Текст книги "Без чувств (СИ)"

Автор книги: Zzika Nata

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Уходить, ничего не сказав Аэлине, не хотелось. Будить тоже.

Оставался вариант – написать записку.

Замок оказался старинный, громоздкий, но вполне рабочий.

Магистр нацарапал на дощечке послание для жены и вышел в коридор, заперев дверь на замок.

На втором этаже было тихо. Вернее, работники уже проснулись, но из комнаты, где спали женщины, не доносилось ни звука.

Пожертвовав частью резерва, мужчина проверил наличие Рамики, убедился, что она там, и, наказав работникам глаз не спускать, отправился в конюшню.

Тимо вовсю орудовал вилами, сгребая навоз.

– Давно с лошадьми? – поинтересовался герцог.

– Здоровья! – поприветствовал постояльца парень. – Да с детства. Как ходить выучился, так сюда и попал.

– Смотрю, ловкий ты. Что же, только руками умеешь работать, а голова простаивает? Грамоте обучен?

– Обучен, но не сказать, чтобы очень. Да я и не переживаю, мне в купцы никогда не выбиться, а лошадей я и без грамоты понимаю.

– Это понятно, но ты, что же, другой судьбы не хочешь себе? Сильный, молодой. Мог бы пойти в наёмники, мир посмотрел, заработал бы.

– Вы не много, смотрю, заработали, – отозвался конюх. – Даже лошади нет, мул и то никакой. И повозка – старьё.

– Зато у меня рабыня есть. Продам – такую гостиницу купить смогу. Ты бы пошел, тоже мог бы раба или рабыню получить, а потом в Андастане выгодно продать, – герцог исподволь подводил к нужной теме.

– Нет, рабы мне ни к чему! – испуганно отозвался парень и даже грести перестал. – Нипочём не взял бы!

– Что так? – лениво переспросил постоялец. – Деньги не пахнут.

– Зачем мне деньги, если меня проклянут?

– Кто?

– Раб или рабыня.

– Так, ничего не понял. Ну-ка, расскажи!

– Вы не из Тропиндара, что ли? Это же все знают! – насторожился Тимо.

– Местный я, но долго в других странах прожил. Сопровождал караван одного купца через пустыню, а там на нас разбойники напали. По голове меня ударили, несколько дней без сознания лежал. Товарищи мои думали, что не выживу, но я поправился. Только всё, что было до этого удара – детство и остальное – напрочь забыл.

Тимо слушал, открыв рот.

– Вот, по крупицам собираю всё заново. Рассказывай.

– Что?

– Про рабов. Почему они проклянут?

– А… А шрам остался?

Герцог, молча, наклонил голову, подхватив волосы.

– Ух, ты! А так и не видно! Нет, в наемники не пойду, прибьют ещё, – затараторил парень. – Понятно теперь, почему вы рабыню не боитесь, раз позабыли все. Значит, так. В рабы попадают по-разному. Мужчины, если проигрались или долг взяли большой, а отдать не в силах. Женщин чаще отдают в уплату долга или крадут. И вот люди давно заметили, что в чей дом рабыня войдет, там беды начинаются. На кого посмотрит прямо – тот погибнет или покалечится. Если из кружки, откуда пил невольник, выпьет свободный, он скоро заболеет. Если свободные поедут в одной повозке с невольниками – они занедужат и умрут. Поэтому никто с ними связываться не хочет, а если рабыня в глаза посмотрела, ее убить надо, тогда проклятие к ней вернется.

– А дом – сжечь?

– Вспоминаете, да? – обрадовался парень. – Лучше всего – сжечь весь дом, но можно разломать часть, куда входил раб.

– Да, неприятно. Но, может быть, невольники не виноваты? Может быть, просто совпадение? В Андастане рабов много, никто дома не жжет. И аристократы рабов держат, я видел. Те в дом вхожи, за столом прислуживают.

– Не знаю, старики говорят, а они врать не будут! У аристократов есть магия, в Андастане магия ещё сильнее, она и защищает, а простым людям, чем спасаться? Проще не пускать в дом, да следить, чтоб глаза не поднимали. Женщины-рабыни, известно кем при хозяевах состоят, таких добрая хозяйка и без проклятия на порог не пустит. А мужчина, если не рабом рожден, а по глупости попал – сам опозорился и всю родню опозорил, не будет им житья.

