Текст книги "Спрятанная принцесса (СИ)"

Автор книги: А. Котенко

Мадлен сразу почувствовала легкость. Обнаружив в углу спальни знакомый сундук, она быстро подняла крышку, оглядела содержимое и с облегчением увидела, что все ее вещи на месте.

Она собрала распущенные волосы в сетку, подпоясалась шелковым шнурком. Затем, уже поспешно, вытащила дневник с письменными принадлежностями и бросила их в кожаную сумку. Мадлен еще не знала, куда пойдет в одной рубашке с короткими рукавами, что будет делать, но она не собиралась оставаться в этой комнате, покорно дожидаясь своей участи. Она не хотела жить в золотой клетке. Замок окружали стены из черного камня, похожего на самоцвет, который вспыхивал и переливался яркими блестками. Во внутреннем дворе не было ни коров, ни печей для готовки еды, лишь стойка с оружием стражников да колодец в центре. Огромные белоснежные крылатые коты охраняли двор, величественно и неприступно поглядывая вокруг янтарными глазами.

Слишком пусто для замка. Будто его построили для какого-то знатного лорда, которого покинула многочисленная свита. Но до Мадлен доносились голоса и запахи из невидимой кухни. Стояла запряженная повозка, где лежали корзины с фруктами и мягким сыром. Их никто не охранял.

Тяжелые главные ворота оказались закрыты, правда, нашлась маленькая калитка. Выглянув наружу, Мадлен увидела тропу. Она заканчивалась ступенями, ведущими наверх, а потом исчезающими за поворотом. Оттуда были видны искривленное дерево и кусочек неба.

Если пират думал, что она смиренно ждет его со связанными крылышками и ножками, как праздничный гусь к этому фальшивому торжеству, он будет разочарован.

Мадлен украла с повозки три сливы, два куска белого мяса и выскочила за дверь.

Ей не пришлось долго осматриваться, чтобы убедиться в том, что она уже знала: остров – природная крепость, испещренная мелкими гаванями и ущельями, соединенными невероятными каменными мостами, бежать отсюда невозможно. Тем не менее гнев и что-то еще, чему Мадлен не могла подобрать названия, заставляли ее идти вперед. Только куда? Под замком она видела дом и причал для судов вокруг маленькой отмели. Взад-вперед сновали рыбачьи лодки. Несколько военных галер мирно отдыхали у берега, словно стая волков перед следующей охотой. Эх, заплатить бы мешок бриллиантов морякам и попросить отвезти на материк… или стать королевой пиратов. Безумная мысль. Но всяко лучше, чем сидеть в замке и ждать очередной ночи, когда Рэй явится в ее спальню.

Далеко внизу Мадлен заметила деревню, но, глядя на бесчисленные мостики и тропы, не могла понять, как туда спуститься. Голова у нее до сих пор болела от зелья, подмешанного в вино. Она бродила по лабиринту тропинок, которые никуда не вели, заканчиваясь там, где начинались. Эта раздражающая путаница только усиливала ее ненависть к эльфу. Мадлен представляла себе, как он наблюдает за ней с черных башен, смеясь над ее тщетными усилиями найти выход к деревне, специально расположенной им в такой дразнящей близости. Она тяжело дышала, когда, наконец, выбралась на открытое пространство, спугнув пасущегося там длиннорогого козла, посчитавшего за лучшее исчезнуть в зарослях.

На самом краю утеса лежала вырванная из земли огромная глыба обработанного известняка. Мадлен продралась сквозь колючие заросли к поверженному основанию и, положив на него руку, чтобы не упасть, посмотрела вниз, где в синей воде узкой бухты резвились дельфины.

Потом она шаг за шагом, стараясь держаться подальше от края утеса, обошла вокруг пьедестала. Наконец Мадлен почувствовала себя в безопасности, подняла взгляд и тут же ухватилась за куст, чтобы не отскочить назад.

Прямо на нее смотрели каменные глаза огромной разбитой головы, упавшей с основания. Никогда в жизни Мадлен не видела ничего подобного: она была размером с три повозки, один нос высотой с саму девушку. Когда-то она была раскрашена, следы красного и белого цвета еще остались вокруг глаз и странного головного убора. Мадлен осторожно прикоснулась к гигантскому изваянию, провела ладонью по губам, полным, гладким и безупречным, как у женщины. Затем оглянулась.

