Текст книги "Спрятанная принцесса (СИ)"

Автор книги: А. Котенко

 
Мадлен тут же высвободилась.
 

– Я думала, там какая-то опасность.

– Да. Именно сейчас за нами следят три ищейки де Фрога. Но скоро они будут мертвы, поэтому можете не беспокоиться. – Он с приятной улыбкой медленно вел ее через площадь, словно они были любовниками, гуляющими в саду. – Я знаю, вам это не нравится. Я даже не хотел говорить.

– Да, совсем не нравится!

– Как видите, я был не таким уж недобрым к Изис. Им не нужно золото.

– А что нужно? – испуганно выдохнула Мадлен.

– Они хотят моей смерти. Хотят иметь вас в своей власти. Они не получат ни того, ни другого. Или мы, или они, любимая.

Мадлен тихо простонала. Ей не верилось, что она слышит такие слова, гуляя по людной улице.

На другой стороне площади они снова свернули в темный влажный проход, который заканчивался впереди аркой света. Даже Мадлен понимала, что это прекрасное место для засады, но Рэй твердой рукой направлял ее в тоннель, где пахло тухлой рыбой и запах усиливался по мере того, как они шли вперед. Сквозь покрывало Мадлен почти ничего не видела, просто двигалась к арке. Там мелькнул чей-то силуэт, потом она услышала шаги идущего навстречу. Последовали краткие приветствия с обеих сторон. Когда незнакомец прошел мимо, Рэй остановился, повернулся к Мадлен заглянул ей в лицо и вдруг слегка толкнул ее назад. Она с удивлением поняла, что вместо стены у нее за спиной находится лестница.

 
Рэй обнял ее.
 

– Поцелуй, любимая, – громко сказал он.

Неужели он хочет взять ее прямо сейчас, в этом вонючем городском проходе с затаившимися врагами? Девушке стало тошно от одной мысли об этом. Но он целовал ее, пока еще кто-то не прошел мимо, невнятно поздоровавшись. Мадлен различила в обоих концах прохода темные силуэты на фоне светлых арок.

– Они уже идут, – прошептал ей на ухо Рэй. – Кричите погромче, когда это случится. – Он снова поцеловал ее, не давая повернуть голову. – Мужайтесь, Мадлен.

Он сильно толкнул ее, и она почувствовала, что падает. Рэй исчез из поля зрения, когда она больно ударилась о ступеньку лестницы. Мадлен услышала топот ног, громкий треск и глухой стук, как будто сломали толстую ветку. Затем снова топот, какой-то булькающий звук… и наступила тишина.

– Кричите же, наконец! – пробормотал рядом с ней Рэй.

 
Но у Мадлен вырвался только слабый писк.
 

– Воры! – завопил он и потянул к выходу. – Воры! На помошь! Грабят! – Он сжал ее руку. – Вы будете кричать?

Мадлен пыталась. Она хотела. Она чувствовала запах свежей крови, что-то липкое и скользкое под ногами. Обо что-то споткнулась, издала вскрик. Эльф в отчаянии застонал.

– Воры! – крикнул он. – Сюда! На помощь!

В арки с обеих сторон перехода уже бежали люди, их возбужденные голоса эхом отдавались от стен. В темноте Мадлен грубо толкали, пока Рэй, наконец, не вывел ее из тоннеля. Казалось, все, побросав дела, устремились сюда, стараясь разглядеть, что происходит.

– У меня срезали кошелек! – сердито кричал эльф, держа Мадлен рядом с собой. – Они хотели увести мою жену! Что у вас творится в Илоне?

 
Толпа начала пятиться, освобождая дорогу тем, кто выносил тело.
Мадлен никогда раньше не видела этого орка. Он был в простой черной одежде, руки волочились по земле, голова подпрыгивала на неровностях, редкие волосы пропитались кровью, вытекавшей из перерезанного горла. Она зажала рот ладонью, чтобы подавить тошноту.
 

– Я знаю его! – воскликнул кто-то. – Его зовут Эйр.

– Он мертв?

– Кто убил его?

– Это грабеж!

– Надо их догнать! Где стража? Не дайте им скрыться!

– Нет, они убиты! Смотрите, они убиты!

Люди расступились. На втором теле не было крови, но и второй орк был мертв, открытые глаза безжизненно уставились в небо.

