Текст книги "Отдел странных явлений: Лесоморский детектив"

Автор книги: А. Котенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Думаю, в этом случае прекрасно сработает заклинание Цепей Справедливости. Главное, обосновать высшим силам, что истина должна оказаться на моей стороне, а не у черного пушистого кота в светлом костюме. Маат, молю тебя, если ты меня слышишь… Я представил, как вдоль металлического забора, окружающего дуб, проносится крошечная богиня ростом с человеческую ладошку, а вслед за ней проскакивает золотистая искорка.

– Вань, кот мой, а вы с Милли схватите Любаву! – махнул я в сторону сползающей на землю вампирши.

Боги, я рассчитываю на вашу поддержку!

– Но… – Иван замешкался, и это чуть не стоило ему жизни, потому что наш противник – вовсе не персонаж визуальных мифов с большого экрана, который скалит зубы и ждет действий главного героя.

Кот, шипя, кинулся в сторону программиста. На раздумья и обсуждения приказов не осталось ни секунды. Парень мигом прыгнул к стволу, где свисала цепь, и ухватил лангсуяр за талию. Кот бы атаковал их двоих, если бы наперерез ему не выскочила Милли и не нажала кнопочку на коробке для сбора картинок. Это замечательное устройство иногда может так пыхнуть светом в глаза, что не рад будешь решению запечатлеться на картинке. Секунды замешательства кота хватило, чтобы программист силой отволок Любаву в безопасное место. Вампирша брыкалась и сопротивлялась. Но иного выхода у нее не было. Либо с нами к Кощею, либо мы думали отправить ее в подводное плавание по Лихому озеру. Появление кровопийцы в каком-нибудь другом мире нам бы Шаулин не простил, точно. Но проблему с саранскими студентками и девицами из тридесятого царства мы б запросто решили.

Когда ученый страж почти нагнал и сцапал Милли, пришла моя очередь. Прокашлявшись, я кубарем прокатился по траве и практически выхватил девочку из зубастой пасти животного. Стоило мне подняться на ноги, как предательский грудной кашель вывел меня из реальности на несколько мгновений. Может, это и к лучшему, что я не слышал воплей разъяренного кота. Зато когда я совладал с болезнью и смог сдержать накативший кашель, кот оказался в очень невыгодном положении. Я, может, поступил не по-мужски, когда, ничего не сказав Милли, подхватил ее за подмышки и швырнул на спину животному. Ошарашенная девочка завизжала, словно свинья на скотобойне, и, очутившись в роли наездницы, крепко уцепилась стражу в плечи. Такое не сбросишь никакой тряской и беготней вокруг дуба. Шокированная перепуганная до смерти наездница, что может быть хуже для любого скакуна.

– Милли, гони его к дубу, – приказал ей я, хватаясь за пушистый кошачий хвост.

– Гад! Урод! Сволочь! Козел недоделанный! – направляла Милли кучу не самых лестных характеристик в мой адрес.

Заслужил, знаю, но по-другому я поступить не мог. Кот начал выходить из себя. Я прятался от его острых клыков. Какого нападающего не начнет нервировать ситуация, когда его добыча в решающий момент уходит. А если кота насильно удерживать за продолжение позвоночника, да простит меня Баст за надругательство над ее собратом, тот начинает к тому же дико выть.

Пока я занимался с ученым котом болевыми упражнениями, Иван Дураков успел проводить нашу пленницу к небольшой калитке в сплошном заборе. Я же, закружив кота обманными маневрами, бросился бежать в противоположную сторону и остановился в полуметре от забора. Закрыв глаза, я ощутил всю магию, что собралась на колючей проволоке. Остается отдать приказ, и золотистые молнии окутают тело верного стража.

Разъяренный кот несся на меня, словно бык на красную тряпку, надеясь, что загнал меня в ловушку, а мое расслабленное состояние – это не подготовка к решающему удару, а признание поражения.

Кот-то ученый, много песен знает, байки всякие рассказывает птичкам по утрам, а вот тактическое мышление у него оставляет желать лучшего.