Из замка ее не видно, она скрыта необычным головным убором, напоминающим опахало. С нарочитым высокомерием Мадлен бросила на землю сверток с едой, подняла юбку и вскарабкалась на шею статуи. Оттуда, балансируя на широкой щеке и виске, она прошла дальше, села у головного убора. Превосходный трон и защита от посторонних взглядов.

Она тихо сидела в этом странном и чудесном месте, между небом и скалами, невидимая из пиратской цитадели. Девочкой, когда ее что-то расстраивало или тревожило, она убегала из дому и подолгу бродила по диким необитаемым местам, влекомая этой неженской чертой характера, которую так осуждала Ирэн. Здесь не было покоя лесов и пастбищ Бэллатэрры, но Мадлен обрела печальное утешение в пустоте и необозримых морских просторах, открывавшихся далеко внизу.

Она закрыла руками лицо. Неопытная, глупая, она сочла Рэя привлекательным, опасным… храни ее боги, почти обворожительным. На несколько обманчивых часов она даже поверила, что нашла союзника, что он может статьей другом. Мадлен охватил стыд. Стыд за потерю чести, стыд за то известие, какое привезет в Бэллатэрру леди Кларис. Пускай нордэрдская принцесса и зналась с разбойником, а теперь родила ему сына. Ему, а не законному мужу. Пускай. Но Мадлен подобная перспектива ужасала. Если ты принцесса, береги честь. Ты не принадлежишь ни себе, ни своим чувствам.

 
Стыд и гнев, что она хотя бы на минуту поверила Рэю.
Предлагала сделку. Торговалась с этим вероломным изгоем, своим злейшим врагом. Даже Ирэн презирала его, а у нее не хватило ума поинтересоваться, за что.
Мадлен знала, почему она этого не сделала. Потому что она женщина. Потому что слаба. Потому что он был прекрасен, загадочен и ослепил ее.
Она уткнулась лицом в колени и покачивалась взад-вперед, закрыв глаза, пытаясь стереть из памяти его образ, его мимолетную улыбку. Потом вдруг достала свой дневник, чернильницу и на языке Эдель описала темного эльфа в скверных выражениях, представив его намного грубее и ужаснее, чем было на самом деле.
С минуту Мадлен смотрела на горизонт, затем перелистала дневник назад, к поэме, посвященной Тэдору. Она закусила губу. Он больше никогда не услышит ее изысканных стихов, не засмеется вместе с ней, не поцелует, не назовет своим котенком. До сих пор она не смирилась с этой мыслью. Казалось, что когда-нибудь она сможет вернуться к нему. Глядя на ущелье, Мадлен представила, как прыгает вниз, превращается в дельфина и уплывает. Однажды Эдель рассказывала ей о девочке, которая, не пережив смерть любимого человека, превратилась в морского дракона и исчезла в туманном море. Красивая сказка из Хигаши. Она встала. Она думала о падении, о скалах, о воде. У нее не хватит мужества. Она боится, что чудо превращения может не произойти.
Мадлен быстро отвернулась… и вскрикнула при виде белого крылатого котёнка, тащившего ее забытый сверток с едой. Существо, отдаленно напомнившее ей ангела-хранителя, испуганно подняло голову. Это был всего лишь большой котёнок с огромными янтарными глазами на белой морде. Но он не убежал, не мявкнул, когда Мадлен подхватила брошенный сверток, просто стоял и с надеждой смотрел на нее.
 

– Ах ты, воришка! Где твоя семья? – ласково спросила она.

Котёнок обнюхал подол ее рубашки, затем положил большие лапы ей на колени. Наверняка он из помета громадных крылатых котов, охраняющих замок, хотя сейчас, когда он играл с ее подолом, в нем совсем не было их величественного достоинства. Это просто неуклюжий комок белой шерсти, подставляющий живот, словно комнатный любимец.

Мадлен запустила руку в его мягкий мех. Она скучала по своим оставшимся дома животным, а капризая Ню госпожи Кларис не отличалась дружелюбием и всегда могла укусить и цапнуть.

Разделив мясо, она протянула кусок котёнку. Тот сразу вскочил, благовоспитанно съел угощение из ее руки, а потом уселся перед ней, стуча хвостом и глядя ей в лицо. Взяв его на колени, Мадлен прислонилась к каменной статуе, и они вместе разделались с сыром, который она закусила сливами.