– Это грабители? Или грабители сбежали?

– Он говорит, его ограбили! Похитили его жену! – трезвонили кругом.

– Не оставляйте свои прилавки! – Кто-то схватил за рукав капитана, вышедшего со стражниками из тоннеля.

– Это не убийство. Они бродяги. Я видел, как они следили за этим господином, когда он собирал золото!

– Они пытались увести его жену!

– Убийство! Они убиты!

– Это воры! Они не из Илоны!

Кричали, что убитые – какие-то странные горцы с граицы с Нордэрдом, или пираты с Джомджомы, на крайний случай – бродяги из Арены. Капитан лишь пожал плечами, он и сам знал, что это чужие.

– Ваша жена не пострадала?

Эльф развернул Мадлен к себе и посмотрел в ее полные ужаса глаза. Ее лицо было белее пелены.

– Ты не ранена? – заботливо спросил он.

 
На подбородке у него была кровь, и Мадлен высвободилась из его объятий.
 

– Ты убил их, – хрипло произнесла она. – Убил обоих.

 
Рэй как бы в смущении пожал плечами.
 

– Слава Единому, но похоже, что так.

– У вас не было помощников, господин? – недоверчиво спросил капитан.

– Своих помощников я отослал назад с деньгами в сопровождении ваших людей, капитан.

 
Тот нахмурился и протянул ему длинный окровавленный кинжал.
 

– Ваш?

– Нет. У меня нет разрешения. Я оставил свое оружие на таможне сегодня утром. – Эльф сердито посмотрел на тела. – Если бы я не вырвал его у этого человека, он бы сейчас торчал в моем сердце, а моя жена… одним богам известно, где бы и с кем она теперь была.

Рэй снова притянул к себе. Почувствовав, как его пальцы больно сжали ей горло, Мадлен хотела вырваться, но перед глазами у нее все поплыло, и наступила темнота.

– Госпожа, вы плохо себя чувствуете? – Откуда-то издалека донесся голос эльфа. Он склонился над ней, поддерживая ее голову. – Отойдите! – крикнул он зевакам. – Назад!

С помощью множества рук Мадлен села, попыталась глубоко вздохнуть, понять, где находится.

– Отнесите ее к храму! – приказал капитан.

– Нет, я заберу ее на свою галеру. Она полумертвая от страха. Проводите нас, не выпускайте меня из виду. Я позабочусь о ней, а потом вернусь с вами и дам показания.

– Хорошо. У кого кошелек господина? Пересчитайте монеты. Сколько там должно быть, господин?

– Двести, – хором ответили несколько человек.

– Двести, – сухо подтвердил Рэй, поражаясь проницательности толпы. – Передайте их храму в благодарность за наше избавление и спасение моей души.

Мадлен потирала горло, все еще стараясь осознать произошедшее. Шея болела, на ней остались синяки от его пальцев. Она лежала в душной каюте, Изис накладывала ей мокрые компрессы. Мадлен тут же снимала их, а котёнок моментально подхватывал и энергично трепал. Капли душистой воды из прекраснейших розовых цветов разлетались по всей каюте, отчего ребенок Изис смеялся и прыгал в своих пеленках. У входа стоял обеспокоенный Ричи, придерживая отодвинутую занавеску.

– Я здоровее некуда, – в десятый раз хрипло повторила Мадлен, пока служанка отрывала новый кусок полотна.

– Да, ваша светлость, – ответила Изис, опуская лоскут в чашку.

Мадлен казалось, что даже пахучее розовое масло не в состоянии перебить запах скотобойни, который преследовал ее до сих пор.

– Он порождение Злого Бога на земле, – сказала она.

– Да, ваша светлость, – ответила служанка, меняя компресс. Она и не думала говорить иначе.

– Я не могу так жить. Я отказываюсь. Убейте меня.

– Помилуйте, госпожа. – Служанка забрала у нее компресс раньше, чем котёнок успел его подхватить и упорхать на палубу, чтобы найти себе другое занятие.

– Изис! Он убил тех двух орков. В темноте. Он даже не мог их рассмотреть!

– Я очень рада, ваша светлость.

– Они животные? Свиньи на бойне? У них нет семей?

– Они не честные граждане Эстэрры, госпожа. Это смертники де Фрога.

Тут Ричи шагнул назад и отпустил занавеску. В его глазах читался ужас и неподдельный страх.

