Текст книги "Книги и короли (СИ)"
Автор книги: яблочный принц
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Их звали Эрин, старшая, и младшая Венди – и гостеприимство их было поистине семейным, таким, которое ждешь в светлых снах, возвращаясь домой.
Так и получилось, что квартет нашел приют в новеньком, еще не открытом даже для посетителей трактире. Они с удивившем их самих удовольствием расставили столы по общему залу, на чистые, прозрачные окошки Хьюго повесил занавески. Над дверью с помощью левитации и точного расчета Эверарда была подвешена пара колокольчиков. И до самой темноты они вшестером занимались хозяйством со смехом, азартом и радостной искрой, с которой обычно пускались в путь.
А к вечеру, когда зажгли свет, остальные «свои» стали один за другим подтягиваться на гомон голосов и гостеприимную пляску теней. Прибывали на пирушку в честь открытия заведения и многие, чьи лица были смутно знакомы квартету, и те, о ком они слышали когда-то, и кто, конечно, слышал о них. Всех одинаково радушно Венди и Эрин впускали, только доставали новые и новые кружки из ящиков.
И наконец, когда все уже почти были готовы начинать (бдительные хозяйки не давали выбить у бочки пробку раньше назначенного), на пороге появилась, звякнув новыми колокольчиками, тонкая фигура с гитарой за плечом.
– Менестреля черти принесли! – крикнул кто-то весело, возглас поддержали, и квартет обернулся на голоса.
– Рей, ты! – воскликнули хором.
– Парни!
И он бросился к старым друзьям, и его обнимали, а он только сквозь смех умолял не раздавить его любимую гитару, квартет советовал подумать о собственных ребрах, и менестрель снова заливался смехом, забыв настороженно прислушиваться к случайному хрусту.
Венди вскочила на одну из бочек возле стойки и звонким девичьим голосом провозгласила начало празднества.
– Ночь в честь новоселья в «Замке с драконом» начинается! Пейте до дна, веселитесь, и да будут все остальные дни такими же хорошими, как сегодняшний вечер!
Она легко спрыгнула вниз, и зал ответил ей радостным ревом.
– И не разнесите мой трактир до открытия! – рявкнула Эрин, словно магическим способом перекрывая весь этот шум.
В ответ раздались одобрительные возгласы, и на этом женщина решила, что ее долг как хозяйки закончен. Будь эти люди хоть трижды разносортным дорожным сбродом, но они «свои», и никакого зла от них нельзя ждать. Будут аккуратны, постараются знать меру, никуда не денутся – семейные посиделки это не то, что пьянка в городской пивнушке, а кто будет рушить свой дом? Точно не тот, для кого благодатный подарок судьбы – в него возвращаться.
Менестрель ударил по всем протянутым ладоням, чокнулся кружками с квартетом, отдельно поздоровался и перекинулся любезностями с хозяйками – и легко запрыгнул на лавку, а с нее залез и на стол.
Со всех сторон загудели голоса, зааплодировали, стали разворачиваться к музыканту.
– Давай, парень, играй!
– Сыграй нам что-нибудь!
– Рей! Помнишь ту, про русалку?..
Он тронул струны гитары, прислушиваясь к родному звуку сквозь голоса вокруг. Улыбнулся, глядя куда-то не сюда, словно в памяти у него вставали картины нездешних мест, других времен, где он не был и которые и не существовали никогда, кроме как в мире его песен…
И когда заиграл, трактир затопило словно теплое тихое море. И каждый, пусть на один вечер, но почувствовал себя не путником в бесконечном сплетении дорог, которого не ждут нигде и не станут ждать, а героем прекрасной легенды, истории о чем-то большом и славном. Все-таки менестрели владеют какой-то иной, непостижимой магией – и этот вечер сделал ее еще чуть сильнее.
Хьюго расселся на стойке, с высоты разглядывая зал.
