Текст книги "Спрятанная принцесса (СИ)"

Автор книги: А. Котенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

 
Ее голос почти затерялся в царившей тишине.
 

– Моя обсерватория. – Пират указал на пересечение линий на полу с цифрами и символами в промежутках.

– Вы звездный маг?

– Немного. И, смею заметить, могу довольно точно составить ваш гороскоп.

– Умоляю, не надо, – отмахнулась испуганная Мадлен.

Она не хотела давать ему большей власти над ней, чем он уже обрел. Тихий смех отдался эхом от колонн.

– Как пожелаете. – Чуть склонив голову набок, он смотрел на нее черными бездонными глазами. – Боитесь? Не думал, что вы так набожны.

– Я верую в Единго, – осторожно сказала Мадлен. – Как и многие в Инселерде.

– Понятно. Вы язычница.

– Нет.

– Язычница. Я без сожаления продал бы вас где-нибудь на юге.

– Они вас за это не поблагодарят, – пробормотала Мадлен, силясь унять дрожь и смотреть на пирата с ехидным выражением лица.

– Ошибаетесь, красавица. Девственница с изысканными манерами, со светлой кожей, чёрными густыми волосами и вашими необыкновенными глазами стоит, я думаю, пару мешков золотых, который мне, ой, как нужны.

Мадлен понятия не имела сколько ж в одном мешке монет, но если за один мешок можно было бы построить целый замок, то два – это похоже на выкуп за принца. Или принцессу. Неужели он догадался, кто она на самом деле?

– Если вы хотели меня напугать, то вам это удалось. Но я всего лишь служанка графини Кларис.

– Тогда какой у меня выбор, у бережливого торговца, корпящего над своими расчетами? – Мадлен промолчала, исчерпав немногие доводы. – Может, все-таки поинтересуетесь, что вам в конце концов уготовлено судьбой?

– Что интересоваться-то. Она в ваших руках. Неудивительно, если вы ее предскажете.

– Возможно, она не столь ужасна, как вы себе представляете. – Он посмотрел на звезды. – Восходит Нордэрдская Звезда. В такие ночи все кажется печальным. Вам никогда не приходилось просыпаться глубокой ночью, в час вервольфа, с чувством, что все любимое не столь важно, как вам казалось вчера днем?

– Час вервольфа? – медленно повторила Мадлен.

– Но вы молоды, наивны. Вряд ли вам это известно. – Не дав ей что-либо сказать, вставил пират.

Она подумала о Тэдоре, вспомнила ночи, когда просыпалась и глядела в темноту. Был ли то час вервольфа, или просто ей хотелось не спать, а думать о своем избраннике. Она ждала, что Тэдор, наплевав на все приличия, ведомый непреодолимой страстью, окажется рядом. Что он обнимет ее и не отпустит до того момента, когда первые лучи коснутся верхушек деревьев. Пусть эти пробуждения и случались в час вервольфа.

– Да. Мне это знакомо.

Наступило молчание. Он безучастно смотрел на плитки, словно ушел куда-то к звездам. А может, считал прибыль от продажи девушки южанам. По его лицу Мадлен ничего не могла прочесть. Оно было совершенным и таинственным, как у ангелов, вырезанных над алтарем:

– Идемте, – вдруг сказал он. – Я покажу вам еще кое-что.

Все мысли о сне тут же исчезли. Мадлен чувствовала необыкновенную бодрость, замечала каждую деталь, слышала каждый звук. Ее шаги отдавались гулким эхом, его были тихими, как шелест крыльев. Остановившись перед двумя колоннами, он поднялся на помост, взял из украшенной драгоценными камнями подставки тонкий скипетр, и стена за колоннами вдруг как бы растаяла в темноте.

Мадлен поняла, что смотрит в дверной проем. Снизу поднимался бледный свет, неся с собой острый запах, словно горели цветы или травы. Голубоватого свечения было достаточно, чтобы видеть ступени лестницы. Он повернулся к ней, приглашая войти. Мадлен не хотелось спускаться вниз. Неведомый страх останавливал ее на пороге.

– Лорд, я предпочла бы не ходить туда.

– Вы боитесь? – Он выглядел удивленным.

– Боги, да! Мне совсем не нравится эта лестница. – Она отдернула руку, которую он успел крепко сжать, чтобы уволочь девушку по тайному проходу.