– Но… в темноте. Двоих. И без оружия.

– Лежите, госпожа. Прошу вас.

– Он не раз говорил мне, что был убийцей, – сказала Мадлен, закрывая глаза.

– Господин очень ловок. Зиг думает, что он может убить кого угодно, госпожа, как бы хорошо их не охраняли.

– Боги! – прошептала Мадлен.

Когда в тоннеле она жаждала его прикосновений, мечтала о поцелуях, он тем временем обдумывал, как перерезать горло двум оркам. Потом едва не задушил ее, она чуть не потеряла сознание перед толпой людей, и никто даже не заметил этого.

– Он воплощение Злого Бога на земле. Он будто всех околдовал! – воскликнула Мадлен. – Он способен убедить целый город в том, что убил тех двоих, потому что они пытались нас ограбить.

– Думаю так, ваша светлость.

– А что бы они сделали с обыкновенным убийцей?

– Повесили бы.

– Повесили, обезглавили, утопили, четвертовали, – перечислила Мадлен, и служанка тихо вскрикнула.

Глядя в потолок, Мадлен вспомнила длинный окровавленный нож и почувствовала отвращение.

– Не бойся. – Изис села, ополоснула руки в чаше и раздраженно прибавила: – Они его не казнят. Просто не смогут. Им не по силам убить эльфийского лорда. Пускай даже падшего.

Он вернулся ночью. Мадлен сидела на корме галеры, следя за огромной полной луной, которая всходила над куполами храма и отражалась в воде. Она не слышала, как Рэй поднялся на борт, слышала только приветствие Кира и тихий плеск весла отплывавшей арры.

Потом она увидела его силуэт, бесшумно приближающийся к каюте. Эльф остановился перед ней, и Мадлен выдохнула. У нее было ощущение, что она долго не хотела дышать.

– Третий смертник де Фрога уже не доставит нам беспокойства, – прошептал он.

– Вы его тоже убили? Какое утешение.

– Бедняга утонул. Без моей помощи.

 
Мадлен сжала руки на коленях.
 

– Они приняли ваши показания? – спросила она, помолчав.

– Большей частью. Они так и не смогли поверить, что у меня не было оружия. Совет сорока проголосовал за то, чтобы ради предосторожности выслать меня из Илоны на месяц. Но у меня есть целый день.

– Хватит времени, чтобы утопить еще парочку смертников де Фрога.

 
Рэй облокотился на поручень рядом с ней.
 

– Больше пока некого топить. А вы, Мадлен, хорошо вели себя.

– Большое спасибо. Я рада, что мое поведение вас удовлетворило.

– Вы даже и не закричали.

– Я не кричу. Только падаю в обморок, когда меня душат.

– Сожалею об этом. И прошу прощения.

– Зачем? Я всегда к вашим услугам, если вам захочется кого-нибудь отравить или задушить, разве не так?

– Я больше такого не сделаю. Клянусь.

– О, теперь я могу спокойно заснуть.

– Вы сердитесь? – Рэй погладил ее по щеке. – Моя ведьма.

– Не называйте меня так.

– Волчица.

– Злой Бог! – прошипела Мадлен.

– Отлученный даже от собственной обители, – добавил он. – Если только две сотни золотых не облегчат мою участь.

В каюте заплакал ребенок Изис, но быстро успокоился под ласковые уговоры матери.

– Нам пора отправляться, – сказал Рэй. – Эта галера с рассветом поплывет на восток, по морю, с Зигом и остальными. А мы под покровом темноты двинемся на север, в горы. Вы умеете ездить верхом?

– Да, – сорвалось у Мадлен с губ.

 
Оба долго молчали.
 

– Вы меня боитесь? – наконец прошептал он.

 
Мадлен встала, запахнула плащ и ушла.
 