– Идем скорее! – крикнул Иван вампирше, которая уперлась и не хотела следовать в лес.

Кот тем временем уже приближался к врагу, что таскал его за хвост. Однако, услышав спор программиста и лангсуяр, животное предпочло изменить траекторию и кинуться к Дуракову. Правда мы-то были в преимуществе, и Милли, укрывшаяся за необъятным стволом дуба, оказалась вне поля зрения ученого кота. За что последний и поплатился. Девочка швырнула в него гигантским желудем и угодила промеж глаз. И в очередной раз кот оказался пленником собственного хвоста. Потому что мой маневр обещал сорваться из-за ляпа товарища.

Ученый кот метался в сомнениях, он не знал, что ему делать: загрызть программиста да закусить вампиром или разорвать на мелкие кусочки наглого рогатого шемахана и юркую девчонку. Четверо на одного – не совсем честно. Но если посчитать нашу массу и сравнить ее с массой кота, то мы в меньшинстве, однозначно.

Недолго думая, кот остановил свой выбор на мне, как на наиболее опасном звене нашей цепи. Замечательно! Значит, мне удастся продемонстрировать гениальный маневр во всей красе! Я остановился недалеко от изгороди, скрестив руки на груди и опустив веки. Правда, моя изначальная сила бдела в сто глаз. Я знал, не только где находится кот, но и с какой скоростью он летит на меня. Секунды растянулись во времени, оставляя возможность подумать и принять верное решение.

Ученый кот решил следовать своей проверенной технике и, широко раскрыв пасть, чтоб легче было откусить голову противному колдуну, кинулся на меня. Да только не предугадало животное, что в тот момент, когда оно в прыжке, дико мяукая, начнет опускаться на мое слабое с виду тело, я кувырком уйду в сторону, а его туша по инерции пролетит остаток пути и приземлится на забор, где специально заготовлено сдерживающее заклинание.

В воздухе запахло паленой шерстью. Кот-бегемот неподвижно лежал на смятой изгороди, проломившейся под весом его тела, а брюхо дымилось. Золотые змейки заклинания сверкали вдоль его спины и хвоста.

– Молодец, Неб! – похвалил Дураков. – Как догадался-то?

– Не спрашивай глупостей у бывшего главнокомандующего кеметской армией, – отмахнулся я, гордо идя навстречу друзьям и вампиру.

Аккуратно ступая, чтобы случайно не наступить на остатки заклинания, мы покинули аттракцион ученого кота, уведя за собой и вампира, бывшего врага, а теперь, надеюсь, союзника. Ох, и зол же будет ученый кот на всех Иванов-дураков вместе взятых после нашей выходки. Но страж сам виноват, ему предлагали разойтись миром.

Любава, как ни парадоксально, не собиралась нападать ни на нас, ни на Милли, словно вампиршу подменили. Была версия, что лангсуяр исчерпала запас энергии и теперь, пока не примет очередную порцию крови, не сможет не только кусаться, но и скалить зубы. По правде говоря, такой скромной и молчаливой она мне нравилась куда больше.

Она шла впереди и не разговаривала, покорно вела нас к мужу, признав свое поражение. Так бы сразу… стольких приключений удалось бы избежать. Правда, тогда я б не помог любимой сестре. Но обязательно б придумал для нее что-нибудь еще.

Путь наш был непрост. Протопчи кто тропинку через лес, эти несколько километров можно было б преодолеть за полчаса. А сквозь заросли крапивы, кусты черники и малины, высоченные папоротники приходилось пробираться с большим трудом. Милли как всегда ныла о мозолях, что натерла лаптями, Иван, не говоря ни слова разгребал руками заросли, чем занимался и я, а Любава молча брела следом. Просто молча. Не к добру. А если моя интуиция велит сосредоточиться и не доверять затаившемуся врагу, значит, в этом что-то есть и не стоит списывать со счетов малазийскую кровопийцу.

