Текст книги "Юлий Цезарь. Политическая биография"

Автор книги: А. Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 56 страниц)

2. Политика милосердия (осень 46 г.)

На сентябрь-октябрь 46 г. приходится новый этап политики dementia несколько поколебленной африканской кампанией. Уже в Африке Цезарь показал, что в принципе намерен придерживаться ее и далее, хотя судьба помпеянских лидеров и особенно Катона, могла внушить известные опасения. Цезарь попытался их развеять.

Дион Кассий приводит речь Цезаря перед сенатом и народом по возвращении из Африки еще до знаменитых триумфов. Ее можно считать если не аутентичным (обычная манера риторических конструкций древних авторов хорошо известна), то, по крайней мере смысловым отражением того, что мог сказать Цезарь, несомненно, обеспокоенному обществу. Согласно Диону Кассию, Цезарь заявил, что не намерен “совершать ничего дурного” (χαλεπον μηδέν πραξειν) и причинить кому-либо зло. Интересно терминологическое различие: Цезарь заявил о намерении быть “простатом” (πραννευειν), а не “тираном” (προστατευειν) или “предводителем” ('ηγεμονευειν)”. Πραννευειν означает “руководить, быть начальником” (примерно эквивалентно administrare), что показывает оттенок управления в противовес власти (tyrannis или dominatio) (Dio, 43, 15). В этом заявлении содержится очень глубокое понимание сути власти, настолько глубокое, что оно может восходить к самому Цезарю, понимающему власть диктатора именно в смысле статуса “управленца” и “кризис-менеджера”, возможно, даже эсимнета, в противовес власти как возможности преобладания и насилия над людьми.

В продолжение речи Цезарь повторил идею, высказанную в письме 49 г. (Cic. Att., IX, 7с). Он не уничтожает даже врагов и тем более не намерен трогать тех, кто не причинил ему зла. Проскрипций и репрессий не будет – это было дано понять достаточно четко. Диктатор намерен опекать граждан как отец детей (еще одна чисто римская идея) (Dio, 43, 17). Он просил не бояться солдат, а считать их охраной и обещал привести в порядок финансы (Ibid., 43, 18). В заключении диктатор заявил, что прекрасно понимает, что только дела могут убедить в его правоте (Ibid.).

Вторым деликатным моментом стал триумф. В нем провели знатных пленников. Среди них был Верцингеторикс, уже шесть лет находящийся в плену у римлян, Арсиноя и сын Юбы. Их судьба была разной. Верцингеторикс был казнен после триумфа, Арсиное сохранили жизнь. Еще маленький Юба II лишился власти. Впрочем, позже, в 25 г. до н.э. он считался правителем Мавритании (25 г. до н.э. – 22 г. н.э.), будучи верным вассалом Рима. Юба был женат на Клеопатре Селене, дочери Антония и Клеопатры. Царь получил римское образование и даже писал историю. В отличие от отца, Юба II был одним из тех вассальных правителей, чье правление было логическим переходом от независимости к прямому управлению Рима. В 40 г. н.э. после убийства сына Юбы Птолемея, Мавретания стала римской провинцией.

Гораздо сложнее была проблема помпеянцев. Праздновать победу над гражданами не полагалось. Вместе с тем, полностью обойти их участие было невозможно. Цезарь отказался нести в триумфе изображения Помпея, однако картины, изображающие гибель Сципиона, Петрея и Катона, а, возможно, и других помпеянцев, в триумфе были (Арр. B.C., II, 101). По всей вероятности, как позже Август, Цезарь хотел показать их как находящихся на службе у врагов Рима, однако эффект был скорее обратный. Народ явно сочувствовал помпеянцам (Ibid.).

