Текст книги "Книги и короли (СИ)"
Автор книги: яблочный принц
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Так незаметно привал перетек в стоянку на ночь. Вечер выдался тихий, умиротворенный. Едва ощутимый ветерок дул с юга, легкие облака, стремящиеся уплыть за горизонт следом за солнцем, из золотых становились бледно-розовыми вместе с кромкой неба. Друзья развели костер, за разговорами поели и, постелив плащи прямо на землю, как делили сотни раз до этого, провалились в мирный сон.
Уже несколько недель с наступлением темноты магу, вопреки всему, что мир знает о магах, да и к его собственному удивлению, становилось беспокойно. То болезненным страхом без каких-то причин сжималось сердце, то обманывал чуткий слух, сообщая ему о чьих-то осторожных крадущихся шагах. Он никогда не жаловался на излишнюю мнительность или трусость, скорее напротив, но на этот раз действительно всерьез тревожился, и просто так отбросить волнение не мог.
Спать, отдав прилично энергии на перезачарование оружия, было неуютно. Он лежал без сна и слушал сначала треск прогорающих поленьев, после – шепот травы и дыхание спящих коней. Уснул, помянув своих богов, монах. За ним вор свернулся в настоящий лисий клубок (маг рассмотрел, что спящий Хьюго похож на себя в день их первой встречи гораздо больше, чем обычно).
– Если не собираешься спать, сделай милость, подай флягу, – понизив хриплый от полусна голос, позвал наемник. – Она там в вещах.
Как Юджин был рад услышать его сейчас! Пока он не оставался наедине с собой и своими мыслями, было гораздо легче переживать страхи. Маг перекатился на другой бок и не сразу, но все-таки нашел тяжелую флягу в затухающих отсветах костра.
– Вот, держи.
Наемник лежал на спине, скрестив ноги и закинув руки за голову. Наверное, рассматривал звезды или просто дремал, готовый, как обычно, проснуться и вскочить в любую секунду. Его сон тоже стал неважным в последнее время…
Мигель сделал полный глоток и передал ее обратно. Он совсем не выглядел сонным и, кажется, был не прочь поболтать. Так и есть.
– Эй, Юдж, – мечник негромко свистнул, – у тебя остались какие-нибудь дела в столице, когда мы срочно уехали?
Огненный маг призадумался, радуясь возможности отвлечься от навязчивых тревожных мыслей, немногочисленных, но беспрестанно повторяющих друг друга на разный лад.
– Да вроде как нет. Мы тому парню с наперстками должок вернули с Хьюго… Как его там звали? Аки или что-то вроде того… На чердаке оставили порядок.
– А Демиан? – наемник снова заговорил хрипло и ему пришлось, вытащив одну руку из-под головы, прокашляться в кулак. Юджин терпеливо ждал.
– С ним я давно не сотрудничаю. Разве что так, случайно выйдет, или вот придется зайти. Как в тот раз… – он замолчал, когда сам того не желая упомянул мрачный день. Мигель тогда устроил настоящую кровавую бойню, Хьюго ему помогал, а Эв призывал помощь богов. Вспоминать было неприятно.
Наемник понимающе кивнул. Он вообще очень многое понимал, даже если и не показывал.
– У меня дурацкое чувство, что что-то я там не доделал, – признался он после паузы. – Вроде ничего такого, а вот как пристанет… Не то чтобы что-то непоправимое или там не сдержал обещание, а, скорее, для себя.
Юджин торопливо перебирал в уме то, что знал о похождениях друга. Марко? Дела лорда?..
– Кристиан? – предположил он.
Мигель покачал головой. Маг не видел, но по молчанию и шелесту одежды догадался.
– Твои ребята из отряда? – Снова нет. Он еще раз прикинул, подумал – и твердо, уже не вопросительно припечатал: – Принцесса.
Наемник, казалось, был удивлен. Хмыкнул, заломил бровь. Инарис Рион? Светозвездная-то?..
– О, в тебе сказывается древняя кровь! – с преувеличенным восторгом отозвался он. – Какая редкая проницательность.