Мигель и Эв о чем-то вполголоса говорили за столом в центре, Юджин стоял в компании Эрин и Венди, остальные знакомцы и незнакомцы пели, пили, ели, смеялись и били друг друга по плечам, травили байки, ставили серебро – и, кажется, праздник пошел своим чередом…
Краем глаза воришка заметил мелькнувшую и тут же скрывшуюся за чьи-то спины фигуру. Ему потребовалось мгновение, чтобы найти в памяти этого человека и вспомнить его: это был Гори, ренегат из ночной армии, правая рука и, недолго, по слухам – любовник его матери Миерис. Рыжий спрыгнул со стойки и не глядя поставил на нее свою кружку, мгновенно забывая вкус напитка. Этот человек, здесь!..
Вор нырнул под стойку и затаился, пытливо вглядываясь и снова отыскивая знакомую фигуру среди пирушки. Но Гори словно провалился сквозь землю, словно померещился – хотя парень знал всю опасность этого «мне только померещилось»; и поэтому упорно гнал от себя удобную отговорку. Не померещилось, Хьюго, так что ищи, ищи…
Что-то залетело под стойку, блеснув в воздухе, и врезалось в новенькое дерево со внутренней стороны. Воришка отпрянул, и его спасла только отточенная годами ловкость – ничего не упало, не звякнуло и не выдало его. И в тени вспыхнул алый огненный след: простая, но легко узнаваемая картинка, едва ли не детское изображение приоткрытой двери.
Через пару секунд она бесследно рассыпалась искорками, бросив в лицо рыжему несколько хлопьев пепла, и Хьюго заулыбался, натягивая на лицо капюшон.
Когда Венди получила от Юджина кивок и заглянула под стойку, там никого уже давно не было.
Хьюго вылетел за дверь, перепрыгнув перед валяющиеся за порогом колокольчики. Гори срезал их, пока все смотрели на менестреля, и поэтому дверь не звякнула, когда он выходил из трактира. На что он рассчитывал, поганец?..
Подвижная и гибкая, словно пантера, тень прыгнула на парня, прижимая его к спиной к стене. Тот только сдавленно пискнул, когда к его горлу приложили холодный кинжал – и поднял широко распахнутые глаза на нападавшего. Воришку давно, уже очень давно вот так не припирали к стенке: обычно его не удавалось даже вычислить, а самым удачливым и умным, если такие попадались – догнать.
О, Фортуна, ты ведь не отвернешься от своего любимца в такой темный час, не оставишь его бесславно забытым, не лишишь своего благословенного дара, Фортуна…
– Молишься? – хрипло выдохнул, заставив вопреки чувству самосохранения отшатнуться, Гори. – Молись. Молись, давай. Кому ты поклоняешься? Небось этой вшивой богине, которую любят все шулеры и проходимцы вроде тебя! Так молись, посмотрим, как это тебе поможет!
Хьюго молчал, не отводя взгляда от бывшего товарища. Его было не узнать – щеки ввалились, глаза запали черными провалами, а в весе и силе хватки, он, кажется, только приобрел. И что-то странное сквозило в его голосе, совершенно незнакомое вору, отчужденное…
Он кашлянул, прочищая парализованное удивлением горло.
– Гори? Гори, старина, ты же помнишь меня! Это я, Хьюго! Так славно было между Эдорином и Альрином, такое веселье тогда в порту, или ты забыл? Зачем нам ссориться?!
Бормоча все это, Хьюго лихорадочно вспоминал, какие могли быть причины у него сейчас остаться в живых. Какого черта этот тип вообще напал не него?! Прознал, что квартет его искал? Контрабандисты проболтались? Лу? Кто?! Нет, Лу не мог, контрабандисты и не знали ничего…
Ренегат оскалился, с рычанием придвигая нож еще ближе.
– Кто сказал тебе мое имя, парень? Откуда ты взялся, такой умный, а?
У Хьюго упало сердце. Гори его не помнит! Совсем, не помнит ни-че-го!