– Это дорога в мою лабораторию.

 
Она покачала головой и отступила на шаг.
 

– Чего же вы боитесь?

Мадлен в этот момент представилось, как ее, нагую, пират привязывает к дубовому столу и вливает ей в рот несколько бутыльков отвратительной на вкус жижи. Одна – красная как кровь, вторая – синяя, словно ночное небо, а третья – желтая, как золото. А после… после девушка дико вопит, покрывается густой шерстью и перестает быть эльфом-полукровкой, забывает все человеческие и эльфийские языки и жаждет одного – смерти всего сущего.

– Скажите мне, что вы там делаете? – немеющим голосом спросила она.

– Вызываю Злого Бога в образе черного козла. Он возникает в облаке рами и делает все, что я прикажу. Например, поёт похабные песни, наигрывая на лютне. Не хотите посмотреть?

Мадлен с облегчением вздохнула. Конечно, грех общаться со Злым Богом, да еще и надышавшись паров варёной рами, но это всяко лучше, чем всё то, о чем успела подумать девушка.

– Не следует так шутить.

– Нет, госпожа, – тихо сказал он. – Пусть я дерзок, но, будьте уверены, я слишком хорошо знаком со Злым Богом, чтобы его вызывать. Я жил под его владычеством и знаю, что никакая дарованная им власть не стоит этой цены.

– Вы заключили договор с ним? – Мадлен даже не осмелилась произнести имя. Она слышала немало историй о неудачниках, которые ради успеха заключали договор со Злым Богом, упивались мимолетным успехом, а потом кончали жизнь на задворках.

– Никакого договора! – резко ответил пират. – Я не юный идиот. Я говорю лишь о человеческом зле. А в своей лаборатории, госпожа, я учусь магии. Размышляю. Я не из тех безрассудных магов, которые воображают, что способны господствовать над Инселердом и собирают для этого легендарные артефакты. Не зря боги упокоили эти гнусные вещицы на дне Центрального озера. Хотя, стали ходить слухи, будто недавно нашлись родственники Хранителей и унесли эти штуковины. Кстати, одну отправили за Край. Меня интересуют естественные возможности и силы природы. Идемте, и я вам покажу, если хотите. Если нет, тогда возвращайтесь в свою постель и к своим молитвам.

Он резко повернулся и начал спускаться по лестнице. Потом все же остановился и посмотрел на нее. Если бы он попытался ее заставить, если бы угрожал ей или уговаривал, она бы не пошла. Он пират. И, как теперь выяснилось, маг. Причем настоящий.

– Полагаете, я не должна вас бояться? – вдруг спросила она. – Мне кажется, с моей стороны было бы глупо не бояться.

 
Он долго смотрел на нее, потом кивнул:
 

– Да. Это было бы глупо.

– Вот и хорошо. Я боюсь. Но пойду с вами.

– Тогда идемте. Положите мне руку на плечо, госпожа, чтобы не споткнуться.

Странный голубоватый свет в его библиотеке исходил от стеклянных шаров, расставленных по всей комнате и светивших, как болотные огни. Мадлен вздрогнула, увидев змеиные кожи, свисающие с балки. Но это были всего лишь змеи. И запах рами, запретной для магов травы. Эдэль не раз говорила Мадлен, что это растение дает магу иллюзию могущества. Она увеличивает силы, но берет их не из таинственного волшебного источника, а из сердца мага. Потому каждый вдох рами, каждое заклинание, произнесенное под влиянием этого запаха, забирает отведенные магу годы жизни. А если пират не стремился к могуществу, но всё же пользовался рами, означало, что маг он весьма посредственный.

– Рами! – выдохнула она на последней ступеньке и вцепилась в его плечо. – И…это!

У дальней стены горел каменный очаг, красные угли освещали белый живот огромной ящерицы, подвешенной на железных цепях. У нее был толстый чешуйчатый хвост, а из открытой пасти торчали зубы, какие Мадлен могли привидеться только в кошмарах.

– Это крок, – сказал он. – Маленький речной дракон из Шамсмадены. Как видите, крыльев у него нет.

– Вы убили его?

 
Пират усмехнулся.
 

– Нет. Я предоставил эту работу наемникам. Я лишь заплатил кучу золота, чтобы его получить, миледи.

