Текст книги "Отдел странных явлений: Лесоморский детектив"

Автор книги: А. Котенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Это он рассуждал об ингредиентах для зелья, которым бабушка предложила Небу смазать рога, чтобы они отвалились. Вся проблема заключалась в том, что необходимые для снадобья предметы приходилось собирать по всему Лесоморью. И это замедляло наш путь ко дворцу моего бессмертного прадеда.

– Не оптимально, – рассматривал карту Иван, – нам надо добраться до замка Кощея. Возможно, по пути придется прихватить и его смерть. Это мощный сказочный артефакт, и хранится он вот здесь! Ну… чтобы припугнуть старика.

Блондин ткнул пальцем в самый западный полуостров Лесоморья, где были нарисованы большое дерево и сидящий под ним кот.

– То есть, если мы обойдем эту реку, нам придется все время за чем-нибудь возвращаться. Это неправильно, потому что операция 'Реши три проблемы за один раз' должна проходить стихийно, пока местные жители не успели сообразить, чем мы занимаемся. И так кто-то уже приютил у себя вампира. Получается, мы должны двигаться только вперед и искать-искать-искать! Поэтому мы будем форсировать реку!

– Договорились! – я подпрыгнула на месте, скорчив кислую гримасу и поспешив заметить. – Только кисель я ненавижу!

Бабка молча прошла в сени и открыла дверь. Пора прощаться. И так засиделись в избушке на курьих ножках, столько подарков получили, не счесть.

– Желаю удачи, – тихо сказала Яга, – а когда найдете волосы русалки, зуб Горыныча и перо Жар-птицы, бросьте их в кипящую воду, а потом натрите рога вашему шемахану получившимся эликсиром, и все будет, как говорят в народе, в шоколаде. В крайнем случае, станет обратно козлом…

– Бабушка, вы же обещали, что все будет в шоколаде, – не понял Иван, явно беспокоясь о судьбе друга.

– Ну, будет козлом в шоколаде. Ладно, шучу, отвалятся рога.

– Спасибо, – улыбнулся Неб ей в ответ, прижимая к груди свернутую черную простыню с припрятанной в нее увлекательной книжкой.

Вот ребята удивятся, когда найдут сокровище.

– Я надеюсь, в лесу у вас клещей энцефалитных не водится? – спросил напоследок Дураков.

Верно подмечено! У меня прививки нет!

– Что ты, касатик, – развела руками баба Яга, – каждую весну выводим. Так что, если у тебя есть прививочка, можешь не бояться. Или хотя бы страховочка.

– Обнадежила, – буркнул под нос Иван, спрыгивая на землю.

В чащу, за которой и текла молочная река, вела узкая тропа, только гуськом иди. Когда домик Яги скрылся за березами и орешником, я встретилась с грозным взглядом Неба. Парень смотрел так тяжело, что мне стало страшно: вдруг он сейчас козлом обратится, забодает и к дереву рогами пригвоздит. Но он ничего не ответил, лишь молча пошел дальше.

– За неподобающее обращение с козлами ты еще поплатишься, – изрек, наконец, он.

– На вас же не было написано, – я спряталась за первую попавшуюся березу, чтобы парни не смогли добраться и запустить в меня чем-нибудь тяжелым или острым. – Козлы и козлы. Надоедливые.

– А мы тебе говорили! – взбесился Иван, но потом быстро остыл и тихо буркнул под нос. – Навязались тут всякие на нашу голову. В лагере ответственность, здесь ответственность. Зачем сунулась, а, правнучка Яги, племянница начальницы?

– Это судьба, – спас меня Неб, который принялся разъяснять другу, что ничего в мире не происходит просто так, и что я в Лесоморье попала вовсе не случайно.

– Ну-ну, – фыркнул Дураков, – Милагрес – девушка по имени Судьба. Фатально, не находишь?