– Надо же. А я не пойму, чего ко мне, да рабыне моей ари Цецилия вяжется? Шипит, ворчит, надоела, сил нет! – пробормотал герцог. – Спасибо, теперь понял.

– Её можно понять, кому же понравится вместе с невольницей ехать? Вы рабыню свою продавайте и других не берите! Пусть деньгами расплачиваются, – посоветовал парень.

– Да, больше не соглашусь, если кто предложит, – подтвердил Стефан.

Когда он вернулся в комнату, Аэлина уже проснулась.

Сначала девушка испугалась, обнаружив, что давно день, а она в кровати и одна. Но тут ее глаза наткнулись на стул, что оказался перед кроватью с ее стороны, а на стуле восковая дощечка.

Лина взяла её в руки.

«Я вышел ненадолго, дверь запер, никто не войдет. Горшок за ширмой в углу, вода умыться – там же».

Лина хмыкнула и встала.

За ширмой оказался не только горшок, но и таз, кувшин с водой, чистое полотенце. Подогреть воду – дело трех минут.

Воспользовавшись горшком, девушка удивилась – он задрожал и стал снова чистым. Какая-то новая магия, надо будет узнать у мужа! Самоочищающуюся ночную посуду она еще не видела и не слышала, что такая бывает.

Вернувшись после умывания в комнату, Лина походила вокруг кровати, от нечего делать, заправила её и не выдержала. Зачерпнув миской воды из лохани, в которой они вчера купались, она вылила её в горшок и с интересом проследила, как жидкость пошла рябью и исчезла, будто впитавшись в дно.

А если кинуть что-то твердое?

Пошарив глазами по комнате, она решила, что недоеденное яблоко и кость подойдут для эксперимента.

Сначала кинула огрызок. Горшок трясся дольше, но всё-таки втянул кочерыжку.

Как интересно!

Лина настолько увлеклась, что не услышала, как вернулся муж.

– Стой, что ты делаешь? – Стефан чуть не упал, обнаружив супругу на коленках перед ночной вазой, куда она собралась кинуть баранью кость.

– Я проверить хотела. Оттуда все исчезает, – покраснев, ответила девушка и проворно встала.

– Это горшок с порталом. Он рассчитан на более, скажем так, мягкие продукты. Если ты бросишь кость, то она застрянет, сломав заклинание. Нам выставят счет за испорченную магическую вещь!

– Я не знала, – Лина отошла подальше и заложила руки за спину. – Мне было интересно…

– Надо было дождаться меня и спросить.

– А портал – куда? Нам бы вестник или записку послать…

– Портал в ближайшее отхожее место. Записку там, разве что, навозные жуки прочитают.

Лина повесила голову.

– Вестник ты не сможешь отправить, а у меня силы не хватит. Слишком далеко мы. Вот доберемся до Гарнеи, оттуда я уже отправлю вестник. Слушай, что я узнал: оказывается, здесь поверье, что рабы приносят несчастье, поэтому их не пускают в дома, не позволяют ехать в одних повозках со свободными людьми, есть из одной посуды. Местное население очень боится сглаза, поэтому рабам приписано смотреть в пол и глаз на свободных не поднимать.

– Знаю, – махнула рукой Аэлина. – Мне об этом Цецилия все уши прожужжала. – Даже кусок ткани пожертвовала, чтобы я голову замотала и никого не смущала.

– Что же ты мне не рассказала? – возмутился герцог. – Я только сегодня обо всём узнал!

– Думала, вы знаете. В повозку-то не разрешали сесть.

– Про повозку я, почему-то, знал, – растерялся Стефан. – Наверное, кто-то говорил, а я запомнил. Ладно, хорошо, что мы это выяснили. Езды по Тропиндару осталось полтора дня, отправимся сегодня в ночь. Поедешь в повозке, утром, правда, придется опять пешком. Доберемся до Астерии, сдадим подопечную, получим деньги, куплю нормального коня и фургон. И другой ошейник, но это в Андастане, там магов – каждый второй, это здесь мы – белые вороны и вынуждены скрывать, что одаренные.

Аэлина слушала, не перебивая.

– Нога, как?

– Хорошо. Эти лалики очень удобные, совсем не натирают и легкие.