– Ну ладно, ты больше не будешь болтать и раздражать меня, – нож коснулся шеи, и лезвие, кажется, даже царапнуло кожу. – Ты почему-то смог выследить меня, что-то знаешь, да еще и выставляешь себя умнее меня. Ну ничего, ничего… Молись!
– Но в чем проблема? Зачем тебе, помощнику Миерис, моя смерть?!
Гори смерил его взглядом, в котором так и сквозило изумление.
– Что тебе известно о ней?!
Нож отодвинулся на сантиметр, не больше. Но, поверьте, когда речь идет о вашей шее, разница колоссальна! Хьюго вздохнул с облегчением.
– Всяко побольше, чем тебе. Убьешь меня – ничего не узнаешь!
– Меня уже тошнит от тебя, всезнайка, – снова оскалился ренегат. – Но я, хоть убейте, не могу вспомнить, кого мне эта чертовка заказала. Какого-то парня, это точно. То ли кузена ее, то ли племянника, то ли еще кого – забери меня пекло, ничего не помню!
Вор сощурился, пока сердце как бешеное колотилось у него в груди. Нож был в сантиметре от него, и к воротнику побежала теплая липкая струйка – все-таки порезал, гад, а…
– Давай помогу вспомнить, м? Она разве не дала тебе никаких указаний в письменном виде, может, записку?
Гори молча вытащил из кармана бумагу и протянул ее рыжему, нож отодвинулся еще на целую спасительную ладонь – и воришка ударил по руке, откидывая ее в сторону, и рванул от стены, подальше от съехавшего с катушек ренегата, к друзьям и шумной пирушке.
Едва он оказался в шаге от напавшего на него мужика, по тому, с характерным шипящим звуком, ударило сгустком огня. Гори заорал, запахло паленым. Снова мелькнуло заклинание, после которого тело, подрубленное, словно молодое деревце, рухнуло на землю, Хьюго услышал хмыканье и обернулся рывком. В полутьме стоял Юджин, встряхивал кисти после колдовства и покачивал головой, мол, снова ты вляпался, рыжий.
– О, как же я рад тебя видеть! – воскликнул вор, чем заработал обычную улыбку мага одними уголками губ, прежде чем тот выпустил еще одно заклинание в ренегата-неудачника. – Что, готов?
– А ты кровожадный, оказывается! Это парализующий шар, через четверть часа очухается, и будет твой друг разве что слегка помятый.
– Он не мой друг!
– А чей, мой? – справедливо удивился маг.
Хьюго замялся.
– Ладно уж, отнесем его вовнутрь – а там и расскажешь, – Юджин без энтузиазма ткнул носком сапога бесчувственное тело и стал прикреплять к нему точки левитации.
========== Глава 5. О выводах и планах ==========
Увидев тушку неудачливого убийцы, Мигель и Эв только похмыкали, пофыркали и, недолго думая, размашистыми движениями скинули все (и всех) с ближайшей лавки. Возмущенные голоса тут же становились азартными, когда становилось понятно, что тут творится.
Тем временем Хьюго мельтешил вокруг, тараторя что-то взахлеб.
– Понимаешь, он… Этот тот самый Гори, которого мы пытались найти! Только нашел он меня – ну то есть я его, но все же он мня. Приставил кинжал к горлу, стал что-то говорить про то, что ищет меня, но обращался не ко мне, а как к постороннему Хьюго, и когда я его по имени назвал, он меня чуть не прирезал, мол что я за шпион такой!
– Как интересно он нас нашел, – вставил Мигель.
Вор так и продолжал бы тараторить, если бы Эв не кашлянул укоризненно, подняв глаза к нему и сложив руки в молитвенном жесте, как бы прося тишины у самих богов. Получив желаемое, он чопорно кивнул.
– Память нынче стала у некоторых совсем короткой. Можно было списывать это на что угодно, но такой знак нельзя просто проигнорировать.