Лучше бы это оказалось не так. Мне не нравилось на родине предков. Я никогда не была любителем экстремальных походов по бездорожью. Скажи какому-нибудь швейцарцу, что где-то приходится идти по лесу практически без тропы и указателей, не поймет. А еще на привалах нет киоска, где за два евро можно купить жестянку с кока-колой. Ужас! И Яга-дарительница вместо спортивных ботинок и костюма от Коламбии наряжает меня в берестяные лапти и расшитый бисером театральный сарафан. Хотя, по правде говоря, удобно в ее шмотках! Не хуже фирменной спортивной одежды. А длинная юбка, да, за сучья цепляется, репейник на подол собирает и прочий лесной мусор. Хорошо Небу в его кожаных бриджах, поменяться, может? Мне штаны, а ему сарафан.

И почему только Яга не подарила нам на дорожку аэрозоль Оффа или хотя бы Маскитол? Комары в Лесоморье отличались особой назойливостью и кровожадностью, а пауки совсем не знали правил 'не развешивания паутин на пути Милли Янсен'. И я шла и ругалась на английском, чередуя предлоги перед известным глаголом из четырех букв.

– Не подобает детям так выражаться! – поучал Иван, но меня хватало на несколько шагов.

Стоило споткнуться об очередной корень или зацепиться рукавом о сук, как я весьма однозначно предлагала то пеньку отыметь ближайшую березу, то паука засунуть в анальное отверстие противному комару, то еще что-нибудь не менее извращенское. Вожатые даже стали подшучивать, мол, от гномика-матершинника набралась, пока тот моей личиной пользовался да отсиживался в кружке изучающих английский язык.

А я-то думала, что Неб – дворцовый неженка, еще владыкой каких-то земель представлялся. Врал, небось. Поход по лесу не казался для него чем-то сверхъестественным, словно парень провел в лесоморских чащах не один год.

Баба Яга не врала, и примерно через час лес расступился, и мы увидели белую реку, шириной в пару десятков метров. Ее густые волны, ласкали нежно-розовые берега, на которых не росло и травинки. По ту сторону возвышались сосны-великаны с десятиметровыми стволами и густой изумрудной хвоей на верхушках.

– Вот и твоя бесплатная столовая, Милли, – тоном экскурсовода произнес Иван.

Но я уже успела обогнать обоих парней и подойти к тому месту, где заканчивалась земля, и начинался кисель.

Сев на корточки, я опустила палец в вязкую субстанцию берегов, а потом устроила дегустацию лесоморского варева.

– Хм, – словно эксперт, заключила я, – на полднике кисель намного хуже. А этот – малиновый.

Мама мне кисель никогда не варила. Не продавали его в швейцарских супермаркетах. Оказавшись в России, мне довелось испробовать этот сопливый напиток только в лагере, и мне не понравилось. Однако сказочный кисель полностью изменил мои представления об этом напитке. Я не собиралась отходить от интересной речки и теперь уже набрала клейкую кисельную массу ладонями и испробовала, постаравшись забыть, что случилось с вожатыми, когда они наглотались воды в озере для реальных козлов.

– Не пей, бараном станешь! – заорал Иван, скорее шутки ради, нежели для предупреждения.

Я обернулась, подарив ему доброжелательную улыбку, но вдруг охнула и чисто инстинктивно отскочила. Кисельные берега мгновенно поднялись метровой стеной. Дико завизжав, я бросилась к вожатым. А когда набежавшая волна опустилась, то перед нами появился узорчатый белый мост через реку. Доселе его не было, ровно как и красного Лох-Несского чудовища, взирающего на нас с десятиметровой высоты своей шеи пронзительными глазами цвета опала.

– Апоп, – стиснув зубы, прошипел Неб. – Откуда он в русской сказке?

Часть 4. В 'Тихом омуте' не черти водятся

Дельфин и русалка… Они, если честно, не пара…

Н.Королева

Если я прав, нас не ждет ничего хорошего. Вообще, Лесоморье это мне очень сильно напоминает одно путешествие из одной известной каждому жителю Кемета книги. Да-да, я имею в виду 'Книгу мертвых', а путешествие это начинается с кончиной его главного героя и проходит до тех пор, пока умерший не предстанет перед судом сорока двух богов и не выслушает приговор. Попадание в этот мир иначе, как смертью и не назовешь. Мы утонули там, в Потьме, наши хладные останки сейчас пожирают речные гады, а души отправились в путешествие по мертвому миру в поисках упокоения. А где, как в неживом мире можно найти стража восьмисот лет от роду, вампира и… Апопа в реке, готового заглотить нас в качестве закуски к малиновому киселю.

