Текст книги "Книги и короли (СИ)"

Автор книги: яблочный принц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

И они поехали. Ведьму – вернее, бывшую ведьму, – Эв занес в домик с протекающей крышей и гуляющим по единственной комнате ветром и оставил там приходить в себя. Если она очнется и сохранит достаточно разума, то как-нибудь уж найдет обратную дорогу в родную деревню, и ее судьба станет только ее заботой. А если нет… Впрочем, они могли и имели полное право добить ее прямо там, на улице, но ради нее старался экзорцист, тратил свои силы. Квартет сделал достаточно.

Следующий отрезок пути стал самым спокойным для друзей. Они ехали, вполголоса обсуждая старые дороги и давних друзей, городские лавки и трактиры вдоль исхоженных и изъезженных дорог. Ничего важного, только непринужденная беседа, как если бы они сидели у жаркого камина в прекрасном замке Виттов или в заставленной книгами комнатушке над лавкой алхимика.

Под вечер, когда небо посветлело, и даже редкие лучи солнца пробивались сквозь листву, путники наткнулись на еще один дом, скорее даже землянку. На удивление, ее совсем не затопила вода, хотя она явно была построена на много десятилетий раньше, чем та, другая, на полянке с ведьмой. Хьюго не сдержал своего любопытства и спустился в нее на пару с Мигелем, но вышел на воздух совсем уж скоро. На его лице читался живейший интерес и, как ни удивительно, легкое замешательство.

– Мы нашли жилище настоящей колдуньи, – сказал файтер немного грустно, но с облегчением. – Или могилу.

Женщина, обитавшая там, была истинной мастерицей своего дела, она владела настоящей древней силой, а не сила владела ей. Но она умерла многие годы назад, стала серой пылью, и оставила в наследство неизвестным людям все, что имела – скромную землянку, давно рассыпавшиеся в прах растения, связки камней с дырочками и костяных вещиц. Уже уходя, Юджин задержался и прочитал начертанные над входом слова: «катится солнце, поют ветры, ничто не вечно». Ему очень не хотелось думать об этом.

Друзья остановились на привал недалеко от ее дома – там было совсем не так, как в деревеньках или у опушки. Они наконец-то смогли поесть и дать отдых себе и лошадям, который был так необходим.

А после их ждала беспокойная ночь в лесу, где когда-то нашли себе пристанище две ведьмы, пусть и по-разному, но обе наделенные чем-то, недоступным никому из простых людей. Быть может, те самые древние боги говорили через них?..

Им являлись призрачные тени, то далеко, то близко пела свою монотонную мелодию деревянная дудочка, ветер вдруг начинал кружиться, рисуя чудесные узоры на влажной серебристой траве. Эв начертил вокруг выбранного для привала пяточка земли круг защиты и призвал богов. Они откликнулись, путь и не сразу. Так что путники знали, что находятся в безопасности – но все равно изредка вздрагивали и едва могли спать. Они сидели вокруг разведенного магом костра, грели руки и то молчали, то говорили, говорили…

И с первым светом приключенцы продолжили путь.

========== Глава 10. Безлюдные поля ==========

Файтер, клирик, вор и маг выехали из леса в тот самый час, когда отступает ночь и начинает заниматься заря. Несмотря на то, что их лошади прошли вчера много часов без отдыха, они совсем не проявляли усталость, словно все потраченные силы им тут же восполнял лес. В отличие от людей.

– Давненько у нас не было такой тяжелой ночки, – Мигель задумчиво поскреб щеку, потом руку, а потом снова щеку. Взгляд у него был тяжелым.

– И слава богам, что она закончилась! Вот уже и солнце.

Все выдохнули с облегчением – из головы все не шли слова, начертанные над дверью в ведьмину избушку. «Катится солнце, поют ветры, ничто не вечно». Никто из друзей не признался бы в этом, но в глубине души каждый из них боялся, что они окажутся не просто предупреждением, а голосом самой судьбы. И теперь, когда край неба окрасился в розовое золото, а они, уставшие и голодные, но живые и здоровые, выехали на светлую опушку, словно что-то холодное и застывшее ушло, позволяя наконец ожить.