Наверно, презренный эльф уже ищет ее. Пусть ищет. Пусть отправляется на свадебный пир без невесты. Пусть позорится. Как он опозорил утром ее, выставив в одной простыне перед Кларис.

Здесь было тихо, безлюдно. Никто ей не указывал, не предупреждал, не устраивал ее будущее одним щелчком пальцев. Здесь только крылатый котёнок, друг, который ничего не требовал, лишь хотел свернуться поудобнее и разделить с ней еду.

Он лизнул ее в подбородок и тяжело вздохнул. Мадлен прижалась щекой к его мягкой белой шерсти и, несмотря на страдание, улыбнулась.

Это какое-то наваждение. Открыв глаза, она увидела эльфа. Он спокойно сидел на камне и при свете заходящего солнца листал страницы ее сокровенного дневника, а белый крылатый котёнок точил когти об носок его сапога.

– Это мое! – воскликнула Мадлен, ухватившись обеими руками за дневник.

Да как он, вообще, посмел вторгнуться в ее душу и завладеть ее воспоминанями о Тэдоре!

– Значит, вы так горько плачете по своему сопливому Тэдору? – стараясь вложить в эти слова как можно меньше эмоций, поинтересовался эльф. Его черные глаза будто глядели сквозь нее в ее прошлое и будущее.

– Тэдор? – пробормотала она, не зная, что слышалось в его голосе, насмешка или угроза.

– Не надо притворяться, будто имя вам незнакомо? – Она покачала головой, когда он говорил это с упрёком. – Видимо, кто-то другой вписал его несколько раз в вашу прекрасную книгу.

– Он… мой друг. – Пират многозначительно усмехнулся, слыша невинные оправдания супруги. – Зачем спрашивать, если вы такой всезнающий маг? Для вас нет секретов! И Тэдор… он же не бог, чью гробницу вы осквернили. Он просто человек.

– Это больше предположения и выводы, Мэд. – Он снова улыбнулся и взглянул на исписанную аккуратным мелким почерком страницу. – Вот здесь… Я глубоко опечален, что представлен в вашем описании таким орвратительным и мерзким. Я не человек, чтобы быть настолько поганым хамом.

– Вы и это сумели прочитать! – мрачно сказала она. – Как вам удалось?

– Я всерьез занимаюсь изучением разных языков, – ответил Рей, небрежно листая страницы. – Как и должен любой учёный.

– Учёный! – усмехнулась девушка. – Скорее, пират, насилующий служанок.

Он покачивал носком сапога, а котёнок радостно бросался на него, хлопая прозрачными светящимися крылышками.

– Увы, я не удивлен, что вы описываете меня в столь ужасных выражениях, раз сами в это верите.

– Тогда вас не удивит и мое отсутствие на вашем празднестве… ведь, что бы вы ни говорили, я не считаю себя вашей женой.

– Но прежде чем вы отрубите себе палец, Мадлен, – тихо сказал он, – позвольте мне объяснить ваше положение. Вы признаете меня своим мужем или будете проданы какому-нибудь доброму южанину, вроде старшего брата Сунны, который лучше обращается с наложницами, чем со своими женами. Тогда никто в Эстэрре или Нордэрде даже не посмотрит в вашу сторону. Выбор за вами.

– Почему я должна этому верить? Изис сказала, что вы еще никогда никого не продали в рабство.

– Прекрасно! – Эльф встал. – Если вы хотите рискнуть своей жизнью, полагаясь на мнение служанки, – пожалуйста.

Котёнок бросился к Мадлен, положил лапы ей на колени, лизнул пальцы. Наклонившись, она погладила его по голове и прошептала:

– Ты заблудившаяся принцесса? Ты отказываешься делать, что тебе говорят?

Котёнок цапнул ее за нос. Мадлен вскрикнула. Он тут же отскочил, но потом вернулся и принялся тереться о подол ее рубашки.

– Как всегда, наивны, – сухо констатировал Рей, вздохнув.

– Боги, – сказала она, потрогав нос и увидев кровь на пальцах. – Он же только котёнок.

– А вы непременно доверяете всему белому и пушистому?

– Я не приписываю котятам злых умыслов, это правда.