Морда змея неотвратимо приближалась к нам троим. Что думать, спасаться надо, не то лишились тел, теперь и души змеюка поганая слопает да не подавится. Прыгнули мы с Милли в одну сторону, а Иван – в другую, удобно скрывшись за сосной. Широкая клыкастая морда змея ударилась в кисельную жижу, расплескав розовую слизь на несколько метров.

Всё ясно, нас дальше не пустят. А бабка ни слова не сказала о предстоящей опасности. Оно и понятно: душа в мире мертвых должна пройти не одно испытание прежде, чем предстать перед судом.

Насколько я помню из книги, Ра уничтожил Апопа, выколов ему штыком левый глаз. Неужели предполагается, что мы втроем должны повторить подвиг, который даже великому нетеру дался с огромным трудом.

Оглядываясь по сторонам, я искал подходящую палку, а заодно и уводил Милли как можно дальше в лес, чтобы змей не смог добраться до девочки.

– Есть идеи, Неб? – поинтересовался Дураков, тоже отступивший в лес.

– Одна древняя в запасе имеется, – обреченно вздохнул я и рассказал напарнику о единственном способе борьбы со змеем.

Настроение Дуракова сразу же ухудшилось. Он долго будет помнить встречи с богами, которые имели место быть тринадцать лет назад. Из них Иван извлек единственный верный вывод: от богов не уйти при всем желании, и если они задумали достать тебя, то противиться не получится. Поэтому ни уговорами, ни дурацкими шуточками мы Апопа, хранителя молочной реки, не возьмем.

– А что, если молоко в реке вскипятить? – улыбнулся напарник.

Не знаю, как он себе это представляет. Не бросить же в течение спиральку на веревочке, как у него дома. Долго реку таким чудом техники придется не то, что кипятить, нагревать.

– Единственный верный способ – выколоть глаз! – уверил Ивана я.

И тут же получил уйму вопросов и от Дуракова, и от Милагрес, откуда я, кеметский выходец, так хорошо знаю русские сказки. Да не читал я ни одной! Но свой фольклор мне известен на зубок. И я готов именно на этот зубок поспорить, что передо мной персонаж кеметской мифологии.

Змей тем временем ревел и бесновался, стремился повалить деревья, и местами ему это удалось. Совсем немного, и лесоморский собрат Апопа доберется до нас, притаившихся неподалеку от берега.

Шестое чувство подсказывало мне, что отступать в Лесоморье не получится. Кто знает, кем обернется Яга-дарительница, увидев нас, позорно спасающихся от змея бегством.

– Кто вы, куда путь-дорогу держите! – выл Апоп, круша деревья и сминая кустарники.

Ага, так вышли к нему и сказали всю правду. А он в это время будет откусывать нам головы. Не на тех напал.

– Иван Дураков, отдел странных явлений! – сложив руки трубочкой у рта, крикнул программист, и тут же перебежал под другое дерево.

– Кто с тобой, Иван-дурак? – вопрошал змей.

Кажется, он решил пойти на переговоры. Но пику для уничтожения глаза чудовища я нашел. Лучше придержу при себе, на всякий случай, чтобы глаз монстру выкалывать не голыми руками и не маленьким кинжалом.

– Неб, колдун из Шемахи, – я решил немного соврать, все равно не проверит змей полученную информацию, а толковать, как я очутился в лесоморских землях, мне не очень-то и хотелось.

– Правду всю говори, колдун! – проклятье, зрит в корень, я стиснул зубы, перебегая к другому дереву, чтобы избежать кисельного душа.

И тут добавляю информацию об отделе и владычестве Обеими Землями, рискованно близко подбираясь к хвосту змеюки.

– Милагрес Янсен, – выходя из леса, вся в добрых побуждениях, кланяется перед Апопом девочка.

А я тем временем бегу по непробиваемой стрелами розовой чешуе змея, цепляясь за выступы, карабкаюсь выше, чтобы как можно скорее очутиться у него на макушке и вонзить палку в глаз. Я одержим этой идеей. Если змей и вправду Апоп, мое средство против него подействует как нельзя более кстати.