– Знаешь, Эверард, – заговорил огненный маг, – я зря не верил в важность благословения твоих богов. Теперь верю.

Клирик только кивнул, а Хьюго шумно вздохнул. Даже по его мнению уж слишком дорого обошелся квартету этот урок. А его всю жизнь чтимая Фортуна словно бы и не заметила, как тяжко пришлось сегодня ее любимцу. Но не ему жаловаться на несправедливость, это вор знал точно. Поэтому и вздохнул еще раз.

Оказалось, что друзья сделали весьма ощутимый крюк, проехав за минувшие сутки много лишних лиг. Они отклонились от выбранного направления на северо-запад и приблизились к ларронскому тракту. Перспектива встретить ни разбойников, ни торговцев краденным и незаконными не пугала четверых путников, а потому было единогласно решено ехать по нему дальше. Но сначала – отдых.

Они спешились и побросали плащи на землю. Из сумок появилась купленная в деревне снедь, простая, но сытная и вкусная еда. Ели, с наслаждением щурясь на поднимающемся солнце, вполголоса говорили о чем-то совершенно пустячном, наконец-то облегченно улыбались. Эта передышка была необходимой, чтобы оправиться после проведенной в лесу ночи, но она не могла длиться слишком долго. Нужно было двигаться дальше.

– Ну, кто еще что знает об этом крае? – пока Эверард и Мигель собирали их нехитрые пожитки и убирали их в притороченные к седлам сумки, маг развернул карты.

– Знаю, что до ближайшего постоялого двора по меньшей два дня пути, – проворчал наемник, – а до приличного еще больше.

– Только обойдемся без страшных сказок. А то вот Эв нарассказывал нам про ведьму… – пожаловался на судьбу вор, заглядывая другу в карту через плечо.

Клирик в ответ только фыркнул и дернул плечом.

Весь остаток дня, до того, как вечерний сумрак не стал непроглядным, они ехали в сторону тракта. Оказалось, что Тихие земли на самом деле были почти безлюдными – путникам только раз или два встречались признаки человеческого присутствия, остальное же время они созерцали абсолютную ровную тишь: слегка колышущиеся на небольшом ветерке травы, жиденькие рощицы или неглубокие овражки, в каждом третьем таком – журчащая струя воды и россыпь камней.

Мигель назвал бы картину донельзя скучной, если бы его память о беспощадных драках с неизвестными, день за днем преследовавших квартет, пока они находились в столице. А потом этот темный лес с его особенной жутью… Теперь было даже приятно проехаться вот так, на крепкой спине коня, без дороги и людей, кроме давно проверенных спутников. Можно было на время не думать о загадках, которые день и ночь назойливым червячком вгрызались в мысли, задвинуть как можно дальше и вину за Марко, и почтенный титул и переданные с ним обязанности. Да, просто следить за подрагивающими конскими ушами, отточенным за столько времени движением передавать из рук в руки флягу, грызть душистую травинку и гадать, когда же впереди замаячит полуразрушенная лента тракта, было тем, чего и требовала раздраженная душа файтера.

Хьюго и вовсе открыто наслаждался незатейливым пейзажем. Несмотря на свои девятнадцать лет, он так искренне радовался совсем простым вещам, так легко и по-детски приходил в восторг и расстраивался, что старшим товарищам хотелось прикрыть ему глаза, когда им случалось проходить мимо борделя или таверны, предоставлявшей специфические услуги. Впрочем, вор никогда не говорил об этом, но любому, кто узнавал его чуть получше, становилось ясно, что вниманием гораздо более достойных девиц он отнюдь не обделен. За проведенный с друзьями год рыжий пройдоха отрастил волосы, ненамного, но все же стал серьезнее – по крайней мере, не тащил все, что плохо лежит, после демонстрируя «находку» в подходящий и неподходящий момент; а еще, к превеликой радости пессимистично настроенного Эва, прекратил разговаривать на несколько тонов громче, чем все нормальные люди.