Смеркалось. В лесу наступление темноты становится заметно задолго до того момента, как солнце скроется за горизонтом. Густые кроны берез темным одеялом накрывали нас и наш путь. Выйдя на небольшую полянку, Дураков предложил нам всем заночевать. Милли, не слушая предупреждений о маячащей в непосредственной близости от нас опасности, уснула первой, свернувшись калачиком под деревом. Я делал вид, что смотрел на переливающиеся перламутровые звезды, пытаясь найти то яркий Сириус, то очертания знакомых созвездий-знаков. На самом деле я не спускал магического взгляда с черной фигуры лангсуяр, притулившейся у ствола дуба. Она то и дело приподнимала капюшон и поглядывала на сопящую девочку. Точно, ждет ночи, когда силы вернутся к ней, и она справится с преследователями. Правильно рассчитала девушка, но не учла одного. Мы с Иваном не лесоморские дурачки, а сотрудники отдела странных явлений. А это значит, что мы так просто не поверим в ее мгновенную слабость и уснем, посапывая, каждый под своим кустом. Я чувствовал, что Иван тоже притворяется и поглядывает за врагом.

А еще мне не давали покоя мысли о коте. Спасая собственную шкуру и жизни товарищей, я на мгновение забыл о культе кошки, которому поклонялся с детства. Неминуемая кара ждала того, кто навредит этому животному. Но я, грустно глядя на ковш Большой Медведицы и на мигающую полярную звездочку, подумал: 'А ведь я не сделал ученому коту ровным счетом ничего! Действительно, когда я стоял, держась за кончик хвоста сказочного животного, то выбрал для себя просто-напросто самую безопасную позицию. А когда отошел с дороги несущегося на всех парах кота – я тоже освободил ему путь, получается. Если котик не смог защититься от собственной глупости, то при чем тут вина человека? И нет никакой вины, если правильно трактовать произошедшее. Вроде бы так любили говорить жрецы.

Сон и явь смешались вместе с кашлем и жаром. Мне мерещилось, как лангсуяр танцевала под серебристым светом луны, ее гибкое тело извивалось в замысловатых движениях, а налитые алой кровью губы нашептывали заклинание на неизвестном языке. Чудились детский крик, завывания шакалов, ругань Ивана, где-то вдали раздавался зловещий шепот березовых листьев.

Разбудила меня массивная холодная капля росы, упавшая на шеку. Я потянулся и перекатился на спину, и только после открыл глаза, чтобы вскоре вновь зажмуриться от яркого солнечного света и звучно чихнуть. С трудом поднявшись на ноги, я протер глаза холодными влажными от росы кулаками и уставился в ясное голубое небо, по которому не плыло ни единого облачка. Кожаные штаны и плотный кафтан – это замечательная одежда. Не устану нахваливать! Если бы не наряд неизвестно с чьего плеча, замерз бы насмерть, а если бы не замерз, то довел бы рану на руке до гноения.

Страхи, пришедшие ко мне во сне, развеялись в весьма скором времени, когда Милли, потянувшись и пропев нечто на языке с кучей 'дыр' и 'дас', известила всем присутствующим о своем пробуждении. Иван, посапывая, спал под березой напротив меня. Непростительно служащему засыпать на карауле. О себе промолчу, я тяжело болен и еле стою на ногах, могу уснуть в любой момент и навсегда.

Что ж касается героини моих ночных кошмаров, то она вовсе и не выходила на охоту, а, укутавшись в черный плащ, молча сидела под кустом, ожидая нашего пробуждения. Я уже начинаю сомневаться, действительно ли лангсуяр является нашим главным врагом. Любава просто несчастная женщина, цепляющаяся за жизнь всеми силами и готовая пойти на все, лишь бы не сгинуть из этого мира. Ясно, что она согласилась на кровавое предложение Марго. Но я не пойму эпизода с девицами из Саранска. Вряд ли ведьма использовала ни в чем не повинных девушек в своих интригах против нас с Иваном.

– Что делаем? – поинтересовался Дураков, окинув всех присутствующих сонным взглядом.

– Идем к Кощею, очевидно, – пожал я плечами, не спуская глаз с вампирши. – И разбираемся с пропавшими девицами, если госпожа Любава нам ничего не говорит.