 
Она никогда не испытывала любви к жрецам, к поучающим всех настоятелям и толстым, одетым в дорогие балахоны, мужикам, которые постоянно съезжались на обед в Бэллатэрру, чтобы отведать баранины. А после вкусной трапезы начинали проповедовать свои унылые взгляды на жизнь за Краем, объяснять, как жил Единый до начала времен в Инселерде, и настаивали на том, чтобы все обедавшие за столом вели ту же скучную безгреховную жизнь и просили помощи у Единого во всех делах. Жрецы – советники, но их рекомендации зачастую склоняли ко сну, нежели к жизненной борьбе. Оно и ясно, шутила Мадлен в детстве: чем меньше активности, действий, приключений в жизни, тем меньше возможности совершить грех, достойный вечных мытарств в обители Злого Бога. А теперь, когда она не могла вернуться ни домой, ни к леди Меринде, ни к лорду Улю или любимому всем сердцем Тэдору, кроме храма, ей некуда было обратиться. Скучная жизнь, о которой вещали жрецы во время зимних ужинов в Бэллатэрре, сейчас была чуть ли не вожделенной мечтой Мадлен.
Алые черепичные крыши и яркие разноцветные стены сказочной купеческой Илоны остались далеко позади за густыми сосновыми лесами. Человек Шухо вел лодку против течения вдоль заросшего берега, где, казалось, рос один тростник да вылетала оттуда птица, изредка подающая сонный крик. Раз эльф выбрал сухопутное путешествие, значит, они наверняка остановятся в каком-нибудь храме… хотя вряд ли отлученному от всех богов дадут пристанище в священном месте. Но где-то, и уже скоро, она все-таки найдет жреца, расскажет ему, что была похищена, и отдаст себя на милость храма любого бога. Она согласится на затворническую жизнь, станет послушницей Единого, никогда не выйдет замуж, и всю оставшуюся жизнь станет молить бога о прощении за все то, чего она наворотила во время путешествия с Рэем Кобэррэ. Последнему поступки Мадлен, несомненно, не казались греховными. Куда ей до этого убийцы, который слишком легко убивал неугодных без колебаний и сожаления.
Она не может жить с этим человеком. Ложь и насилие, яды и убийства, брошенные на острове дети… Сейчас ее убийца-покровитель уходил прочь, сжигая мосты, и не оборачивался, чтобы бросить последний взгляд на пепелище. Он лгал так, будто слова ему в уста вкладывал Злой Бог собственной персоной. Но часть ее существа, безнравственная и отвратительная, тянулась к нему. Она чувствовала, что была одурманена, как Изис и все остальные. Она должна уйти, пока не поздно. Пока она не стала слугой этого воплощения Злого Бога.
Лодочник причалил к низкому берегу, и Рэй спрыгнул на мокрую землю. Мадлен осторожно сошла вслед за ним, вода залила ее кожаные сапоги.
Дожидавшийся конюх сразу подвел к ним жеребца и верховую лошадь с белой звездочкой на лбу. Мадлен ощутила знакомый с детства запах конюшни.
Обхватив себя руками, она быстро отвернулась, чтобы скрыть свои мысли и приятные воспоминания. Эльфу не составило бы труда проникнуть в них и украсть самое сокровенное, что было у нее в душе. Найти храм, найти жреца, сбежать – это, казалось, было написано горящими буквами на ее лице. Эльф стоял рядом, пока молчаливый конюх приторачивал седельные сумки, и она чувствовала его пристальный взгляд.
Он спрашивал, умеет ли она ездить верхом. Разумеется. В Бэллатэрре она делала это постоянно, скакала и на неприрученных жеребцах, и на полуобъезженных племенных лошадях господина Пунта. Еще не было ни одной лошади, которая бы не подчинилась Мадлен.
Конюх стоял, держа повод верховой лошади. Эльф ухватился за седло жеребца и без промедления вставил ногу в стремя. Конь напрягся, подняв голову.
Мадлен замерла, прислушиваясь к неуверенному стуку копыт, говорящему о том, что жеребец готов и постоять, но при малейшей возможности будет счастлив помчаться стрелой. Конь повернулся, начал кружить, удары копыт стали быстрее, нетерпеливее. Кобэррэ, гроза Западных морей, скакал на одной ноге, ухватившись за повод. Жеребец шагнул в сторону, вскинул голову и встал на дыбы.
Конюх слишком поздно метнулся вперед. Только быстрая реакция удержала неуклюжего эльфа от падения, он успел освободиться от стремени, приземлившись на одну ногу и столкнувшись с Мадлен.
 

– Проклятый Шухо, – буркнул он. – Проще взобраться на какую-нибудь из его шлюх.

Мадлен закусила губу. Ну да, чего было ожидать от эльфа-пирата, как ни этого. Она ни капли не удивилась, что он мог менять шлюх орка Шухо с завидным постоянством. Только что-то ныло в сердце, не давало покоя душе, когда Рэй так спокойно говорил о развязных девицах.

