Текст книги "Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра (СИ)"

Автор книги: Zarylene

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

– Это я, – неуверенно отозвалась в ответ.

– Мне говорили, что ты достойный соперник. Давай сразимся и проверим, так ли это! – героически с вызовом выпалил незнакомец, повергнув меня и всех попутчиков в замешательство.

– Чего? – я непонимающе смотрела на него из-за спины кучера.

– Не вздумай, – тихо, но настойчиво предупредил Эрандур, положив руку на моё плечо.

– Сражайся или умри! Моя госпожа узнает, что я достоин! Или вы все умрёте! – незнакомец не стал дожидаться ответа и бросился вперёд, на ходу обнажая изогнутый орихалковый меч. За моей спиной вскочил телохранитель торговок, выхватывая стальной топор.

Эрандур стремительно высвободил клинок из ножен, а я словно к месту приросла, пытаясь понять, когда и для кого вдруг сделалась достойным соперником. На всякий случай прочла Железную Плоть и под покровом заклинания почувствовала себя чуть спокойнее.

Телохранитель, громыхнув латами, спрыгнул вниз, обогнул повозку и кинулся на разбойника. Поигрывая топором, он уклонился от быстрого выпада, развернулся на месте, но не успел даже замахнуться – клинок незнакомца, отскочившего в сторону, полосанул по его руке, держащей оружие.

Через мгновение топор упал в снег вместе с отрубленными пальцами, а разбойник уже замахнулся для добивающего удара. Его не оттеснила даже огненная стрела Эрандура, разбившаяся о стальные латы. Короткий удар в уязвимое место доспеха оборвал жизнь телохранителя под визг торговок.

Я, увидев это, похолодела и начала сплетать разрушительные чары. Искорки будущей молнии затрепетали на кончиках пальцев, но перенаправить силу и ударить не получалось. Незнакомец двигался ловко и стремительно, перед ним, уклоняясь от ударов, мелькал Эрандур. Я боялась попасть в друга и медлила.

Пламя, срывающееся с ладони жреца, совсем не тревожило напавшего. Он прикрывался щитом, увиливал или просто терпел жар, пока я с повозки пыталась прицелиться молнией. Тратить свой единственный сильный удар впустую не хотелось.

Но незнакомец изловчился, подскочил к Эрандуру и плашмя ударил щитом в грудь. Данмер отшатнулся, и я смогла выпустить магию на волю. Раздался грохот, перекрывший стенания перепуганных торговок. Разбойника швырнуло наземь, и он распластался на дороге. Меня отбросило в повозку, прямо на колени женщин. Перед глазами поплыло небо и спина Леона, руки пытались нашарить кошель на поясе, но потом вспомнила, что Эрандур прикончил весь запас зелий магии, пока пытался меня спасти.

Я встала на подгибающихся ногах и ухватилась за облучок, пытаясь высмотреть, что происходит на дороге. На всякий случай другой рукой нашла Сияние Рассвета и приготовилась держать его перед собой лезвием вперед, как в старые добрые времена.

Сражение перед повозкой благополучно завершилось вместе с моей молнией. Оглушенный разбойник медленно вставал, Эрандур неотвратимо приближался к нему с мечом наголо. Как черная длань рока. Было в этом что-то волнующее. Даже крики женщин затихли, а Леон вцепился в вожжи, удерживая напуганную гнедую кобылу.

Я, взяв меч, осторожно спустилась с повозки. Ноги держали меня неровно, колени ещё подрагивали после сотворения молнии, но было значительно лучше, чем в первые два раза. Надо бы почаще практиковаться.

Разбойник поднялся и остановился перед Эрандуром на коленях, взялся руками за шлем и снял его с головы.

Подойдя ближе, я увидела лицо молодого черноволосого данмера, гладко выбритого, но со шрамом, пересекающим щеку по диагонали. Он твердо смотрел в глаза жрецу, пока я, выжидая, стояла по левую руку от друга и чувствовала, как потеет ладонь, сжимающая Сияние Рассвета.

– Кто ты такой? – требовательно спросил Эрандур. Острие его лезвия укололо кадык врага.

– Я – воин Боэтии и я докажу госпоже, что достоин! – фанатично прокричал эльф, не спуская сверкающего яростью взгляда со жреца.