 
Он взглянул на ее лицо.
 

– Не бойтесь, шрама не останется. Иначе б это снизило вашу цену при продаже южанам.

Мадлен злобно фыркнула и встала, не обращая внимание, что толкнула крылатого котёнка. Солнце опускалось за гряду темных облаков, обращая все вокруг в яркий золотой свет и резкие тени.

– Я заберу свой дневник? – подавленно спросила Мадлен, протянув руку. К ее удивлению, эльф без возражений отдал его.

– Где вы научились писать на этом языке?

– Бабушка прислала знахарку. Она многому научила меня.

– Похоже, у вас разносторонние знания. Весьма необычно дли простой служанки.

– Может, и необычно. Только ничего плохого в учении нет.

– Что вы, это превосходно, – кивнул Рей. – Надеюсь, вы его продолжите. Можете пользоваться моими книгами и рукописями. Они покрыты пылью, но в них много интересных мыслей.

Мадлен не привыкла, чтобы мужчина одобрял ее знания. Тэдор, наоборот, хотел видеть в ней безропотную супругу, не отягощеную интеллектом и тягой к учению. Она не видела в своей жизни и мужчин, которые поощряют ее к обдумыванию интересных мыслей.

– Хорошо, я так и сделаю, пока нахожусь здесь.

– Да, очень вам советую. Поскольку в гареме вряд ли найдется что почитать. А так в часы праздности между визитами вашего хозяина вы хотя бы станете размышлять над своими обширными знаниями. И философствовать. Занятно, да?

Кровь бросилась Мадлен в лицо. Она не знала, что эльф с ней сделал, но Эдель когда-то объяснила ей, что женщина может ждать от мужчины. А Рей к тому же был слишком красив лицом и телом. Вместо того чтобы внушать отвращение, он казался невыносимо притягательным, так что она почти желала его прикосновений. Что там Тэдор или Саид! Как всегда, он будто прочел ее мысли.

– Мы постараемся найти вам не слишком омерзительного и уродливого покупателя, – сказал он. – Хотя не могу твердо обещать.

– Вы смеетесь, но с вашей стороны было жестоко так со мной поступить. Подмешать в мое вино какое-то зелье, а потом… Унизить меня… Заявили леди Кларис и тем людям, что я… сама этого хотела.

По острову пронесся резкий порыв ветра. Ни Рэй, ни Мадлен и не заметили, как облака на горизонте почернели, закрывая солнце.

– Возвращаемся к вашему заветному желанию. Вы сказали мне, что не хотите замуж за де Фрога. Просили оставить вас тут. Другого выхода я не увидел. Вы бы согласились выйти за меня, если бы я предложил?

– Нет!

– Значит, я избавил вас от лишних разговоров и траты времени, дорогая. – Он покачал головой. – Возможно, я чудовище, а не эльф, не отрицаю. Но вам лучше примириться с обстоятельствами, подумать, что полезного вы можете для себя извлечь, а не биться, словно обреченный мотылек в паутине.

– Примириться с разбойником, учинившим надо мной насилие? Что хорошего я могу извлечь?

– Увы, единственный предмет, которым ваши учителя явно пренебрегали, – это ваша собственная история. – Прислонившись к разбитому пьедесталу, Рей поднял с земли котёнка. – И как теперь выглядит госпожа Ирэн? Все так же красива?

Мадлен с удивлением посмотрела на него. Она не помнила сестру до замужества. Ирэн навсегда ей запомнилась высокой дородной женщиной с пышными формами, круглолицая, с добрым взглядом и длинными вьющимися волосами, заплетенными в роскошную косу.

– Ирэн? Она выглядит как любая замужняя женщина в добром здравии. – Пожалуй, решила Мадлен, это будет самым лучшим описанием сестры.

– Став прекрасной бэллатэррской крестьянкой, да? И что это за мужлан, которого она выбрала себе в супруги?

– Господин Пунт – рыцарь, а не мужлан. – Обиделась на такое отношение к хозяйственному родственнику девушка.

 
Рей небрежно отмахнулся.
 

– Всего лишь деревенщина с грязью на руках. Человечишко. Даже не полукровка. Очень прискорбно, что вам пришлось жить в подобном обществе. Потому-то вы и поддались унижающему ваше достоинство чувству к обыкновенному эстэррцу.