– Эй, гламурная змеюка! – хихикнул Иван, поняв, что надо отвлекать нашего врага от битвы. – Хочешь знать, куда мы идем? На запад!

Ответ точный и совершенно бесполезный, Апопу придется поразмыслить, как бы сформулировать свои желания иначе. А я уже почти дополз, изодрав в кровь локти, колени и грудь. Пика, которой я собирался ослепить врага, была тяжела, но я изо всех сил сжал ее зубами, боясь потерять. Липкая сосновая смола не так приятна на вкус. Зубы после упокоения страшного змея придется чистить весьма долго. Противно, но иначе никак.

– Так к кому путь-дорогу держите? – изменил вопрос страж реки, минуты жизни которого сочтены.

Уже сотню раз я успел поблагодарить бабку, что она сохранила для меня в сундуке непробиваемые шемаханские кожаные штаны и прочный халат, не то бы после маневров со змеем я бы точно обогатился парой сотен шрамов по всему телу.

– К Лешему! – ответил Дураков.

– Зачем он вам нужен? – сощурив изумрудные глаза, вопросил змей, изогнувшись дугой.

Это уже плохо, я чуть не сорвался и пнул врага носком одного из сапог.

– Секрет! – приложив палец к губам, радостно выпалила Милли.

Но ее ответ уже не интересовал Апопа. Он заметил мою спланированную атаку и принялся во что бы то ни стало мешать мне. Схватившись за серебристую гриву змея одной рукой, второй я взял палку, уготовленную для страшного убийства сказочного персонажа. В метании копий я не силен. Жаль, лука нет, выстрелил бы куда более метко. Попадание в извивающуюся мишень, что может быть сложнее!

– Что ты задумал, аспид? – шипел змей.

Ну все, настал мне конец. Умру во второй раз. Однако пока есть надежда, отдел странных явлений не сдается – первое правило из манускрипта молодого бойца.

– Не рожденные в Лесоморье вздумали попасть в наш миррррр! – взвыл змей трубным голосом, а я кинул палку и…

…промазал. Однако чья-то серенькая осиновая пика угодила-таки в глаз моему врагу. Предсмертный клич змея нарушил тишину леса, и названный мной Апопом начал погружаться под воду… точнее, под молоко. Вместе со мной.

Еле успел спрыгнуть и выплыть на противоположный берег. И тут я понял, зачем предназначался мост на кисельной реке. Розовая жижа оказалась коварней зыбучих песков в бескрайних кеметских пустынях. Сделав пару шагов, я понял, что стою по бедра в киселе. И процесс засасывания моего тела продолжался. Ноги не двигались.

– Эй, Неб! – это Иван и Милли перебежали реку по мосту и сбросили мне кушак Дуракова.

На мою удачу я стоял неподалеку и смог дотянуться и ухватиться за край. Иначе бы стал кому-то закуской в малиновом киселе. Подумать противно. Кстати…

Очутившись на мосту, я косо глянул на Милли и поинтересовался:

– Как тебе киселек с малиной? Вкусненький? А теперь представь, сколько добрых молодцев сгинуло на этих берегах? Их плоть с малиновым соком вкушала ты, девонька!

Как и следовало ожидать, Янсен свесилась через перила. Кисель с молочком явно не пришелся ее желудку по вкусу.

– Зачем ты так? – нахмурившись, поинтересовался Дураков.

– А это я ей за один аппетитный завтрак отомстил, – отмахнулся я.

Однако передышка оказалась короткой. Вдруг забурлила молочная река, и из нее поднялась уже знакомая розовая чешуя. Прищурив выбитый колом Ивана левый глаз, грозный змей взирал на нас и готов был разорвать на части. Самоуверенность не пошла на пользу. Я ошибочно обозвал это создание Апопом. Схватив Милли за талию, я бросился под густую хвою пихт на берегу. Кипящая молочная река и разгневанный одноглазый змей оставались позади. Впрочем, никто не говорил, что нам обязательно нужно убить это чудовище. Заполучение его сердца в наши планы, как помнится, не входило.