Я даже не успела понять, каким образом он смог вытащить небольшой кинжал из сапога. Искра стали мелькнула на солнце, и через миг короткое оружие по рукоять вонзилось в щель между нагрудным доспехом жреца и пластинами, закрывающими живот. Эрандур коротко охнул, не ожидая столь внезапной атаки.

Мой отчаянный крик разорвал повисшую тишину. Позабыв о перерасходе магии, я схватила разбойника за волосы и оттащила в сторону. Резким, полным отчаяния и злобы движением перерезала ему глотку, словно делала это сотни раз. Пелена кровавой ярости застилала глаза.

Небрежно отбросив ещё хрипящего данмера в сторону, я посмотрела на Эрандура.

Он стоял, схватившись за живот, и между пальцами эбонитовой перчатки поблескивала рукоять кинжала. Жрец судорожно дышал, но смотрел не на меня, а на кровь противника под ногами и тело в сугробе. На лбу Эрандура выступила испарина, но он не спешил вытаскивать сталь.

– Джулия, нужно зелье, – процедил друг сквозь зубы, но я лишь развела руками.

– Я смогу исцелить тебя, – уверенно заявила, не зная, хватит ли сил на это после сотворения молнии. Эрандур тоже это понимал.

– Тебе не хватит сил, – заявил он, и вдруг крупная темная капля сорвалась вниз из-под его пальцев, растопив снег.

– Замолчи, – я положила ладони на его руки. Он пытался скрыть дрожь. Знал, что неверное движение может сделать только хуже.

– Вам нужна помощь? – Леон спрыгнул с козел и засуетился вокруг нас.

– Если только у вас есть целебное зелье, – буркнула я, не отнимая ладоней от рук жреца. Он не поднимал глаз, продолжая жмуриться от боли, тяжело дышать и терпеть.

Извозчик промолчал, торговки медленно спускались с повозки, но тоже молчали, как в рот воды набрали.

– Эрандур, посмотри на меня, – я перешла на твёрдый успокаивающий тон, подумав про себя, что мы с другом слегка поменялись ролями.

Жрец впился в меня таким пристальным взглядом, словно искал исцеления в моих глазах.

– Мы вместе вытащим кинжал и вместе начнем призывать Лечение. Мы успеем. Всё будет хорошо.

Он слабо кивнул, облизнул губы и его руки начали двигаться вместе с кинжалом. Я принялась лечить его из последних сил, уже догадываясь, что могу потерять сознание. Но что моё сознание по сравнению с такой серьёзной раной? Пустяки. Оклемаюсь после. Откуда только этот воин Боэтии, как он себя назвал, вообще взялся?

С ладоней струился целительный свет, почти незаметный в отраженных снегом солнечных лучах, но я чувствовала приятное тепло рук Эрандура и совсем не ощущала слабости. Дыхание друга стало ровным, а кровь, пропитавшая перчатку, остановилась.

Жрец отбросил кинжал в сторону, а у меня только теперь закружилась голова и потемнело в глазах. Но я устояла. Даже отмахнулась от помощи и почти на ощупь двинулась к повозке, мимо лошади.

– Тут, кажется, рюкзак этого бандита… – голос Леона долетел откуда-то издали. Я не обернулась: мне срочно нужно было присесть. Торговки опасливо обошли меня и наклонились над телом своего павшего телохранителя.

Эрандур помог мне загрузиться в повозку и занять своё место. Я откинула голову к облучку и прикрыла глаза, пытаясь восстановиться.

– Съешь чего-нибудь, – посоветовал данмер.

– Угу, – вяло промычала в ответ и уснула.

Сон, судя по всему, продлился не более нескольких минут. Я проснулась, когда Леон тронулся в путь, оттащив с дороги бандита и положив на пол повозки тело погибшего защитника торговок. Они теперь тихо обсуждали, как правильнее его похоронить и была ли у него семья.

Извозчик повернулся ко мне и посмотрел с подозрительным прищуром.

– Госпожа Джулия, ты читать хорошо умеешь?

– Хорошо, – кивнула я, непонимающе хлопая глазами.

– А вот я грамоте слабо обучен. Плохо читаю, – он разочарованно вздохнул. – У разбойника того, книга какая-то в рюкзаке. Не думаю, что мне стоит её трогать. Но может, вам сгодится?