После триумфов последовала всеобщая амнистия. Согласно Аппиану и Диону Кассию, все изгнанники были возвращены, сохранили свои места в сенате и право занимать магистратуры (Арр. B.C., II, 107; Plut. Caes., 58; Dio, 43, 50). Детям погибших возвращались, по крайней мере, часть имущества, а жены даже получали компенсацию (Dio, 43, 50). Началась массовая реставрация городов, разрушенных Суллой (Ibid.). Наконец, Цезарь даже велел восстановить статуи Суллы и Помпея, разрушенные толпами народа (Dio, 42, 48; Plut. Caes., 54; Suet. Jul., 75, 4). Это была не столько уступка оппозиции, сколько декларация национального примирения. Даже враги оставались гражданами, а борьба с историей признавалась ненужной, бессмысленной и опасной. Позже эту политику продолжил Август. На форуме Августа, в Портике возле Марсова поля были поставлены статуи знаменитых римлян, начиная от Энея, снабженные краткими биографиями (Suet. Aug., 31, 5; Gell. IX, 10, 11). Рядом со статуями героев древности, Манием Валерием Максимом, Фурием Камиллом, Аппием Клавдием Цеком, Эмилием Павлом, стояли статуи Мария и Суллы, Помпея и Лукулла, Цезаря и Красса. В середине Форума помещалась квадрига Августа. Историю нельзя забывать, но ее нельзя и перекраивать. Сам Цезарь писал исторические произведения, оценки давались четко и определенно. Это было не всепрощение, а объективность: противникам сохранялась жизнь, а иногда и положение, но сохранялась и память о них, добрая и недобрая.

Clementia Caesaris была политикой консолидации общества. В определенной степени это была видимость консолидации. Вместе с тем, это была новая конструктивная политика, порывавшая с жестокостью, террором и бескомпромиссностью сулланской и постсулланской власти. Это, в общем, была победа над Суллой и сутью его системы, победа не персональная или политическая, а победа сущностная.

В речи “За Марцелла” Цицерон достаточно ясно высказывает эту идею. “Ты покорил племена свирепых варваров, неисчислимые, населяющие беспредельные пространства, обладающие незримыми богатствами всякого рода и все же ты одержал победу над тем, что, в силу своей природы и обстоятельств могло быть побеждено; нет ведь той силы, которую, как бы велика она ни была, было бы невозможно одолеть и сломать силой оружия. Но победить свое враждебное чувство, сдержать гнев, пощадить побежденного, поверженного противника… – того, кто это сделает, я не стану сравнивать даже с самыми великими мужами, но признаю равным богам. (9) Твои всем известные воинские подвиги, Гай Цезарь, будут прославлять в сочинениях и сказаниях не только наших, но, можно сказать, и всех народов, молва о твоих заслугах не смолкнет никогда… Но когда мы слышим или читаем о каком-либо поступке милосердном, хорошем, справедливом, добропорядочном, мудром… то как пламенно восторгаемся мы не только действительно совершенными, но и вымышленными деяниями и часто начинаем относиться с любовью к людям, которых мы никогда не видели” (Cic. Pro Marc, III, 8). “Ибо когда по закону самой победы все мы должны были пасть побежденными, мы были спасены твоим милосердным решением. Итак, по всей справедливости, непобедим ты один, ты, кем полностью побеждены и закон и сила самой победы “ (Ibid., III, 12).

Цицерон повторяет эти мысли в другой речи “За Лигария”: “Нет ничего более угодного народу, чем доброта, а из множества твоих доблестей наибольшее восхищение и наибольшую признательность вызывает твое мягкосердечие. (38) Ведь люди более всего приближаются к богам именно тогда, когда даруют людям спасение. Самое великое в твоей судьбе – то, что ты можешь спасти возможно большее число людей, а самое лучшее в твоем характере – то, что ты этого хочешь” (Cic. pro Lig., 12, 37).

Обе речи были произнесены Цицероном как раз в сентябре 46 г. Первая была посвящена ходатайству за М. Клавдия Марцелла, консула 51 г., вторая – защите Кв. Лигария, легата Г. Консидия Лонга и Атия Вара, обвиненного сыном наместника Эллия Туберона. К сожалению, Цицерон не был искренен, равно как не были искренни и его подзащитные. Пройдет два года, и оратор будет утверждать прямо противоположное. Один из прощенных, Лигарий, участвовал в заговоре против Цезаря, второй, Марцелл, погиб 26 мая 45 г. при невыясненных обстоятельствах. Тем не менее, со сказанными Цицероном словами нельзя не согласиться – в этом была суть политики милосердия.

3. Календарь
(по Э. Бикерман. Хронология древнего мира. М., 1976. с. 38–44).