– Зачем? – удивилась Мадлен.

– Иногда я нахожу такие вещи полезными.

– Я читала о них в книге "Мириады небылиц".

– Правда? – Он резко повернулся к ней. – Я никогда еще не встречал служанку, которая читает столь дорогие редкие книги.

– А я не встречала эльфа, который коллекционирует чучела убитых тварей.

– Вы много читаете, госпожа?

– Да. Я читаю по-эстэррски на трех наречиях, а также на нордэрдском, южном и немного на центральском.

Не успели эти слова сорваться с ее губ, как она тут же пожалела о сказанном. Вряд ли простая служанка могла похвастаться таким образованием. Хотя пират промолчал, Мадлен не льстила себя надеждой, что он ничего не заметил.

– Садитесь, – пригласил он, указав на круглый стол в центре комнаты, на котором и стоял кувшин с кипятившейся рами. Стол находился внутри нарисованного на полу круга с золотой пентаграммой. – Не обращайте на это всё внимания, – добавил Рэй, когда Мадлен заколебалась. – Это знак Истины, означающий, что в пределах его влияния следует говорить только правду. Заметил, вы не особенно любите говорить правду.

Мадлен не смогла найти умного ответа. Разумеется, никакую правду она говорить не собиралась.

– Он также защищает от слуг Злого Бога, если мне невзначай удастся вызвать одного. Признаюсь, иногда это получается само собой, так что здесь самое безопасное место. И запах рами… не подумайте, будто я пользуюсь этой отравой ради увеличения силы. Как ни странно, но этот терпкий дурманящий запах отпугивает слуг Злого Бога. Если знать меру.

– Но вы же сказали, что не вызываете Злого Бога!

– Его – нет. Хотя… – Он пожал плечами. – Иногда появлялся маленький черный котенок с рожками и клыками. Мои исследования связаны с подобным риском. Потому я обычно стою внутри пентаграммы, чего и вам советую.

Мадлен посмотрела на бутылочки, колбы, причудливые сосуды. На полках аккуратно лежали свитки, пестики и ступки всех размеров, черепа неизвестных существ. Но любопытство пересилило ее страх. Он маг. Он уже знал то, что она лишь собиралась познать.

– Что в них? – спросила Мадлен. – В тех пергаментах.

– Хотите посмотреть? – Он кивнул, словно вопрос удовлетворил его. – Тогда садитесь.

Он придвинул ей кресло, принес ящик, поставил на стол. Входя в круг, он не сделал ни особого знака, ни поклона, и у нее стало легче на душе.

От полированного ящика, украшенного великолепной резьбой, приятно пахло лечебной эхинацеей, и запах усилился, когда пират открыл крышку. Вынув колоду карт, он разложил их перед девушкой. На всех были нарисованы мужчины и женщины, как в поучительных сказках, державшие солнца, луны и косы, на некоторых были изображения богов или жрецов. Каждая имела цифру и название по латыни: Нищий, Ремесленник, Император, Учёный, Музыкант, Учитель, Поэт, Пират, Разбойник, Принцесса…

– Это символы, – сказал он.

Мадлен слышала о гадании на картах от Эдэль, хотя никогда их не видела. Но прежде чем она успела рассмотреть картинки, Рэй перевернул карты рубашкой вверх, сложил и начал тасовать. Его руки двигались с уверенным изяществом, к картам прикасались легко и почтительно, как обычно человек прикасается к вещам, которые любит.

Положив колоду перед Мадлен, он достал из ящика пергамент. На этот раз она увидела фигуру голого мужчины с широко расставленными руками и ногами, помещенного внутри колеса из звёздных знаков. Мадлен решила не выказывать своих чувств, но щеки у нее запылали.

Рэй пристально посмотрел на нее, словно почувствовал ее замешательство, и, чуть заметно улыбнувшись, положил карты в центр фигуры как набедренную повязку.

– Думаю, так вам больше нравится, госпожа. Снимите несколько карт и держите их у себя. – Зачем? Это колдовство?

– Мы философы. Это просто изучение.

– Изучение чего?

– Вас.

Мадлен настороженно смотрела на него, с опозданием поняв, что он заманил ее в свой круг правды.

– Не думаю, что вы найдете во мне нечто достойное изучения.

– Возможно. Знатные девушки часто ведут скучную жизнь и потому имеют соответствующий нудный характер.