Маг вполголоса рассмеялся. После этого файтер надолго замолчал – сначала просто лежал, задумчиво глядя вверх, а потом буркнул что-то и задышал по-другому, как дышат спящие. Юджину тоже было бы неплохо отдохнуть, восстановить потраченную энергию. Он прикрыл глаза и стал вспоминать время, проведенное в хитросплетениях столичных улочек и в легендарной колдовской башне, а через лучину с удивлением обнаружил, что засыпает. С мыслью о том, что просыпаться завтра будет нелегко, он провалился в темноту.
Сначала темнота была никакая. Потом сделалась ласковой, обволакивающей, и вот она уже тащила его куда-то, а он и не сопротивлялся – было так спокойно, так мягко… Снова завладел своим разумом Юджин от ощутимого толчка, как бывает при столкновении магии. Должно быть, это снова один из тех чужих снов, в которые он иногда случайно проваливался, и потом долго блуждал, не зная, как выбраться.
Вокруг начало светлеть. Юдж окончательно уверился в своих догадках, когда смог рассмотреть Площадь комедиантов, но немного не ту, к которой он привык. Парень поднял голову к Белой цитадели – прикрепленный к самому высокому ее шпилю, на свежем ветру полоскался гордый флаг королевства, а чуть ниже – личный флаг короля Рогара. Юджину не довелось видеть это в живую: этот флаг был сорван со своего места задолго до того, как он впервые побывал в этом городе. Так значит, это был Альрин времен прошлого короля. Маг вдох поглубже и приготовился запоминать.
В центре площади стал собираться народ. Парень не стал протискиваться туда, и вместо этого обошел растущую толпу и встал с другой стороны, облокотившись на прохладный от тени камень стены.
На просматриваемый со всех сторон помост легко взбежал, балансируя руками, словно он идет по канату, пестро наряженный комедиант. Он сначала подшучивал над кем-то, кто стоял на земле и кого закрывала от наблюдателя сцена. Потом затянул веселую надоедливую мелодию, зрители заулюлюкали и захлопали в такт. И наконец он поманил товарища из-за ширмы пальцем, приговаривая «кис-кис-кис», как кошкам – и над загородкой возникла подвижная тряпичная кукла, из тех, которые надевают на руки. Представление началось.
Это была история о славном рыцаре и, конечно, его возлюбленной даме, о подвигах и вечной любви. Рассказывалось, как влюбленный герой нашел путь к волшебному маяку, стоящему на краю света и хранящему внутри невиданные сокровища, собранные со всей земли. Маяк указывает на единственное безопасное для кораблей место, и, хотя судам нашего мира нечего делать в той стороне моря, он светит каждую ночь, чтобы однажды гостеприимно принять иномирных гостей, прибывшим на своих чудесных ладьях на его свет. Там была, конечно, роль мудрого шута, за шутками скрывавшего важнейшие подсказки для нашего героя, было предательство и отравленное вино, и сила поцелуя, спасающая от смерти…
Восторженных детей сажали на плечи, а те, кого некому было подсадить, забирались на возвышения, чтобы было лучше видно. На страшном моменте малышка заплакала и отвернулась, но вскоре, глядя на что-то на краю площади, снова радостно засмеялась.
Парень проследил за ее взглядом – там стояла красивая молодая женщина в дорогом островном наряде и знакомой улыбкой улыбалась девчонке. Никак не удавалось вспомнить, где он уже видел это лицо, но оно казалось совсем привычным… Он хотел было повернуться и досмотреть представление, как вдруг картинка перед глазами подернулась серой пеленой, расплылась, начала стремительно таять – и вот уже Юджина, наконец снова осознавшего себя собой, окружает штиль бархатной темноты. Мгновение позже его и вовсе выдернули из сновидения, пожалуй, даже грубее, чем ему бы того хотелось.
– Эй, Юдж, вставай, хорош дрыхнуть! – звонко голосил Хьюго, тыкая жесткой травинкой магу в ухо. – Мы тебя все добудиться не можем.
Юджин сел, протер глаза. В голове было еще тяжело после смотрения чужого сна. Вот только интересно, чьего?
– О, смотрите, проснулся!