На это время приходится, вероятно, самая продолжительная реформа Цезаря – реформа календаря (Plut. Caes., 59; Dio, 43, 26; Suet. Iul., 40).

Римский календарь был определенной попыткой “синхронизации гражданского и солнечного года” (Censor, 20, 6). Этот псевдосолнечный год был модификацией “года Ромула”, чисто земледельческого 10-месячного года, начинавшегося в марте и заканчивавшегося в декабре. Древнейшие народы часто принимали во внимание только сезонность, пренебрегая остальным временем естественного года. Месяцы достигали 39 дней (Plut. Numa, 18; Censor., 19, 6; 22, 6). Уже во времена децимвиров римляне перешли на 12-месячный год (иногда его именуют “год Нумы”), состоящий из 4 месяцев по 31 дню (март, май, квинтилий – позже июль, октябрь), 7 месяцев по 29 дней (январь, апрель, июнь, секстилий – позже август, сентябрь, ноябрь, декабрь) и одного месяца продолжительностью в 28 дней (февраль). В году было 335 дней. С другой стороны, уже астроном Гарпал (ок. 480 г. до н.э.) вычислил, что период обращения Земли вокруг Солнца составляет 365 дней и 13 часов. Римляне знали об этом уже во времена Квинта Энния (ок. 190 г. до н.э.).

Для установления соответствия между земледельческим, гражданским и солнечным годом, римляне раз в два года вводили так называемые “интеркалярные” (intercalaris), вставные, месяцы, состоящие из 22 или 23 дней. Прибавление производилось после праздника Терминалий (23 февраля). К нему добавлялись оставшиеся 5 дней февраля. Таким образом, четырехгодичный цикл составлял 355+378+355+377, т.е. 1465 дней, на 4 дня длиннее, чем 4 солнечных года. Система интеркаляций была введена в 191 г. до н.э. по закону Мания Ацилия Глабриона.

Очень скоро начались сбои в установлении циклов, интеркаляций вводились произвольно, часто становясь предметом политических манипуляций. В 50 г. еще 13 февраля Цицерон не знал, будет ли 23 февраля введен интеркалярный месяц (Cic. Att., V, 21, 3).

Как полагают исследователи, в период между 1 и 2 Пуническими войнами (264–218 гг.) римский год более или менее соответствовал позднейшему юлианскому. Значительные сбои начались в период 2 Пунической войны и к 190 г. он опережал юлианский на 117 дней, а в 168 г. разрыв сократился до 72 дней. Во времена Гракхов разрыв выровнялся, но после 70 г. отставание усилилось. К 46 г. отставание римского года достигло 90 дней.

Реформа Цезаря была связана с Египтом. У египтян год всегда имел одинаковую продолжительность (anni certus modus), т.к. состоял только из дней, объединенных в четыре времени года и 12 месяцев по 30 дней. Дни в месяце считались по порядку, один за другим. Месяцы именовались по номерам, хотя в народном календаре они имели названия (тот, паопи, хатор и др.). К последнему месяцу, месоре, добавлялись 5 дополнительных дней. Времена года обозначались тремя циклами по 4 месяца и зависели от разливов Нила: наводнение (Нил заливал поля), выход (освобождение земли, сельскохозяйственные работы) и отсутствие (период низкой воды). Египетский год отличался от солнечного на ¹/₄ дня. Интересно, что египтяне были принципиальными противниками вводного дня, и египетские жрецы активно сопротивлялись подобной инициативе со стороны Птолемея III в 238 г.

В Египте солнечный календарь сосуществовал с народным, состоящим из лунных месяцев по 29 и 30 дней и используемым для культовых целей и в быту. Египетский год оказался более удобным, чем греческие, как правило бывшие лунно-солнечными и похожими на римский с его интеркалярными месяцами. Кроме того, в греческом мире были разные календари с разной продолжительностью, порядком и названием месяцев. Так, например, месяц Панем (Панам) стоял первым в Родосском календаре, вторым – в этолийском и беотийском, третьим – в фессалийском, первым – в милетском, десятым в календаре Эпидавра. В календарях Афин, Дельф и Делоса его не было вообще (см. Бикерман. Хронология… с. 16). Другие жители Средиземноморья, галлы, испанцы, нумидийцы, жили по примитивным местным системам.