– Вот именно, – пробормотала Мадлен и вздрогнула, поняв, что за предательские слова сорвались с ее губ.

 
Он мрачно усмехнулся. Он услышал то, чего хотел.
 

– Снимите карты, госпожа.

Мадлен до смерти устала. Ей казалось, что она уже несколько часов снимает верхние карты и одну за другой снова и снова передает Рэю, который выкладывает их узором вокруг человеческой фигуры. Бессонная ночь и боль в шее притупили ее бдительность.

Если Рэй тоже устал, то по нему это не было заметно, казалось, он погружен в размышления, изучая образующийся узор. При виде некоторых карт он едва заметно улыбался или приподнимал черные брови, то ли удивленно, то ли недоверчиво.

Когда она передала ему Верховного Жреца, он даже засмеялся и, покачав головой, прикрыл ею интимное место голой фигуры. Наконец перед ней остались только две карты.

– Возьмите одну снизу.

 
Мадлен выполнила указание.
 

– Рыцарь. Да-да. Не думаю, что вы простая служанка, госпожа Мадлен. Но меня интересует не степень вашей знатности, – лениво произнес Рэй.

Она тотчас насторожилась. С карты на нее насмешливо смотрел изящно одетый рыцарь.

– Меня больше занимает ваше окружение. Герцог и Муза. Взгляните… у нее под ногами цветок. Вам он известен?

 
Мадлен, скрывая любопытство, взглянула.
 

– Похоже на розу?

 
Рэй удивился.
 

– Нет, сходства я не нахожу, да и цветок не столь благородный. Всего лишь чернушка.

– О!

– Возможно, растение знакомо вам под другим названием. Я слышал, его еще называют Мериндой.

Произнеся это слово, он заискивающе улыбнулся ей, Мадлен почувствовала, как по спине побежал холодок. Он читал ее прошлое, настоящее и будущее как открытую книгу. Меринда. Это не цветок. Это бабушка Меринда…

– Неужели? – глупо спросила она.

– Да. Разве она не растет в Бэллатэрре?

– Не знаю. Я никогда там не была.

– Но вы же из дома леди Меринды, графини Бэллатэррской.

Это было утверждение. Мадлен подумала, что кто-то вроде Саида сболтнул своему хозяину лишнее. А вообще, в доме бабушки полно служанок, и они не обязаны знать по названиям все растения в окрестностях замка графини. И уж тем более, никто не обязан докладывать Мадлен, в честь какого цветка когда-то была названа ее бабушка.

– Как видите, изучение деталей способно многое открыть. Вот здесь, в девятой выкладке, можно увидеть еще больше… В детстве вы избежали серьезной опасности… Избавление от смертельной болезни? – Рэй покачал головой и задумчиво перевернул другую карту. – Пожалуй, нет… Король сверху… Здоровье у вас превосходное.

Мадлен не могла этого отрицать, ибо никогда серьезно не болела. Даже оспу перенесла легко.

– Нет, это нечто другое, – сказал он. – Путешествие. Очень важное для вас событие, после него ваша жизнь переменилась. Вряд ли вы бы прожили долго, не будь того давнего путешествия. – Рэй нахмурился, глядя на лежавшие перед ним карты. – С юга на север. Это было зимой? Шел снег? Какое-то укрепление… замок… женщина с ребенком.

Мадлен во все глаза смотрела на него. Он не мог знать о ее бегстве из Милагро в Бэллатэрру. Леди Кларис тоже не могла ему рассказать. У Мадлен остались только смутные воспоминания. Но пока он говорил, перед ней возникла ясная картина приезда в Бэллатэрру: метель, Ирэн в теплой одежде, ее крепкие объятия. Палец Рэя переместился на фигуру Богини музыки с флейтой, и он снова улыбнулся, будто вспомнив что-то.

– Лошадь едва не замело метелью. Вы слепили маленький снежок и бросили его.

Мадлен замерла. Она снова увидела идущую против ледяного ветра лошадь, пустую заснеженную дорогу, которая вела в замок бабушки.

– Как вы это узнали? – немеющими губами прошептала она.

– Прочел кое-что по картам. – Но пока девушка не успела что-либо спросить, продолжил: – Но взгляните сюда. Последняя карта. Она представляет ваше будущее. Можете перевернуть ее.