Леон пошарил в рюкзаке, что водрузил себе на козлы и протянул мне книгу с оттиском в виде полузмеи-получеловека. В руке это создание даэдра держало поднятый вверх в повелительном жесте пылающий клинок.

– Это ещё что? – забормотала я, перелистывая страницы. Крупно, чернилами насыщенного, глубокого угольно-чёрного оттенка по желтоватому пергаменту излагалось учение Боэтии, Госпожи Интриг.

«Данная история не является выдумкой. Пусть она послужит предупреждением – имеющие уши да услышат, имеющие сердца да познают».

Жрец с любопытством и беспокойством заглянул в книгу.

– Что это?

– Галиматья какая-то, – отозвалась, не отрывая взгляда от текста, и добавила шёпотом: – Про Боэтию.

– Не думаю, что это пойдёт тебе на пользу… – Эрандур попытался выхватить книгу из моих рук, но я прижала её к груди, не позволив ему прикоснуться.

– И кто такая эта Боэтия? – встрял Леон.

– Пока не знаю, – соврала извозчику. – Прочитаю и сама решу… – огрызнувшись на друга, продолжила читать наполненную ужасом и кровью историю об испытании Госпожи Интриг. И что-то изнутри заставляло меня жадно поглощать строчку за строчкой, а сердце взволнованно колотилось, словно Боэтия, могущественная принцесса даэдра, уже выросла надо мной и эбонитовой броней заслоняет весеннее солнце. Губы шевелились, вторя прочитанным словам, и я не могла не согласиться с написанным.

«– Я жив, потому что другой мёртв. Я существую, потому что имею к этому волю. И я останусь, пока остаются следы моих деяний, такие как кровь, капающая с моего клинка».

А в самом конце истории была приписка от руки другим почерком: «Если при чтении ваша кровь вскипает, а в голове бушует пожар, то знайте, вас призывает Боэтия. Мудрый прислушается к её зову. Найдите её на горе, возвышающейся около Виндхельма. Там будем ждать вас мы и ваше испытание».

– Нас приглашают, – дочитав до конца, я подняла голову, узрев недовольного жреца, сложившего руки на груди.

– Мы не пойдём, – сказал он твердо, как отрезал.

– Ладно, пока не пойдём… – согласилась я.

– Вообще. Никогда не пойдём.

Я отмолчалась, не хотелось заводить разговоры о даэдра в присутствии Леона и попутчиц. Пусть извозчик и малость неграмотен, но речь прекрасно понимает – услышь он что-нибудь такое, что вызовет в нём подозрения, потом бед не оберёшься. А на женщин я и вовсе старалась не смотреть.

Книга в руках нагрелась, я не решалась ни открыть её, ни выбросить. В голове вновь зазвучало предупреждение Барбаса. Видимо, пёс Вайла не лгал, а значит, настало время Боэтии сделать свой ход в игре даэдра.

***

Вечером третьего дня поездки мы прибыли в Данстар. Здесь бушевала такая буря, что вместо героев Данстара в повозке приехали в город два окоченевших, промокших сугроба. Леон оставил лошадь в конюшне и первым делом направился в таверну, надеясь пропустить стаканчик-другой чего-нибудь покрепче. Я бы всё отдала сейчас за горячий суп, однако жрец потянул меня за собой, за город, вверх по склону, туда, где на утёсе высилась одинокая башня, укрытая бурей.

Сквозь завесу мокрого снега просматривалась лишь бледная серая тень Храма Призывателей Ночи. Леон быстро потерял нас из виду. Я, напоследок обернувшись, увидела, как его силуэт растворяется в метели, бодрым шагом отправилась за схватившим меня за руку Эрандуром наверх. Из-за ужасной погоды даже многочисленные тролли, бродящие по склонам, попрятались в пещеры.

Обрывки флагов на Храме Призывателей Ночи нещадно терзал яростный ветер. Чтобы не упасть, приходилось крепко держаться за ледяную ладонь друга. Снег застилал глаза, и я почти ничего не видела. Но упорно переставляла ноги, продираясь сквозь сугроб на отяжелевших от усталости ногах.

Возле башни ветер чуть поутих. Остатки стен ещё могли сдерживать напор вьюги. Жрец снял ключ с шеи и открыл дверь, впуская меня туда, где я впервые по-настоящему сражалась за свою жизнь перед ликом Владычицы Кошмаров.