Реформа Цезаря была предельно проста, диктатор просто отказался от лунных месяцев, лунного года и римского календаря. Вместо этого был установлен солнечный год в 365, 25 дня, который был взят за основу при делении на месяцы, ставшие уже условными единицами солнечного года. Цезарь изначально добавил недостающие 90 дней. Привыкшие к интеркаляциям римляне спокойно восприняли это значительное дополнение, столь же спокойно приняли они и идею интеркалярного дня, тем более, что его следовало добавлять раз в 4 года. Десять дополнительных дней (лунно-солнечный календарь римлян, “год Нумы” насчитывал 355 дней) были распределены по месяцам: к январю было добавлено 2 дня, к апрелю – 1, к июню – 2, к секстилию (августу) – 2, к сентябрю – 1, к ноябрю – 1 и к декабрю – 1, что позволило не сдвигать даты праздников. Теперь январь, март, май, июль, август, октябрь и декабрь насчитывали по 31 дню, а апрель, июнь, сентябрь и ноябрь – по 30. Интеркалярный день добавлялся после 24 февраля (6 день до Календ Марта, т.е. до 1 марта). День именовался bis sextus (“дважды шестой”), потом это название распространилось на весь год (русское “високостный”).

Новая система вводилась 1 января 45 г. и, поскольку в это время Цезарь был в Испании, куда он выехал в ноябре 46 г., надо полагать, что все необходимые распоряжения были отданы им накануне отъезда. Новый календарь предлагался как система счета дней огромной сверхдержавы, а Цезарь провел реформу в качестве великого понтифика, тем более, что именно понтифики отвечали за счет времени. Система отвечала унификации деловой жизни огромного, становящегося единым средиземноморского мира. В Риме она стала действовать очень быстро, и только один раз после смерти Цезаря произошел сбой. Понтифики добавляли день не раз в 4, а раз в 3 года, и с 9 г. до н.э. Август на некоторое время отказался делать добавления. С 8 г. н.э. календарь вошел в норму.

Введение календаря в огромной Империи происходило без насилия “явочным порядком”. Видимо, главным преимуществом и причиной успеха стала его четкость и простота. В западных провинциях он вошел в обиход очень быстро, в восточных он вводился позже и постепенно. Первые города восточных провинций (например – Саламин на Кипре) приняли его уже при Цезаре. В 26 г. до н.э. Август ввел календарь в Египте, около 9 г. н.э. – в провинции Азии. Дольше всего дуализм или местная система сохранялись в греческих городах. В Эфесе и Милете местные календари были еще при Адриане, двойной календарь в Сардах просуществовал до V в. н.э., в некоторых местах Египта местные календари дожили до арабского завоевания. Смешанные местно-юлианские календари были в Антиохии, Сидоне, Тире, Александрии, Газе, Аскалоне, Смирне, Вифинии, Ликии, на о. Патос и в других местах.

Современный календарь по сути является юлианским календарем и мы обязаны им Цезарю. Последующие века внесли одну поправку, которая была возможна только спустя тысячелетия после его реформы. Если юлианский год равен 365 дней и 6 часов, то тропический год (т.е. настоящий период времени, за который Земля совершает один оборот вокруг Солнца равен 365 дням, 5 часам 48 минутам и почти 46 секундам. Ничтожная разница в 11 минут (за 4 года – 44 минуты) постепенно накапливалась, и к концу XVI века составляла примерно 10 дней, т.е. была вполне ощутима. Внешне это выражалось в смещении даты Пасхи к дате весеннего равноденствия. В 1582 г. папа Григорий XIII решил перенести дату Пасхи назад к 21 марта (ее дате, установленной Никейским Собором). По календарю Цезаря равноденствие приходилось на 25 марта, что дало сдвиг на 10 дней (5 октября стало 15 октября) вперед, поскольку юлианский год “уходил” от тропического времени. Далее он предложил опускать три добавочные дня каждые 400 лет, чтобы 1600 и 2000 гг. считались високосными, а 1700, 1800 и 1900 не считались. Это и дало расхождение в 10–13 дней между юлианским и новым, григорианским годом (Бикерман Э. Хронология… с. 8).