– Признаться, у меня чувство, что мы упускаем нечто важное.
– Верно, Юджин, не у тебя одного.
Файтер согласно кивнул:
– Да, есть такое. Другой вопрос, что с этим делать?
– А мы можем что-то сделать? – огрызнулся клирик, дернув плечом. Было видно, как ему все меньше и меньше нравится происходящее.
– Справедливо.
Гори задергался, чуть приподнялся на лавке, и так не вовремя, что Юджин цокнул языком с досады и всадил ему под ребра еще один парализующий разряд. Да так, что тот с хрипом повалился обратно, и не шевелился больше.
– А ведь менестрель нас узнал, – задумчиво протянул вор, обводя друзей взглядом. – Но только он.
– А остальные…
–…смотрели на нас, как на незнакомцев, – мрачно закончил за Мигеля монах.
– Погано.
– А то!
– Вот ведь проклятье, – наемник вздохнул устало, ссутулился, разом став как-то уже в плечах. И вдруг снова распрямился, вскинув голову во внезапном озарении. – Проклятье! Это похоже на колдовство, вроде того, которое год назад закинуло нас на остров. Практически не ощущается, мир выглядит обычным, даже погода такая же – вот только не все в нем правильно: нас забывают, как будто нас и не было. Юдж?
Маг поднял брови:
– Очень может быть, очень может быть.
– Вот только чтобы то же самое, да во второй раз подряд, – Эв смотрел недоверчиво.
Воришка кусал губы, но молчал – видимо, прокручивал в голове разговор с Гори, встречи с людьми, демонов и тот залитый солнцем, изнемогающий от жары пиратский остров, потерянный во времени.
– Мы, конечно, любители наступать во второй раз на те же грабли, – продолжал клирик, – но чтобы настолько… Маловероятно, друзья мои. Почти невозможно.
Маг вежливо пропустил ломящегося к стойке верзилу, почти на целую голову возвышавшегося над Мигелем. При желании такую башню каждый из квартета мог бы уложить с легкостью – пожалуй, все, кроме вора: ему бы пришлось попотеть, но драться рыжий и не станет, скорее вымотает противника или метнет кинжал, да и будет таков. Но когда человек торопится выпить – это святое. Да и тут все свои.
Вернувшись на свое место, Юджин сказал:
– Есть самое главное различие между прошлым разом и тем, что творится сейчас. Тогда магией было создано окружающее нас пространство, и мы выбрались, разрушив его до основания. Теперь же колдовство направлено, скорее всего, на нас – и если это действительно так, мне нечего предложить, простите.
– Но мы пока не знаем… – начал было Хьюго, но так и не договорил. Все было понятно, пусть никто и не знал ответов.
Помолчали. На заднем фоне Рей мурлыкал под гитарный аккомпанемент, ему хором подпевали полупьяные голоса, чокались кружками и хлопали в такт. Из-за музыканта «Замок» казался обжитым и таким уютным – но квартет уже начинал ощущать, как тянет для них холодком от двери.
– Что-то случилось, мальчики? – Эрин появилась из-за их спин, покачивая бокалом с вином в привычной к мечу, но такой изящной руке.
Как было бы хорошо остаться здесь, с милыми хозяйками нового трактира, в спокойном краю без ведьм, королей и драконов, кроме того, на вывеске над дверью. Сюда приходят путники, заглядывают на огонек менестрели, а несколько пар сильных рук всегда будут нужны. Оставила же сама Эрин и свои вечные странствия и осела здесь с компаньонкой, начинает новую, спокойную жизнь. Но, говорят, бывших наемников не бывает – а кроме случайных путников захаживают в придорожный трактир и оставшиеся в строю «свои», и как потом смотреть на них, и как их провожать…
Женщина посмотрела на них долгим, не значащим ничего, кроме самого себя, взглядом. И молча собрала их фляги, чтобы заново наполнить, а, возвращая, потрепала было каждого по плечу совсем как старый товарищ. И вдруг махнула на все рукой и стала обнимать, тепло и крепко.