– Ловушка даэдра, – язвительно заметила я, заходя в Храм и стряхивая с плаща налипший снег.

В ответ на это Эрандур, запалив магией жаровню при входе, протянул мне ржавый ключ на веревке.

– Теперь он твой, поступай, как тебе угодно. Можешь даже запереть меня здесь, если хочешь.

– Хитро, – я скептически взглянула на ключ и покачала головой. – Ты совершаешь якобы широкий жест, зная, что я никогда так не поступлю.

– Никогда не зарекайся, Джулия. Наша жизнь может измениться в одночасье, – данмер отстегнул плащ и, отряхнув от снега, кинул его на покосившуюся лавку. Сверху водрузил маску Клавикуса Вайла. Я призвала свет, чтобы получше видеть небольшое привратное помещение с кафедрой и полупрозрачным барельефом Вермины, скрывающим вход в Храм.

Жрец направился к святилищу Мары, зажёг остатки свечей, наполовину растекшихся по столешнице, и осторожно смахнул пыль с алтаря ладонями.

Я скинула плащ и рюкзак с плеч на лавку, рядом с плащом Эрандура, отстегнула меч с пояса и оперлась на Ваббаджек.

– Я понимаю, мы здесь не просто так, – скосилась на данмера в ожидании объяснений. Но жрец возносил молитву Маре, игнорируя сказанное мной. Видимо, это и было целью его возвращения в Храм – хотел проверить святилище богини.

Пока я ждала, уселась на уцелевшую лавку, поскребла ногами об пол, поозиралась по сторонам. Не найдя ничего интересного, отложила посох в сторону, в нетерпении встала, обошла кафедру и нырнула за скрытый иллюзией ход с барельефом.

В нос тут же ударил запах разложения – здесь же так много трупов! Сверху пробивался слабый свет, и через проломленную крышу сыпался снежок. Внизу, где раньше находился Череп Порчи, а теперь лишь расколотый надвое барельеф, перетекала смолистая непроницаемая тьма. Колодец казался бездонным, но в самом сердце этой бездны словно замерло чудовище, приготовившееся к последнему смертельному броску.

– Эй, Вермина! Ты ещё здесь? Всё ещё думаешь победить?! – завопила я. – Сиди в своей Трясине и не трожь нас… – докричать гневную тираду не дал Эрандур. Его крепкая рука вмиг зажала мне рот.

– Что ты делаешь?! – шёпотом возмутился жрец.

Я невнятно промычала ответ, только после этого данмер догадался отпустить меня.

– Проклинаю даэдра на чём свет стоит! – решительно сверкнув глазами, осталась стоять на своём. – Ты же тоже понял, что тогда на дороге воин Боэтии искал конкретно нас. И причина этому – Барбас!

– Барбас? – Эрандур недоумённо поднял бровь.

– Ладно, не Барбас. Вермина, – я возмущенно ткнула пальцем в сторону решетки, указывая во тьму. – Она. Сидит там, выжидает. Ты же тоже чувствуешь!

– Там? – теперь обе брови Эрандура взлетели на лоб, и он с сомнением взглянул вниз сквозь решетку. – Там больше никого нет. В темноте не скрываются монстры. Они живут только в нашем разуме, питаются мыслями и становятся сильнее. Не думай о ней, не зови её, и она никогда не посмеет тебя тронуть.

– Лучшая защита от этого – игнорирование? – я развела руки в стороны, не понимая, почему он так говорит. Если решил уберечь меня, то поздно. Теперь только бороться за выживание.

Жрец потянул меня за руку обратно за барельеф.

– Понимаю, как странно это звучит, но поверь, чем яростнее мы реагируем на это, тем сильнее делаем их. Это все равно что подливать масла в огонь!

– Предлагаешь игнорировать Боэтию? А что если нападения будут продолжаться? Я не хочу рисковать нашими жизнями, если мы можем ответить на её призыв и доказать, что достойны жить. Как в той книге.