Господство юлианского календаря продолжалось и после 1582 г. В 1582–84 гг. он был принят католическими государствами и Церковью и был введен в Италии, Испании, Португалии, Бельгии, Франции, а также католиками Дании, Швеции, Голландии, Швейцарии, Германии. В 1586–87 гг. он был принят в Польше и Венгрии. Протестанты приняли его позже: 1700 г. – протестанты Германии, Дании, Норвегии, в 1752 г. – Англия и Ирландия, 1753 г. – Швейцария, Финляндия. Другие страны принимали его позже: 1911 г. – Китай, январь 1918 г. – Советская Россия (Русская Православная Церковь и по сей день пользуется юлианским календарем), 1925 г. – Иран, 1926 г. – Турция, 1967 г. – Вьетнам. В зависимости от даты принятия григорианского календаря, добавление составляет 10, 11, 12и 13 дней. В период с 1582 по 1700 г. поправка включает 10 суток, с 1700 до 1800–11, с 1800 до 1900–12, с 1 марта 1900 по 28 февраля 2100 г. -13 суток. Так, если папа Григорий XIII добавлял 10 суток, то в Советской России поправка выросла до 13 (см. Цибульский В.В. Календари и хронологии стран мира. М., 1982. с. 54–55). Впрочем, эти проблемы человечество решало уже после Цезаря.

Несколько труднее обстояло дело с точкой отсчета, но, похоже, что и здесь эпоха Цезаря сыграла свою роль. Римляне считали от основания города, в греческом мире существовал счет по Олимпиадам (1 Олимпийские игры датировались 776 г. до н.э.), когда каждая Олимпиада начиналась каждый 4 год. Кроме того, существовали эры Селевкидов, Птолемеев и др., а в каждом городе или вассальном царстве существовали эпонимические годы (архонты в Афинах) или счет по датам правления местных царей и магистратов. Плюрализм в хронологии отражал плюрализм в политике. Интересно появление на востоке и в Греции (но не в Риме) эр, связанных с событиями римской истории. В Малой Азии была “эра Суллы” (85–84 гг.), потом появилась “эра Фарсала”. Одна надпись из Ликии датировалась 21 годом после Фарсальской победы. Иудейская эра от сотворения мира начиналась 6 октября 3761 г. до н.э.

Древность не смогла унифицировать этот отсчет. В христианском мире это было сделано только с введением христианского отсчета вначале от сотворения мира, а затем – от рождества Христова, но некоторые попытки унификации, похоже, были сделаны уже во времена Цезаря.

Именно в это время была окончательно установлена “римская эра” (от основания города – ab urbe condita). Подсчеты велись со времен Фабия Пиктора и Цинция Алимента, первых римских историков, живших во времена 2 Пунической войны, этим занимался Полибий, но окончательное уточнение произошло в середине 1 в. до н.э. Цицерон, Диодор, а позже – Ливии, принимали датировку Полибия (751/0 гг. до н.э.), но Аттик и Варрон передвинули дату к 753 г до н.э. Авторитет Варрона и его положение при Цезаре, видимо, способствовали утверждению этой даты в качестве канонической.

С другой стороны, писатели этого времени создали сводную хронологию. Диодор Сицилийский (ок. 90–21 г. до н.э.) использовал тройную хронологию: счет по Олимпиадам, римским консулам и афинским архонтам. Этот счет заимствовал от него Дионисий Галикарнасский, писавший уже во времена Августа и, вероятно, Помпей Трог. Тит Ливии (59 г. до н.э. – 17 г. н.э.) взял двойную хронологию: дата от основания Рима и римские консулы, а благодаря всемирным историям Диодора и Ливия происходит четкая идентификация исторических событий.

4. Испанская война (ноябрь 46 – осень 45 гг.)

Конструктивная реформаторская экономическая и политическая деятельность Цезаря была прервана событиями в Испании. Приостановив мероприятия по восстановлению государства и общества, диктатор был вынужден снова обратиться к той деятельности, которую он, видимо, никогда не любил, но которую с таким совершенством умел выполнять.