Что монах думал о нынешнем положении дел, оставалось загадкой, которую, впрочем, никто не спешил разгадывать. Эверард хмурился по поводу и без повода, с большим и меньшим, в зависимости от каких-то неизвестных причин, энтузиазмом тер свою экзорцистскую печать и огрызался на краткую форму своего имени, как и всегда. Он завел себе новый плащ, взамен того, в котором прожгли дыру в творческом запале, и теперь прятал лицо только тогда, когда это действительно требовалось.

Юджин же, покладисто не встревающий в чужие разговоры, имел не чисто профессиональную, как раньше думали его товарищи, а вполне обычную привычку пялиться в пространство перед собой, пока кто-нибудь его не позовет или ему не надоест (а ему не надоедало). Маг придерживался позиции бездействия, если для обратного не было особых причин, и только отстраненно улыбался уголками губ. Совсем изредка он обнаруживал озорство или какой-то задор, но в основном только с подачи Хьюго или Мигеля. Зато в разумности ему было не отказать…

– Я подумал… – начал было он, когда изгибы ландшафта вокруг окончательно разгладились, а деревья превратились в жалкие деревца. – Вроде неплохая земля вокруг, местами и получше, чем во многих графствах…

Наемник рассеянно ему кивал, ковыряясь кончиком кинжала в своем массивном перстне лорда Витта.

–…Но почему тогда тут так пусто? И тракт забросили… А?

Мигель поднял не него глаза, как будто только заметил, но ответил добродушно.

– Этот тракт ведет к горному разлому, где прадед нашего рыжего друга наладил добычу серебряной руды. Постепенно ее запасы стали оскудевать, а незадолго до рождения короля Рогара там случился страшный пожар, в котором сгорели два замка и все поселения между ними. Люди так и не вернулись туда, а тракт стал бессмысленным, и его больше не используют.

– То месторождение не было благословлено богами, – мрачно вставил Эв, – ни одним из них.

Маг выслушал и вежливо поблагодарил друзей за рассказ, а потом заговорил с Хьюго о чем-то другом. Вор задорно хихикал и вполголоса отвечал. А файтер, сунув кинжал за пояс и рассматривая перстень на ладони, задумчиво проговорил:

– Что-то в последнее время уж слишком много подтверждений, как глупы бывают люди, не прислушавшиеся к твоим богам, Эверард. Скажешь, давно пора?

В голосе наемника звучала сталь убранного в ножны клинка. Монах посмотрел на него в упор.

– Да нет. Не скажу. Знаешь, я молюсь им, – он помолчал, – но мне куда спокойнее, когда богам не до нас.

– Заставить всех обратиться к вере было бы нелегко?

– Заставить всех обратиться к вере было бы глупо, – кисло улыбнулся клирик. Мигель хмыкнул и похлопал его рукой по плечу, а тот молча кивнул.

Хьюго отметил это движение и, прервав жестом слова Юджина, с извиняющим выражением лица наклонился к его уху.

– А еще полгода назад нашего мечника бы испепеляли золотым взглядом!.. И нас заодно.

Это было на самом деле забавно, и маг хихикнул.

– Лекарство от ехидности найдено. А ты говорил – хмель…

Выдержка вора закончилось – он звонко и заразительно рассмеялся в голос, заставив лошадь ощутимо вздрогнуть и повести головой в недоумении. Отреагировал даже монах: тронул поводья и приблизился к младшим членам отряда.

– Над чем это вы так раздражающе ржете, господа?

Те переглянулись и с еще большим хохотом послали коней вперед. Мигель, то ли слышавший краем уха их разговор, то ли сделавший вид, что это так, ухмыльнулся.

– На твоем месте я бы поспешил поймать их. А то мало ли, закончатся эти Тихие земли, начнутся оживленные дороги, любопытные путники, любители сплетен… Скажут еще, что у одного монаха кудри из чистого золота!..

В этот момент было две перспективы для окончания разговора, и наемник до последнего не знал, какая из них наиболее реальна: Эверард мог обиженно воззвать к Ароне Ободряющей, милостивой к неразумным, или оценить дружескую шутку.