Айкая и ойкая, выскочили мы на стежку, ведущую в хвойный лес. Обернувшись, я заметил, как вскипевшее молоко начало выходить из берегов, а взбешенный змей орал на все Лесоморье. Иван с Милли завизжали словно резаные поросята, увидев, надвигающуюся на нас пену.

– Молоко убежало! – взвыл Дураков и бросился наутек по стежке.

Но, увы, ему хватило двух шагов, чтобы пропахать носом землю. Мы с Милли не намного обогнали несчастного программиста: я изо всех сил врезался лбом в липкий от смолы ствол сосны, а девочка свалилась на мягкое место.

– Что за хренотень? – нервно вскрикнул программист, глядя на приближающееся молоко, которое уже начало смешиваться с желеобразной массой берегов.

– Кисель! – взвыла Милли, разглядывая лапти, покрытые тонким слоем розовой слизи.

Я предпринял тщетные попытки стянуть сапоги, но в итоге только вымазал руки в противной на ощупь жиже.

Первая волна кипятка обрушилась за несколько шагов от того места, где, держась за ствол стоял Иван Дураков.

– Сматываемся! – приказал он, хватая девочку за руку.

Я взял Милли за другую руку, и мы, дико крича, без оглядки кинулись по стежке. Мы столь быстро перебирали ногами и так рьяно стремились убежать от кипятка, даже забыли о том, что у нас все подошвы в киселе.

Милли болталась между нами с Иваном, не задевая ногами земли, и визжала. Не прошло и нескольких секунд, как мы ушли из поля поражения кипящим молоком, но не собирались останавливаться. Змей, знаете ли, длинный, выползет из реки и достанет нас в лесу. Инстинкт самосохранения подсказывал, что надо скорее уходить подальше, пока есть силы.

Мы не заморачивались, куда бежать, когда стежка разошлась на развилке вокруг обросшей мхом сосны.

И только почувствовав, что не держу Милли за руку, я обернулся. Неподалеку от меня, недоумевая, стоял Иван Дураков, а Янсен лежала на спине, ногами к дереву. Она отчаянно мотала головой, закрывая руками лицо.

– Бооооооольно же! – выла она.

– А что случилось? – поинтересовался программист.

Мы с ним переглянулись. Девочка, потирая лоб, уселась посреди дороги.

– Вы меня в дерево впечатали! – фыркнула она. – Примерно так же, как мышонок Джерри поступал с котом Томом.

Мы с Иваном синхронно посмотрели сначала на девочку, потом на сосну, а затем друг на друга.

– В киноооооо это быыыыло веееесело, – заревела Янсен. – А это таааак бооольно!

Хорошо еще в сознании и не тошнит, только девочки с сотрясением мозга нам не хватало! Пошатываясь, Милли встала на ноги и медленно побрела по тропе.

– Слушай, Неб, – игриво подмигнул мне Дураков, – а давай ее в следующий раз горячим утюгом расплющим… как в мультике!

Еще бы он объяснил, что такое мультик и зачем над девочкой так издеваться. Пока мое чувство юмора не понимает всех шуток людей из другой эпохи. Точно! Зато слова Ивана нашли своего слушателя. Милли тут же принялась молить, чтобы злобный агент отдела странных явлений не осуществил своей гнусной мечты.

Дураков, махнув мне, зашагал по левой стежке. Милли обалдело посмотрела вслед и обернулась туда, откуда мы прибежали. Возвращаться назад – попадать в кипящую молочную реку. Идти по другой дороге – нарываться на неприятности в одиночку. Выбора у Янсен не оставалось, она потерла шишку и медленно побрела следом за нами.

– Ну что тормозишь? – радостный голос остановившегося программиста приободрил Милли. – Пойдем! А про утюг… я пошутил!

Невысокий старичок в хламиде из березовых листьев сидел за круглым дубовым столом над блюдечком с голубой каемочкой и катал по нему алое яблочко. Рядом с ним расположились вымазанный в саже мужичок с полметра в росте, зеленоволосая русалка и прямоходящее зверье в деревенской одежде.

– Леший, ну что там показывают по твоему кабельному телевидению? – устало пробормотал чумазый.

– Подожди, еще не настроился на нужную волну, – ответил старик в хламиде, склонив голову над блюдцем.