Летом 46 г. Гней Помпей-младший с сильным отрядом высадился в Бетике. Эскадра Помпея фактически не пострадала во время африканской кампании и оставалась боеспособной единицей. Восстание нашло массовую поддержку, к нему присоединились многие бывшие солдаты армии Афрания, Петрея и Варрона и отряды, набранные из испанцев. С прибытием Помпея началось восстание воинов, провинциалов и рабов во главе со всадниками Т. Квинтием и Кв. Апонием. Как ранее Серторий, помпеянцы использовали движение туземцев (Dio, 43, 29; В. Hisp., 1; Арр. B.C., II, 103).

На сторону Помпея перешли ряд городов Дальней Испании, в том числе -Кордуба, Атегуя, Мунда, Гиспалис, Урсаон и др. “Туземные” легионы Требония перешли на сторону Помпея (В. Hisp., 7, 12). Видимо, это были войска, набранные еще Варроном и проявившие нелояльность в 47 г. Требоний был изгнан из Бетики (Dio, 43, 29). Наступление Помпея-младшего продолжалось, города переходили на его сторону. Соединившись со Скапулой, он взял Новый Карфаген. На сторону Помпея перешло племя аллобригов. Наконец, в провинцию прибыли остатки войск Афрания, а через некоторое время – эскадра Секста Помпея и бежавшие из Африки Лабиен и Аттий Вар (Ibid., 43, 30).

Помпей собрал огромную армию. Как сообщает автор “Испанской войны”, у него было 13 легионов (В. Hisp., 7, 30) и 6 000 легковооруженных (Ibid., 30). Несколько труднее определить их состав. Легионы явно не были полностью укомплектованы. Ядром армии стали два “туземных” легиона, уже имевших немалый боевой опыт, и легион, набранный из римских колонистов, еще один был набран из бывших в Африке войск Афрания. Остальные автор называет fugitivi auxiliares (бывшие солдаты испанских auxilia) (Ibid., 7). Аппиан перечисляет остатки африканской армии, местные племена иберов и кельтиберов и множество рабов, видимо, работавших на рудниках и получивших свободу (Арр. B.C., И, 103).

Помпеянская армия успешно действовала против двух легатов Цезаря, Кв. Фабия Максима и Кв. Педия. Отступая под натиском помпеянцев, оба легата обратились к Цезарю с просьбой о немедленном прибытии. В октябре 46 г. диктатор выехал в Испанию и прибыл к войскам, проделав путь в рекордно короткий срок, 27 дней (Dio, 43, 30; Арр. B.C. II, 103; согласно Светонию – 24 дня -Iul., 56). Война оторвала Цезаря не только от мирной созидательной деятельности, но и от творчества. Видимо, в это время он завершает “Записки о гражданской войне”, а чуть раньше (датировка колеблется от 51 до 46 г.) вышли “Записки о галльской войне”. Во время похода в Испанию он написал поэму “Путь” (Suet. Iul., 56).

В ноябре 46 г. начались военные операции. У Цезаря было 8 легионов и 8 000 всадников (В. Hisp., 30). По мнению автора “Испанской войны”, он превосходил противника легкой пехотой и кавалерией. Какими конкретными силами располагал диктатор, неясно. В “Испанской войне” упоминаются 4 легиона – 10 и 9 легионы, вероятно, пришедшие с ним из Италии (В. Hisp., 12, 30), 3 и 5. Пятый легион был набран Кассием Лонгином в 48–47 гг. в Испании, вероятно, то же самое было с 3-м (В. Alex., 50). Маловероятно, что Цезарь, совершивший переход в столь рекордный срок, мог взять с собой большие силы. Даже наличие второго элитного легиона, 9-го – это всего лишь гипотеза. Остальные 4 или 5 легионов, вероятно, были из испанской армии. Из бывшей армии Кв. Кассия Лонгина могли участвовать 21, 20 и 30 легионы, набранные в 47 г. По всей вероятности, старые легионы, “туземный” и 2-ой сражались на стороне Помпея. В 47 г. в Ближней Испании было 35 когорт Лепида (В. Alex., 53; 57; 60). Таким образом, большая часть армии состояла из набранных во время гражданской войны солдат. Впервые Цезарь сражался фактически без своей галльской армии, что, видимо, и отразилось на ходе кампании.