Мадлен нерешительно взяла ее, держа так, чтобы только ей была видна лицевая сторона. Рисунок, как и все остальные, был совершенен, но здесь художник выбрал для пейзажа более темные цвета: на фоне полуночного звездного неба светилась крылатая фигура белой кошки с серебристым ошейником. У Мадлен чуть не остановилось сердце.

Это был ее ангел-хранитель, прекрасный, могущественный, таинственный, в безупречном исполнении художника. Оторвав взгляд от рисунка, она увидела, как на колени к Рэю запрыгнул белый пушистый комок с точно таким же ошейником и раскрыл роскошные белоснежные крылья. Она вскочила, бросив карту, и выбежала из круга Истины.

– Это фокус! Просто карточный фокус! – Она стояла, задыхаясь от гнева. – Этого не может быть!

Рэй изучающе смотрел на нее, слегка наклонив голову, словно тоже сомневался.

– Вы помните его, леди Мадлен?

– Нет. Разве мы встречались? – Она беспомощно покачала головой. – Не понимаю! Это же не… я имею в виду… этого не может быть! Откуда мне помнить какую-то кошку?

 
Рэй улыбнулся:
 

– Вы говорите – всего лишь карта. Тогда почему же она вас так беспокоит?

– Вы сами знаете, что это не просто карта. Это ваши гнусные пиратские происки! А он не может быть вашим котом. Не понимаю, как вы сумели узнать, но он – не ваш крылатый кот.

– Леди Мадлен, вы совершенно сбили меня с толку. На карте изображен мой кот, но мой кот – не он. Кто такой "он"?

– Я уверена, что это просто карточный фокус, который вы показываете своим жертвам. Губы у него чуть дрогнули:

– Тут, признаюсь, вы правы. Я обожаю игры. Я вообще люблю исследовать человеческое поведение. А ваша реакция была особенно интересной. Скажите, кто такой "он", который не может быть моим котом?

– Никто, – вполне правдиво ответила Мадлен. – Конь. В пальто! Он напоминает мне… статую, на которую я всегда смотрела во время молитвы.

– Бога?

– Хранителя души.

– Теперь понятно. Мне говорили о сходстве моего котенка с ангелом.

Мадлен моргнула. Этот кот, что пристально уставился парой желтых глаз на нее, испуганную до смерти девушку, не походил ни на какого ангела, за исключением ее собственного.

– Полагаю, все дело в ангельском выражении его физиономии, – сказал Рэй и одарил ее такой улыбкой, что Мадлен передернуло.

– Вы меня пугаете.

– Очень хорошо. Но вы… – Он снова разложил карты. – Вы меня знаете.

– Нет. – Мадлен решительно покачала головой. – Вот вас я, точно, не знаю.

– Я не хочу наносить ущерб вашей прекрасной репутации, Мадлен. Отнюдь. К счастью, вы больше похожи на Меринду, нежели на вашу сестру. – Мадлен окаменела. – Род Милагро. Неужели они думают, что я забуду эти синие глаза? У вашей единокровной сестры они просто карие, а у ваших дьявольский цвет Лео де Милагро. Не ожидал, что Меринда будет столь неосторожна. Но тем лучше для вас, поскольку образ скромной мадам Ирэн мне не так уж и дорог.

Если бы Рэй просто упоминал имена, даже описывал внешность, Мадлен могла усомниться в его правдивости. Эдэль неспроста в одной из первых своих лабораторных работ заставила Мадлен сварить зелье, меняющее цвет глаз. Все в округе думали, будто девушка черноока. Но в круге Истины действие магического эликсира ослабло, и Рэй увидел всё как есть. Но когда он назвал Ирэн скромной, она поняла, что он знает, о ком говорит.

– Вы знакомы с моей сестрой?

 
Он кивнул:
 

– Она презирала меня, и я ненавидел ее за это.

Господи, неужели ее малодушная сестра когда-то находилась в одной комнате с этим человеком? Неужели они были знакомы настолько, чтобы между ними вспыхнула ненависть?

– Или вы умеете притворяться, или ваше образование было в печальном небрежении, принцесса Мадлен де Милагро. Я – лорд Найтона, ваш злейший враг.

– Нет, – прошептала Мадлен. – Все уже в прошлом. Бабушка говорила мне!