– Предлагаешь поубивать для неё других людей? – в тон мне ответил данмер. – Это тупик. Будем защищаться, пока нам хватит сил…

– Что-то мне подсказывает, что у нее сил гораздо больше, чем у нас… – я с опаской взглянула на полупрозрачный барельеф Вермины. – Сначала тебя ранят на дороге, а потом стрелой проткнут глаз. И я уже не смогу тебя вылечить. И ты не сможешь больше защищать меня…

Эрандур отпустил мою руку и заметался вдоль лавок в серьёзных раздумьях, пока я продолжала распаляться:

– Откуда этот воин Боэтии обо мне узнал? Неужели это всё Барбас? Не верю, что эта предательская псина всё рассказала про нас Вайлу. А тот… Запросто сдал нас с тобой всем остальным? Теперь они знают, что мы связаны Апатией, что часть твоей души во мне! И что мне делать? Как эту душу вытащить?

Метания Эрандура остановились. Напряжённое молчание жреца не сулило ничего хорошего.

– Никак, – холодно прозвучал его голос.

– И кто из нас теперь подвержен большему риску? – нетерпеливо спросила я.

– Мы оба, – согласился жрец. – И нам придётся думать, как поступить. Вместе.

Я облокотилась на кафедру с очень деловым видом. То, что надо ответить на призыв Боэтии, мне было понятно как родной язык, но что ради этого придется сделать, в какую бездну пасть ради победы? Скольких ещё убить?

– Поверить не могу. Из-за меня ты в смертельной опасности, – с горечью заговорил жрец. – Из-за меня ты… стала такой…

– Какой? Спасительницей Коллегии, героиней Данстара, истребительницей Темного Братства? – я только саркастично усмехнулась. – Я с самого рождения была в смертельной опасности. Меня даже мать родила в разгар битвы… Кругом даэдра, атака талморцев, а она лежит и стонет! Отец в тот же день погиб. Его какой-то даэдрот разорвал пополам. Госпиталь с оставшимися в живых спасли и отправили в Бруму. Ну, и с тех пор я там жила. С самого младенчества, хотя военный лагерь был недалеко от Коррола.

– Разгар битвы? Великая Война? – Эрандур присел на лавку, не сводя с меня шокированного взгляда. – Тридцатое число месяца Руки Дождя?

– Ну да… Сто семьдесят четвертый год. А что? День призыва какого-нибудь даэдра? – мне вдруг стало жутковато.

– Начало Битвы Красного Кольца, ведь так? – уточнил он.

Я недоумённо кивнула, а Эрандур резко встал с лавки и снова принялся мерить шагами помещение. Нервничающий жрец и меня немного нервировал. Начинала чувствовать себя неуютно.

– Никогда не видела даэдротов, – призадумалась я, пытаясь сменить тему. – Это вроде дремор?

– Нет, – коротко ответил жрец. Он о чем-то напряжённо размышлял. Интересно, какой план действий он может придумать в своей хитрой коварной голове?

– Знаешь, Джулия, а ведь ты родилась в очень страшный день, в центре таких событий, что оставили отпечаток на всем мире.

– Я знаю, – скромно пожала плечами.

– И ты рассказывала про своего деда, который учил тебя магии… Кажется, он был невероятно умным человеком, – к чему клонил данмер, было страшно даже вообразить.

– Даже имел кое-какие связи с Коллегией Шепчущих. А что? При чём тут мой дед?

– Представь себе войну. Яростный натиск двух армий. Льющаяся кровь, мучительная смерть людей, всполохи разрушительной магии и тысячи призванных из Обливиона существ. Дремор, даэдротов, атронахов, алчущих… всех, кого можно и нельзя призывать. И представь беззащитное новорожденное дитя в военном лагере близ такого сражения, – он говорил, а моё сознание наполнялось невероятно реалистичными кровавыми картинами, уносилось в прошлое и словно наяву видело, слышало и осязало войну. От голоса Эрандура кровь вскипала посильнее, чем от книжки Боэтии.

– Представь себе высвобожденное разрушение… – произнёс он, и я чуть не рухнула с кафедры. Эту фразу мне уже говорили!

– Замолчи! – закрыв рот ладонями, еле сдержала крик. – Я слышала эти слова! Меридия говорила то же самое! Что она имела в виду? Что ты понял?

– Твоя душа пострадала ещё в младенчестве. Ты получила метку Обливиона, если так можно назвать. Помнишь, я говорил, что душа, заключенная в камне душ, может поработить человека? А что если вокруг тебя было тысячи душ связанных волей, призвавших их колдунов и освобожденных их смертью? Кто-то из них, может быть даже не один, нашёл тебя. Ту, у кого было меньше всего защиты. Вот откуда твой магический дар. А твой дед был невероятно прозорливым человеком, – Эрандур печально улыбнулся. – Он направил тебя в нужное русло, оградил от зла. Ровно до той поры пока ты…

– …не покинула Бруму, – убито закончила я. – Так они меня нашли. Так они все меня находят.