 
Мадлен чуть не задохнулась от ярости.
 

– Унижающему? Да как вы смеете!

 
Пират фыркнул, отпуская котёнка на землю.
 

– А разве нет? Зачем он вам нужен? Ведь не для брака, упаси боги.

– Конечно, я хотела выйти за него замуж. Я люблю его.

Рэю вовсе не обязательно знать о ее разговорах с Тэдором на мельнице. Он посмотрел на нее, как на безумную.

– Вы ж де Милагро!

– И что с того? Ирэн всегда говорила, что я могу выйти за человека, которого полюблю. И бабушка тоже. И мне вовсе необязательно выходить за какого-то эльфа.

– Вы никогда бы не опозорили имя де Милагро таким образом! – Пират вытащил из кармана зеркальце и посветил им на камень несколько в отдалении, и котёнок умчался играть с солнечным зайчиком, скрывшись среди камней. – Я бы вам не позволил.

– А вы-то здесь при чем? – удивилась Мадлен.

– Злой Бог прокляни вашу сестру и бабку! Они знали, что я не спасал бы вашу шкуру, не нес через горы, чтобы выдать за какое-то бэллатэррское дерьмо!

– Вы? Спасали меня? – в замешательстве повторила Мадлен. – Что за чушь?

– О, несведущий ребенок! Они ведь не сказали вам всей правды! Вы были последней из рода Милагро, оставшейся в руках семейства де Фрога. Меринда не могла забрать вас оттуда. Вы живы благодаря мне. Именно я переправил вас невредимой к сестре, в эту забытую богами грязную яму среди лесов. Похоже, вы не знаете или не помните этого. Или не хотите помнить! Впрочем, я понимаю, что у Меринды и вашей сестры были причины держать вас в неведении. И стремиться все забыть, словно страшный сон.

– Что за бред? – пробормотала Мадлен. – Я вам не верю!

– А вы считаете, что перелетели туда на крыльях ангела-хранителя? Клылатого кота, да? Я украл вас из крепости де Фрога в бельевой корзине, и вы были смелым ребенком в свои шесть лет. Через горы нас вел, да, крылатый кот, такой же, как вот эти мои охранники. Я заблудился, дождь перешел в снег. Я нес вас, пока не обессилел, и уже думал, что мы оба погибнем. Но к вам подошел кот, вы держались за его крыло, и он вывел нас из горных лабиринтов. Вы не помните. – Он покачал головой. – Совсем не помните? Вас, наверное, заставили забыть. Или знахарка-нставница, прикланная к вам из Нордэрда, первым делом исправила ваши воспоминания?

– Нет, я никогда…

Мадлен посмотрела на него и с ужасающей ясностью увидела то, что пыталась отрицать. Сейчас его лицо, оживленное истинным чувством, стало еще прекраснее и в то же время казалось до боли знакомым. Он был похож на того, кого она считала слугой ее ангела-хранителя. Она видела его во снах, когда к ней приходили воспоминания из прошлого, когда она преодолевала горный хребет на спине крылатого кота, а ей в лицо летели колючие снежинки.

– Это невозможно.

Она яростно тряхнула головой. Эльф на своем острове среди безбрежного моря знает ее прошлое, знает намного больше, чем она сама. Мадлен не хотела верить ему.

– Никто даже не упоминал о ком-нибудь вроде вас!

– Конечно. Сомневаюсь, чтобы ваша сестра могла произнести имя Фортунато Найтоны.

– Я вас не понимаю. Вы же говорили, что ваша семья – наш враг.

– Да, ваш смертельный враг.

– Тогда почему ради меня вы проделали такой долгий путь?

– Конечно же, из-за любви, – с усмешкой ответил пират. – Я думал, что люблю вашу сестру.

 
Мадлен только рот открыла. В это она не могла поверить.
 

– Ирэн? Этого не может быть! Она бы пришла от вас в ужас.

– Она и пришла. – Рей посмотрел на горизонт, золотой и розовый над грозовыми тучами. – Она и пришла, – медленно повторил он.

– Ирэн?

Невероятно. Ее сестра казалась такой степенной, такой пухленькой и домашней, преданной своему дому в Бэллатэрре. Пират любил ее. Этот демонический ангел, этот маг, искатель приключений любил спокойную заурядную домохозяйку?!