– Правда? – Он засмеялся словно Злой Бог. – И как же она вас убедила в подобной нелепости?

Меринда старалась не рассказывать особенно много Мадлен. Она однажды зимним вечером поведала короткую историю о двух враждующих эльфийских родах, которые не могли поделить между собой земли на юге Эстэрры: Милагро и Найтона. Так же вскользь бабушка сказала и о последнем в роду Найтона.

– Признаться, я не особенно вникала в историю семьи Найтона… ведь с ними покончено.

– Покончено? И все? Я уязвлен, – Рэй скорчил презрительную гримасу.

– Извините. Но честно говоря, она не упоминала об эльфе-пирате.

– Пирате! Госпожа, какого же вы низкого мнения обо мне. Хотя мы с вами почти незнакомы.

– Очень богатом пирате, – добавила Мадлен, обводя дрожащей рукой комнату.

– Помри Единый! Ну, спасибо! – Рэй насмешливо поклонился и взял карту с ангелом. – Покончено. – Его красивое лицо до безобразия стало злым. – Разумеется.

– Может, она имела в виду, что мы больше не враги. Я не испытываю к вам ненависти.

Подняв брови, он посмотрел на нее так, будто она лгала и он сейчас убьет ее за это. Она пыталась выдержать его взгляд.

– Почему я должна вас ненавидеть? – искренне спросила она. – Я даже не знаю, кто вы такой.

 
Он чуть заметно усмехнулся:
 

– Вы слишком легко заставляете меня улыбаться. Боюсь, вам будет здесь трудно.

– А вы не любите улыбаться? – спросила Мадлен.

– Просто делаю это не слишком часто. И возможно, я решу задержать вас у себя дольше, чем вы сочтете удобным. Не возражаете?

– Я вас не понимаю.

– Скоро поймете, принцесса Мадлен. – Он решительно встал и склонился над нею. Он не касался ее, просто смотрел, словно лаская взглядом ее лицо. – Уверяю вас, что поймете.

Где-то очень далеко, почти вне пределов слышимости, прозвучали три сигнала трубы. Потом снова. И замерли в призрачной тишине. Он вдруг засмеялся:

– Фрэнк де Фрог, да? Какая бы произошла трагедия, прибудь он сюда! Идемте, Мадлен. Ваше будущее ждет.

Мадлен и не заметила, как она успела всецело оказаться во власти лорда Рэя. Не пленница и не гостья, не любовница и не жена. Их связывало что-то совсем иное, что Мадлен никак не могла определить, как назвать это самое "иное". Лишь бы слова лорда о Фрэнке де Фроге оказались дурацкой шуткой. Девушка ни разу не видела суженого в лицо, но он представлялся ей исключительно тошнотворной личностью с физиономией хищной жабы, выпученными стеклянными глазами и абсолютно лысым затылком, даром, что эльф. Такого и за мешок золотых трудно поцеловать, бррр.

Они с Рэем поднялись в галерею с видом на море. Заботливые слуги, словно читая мысли своего господина, уже успели накрыть столы, расставленные в арках. Горели факелы, но их свет потускнел на фоне розовеющего неба. Когда Рэй пригласил ее сесть за большой стол, мальчики-слуги тут же забегали, неся тарелки и приборы. Интересно, как они читают мысли господина – думала Мадлен, научиться бы и ей вот так. И эта мысль вытеснила всё ужасное, что заполняло ее прекрасную голову. Здесь и сейчас она находилась в красивой сказке рядом с пускай и опасным, но удивительным эльфом, который заботился о ней, словно о члене собственной семьи.

Однако лорд не собирался ни есть, ни разговаривать с девушкой, он просто сидел, обхватив кубок с вином и глядел на море. Мадлен тоже сидела не шевелясь. У нее возникло ощущение, что его неподвижность – это состояние готовности, как у охотника, который прислушивается к отдаленному лаю гончих.