Вряд ли уж этого рыжего. Тогда или Мигеля, или…
– Эверард, – маг просыпался на ходу, – тебе ничего не снилось сегодня?
Золотая бровь ехидно изогнулась и взмыла вверх.
– Спроси что попроще, маг. С чего тебе вообще интересоваться моими снами?
– Профессиональный интерес, – Юджин пожал плечами, – но ты ответь все-таки, а?
Клирик пожал плечами и бросил что-то вроде скупого «не запоминаю такое». Пора было продолжать путь.
Трясясь в седле по цветущему, слегка сожженному солнцем лугу, маг вспоминал этот чужой сон. Должно быть, монах ответил искренне: он как-то уже говорил, что почти никогда не помнит сны на утро, а если и помнит, то очень смутно. Но это все явно неспроста: пришедшее во сне воспоминание, присутствие там самого Юджина… Что там Эв сказал перед сном? «Да помогут нам боги»?..
– Хьюго, у тебя есть те морские карты? – выпалил маг, запоздало сам себе поражаясь.
Вор лукаво улыбнулся и полез в сумку. Долго там копался, что-то причитал, но карты все-таки вытащил – всего две, но зато старательно и подробно нарисованные, одна с подписями, сделанными разборчивым почерком, другая без.
– Мне нужна карта побережья. Ближайшей к нам части и дальше к северу, было бы неплохо.
Мигель усмехнулся.
– Ты сегодня никак вооружен прозрением? – дружески поддел он. – Неужели приснилось?
– И правда, все так. Только не мне, а Эверарду, – маг улыбнулся одними уголками губ и кивнул на монаха.
Тот тяжело вздохнул, начиная вспоминать.
Маг в двух словах рассказал о том, что ему пришлось увидеть, а само представление, опуская очевидно неважные части, передал подробно. На моменте, когда речь зашла о маяке, лицо клирика осветилось осознанием.
– Я понял теперь, о боги. Это не маяк, конечно – какой дурак будет хранить бессметные сокровища всех Обитаемых земель там, где каждую ночь горит самый приметный ориентир на сотни лиг вокруг? – Эв даже фыркнул, видимо, нарисовав себе эту картину.
Азарт проявился и на лице наемника.
– Боги услышали твои молитвы. Там нет никакого маяка и сокровищ, кроме древних фолиантов, но описание пути должно быть верным! Как там было сказано – единственное безопасное место для кораблей?..
Юджин и Хьюго уже сравнивали карты. Ту, на которой все было подробно расписано, с сожалением пришлось отложить: она изображала западное побережье Таара. А вот другая, не такая узнаваемая, на самом деле могла быть тем, что было нужно квартету. Это была незнакомая им береговая линия, причудливо изгибавшаяся и тянущаяся через добрую половину листа. Вдоль суши словно какой-то древний великан рассыпал камни целыми горстями – маленькими и большими группами скалы перекрывали подход к берегу практически везде. Кроме одного единственного места. Оно вдавалось в море сильнее всех остальных и на самом деле выглядело надежно: ровный берег, ни одной скалы, ни подводной, ни видимой глазу, никаких других опасностей. Это действительно могло быть то самое место, таинственная библиотека в гигантской круглой башне на краю света, которую искали друзья в надежде узнать о Железной империи то, что, возможно, однажды спасет им жизнь.
Друзья с сияющими лицами переглянулись.
– Ну и как нам это искать? По запаху? – проворчал монах, разрушая общую радость момента.
Мигель расхохотался, даже не обращая внимание на еще заживающую рану. Мгновением позже его подхватил Хьюго, и даже маг, и в конце концов Эверард махнул рукой, переставая сдерживать смех.
– Поедем прямо к морю, – выдавил из себя наемник, отсмеявшись, – этот мыс должен быть не слишком далеко от того места, к которому мы выедем, да и на магию можно рассчитывать, верно?
Юджин кивнул. О, какое увлекательное приключение подкидывала им жизнь! Тревога, кошмары о прошлой жизни, вновь вспыхнувшая горечь утраты и скорбь по его мастеру временно были оставлены и почти забыты – но вряд ли надолго. Маг знал это и ничего не мог поделать. Оставалось только ехать дальше, потому что сдаться сейчас было бы уже глупо. Да и куда он вернется? В шумном городе Альрине у него действительно не осталось никаких дел.