– Не могу себе этого представить, – наконец сказала, Мадлен.

– Я тоже не могу представить, что вы хотите себе в постель какого-то вонючего крестьянина. Но именно так поступила ваша сестра. Она отреклась от престола. Она решила забыть о своих эльфийских корнях. Она наняла магов, которые укоротили ей уши. Похоже, вы унаследовали эту испорченность от матери.

 
Он произнес это так, будто дал ей пощечину.
Мадлен гневно выпрямилась.
 

– Господин Пунт не крестьянин, и Тэдор тоже. А вы-то сами кто?

– Теперь ваш супруг, моя дорогая. Можете называть меня Фортунато или просто Форту. И к вашему сведению, внебрачный сын Диало Найтоны, поскольку вы столь несведущи в истории земель де Милагро.

– Ну и кто же этот легендарный Диало Найтона?

– Человек, которого по милости к вам Единого вы можете забыть. Меринда и ваша сестра у меня в долгу за то, что теперь ведут спокойную жизнь. – Рей горько улыбнулся. – Если бы я выполнил приказ отца, ваша сестра была бы моей женой, а бэллатэррский простолюдин нашел бы себе бабу под стать, а лорд Эрлих давно бы гнил в своей могиле вместе с де Фрогом.

– Я не верю этому! Не верю! Такого не может быть!

– Если никто вам этого не говорил, значит, такого не может быть? Ну и логика! Поразиттельно! Выходит, вы не знаете, что вероломная Меринда обещала выйти за моего отца после смерти первого мужа. Но она была достаточно смела, чтобы сбежать в Бэллатэрру, и достаточно безрассудна, чтобы выйти там замуж за какого-то потасканного, но столичного эльфа. Поэтому Диало приказал мне отравить Эрлиха и освободить ее от этих уз.

– Отравить его? – выдохнула Мадлен.

– Да, отравить. Но лорд Эрлих жив, не так ли? И ему следует каждую ночь на коленях благодарить меня за это. – Рей сжал рукоятку кинжала. – Мой отец был недоволен. Узнав, что я не выполнил его волю в отношении второго мужа Меринды, он велел бросить меня в колодец.

– Так вот в кого вы! – затаив дыхание, прошептала она.

– Я предал его. Меня воспитали в беспрекословном подчинении отцу. Я должен был делать то, что он приказывал: убивать тихо, чтобы никто не знал, когда и откуда придет смерть. Ходили сплетни, будто я сам убил его.

Мадлен вспомнила, как он стоял за спиной леди Кларис, чувствовала присутствие своего ангела-предателя и наконец осознала, почему не рассказывала о тех снах Ирэн.

– А вы убили его?

– Нет. И вряд ли бы смог. Я любил его. Он приводил меня в ужас, но он был моим отцом. Поинтересуйтесь у сестры, как он умер. Наверняка Злой Бог ждал его в своей обители с распростертыми объятиями.

Рей щелкнул пальцами, подзывая белого котёнка, который невдалеке пытался поймать бабочку. Тот подбежал и уселся перед ним.

– Если Меринда послала вас ко мне, это справедливая плата.

– Сомневаюсь, чтобы она послала меня к вам.

– И все же странно, что вы путешествовали с таким жалким эскортом, а храбрые наемники так легко сдали вас. Но поскольку вы прибыли сюда, я вас приму.

– Зачем? Я не вижу в этом смысла! – воскликнула Мадлен. – Какая вам от меня польза?

– Вы везде хотите найти пользу? Какая расчетливая женщина! – Рей недоверчиво покачал головой, потом встал и обвел рукой горизонт. – Вы действитсльно считаете, что я всего лишь простой пират? Я трудился ради этого целых десять лет. Послала ли вас Меринда, попали вы ко мне в руки по милости богов или умыслу Злого Бога, это не имеет значения. С Найтонами еще не покончено, хотя от семьи остался только внебрачный сын-полукровка. У меня будет то, чего добивался мой отец. Теперь Милагро принадлежит мне. Вы сотрете пятно с моего сомнительного происхождения. Вы узаконите мои права. Так что оставьте свои любовные стихи, вам больше не позволено флиртовать с каким-нибудь человечишкой вроде этого Тэдора. Вы созданы для эльфийского лорда, и в ваших жилах отчасти тоже течет эльфийская кровь. Жаль, что внешность у вас человеческая, что не скажешь о красоте.