Мгновение лицо клирика было непроницаемым. Потом он приподнял тонкую бровь и фыркнул, скрывая рвущийся наружу смешок. Мигель благовоспитанно улыбнулся, отметив про себя, что его друг и правда стал выносимее в те моменты, когда не стремится доказать обратное.

Наблюдая за удаляющимися спинами Хьюго и Юджина, наемник надел цепочку с перстнем на шею и принялся насвистывать что-то легкое. Воздух вокруг ожил, появился приятный летний ветерок, ненавязчиво подгонявший путников в спины. Поездка без дорог и карт становилась все приятнее.

Мигель собирался поделиться своими наблюдениями с клириком и уже открыл было рот, как вдруг услышал, что кто-то стремительно скачет к ним. Нервные голоса, тяжелое конское дыхание и перестук копыт по земле заставили его обернуться, и только – к чему хвататься за оружие при виде первых попавшихся всадников в тихих полях?..

Как оказалось, он глубоко ошибался. Один из приближавшихся всадников уже выхватил лук и накладывал стрелу на тетиву, другие о чем-то заспорили между собой. Эв поступил более пессимистично, но зато действенно: сложил руки в молитвенном жесте и короткой злой фразой воззвал к кому-то, чье имя файтеру так и не удалось уловить. В воздухе что-то сверкнуло, стрела пролетела мимо.

Наемник выругался. А прежде, чем он закончил, на солнце блестели его верные клинки. «Кажется, про спокойствие Хью это сглазил…»

Всадники неслись прямо на двух друзей, с мечами наголо и бессвязными криками. Те только смогли разобрать, что у лучника руки растут совсем не оттуда, откуда нужно, а еще туда же стоит засунуть его лук.

– Вот кретины, – вздохнул Мигель презрительно. Его не расстраивало с кем-то драться, отнюдь, его расстраивало, когда противник попадался из таких, что напрочь не способен оценивать свои и чужие силы. А впрочем, разницы особой нет – напавший подписал себе приговор…

Неизвестные пронеслись мимо, Эверард с каменным лицом отбил неловкий удар, один из мечей наемника звякнул о другую сталь, а другой вошел во что-то мягкое, прорезав насквозь. Спустя секунду один из всадников заорал.

Схватка длилась недолго. Тот, который пытался стрелять из лука, теперь награжденный парой несмертельных ран, да еще бородатый здоровый тип, которого ранили первым, сообразили пришпорить лошадей и что было сил удирать в любом направлении, лишь бы подальше от неудавшихся жертв. Догонять и добивать их не стали – единогласно было решено, что ни пользы от них, ни удовольствия. А вот третьего, самого младшего из нападавших, Мигель играючи обезоружил и изловил, отняв поводья его лошади. Спрыгнуть и убежать парнишка то ли не догадался, то ли понял, что это бессмысленно.

Эв проворчал что-то о не наигравшихся в войну детишках и ждал от товарища насмешливой реплики в ответ, но тот почему-то притих. Клирик обернулся – файтер с раздраженным лицом прижимал руку к разодранной рубашке на боку, а между его пальцев ручьем лилась кровь. Сталь – страшная сила, особенно в неумелых руках.

Вор и маг беззаботно ускакали так далеко вперед, что почти потеряли из виду степенно едущих друзей. Деревья, которыми раньше еще время от времени зубасто скалился горизонт, совсем исчезли. Остался невысокий кустарник, но и ему было некомфортно на равнине, он жался к земле и скромно сцеплял свои жиденькие ветви между собой. Трава двигалась под порывами окрепшего ветра, как живая, отчетливо запахло пылью. И вот среди ее волн серой безжизненной полосой появился ларронский тракт. Некогда знаменитый своей шириной, сейчас он был уже в несколько раз. Заросший какой-то низенькой дикой травой почти до середины, тракт сохранил остатки былого безукоризненного качества. Да, это все еще была неплохая дорога, для отдаленных частей королевства даже хорошая, но – безлюдная. И с дурной славой.