Потом она заметила, что он вдруг перевел взгляд куда-то в сторону, и тут же краем глаза увидела мимолетное движение, а также стол, которого до сих пор не было. Когда Мадлен повернулась, рядом уже стоял человек. Казалось, он возник из ниоткуда. Худой, невысокий, с темной кожей и ослепительно белыми волосами, заплетеными в косу до пояса. Особенно девушка обратила внимание на длинные, тонкие как у скелета, запястья, торчащие из белых рукавов его одежды. Юноша учтиво поклонился, низко, почти до колен, чуть ли не подметя косой пол под ногами Рэя. На нем была широкая полотняная накидка, стянутая на талии грубой веревкой. Движения его рук выглядели слишком отработанными, а заостренные пальцы – живыми, словно ртуть. Казалось, они молча говорили на своем особом языке.

– Кобэррэ! – непринужденно воскликнул гость, поднимая голову и простирая к лорду руку.

Подобной дерзости в обращении Мадлен еще не видела ни у кого из окружения хозяина. Рэй кивнул и сухо улыбнулся, постукивая по кубку пальцем. Раздосадован он или доволен, Мадлен не могла определить.

– У меня имеется кой-чё для вас. – Незнакомец говорил с одной стороны учтиво, с другой – в его речи встречались жуткие словечки-паразиты, а его сдавленный чуть скрипучий голос добавлял простоты в его интонации. – Да еще чёёёё!

– Так не томите, господин Сунна.

– Я нашел!

Хотя пират не двигался, Мадлен показалось, что он вздрогнул. Однако незнакомец не торопился объяснять, что нашел. Вместо этого он начал рассказывать о своих путешествиях из Нордэрда на юг, в Шамсмадену, о том, как они с подругой возвращались с попутными кораблями через Порту, Джомджому и Фабр. Они пережили не один шторм и крушение, а из Фабра предпочли ехать на горбатых, потом плыли по Великой Южной реке в дырявой лодке. И при всём на острове Гора в замке двух никому не известных рыцарей Сунна прихватил древнюю мумию.

– Такс я прибыл в прекрасную Шамсмадену, – возвестил он. – Грандиозную, величественную, солнечную Шамсмадену.

Незнакомец умолк, глядя вдаль, его золотистые глаза расширились, будто он снова видел происходящее перед собой.

– Тама я отправился в древнющие храмы, – прошептал он. – Пустые, занесенные песком руины, построенные во времена Шамсхайята. Тама было много колонн, статУй… каменных истуканов, высоких, как ента крепость. – Он взглянул на Мадлен, поняв ее сомнения. – Уж вы мене поверьте, госпожа. Я родился тама. И Шамсхайят ентот – мой древнющий родственник! Он сам как бог, он оживает по ночам. Честно-честно. Короче! Храмы наши защищены проклятиями, их можно снять, но мене потребовалось нескока лет, чтобы узнать, как енто сделать. Я маг. Никому другому не удалось бы выйти оттудова живым… а если бы ему повезло и он выжил, то, лишившись разума, все равно протянул бы недолго.

Мадлен взглянула на Рэя, чтобы понять его отношение к сбивчивому рассказу южанина. Он спокойно ответил на ее взгляд, и больше ничего.

– Енто стоило мене и Рэтти кучу денег. Прикиньте, я потратил всё, чего мене даровала нордэрдская принцесса Анжелика! – сообщил шамсмаденский маг, делая широкий жест, – И неимоверных усилий, ессно. Видите, от меня остался тока высохший скелетон.

Он правда выглядел истощенным, хотя Мадлен не сказала бы, что он походил на скелета. Скорее, он был из тех людей, кто способен поглотить сколько угодно еды и сжечь все это в огне собственной энергии.

– Я не нашел в храмах ничегошеньки, – сообщил он. – Ничегошеньки, что могло бы заинтересовать даже последнего мальчишку-чародея. Их кости давно высохли.

– Думаю, никто другой не осмелился бы туда войти, – сухо ответил Рэй, – только ты, шамсмаденский вор Сунна.

– Бросьте, я не единственный маг, умеющий снимать проклятие древнющих малеков. Енто правители нашинские так зовуцца. Кстати, вы сами могли бы легко взломать гробницу. Даже ваша благородная дама под крылом Рэя была бы в не меньшей безопасности, чем я, – сказал южанин. – Но… в Шамсмадене есть другие священные места. – Он умолк, а затем прошептал: – Гробницы. – Рэй не ответил, но слушал внимательно. – Даже такой мастер, как я, должен стать подмастерьем, чтобы попасть туды. Когда я нашел человека, сведущего в тайнах подобного искусства, мне пришлось многа отвалить ему. Двести нордэрдских золотых и целую бочку северной хэрринги, а потом еще, в виде дополнительного вознаграждения, научил его добывать гремучее золото.