– Я немного понимаю в лошадях, – сказала она, отбросив все мысли про шлюх. – Думаю, вы его беспокоите.

– Правда? – сухо осведомился эльф, беспомощно глядя на нее. – Тогда наши чувства взаимны. Он беспокоит меня.

– Возможно… – Мадлен помедлила, не желая выглядеть слишком самоуверенной, но этот Рэй, беспомощный перед юным жеребцом, казался ей таким близким, что она с трудом могла сдерживать чувства и выглядеть беспрестрастной, не показывать свое желание искренне помочь ему. – Я могу попытаться. Если конюх подержит его, пока я сяду.

– Чтобы сломать себе шею, госпожа? Почему я должен вам это позволить?

– Вы боитесь его. – Не говорить же эльфу, что он совершенно не умеет ездить верхом, хотя это прекрасно видно. – Конь это чувствует. Вряд ли со мной он будет непослушным.

 
Рэй молча смотрел на жеребца.
 

– Вы не привели еще одного? – спросил он конюха.

– Нет, господин, – с беспокойством ответил тот. – Меня не просили привести еще. Только двух хороших лошадей, спокойных и быстрых. Для господина и его супруги. Так мне было сказано.

– Ну да, заметили уже, какой он спокойный! – фыркнул Кобэрре, глядя на жеребца.

Жеребец в свое время с презрением смотрел на эльфа, явно негодуя по поводу предстоящего путешествия и придумывая мерзкий план мести неумелому наезднику.

– Он не часто упрямится, господин, – пробормотал конюх. – Только когда…

– Сколько нужно времени, чтобы привести другого? – Не дав конюху договорить, поинтересовался эльф.

– Если поспешить… я могу вернуться к утру, господин.

 
Рэй с отвращением поморщился. Мадлен пожала плечами.
 

– Давайте обождем, когда приведут более спокойного, если вашу гордость слишком задевает, что я могу лучше управиться с лошадью.

– Я не сомневаюсь, что вы лучше ездите верхом. Как и любой другой. Будь проклят этот прыщавый Шухо. Нельзя ждать до рассвета. Но если эта злая тварь причинит вам вред, я достану треклятого орка даже в обители Злого Бога!

Мадлен могла бы вскочить в седло прямо с земли, но позволила конюху помочь ей. Жеребец застыл, дожидаясь какого-нибудь повода ослушаться. Не дождавшись, он тяжело вздохнул и опустил голову. Наездница, в отличие от наездника, была куда спокойнее и грамотнее. И не причиняла ему той боли, что ему приходилось терпеть от эльфа.

Верховая лошадь терпеливо стояла, пока Рэй устраивался в седле. При свете полной луны Мадлен видела, как лошадь начала грызть удила. Наверное, эльф бессмысленно дернул поводья, но животное с трудом снесло эту оплошность. В общем, для новичка посадка была вполне удачной. Мадлен надеялась, что лошадь окажется послушной, невзирая на быстроту, о которой говорил конюх.

– Эта тропа приведет вас в земли Милагро, господин. Неподалеку от города дорога пойдет вдоль берега, – напомнил эльфу конюх.

Удила слегка звякнули, когда Рэй тряхнул поводьями, и лошадь степенной рысью поскакала по единственной тропинке, видимой в темноте. Жеребец Мадлен охотно последовал за матерью. Она понятия не имела, где они находятся и куда держат путь. Она видела серебристую ленту реки среди равнин и бесформенные силуэты растений вдоль тропы. Иногда ей казалось, что она различает хижину или плотину, даже башни отдаленного города, однако не была в этом уверена. Местность выглядела необитаемой, отданной только воде, соснам и ночному ветру.

При лунном свете Мадлен увидела клочок белой шерсти, прилипшей к перчатке. Котёнок жалобно мяукал, стараясь перепрыгнуть через поручень, когда их лодка отплывала от галеры. Мадлен даже не сумела как следует с ним попрощаться. Ни с Изис, ни с Ричи, ни с остальными. Просто не осмелилась. Рэй не любил эмоциональных проводов.

Скатав из клочка шарик, она засунула его в перчатку. На глаза навернулись слезы, но, прежде чем моргнуть, Мадлен заметила вдали отчетливый силуэт башни.