Юджин придержал коня и обернулся назад, туда, где остались файтер и монах. А безбашенный Хьюго вылетел со всей дури на тракт с победным воплем и восторженной улыбкой.

– Мы добрались, добрались! Наконец-то! – голосил он, сияя от радости. – Ура!

– Да, неплохо, – маг кивнул, озираясь по сторонам. Он внимательно слушал, когда друзья говорили о контрабандистах и разбойниках, основных путниках на этом пути, а его личный опыт общения с таким сбродом убеждал не просто опасаться, а сбежать от них подальше. Если не получится убить.

Хьюго заметил его опаску и оборвал свои крики так же внезапно, как и начал.

– За какого дурака меня держишь, – буркнул он обиженно. – Конечно, я огляделся до того, как выезжать на него, вообще-то, с головой у меня все в порядке.

Если бы не детские кошмары наяву, огненный маг почувствовал бы себя виноватым. А так он только пожал плечами и поежился, а кончики пальцев успокоительно заколола магия. Парень напомнил себе, что он находится в Обитаемых землях, в почти полутора неделях пути от столицы; у него диплом мага-практика, полученный не за просто так; что он давно уже может использовать атакующие заклинания без поддержки движениями рук; а совсем рядом – вооруженные друзья. Это подействовало, но на душе все равно было неспокойно.

– Эв с Мигелем уже подъезжают, – мягче сказал ему вор и привстал в седле, размахивая рукой в приветственном жесте.

Клирик и файтер были далеко, когда он их заметил. И подъезжали они на удивление медленно, казалось, почти стояли на месте. Когда же их стало можно разглядеть лучше, Хьюго воскликнул что-то изумленное и подался вперед, а спустя секунду, опомнившись, послал коня к друзьям. Юджин тоже, на ходу прикладывая руку козырьком к глазам и наскоро ощупывая округу магическим зрением.

К ним приближались не два, а три всадника.

Между двумя друзьями, ссутулившись в седле и понурив голову, на какой-то недокормленной лошадке ехал драного вида мальчишка. Назвать его даже парнем язык не поворачивался – худой, как и его коняга, но явно не болезненно, а просто от природы; давно не видевший воды, кроме как для питья, с простоватым, самым обыкновенным лицом.

А Мигель, искусный воин, который мог один легко уложить небольшой отряд, зажимал рану на ребрах, заливавшую все вокруг алой кровью сквозь напряженный пальцы. Лоб Эва блестел от пота, а на лице застыла непроницаемая ничего не выражающая маска.

Увидев это, воришка только застонал и поторопил лошадь.

– Что за.?!

Поводья коня неизвестного мальчишки крепко держал Эверард, на самого всадника не обращая ни малейшего внимания. Мигель привычно терпел пытался зажать рану получше, но рука у него была вся в крови, скользила, и наемник ругался сквозь зубы, когда задевал что-нибудь внутри рассеченных краев. Он был зол.

– Мы тут покатались, полюбовались пейзажами, – файтер учтиво начал рассказывать, даже мастерски изобразил на лице светскую улыбку, – прихватили вам сувенир. Было бы невежливо вернуться без подарка на память, верно? Я не…

– Хватит, – бросил Эверард, соскакивая на землю. Он принялся копаться в своей сумке в поисках заживляющих и снимающих боль средств, и выглядел так, что было сразу понятно, что объяснений от него не добиться.

Вор бросился искать воду и что-нибудь для перевязки ран, чистую рубашку и вино. Юджин принял из рук монаха поводья лошади пленника и намотал их на руку. Мальчишка и так смотрел испуганно, но для пущего вразумления маг поймал его взгляд и, щелкнув пальцами, позвал огонь. Пламя вспыхнуло и погасло у него на протянутой руке, а паренек шарахнулся в сторону, и теперь на его лице был настоящий ужас.

Рана наемника оказалась не такой серьезной, как могло показаться. Чужой клинок рассек кожу на две ладони в длину и полпальца в глубину, кровь текла, не останавливаясь, но больше ничего не было повреждено, даже рубашку удалось бы зашить и носить, есть отстираются бурые пятна. Целитель Эв что-то смешивал в горшочках, пока вор осторожно, как только мог, промывал рану.