========== Глава 13. Перекрестки путей ==========
По пустошам, между бледным небом и бледной травой, файтер, клирик, вор и маг скакали в им одним известном направлении. Короткие привалы, крепкий сон в самые глухие ночные часы – и снова в седла, снова в путь. Близость цели подстегивала их, друзья торопились, и не летели только потому, что берегли лошадей.
Иногда смеялись или разговаривал, но чаще молчали. Каждый думал о своем – о, им было, о чем подумать! Они выбрали свою дорогу, дорогу вечных путников, которым некуда вернуться из далеких странствий, и вместе с ней они получили азартный блеск в глазах и тихое бесстрашие, легкость, ставшую такой родной. И потеряли что-то, что пришлось позабыть, оставить в прошлом, что с собой было не унести. Об этом не говорили, конечно – но у каждого есть свои невеселые мысли, приходящие к проснувшимся в предрассветный час.
Похлопывая коня по сильному боку, торопя взглядом горизонт, Юджин старался не думать о гаденьком червячке чувства тревоги, время от времени шевелившемся у него внутри. Магу снились работорговцы и свой унизительный плен, безуспешные попытки бежать, снова, как в тот раз, на него обрушивались страх и отчаяние. Как-то вспомнились и слова прорицателя в Демиане о смерти его мастера: «убит бардом и воином, к которым был привязан сердцем…». Значит, это было предательство? Его мастера предали те, кому он доверял?.. Юджин грыз губы от досады и порой сам удивлялся своей ненависти, по маленькому ростку расцветающей у него внутри.
Мигель тронул его за плечо, когда в очередной раз поймал отсутствующий взгляд.
– Ты как, Юдж? Что-то не то с нашим магом, господа!
– Голову напекло, – буркнул клирик.
Маг дважды моргнул, возвращаясь в реальный мир.
– Все неплохо, – Юджин пожал плечами, улыбнулся своей обычной тенью улыбки, – а вот у рыжего на солнце нос сгорел.
Хьюго потер облезающую кожу на веснушчатом носу и глупо улыбнулся. Монах, мельком взглянув не него, махнул рукой.
– Да у него всегда так, это нормальное состояние…
Говорить больше было нечего, и Эв отвернулся, а наемник только пожал плечами, берясь за поводья.
Вокруг них расстилались пустоши, необъятный простор и безграничная свобода. Кто не мечтал о таком?..
Квартет держал путь на свою легендарную цель.
*
Из лавочки всяких колдовских вещиц, гордо считавшейся если не самой лучшей в столице, то уж точно самой пыльной и безопасной для тех, кто стремится сохранить тайны имен, вышла молодая цыганка в нарядных пестрых юбках. Она выглядела донельзя довольной, быстро пряча что-то в один из многочисленных кармашков, и придержала за собой дверь с поистине удовлетворенной улыбкой. Зрелище, по правде сказать, не внушающее такого же восторга всем остальным, склонным к предрассудкам в особенности – мало ли что… За девушкой степенно вышел, едва протиснувшись между дверью и косяком, толстый, с глубокомысленным выражением на морде котяра.
– Все готово, ваше величество, – проворковала цыганка. – Зря вы не торопитесь, ой зря!
Кот коротко мяукнул басом и, переступив пару шагов на месте, уселся на мостовую. Он медленно, с удовольствием зевнул и глянул на свою спутницу выжидающе, мол, что делать будешь, красавица?
Она, фыркнув, сгребла его в охапку и пошла по улице как ни в чем не бывало. Котяра обвис в ее руках, напоследок отрывисто мяукая и смотря вокруг с таким же задумчивым выражением на широкой морде.
Дойдя до своего излюбленного излома улицы, выводящей на Базарную площадь, цыганка присела на широкий карниз одного из домов и, отпустив своего толстого друга, принялась шарить по скрытым в складках одежды карманам. Мимо ходили люди, кто-то спешил, кто-то неспеша прогуливался, и мало кто удостаивал девушку внимательным взглядом – на таких, как она, было не принято пристально смотреть. И все же чья-то тень заслонила солнце, встав перед ней.