Тропа расширилась до проселочной дороги: едва заметные колеи между тростниковых зарослей. Впереди спокойно вышагивала лошадь эльфа. Она была настоящим иноходцем, красивое животное с ровным аллюром, на котором мог удержаться даже столь никудышный наездник, как Кобэррэ. Такую лошадь господин Пунт не постыдился бы предложить бабушке Меринде для путешествия.

Мадлен не собиралась ехать шагом и, осознав это, подтянулась. В ответ жеребец тут же вскинул голову. Она издала притворный вскрик, ударила пятками в его бока и одновременно натянула поводья. Жеребец протестующе затанцевал. Мысленно попросив у него прощения, Мадлен снова и снова повторяла свой трюк, пока он не повернулся и не встал на дыбы. Но она продолжала подгонять его, когда передние копыта ударили в землю. Конь гневно заржал. Почувствовав, что он поднял круп, чтобы сбросить ее, Мадлен откинулась назад. Она проделала это дважды, затем посмотрела на дорогу и, увидев стоящую перед ней лошадь эльфа, наконец отпустила поводья.

Когда жеребец рванулся вперед, она сумела издать подобие испуганного крика. Он снова встал на дыбы, постарался лягнуть мешавшую лошадь, но та бросилась в сторону, и он начал долгожданный бег.

Его тело мощно двигалось в знакомом ритме, копыта гулко стучали по теперь уже твердой земле, шаги удлинились, когда жеребец перешел в настоящий галоп.

Обхватив руками мускулистую шею, Мадлен позволила ему нести ее в ночь. Она вдруг почувствовала себя свободной, ей показалось, что она может скакать так вечно, что жеребец – волшебное животное, способное пролететь над горами и морями, чтобы отнести ее домой.

Как только у нее родилась эта своевольная мысль, жеребец изменил своей неистовый галоп и теперь несся вихрем, распластав тело в воздухе. Мадлен слышала позади стук копыт, это мчалась верховая лошадь. Поразительно быстро для иноходца с неумелым всадником. В миг виноватой радости она подумала, что эльф, должно быть, упал, когда жеребец пронесся мимо них, и теперь освободившийся иноходец догоняет их.

Он приближался с невероятной скоростью. Мадлен не стала оглядываться, боясь, что увидит лошадь без всадника, но в следующий момент с тревогой осознала ошибку.

Лошадь преследовала их, словно конь из обители Злого Бога, лунный свет мерцал на ее белой звездочке. Приняв вызов, жеребец удвоил свои усилия, ветер рвал капюшон плаща с головы Мадлен, ветки проносившихся мимо кустов, хлестали ее по ногам. И она чувствовала это даже через плотные кожаные штаны. Она понимала, что лошадью кто-то управляет, только не могла поверить, что это эльф, который даже не знает, как устроиться в седле и не сделать коню больно.

Он маг. Лишь благодаря колдовству легкий иноходец догоняет их, невзирая на все усилия жеребца. В приступе неожиданного страха Мадлен заставила его прибавить скорость, но лошадь не уступала. Краем глаза она увидела, что эльф уже почти рядом с ней. Поводья свободно висели, а наездник одной рукой вцепился в гриву и, полусвесившись с седла под невероятным углом, старался дотянуться до нее.

– Не делай этого! – закричала Мадлен, поняв, что он хочет схватить ее поводья.

Он не представлял, чем это грозит. Они мчались рядом по неровной дороге. Верховую лошадь ничто не остановит, жизнь для нее – состязание в скорости, она должна быть впереди, а жеребец с головой ушел в соперничество. Оба теперь были неуправляемы, малейшее препятствие, неверный шаг собьет их с ног. Уткнувшись лицом в гриву, Мадлен молилась, чтобы они видели на такой скорости дорогу. Когда эльф снова потянулся за ее поводьями, она ударила его по руке.

– Сумасшедший! – крикнула она.

 
Но Рэй схватил ее за локоть и потерял равновесие.
 

– Отпусти!

Мадлен всем телом откинулась в другую сторону, и жеребец столкнулся с лошадью. Она почти вывалилась из седла, когда почувствовала тяжелый удар и отдачу.

Лошадь свернула с дороги и сделала прыжок, взяв барьер из черных камышей.