– Ты права, – высказал он, и эхо, внезапно подхватившее его гулкий голос, почудилось громом среди ясного неба.

– Так кто же я? Не человек? Я, что, какая-то дремора? – испуганно глядя на жреца, искала спасения, надежды и защиты.

Он встал напротив и положил руки мне на плечи. Пытался улыбаться, но взгляд был до горечи печальным, таким, что плакать хотелось, видя застывшую в сияющих рубинах скорбь.

– Ты не дремора. Ты человек, но связана с Обливионом теснее, чем прочие. Внутри тебя изначально покоился невероятный разрушительный потенциал, но до него никто не мог дотянуться, пока ты сама не впустила в разум эти мысли. Ты впервые призвала их, покидая Бруму, и получила… убийцу, спасительницу, отмеченную Обливионом и соединенную со мной из-за глупого просчёта, риска… – он вздохнул, крепче сжав мои плечи. – Но это делает тебя сильнее. Это поможет тебе управлять тем, что даровано. И возможно, выжить.

– Это был не просчёт. Если бы я не выпила Апатию, ты бы погиб той ночью, – я опустила голову, надеясь, что не заплачу. Сердце колотилось как бешеное, но я сдержалась, до крови закусив губу.

– Джулия, – Эрандур коснулся пальцами моего подбородка и осторожно повернул к себе. – Мы ответим на зов Боэтии, но прежде хорошо подготовимся. Нельзя совершать необдуманных действий. Это наша война, и в ней мы не имеем права на проигрыш или перемирие.

Я схватилась за его руку и решительно проговорила, собирая всю волю воедино:

– Это не война. Воюют с равными, или хотя бы с теми, кто может ответить. Для даэдра мы всего лишь игрушки.

Комментарий к Глава девятнадцатая. Метка Обливиона

* “Мы возводим соборы в честь боли,

Устанавливаем монументы, чтобы обрести

Освобождение от всех шрамов и грехов,

Страшась захлебнуться внутренней тьмой”.

Вольный авторский перевод.

========== Глава двадцатая. Неслучайные встречи ==========

– Это же герои Данстара! – возопил Торинг, увидев, как мы с Эрандуром стряхиваем снег с плащей при входе в «Пик Ветров».

– Ура-а! – подхватили истосковавшиеся по бесплатной выпивке шахтёры, перекрикивая игру Кариты, но их настигло разочарование. Я, быстро оглядев разношерстный сброд, приветственно кивнула без былого энтузиазма, махнула Торингу и побрела к стойке узнать о наличии комнат. Ко мне бросился было высокий пьяный моряк с густой чёрной бородой, пытаясь завлечь в танец, но, перехватив раздражённый, и даже немного предостерегающий взгляд, нахмурился и отстал. Эрандур устало благословил его именем Мары, плетясь следом за мной. Жреца тоже не слишком обрадовали открытия, сделанные в Храме Призывателей Ночи. У меня на душе так и вовсе было погано. Как после встречи с людоедами, решившими, что я могу стать одной из них.

– Что-то вы не в духе? Не заболели? Не хотите моей чесночной настойки? – подмигнул Торинг, когда мы подошли ближе.

Я облокотилась на стойку и заметила за спиной трактирщика беременную Иви, чьё льняное платье на поясе слегка топорщилось от округлившегося живота. Игнорируя намёк хозяина на выпивку, спросила:

– Свободная комната есть?

– Есть, – норд помрачнел. – Для вас как обычно, двухместная?

– Угу, – промычала я, вытаскивая из кошеля септимы и складывая их в стопки по десять монет. – Сколько двадцать? Сорок?

– Тридцать, – обеспокоенно выговорил Торинг. – Что-то на вас сегодня лица нет. Утомились с дороги?

– Немного, – ответил за меня Эрандур, встав рядом. – Потом как-нибудь расскажем.

Иви подошла ближе и вопросительно оглядела нас.

– Не видели больше этого козла? – удивительно, но Ворстаг всё ещё её интересовал.