Гадалка подняла голову, даже не пытаясь скрыть раздражение.
– Погадаешь мне, цыганка? Судьба, прошлое там, будущее, всякое разное… Не?
Это спрашивал немолодой, раздавшийся от беспощадных лет и пива вширь горожанин, не богатый и не бедный, слегка нетрезвый, но еще при деньгах. В раскрытой ладони, словно собирался гадать сам, он протягивал медяк.
Девушка подбоченилась.
– Кто же это за судьбой своей бегает? Я тут не народу на потеху сижу, между прочим, и тем более на заказ не гадаю. Шел бы ты, дядя, куда собирался – она мотнула курчавой головой вдоль улицы.
Слова ее не возымели действия. Впрочем, на это она и не рассчитывала.
– Судьбу, прошлое, будущее знать хочу, – упрямо повторил мужчина, – жалко тебе что ли? Скажи, да я и пойду. Не упрямься, цыганская девица.
– Да не гадаю я!
– Ну чего тебе стоит, не упрямься, а?
Кот выступил вперед и противным голосом мяукнул, на этот раз протяжно, звучно, и настойчивый любитель пива вздрогнул, едва не выронил свой медяк.
– Не гадаю сегодня, дядя.
– Ну я же плачу тебе, посмотри, плачу! Почему нет?!
Цыганка отодвинула котяру ногой в сторону, подбоченилась и совсем уж задрала подбородок.
– Так уж и быть, будет тебе предсказание. Забери обратно свои гроши и считай это моим подарком, глупый ты человек! – девушка нахмурилась и кашлянула, меняя голос на более мрачный, грубовато-низкий. – Двоякая грядет погода: все погибнет или же расцветет в одночасье, но не нам решать, а другим, которые не знают об этом! – она помолчала, обдумывая собственные слова, на самом деле вырвавшиеся по собственной воле, не от ее разума, и добавила своим обычным тоном, глядя горожанину в лицо: – а ты баран! Это я тебе точно, как знающий человек говорю, уж поверь.
Тот почему-то побагровел, пятясь от этой сумасшедшей. Через несколько шагов попал в людской поток, и толпа утащила его за собой, вынуждая двигаться в общем направлении. Цыганка только хмыкнула.
Наконец из ее бесконечных карманов появился слабенький энергетический кристалл и рыбий хвост для кота. Тот медленно моргнул от удовольствия и потянулся к еде, а девушка даже присела на корточки, чтобы быть поближе к животному, погладила его пушистую шею – и от ошейника, наполовину скрытого в толстом мехе, отстегнулась тонкая, удивительной работы цепочка с кулоном в виде рыбки – все из настоящего серебра.
– Ну, заслужил, заслужил, – ворковала гадалка, наглаживая котяру. – Теперь и дела делать можно.
Она разломила кристалл. В воздухе запахло раскаленным воском и солью, над разломом зажегся светлячок высвободившейся силы – не слишком много, но все-таки кое-что; и цыганка уверенно сунула рыбку-подвеску прямо в желтое свечение, а та тут же нагрелась, впитывая силу.
– Что нового на этот раз, миледи? – раздался бархатный печальный голос, даже сейчас звучащий покровительственно-спокойно, и потому царственно.
– Ваше величество, – по привычке наклонила голову девушка, – вы будете довольны…
Из богато и с явным вкусом расшитого паланкина легко, с девичьей грацией выпрыгнула красивая женщина в легком восточном наряде. Она даже не обернулась на своих людей, прямиком направившись к гадалке…
*
Утес, просто Утес, без всякого названия, возвышался над водной гладью с суровой неотвратимостью древнего великана, глухого и слепого к копошению маленьких тварей вокруг. Век этой скалы был долог, она застала еще те времена, когда здесь царила первозданная безлюдность. Потом ее нарушили вторгшиеся сюда со своими знаменами пришельцы, приплывшие, по легенде, из-за моря, из Замирья, и принесшие с собой огонь, колдовство и войны. Именно они, перед тем, как вернуться обратно в свой мир, выстроили на гигантском, далеко вдававшемся в море камне маяк для своих будущих кораблей и повелели ждать их вечно.