Секунду Рэй еще держался в седле. Мадлен видела дугу лошадиной шеи, видела эльфа, обеими руками ухватившегося за гриву, потом животное приземлилось и сбросило всадника.

Он исчез, остался позади до того, как она смогла осознать, что произошло. Освободившись от неуклюжего веса на спине, лошадь помчалась вперед, но по обычной для всех лошадей манере, кажется, быстро поняла, что хочет остаться с жеребцом вместо того, чтобы нестись мимо.

Мадлен чувствовала усталость коня и потому не возражала, когда оба перешли на рысь. Она взяла поводья лошади, та с готовностью остановилась. Она вновь превратилась в простое, спокойное животное, мирно щипавшее траву, позабыв уже безумную скачку. Ни следа волшебства или намека на поразительную скорость. Хотя жеребец был утомлен, лошадь, казалось, только слегка вспотела.

Мадлен оглянулась. Дорога была пуста. Внезапно ее охватила дрожь, она вцепилась в луку седла и опустила голову, пытаясь справиться с запоздалым приступом дурноты. Без сомнения, эльф ранен, если не убит. Если, конечно, эльфа можно с легкостью уничтожить. Она не испытывала к нему сочувствия. Она хотела бежать от него. Вдали уже видна башня храма, там ее ждет свобода, до убежища рукой подать. Так чего она ждет? Почему оглядывается и выискивает в ночной тьме его силуэт.

– Проклятие! Что ты со мной сделал? – простонала она и медленно повела коней назад.

Мадлен нашла его в зарослях тростника, песок вокруг него был истоптан копытами. Он лежал у самой дороги, опершись локтем о землю. Казалось, эльф не заметил, что она рядом. Он заставил себя подняться, но покачнулся и упал на колени. Голова бессильно склонилась к земле.

Она по собственному опыту знала, что бывает после тяжелого падения: воздух словно выбит из легких, в горле волна тошноты.

– Не пытайтесь встать, – сухо сказала она.

Рэй поднял голову, увидел ее и снова уперся руками в песок. У него из носа шла кровь, он жадно ловил ртом воздух.

– Вы… не… ранены? – спросил он между вдохами.

– Я – нет. А вы?

Эльф не ответил. Глупо было спрашивать. Всё и так видно. Мадлен ждала. Немного погодя он сел на корточки, приложил руку к виску.

– Не искусен я… с лошадьми.

– Поистине! Вы чуть не убили нас обоих, – процедила Мадлен.

Он взглянул на нее, искоса, снизу, как бы в попытке сосредоточить внимание. Хотел встать… и не смог, упал на одно колено.

– Лежите. Думаю, вы сильно ударились головой.

– Да. – Рэй снова поднялся.

 
Бросив поводья, Мадлен подошла к нему.
 

– Лежите спокойно, глупец.

 
Она сняла плащ и сделала из него подушку.
Рэй, качаясь, шагнул к лошади, взял поводья, уткнулся лицом в гриву. Потом он медленно опустился на землю.
Мадлен отвела лошадь в сторону, где та начала с удовольствием щипать траву. Эльф не видел, как она делала подушку, но очнулся, когда она подложила ее под голову.
 

– Чего вы добивались? – гневно спросила она. – Вы думали, что сможете меня остановить?

– Спасти вас, – пробормотал он.

– Спасти? Спасти меня! От чего?

– Понес… – сквозь зубы сказал он. – Подлое… отвратительное животное.

– Он не понес меня.

– Не понес?

 
Такого смиренного тона у него Мадлен никогда прежде не слышала.
 

– Нет!

Что-то пробормотав, он закрыл глаза. Эльф настаивал, чтобы они ехали дальше, и не желал слушать никаких советов. Только неимоверным усилием воли он заставил себя взобраться на терпеливую лошадь, хотя его тело явно предпочитало твердую землю. Мадлен сомневалась, что кто-нибудь другой, вообще, был бы на это способен.

Занимался рассвет, серебристая дымка застилала горизонт и храмовую башню. Мадлен шагом вела лошадь по берегу канала, поскольку Рэй слишком неуверенно держался в седле. Но медленная езда возмущала его, и он бормотал проклятия на эстэррском, нордэрдском и, самое ужасное, на неблагозвучном джомджомском. Последние, особенно изощренные словечки и далеко не цензурные, девушка до сих пор и не слышала. Часто эльф ронял голову на шею лошади, потом опять вскидывал и оглядывался, словно не понимал, где находится. Однажды вдруг спросил ее, почему они едут верхом.