Им помахала хорошенькая Венди, произнеся одними губами – все равно не перекричать нежным голоском целую толпу пирующего народа – «возвращайтесь». Квартет отвесил ей то ли обещающие кивки, то ли учтивые поклоны. Улыбнулся ей еще раз.
И друзья один за другим вышли вон, не дожидаясь, когда очнется Гори, ни с кем больше не прощаясь. Снова пора в путь, пора ехать дальше. И, хорошо это или плохо, но другой жизни у них нет – да и не может быть.
Четыре всадника растворились в ночном мраке, оставив песни и свет затихать за спиной. Эрин, смелая Эрин, бесстрашная Эрин, долго смотрела им вслед, улыбаясь немного грустно, и в груди печаль смешивалась с удивительным теплом и тихой радостью от этой такой случайной и такой неслучайной встречи.
Где-то вдалеке играла свою диковинную мелодию одинокая дудочка, или это пели алмазные глаза звезд?..
*
Неделей с небольшим позже квартет въехал в столицу. Родной город улыбался им, неприветливые улочки приглашали поблуждать в тени каменных домов, переулки предлагали все свои прелести, а площади – гомон толпы и яркий праздник на никогда не пустующих, кажется, излюбленных комедиантами местах. Демиан был так же темен и таинственен, Белая Цитадель все так же охотно сияла на солнце, словно в противовес башне магов, а храмы, плахи, торговые лотки и бесконечные крыши заполняли собой воздух, как прежде заполнял горький привкус. Только теперь он был сладок, так сладок, что тянуло улыбаться, какую бы грязь не месили ногами лошади и сколько бы не было беспросветности впереди.
Их пустили в «Бараду» и выпустили, когда друзья поели. Скучающий стражник на мосту, неподалеку от дома старого доброго Марко, даже не повернул в сторону путников головы. А крысиные глазки ночного соглядатая, бездействующие днем, не задержали на них взгляда.
И было пусто и вместе с тем так легко, словно настал первый день жизни этого мира, в головах поселился перекресток всех ветров, а мечи, казалось, никогда так свободно не покидали ножен.
– Поехали, заглянем к нам! – сказал маг, подгоняя лошадь, едва позади осталась очередная затопленная людьми улица.
И полетел вперед, не сдерживая больше коня, а остальные рванулись за ним, не делая даже самого крохотного усилия, чтобы определять дорогу. Эти улицы надежно впечатались квартету в мозг, их не забыть теперь, даже если годы прожить далеко-далеко, и в этом есть что-то от возвращения домой. Родные лица всегда улыбаются приветливо, даже если это не лица людей.
Догнали они Юджина только у самого дома старого алхимика: он уже привязывал лошадь во внутреннем дворе, и соседский мальчишка уже получил медяк, чтобы приглядеть за конями путников.
– Интересно, пробрались ли туда голуби, – беззаботно спросил, не обращаясь ни к кому конкретно, воришка.
– Снова, – вставил монах.
– Снова, – покладисто согласился тот, спрыгивая с лошади.
– А если и пробрались, у меня готово специальное заклинание – антиголубиное. Раз и навсегда избавит мой чердак от этих надоедливых птиц.
Мигель расхохотался и, отсмеявшись, сощурился с бесконечным ехидством:
– А от их помета повсюду?
Маг застонал, словно провалил дело своей жизни, и рассмеялись и остальные. А больше ничего не хотелось пока впускать в головы – все потом, потом, пусть хоть один день можно будет свободно дышать, как дышалось когда-то давно.
Файтер, клирик, вор и маг взбежали по крутой лесенке, все еще над чем-то хохоча. Юдж с ходу сорвал заклинание, которое оставлял в качестве самого надежного замка, и кто-то ногой распахнул дверь, вваливаясь в комнатку на мансарде.