Когда Цезарь прибыл в Испанию, перебежчики из Кордубы сообщили ему о возможности взять город (В. Hisp., 2), в котором с сильным гарнизоном стоял Секст Помпей. Гней выступил против города Улии, сохранившего верность Цезарю. По просьбе горожан Цезарь послал 6 когорт Л. Юния Пациека, сумевшего пробраться в город, после чего жители отбили атаку помпеянцев (В. Hisp., 3).

Цезарь со всеми силами двинулся на Кордубу, у города произошло конное сражение, закончившееся поражением помпеянцев. Тревожные послания Секста Помпея заставили старшего брата снять осаду Улии (Ibid., Dio, 43, 31–32). Подойдя к Бетису, диктатор пытался перейти реку, но туда подошли войска Гнея. Начались ожесточенные стычки. Не сумев атаковать Кордубу, Цезарь отступил к Атегуе, одной из главных баз противника.

Осада Атегуи началась в январе 45 г. Помпей расположился лагерем между Атегуей и Укубисом и попытался деблокировать город (В. Hisp., 7). Сражения под Атегуей протекали с невероятной ожесточенностью (Ibid., 9). К Цезарю подошла конница Аргуетия и Л. Нонния Асперната (Ibid., 10). Помпей сжег лагерь и отошел к Кордубе, часть цезарианской конницы увлеклась преследованием, но потерпела неудачу. Среди погибших был и царь Индо (Ibid.).

Осада Атегуи продолжалась, горожане предприняли вылазку, сумев поджечь часть осадных сооружений (Ibid., 12). Война принимала все более жестокие формы, а автор “Испанской войны” сообщает об убийствах пленных и перебежчиков (Ibid., 12–13; 20), убивали даже послов и мирных жителей (Ibid., 19; 22). Горожане Атегуи стойко сопротивлялись (Ibid., 13). Помпей неоднократно пытался помочь городу, между войсками шли конные сражения (Ibid., 14–15). Наконец, Помпей приказал гарнизону сжечь город и прорваться на соединение с главными силами. Началось избиение горожан (В. Hisp., 16). Впрочем, комендант города Л. Мунатий и значительная часть жителей сдались Цезарю (Ibid., 19). Это произошло 19 февраля. Показателем тяжести осады было то, что солдаты провозгласили Цезаря императором (В. Hisp., 19; Dio, 43, 33–34).

17 марта 45 г. у Мунды состоялась знаменитая битва. 13 легионам Помпея противостояли 8 легионов Цезаря (В. Hisp., 30). На правом фланге стоял 10 легион, на левом – 5 и 3, там же находилась, видимо, большая часть конницы и легкой пехоты. Автор “Испанской войны” дает достаточно лаконичное и неясное описание сражения. Помпеянцы заняли возвышенность и мужественно сражались, сдерживая удары противников. В какой-то момент показалось, что одержать победу так и не удастся (prope nostri diffiderent victoriae). Успех стал обозначаться на правом фланге, на участке 10 легиона. Помпеянцы стали переводить сюда один из своих легионов в качестве подкрепления. Тогда в бой пошла кавалерия Цезаря с левого фланга. В ожесточенном сражении помпеянцы были обращены в бегство (В. Hisp., 31).

Другие авторы дают еще более драматичное описание. Дион Кассий пишет, что цезарианцы превосходили противника “численностью и опытом” (τω …πλήτει ‘εμπειρία), помпеянцев было меньше, но “они не рассчитывали на пощаду и не собирались давать ее сами” (Dio, 43, 36–37). Долгое время ни одна сторона не могла одержать победу. Успех принес маневр мавретанской кавалерии Богуда, атаковавшей помпеянский лагерь и сумевшей его обойти. Лабиен послал часть когорт к лагерю, что было принято за бегство обеими сторонами. С этого и началась победа Цезаря (Dio, 43, 37–38).

Согласно Аппиану, сражение произошло неподалеку от Кордубы. Легионы Цезаря дрогнули, и только сам командующий смог вновь повести их в бой. В него было брошено около 200 копий. Увлеченные личным примером Цезаря, войска пошли в атаку. Аппиан подчеркивает, что Цезарь повел армию в бой в начале сражения (первая атака, видимо, захлебнулась) (Арр. B.C., II, 104). Примерно также описывает сражение и Плутарх, согласно которому Цезарь бросается в бой уже в разгар сражения (Plut. Caes., 56). Оба автора приводят признание Цезаря, что это было самое трудное из его сражений, и в этой битве он впервые сражался не за победу, а за жизнь.