– Перебирайся на одеяло и голову замотай тканью, я вызову слуг.

Девушка кивнула головой и уселась на пол.

Стефан распахнул дверь:

– Эй, кто там? Немедленно вынесите лохань и приберите со стола! Завтрак мне!

Конечно же, ари Цецилия не преминула ещё раз наведаться, но Стефан решил не потакать и в комнату няню не пустил.

– Что? – неласково встретил он женщину, выдавил её из дверного проёма и сам вышел вслед за ней.

Цецилия, желая увидеть, что происходит в комнате, вытянула шею и скосила глаза так, что герцог испугался – вывихнет глазные яблоки и свернет шею.

Но, похоже, женщина обладала поразительной подвижностью и гибкостью органов – ничего не вывихнулось и не сломалось.

– Представление через два оборота после полудня, а выезжаем, вы сказали, только вечером. Рамике очень хочется развеяться!

– Нечего делать среди толпы, – отрезал наемник. – Вот, доберется до тетки, там пусть, хоть каждый день представления смотрит или сама их устраивает, а я тратить силы на ерунду не буду.

Няня сердито поджала губы и упрямо посмотрела на мужчину.

– Я своё решение не отменю, – добавил Стефан. – Набирайтесь сил, спите, ешьте, из гостиницы – ни ногой.

В комнату к подопечной няня вернулась сердитая и взъерошенная.

– Совсем без сердца, настоящий чурбан! – ворчала женщина.

– Не разрешил? – Рамика выпрямилась и отложила в сторону вышивку. – Если падет мул, никто не удивится – животное и так еле живо, – заметила девушка. – Аразу Теофану придется покупать другого, а поскольку, ни мулы, ни лошади здесь не продаются, он отправится на скотный рынок.

– Да, моя птичка? – Цецилия ловила каждое слово. – Он же отвечает за тебя, не осмелится оставить одну. Еще потащит с собой на рынок!

– Няня, ну, что ты говоришь? На рынок приличные женщины не ходят! Пойдет, как миленький, а мы, тем временем, сходим на площадь и посмотрим бродячих артистов!

– Верно говоришь, милая, женщины на рынок не ходят, – Цецилия нахмурилась, размышляя. – А, ведь, ты правильно придумала! Хочешь чего-нибудь вкусненького? Мигом принесу!

– Нет, не хочу, у меня, – девушка показала на заставленный стол, – всего вдосталь. Ты, няня, подумай, что сделать, чтобы мул до вечера не дожил. Сейчас утро, хорошо бы, наемнику на рынок идти пришлось сразу после полудня.

– Подумаю, птичка моя! Какая же ты у нас умница! Вот – сразу придумала, что надо сделать! А я, уж, не подведу!

Пользуясь возможностью – они одни, рядом нет посторонних глаз и есть свободное время – герцог решил провести очередной урок.

На этот раз он учил её пропускать силу через себя, снимая усталость и залечивая небольшие повреждения.

– Конечно, так уберешь только синяки и царапины, но и этого бывает достаточно, чтобы дотянуть до настоящих целителей или не упасть на половине пути. И это упражнение хорошо прокачивает резерв, он быстрее начинает восстанавливаться и даже может увеличиваться.

Аэлина старательно пробовала. Иногда получалось, но чаще сила пролетала насквозь, щекоча и кидая, то в жар, то в холод.

– Нет, ты спешишь. Сначала почувствуй, сколько ты берёшь, например, представь, что зачерпнула… м-м… ведро. Да, ведро. Представила?

– Девушка сосредоточилась, потом кивнула, стараясь не потерять концентрации.

– Теперь подними это ведро над головой и опрокинь на себя. Ты же умеешь умываться силой? Вот, это, почти, то же самое, только не в одну сторону, а сначала сверху вниз, потом – снизу вверх или наоборот.

Лина ещё раз кивнула, напряглась и …

И оба охнули и подпрыгнули – поток из перевернувшегося «ведра» хлынул на девушку и зацепил рядом стоящего магистра, перемешался с его силой и прошел в обратную сторону.

Несколько секунд оба, ошеломленные, смотрели друг на друга, потом одновременно заговорили.

– Я не знаю, как это вышло!

– Повторить сможешь?

– Ты хочешь сказать – сделать так еще раз? – с сомнением переспросила Аэлина.