Его длинная густая челка из гибких березовых веток закрыла морщинистое лицо, и он откинул волосы за спину и уткнулся носом в тарелку.

– Зрение совсем плохое стало, – жаловался он, – ничего не могу разглядеть.

– Я же баял тебе, – корил его чумазый, – покупай плазменную панель, ставь параболическую антенну, а ты… проверенные технологии надежнее! Слушаться надо домового!

– Да заткнись ты, Кузя, – ругнулся Леший, – ну-ка, гляди, кто тут преодолел гламурную змеюку из молочной реки!

Старик провел рукой над блюдечком и принялся рассматривать путников, которые не сейчас, так через час доберутся до его лесной сторожки.

Леший задумчиво почесал щеку, а потом позвал Кузю и остальных гостей полюбоваться. Даже тараторка-сорока опустилась на плечо старику и разглядывала странных путников: высокого голубоглазого блондина, одетого словно княжич из тридесятого царства, его девицу-сестрицу с роскошной золотой косой и…исцарапанного чужестранца в полосатом халате…

– Очередной Иван-дурак на подвиги намылился, или Матвей, или Феодор, или… – перебирал все знакомые ему мужские имена огромный медведь в цветастой рубахе.

– Потапыч, а мне сдается, – хитро пропела лиса, перебирая на шее рябиновые бусы, – пришельцы это из большого мира! Давай их заведем в самую чащу и станем их пытать! Не то пикник устроят с танцами-обниманцами, костерок разожгут, вандалы. Неспоста ж Яга всех мужиков-пришельцев в козлов обращает.

– Получается, не пришельцы они, – сделал вывод Леший, разглядывая вышивку на сарафане у девочки. – То есть, девочка из другого мира… а вот этот товарищ в зеленом плаще и кожаных штанах… никому не напоминает одного нашего знакомого?

Сорока, вспорхнув под потолок сторожки, громко воскликнула:

– Как же, как же, это пррротивный шемаханский колдун!

– Так говорили ж, что Яга с ним расправилась, – насупился Потапыч, крутя в лапах бочонок с медом. – Череп его на коньке висит, а косточки забор подпирают…

– Воскрес, стало быть, аспид! – сквозь зубы процедил Леший. – И помолодел, поглядите… Не к добру это! Змея одолели, мы на очереди!

– Давайте повеселимся на славу, – потирал ручонки домовой. – Спорим, через день косточки этого колдуна будут подпирать наш забор!

Довольные возгласы собравшихся дали Лешему понять, что предложение домового принято…

– Слушайте, братцы-кролики, – задумчиво протянул Иван Дураков, – у меня такое чувство, что мимо этого раскидистого дуба мы проходим уже в третий раз!

Он пнул под ствол дерево в два обхвата. Сколько веков понадобилось дубу, чтобы стать таким могучим и сильным – можно было лишь гадать. Подобное дерево-великана и не срубить топором. Крепко-накрепко оно вросло в землю своими сильными корнищами. И уж точно, в одном лесу столь близко друг от друга три одинаково могучих дуба расти просто-напросто не могло.

– Да их тут целый лес этих деревьев! – ныла Милли, оглядываясь по сторонам. – И вообще, я устала лазить по кочкам! Отдохнуть бы!

– Слушай, девочка из города, – я взял ее за плечи и пристально посмотрел ей в глаза, – я вижу, что ты устала, и знаю, как ты привыкла сидеть на диване и смотреть эти… как их там… мультики… Понимаю, что тебе тяжело преодолевать километры леса, если максимум, что ты пробегала – двести метров на школьном стадионе. Но начатое дело надо доводить до конца! А у нас этих дел целых три!

Янсен обреченно вздохнула и отвернулась. Ни одно из предстоящих мероприятий напрямую ее не касалось. Она бы отдала что угодно, лишь бы оказаться у себя в Стансе и больше никогда не вспоминать об охотившейся на нее лангсуяр и России. Да и вампирша не смогла бы преследовать Милли в Швейцарии. Решение задачи проще некуда: увезти жертву на край света. Однако ж от проблемы это не избавляет. Вампир сидит где-то в Лесоморье и пьет кровь девиц, словно томатный сок.