– Что это вообще было? – спросил он наконец, когда самая болезненная часть была позади, а наемник заметно расслабился.

– На нас напали трое каких-то типов. По виду – леших их разберет, вроде не разбойники, а скорее дозор. Ума не приложу, чем мы им не угодили! На полном ходу неслись нам наперерез, один лучник, между прочим. Только какой-то кривой, ни разу не попал…

Клирик закончил с приготовлением мази.

– Он бы попал, и не раз, если бы не благословение богов.

Мигель странно посмотрел на него и пожал плечами, соглашаясь.

– Только непонятно, почему они все же не попытались расстрелять вас издалека. Но они не были похожи на…

– Нет, – отрезал файтер, поняв вора с полуслова. Напавшие на них люди никак не напоминали марионеток неизвестного. Хотя бы это можно было сказать с определенностью.

– А парень нам, чтобы допросить?

– Ну, вообще-то, он просто ускакать не успел, – наемник ухмыльнулся, – но да, было бы интересно послушать, что он скажет.

На деле оказалось, что пленник молчит, словно и вовсе не может говорить. Некоторым членам компании были известны и более действенные способы ведения дознавательной беседы, но они не приносят никакого удовольствия, и к счастью мальчишки никто не стал прибегать к ним, раз не было жесткой необходимости.

– Но ты все равно помни, что нам всегда будет интересно узнать, какого черта это было, – закончил наемник, проводя рукой по свежей повязке и благодарно кивая клирику и вору. Последний тоже кивнул и протянул кулак для обоюдного удара.

Друзья собрали наспех разложенные на обочине вещи и снова поднялись в седла. Им нужно было ехать дальше по тракту, двигаться, куда собирались, и, может быть, попытаться разобраться в этих переплетавшихся загадках – уж очень не хотелось умирать.

К середине следующего дня парнишка вконец надоел им – молчаливый, унылый и совершенно бесполезный, он только съедал лишнюю порцию провианта и создавал лишние проблемы. Не долго думая, его решили отпустить: уж слишком смешно было тащить его с собой на случай нового нападения или силой узнавать что-то о его товарищах. Ну да, разбойники. Какая-то местная шпана, у которой недостает людей, а из имеющихся вряд ли найдутся настоящий воины. Такие еще напугают зашуганного крестьянина, но другой, посмелее, выхватит вилы и даст пинка наглым разбойничкам, и тут уже непонятно, кто кого победит. Не для квартета размах, не для них. Так что мальчишке кинули краюху подсохшего хлеба, сухо послали в любую из четырех сторон и напоследок шлепнули его конягу по крупу, ускорения ради. Эти двое, все так же молча и загнанно посматривая на четверых путников, осторожно удалялись, готовые к любой пакости. Вскоре они скрылись из виду, и друзья никогда их больше не видели.

Они отдыхали ровно столько, сколько требовалось здоровым людям и лошадям, и ехали дальше. Ларронский тракт был пустым: ни всадника, ни пешего, ни их следов. Эв предостерег, что это самая безлюдная его часть, и чем дальше они едут, тем более вероятно встретить торговцев незаконными вещами или обычных разбойников. Впрочем, ни те, ни другие не представляли серьезной опасности для их жизней, если сравнивать это с передрягами, в которые друзья попадали в прошлом. Мигель самодовольно ухмылялся и шутил, как бы невзначай позвякивая мечами, но остальные слышали, как он то и дело постанывает перед рассветом, если случится задеть рану. Друзья сошлись на том, что смертельным ранением тут и не пахнет – а наемнику случалось оправляться и после них, и не раз – но почему-то теперь он переносил его тяжелее, чем когда либо еще.

К вечеру второго дня езды по ларронскому тракту из-за крутого поворота, который по таинственной прихоти закладывал тракт, показался отряд путников. Несколько повозок, окруженных вооруженными всадниками, явно – охранниками, двигались неспеша по самому центру дороги. Завидев их, Хьюго присвистнул, опытным взглядом пожирая подъезжающих. «Не знаю, что он там разглядел, с такого-то расстояния, знаю только, что это не успокаивает меня» – мельком подумал клирик, по-старому прикрывая лицо капюшоном.