Герцог горячо закивал, встал вплотную к жене, обняв её и прижав спиной к своей груди.

– Не уверена, что смогу что-то, ты мне мешаешь, – заметила она, но Стефан не думал отстраняться.

Девушка пожала плечами и проделала все заново. Опять всё повторилось – магия Аэлины встретилась с остатками магии Стефана, перемешалась, и обоих омыл водопад силы, в конце пути распавшийся на составные. На этот раз получилось быстрее и легче.

– Так и должно быть? – поинтересовалась жена, глядя в сияющее лицо мужа. – Щекотно и странно.

– Такое впечатление, будто магия у нас с тобой – общая, но временно хранится у тебя. Никогда о таком не слышал! – отозвался герцог. – Я чувствовал, как мой резерв наполняется, а потом большая его часть возвращается к тебе, но я не ощущаю боли или потери, как это было во время… г-м… В общем, чувствую себя отлично.

– И, что это значит? – осторожно поинтересовалась Аэлина, прикидывая в уме, чем это ей может грозить.

– Еще не знаю, доберемся домой, надо будет поискать ответы в библиотеке. Когда останемся одни в каком-нибудь безлюдном месте, можно будет попробовать воспользоваться силой одновременно, вдвоем.

– Как это?

– Смотри – у меня знания заклинаний, умение работать с потоками, две подвластные мне стихии, но совсем мало силы. У тебя – большая сила и легко отзывающаяся стихия, но нет знаний и опыта. Если бы мы сумели поделиться друг с другом или, лучше, объединить наши знания и силу, то, думаю, нам даже портал построить было бы по плечу. Но, конечно, это только мои предположения, как оно на самом деле, пока не знаю. Никогда не слышал, чтобы мужчина с женщиной могли работать с магией вместе. Впрочем, – негромко завершил герцог, – до знакомства с тобой я не слышал, что жена может забрать силу мужа. Посмотрим. Пока мы не развяжемся с контрактом – никаких экспериментов. Давай теперь поработаем непосредственно со стихией.

Время до обеда прошло с пользой, хоть Лина и вымоталась, будто целый день пешком проходила.

Оставив её отдыхать, магистр запер двери и вышел наружу, решив наведаться в конюшню.

На крыльце прохлаждался хозяин гостиницы.

– Ясного дня, уважаемый араз! – приветствовал он постояльца. – Вы всем довольны?

– И вам, уважаемый ар! Да, не жалуюсь – постель мягкая, еда свежая и вкусная. Пойду, мула проведаю.

– А рабыня ваша как же? Сами же говорили – предел тридцать метров, а до конюшни все сорок. И утром туда бегали, я видел.

Стефан мысленно выругался – снял ошейник и забыл о проклятых метрах.

– Рабыня плохо себя вела, поэтому наказана, – ответил он, смерив хозяина неприязненным взглядом. – Лишние десять метров её не убьют, но научат вести себя покорно и не перечить хозяину. Не составите мне компанию?

– Ну, ну, я думал, вы печетесь о ее здоровье и внешнем виде. На шее же ожоги останутся. Компанию – куда?

– У меня хорошая мазь есть, за ночь вылечит. Да, в конюшню вместе со мной не хотите пройтись?

– Почему бы и нет? Вы когда намереваетесь отправляться в дорогу?

Негромко переговариваясь, мужчины вошли в помещение и Стефан замер, сразу увидев, что над стойлом, где стоял мул, не торчит голова животного.

Кинувшись туда, он обнаружил, что несчастное непарнокопытное приказало долго жить.

– Ах, ты, несчастье, какое! – запричитал хозяин. – Тимо! Тимо, где ты?

Конюх появился через минуту.

– Что, хозяин? Я навоз таскал, как вы мне велели.

– Что с мулом?

Тимо бросил взгляд в стойло и ахнул:

– Полчаса назад был жив!

Между тем Стефан ощупал живот бедолаги, заглянул ему в рот и выпрямился, сжав губы.

– Где я могу приобрести другого мула или недорогую лошадь?

– На скотном рынке, это у западных ворот! – живо отозвался хозяин. – Тимо может проводить вас! Конечно, мула жаль, но он не жилец был, удивительно, как он сюда-то дошел.