– Давно уже не были в Маркарте. Или где он сейчас… – протянула я, даже не пытаясь представить, в чьей постели теперь обретается любвеобильный наёмник. На круглом лице поправившейся девушки отразилось недовольство. Она поджала губы и, отойдя к бочкам, продолжила наполнять жестяные кружки элем и медовухой.

Торинг положил ключ от покоев на стойку и забрал септимы.

В комнату даже сквозь дверь прорывались звуки музыки, смех и песни моряков, только сегодня они казались на редкость пошлыми и раздражающими. Я скинула с себя плащ, разоружилась, прислонив гневный Ваббаджек к стене. Присев на кровать, поняла, что уснуть в таких условиях будет непросто. А Эрандур наотрез отказывался ночевать в Храме Призывателей Ночи. И после этого он будет утверждать, что там не осталось никакой тьмы?

Данмер скинул свою ношу в углу и принялся избавляться от доспеха. Я не хотела даже шевелиться, мысли перепутались, а давящая грусть сковывала не хуже заклятия паралича.

Завтра нужно будет отправляться в Винтерхолд и попытаться предстать перед Советом магов в трезвом и приличном виде. Ещё бы повезло найти извозчика. Хорошо бы Леон согласился ехать.

Отчёт я до сих пор не составила и теперь понимала, что вряд ли получится что-то толковое и связное. Да и что я могу написать, пока не знаю, что случилось с другими учениками?

– Надо ещё оставлять деньги для Иви? – недовольно спросила я. Кошельки с золотом и бриллиантами отнюдь не были тяжёлыми, а остатки сокровищ из Храма Призывателей Ночи данмер настойчиво советовал приберечь.

– Ей скоро рожать, – напомнил Эрандур, увлечённо отстегивая наплечники.

– А ты, что, следишь за сроками? – усмехнулась я и, скинув сапоги, растянулась на кровати.

– Думаю, осталось не больше трёх месяцев.

– Я знаю! – меня озарило новой безумной идеей. Я рывком села и повернулась к данмеру, который справился с очередным ремнем и с интересом взглянул на меня.

– Мы поедем в Маркарт, возьмём Ворстага за яйца… То есть за шиворот… Ну, кому за что удобнее!.. – чем больше я говорила, тем быстрее угасал интерес в глазах друга. – Короче, надо привезти его сюда точно к родам Иви, чтобы он увидел своего ребёнка, передумал и остался! Уверена богам, особенно Маре, такое бы понравилось!

– Хорошая мысль, – коротко отозвался жрец и снова увлёкся доспехом. – Только вряд ли он передумает…

– Постой-ка… Серьёзно? Ты согласен? – хитрые искры в моих глазах превращались в обжигающее пламя фанатизма.

– Разве я похож на шутника?

Я засмеялась, повалилась на кровать и заёрзала, пытаясь придать жесткому соломенному матрасу необходимые формы. Идея о воссоединении Ворстага и Иви для меня была во всех смыслах замечательной. Во-первых, стоило показать безответственному наёмнику, что каждое необдуманное действие имеет последствия, а во-вторых, захотелось увидеться с ним и заодно познакомить его с Мьол. Авось чем поможет в нашей игре даэдра. Если конечно, не струхнёт, как в прошлый раз перед Лабиринтианом. За такую гениальную идею стоило выпить. Заодно, кружечка эля поможет расслабиться и уснуть под непрекращающийся гомон.

– Пойду, пожалуй, выпью эля и возьму горячего супа, – довольно промурлыкала, обувшись и подойдя ближе к Эрандуру. – Ты будешь?

– От супа не откажусь, – жрец окинул меня удивлённым взглядом, услышав слишком ласковый тон. – Подойду, как только разделаюсь с броней.

Я вышла из комнаты в зал, разразившийся криками в честь заигравшей плясовой песни. На другой стороне таверны кто-то кружился в стремительном танце. Спать сейчас однозначно было плохой идеей.

– И отчего же сегодня героиня Данстара так печалится? – Торинг сразу поставил на стойку кружку эля, угадав мои желания.

– Ерунда, – вздохнула я. – Не обращай внимания. Ещё два супа, если есть. Для меня и Эрандура.

– Конечно, есть. Говяжья похлебка только что сварилась. Пять септимов, – трактирщик обернулся к Иви. – Девочка моя, сбегай, скажи Абелон, что нужно две миски похлебки.