Они впервые собрались здесь, кажется, тысячу лет назад. А мастер мага жил здесь еще раньше, две, три жизни тому назад, и был тогда другой мир, и все было другое до неузнаваемости.
– Привет, – сказал он. Льдисто-синие глаза смотрели в упор, и маг улыбался, приветствуя гостей.
Будто бы небо обрушилось Юджину на голову.
Сардиар Лас сидел здесь, листал какую-то книгу, грыз яблоко, и выглядел вовсе не живым мертвецом, какой должен был выйти из застенков лорда-демона. В чернильно-черных, чернее, чем у южного огненного мага, волосах не прибавилось ни ниточки седины, а кожу не испортили морщины от возраста и превратностей жизни. Взгляд чародея смеялся.
Юдж стоял посреди комнаты, на глаза ему наворачивались слезы, картинка плыла, но он все-таки шагнул вперед раз, потом еще один – а третий шаг делать и не пришлось. Сардиар в мгновение ока оказался перед своим учеником, чтобы сдержано, но с удовольствием отвечать на объятия и ощутимо похлопать того по спине. Теперь они были почти одного роста, как странно – промелькнуло у Юджина в голове.
– Ну что, благородные доны, – когда с приветствиями было покончено, Сардиар развел руками, приглашая гостей садиться, – теперь расскажите, откуда на вас такой сильный запах соли несуществующего моря и выродившихся сотни лет назад цветов.
Друзья переглянулись, уже устав изумляться. Вот значит как. Соль несуществующего моря и выродившиеся сотни лет назад цветы.
– Итак, – начал Мигель Витт, привычно закинув ноги на стол и заработав короткий смешок хозяина мансарды, – мы уронили с постамента бюст наместника Теодора…
В основном говорили файтер и вор, иногда их поправлял или дополнял их рассказ Эв, а Юджин по большей части только кивал и приходил в себя, беря слово только тогда, когда речь шла непосредственно о магии. Квартет рассказал Сардиару все, что смог припомнить, и тот слушал, не перебивая. А потом задавал вопросы и получал исчерпывающие ответы, насколько это было возможно.
Наконец настала и его очередь отвечать.
– Как?! – выпалил огненный маг, едва предоставилась возможность.
Сардиар расхохотался, потому что ждал этого вопроса с самой первой минуты, как квартет появился в дверях его чердака.
– Я не был бы легендарным магом, и уж тем более не перестал бы быть молодым магом, не умей я что-то вроде этого. Искусство колдовства, профессиональная тайна, если хотите – но знайте, что это требовало энергии, сравнимой разве что с переломом грани, да и нельзя назвать мою тактику чересчур гуманной или человеколюбивой – если вы понимаете, о чем я. Хотя кого я этим пытаюсь удивить! – всплеснул руками он.
Тогда ему задали второй интересующий всех вопрос.
И в ответ прозвучало:
– Вы оказали правы, господа, удивительно, но факт. Не зная почти ничего, вы идеально точно назвали то, что с вами произошло: это проклятье, наложенное искусно и очень глубоко. Проклятье Древних, их прощальный дар, если хотите – его оставили тому, у кого достанет ловкости и смелости (безрассудства, м?) добраться до их тайного чертога. Кто знает, может быть, они желали приобщить вас к той участи, что постигла их?.. Во всяком случае, это превосходно получилось у этих Древних Королей: от вас, ребята, теперь не осталось ни следа, ни воспоминания, и этот эффект расходится в стороны, как круги на воде.
– А… – открыл было рот Хьюго.
– Мне ничего не грозит, я ведь находился в расширенной Эртисом реальности, да и получил всю информацию непосредственно от вашего пребывания во дворце, а не из собственной памяти.
Воришка выглядел так, словно ему сейчас прочитали научный трактат, но он принял это за высокую поэзию.
– А, – сказал он уже утвердительно, закрывая рот.
Наемник сложил руки на груди, задумчиво щурился.