Стефан кивнул Тимо, давая понять, что тот идет с ним, а сам спешно вернулся в гостиницу.

– Аэлина, у нас неприятности – пал мул, придется идти на рынок покупать нового. С радостью оставил бы тебя здесь, но хозяин и так удивился, что я хожу в конюшню, которая дальше тридцати метров от комнаты. А расстояние в несколько километров тебя должно убить, поэтому, придется идти вместе.

– Что ты ответил хозяину?

– Сказал, что наказывал тебя. Ума не приложу, как оставить Рамику, схожу наверх.

Няня выслушала новость с каменным лицом.

– Что ж, лошадь нужна, я вам давно говорила. Идите и не переживайте, Стар и Велен будут рядом, а мы запремся в комнате и носа не высунем.

Сначала Стефан хотел взять повозку Рамики – на лошадях они доехали бы быстрее, чем пешком, но девушка заупрямилась, узнав, что вместе с наемником на рынок отправляется и его рабыня.

– Он обязательно посадит ее внутрь, няня! А нам соврет, что она всю дорогу рядом бежала. Нет, я не даю разрешения забирать повозку. И лошадей тоже не разрешаю брать. Он посадит на мою лошадь рабыню, а коню потом меня везти. Нет!

Идти пришлось изрядно – рынок находился на противоположном конце города.

Солнце перевалило за полдень, основные торги проходили утром, а сейчас же остались не самые лучшие животные. Впрочем, привередничать смысла не было.

Стефан осмотрел несколько мулов, потом перешел к загонам с лошадьми, и остановил свой выбор на достаточно молодой и крепкой рыжей кобыле. За неё просили пять монет, это было больше, чем он мог себе позволить. Пришлось торговаться, и Стефан мрачно подумал, что уже хорошо в этом напрактиковался. Он – герцог Д*Арси! – сражался за каждый сантим, как какой-нибудь подмастерье! Он, не моргнув глазом отдавший три тысячи монет за гарнитур с настоящими ариллами для своей любовницы, сейчас бился насмерть за скидку в четверть монеты!

Наконец, продавец согласился, они ударили по рукам, и поводья рыжей перешли в руки наемника.

Тимо, изо всех сил помогавший торговаться, перечисляя все недостатки лошади, посоветовал:

– А вы садитесь на нее так, без седла – быстрее доберетесь, а то до заката часа два остались. Я же к навозу и пешком не опоздаю.

Герцог так и сделал – сел на покупку, посадил впереди себя жену и поспешил назад в гостиницу.

По возвращении, Стефан первым делом проверил Рамику – девушка с няней сидели в комнате и выглядели безмятежно.

– Уже вернулись? – поинтересовалась ари Цецилия. – Купили лошадь?

– Да, вон, рабыня держит, – кивнул на окно наемник. – Вы чем занимались?

– Рамика вышивала, я её беседой развлекала.

– Хорошо. Ужин сейчас подадут, после него сразу выезжаем, – ответил мужчина и закрыл дверь.

Рамика хитро улыбнулась – как они ловко все провернули! Работники ее отца отвлекли хозяина, и они с няней выскользнули незамеченными. А потом Стар и Велен сопровождали их на площадь и помогли незаметно вернуться обратно.

Представление ей понравилось, это была кукольная пьеса о двух влюбленных, Рамика, расчувствовавшись, в конце даже прослезилась. А потом они познакомились с одним артистом, который заметил, с каким восторгом девушка смотрит представление, и после окончания пригласил её посмотреть на кукол.

Незаметно разговорились.

– Едем к тетке, тут недалеко осталось. Сейчас с нами двое работников, вон они стоят, на нас смотрят. Да, еще наемника батюшка нанял, совершенно невоспитанного и грубого! С ним едет рабыня, представляете? Я вне себя от возмущения.

– О, как я вас понимаю! В моей деревне после того, как из колодца напились рабы, едущие в столицу, этот колодец пересох! Наверное, вы всю дорогу боитесь.

– Моя птичка неделю не спит, не ест! – пожаловалась няня. – Хоть бы эту проклятую лихорадка свалила, боюсь, сглазит мне девочку!

Бродячий артист замолчал, обдумывая что-то, и неожиданно предложил:

– Хотите, мы избавим вас от рабыни?

– Наемник ее не продаст! Он в Андастан везет, – ответила няня.