Так гласила странная легенда. Кто были эти существа? Зачем приходили и почему не остались, раз их дела шли хорошо?.. Впрочем, все это было бы лучше спросить у них самих, когда-нибудь при встрече. А пока на Утесе стояла круглая башня, в которую самые ученые люди Обитаемых земель веками собирали самые ценные знания, и они хранились там под надежной защитой: путь в Библиотечную Башню был строжайшей тайной, принадлежащей королям, поклявшимся хранить ее на благо народам. Так и было все эти годы.
Недавно прошедшая буря расчистила небо, разогнала наползшую с Островов жару, и теперь летние деньки стали по-настоящему блаженными. Белые клочья редких пушистых облаков, легкая свежесть в воздухе и морской бриз, как всегда, пахнущий солью и водорослями – благословенный покой снова был на Утесе. На фоне ясного неба башня казалась золотой в солнечном свете. В приоткрытых окнах плясали солнечные зайчики, отраженные разноцветным стеклом, и внутри, должно быть, были слышны крики носящихся в воздухе чаек. Славный, светлый день.
Четверо всадников выехали из-за скалы. Лица их загорели от солнца, одежду покрывала пыль, а на губах блуждали улыбки. Придержали лошадей и, прикладывая ладони козырьками к глазам, замерли в восхищении. Путь их сюда длился больше месяца, иногда простой и прямой, временами – в полной темноте… И это стоило того, на самом деле.
– Я ждал чего-то менее внушительного, – щурясь на ярком солнце сказал вор. Рыжий выглядел довольным и сиял, как медное блюдце – впрочем, так было почти всегда.
А вот что Эверард сменил кислую издевательскую улыбку на подобие обычной, общечеловеческой – вот это и впрямь редкость. Но слова его все-таки были такими, какие можно было ожидать от него:
– Если изнутри башня окажется такой же впечатляющей, как и снаружи, я начну верить в успех нашего предприятия, – пробормотал он. – Посмотрим…
Мигель пришпорил коня и поскакал по холму, что-то крича в лицо бросившемуся на него соленому морскому ветру. Воришка, монах и маг с улюлюканьем ринулись за ним.
Тем временем благообразный немолодой человек задумчиво наблюдал за ними из окна маяка. В аккуратной русо-рыжей бородке его добрая половина волос была седой, лоб исчертили многочисленные морщинки. Он постоял так еще немного, глядя на скачущих галопом лошадей и фигурки всадников, и отвернулся, поспешил к лестнице, все так же туманно глядя в иные места и времена.
Имя любимой, десятилетия назад бывшей с ним в последний раз, словно бы само сорвалось с его губ.
Тяжелая дверь скрипнула и начала открываться за мгновение до того, как наемник собрался ударить в нее кулаком.
– Нас ждали, господа, – провозгласил он. – Легенды не врали, однако.
– А что на счет маяка? Он должен светить и созывать сюда всех зрячих на лиги вокруг! – живо отозвался Хьюго.
– Если бы зрячих, – добавил Эв.
Маг прыснул в кулак.
– Легенды. Не. Врали. Не порти мне момент триумфа! – Мигель демонстративно хищно ухмыльнулся.
Что-то зашевелилось в полутьме дверного проема.
– Да, молодой человек, легенды действительно отчасти правдивы, особенно раз вы сумели отыскать путь сюда, – раздался вдруг грустный мягкий голос, и на свет вышел человек… А он сохранил еще юношескую осанку и фигуру, хотя на лице его отражались многие прожитые годы и волнения. Голубые глаза смотрели печально и приветливо, но что-то было в них такое…
Наемник понял это первым – и рухнул на одно колено, как верный вассал перед своим сюзереном, по своей воинской привычке среагировав четко и практически мгновенно.
– Ваше Величество.