– И какие наши действия теперь?
Несколько мгновений Сардиар молчал, подбирая слова.
– Никаких, – сдался он с просто уничтожающей честностью. – Да я понятия не имею, что тут можно сделать – Древние на то и Древние, чтобы разгадки не существовало.
– Мы все равно будем ее искать, – пожал плечами Эверард, непреклонно и занудно, как умеет он один.
Мигель добавил веское:
– И найдем, – и от этих слов у друзей снова стала разгораться потерянная было надежда, они отбросили безнадегу и подкравшуюся было тоску и забыли о них, словно их и не было.
Маг посмотрел на них, и какого-то уголка и его сознания коснулось это непоколебимое чувство.
– А я помогу вам всем, чем смогу, – решил он.
Четверка радостно загомонила, загудела, и Сардиар улыбнулся, когда в чертах наемника так явно проступало не видимое никому из них лицо его отца. И, признаться, Лас чуть было не обратился к нему по тому, другому имени, которое едва не слетало с языка помимо его желания. Аскольд. Аскольд Витт, королевский синешаль, молодой лорд.
Файтер перехватил этот его взгляд и вскинул бровь, чуть повернув голову, сам того не зная еще больше невольно начав походить на отца.
Но мгновением позже этот образ растаял, и все остальное тоже, вытесненное возгласами оживления, суматохой, словно дыханием свежего ветра.
========== Эпилог ==========
Торговка рыбой уже несколько дней не появлялась на улицах города, и вьющийся вокруг нее кот начал было испытывать искреннее беспокойство. Но тут среди толпы он заприметил знакомую человеческую женщину, зачем-то сменившую одежду, но сохранившую чудесный рыбный запах, и сиганул к ней с пустого постамента, который облюбовал для солнечных ванн. Помещался он там с трудом, но ведь помещался же.
– Ах вот ты где, ваше величество! – ахнула цыганка, сгребая здоровенного котяру в охапку и запуская пальцы в пушистую пыльную шерсть. – Искупать бы тебя, поганца! Хочешь купаться, кисик?
На роковое «купаться» кисик обреченно мяукнул, но даже и не подумал выпустить когти. Вместо этого он утробно замурчал, вибрируя всем телом и поглядывая на рыбью повелительницу желтым глазом.
– Красавица, а, красавица? – чей-то веселый голос окликнул девушку, заставив обернуться.
Звал ее парень, весь усыпанный веснушками – зацелованный солнцем, с рыжей косичкой и смешливыми глазами.
– Как же имя прекрасной спутницы его кошачьего величества? – спросил он, улыбаясь широко-широко, так, что хотелось улыбаться в ответ.
– Тсери, – рассмеялась цыганка. А почему бы и нет?
– Я Хьюго, – просиял парень, – а вон там, высокий такой и с двумя мечами на спине – Мигель, мой напарник. Есть кое-кто еще, но… Мигель!
Тот обернулся, щурясь на ярком солнце и прикрывая глаза ладонью. Весело помахал, и девушка отметила, как красиво заиграли тугие мышцы на его плечах.
– Я запомню, – подмигнула Тсери, и Величество согласно мяукнул, потягиваясь прямо у нее на руках.
Из толпы вынырнул золотоволосый монах и скуластый загорелый паренек.
– Время идет, а ты все не меняешься, – клирик подтолкнул вора в спину и кивнул цыганке, а молодой маг, едва заметно улыбнувшись, почесал котяру за ухом.
– Какой котище, а! – рыжик напоследок протянул руку и тоже потрепал усатого за драным, но залеченным ушком, а тот, пристально глядя на него своими желтыми глазами-блюдцами, снова довольно замурчал, признавая старого знакомого. Только вот девушка ничего не поняла – да и зачем?..
И они ушли восвояси, оставив Тсери с разомлевшим котярой и ощущением, что она повстречала тех, кого непременно должна была повстречать.