– А кто говорил о покупке? Если вы поможете, мы выкрадем девушку, а вам за это дадим, допустим, десять монет.

– Десять? – возмутилась няня. – Я своими ушами слышала, что в Андастане он рассчитывает её за целую тысячу продать. Или больше!

– Так, то в Андастане, а мы здесь. Потом, на ней ошейник, надо будет его снимать, а услуги мага, который согласиться на это, стоят дорого. Везти рабыню, кормить ее… Нет, максимум, что я могу дать – двадцать монет. Себе в убыток, только из-за того, что мне хочется помочь молодой госпоже! Что скажете?

Рамика переглянулась с Цецилией и спросила:

– Что мы должны делать?

Глава 14

Перед самым заходом солнца повозки были готовы, Рамика с няней забрались в свою, Аэлина привычно встала рядом с потрепанным экипажем наемника.

Сам Стефан, несколько раз всё перепроверив, отдал команду трогаться.

Лина хорошо отдохнула, выспалась, да и нога совсем зажила, поэтому шла она легко и почти с удовольствием.

Как стемнеет, муж обещал посадить ее в повозку, а пока она потерпит, больше хаживала.

Чтобы не терять времени даром, она пыталась делать упражнения, которым её учил герцог, но буквально через несколько минут супруг подлетел к ней, пыхтя, как самодвижущаяся повозка.

– Что ты творишь? – прошипел он. – Искрит, я за двадцать метров увидел! Мы же по тракту едем, в экипажах могут оказаться маги, или кто-то одаренный едет верхом. Ты же нас выдашь!

– Какие искры? – удивления Аэлины не было предела. – Я только прокачиваю силу через себя туда-обратно, как ты учил, и все!

– Нельзя, пойми ты! Любое обращение к магии оставляет след, и если в этот момент нам навстречу попадется одаренный – нашей маскировке наступит конец. Что ж ты неугомонная-то такая?

– Прости, думала, что прокачка силы не даст отблеска, – покаянно прошептала девушка. – Скучно идти просто так, столько времени теряю.

– Сдадим девушку, будет проще, а уж когда домой вернемся – я тебе мэтра Домена приглашу, он еще меня учил.

От услышанного Лина, забывшись, подняла голову и вытаращила глаза на супруга – он собирается вызвать ей учителя магии? Настоящего учителя? Ей, девушке? Наверное, сотворенное ею магическое ведро, всё-таки, успело приложить его по голове, прежде чем развеялось…

– Голову опусти, – буркнул Стефан. Да, ты не ослышалась, я собираюсь обучить тебя пользоваться даром. Потом поговорим, хорошо, а то, вон няня сейчас шею свернет или из повозки вывалится.

Когда наступили густые сумерки, магистр еще раз подошел к жене, под покровом ночи помог ей залезть под полог и протянул руки к ее шее.

– Не дергайся, я посмотрю.

– Щекотно.

– Грах, как бы я хотел скорее его снять!

– Я что думаю, – Аэлина решилась озвучить мучившую ее идею. – Ошейник можно только на шее носить?

– Что ты имеешь в виду? – насторожился магистр.

– Что, если снять его с шеи и нацепить, к примеру, на руку? Формально, он будет на мне, следовательно, правила соблюдены. И на руке он не будет так мешать.

– Знаешь, можно попробовать, – задумчиво ответил Стефан и решительно проколол палец, мазнув кровью по ошейнику. Тот сразу распался, превратившись в ровную полоску.

– Давай руку. Грах, ничего не видно, и светлячок не зажжешь…

Лина, поколебавшись, протянула левую руку.

Полоска легко обернулась вокруг предплечья и, получив очередную порцию крови хозяина, не только срослась, образовав круг, но и уменьшилась в диаметре, подстроившись под меньшую окружность.

Лина покрутила рукой – ошейник лег на рукав, поэтому практически не мешал.

– Так намного лучше!

– Мог бы – совсем бы убрал его, – виновато отреагировал герцог. – Мы сейчас в таком положении, что правильнее было бы ошейник мне надеть.

– Почему?

– Потому что из нас двоих резерв больше у тебя, и если ты бы умела им пользоваться, то легко согнула бы меня в рог архара и взяла в подчинение без всякого ошейника. Не собираюсь в рабы подаваться, отомри уже, просто так сказал. Все, ложись и спи, перед рассветом разбужу.