– Если вы не пират, тогда не обращайтесь со мной как с пиратской добычей!

На миг Мадлен показалось, что сейчас он выхватит кинжал и… Она замерла, словно зайчонок, над которым неумолимо кружил ястреб.

 
Он вдруг улыбнулся:
 

– Иногда вы очень напоминаете Меринду. Думаю, мы понравимся друг другу.

– Понравимся? – Мадлен скептически засмеялась. – Я не согласна быть вашей женой.

– Предпочитаете Фрэнка де Фрога?

– Я хотела бы выйти за человека, которого смогу полюбить.

– А я бы хотел стать Верховным Жрецом Инселерда и поклоняться Единому. Короче, теперь вы похожи на свою безмозглую сестру.

– Может, я и безмозглая, но мне не нужно наследства де Милагро, – яростно ответила Мадлен. – Я обойдусь и без него. Без яда и убийств – в отличие от вас.

– Разумеется, – холодно произнес он. Затем отвернулся, подошел к краю утеса и заглянул в синюю глубину ущелья. – По-моему, я не прошу вас уподобляться мне.

– Кажется, это единственное, чего вы от меня не требуете, пират.

 
Он бросил вниз камень и следил за его падением.
 

– Зовите меня Фортунато, если вам нравится. Или просто Форту.

– Фортунато! – презрительно фыркнула Мадлен. – Счастливчик. Не очень подходящее для вас имя.

– Да, я не самый счастливый человек, верно? Видимо, меня следовало назвать Уничтожителем. Но моя мать любила меня, когда я был ребенком. Как и все матери.

– У вас была мать?

 
Он искоса взглянул на нее, серебряная серьга качнулась у его щеки.
 

– Нет, я выпрыгнул взрослым из обители Злого Бога.

– Так я и думала.

 
Рей улыбнулся, отвернулся и посмотрел на горизонт.
 

– У меня такое чувство, что приближается шторм. Пора возвращаться, пока не стемнело.

Мадлен подозвала котёнка, уткнулась лицом в мягкую шерсть и крепко зажмурилась.

– Почему вы плачете? Ваше будущее еще не определено. В шесть лет вы были непослушным озорным ребенком, не боялись лазить со мной по горам.

– А сейчас я рабыня в игре честолюбцев, – процедила она сквозь зубы.

– Вы не рабыня, госпожа, а королева на доске для игры в Престолы, – твердо ответил Рей. – Делайте свой ход в игре, а то и правда окажетесь заложницей судьбы. На этот раз я не могу дать волю чувствам, даже если бы хотел. – Теперь это не в моей власти. Меринда должна мне. Ирэн должна мне. Единый свидетель, и вы должны мне. Однажды я перевез вас в убежище, и это дорого мне стоило. Я не могу сделать это снова и не сделаю.

Мадлен долго не решалась взглянуть на него, а когда наконец подняла голову, Рея уже не было. Ох уж эти бесшумная походка эльфов.

К ночи разразилась буря, превратившая все в ревущий хаос тьмы, пронизывающего ветра, хлещущих веток и блестевших камней. Хотя статуя давала какое-то укрытие, но его было недостаточно, чтобы защитить от холодных брызг. Мадлен скорчилась в ненадежном убежище, все еще цепляясь за последнее заблуждение, что предательский хранитель по-прежнему бережет ее. Внушающий страх ангел, белый, но коварный. Рэй заявил, что она у него в долгу за свою жизнь. Как будто те беззаботные годы в Бэллатэрре, так быстро промелькнувшие, словно все ее детство слилось в один бесконечный счастливый весенний день, были частью торговой сделки, заключенной без ее ведома, сделки с этим поганым темным эльфом. И теперь она должна платить.

Бандит, внебрачный сын, убийца. И леди Меринда… Она не знала, чему верить в отношении ее бабушки. Все, что прежде казалось честным, теперь представлялось в дурном свете. Почему никто не рассказывал ей о прошлом? О том, что ее оставили в руках злейших врагов семьи? Правда, она не спрашивала, но молчание, которым был окружен их с Ирэн приезд в Бэллатэрру, не допускало и самой возможности подобных вопросов. Мадлен, не слишком это понимая, чувствовала, что любые разговоры на данную тему рассердят сестру, а потому даже не пыталась их заводить.