Видимо, более всего остроту ситуации передает Флор. Битва была необычайно жестокой. В какой-то момент армии просто остановились, не будучи способны добиться успеха. Наступила пауза, армия Цезаря была готова начать отступление. Тогда сам полководец ворвался в первые ряды. Флор красочно описывает его полубезумное состояние. Диктатор был на грани гибели или самоубийства, но в это время пять когорт были посланы (видимо, Лабиеном) на защиту лагеря. Воспользовавшись этим, Цезарь убедил своих, что враг дрогнул, после чего помпеянцы обратились в бегство (Flor, IV, 2, 77–84). О трудности битвы и личном вмешательстве Цезаря сообщают Ливии и Веллий Паткеркул (Liv. Epit., 115; Veil., 11, 55).

Данные можно объединить, тем более, что сообщения не столь уж противоречат друг другу. По всей вероятности именно Цезарь, рассчитывая на качественное (а, возможно, и на численное) превосходство армии, избрал атакующий вариант. Атака захлебывалась, и тогда командующий предпринял (это он сделал явно до своего вмешательства в сражение) несколько тактических ходов. Вероятно, это была концентрации кавалерии на левом фланге и обходный маневр Богуда. Возможно, что помпеянцы начали теснить противника, и тогда Цезарь лично бросился в бой. Момент был весьма драматичен, и описание Флора может быть не столь уж далеко от истины. Возможно, Цезарь бросился в атаку во главе 10 легиона, где и обозначился первый успех. В это время появилась кавалерия Богуда, что вынудило Лабиена усиливать опасные участки и было столь удачно использовано Цезарем. Вероятно, после перелома диктатор смог снова командовать армией и контролировать ход сражения, а кавалерия левого фланга была брошена на уже ослабевавшего противника. Теперь начались общая атака армии Цезаря и общее бегство помпеянцев. Конечно, в традиции в качестве центрального эпизода остался мужественный поступок Цезаря, лично поведшего в бой дрогнувшую армию.

Битва при Мунде закончилась полным разгромом армии Помпея. В сражении погибло 30 000 помпеянцев. На поле боя остались Лабиен и Атий Вар. В руки победителя попало 13 легионных орлов. Цезарианцы потеряли 1 000 убитых и 500 раненых (больше чем при Диррахии, Фарсале или Тапсе) (В. Hisp., 31; Plut. Caes., 56).

Остатки помпеянской армии бежали в Мунду. Цезарь подвел войска к городу, солдаты соорудили перед стенами Мунды огромный вал из трупов и захваченного оружия (В. Hisp., 32). Оставив у города Гая Фабия, Цезарь с главными силами двинулся к Кордубе. После ожесточенного сражения у моста, который обороняли помпеянцы, цезарианская армия перешла Бетис (Ibid., 33). Скапула соорудил огромный костер в центре города и в присутствии множества клиентов велел рабу убить его и поджечь дрова (Ibid.; App. B.C., II, 107). В Кордубе стояли помпеянские отряды, набранные из рабов. Жители города, наоборот, обратились за помощью к Цезарю. Цезарианцы вошли в город, отряды Скапулы подожгли его и устроили резню, но в ожесточенном бою были разбиты, погибли 22 000 помпеянцев (В. Hisp., 34).

Взяв Кордубу, диктатор подошел к Гиспалису. Горожане сдались на милость победителя, и в город вошел гарнизон Каниния Ребила. Вооружив отряды лузитан, помпеянцы снова ворвались в город. Опасаясь грабежей и поджогов, Цезарь подошел к Гиспалису и сознательно позволил лузитанам выйти из города, после чего они были перебиты конницей (В. Hisp., 36). Цезарю сдалась Аста (Ibid.). Тем временем, Фабий взял Мунду (горожане сделали неудачную попытку вылазки во время перемирия) (Ibid., 36; 41; Dio, 41, 39), а затем выступил к Урсаону (Ibid., 41). Подробностей осады Урсаона мы не знаем. “Испанская война” прерывается на этом месте.