– Слушаюсь, начальник, – грустно сказала Милли и пошла вперед.

Она пробежала несколько метров и остановилась как вкопанная:

– А эти малинники, поросшие крапивой, мы тоже проходили, – заключил Иван, но потом заметил, что девочка стоит ни жива, ни мертва и тычет пальцем в кусты.

Не особо разбираясь, что же там может быть, Дураков подался напролом, а через секунду вылетел из кустов словно ошпаренный. За ним, высоко подняв лапы, гнался большой бурый медведь в цветастой рубахе, подпоясанной желтым кушаком. Перепуганный программист мигом забрался на первую попавшуюся березу и обнаружил, что животное следует за ним. Так и поймал бы зверь моего напарника, если бы я не швырнул в медведя один из своих кинжалов.

Я стоял на тропинке, как можно более грозно глядя на зверюгу. А мой кинжал торчал из ствола, перекрывая путь медведю. Глупое животное не догадалось лезть с другой стороны.

– Вау! – хлопала в ладоши Милли. – Но почему вы его не кокнули?

– Не положено, – бросил я ей в ответ.

Все верно: преступника поймать и обезвредить, а мешающие факторы – ликвидировать с минимумом последствий. Убивай мы с Иваном бездумно каждую тварь, лакомящуюся ягодками у нас на пути, так и до геноцида лесоморского населения недалеко.

Вытащив второй (к сожалению, последний) кинжал, я поманил медведя и он повелся. Издав грозный рык, он спрыгнул с дерева прямо ко мне и Милли. Подмигнув девочке, я отскочил налево, а ей по мыслесвязи кинул – прыгать направо. Янсен ойкнула, что и понятно. Ей никогда еще не доводилось слышать мысленной речи. Но она сиганула направо за куст орешника. Наверное, испугалась или восприняла мой совет как глас интуиции. Медведь выскочил на тропинку и остановился в раздумьях: кого из нас убить первым. Выбрал он на свое несчастье меня. Чем он руководствовался – не знаю. Может, решил, что мяса на мне больше, или вычислил, что это я метал ножи в дерево. Он мне не удосужился обосновать свое решение. Да и мне это не особо было нужно.

Медведь – животное неповоротливое. Это я понял еще по тому инциденту у козлиного озера, когда Милли уже встречалась с одним из представителей косолапых. Этим я и руководствовался, решив устроить толстому бурому зверю изматывающие догонялки. Я куда проворней. Правда, медведь в скором времени понял, что ему со мной не справиться, и принялся бросаться подобранными с земли шишками, камнями или грибами-сморчками. Меткости неуклюжему зверю стоило еще поучиться. А когда я перенял у косолапого технику и принялся кидать в его мохнатую морду сморчки, медведь и вовсе стушевался. Белоснежные грибы-шарики, ударившись о нос животного, лопались и удостаивали обонятельные органы врага не самым приятным запахом.

Но медведь оказался не настолько туп: в конце-концов ему удалось прижать меня к стволу раскидистого дуба. Честно говоря, я немного поддался.

Одной лапой он держал меня за плечо, чтоб не убежал, а другую занес вверх, готовясь полоснуть по шее толстыми когтями. И снова я сказал спасибо шемаханским ткачихам за плотную ткань, из которой был сшит халат, спасший меня от трех роскощных шрамов на левом плече, за которое держала меня тяжелая медвежья лапа.

Я зажмурился от страха. Никогда еще смерть так неотвратимо не нависала надо мной. Даже госпожа Джуоо на ее однорогой лошади не казалась мне настолько зловещей, как оскал желтых зубов лесоморского медведя. Нелепая смерть, точно. Не для этого я ушел от погони в Лесу Судеб. Но спасти себя я не мог. Оставалось надеяться на товарищей. Из-за дерева выскочила Милли и пнула медведя под хвост. Глупая девочка! Если это животное развернется и цапнет ее тяжелой лапой по лицу, ни один из чародеев не сможет избавить ее от полученных шрамов и увечий. Однако ж медведь не обращал внимания на девочку. Зато не подвел Дураков! Да, программист от страху забрался на дерево, но когда я отвлек хищника, Иван как настоящий друг стал спасать меня. Нежданно-негаданно на голову животному свалилось что-то большое и круглое.