– И, зная, что я сейчас сильнее, ты хочешь учить меня? – пораженно спросила Аэлина. – Почему?

– Потому что необученный маг с таким резервом, как у тебя – это ходячая бомба, которая неизвестно где рванет. Потом, все равно тебя надо чем-то занять, пока я буду искать способ вернуть магию по местам. Понаблюдав за тобой, я понял, что лучше заранее подобрать тебе полезное занятие, чем исправлять последствия твоей самостоятельности. Все, спи!

– Стефан, – тихо позвала Аэлина, когда наемник был готов опустить полог.

– Да? – наклонился тот к девушке.

– Я никогда бы не надела на тебя ошейник.

Скрипнув зубами, магистр опустил ткань, обошел повозку, взобрался на место возчика и, подобрав вожжи, хлопнул ими по боку лошади, подгоняя её.

Теперь, когда вместо старого мула, в оглоблях шагала крепкая молодая лошадь, скорость передвижения заметно увеличилась.

До рассвета оставался один оборот, когда идущий впереди экипаж остановился, с него спрыгнул один из слуг и резво подбежал к лошади наёмника.

– Араз, там госпоже нехорошо!

Выругавшись, герцог спрыгнул на землю и велел:

– Садись вместо меня, сейчас посмотрю, что там!

– Господин, а где рабыня? – окрикнул его работник, оглядываясь назад.

– Я ее внутрь посадил, иначе, она не дошла бы. Или нам пришлось бы остановиться на отдых, а так – больше половины оставшегося пути отшагали, – ответил на ходу магистр, подосадовав, что не успел разбудить и ссадить Аэлину. Теперь нянька достанет.

Что там могло случиться с девчонкой?

Рамика выглядела бледно.

– Что с ней? – спросил герцог, заглянув внутрь повозки.

– Наверное, что-то съела, – причитала ари Цецилия. – Её тошнит все время, а сейчас ей надо выйти. Проводите нас, одним страшно.

Няня обняла подопечную и что-то ласково ей шепча, повела в сторону от пустынной дороги в темнеющий лес. Герцог, недовольно сжав губы, был вынужден следовать за ними, тревожно оглянувшись на повозки. Через два шага, дорогу уже было не видно, и только всхрапнувшая лошадь напомнила, что транспорт никуда не делся.

Няня вела и вела девушку, раздвигая ветки деревьев..

– Ари, вы решили дойти до границы с Андастаном? – язвительно поинтересовался магистр. – Напоминаю, что я не могу отходить от рабыни дальше тридцати метров!

– Девушка стесняется, – сердито ответила няня. – Вы остановитесь, где сейчас стоите, мы отойдем еще немного, а потом сразу вернемся.

– Здесь кругом глаз выколи, я ничего не увижу, даже если стоять в трех метрах буду. Все время говорите что-нибудь.

– Зачем?

– Затем, чтобы я представлял, на каком вы от меня расстоянии и знал, что с Рамикой все в порядке.

– Что говорить?

– Без разницы. Любой набор слов.

– Птичка моя, бедная, устала, измучилась, – включилась ари Цецилия.

Герцог стоял и терпеливо слушал. Подопечная явно никуда не спешила.

Наконец, когда край неба уже заметно посветлел и вокруг начали проступать очертания предметов, женщины вернулись.

– Все в порядке? – поинтересовался герцог.

– Она так слаба! Боюсь, не дойдет, – тут Рамика пошатнулась, и магистру пришлось подхватить ее на руки.

Ах, моя девочка! – всполошилась няня. – Держите осторожно, не трясите.

Стефан занёс девушку внутрь, подождал, пока ей расправят ложе и опустил ношу на него.

– Присмотрите за ней, въедем в город, сразу повернем к целителю, – сказал мужчина, собираясь выйти наружу.

Внезапно Рамика привстала и вцепилась в его руку:

– Мне страшно! Умоляю, посидите рядом!

Герцог нервно оглянулся на свою повозку – слуга так и сидел, держа в руках вожжи.

– Да что с вашей собственностью сделается? – подала голос Цецилия. – Рамика за всю дорогу первый раз вас о чем-то просит, а вы еще раздумываете! Просто посидите рядом, успокойте девочку! Стар, трогай! Да пошевели коней, надо скорее до города доехать.