– И не скажу, – лангсуяр обиженно надула губы, словно девочка лет десяти от роду.

Честно говоря, после происшествия с ученым котом наше путешествие стало до занудства безопасным и неинтересным. Ни Леший не пытался завести нас куда подальше в лес, ни русалки не разыскивали клиентов клуба 'Тихий омут', даже говорящие звери отказались от преследования. Словно сказочный мир испытал нас на прочность и оставил в покое. Зато неподъемным грузом висел на душе вопрос о нашем будущем. И чем скорее мы найдем связь между жертвами лангсуяр, готовой дать признательные показания в присутствии Бессмертного мужа, и заговором Марго, тем скорее мы разберемся во всем происходящем с нами.

Основная версия проста. Госпожа Иванова расследовала дело о похищениях девиц, но не стала углубляться в детали. Ей оказалось достаточным убедиться, что саранские студентки находятся в Лесоморье. После этого она вздумала – первое, расправиться с родной дочерью до некого 'обряда посвящения в колдуньи', когда мать передает силу; второе, избавиться от неугодных служащих. По ее приказу Леший похитил Ивана, а Яга обратила нас в животных (в жизни не поверю, будто вход в другой мир отравлен!), Горыныч свой день рождения провел в Москве, выслушивая указания ведьмы… остается только найти всему этому доказательства, а не предъявлять непосредственному начальству обвинения за подписью Госпожи Паранойи.

Мы шли по лесу молча. Дорога выдалась не из легких. То и дело под ногами попадались вылезшие из земли замысловатые коренья или голые скальные породы. Формируя четкие мыслеобразы, я передавал все свои умозаключения Ивану, и тот в ответ очень часто оглядывался на меня, одаривая отнюдь не доброжелательным взглядом и выдавая мрачные мысли, подтверждающие мои неутешительные умозаключения.

Милли постоянно верещала о магии с лангсуяр. Любава, кутаясь в черный плащ, отвечала тихо, односложно. Но из ее речи я понял, что обряд посвящения в колдуньи на самом деле существует в Лесоморье и проводится в день тринадцатилетия девушки или юноши. Ничего особенного в процессе не происходит, посвящаемый выпивает эликсир, произносит заклинания, и после этого он способен делиться и заимствовать магию у родителя.

И Марго, похоже, боится, что дочь как-нибудь заберет ее силу. Дочь… которая до недавней поры свято верила, будто мать ее – Лиз Янсен, обычная немка из Станса! Госпожа Иванова всегда предпочитала страховаться. А в ее желании избавиться от наследницы она очень сильно напоминает, как ни парадоксально, саму госпожу Джуоо. Только до Создателя Маргарите как пешком из Москвы до Кемета. Что ж, каждый царь и бог на своем болоте.

За мыслями и разговорами мы и не заметили, как закончился лес, и мы вышли на высокий холм, с которого открывался прекрасный вид для любителя собирать картинки в коробочку. Внизу, в долине, протекала крошечная речушка, а дальше начинались холмистые районы, огороженные деревянным забором в несколько человеческих ростов, и на самой высокой горе стоял черный с пятью башнями-иглами замок. Замок Кощея Бессмертного.

– Готика… – протянул Дураков, оценивающе глядя на строение.

– Что? – не понял я, но товарищ не стал вдаваться в подробности и в двух словах объяснил, что Кощей – любитель заморских чудес: у него и жена из Малайзии, и замок из Чехии, и, наверняка, много других диковинок в его тридевятом царстве встретить можно будет.

На холме, что прикрывал замок с юга, на всю долину сверкали громадные красные буквы, как объяснил Иван, высаженные маками или другими цветами соответствующей раскраски: 'Царство Кощеево'.

– Да, это цветы, – подала голос лангсуяр, – а по ночам на них садятся светлячки, и надпись светится на всю округу.

– Практически неон, – выпалила, подскочив на месте, Милли.

Уж не знаю, что означает произнесенное девочкой слово, но могу догадаться.