– А вот и обещанные контрабандисты, – провозгласил вор почти торжествующе.

– Есть шанс, что все-таки нет, – в голосе Юджина звучала неуверенность.

– Нет такого шанса. Тут другие не ездят. Да и, в конце концов, какая разница?..

Эв кашлянул.

– Контрабандисты даже лучше. Они тут местные, не один год так работают, может, и мы узнаем что, – Мигель уже потирал руки в предвкушении немалого развлечения. Рана еще тревожила его, но прошло несколько дней, и острая боль ушла. – Смотрите, а их охранники слегка побитые жизнью, явно сражались с кем-то совсем недавно. И, похоже, успешно…

– А не с нашими ли знакомыми? – спросил клирик чересчур дружелюбно, и остальные путники поежились в седлах.

– Может быть, может быть… – наемник ухмыльнулся, на несколько мгновений показав белые, как жемчуг, острые клыки.

Отряд торговцев краденым и незаконным приблизился так, что можно было без труда разглядеть оружие друг друга. Среди прочих всадников особенно выделялся статный, немолодой уже человек с переплетением татуировки на блестящем лысом черепе. Он смотрел сурово, и прочие его почтительно сторонились. Рассмотрев тех, кто перед ним, лысый, не долго думая, бросил что-то вооруженным всадникам, и сразу по двое на каждого из приключенцев, пока не оголяя сталь, но предупредительно держа руки на рукоятях, отделились от своих и под бойкий перестук копыт взяли квартет в кольцо. Сопротивляться было бесполезно.

Друзья переглянулись, и вор едва заметно качнул на них головой, бросил вопросительный взгляд. Эв пожал плечами, Мигель кивнул.

– Нечасто встретишь здесь путников! – звонко крикнул рыжий, вглядываясь в хмурые загорелые лица. – Эта встреча была послана нам самой Фортуной, не иначе! Воспользуемся её даром?

Лысый внушительный тип что-то вполголоса сказал своим товарищам, сидящим в седлах подле него, и те загомонили.

– Можно просто приплатить им за осведомление? – нетерпеливо спросил наемник.

– Денег нет, – тут же торопливо отрезал рыжий. – Только если Юдж достанет нам пару десятков золотых из воздуха…

– Никакого фальшивого золота, – бойко объявил маг. – Мне не жалко, но это же просто нереально!..

Прошло полминуты, прежде чем на квартет снова обратили внимание.

– Здесь не принято спрашивать, кто вы такие, – бросил всадник рядом с главным, тем, что с татуировкой на черепе. – Но мы зададим другой вопрос: какого черта вы тут забыли?

Хьюго мог бы поклясться, что под тенью капюшона монах безнадежно поднял глаза к небу. Видят боги, просто поговорить с этими людьми оказалось невозможно! Но приключенцы не были бы сейчас живыми, здоровыми и на лошадях посреди Тихих полей, если бы не умели замечать и слышать то, что есть на самом деле, а не то, что им хотят продемонстрировать.

Воришка, не один год шнырявший по всем закоулкам и щелям столицы, привык полагаться на сказанное вскользь, болтовню солдат, полупьяные песни, случайно брошенные слова – в них порой было куда больше полезной информации, чем казалось на первый взгляд. И потому он чуть прищурился и стрельнул глазами в повозки контрабандистов, когда на секунду пересекся взглядами с наемником. Тот понял.

Эверард и Юджин в свою очередь переглянулись. Монах был бессилен здесь, и его задачей явно было прикидываться мебелью и прикрывать тыл, если это понадобится. А вот маг был куда нужнее файтеру в качестве впечатляющей фантазию поддержки. К такой роли он привык и сработал безукоризненно: плавно поднял кисти, театрально встряхнул их и хлопнул в ладоши, и напротив каждого из окружавших их всадников возникло по крошечному алому светлячку. За пару мгновений они выросли до размера спелого апельсина, а потом налились золотистым светом и с противным шипением рассыпались во все стороны оранжевыми искрами.