Работник махнул кнутом, и повозка тронулась, набирая ход. Второй экипаж не отставал.

Рамика время от времени стонала, закатывала глаза и цеплялась за руку герцога.

Смутная тревога терзала – что-то было очень не так.

Наконец, тревога вытеснила все мысли, Стефан выдернул руку и, не обращая внимания на причитания няни, спрыгнул на землю, дождался, когда вторая повозка поравняется, заглянул внутрь и похолодел – Аэлины не было…

Спустя несколько минут оба экипажа стояли рядом, и наемник лихорадочно выпрягал свою лошадь.

– Сбежала? – всплеснула руками няня. – Выбрала момент, когда хозяин отвлекся, и сбежала! Вот так, делай им добро! Шла бы рядом, Велен бы увидел, что она бежать решила, а так – вылезла из повозки, он и не заметил. Что вы делаете? Зачем лошадь берете? Искать поедете? Да где ее сейчас найдешь? Под кустом спряталась, мимо пройдешь – не увидишь! А у вас обязательства и госпожа болеет.

Герцог сел на коня и бросил:

– Стойте тут, дождитесь меня! – ткнул коня пятками и поскакал назад по дороге.

Аэлина не могла убежать, это было ясно, как солнечный день. Значит, с ней что-то произошло. Выпала из повозки? Но на ней же ошейник, к счастью, не на шее, а на руке, все равно, расстояние уже большое, у девушки должны быть сильные ожоги, она терпит нестерпимую боль!

И внезапно все кусочки картинки встали на свои места – болезнь Рамики, его вынудили сесть во вторую повозку, оставив Аэлину. Потом долго водили по кустам, отвлекая от дороги…

Его жену украли!

И няня с Рамикой помогли похитителям…

Доскакав до места, где он пересел в экипаж подопечной, герцог спешился и принялся рассматривать дорожную пыль.

Нет, это тракт, здесь столько следов, что невозможно разобраться.

Если бы у него была вся его сила!

Брачные татуировки, они же позволяют чувствовать супруга даже на расстоянии!

Герцог несколько раз сильно вздохнул, успокаиваясь, затем сосредоточился и отпустил магию.

Какое-то время ничего не происходило, а потом он уловил след.

Аэлина двигалась в сторону восхода.

Не раздумывая ни секунды, мужчина опять вскочил на лошадь и, подгоняя её, поскакал туда, где, по его ощущениям, находилась жена.

Кто мог похитить рабыню? Зачем? Куда её везут? – вопросы роились в голове.

На восток как раз граница с Андастаном, неужели, кто-то рассмотрел девушку и решил заработать? И каким-то образом сговорился с няней и дочерью торговца. Но он не выпускал подопечную из вида… Да, не считая покупки лошади. Его не было четыре часа, можно было целый заговор устроить!

То, что мул пал не своей смертью, он понял почти сразу. Несчастное животное накормили стеролетом – остатки ядовитого растения он нашел во рту мула, когда его осматривал. Разбираться некогда, надо было срочно раздобыть другую лошадь.

Получается, мула кто-то убил, вынудив Стефана оставить подопечную без своего присмотра. И этим временем воспользовались те, кто украл его жену.

Сжимая кулаки, Стефан подгонял кобылу, сверяя направление со своими ощущениями.

Больше всего его беспокоил ошейник – какую боль должна сейчас испытывать Аэлина! Если бы ей не пришла в голову мысль перенести его на руку, он бы её уже убил.

Наконец, взобравшись на небольшой холм, герцог увидел три яркие кибитки, в каких путешествовали бродячие артисты.

Картинка сложилась полностью – мужчина вспомнил, как Рамика просилась на представление.

А состоялось оно – правильно – как раз в те часы, которые он провел на скотном рынке.

Его провели, как мальчишку! И кто – малограмотная нянька и сопливая девчонка!

Направив лошадь правее, герцог скоро обогнал кибитки и неожиданно выскочил перед передней, держа наготове катар.

– Стойте!

– Что такое, уважаемый? Мы – мирные артисты.

– Брось вожжи, слезь и отойди в сторону, – для убедительности, Стефан второй рукой достал один клинг. – Прикажи остальным выйти и отойти в сторону.