– И хлеб, – добавила я.

– И хлеб, – повторил Торинг.

Иви кивнула и направилась на кухню по лестнице. Трактирщик проводил племянницу улыбкой и принялся натирать стойку, поглядывая на меня.

– Вы с Эрандуром всегда приносите праздник в наш скромный дом. Странно видеть вас двоих такими серьёзными.

– А что, у жреца когда-то было другое выражение лица? – пригубив эль, вопросительно взглянула на Торинга. Он громко рассмеялся и нагнулся ко мне через стойку.

– Видела бы ты его до встречи с тобой! У него была такая жуткая физиономия, что я поначалу сомневался, что он жрец! – вполголоса признался трактирщик.

– Хм, кажется, я знаю, что это за выражение лица! Это было, когда мы… – я осеклась.

– А что именно вы сделали, чтобы снять проклятье? – заинтересовался Торинг.

– Э-э… Ну… Нашли логово некромантов и… – сделав неопределённый жест рукой, замялась и для вида начала пить эль, чтобы придумать какую-нибудь нелепицу. Но от наглой лжи меня спас странный случай.

– Малой, смотри куда идёшь! – грубо крикнул некто позади меня.

Я обернулась, не отрывая губ от кружки, и увидела, как между пляшущими посетителями петлял маленький мальчик-редгард в зелёной рубашонке и порванных на коленях штанах. У меня сердце сжалось от его жалкого вида. Кучерявые взъерошенные тёмные волосы, курносый нос и смуглая кожа. На вид – лет девять или десять. Худющий и с застывшими в огромных карих глазах слезами.

– Детям тут не место, – задумчиво и печально проронил трактирщик. – Да в такой неспокойный час…

– Дядя, дайте хлеба! Пожалуйста! – попросил он, подойдя к стойке и положив руку на живот. Норд тяжело вздохнул.

– Торинг, – я с хмурым видом повернулась к трактирщику. – Накорми мальчика супом и мясом. Я заплачу за него.

Мальчик боязливо взглянул на меня, втянул голову в худые плечики и медленно подошёл ближе.

– Спасибо, тетенька. Я так проголодался…

– Где твои родители? – мягко спросила я. – Как тебя зовут?

– Меня зовут Алисан… – тихо представился мальчик. – Мы с папой приплыли на корабле. Но он заболел, и нас оставили тут.

– У-у, плохо дело, – трактирщик вытер руки о фартук и вышел из-за стойки, заговорив мне на ухо. – Позавчера схоронили его отца. Лихорадка какая-то. Даже у Фриды снадобья не нашлось.

Я допила эль и ударила кружкой по стойке.

– И что с ним теперь будет? – спросила, кивнув на мальчика.

Трактирщик пожал плечами.

– Не знаю. Вряд ли кто-то из местных его приютит…

– Алисан! – браво выдала я, вновь поворачиваясь к сироте. – Ты хочешь помогать Торингу в таверне?

Мальчик нерешительно кивнул.

– Торинг! – обратилась к норду. – Ты возьмешь себе нового работника за еду и спальное место? И… немного септимов?

Мальчик вдруг схватился за мою руку и благодарно уставился на меня. А я понятия не имела, что делаю.

– Возьму, чего ж не взять. Постелю ему на лавке, на кухне. Там есть где спать. Если лениться не будет, – Торинг с хитрым прищуром взглянул на Алисана. – Ты же работящий?

Сирота стиснул мои пальцы и тихонько ответил:

– Не знаю… Но я… Я буду стараться! – мальчик посмотрел на меня сияющими от счастья глазами. – Спасибо, тётенька!

– Э-э, нет. Так не пойдет! – возмутилась я. – Обещай звать меня Джулия.

– Хорошо… Джулия, – он улыбнулся, залезая на табурет рядом со мной.

Иви как раз принесла с кухни две миски супа, и свою я сразу подвинула мальчику.

Эрандур, выйдя из комнаты, обнаружил меня, сидящую рядом с сиротой, который проглатывал куски мяса и картошки, обильно запивая всё молоком. Торинг умилялся от нашего вида, принимая плату за заказы от других посетителей, а мне было очень интересно, почему вдруг Алисан уплыл с отцом и где же его мама.