Хьюго изумленно вытаращился на мужчину перед ним. «Отец?!» – мелькнуло в голове рыжего. И пока он тщетно искал слова, только набирая воздуха для одной фразы за другой, но так и не произнося их, Юджин сделал пол шага назад и пристальным взглядом стал рассматривать короля из-под упавших на лицо волос. Эверард вскинул было тонкую бровь, но тут же почтительно склонил голову, и медово-тягуче, плавно зазвучало произносимое им благословение, какое особые члены монашеской братии издревле призвали на своих королей.
Несколько секунд длилось неопределенное молчание. Казалось, вышедший к путникам человек был удивлен не меньше них, и только возраст и многолетние обладание властью удержало не дали ему показать свое удивление на лице. О, это лицо было так знакомо Мигелю, пусть гораздо моложе, с другим выражением и совсем в других обстоятельствах, но этот образ, который был надеждой для всех, чья судьба решилась в памятную Ночь Крови… Образ короля он еще тогда, в юности, он запомнил очень надолго.
Рогар Эрион стоял перед квартетом. Тот самый, исчезнувший без следа со своим маленьким сыном в ночь, когда десятки благородных людей были уничтожены или изгнаны. Тот самый, чей сын нашелся при таких странных обстоятельствах и теперь сидел на полученном в законное наследство троне. Тот самый, за голову которого наемным убийцам со всех уголков Обитаемых земель Теодор своим самым первым тайным указом пообещал немыслимую награду в любом виде, в каком они пожелают.
– Привет, пап, – брякнул Хьюго, лучезарно улыбаясь во все тридцать два или сколько у него там.
========== Глава 14. Династия ==========
Квартет поднимался по винтовой лестницу, все еще бросая на Его Величество такие взгляды, как будто он должен был развеяться призрачной синей дымкой. Хьюго сиял от восторга, но остальные смотрели напряженно: пусть они и узнали, пусть – поверили, но все же… Бывалые приключенцы знали цену охотной доверчивости.
А сама библиотека превзошла все их ожидания. Друзья словно бы поднимались со дна гигантского колодца, стены которого сплошь состояли из книг. Старинные толстые корешки огромных фолиантов, тонкие, самодельные переплеты и древние свитки – все было здесь. В этом месте нашло пристанище само Время – оно так и дышало с бесконечных полок. В благоговейной тишине по лестницам, прихотливо протянувшимися над пустотой, путники все ближе и ближе подходили к верхнему ярусу, залитому солнечным светом. Оттуда дул легкий ветерок со вкусом морской соли и спускались вниз яркие лучи, но ни один из них не достигал даже середины башни, так что она освещалась из нарядных разноцветных окон.
– Интересно, что будет, когда место здесь закончится? – спросил вор, опасно отвлекаясь от ступенек и рассматривая стеллажи.
– Полки внизу освободятся, – был ответ.
На лице рыжего появилось изумление.
– Что, неужели уберут старые свитки?
Король Рогар промолчал, и Эверард ответил за него, ускорения ради подталкивая бестолкового в спину:
– Они просто распадутся в прах и будут утеряны, – проворчал он.
– Как и все мы.
Не вздрогнул только беспокойной жизнью натренированный Мигель, когда экс-правитель это сказал. Его голос не был показательно нравоучителен или холоден, но в нем, почти ничем не прикрытая, звучала пронзительная боль.
Вор поморщился такому ответу, и остаток пути они прошли молча.
Там, наверху, было больше воздуха и света. Благоговение перед древними знаниями уступило место привычному азарту и любопытству, и даже король, казалось, стал выглядеть здесь моложе.
Друзьям указали на широкие скамьи и предложили нехитрое угощение и неизвестное, но отлично вино. Откуда это все было в затерянной на краю света одинокой башне, так и осталось для них тайной.
– Хранитель выйдет к нам позже. А пока располагайтесь, бесстрашные путники, – взгляд Рогара заметно потеплел, когда он увидел улыбающиеся лица квартета, – библиотека не приспособлена для принятия гостей, но вы сбежали даже из королевского дворца… так что вы не ищите роскоши, как я понял.
Мигель как раз стаскивал со спины свои мечи, и они со звоном рухнули на пол, выскользнувшие из рук изумленного файтера. Маг едва не сел мимо заклинания левитации – но, к его чести стоит сказать, что этого все-таки не произошло.