Медведь ослабил хватку и поднял осиное гнездо, которое грохнулось ему под ноги. Я, естественно, почувствовав свободу, тут же ретировался. А из гнезда вылетела целая стая пчел и облепила морду косолапому.

– Так и надо этому уроду, – хихикнул Иван, стоя на дереве. – Скажите спасибо, что в дупле была этакая прелесть.

Обкусанное животное и думать забыло о своих жертвах и помчалось прочь, преследуемое пчелами, которые решили, что далеко не Дураков Иван потревожил их покой.

– Мило, – подытожил программист, – получается, кто-то водил нас кругами по лесу, чтобы вывести вот на это чудо. Получается, кому-то очень не хочется, чтобы мы миновали лес.

Точно, наш неведомый враг вовсе не рассчитывал на то, что ему придется иметь дело с московскими спецслужбами. Максимум, отправивший к нам медведя, думал расправиться с очередными искателями приключений. Слишком простая засада.

– А давайте свернем со стежки, – предложил я, – коли лес заколдованный, и мы ходим по кругу, то виновата в этом тропа, искать нас на внедорожье будет куда труднее.

На том и порешили, сворачивая в малинник. Милли, правда, недовольно фыркнула. Но вскоре обрадовалась тому, что сарафан у нее до пят. Жестокая крапива, облюбовавшая заросли малины, беспощадно жгла. Создавалось ощущение, что мы идем не по высокой, по пояс, растительности, а пробираемся сквозь огонь. Я терпеливый мужчина, и мне не подобает словно девчонке визжать, когда безжалостная крапива хлещет меня по икрам, а еще хуже, по животу. Прикусив губу, я раздвигал руками заросли и шел дальше. Ну и растительность! У меня на родине таких хищных растений не было. Идти намного тяжелее и больнее, нежели по тропе, но и разнообразия в пейзажах поприбавилось, и перестало возникать устойчивое чувство дежа-вю.

– А если мы заблудимся и придем к берлоге того медведя? – вдруг забеспокоилась девочка.

– Да уж, запасного улья в арсенале не имеем, – грустно улыбнулся Иван, – но давай верить в счастье, что мы найдем… например, избушку трех медведей, выспимся, наедимся…

– А чем три лучше одного? – насупилась Янсен.

Но стоило Ивану закончить пересказ истории про девочку Маш-шу, тезку моей любимой, как мы, действительно вышли к большому срубу, стоявшему на полянке, окруженной чащей. Словно сказанное воплощалось в жизнь, мысли материализовались со страшной скоростью.

Курьих ног у избы не наблюдалось, черепов на крыше не висело, указатели тоже никто не удосужился поставить. А вокруг избы раскинулся огород, где между посадок ходило трое баранов.

– Идем внутрь! – радостно крикнула Милли, стуча дверь, на которую хозяева не повесили и замка.

Мы в ужасе кинулись следом, ожидая, что из дома может выйти кто угодно. А гарантии, что этот 'кто угодно' не захочет отобедать одним из нас, нет никакой.

Но ничего и никого страшного в доме не оказалось. В большой комнате у окна сидела дряхлая старуха и, потирая глаза платком, всхлипывала. Она причитала своему не менее дряхлому старику, что свернулся клубком на печке:

– От дедушки ушел, от бабушки ушел, к Лешему на погибель?

– Кхе-кхе, – прокашлялся Иван, чтобы присутствующие обратили на него внимание. – Здравы буде, хозяева.

Войдя в дом, Дураков поклонился в пояс, ожидая ответа от деда с бабкой. Но старик со старухой впялились четырьмя парами красных заплаканных глаз на незваных гостей.

– Вы не о Колобке, случаем? – поинтересовался Дураков, не дождавшись соответствующих приветствий.

– А откуда ты, Ваня, знаешь? – разинула рот от удивления Милли, но сразу же получила ответ: 'Читай сказки, там все написано'.

– Дык ведь, – развела руками бабка, – по сусекам поскребла, по амбарам помела, собрала все до последней крошки, слепила из того, что было, а он, неблагодарный… укатился.