По дороге, пролегающей в долине реки, к воротам крепости стекался люд, наверняка, то были торговцы из Тридесятого царства, подданные царя Гороха, или же заморские граждане. Из леса к государству Кощееву никто давно не приближался: единственная тропа, ведущая к замку, служила своей цели много лет назад, потому что практически заросла одуванчиками и колокольчиками. Да и была ли то тропа – вопрос спорный.

Нерешительно шагнув по ней, мы переглянулись. Мы шли в захлопывающуюся ловушку. Кощей – Бессмертный, за его плечами куча жизненного опыта. И если Любава приведет жертв и представит их пред ясны очи обожаемого мужа, нам не спастись. Путешествия в лесу у бабушки Джуоо кажутся более безопасными. Но делать нечего, раз мы ввязались в лесоморское дело, надо идти до конца.

Стража откровенно скучала. Мимо двух бравых молодцев в красных горосчатых рубахах, что держали в руках по тяжелому мечу, спокойно проходили торговцы, путешественники и прочие гости тридевятого государства. Но когда в воротах показались два парня: один типичный местный житель, а второй – рогатый шемахан, – в компании девочки и… кощеевой жены, один из бугаев удостоил нежданных гостей удивительным взглядом, а потом сверился с плакатом известного содержания. Однако, не досчитавшись на портрете рогов, стражник обреченно вздохнул и буркнул:

– Опять не тот шемахан.

Это единственное, из-за чего я был рад наличию лишних частей тела.

Девочка в зеленой травяной короне-венке, шествовавшая чуть ли не под руку с прячущейся от дневного солнца вампиршей, пренебрежительно посмотрела на второго стража.

– Куда? – басом взвыл тот, лениво поднимаясь с обрубка, служившего ему стулом.

Возглас напарника отвлек стражника с плакатом от приклеивания портрета обратно на ворота. Два бугая преградили нам путь.

– Внучка господина Кощея, – поклонился в пояс Иван Дураков, открывая путь чинно шествовавшей Милли.

Два лба переглянулись, словно знали наперечет всех родственников Бессмертного, и Янсен среди них не упоминалось. Они посмотрели на улыбавшуюся девочку, потом на Любаву, практически незаметно кивнувшую парням, и недовольно фыркнули.

– Да пустите вы, наконец! – ругалась какая-то бабка, шедшая вслед за нашей скромной процессией.

– Нет, – хором рявкнули молодцы, обнажая тяжеловесные мечи.

– А зря, – искоса глянул на них я.

Одарив одного из стражников лукавой улыбкой, я невзначай прикоснулся к нему. И тут в мой разум хлынул целый поток информации об этом человеке, включая страх, на котором можно неплохо сыграть!!!

– Да у вас, милейший, – тихо причитал я, прищурившись, – ожирение сильнейшее, а ухеду пожирает мужскую силу.

Двухметровый бугай нахмурился, презрительно глядя на меня, рогатого коротышку-заморыша, который ростом ему до груди. Вечно забываю, что тут никто не знает об ухеду.

– Лечиться вам надобно, не то спустя несколько месяцев к женщинам охота пропадет, – более пространно пояснил я замороченные слова. – Каналы мету засорены всяким барахлом.

Мужик стушевался и со страхом посмотрел на близнеца-напарника. Что, и этому экспресс-диагностику устроить? Я и рад стараться, чтобы в город пропустили.

– Лишний вес, мил человек, а ухеду в вашем теле прижились как у Хонсу в лечебнице. Кровь сладка, да печень раздута… – перечислял я замеченные недостатки в здоровье городского стража, не забыв помянуть и о каменных залежах в почках.

Очередь прибывших в город перестала возмущаться, что их не пропускают. Каждый путник собирался не один золотой отдать мне за перечень своих недугов, пускай даже в терминологии ухеду. Нет, за вранье я денег не беру. Никто, даже обескураженный Дураков, не подозревал, что я искусно вожу всех за нос, перечисляя когда-то слышанные названия. Стража, узнав о своих болячках, негодовала, словно я угадал хотя бы половину из перечисленного.

– И что нам теперь делать? – наперебой голосили мужики, прихлебывая стоящую на пропускном пункте медовуху.