– Гремучее золото, – повторил Рэй, подняв брови.

– Да знаю я, что енто не безопасно, – кивнул маг. – Если бы енто взорвалось, я бы тепереча не стоял перед вами.

– Продолжай!

Из всей еды, лежавшей на столе, Рэй и сам не взял ни кусочка, не предложил и Мадлен. Несмотря на голод, она решила, что опасно пробовать что-либо со стола пленителя.

– В конце концов я добился успеха. Когда он научил меня всему, что знал сам, то привел меня в Морек, прямо ко входу в гробницу Зарины. Представьте мое душевное волнение. Зарина, богиня истины, наставница самого Шамсхайята! Ну, я про его рассказывал. Не стану утомлять вашу госпожу рассказом, как мне удалось выйти, это не для женских ушей. О! Эта Зарина та еще извращенка! Но вернулся я с бесценнейшим сокровищем. Не обыкновенное золото или драгоценные камни! Только вы можете понять, что енто за сокровище.

– Расскажи мне, – тихо произнес Рэй.

– Свитки, – ответил маг, понизив голос. – Запечатанные её божественной печатью. Али я не шамсмаденский вор?!

Он взмахнул рукой, словно фокусник, и внезапно у него в руке оказался свиток. Шагнув вперед, он положил его на стол перед Рэем и его спутницей. Мадлен почувствовала запах пыли и, не удержавшись, громко чихнула. На глиняной печати она увидела вертикальный жезл, обвитый двумя змеями.

 
Рэй медленно кивнул.
 

– Сколько?

– Пять. И… – таинственно добавил маг, – одна дощечка.

– Опиши ее.

– Сделана какбэ из чёрной слезы, но я ничем не смог поцарапать ее. Надпись… – Он вдруг стал немногословным. – Оставлю это на ваш суд. – Честно говоря, я не сумел ее прочесть. Такого письма я не знама.

– Черная дощечка?

– Не могу сказать. Те, кто не желает вам добра, сделали мне щедрое предложение, но я пришел к вам.

Какое-то время эльф смотрел на Сунна, будто хотел проникнуть в его мысли. Мадлен подумала, что не смогла бы выдержать столь пронзительный взгляд. Но маг смотрел прямо в глаза Рэю и ехидно улыбался.

– Сколько просишь?

– Я принес сокровище вам первому. Раньше мы хорошо понимали друг друга, – сказал маг. – Десять тысяч золотом. То бишь, сами секёте.

Рэй перевел взглял на мальчика-слугу, который тут же занялся своим делом.

– Садись за мой стол. Я проверю их позже в своей библиотеке.

– Не желаете составить мне компанию? – Рэй предложил Мадлен сухие фрукты и медовые вафли со своей тарелки.

Завтрак закончился, по всей галерее были зажжены факелы и свечи, хотя давно уже рассвело. От бессонной ночи у Мадлен кружилась голова.

– В вашей библиотеке? – тупо спросила она, едва понимая, что говорит. Вопрос закончился зевком, который она не сумела подавить.

– Я подумал, что находка шамсмаденского мальчишки может вас заинтересовать. – Он пожал плечами. – Естественно, она будет в моей лаборатории, куда я порой вызываю для развлечения Злого Бога. Но можете не ходить, если вам скучно.

– Я пойду, – бодро ответила Мадлен из духа противоречи.

 
Ей казалось, будто ее слова произносит кто-то другой.
 

– Хорошо.

У Рэя явно улучшилось настроение. Он тут же встал и подал ей руку, сжав ее пальцы чуть сильнее, чем того требовала вежливость. Но как только девушка поднялась, он сразу отпустил ее и стремительно зашагал по галерее, серебристый плащ развевался, словно лёгкие крылья лорда.

Мадлен вопросительно посмотрела на молчаливых слуг. Сунна ушел раньше, чтобы приготовить к осмотру свои находки, поэтому Мадлен, из последних сил пытаясь держаться с достоинством, в одиночестве поспешила за пленителем.

У лестницы он все же обернулся, взглянул на нее и тут же двинулся дальше, бесшумно, как тень, и нетерпеливо, как мальчик, бегущий за любимой игрушкой.