Мадлен знала, что хлеб, деньги и бумаги он положил в седельные сумки жеребца, и уже обыскала их. Можно было оставить его. Башня ясно проступала сквозь утренний туман, но сейчас она увидела, что это не храм, а лишь маленькое строение со сломанной ветряной мельницей наверху. Соляные пруды блестели под восходящим солнцем. Напряжение и бессонная ночь, видимо, притупили ее способность соображать. Она хотела найти храм или большую деревню, где были бы жрецы. И что дальше? Заявить, что она похищена человеком, который едва мог поднять голову и членораздельно говорить? Теперь это выглядело бы довольно странным заявлением.

 
Она должна оставить его.
 

– Давайте отдохнем здесь.

– Нет, – ответил эльф, держась за гриву. – Нет. Мы едем дальше.

– Но вы не можете ехать.

– Могу.

– Тогда поезжайте, а я должна отдохнуть.

Мадлен повела жеребца сквозь разросшиеся кусты к мельнице. В широких корзинах выросли белые замки соли, похожие на игрушечные крепости, разбросанные по грязи. В желобе струился тонкий ручеек, деревянная калитка солеварни блестела от кристалликов. Мадлен пнула ногой перевернутое корыто, лежавшее у желоба.

– Мы не можем задерживаться, – с трудом прохрипел эльф. – Мы должны прибыть на встречу.

Но если он должен с кем-то встретиться, ей надо побыстрее оставить его и найти себе убежище до того, как это произойдет.

– Свидание? Когда? – спросила она.

– А Шухо разве вам не говорил? – Эльф огляделся и сдвинул брови. – Мы у лагуны.

– Мне он ничего не говорил.

– Но вы же нас привели сюда, – настойчиво произнес Рэй.

– Нет, это вы привели нас. Когда должна быть встреча? Где?

 
Эльф уставился на нее и вдруг засмеялся.
 

– Не могу вспомнить когда. – Он удивленно покачал головой. – И не знаю где!

Он посмотрел вокруг, будто ответ находился в зарослях тростника или на туманном горизонте.

– Мы берем вино… он должен это устроить… – Эльф застонал. – Я ничего больше не помню.

– Наверное, от удара головой об землю, – вложив в эти слова кучу поддельной жалости, сказала Мадлен. – У вас сотрясение мозга.

– Проклятие, моя голова сейчас расколется. – Он прикрыл рукой глаза, осторожно скользнул пальцами по окровавленному лицу. – Проклятье! Я упал? С этого мерзкого животного?

– Да. И снова упадете, если не получите своевременную помощь.

– Я не помню. – Он сделал глубокий вдох. – Но это не важно. Я могу ехать.

Открыв седельную сумку, Мадлен достала ломоть хлеба, флягу и села на перевернутое корыто. Почему она до сих пор медлит? Конечно, она же околдованная дура. А он даже с заплывшим глазом выглядит как добродетель богов, явившаяся на землю.

– Куда ехать? – спросила она.

Еды в сумках достаточно, следовательно, ехать им не меньше дня, поняла девушка. Но предпочла умолчать об этом.

Рэй сполз с лошади, подержался за нее, чтобы обрести равновесие, потом, стянув перчатки, развязал седельные сумки. Внимательно прочитав каждый документ, он подошел к жеребцу, проделал то же самое с другими бумагами, выругался и тяжело опустился на землю.

– Ничего полезного. Да я никогда такое не записываю.

Мадлен поднялась, отвязала от седельной луки путы и нагнулась, чтобы стреножить лошадь.

– Нет. Мы не можем тут долго оставаться.

– Если вы не знаете, куда ехать, пусть лошади отдохнут и поедят.

 
Мадлен сняла с животных седла и отпустила их пастись.
 

– Вы кое-что понимаете в лошадях, – похвалил ее эльф.

– Во всяком случае, больше вас, – огрызнулась она.

Сев на корыто, Мадлен отломила кусок хлеба. На эльфа она не смотрела. Вдруг он вспомнит или поймет, что она хотела сбежать.

– Кажется довольно послушной. Неужели она скинула меня, гнусное животное?

– Полагаю, да. Я не видела.