– Пустите – скажу, – подмигнул я, глядя на стоявших уже на городской мостовой Милли и Любаву.

Избирательная у Кощея пропускная система, не спорю. Даже в отделе странных явлений все куда проще с волшебными карточками, которые сотрудники прикладывают к трехрогой махине на выходе из лифта.

Напуганные стражники, пообещав молиться за мое счастье, покорно отошли в стороны и застыли в поклонах. Достойная встреча правителя заморского государства! Не ожидал от них такой чести. Выкатив грудь колесом и гордо задрав голову, я чинно прошествовал мимо ожиревших стражников и спокойно направился дальше вслед за Любавой, пока окрик одного из мужиков не заставил меня остановиться. Вопрошал он, естественно, о панацее.

Зевнув и прокашлявшись, я остановился и со скукой в голосе протянул:

– Пить меньше надо! Кхе!

Я отвернулся и пошел прочь. Дальнейшая судьба стражников меня особо не интересовала. Зато очередь и случайные прохожие, услышавшие мой диалог со стражей, не собирались отставать и предлагали несметные богатства за диагностику. И даже тотальное невнимание меня и моих друзей не смогло разогнать толпы. Хоть вызывай из Москвы стихийного мага и заказывай у него бурю.

Меня спас верный друг.

– Так, – повернулся программист к толпе, – прием завтра с восьми до десяти утра! А теперь просьба разойтись. У колдуна дела и третий глаз спать хочет.

Набежавшие бабки и мамки с детьми, повозмущались, что как всегда доктора обслуживают только подчиненных государя. Но после нескольких намеков отправить их на торжественный ужин к Апопу, все же начали расходиться, обзывая меня адским аспидом.

Дворец Кощея – удручающее зрелище. Как еще Бессмертному не надоели эти мрачные каменные коридоры, освещаемые редко развешенными по стенам факелами, эти крошечные комнатушки с разноцветными стеклами на окнах, железные кровати с прогибающимися сетками, как в лагере 'Березка', и совершенно неразговорчивая прислуга, словно явившаяся на услужение из царства мертвых.

Любава чуть ли не летела по строению, внутри очень напомнившем мне гробницу богатого правителя. Милли, не чувствуя эманаций смерти, спешила за вампиршей. Ее больше не пугали взаправдашние скелеты, которых Кощей развесил по всем коридорам, словно охотничьи трофеи. Любава и не заметила, как Иван незаметно для нее откололся от нашей компании и напрвился в подвалы, куда один из угрюмых стражников волок мешок с добром.

Ох, припоминая выходки Дуракова в моем дворце, мне очень не хотелось отпускать парня в одиночку на поиски невест. Но не Милли ж доверять разговор с Кощеем.

Бессмертный нервно ходил взад-вперед по тронному залу: огромной комнате с черными стенами и одним, зато большим окном с мозаикой из разноцветного стекла. Кроме нашего визави в зале находился и коротышка в красном колпаке, зажимающий под мышкой увесистую книгу чуть ли не в треть его роста. То был знакомый мне по 'Березке' гномик-матершинник. Вставляя после каждого цензурного слова по три непечатных, он пытался вразумить Кощея, будто Любава сбежала от мужа к молодому царевичу или какому-нибудь легендарному герою типа Добрыни Никитича.

– Кому велено было читать словарь Даля и пополнять язык нормальными выражениями? – гневался Кощей на гнома, не слушая цензурной части его монолога и не обращая внимания на пополнение состава гостей.

Уверен, что Бессмертный прекрасно понимал характер матершинника, не желавшего пополнять лексикон и считавшего, будто непечатных слов достаточно для выражения крылатой мысли. Сколько бы словарей он ни прочитал бы, все равно высказываться иначе он не будет.

Две служанки-русалочки, которых я сперва принял за украшения на подлокотниках, охая и ахая предлагали Кощею жениться на них. Они пытались выставить себя в лучшем свете и показать, что они краше любой заморской вампирши.

– Ничего не понимаете вы в любви! – воздав руки к небу, заорал Кощей. – И в нашем благом деле.