С наступлением темноты начался ливень, и статуя уже не могла служить убежищем. Прижав к себе вырывающегося котёнка, Мадлен встала. Но куда идти? Где тропа? Скала должна быть слева, замок – впереди. Ледяные струи хлестали ее по голове и обнаженным плечам, стекали по спине. Каждый шаг, казалось, только приближал их к гибели.

Но промокший котёнок положил ей морду на плечо, доверчиво обнял лапами за шею. Она двинулась туда, где, по ее предположению, была тропа, забрела в колючий кустарник, попыталась его обойти. Ветер дул ей в спину, как бы подталкивая в нужную сторону, потом капризно сменил направление.

Еще несколько шагов, и Мадлен поняла, что ей не удастся найти дорогу. Она решила вернуться к упавшей статуе, но за стеной дождя ее невозможно было различить. Она не могла отойти далеко, значит, статуя где-то рядом. Мадлен попыталась нащупать её ногой. Пустота. Она замерла, боясь сойти с места. Котёнок снова принялся вырываться, и она еще крепче прижала его к себе. Если он спрыгнет, то наверняка упадет в пропасть. И у нее не останется никого настолько близкого, как этот тёплый комок шерсти со светящимися крыльями.

Она ничего не видела, не осмеливалась сделать ни шага. Но ветер толкал ее, как огромная рука, и она медленно опустилась на колени. Промокший котёнок яростно извивался, начал орать и шипеть, потом вдруг сделал невероятный прыжок и освободился.

Мадлен вскрикнула от ужаса. Еще миг, и неясное белое пятно исчезло во мраке. Она пыталась хоть что-то рассмотреть сквозь пелену дождя, бившего ей в лицо, уверенная, что котёнок упал со скалы.

Потом с облегчением услышала его громкий мяв, а вслед за этим увидела громадную белую крылатую кошку и промокшего эльфа, шагнувшего к ней из темноты.

В проходе, освещенном одним из магических голубых шаров, эльф остановился. Дождь лил как из ведра, ручьями стекал по грубым ступеням, капал с каменных стен. Когда спаситель повернулся к ней, Мадлен увидела, что мокрый локон прилип к его щеке, капли воды блестели на ресницах и сбегали по лицу.

От ужаса, охватившего ее, когда она не почувствовала твердой земли под ногой, кровь до сих пор стучала у нее в висках, а сердце бешено металось в груди. Она стояла, дрожа, как и котёнок, жмущийся к ее ногам. Им не пришлось далеко идти, хотя Мадлен ни за что на свете не смогла б отыскать эту пещеру. Но крылатый кот безошибочно привел их к убежищу. Он энергично отряхнулся, разбрызгивая во все стороны воду с роскошной белой шерсти и неосязаемых крыльев.

– Спасибо, – искренне поблагодарила своего спасителя Мадлен и потянулась, чтобы погладить кота.

Он равнодушно посмотрел на девушку и вдруг резко развернулся и бросился вниз по проходу. Не отставал и маленький котёнок.

Рэй пристально смотрел им вслед. Затем, когда мявканье постепенно затихло вдали, он повернулся к Мадлен и наконец выпустил ее руку.

– Впредь слушайте меня, когда я говорю, что пора идти.

– Спасибо большое, – чопорно ответила Мадлен, задирая нос, хотя испытывала к Рэю глубокую признательность.

– Не ожидал, что вы так надолго там задержитесь, – сказал он, смахивая с лица дождевые капли. – Недооценил ваше упрямство.

– Простите, что заставила вас искать меня.

– Да, я надеялся лежать в постели с молодой женой. К несчастью, она теперь напоминает утонувшую рэтту1.

– Как ни прискорбно!

– Но рэтты имеют свойство высыхать.

Прищелкнув, эльф принянул повисший в коридоре магический шар к среднему пальцу и начал спускаться по проходу, держа заклинание под контролем. Мадлен медлила. Но если она не пойдет за ним, то останется одна в полной темноте, будет дрожать от холода и слушать доносящийся снаружи рев бури. Это они уже проходили. Ничего хорошего не получилось. Да и Рэй не собирался ее убивать! Она выбрала меньшее из зол.