– Кажется, вы знали о нас куда больше, чем мы могли представить, – наемник подобрал мечи и секунду смотрел на них так, словно они вырвались и прыгнули на пол сами, а после поднял глаза на короля.
Хьюго заметно покраснел, когда осознал сказанное другом.
– Это все-таки была Белая Цитадель… – протянул он растеряно.
Его Величество приятно улыбнулся и, по старой, вдруг вновь проснувшейся при виде этих лиц привычке, окинул четверых путников ободряющим взглядом сюзерена на своих славных вассалов. Он начал рассказывать, и говорил долго, так долго, что тени от предметов заметно изменились, а его слушали, не произнося ни слова и не шевелясь.
Рогар Эрион рассказал им, как получил предупреждение перед грядущей страшной ночью, как успел принять решение, поразительным образом – не иначе как волей богов (Эв медленно кивнул) – оказавшееся абсолютно верным: семейную реликвию, охранные рыбки-талисманы, хранимые в королевской семье уже много сотен лет, он отдал той самой цыганской девочке, предупредившей его об опасности и единственной в городе знавшей, куда уехал Его Величество. Он рассказал, как скитался по Тихим землям, как пересекал пустоши, уже утратив последнюю надежду, и как его принял Хранитель, уже тогда бывший дряхлым стариком. И как он принял на себя обет хранить знания, собранные здесь, ради блага всех людей в Обитаемых землях, и как разум его был занят трудами ученых прошлого – но взгляд неизменно обращен на возлюбленный юг.
– Я видел многое, – сказал Рогар доверительно. Время от времени он смотрел так, словно заглядывал в пустоту и видел там что-то, никому больше недоступное, но тут же возвращался к терпеливо ожидавшим друзьям. – И знаю все, что известно той славной девушке… Или немного больше.
Улыбка, промелькнувшая на его лице, была далекой тенью широкой и восторженной улыбке, редко сходящей с лица его незаконного сына. Тот и сейчас выглядел так.
– А я думал, что что-то не так с ее котом, раз она обращается к нему «ваше величество», – протянул Хьюго и, прежде чем отец нахмурился, сам рассмеялся своим словам. – Или что-нибудь с ее головой…
Клирик хмыкнул и, осознав, скривился:
– Ох и посмешищем же мы были, когда Хью украл вторую подвеску, и нас закинуло в Мертвые топи!
– Это скоротало мне тоскливые вечера, – сознался король.
От его потеплевшего тона и улыбающихся глаз осмелел даже Юджин – настолько, чтобы вставить свой медяк в перечет их досадных неловкостей.
– А когда взрывали стену в замке?
– В моем замке, – строго добавил Мигель, складывая руки на груди с видом оскорбленного милорда и продолжил в манере, больше приличной высокородному лорду, чем наемнику, мотающемуся по трактам от таверны до таверны: – Кстати, Ваше Величество, вы сказали, что все же вам известно больше, чем нашей очаровательной спутнице… Разрешите проявить любопытство?
Рогар Эрион кивнул его наблюдательности и ответил подробно, но не слишком охотно – по крайней мере, сперва. Оказывается, изредка, по одной ей ведомой прихоти, но все же неизменно связывалась с ним и Миерис, прекрасная мать рыжего пройдохи и хозяйка ночной армии головорезов. Движимая тонким политическим чутьем, интуицией и собственными соображениями – или глубоко запрятанным, но горячо любящим сердцем матери?.. Так или иначе, она запрашивала связь, когда желала этого, иногда пользуясь своими средствами, реже – прибегая к помощи гадалки.
– Так она тоже все знала?!
Вопль души вора был милосердно оставлен без ответа.
– Несколько недель назад за каких-то три дня я дважды разговаривал с ними. Это большая редкость – но на этот раз был действительно веский повод. Сперва со мной связалась цыганка, как обычно, но вскоре повторила вызов – и на этот раз по требованию встревоженной Миерис. Думаю, вы достаточно знаете о ней, чтобы знать, какой она будет, когда по-настоящему встревожена, – он помолчал. – Да, когда женщина переживает о ком-то дорогом для нее, это серьезно…