Он схватился за свою черную корону и нарезал круги по залу.

– Любава, Любава, уже дюжину дней от тебя ни слуху, ни духу, неужто кинула ты меня? Променяла!? И ради кого я разводился с той, что любит меня почти тысячу лет!

– Фи, Яга, – сморщились русалочки, – нашел по кому слезы лить!

– Заткнитесь! – рявкнул на них Кощей и уселся на трон.

И тут он увидел свою любимую, так долго отсутствовавшую во дворце. Любава сидела пред ним на коленях, склонив голову.

– Вот б**, за***сь! – изрек гномик, опускаясь на пятую точку.

После он несколько раз пытался безрезультатно прогнать назойливых русалок и спящего в уголке серого оборотня-волка и злобного медведя. Ой, а я решил, что это охотничьи трофеи.

– Что это за х**? Сказал бы мой гном, – фыркнул Кощей, тыкая в мою сторону длинным когтем.

– Отдел странных явлений, Москва, – извлекая из-за пазухи карточку Юли, отчеканил я заученные слова. – Агент Неб. Мне велено разобраться в исчезновениях девушек из лагеря под Потьмой. У меня есть достаточно доказательств, что в похищениях принимала участие ваша супруга. Как прокомментируете сложившуюся ситуацию, господин Кощей?

Пока я скороговоркой произносил все это, Бессмертный, вытаращив глаза, недвижимо восседал на троне, видимо, не ожидая от рогатого мальца подобного напора.

– Ты за идиота меня держишь или только притворяешься? – рявкнул Кощей, выслушав мою речь и окинув нас с Милли презренным взглядом. – Я что, шемахана от москвича отличить не сумею.

– Понимаете ли, – вышла вперед Янсен и тоном защитника заявила, – Москва – огромная клоака, в нее столько народу понаехало, что не разберешь, кто шемахан, а кто гастарбайтер. Так что, дедуля, рассказывайте, пока мы вас не арестовали и не привели на допрос к моей маме!

Сказать по правде, Милли несколько вошла в ступор, когда узнала, что матерью ее является тетя. А о смертельной ловушке, приготовленной Марго, мы с Иваном предпочли ей не говорить. И вот сейчас, когда я меньше всего ожидал признания Янсен ее родства, девочка лично поведала Кощею о родственных с ним связях.

– Вот, значит, как… что ж, расскажу я о нашей с Любавой секретной операции, если вы поклянетесь не давать делу ход.

– Смотря чего касается ваше дело, – залихвацки парировал я.

Но Кощей не слушал, а гнул свое. Делал он все в тайне от стража этого мира, бывшей супруги Яги, и от остальных. Ничего противозаконного, если поглядеть, в его действиях не просматривалась. Любава разжалобила своей душещипательной историей Кощея настолько, что он мало того, развелся с супругой, так и задумал воплотить в жизнь гигантский план под кодовым названием 'Невеста'.

Так повелось, что в Лесоморье свадьба проходит только после совершения подвига женихом на радость невесте. Вот подвиги-то и решил разнообразить Бессмертный. Имея доступ к компьютеру Яги (бывший муж, как-никак), Кощей разыскал в большом мире несметное число анкет несчастных девушек, обманутых или обманываемых мужчинами. Он не намеревался убивать жертв. Достаточно лангсуяр испить крови девиц, предварительно их усыпив. Так вот, что объединяло всех жертв 'Березки'! Я чуть не подскочил на месте. Мы анализировали внешние данные, профессии и пристрастия девушек, но не поинтересовались, насколько хорошо устроена их личная жизнь! Аня – единственная, у кого был любимый. И тот, сбежал словно трус, когда увидел вампиршу в хоровой комнате.

После укуса вампира жертва засыпала. Надолго. До тех пор, пока к ней не явится влюбленный принц и не поцелует ее в губы. Простое и красивое решение. Практически то же самое предпринимал Иван, чтобы спасти возлюбленную от вселившегося в ее тело духа.

– Почему бы не провести миссию официально? – повел я бровью, выслушав Кощея и Любаву, наперебой рассказывающих о своей мирной затее.

