сопровождаемое выводом колоний. В 418 г. выводится колония в Лабик, в 414 г. – в Болы (Liv., IV, 47; 49). Еще раньше некоторые плебеи получили землю по закону Ицилия (456 г.), а в 446 г. появилась Скаптиева триба (Ibid., III, 31–32; 71–72). На севере Вторая война с Вейями (437–425 гг.) прошла с явным преимуществом римлян.

Впрочем, главный успех был впереди. В 406 г. Рим начал осаду Вей, превратившуюся в войну с большинством городов юга Этрурии. Тяжелая война завершилась в 396 г. до н.э., когда диктатор М. Фурий Камилл взял город при помощи подкопа. Захват территории Вей был беспрецедентным расширением римских владений, во многом решившим проблему земельного голода. В руки римлян попало 75 000 га земли, а в 387 г. на этой территории появились 4 новые трибы: Стеллатина, Троментана, Сабатина и Арниенсис (Liv., VI, 5). Римляне развернули наступление, в 395 г. сдались Капены и Фалерии, в 392 г. был заключен мир с Вольсиниями. Весь юг Этрурии оказался под властью Рима, а основными форпостами стали две новые колонии, Сутрий и Непете.

В 390 г. произошло новое знаковое событие – первое нашествие галлов. Разгром при Аллии (18 июля) был одним из самых больших поражений римской армии, за которым последовал захват Рима и семимесячная осада Капитолия, после чего галлы ушли, получив большой выкуп. Рассказ римских историков об их разгроме на обратном пути, видимо, по меньшей мере, сильно преувеличен (Liv., V, 36–49).

Последствия галльского разгрома были значительны. Рим получил нового страшного врага, угрожавшего ему на протяжении всей истории республики. Набеги галлов терроризировали северную и центральную Италию, особенно усилившись в середине IV века (367, 361, 360, 358, 350, 349 гг. до н.э.) (Liv., VI, 42; VII, 9–11; 12–15; 23–26) и продолжая тревожить римлян в III и даже II вв. до н.э. Галлы были не только самостоятельной угрозой, они активно участвовали во всех крупных войнах против Рима, включая Самнитские войны и поход Ганнибала. Большие войны с галлами приходятся на 285–282, 227–223 и 200–197 гг. до н.э., они играли большую роль в страшном нашествии кимвров и тевтонов в конце II века. Черту под этим противостоянием, наверное, самым опасным в истории республики, подвел Цезарь.

Последствия погрома были драматичны. Активизировались все старые противники Рима, эквы, вольски, этруски, сабиняне. Город был разрушен набегом, начался кризис, рост задолженности, долговые волнения, выросла социальная напряженность. Вместе с тем, поражение заставило римлян мобилизовать все свои усилия. В рекордный срок был отстроен город (Liv., V, 50–55), появились новые стены. Происходит военная реформа, которую, равно как и победы 90–70-х гг., связывают с именем одного из крупнейших полководцев Рима, М. Фурия Камилла. Легионы стали строиться не по цензовому, а по возрастному принципу в три линии (гастаты, принципы и триарии), кожаный шлем сменился металлическим.

С 80-х гг. IV века римляне перешли в новое наступление, прерванное галльским погромом. В 389 г. Камилл разбил эквов у Бол, а в 388 г. этот противник был надолго выведен из строя (Liv., VI, 2–3). К середине 80-х гг. римляне восстановили положение на юге Этрурии (Liv., VI, 4–5). Особенно тяжелой была война с вольсками, завершившаяся лишь к 377 г. до н.э. (Liv., VI, 6–32). Союзниками вольсков были латинские города (Тибур, Пренесте, Приверны). На помощь последним пришли галлы, не раз вторгавшиеся в Лациум и прорывавшиеся к Риму. Только в 358 г. новый договор сделал Рим гегемоном Латинского союза (Liv., VII, 12). К середине IV века Рим был уже сильнейшей державой центральной Италии, утвердившей свой контроль над Лациумом и подчинившей юг Этрурии, области герников и аврунков, а отчасти – эквов и вольсков. Цензы показывают значительный рост числа граждан: со 103 000 в 474 г. (Dion. Hal., IX, 36) до 152 573 в 392 г. (Liv., V, 31–36) и 160 000 – в 340 г.{20}

Чуть позже наступил перелом в борьбе патрициев и плебеев. После непрерывного кризиса в 80-е гг., в 376 г. до н.э. два народных трибуна, Г. Лициний Столон и Л. Секстий, предложили три законопроекта, объединивших все основные требования плебеев. Первый закон ликвидировал долгосрочные долговые обязательства и отменял большие проценты, второй ограничивал земельные владения нормой в 500 югеров, а количество скота – 100 головами крупного и 500 – мелкого. Третий закон упразднял должность трибунов с консулярной властью и закреплял одно из консульских мест за плебеями, создавая паритет высшей власти (Liv., VI, 35). Патриции яростно сопротивлялись, что вызвало десятилетний политический кризис. С 375 по 371 г. патриции не могли избрать консулов, а плебеи избирали трибунами Лициния и Секстия. Только к 367 г. законы были приняты (Ibid., VI, 38–41), а Л. Секстий стал первым консулом-плебеем. Законы не решали всех проблем, но это был несомненный прорыв. В последующее столетие патриции постепенно сдают одну позицию за другой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю