Текст книги "Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра (СИ)"

Автор книги: Zarylene

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

– Чё с тобой? Уже набралась? – отрывисто спросил он.

– Нет, я… Всё хорошо, – проглотив вставший в горле ком, сделала несколько глубоких вдохов и пошла, стараясь ни на кого не смотреть. Казалось, будто все в этом городе пялятся только на меня, будто тычут пальцами и повторяют одно слово – убийца! Разыгравшееся воображение вынуждало меня постоянно оборачиваться, и я сбилась с пути, пройдя по улице мимо храма Мары, к воротам. Да и какой мне теперь храм! Даже думать стыдно, не то что зайти!

Оставалось лишь бесцельно кружить по улицам, переходить по мосткам на рыночную площадь и обратно. Слышать со всех сторон гомон голосов и вплетающееся в него дуновение ветра, в котором различался тихий шёпот.

«Убийца! Убийца… Убийца».

Я озиралась по сторонам, а вокруг смыкалась безликая толпа, среди которой можно было лишь блуждать, как в лабиринте. На очередном круге, плохо понимая, где нахожусь, я остановилась. Ноги подкашивались, меня повело вперед, а в глазах потемнело. Руки вцепились в стоящую на улице бочку, откуда тащило тухлыми овощами. От их гнилостного смрада едва не вывернуло наизнанку, но чьи-то сильные руки оттащили меня назад и развернули. Голос высокой женщины, половина лица которой почему-то была темнее, чем другая, некоторое время звучал в ушах глухо и невнятно.

Она сжала мои плечи и посильнее встряхнула.

– Вы говорите на тамриэлике? Понимаете меня? – голос нордки прорвался сквозь пелену темного наваждения,

– Да, – кивнула я и испуганно уставилась на неё, выхватывая из рассеивающегося перед глазами тумана черты лица. Темной половиной оказалась её лиловая боевая раскраска, серые глаза пылали тревогой, а губы под прямым тонким носом несмело пытались изобразить ободряющую улыбку. Из-за её плеча, укрытого пластиной помятого железного доспеха и бурым меховым плащом, выглядывала длинная рукоять двуручного оружия – то ли секиры, то ли молота.

– Простите, я заблудилась, ищу храм… – замямлила я, в попытке объясниться.

– Храм? Вы первый раз в Рифтене? – беспокойство во взгляде вовсе никуда не пропало, только разгорелось ещё сильнее. Я часто закивала, не найдя в себе сил говорить.

– Мьол, может быть, отведем её к нам? Кажется, ей плохо, – рядом появился парень имперец. Я не заметила, откуда взялся этот русоволосый юноша в добротной простеганной одежде. Просто возник передо мной, оглядывая с ног до головы с той же тревогой в глазах, как и та, кого он назвал Мьол.

– Идем, – женщина обняла меня за плечо и оттащила от бочки, направившись в сторону деревянного мостка. Парень пошагал впереди, на ходу вытаскивая связку ключей из-под одежды.

Поначалу эта парочка меня насторожила, но твердый спокойный голос Мьол, убеждающей, что все будет хорошо и бояться нечего, зародил во мне непривычное доверие к незнакомцам.

Юноша остановился у крыльца двухэтажного поместья с деревянными стенами, отпер ключом дверь, и петли тонко заскрипели.

– Проходите скорей, – приятно улыбнулся он тонкими губами, впуская нас внутрь, – сейчас заварю травяной чай…

– Эйрин, лучше немного браги, – Мьол завела меня в дом и усадила на лавку в коридоре. Здесь было темно, а с кухни пахло сгоревшими поленьями. Только теперь трезвость сознания начала потихоньку возвращаться ко мне.

Юноша принес две бутыли, глядя попеременно то на одну, то на другую.

– Можжевеловая или яблочная? – с сомнением спросил он у нордки.

– Можжевеловая, – она привстала и выхватила у него бутылку из левой руки.

– Спасибо, я не хочу! – выпалила я вдруг, подозревая почему-то, что в бутылке может быть яд.

– Просто понюхайте, – Мьол откупорила пробку и подставила к моим ноздрям горлышко бутылки. – Резкий запах немного взбодрит.

Я вдохнула поглубже, ощутив свежесть с горьковатыми нотками, и разум действительно прояснился. Вспомнила, как бродила по улице, и вела себя более чем подозрительно, хотя пыталась сделать вид, что всё в порядке!

– Нечасто в Рифтен прибывают такие, как вы, – опустившись на колено передо мной, заговорила женщина.

– Как я?

– Этот город – гноящаяся язва на теле Скайрима. Он притягивает любителей наживы, богатства, порока и крови. Но никак не тех, кто хочет посетить храм. Что вы делали на улице? – глаза Мьол подозрительно сощурились. Её друг скрылся на кухне.

– Я искала храм, – сипло повторила я и отхлебнула немного жгучего напитка, тут же закашлявшись. Женщина забрала из моих рук бутылку и похлопала по спине, едва не выбив дух. Кажется, она ждала от меня более подробного ответа.

– Меня зовут Джулия Октавия, я ученица Коллегии Винтерхолда, – из уст полился не совсем правдивый рассказ о том, как я прибыла в Рифтен с другом – жрецом Мары с целью передать послание придворному магу. Факт своего посещения приюта я решила благоразумно опустить.

Выслушав, нордка протянула мне руку.

– Мьол Львица, – представилась она. – Путешественница.

Я приняла её ладонь и несмело сжала.

– Бывшая, – добавил вновь возникший из кухни парень.

– Это мой друг Эйрин, – Мьол тепло посмотрела на него. – Ему я обязана жизнью.

Я перевела взгляд на Эйрина, приметив в его глазах похожую теплоту. Явно дружба у них очень тесная.

– Отчего же вы решили покончить с путешествиями? – вопросом я прервала повисшую паузу.

– В последнем путешествии в прошлом году, незадолго до появления первых слухов о драконах, я потеряла свой клинок в двемерской руине, – с сожалением поведала Мьол. – Я еле выбралась оттуда, а очнулась уже здесь… Эйрин обрабатывал мои раны.

– Был проездом в Данстаре и нашел бессознательную Мьол на тракте, когда возвращался, – встрял юноша, резко посерьезнев.

– Потеряв клинок, я восприняла это как знак богов. Наверное, пора остепениться и заняться чем-то полезным, – подытожила Львица.

– Остепениться? – не поняла я. – Почему?

– Я с детства путешествовала с отцом. Одновременно научилась ходить и держать оружие, – Мьол горько улыбнулась. – Мы обошли весь Тамриэль. Потом его не стало.

На вид воительнице было не больше тридцати. Она описывала каких-то скальных наездников, с жаром предаваясь воспоминаниям, а я пыталась вообразить, каким образом полуторагодовалый ребенок может удержать меч, и рассказывала, как собирала травы с дедом в предгорьях, недалеко от Брумы.

– А я была там с отцом, – просияла Мьол, когда услышала о Сиродиле. – Как раз после войны. Удивительно, ведь мы могли встретиться раньше!

– Могли, – согласилась я. – О Мара! – вдруг подскочив с лавки, вспомнила, что Эрандур всё ещё ждёт в храме и наверняка волнуется, что меня долго нет. – Спасибо, за все… За брагу и за помощь, но я должна идти. Мой друг, там, в храме. Завтра мы уедем отсюда и, надеюсь, больше не вернемся.

– Постой, – Мьол тоже резко поднялась. Внезапная тоска в её глазах заставила моё сердце колотиться быстрее. Даже боевая раскраска не смогла замаскировать красоту этой удивительной женщины.

– В чём дело? – я взволнованно отступила на шаг.

– Странно, но, поговорив с тобой, я вдруг вспомнила о дорогах и приключениях. О Сиродиле и Морровинде… О красотах Скайрима и чудищах, – пылко заговорила Львица. – Я решила, что Рифтен и гильдия воров то чудище, которое мне нужно одолеть, но забывать прошлое… неправильно. Я хочу вернуть свой клинок.

Теперь мне стало понятно её прозвище – она хищница, ей нужно постоянно охотиться и побеждать.

– Мьол, – не веря в сказанное, выдохнул Эйрин, сделав шаг к ней. – Ты хочешь отправиться за клинком?

– Хочу, – дикой кошкой прошипела она. – Только теперь я не стану никому доказывать, что даже в одиночестве способна на подвиги! – острый взгляд Мьол вонзился в меня серебряным кинжалом. – Ты маг? Ты можешь помочь мне?

– Двемерская руина? – я захлопала глазами и вспомнила, что двемеры исчезли, оставив в своих заброшенных городах какие-то механизмы. – Мне нужно обсудить это с другом. Это довольно серьезное дело.

– Все сокровища вы сможете забрать себе, – вскинулась Львица, заслышав неуверенность в моем голосе. – Мне нужен только мой меч.

– Там есть сокровища? – оживилась я.

– Двемеры оставили после себя не только тайны.

Предложение заиграло новыми красками – Мьол разожгла мой интерес. Но рисковать так, не посоветовавшись с Эрандуром, я посчитала глупостью. Напомнила себе лишний раз, что мертвым сокровища ни к чему, и если риск перевешивает, то лучше и не лезть.

– Приходите завтра утром, пораньше, в таверну, которая за рынком, – название совершенно вылетело у меня из головы после рифтенских похождений.

– «Пчелу и жало»? – взволнованно уточнил Эйрин.

– Наверное. Обсудим план действий и возможность его выполнения, – я сделала шаг к дверям, боком протиснувшись между Мьол и её другом. – Ещё раз спасибо за помощь!

Дверь податливо скрипнула и захлопнулась за мной. Я хотела вдохнуть полной грудью, но поостереглась. В ноздри упрямо лезли миазмы сточных каналов. За углом дома Эйрина журчала струя – какой-то пьяный оборванец мочился на стену.

Отвернувшись от него, я бодро и уверенно пошагала к храму, на время оставив мысли о совершенном проступке в закоулках сознания, спрятав их поглубже.

«Это был несчастный случай! – уверила себя, гордо перешагивая через помои, как легионер марширующий по площади. – Недоразумение! Разве в этом можно быть виноватой?»

Предательская совесть шептала, что можно. Я велела ей заткнуться.

Нерешительно зайдя во двор храма Мары, раскинувшийся за каменным забором, отмеченным гобеленами со знаками богини, я осмотрелась. И робко зашагала в сторону потрескавшейся лестницы, на вершине которой по обе стороны от дверей чадили жаровни. Угли в них почти прогорели и слабо тлели на фоне очередных багровых гобеленов. Добротная дверь выглядела новой, а из-под нее просачивался аромат цветов и благовоний. Маслянистый запах не позволял городской вони проникнуть в священное место. Я хмуро посмотрела на испуганный Ваббаджек, чувствуя, как взволнованно колотится сердце, и решительно навалилась на дверь, ведущую в храм.

Меня ослепил свет, пылающий ярче солнца. Он заполнял всё помещение с лавками, по обе стороны от входа и струился от алтаря, расположенного перед высокой золотистой статуей Мары, распростершей руки и готовой принять всех в свои любящие объятия. Изваяние плачущей женщины со скорбным выражением лица, закутанной в скромные одеяния монахини с покрытой головой словно изливало свет, силясь одолеть тень, стоящую на коленях подле богини.

По углам жались обескураженные жрецы, среди которых я узнала изгнанного из таверны Марамала.

И только теперь поняла, что тень перед алтарем это Эрандур.

Я хотела его окликнуть, но не смогла. Язык прирос к нёбу, и все что получилось – прерывисто выдохнуть, сделать пару шагов до ближайшей лавки и присесть с краю, прижав к себе Ваббаджек.

Свет больно резал глаза, слепил, и скоро мне захотелось зажмуриться. Убежать подальше отсюда. Я посмотрела на свои руки, увидела кровь и, вскрикнув, подскочила с лавки.

Свет погас. Никакой крови на ладонях не было. Ко мне повернулись все: местные жрецы, Эрандур и даже алтарь Мары. Умиротворенный лик богини показался мне пугающим, мрачным и… мертвым. Я не увидела богини – передо мной застыл вырезанный в безжизненном куске камня образ, который здесь почитали.

– Джулия, наконец-то, – Эрандур поднялся с колен. – Кажется, моя молитва несколько затянулась.

Его взгляд был настолько светел, что мне захотелось расплакаться, глядя на друга, и во всем признаться. И похоже, данмер даже не подозревал, что только что показал местным служителям Мары божественное чудо.

– Пошли в таверну, – умоляюще сказала я. – Мне что-то нехорошо…

Запах благовоний душил, от густого сладкого лавандового масла кружилась и болела голова.

– Конечно, – он с тонкой улыбкой кивнул жрецам в углу и вывел меня из храма. – Я так давно мечтал посетить это святилище Мары. Спасибо тебе…

Его слова растаяли, не достигнув моих ушей – их заполнил звенящий, нарастающий звук, перешедший в гул и оглушительный хлопок. Я осознала себя лежащей на ступенях, а Эрандур пытался привести меня в чувство, слегка похлопывая по щекам.

– Джулия, что с тобой? Ты меня слышишь? – сквозь тишину прорезался его голос.

Я рывком села на лестнице.

«Можно подумать, до этого никого не убивала, – судорожно размышляла, потирая пальцами виски, и пыталась бороться с поганым ощущением. – Мара прокляла меня за то, что я осмелилась зайти? Или… с этой старухой было что-то не так?»

Вспышкой перед глазами мелькнуло лицо-череп. Бездонные глазницы затягивали во тьму, наполненную лишь тишиной и смертью.

– Что это было? – я повернулась к Эрандуру.

Он присел рядом, схватив меня за руку, а потом положил ладонь на потный лоб.

– Да у тебя лихорадка! – испуганно выкрикнул он. – Скорее, надо добраться до таверны. Там тепло. Я приготовлю тебе отвар.

Я попыталась встать, но мышцы не слушались – их словно выворачивало наизнанку. Казалось, что болят даже кости. Снова едва не растянулась на лестнице, и только жрец не позволил мне упасть в жидкое холодное месиво под ногами.

– Костоломная? – слабо спросила я. – Но… откуда?

Эрандур со вздохом перекинул мою руку через свою шею и потащил меня, обхватив за бок. Ноги загребали пропитанную снегом грязь носками сапог. Идти было сложно, но я пыталась. Шевелилась покуда оставались силы двигаться.

Гомон рынка казался просто шумом, тающим в тишине.

– Двемерская руина, Мьол… Завтра, – бормотала я, пытаясь объяснить, что со мной произошло.

– Помолчи, – буркнул данмер, затаскивая меня наверх по лестнице. В таверне громко кричали, но никто не обратил внимания, как некто будто бы тащит в комнату пьяную женщину.

Лицо-череп снова мелькнуло перед глазами. На сей раз оно стало отчетливее, страшнее, а оскал его зубов будто насмехался над моими потугами прийти в себя. Казалось, будто мне доводилось видеть этот череп раньше, но никак не получалось вспомнить где именно.

Провалившись в бред, я тряслась в лихорадке, выкручивающей кости и разрывающей сухожилия. Время от времени во рту появлялась травяная горечь, приносящая недолгое чувство облегчения и прохладу. Но видение черепа не покидало меня.

Смерть пыталась меня проглотить. Смерть вела меня сквозь тишину в чертоги пустоты, где томились души. Где теперь поселилась и Грелод Добрая.

========== Глава седьмая. Скачки ==========

Я очнулась рано утром, или очень поздно ночью, не смогла понять. Голова не болела, мышцы не выкручивались, кошмары и видения отступили. Было холодно, и я завернулась в шкуру, поджав к себе ноги. Сон больше не шел, а глаза в сером полумраке разглядели сидящую у стены фигуру.

– Эрандур? – еле слышно прошептала я, но ответа не последовало.

Комната осталась погруженной во тьму, где крошечной искоркой тлел фитилек растекшейся по тумбочке свечи. Я протянула ладонь и зажгла свечу тонким горячим потоком магии. Тусклый оранжевый свет брызнул на стены комнаты и озарил данмера, спящего привалившись к стене. В его руке лежал откупоренный флакончик со снадобьем. Видимо, тем самым, которым он пытался меня исцелить.

Из-за дверей доносился монотонный гул разговаривающих посетителей, но стало гораздо тише, чем в час нашего прибытия в таверну.

Я отогнала прочь страшные образы, мучившие меня в бреду, и принялась искать сапоги под кроватью. Ужасно хотелось избавиться от травяной горечи во рту. Заесть её отбивной и запить медом.

Сон Эрандура, наконец, разрушился от шорохов и шевелений с моей стороны, и друг, приоткрыв глаза, встрепенулся и резко встал.

– Я в порядке, – тихо отозвалась я. – Пить охота.

Он проигнорировал мои уверения в хорошем самочувствии и, подойдя ближе, положил мне руку на лоб. Я кисло улыбнулась, а жрец отошел на шаг.

– Странно, – пробормотал он. – Обычно костоломная так быстро не проходит.

Сев на кровать, я принялась натягивать сапоги.

– Просто мне так сильно хочется уехать, что я готова регенерировать…

– Ты хочешь уехать сегодня? – Эрандур обеспокоенно повернулся ко мне.

– Да, если получится. Я же вчера вроде… назначила встречу с женщиной, которая просит нас исследовать двемерскую руину и помочь вернуть её меч, – нервно усмехнувшись, обулась и решительно встала, по привычке схватив Ваббаджек.

– Двемерскую руину? – недоумевал данмер.

– Ну да, а что такого?

– Это довольно опасно. Сколько сокровищ тебе наобещали? – острый взгляд Эрандура пронзал меня насквозь и безошибочно распознавал все намерения.

– Все сокровища, – приосанилась я.

– Похоже на подставу, – друг взял меч и направился к двери. Он так и спал, похоже, в неполной броне – нагрудник без наплечников, а на руках не было перчаток.

– Ты просто не знаком с Мьол, – улыбалась я, следуя за ним. – А кстати, который час?

Оказалось, что еще слишком раннее утро, солнце даже не думало выглядывать из-за гор на востоке. Поэтому в зале «Пчелы и жала» и было очень тихо. Редкие посетители за столиками вели негромкие беседы. В дальнем углу фигура в черном плаще демонстративно поигрывала странным изогнутым кинжалом.

Служанка аргонианка подбежала к нам – Киравы и Тален-Джея видно не было, а вышибала у порога дремал, прислонившись к косяку. Мой взгляд то и дело обращался к дверям в надежде, что скоро придет Мьол. Она сейчас грезилась мне спасительницей и последним шансом сбежать из Рифтена как можно скорее. На душе было тревожно – я ждала, что в любой момент за спиной может появиться стражник и задать мне пару «интересных» вопросов. Например, где я взяла сладкий рулет для сироток.

К счастью, вареные овощи с курицей и сладкий черновересковый мёд немного успокоили мои небеспочвенные подозрения, а Эрандур убедил меня в том, что надо подождать хотя бы до рассвета, прежде чем отправляться к конюшням или в дом к Мьол и Эйрину, которые якобы опаздывают. Другу пришлось даже вампиров упомянуть, лишь бы я не сорвалась с места, и мы, позавтракав, вновь вернулись в комнату.

Это предрассветное время показалось самым долгим за всю мою жизнь – утомительное ожидание нервировало, а строки книги заклинания Высшее Лечение упрямо не хотели укладываться в сознание.

– Это слишком сложно для тебя, – Эрандур протянул мне книгу «Железная Плоть». – Магию, как и алхимию, постигают ступенчато, а заклинание такого уровня, – он кивнул на мой учебник, – примененное без предварительной подготовки, может сработать не так как нужно. Хорошо, если никто не погибнет.

– Зачем же тогда Ураг отдал мне её? – я возмущенно захлопнула золотистую книгу и приняла коричневую с оттиском Школы Изменения.

Эрандур, взяв учебник, быстро пролистал и развернул его на середине.

– Из-за выдранной страницы, – середина книги ощерилась неровной кромкой листа.

Так рухнула моя надежда побыстрее стать экспертом Школы Восстановления. Применять заклинание, не зная всех тонкостей, не получится.

Рассвет наступил. Впервые за то время, что я вынужденно покинула Бруму, рассвет стал знаковым и ожидаемым событием. Это был какой-то особенный рассвет – не просто восход солнца. Меня переполняла надежда, что скоро удастся оказаться подальше отсюда.

Впрочем, Мьол и Эйрин не торопились приходить в таверну, и чем дольше мы ждали, тем больше я соглашалась с Эрандуром, что дело пахнет подставой.

Но Мьол скоро вошла в «Пчелу и жало», откинув полы длинного мехового плаща и демонстрируя всем притихшим посетителям железную броню и короткий клинок в ножнах. Я радостно поднялась с места и вскинула руку вверх, чтобы меня поскорее заметили.

– Это она? – в голосе данмера прозвучало нескрываемое удивление.

Я не спешила отвечать на вопрос – Мьол увидела меня и устремилась через зал, а за ней следом плелся понурый Эйрин. Парень явно был чем-то расстроен.

Львица рывком отодвинула стул и расслабленно села, выставив ногу в сторону. Её спутник вел себя сдержаннее, сперва представился, и только потом занял свободное место – с достоинством, как подобает любому благовоспитанному юноше.

– Мьол… – я расплылась в улыбке и представила жреца своим новым знакомым. Эрандур с важным видом кивнул и поинтересовался:

– Вы действительно хотите отправиться в двемерскую руину?

– Всё верно, – нордка прожгла данмера решительным взглядом. – И я надеюсь на вашу помощь. Все сокровища, которые мы отыщем, вы сможете забрать себе, – Мьол повторила вчерашние условия, а я с надеждой уставилась на Эрандура, понимая, что наши дороги не разойдутся после Рифтена. По крайней мере, хотелось на это надеяться.

– Мы не то что бы… – начал жрец и я, поняв, что сейчас начнется проповедь о сострадании и помощи ближним, слегка пнула друга. Он возмущенно посмотрел на меня и продолжил:

– Мы согласны, только нужно хорошо подготовиться. Известен ли примерный план руины? Иначе исследование может затянуться… Я никогда не бывал внутри двемерских городов, но слышал, что их изучение довольно трудоемко.

– Я была внутри и помню, куда идти. Блуждать не придется. Только помочь в зачистке коридоров от бандитов, если они снова облюбовали себе эти места, фалмеров и механизмов…

– Фалмеров? – в ужасе переспросила я.

Мьол коротко кивнула, а Эйрин беспокойно ёрзал на стуле. Эрандур бросил на меня быстрый обеспокоенный взгляд.

– Какие-то проблемы? – в голосе Львицы слышалось явное нетерпение.

– Никаких, – я машинально почесала щеку со шрамами. – Просто неприятные воспоминания о фалмерах.

Теперь в глазах Мьол появилась заинтересованность, а её друг в восторге вытаращился.

– Итак, когда вы планируете отправиться? – Эрандур скрестил руки на груди и откинулся на стуле.

– Немедленно.

Ответ Мьол прозвучал как удар грома.

– А повозка уже есть? – я облокотилась на стол и захлопала глазами.

– Повозка? – губы женщины искривились в иронической насмешке. – Ты должно быть шутишь! Так мы потеряем целую неделю только чтобы добраться! В Рифтене можно арендовать быстрых лошадей.

– Что? Ехать верхом?

Мьол странно посмотрела на меня. Я прочла в её взгляде удивление, но не поняла почему. Она во всем была права, конечно. На быстрых лошадях мы вдвое быстрее достигнем цели, но воительница не учла, что я ни разу не ездила верхом и не знала, ездил ли данмер.

– Я уже заплатил за лошадей, – сказал Эйрин. – Они ждут нас в конюшне у восточных ворот.

Мы с Эрандуром нерешительно переглянулись. Брови жреца приподнялись, а на лице читалось нечто вроде: «ну и заварила ты кашу, Джулия Октавия!» Эх, знал бы он какова эта каша на самом деле!

– Тогда поехали! – я встала из-за стола. – Нам нужно собрать вещи и расплатиться.

– Хорошо. Тогда мы будем вас ждать в конюшне, – Мьол тоже встала и протянула мне руку, скрепляя наш уговор.

– По рукам! – мне было несказанно приятно снова чувствовать себя в деле, пусть я и не подозревала, чем оно может обернуться. Предвкушение риска будоражило кровь, как тогда, перед добычей Посоха Магнуса.

А возвратившись в комнату, чтобы собрать вещи, Эрандур принялся ворчать:

– Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязалась! Мы могли просто сегодня уехать на повозке до Виндхельма… Знаю, ты не любишь Виндхельм, но если тебе пора в Коллегию с отчетом, то так или иначе пришлось бы через него ехать.

Я пропускала эти возмущения мимо ушей. Мне просто хотелось уехать подальше и побыстрее, пока стражники не начали разыскивать якобы куда-то убежавшую старуху, которую я видела последней.

Возле конюшен за восточными воротами нас ждали две лошади. Одна каурая и тонконогая, больше похожая на сиродильского скакуна, а вторая скайримская, приземистая, коричневая с единственным белым пятном на морде. Лошади уже были оседланы и на одну ловко взобрались Мьол и Эйрин. Притом, Львица села впереди, держа вожжи, а Эйрин, одетый уже в добротную кожаную броню, плотно закрывающую тело, примостился за ней, обхватив подругу за талию.

Эрандур, недовольно пыхтя, пристегивал наши рюкзаки к седлу и отвязывал ножны от пояса, чтобы закрепить их сбоку. Кажется, жрец не питал особой любви к лошадям, а я и подавно. Отдав все вещи, смотрела на круглый черный глаз под пушистыми длинными ресницами. И глаз, как мне казалось, косился с насмешливым презрением. Я привыкла видеть лошадей под другим углом – со стороны повозки. Так они выглядели менее пугающими.

Данмер прицепил к рюкзаку шлем, чтобы не мешал обзору на дороге, со вздохом поставил ногу в стремя и не слишком сноровисто забрался в седло.

– Давно это было… – поделился впечатлениями он, берясь за вожжи. – Залезай.

Я замотала головой.

– Нет. Я… не умею.

– Не умеешь? – опешила Мьол.

Пришло время постыдных признаний.

– Никогда не ездила верхом. Вообще. Никогда.

Львица спрыгнула с седла, оставив Эйрину вожжи, и решительно пошла ко мне. Почему-то в тот момент подумалось, что она намеревается меня бить – настолько угрожающе воительница шла. Но Мьол только остановилась и сказала:

– Это совсем не сложно. Ставь ногу в стремя, и я тебя подсажу…

Я подняла правую ногу, но Львица с улыбкой предостерегла:

– Не эту! Если хочешь, то можешь ехать со мной, а Эрандур пусть едет с Эйрином…

В испуге опустив ногу, пожала плечами, а мужчины, бледнея, переглянулись. Лицо Эйрина и вовсе вытянулось в ужасе, когда парень перехватил рубиновый взгляд жреца.

– Я справлюсь, – ответила я Львице и снова смело двинулась к лошади.

Набрав в грудь побольше воздуха, а в сердце побольше решимости, я поставила левую ногу в стремя, а правую задрала вверх настолько, насколько это было возможно. Сильные руки Мьол уперлись в мои ягодицы, поднимая меня вверх. Стремя в тот же момент потянулось назад вместе с моей левой ногой и я, перегнувшись пополам, осталась лежать задницей вверх на лошадиной спине, прямо перед Эрандуром.

– Ну, почти получилось, – подытожила Мьол, сдерживая смех. Лошадь начала странно перетаптываться на месте, а я извиваться в попытках нормально сесть.

– Тебе, Джулия, очень везёт, что я не Ворстаг, – оценивающим взглядом окидывая мою филейную часть, заметил жрец.

– Помоги мне забраться! – я задергала ногами, но левая крепко застряла в стремени. Мьол попыталась освободить меня из ловушки, но получила пяткой в лоб и разразилась хохотом.

– Просто попробуй подтянуться и сесть боком, я тебя поддержу, – данмер состроил непроницаемое лицо, на пару мгновений ставшее почти неотличимым от Маски Вайла.

На спине лошади вытворялись весьма странные пируэты, а непрерывно смеющаяся Мьол больше не делала попыток помочь мне – только хватала ртом воздух и вытирала текущие из глаз слёзы. К её смеху приплёлся обидный хохот конюших и стражников у ворот.

В итоге, избив жреца коленями и локтями, я уселась перед ним на лошади «по-женски» и скомандовала:

– Поехали! – указала вперёд истинно королевским жестом.

Мьол, успокоившись, вернулась на свою лошадь, а Эйрин по-прежнему недоумевал. На лице парня застыла странная улыбка. Немного неприятная и растерянная одновременно.

– Ну что? – хищно спросила Львица. – Наперегонки до сторожевой башни?

– Можно, – пожал плечами Эрандур.

– Что?! Какие «перегонки?» Давайте, не будем ехать слишком быстро! – паниковала я, не зная, за что ухватиться на шаткой лошадиной спине. Животное топталось, в нетерпении рыло копытом грязь и выдыхало из ноздрей клубы пара.

– Догоняйте! – Мьол ударила лошадь пятками, а Эрандур пустил нашу галопом, ударив по бокам тяжелыми сапогами.

– Держись! – предостерёг меня жрец.

Я вцепилась в данмера и заорала от ужаса.

– Помедленнее! Я прошу тебя не так быстро!

– Никогда бы не подумал, что ты так боишься лошадей! – жрец немного натянул вожжи, и лошадь поскакала рысью.

– Я не самой лошади боюсь, а упасть с неё! – от тряски меня скоро начало подташнивать, а Львица и Эйрин уже унеслись далеко вперед по дороге.

– Мы отстаём от Мьол, просто держись за меня и ты не упадешь, – Эрандур снова ударил лошадь по бокам, и она понеслась вперед по дороге, нагоняя хохочущую Львицу.

– Нет! – буквально выла я от ужаса. – Остановись! Пожалуйста! Я все что угодно сделаю, только остановись!

Березняк, проносящийся мимо, слился в одно серо-белое пятно. Сквозь голые тонкие ветви проглядывало тусклое небо.

– Просто держись! И помни, где находится центр тяжести! – данмер подстегнул лошадь, ветер загремел в ушах. Меня бросало то вверх, то вниз, я закрыла глаза и слышала тяжёлое дыхание Эрандура и грохот копыт по камням.

– Не догонишь! – Мьол тоже подгоняла свою лошадь вперёд.

– Это мы ещё посмотрим! – яростно выдал Эрандур, и я, не поверив своим ушам, открыла глаза и взглянула на него. Это точно тот самый жрец? К сожалению, теперь я видела всё вокруг, включая круп лошади Мьол и спину Эйрина, к которым мы неумолимо приближались.

Парень обернулся и, встретившись со мной взглядом, показал язык, явно подзадоривая. Этого вполне хватило, чтобы страх упасть отступил.

– Гони быстрее, – тихо сказала я Эрандуру, и жрец, обняв меня одной рукой, чуть пригнулся и вновь ударил лошади по бокам. Лошадь подо мной понеслась ещё быстрее. Я чувствовала, как перекатываются её могучие мускулы, скорее ощущала, нежели слышала её тяжёлое дыхание. Особенной дрожью во всем теле отдавался каждый удар копыт о камни. Но после него… После него миг полета, миг, когда ничто не приковывало к земле. Ни старуха в приюте, ни фалмеры, ни Братья Бури. Только свистящий в ушах воздух и свобода. Пьянящая, стремительная свобода. И с каждым ударом копыт это чувство становилось только больше, отчетливей, острее. В лицо лезла длинная чёрная, развеваемая ветром грива. Душа уходила в пятки от ужаса и восторга, кровь гремела в ушах, и скоро я заметила, как мы поравнялись с лошадью Мьол и оставили её позади.

– Тпру! – жрец натянул вожжи, успокаивая животное, но сделал это слишком резко. Наша лошадь взбрыкнула, встав на дыбы, заржала, тряхнула головой, и мы едва не свалились.

Сердце подпрыгивало до самого горла, но хотелось победоносно смеяться.

– Мы их обогнали! – радостно выдохнула я. Уставшее от стремительного бега животное недовольно фыркало и мотало головой.

Мьол и Эйрин быстро нагнали нас. В глазах женщины сверкали озорные искры, она сидела, гордо выпрямившись, и улыбалась.

– Не волнуйтесь, я обязательно возьму реванш! – объявила она, подмигнув мне.

– Без меня, пожалуйста, – я боязливо заёрзала в седле.

Дорога пролегала через березовый подлесок и вела нас к маячившему впереди форту, на котором даже издалека можно было разглядеть синие знамена Братьев Бури.

– Мы не станем останавливаться там, – Львица уверенно вела лошадь. – До заката мы успеем до Камня Шора, а уже завтра будем в Роще Кин.

– Роща Кин? – с сомнением переспросил данмер, повернувшись к воительнице. – Мы не остановимся в Виндхельме?

– Это ни к чему.

– Не люблю Виндхельм, – поделился Эйрин, поёжившись. – Мрачный и холодный. Даже летом там такой пронизывающий ветер…

– Всё из-за близости моря, – согласилась Мьол. – А Роща Кин совсем недалеко, а еще там хороший постоялый двор есть, где можно поменять лошадей. Если повезет, то за три-четыре дня мы доберёмся до Мзинчалефта.