Мигель презрительно оскалился, наблюдая за лицами контрабандистов.

– Мы бы не отказались показать вам какие-нибудь вещи… Которые могли бы вас заинтересовать, – он видел, как менялось настроение и лысого главаря, и его воинов. Ох, знали бы они, скольких людей убили жадность и золото. – Но не на дороге же обсуждать сделку. Проявите уважение к людям, на которых заработаете.

Окружившие квартет всадники убирали руки с оружия, некоторые криво и без особого дружелюбия заулыбались. Всякий сброд – он и есть сброд, тут ничего не попишешь. Но главная цель была достигнута: теперь оба отряда остановятся на привал, и пока главные там разговаривают, обязательно извлекут на свет еду и вино, торговцы рассядутся прямо земле маленькими и большими кружками, разведут наскоро костерки, будут ржать, травить непристойные анекдоты, сплетничать и обсуждать последние новости – это-то рыжему пройдохе и нужно. Хьюго будет подсаживаться к ним, переходить от одного костра к другому, хохотать до колик с подвыпившими людьми, заглядывать в повозки, шнырять между лошадьми, и все запоминать, запоминать… Чтобы на него не слишком-то обращали внимание, с лысым татуированным типом останутся Мигель и Юджин. Последний даже, достаточно помучив пуганную северной жизнью, а потому заинтересованную публику, соблаговолит наконец показать пару фокусов с огнем – вернее, столько, сколько понадобится, чтобы вор успел полностью облазить временный лагерь и все-все разузнать… Эв же присмотрит за тем, чтобы не случилось ничего непредвиденного, способного в какой-либо мере помешать планам квартета.

Хьюго засвистел расхожую мелодию и, как бы от скуки, отъехал за спины мага и файтера.

– Ну, посмотрим, парень, авось и сторгуемся, – крикнул лысый. Он не шел на попятную, он собирался заработать сверх ожидаемого, перепродав полученный от путников товар. – Останавливайте!.. Привал!

Люди стали спешиваться, повозки ставили у обочины в ряд. Пока все шло гладко. Пока…

Наемник выглядел невозмутимым, как за карточным столом, когда скупым жестом подозвал к себе друзей. Он заговорил деловым шепотом, шаря по внутренним карманам:

– Так, а теперь быстро. Давайте-ка всё, что взяли бы эти типы – у вас же не может не быть…

Вместо ответа маг лукаво улыбнулся и словно бы из воздуха вытащил отросток лиловых кристаллов размером со спелую сливу. Где-то внутри граненых стенок поблескивала тонкая золотая прожилка.

– Только чтобы это не рвануло у Мигеля в руках, – сказал Эв. – Хотя если оно взорвется, когда мы отъедем…

Четверо друзей зафыркали, сдерживая смех. Они-то знали, что это одноразовый и, увы, уже отработанный магический амулет – Юджин выжал из него остатки силы, когда держал защитный барьер в Демиане.

Эв отдал пузырек из темного стекла и без наклейки. Пробка была на совесть примотана обрывком некогда черного шелка, а внутри как будто шевелилось что-то живое – то ли царапало стекло, то ли просто бултыхалось.

– Что это за пакость? – не удержался Мигель.

– Из ведьминых запасов. Корень одной травки… Бесполезная дрянь, только воняет дико, а в спирту подергивается, как будто хочет кого-то сожрать.

– О, это лучшее, что может продать им целитель! Только когда ты так улыбаешься, кровь в жилах стынет, знаешь ли.

Клирик пожал плечами с таким видом, словно принял это за комплимент.

Воришка все-таки захихикал и выложил на всеобщее обозрение сначала ожерелье из абсолютно не внушающих никакого доверия костей, заметно поврежденный и огнем, и чем-то жирным, пергамент, и наконец аккуратно отнятую у законного владельца, но тронутую временем заячью лапку без одного пальца. Маг поглядел на вещи и подозрительно отодвинулся в сторону.