– Бюрократия! – потянулся Бессмартный, зевая. – Пока Марго и ее подсадной идиот на месте начальника подписывают все бумаги, ситуация сильно изменится. Невозможно работать. К тому же, после вашего, господин Неб, силового вмешательства, мы решили отступить от того мира. Опасно с такими защитниками сталкиваться. Мы перешли к устройству личной жизни девиц из тридесятого царства. Заморские принцы счастливы найти столь знатных невест! Видели бы вы…

Знай я истинную цель Кощея, я б никогда не кинулся на Любаву с оружием и не захотел бы отправить ее в царство мертвых да еще и при помощи моих же богов. Правы оказались высшие. Погорячился. Наворотил ошибок. Спасибо, господа боги, что ваша кара обошла мою грешную душу.

– Несмотря на ваши благородные цели, мы не можем позволить вам осуществлять матримониальные услуги в большом мире. – Официальным тоном уверил я. – Кроме того, необходимо вернуть похищенных девиц.

– Как женихи на них найдутся и захотят пойти с ними, пожалуйста! – развел руками Бессмертный, а Любава только кивнула в подтверждение.

Русалки о чем-то перешептывались, гномик отвешивал смачные комментарии, произносить которые надобно несколько по иному поводу, Милли с нетерпением ожидала момента, когда она задаст вопрос о родственных связях, дав толстый намек Бессмертному. А я… мне медленно доходил смысл последней сказанной фразы. Точнее, я-то знал, кто отправился целовать плененных невест. И, вроде бы, в России законом разрешено иметь единственную супругу…

Не впервой довелось Ивану рыскать по дворцу. В отличие от кеметских домов, куда он пробирался в поисках любимой, в замке Кощея не стояло ни одного стража. Но в то же время казалось, что из каждого укромного уголка наблюдают за человеком, бегущим по коридорам и заглядывающим в кельи. Медвежья шкура на одной из стен, почудилось, подмигнула программисту, а скелет, понурив голову сидящий в углу и опутанный паутиной, клацнул челюстью. Но никто из безмолвных соглядатаев не попытался схватить вторгшегося в их пространство живого человека.

Чем ниже спускался Дураков в подвалы, тем сильнее крепла мысль о том, что он идет не по дворцу сказочного персонажа, а спускается в ад. Нет, жарко вовсе не было, да и чертей не присутствовало. Сама атмосфера наводила на похоронные мысли, и количество разнообразных гробов, стоящих вдоль стен.

Спустившись вовсе не в седьмой круг ада, а чуть ли не в десятый, Иван очутился в просторной комнате, по периметру которой горели яркие факелы, а в самом ее центре стояло семь хрустальных гробов грубой работы. До Сваровски или Богемского хрусталя, конечно, далеко, но на творения из Гуся Хрустального, предлагаемые пенсионерками в поездах, потянет. В каждом гробу лежало по девушке из большого мира. В этом Дураков ни капли не сомневался. Какая красавица из Лесоморья решится проколоть ухо в пяти местах, украсить пупок золотой серьгой или облачиться в юбку, с трудом прикрывающую ягодицы, что и говорить о джинсах… и топиках с дикими рисунками. Но если каждую из вожатых переодеть в сарафан, привязать косу-шиньон и смыть с лиц косметику, то получатся знатные красавицы. Из всех жертв Бессмертного и Любавы Иван знал только двоих – Наташу и Аню, вожатых из его смены. Остальные пятеро, как можно было догадаться, работали в предыдущей. Одна из них и есть Оксана Барсукова, о которой говорила Марго.

В отличие от обычных трупов, что начинали терять товарный вид на второй день после смерти, все семь девушек не выглядели мертвецами. Скорее, они были похожи на красивых восковых кукол, а гробы стали для них вакуумными упаковками. Подойди к ним, поцелуй, и они оживут, как невеста королевича Елисея из сказки Пушкина. А расколдовывать поцелуями Ваня научился. Здесь даже не было экстремальных условий, девушки не сопротивлялись, а просто ждали свой час.