Текст книги "Наши ножи (СИ)"

Автор книги: witchdoctor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Дети больше не капризничали, стирая рукавом тихие слёзы.

Широко раскрыв глаза, Бальтазар переспрашивал. Он внимательно слушал спокойный голос матери и вновь задавал вопросы, крепко держа ее за руку. В замке он видел, как рубили головы петухам и курам. Видел, как умирали на забое телята и свиньи. Видел он и человеческую кровь, но впервые это странное слово «смерть» угрожало его отцу, отцу, которого он так ждал, так любил, на которого он так был похож. Папа был в тюрьме, но на вопрос почему, леди-мать ответила ему немного сбивчиво, сжимая в ладонях маленькие ручки детей.

– Бальтазар, ты – старший. Ты должен защищать брата, – шептала Санса. – Наши враги хотят навредить и вам…

– Нам?

– Да, потому, что они знают, что мы вас с папой очень любим, а враги всегда бьют в самое больное место.

– Папа умрет? – единственное, что спросил заикавшийся Рогар, и она внимательно посмотрела на своих старших сыновей. Где же взять сил, чтобы все это выдержать!

– Миледи! – вбежала Мэри, толкнув Сандора дверью. – Драконы! Большие драконы. Я сама видела из башни! Драконы… Драконы!!! – твердила она. – Они летают над городом. Принц и королева вернулись!

Санса поочередно поцеловала своих детей, будто не услышав ее слов.

– Нет. Не умрет, – сказала она, и ей очень хотелось верить своим словам.

Ведьма сказала, что Рамси вернется, если она захочет, а она очень хотела. О! Как же она хотела его возвращения. Она была согласна сделать все, что он пожелает, ради того, чтобы он стал кошмаром тех людей, заставивших ее детей ронять бесценные слезы.

В то, что он умрет, она не верила. Он должен был вернуться, ведь худшие всегда возвращаются.

Столица утонула в суете, как только над синим морем показались Рейгаль и Дрогон. Похожие на двух птиц, приближаясь, они становились все больше и больше, и вскоре их могучие крылья тенью легли на улицы рыжевшего терракотовыми крышами города.

Со стен Красного замка запел рог, возвещая о великом возвращении. Ликующий народ высыпал на улицы, воспевая славу королеве и храброму принцу, защитившему их от белой смерти. Дети пальцами тыкали в небо, хлопая в ладоши от восторга, а старики, опасливо прятались, зная, что драконье пламя подобно Живому огню, а в любом Таргариене течет кровь Безумного короля.

По замку суетились слуги. Десницу одолевали вопросами и несколько раз едва не сбили с ног. Он просчитывал о всех делах, которые нужно было срочно обсудить с королевой, и в Тронном зале опять встретился с Варисом, получив от него послание от Миссандеи.

– Дел невпроворот. За лютоволка тоже придется отчитываться…

– Видимо, нет, – Паук посмотрел вглубь зала, и повернувшийся Тирион увидел вошедшую Сансу.

Ее окружали солдаты с болтоновскими шевронами. За руку девушка держала, видимо, своих детей, а впереди нее трусил Призрак, пропавший еще до отъезда королевы и принца.

– Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит.

– Скорее… волк шкуру меняет, а повадки те же, – добавил Тирион, говоря отнюдь не о лютоволке.

Полумуж смотрел на девушку, направлявшуюся к ним. Она сплела колосок на самом затылке, подобно матери убрав волосы со лба, и вившиеся рыжие пряди спокойно струились по плечам, прикрывая нежно-голубое платье с запахом. Не слишком свободные рукава, наползавшие на кисти, были сшиты из ромбовидных кусочков ткани различных оттенков морских волн с редкими желтыми вставками и перекликались с превосходно выделанным в форме пера лабрадоритом, висевшим на золотой цепочке – подарок Робина Аррена, красовавшийся на высокой груди леди Дредфорта.

– Леди Болтон, – склонил голову лорд Ланнистер, и та поклонилась в ответ. Голубой цвет был ей очень к лицу, оттеняя уж слишком печальные глаза.

– Мам, мам, а почему у мальчика борода? – громко зашептал один из ребятишек, прищепкой ухвативший мать за юбку, не подумав, что услышать его может не только леди-мать.

Тирион посмотрел на двух мальчуганов, совершенно не похожих на Сансу. После той знаменательной встречи ему было с чем сравнивать, и перед собой он видел маленьких Рамси Болтонов, более аккуратных и чистых. Интересно, будь это их дети, были бы они похожи на него? Не ростом, конечно, стыдливо подумал полумуж, а… всем остальным?

– Рогар… – покраснела Санса.

– Хм. Бородатый мальчик… Может, я взрослый дядя с маленькими ножками?

– А больше похож на большого ребенка, – не скрываясь, сказал старший сын леди Болтон, и та недовольно посмотрела на него.

– Бальтазар…

– Ничего страшного, миледи. Полагаю, столь великие мужи на Севере не частое явление. Лично я был в ваших краях лишь дважды, – сказал он Сансе, повернувшись затем к мальчику, державшему мать за руку. – Когда-то я был большим-пребольшим, но вол… – прикрыл он глаза, оговорившись, – дракон откусил мне ноги.

– Почему он не проглотил тебя целиком? – ответил Бальтазар, пребывавший не в самом лучшем расположении духа, и лорд Ланнистер лишний раз убедился в сходстве детей с отцом.

– Лорд Тирион… Лорд Варис, – громко сказала Санса, пытаясь скрасить неловкость. – Это мои сыновья. Бальтазар и Рогар.

– Ты – Ланнистер. Золотой лев. Это Ланнистеры? Мы учили с мейстером южные дома, – проговорил младший мальчик, и мать тонкими пальцами провела по его кудрявой голове.

– У вас сообразительные дети, леди Санса, – задумчиво улыбнулся Варис.

– Благодарю.

Тирион о чем-то спросил ее, но леди Болтон ощутила на себе чей-то взгляд. Девушка случайно повернулась в сторону галереи и увидела… Джона. Приоткрыв рот, он остановился и долго смотрел на нее.

От южного, а, может, восточного солнца он немного потемнел. Небритый, он едва успел освежиться с дороги, и завязанные на затылке узлом волосы еще блестели от влаги. На плечах темно-графитной рубашки чернели переплетавшиеся драконьи хвосты, и им вторили застежки в виде драконьих голов. С виду Старком он больше не был, и Санса испугалась странной пропасти, о которой раньше не думала. Ведь теперь они стали дальше – из-за своих семей.

Джон уверенно двинулся в ее сторону.

Санса боялась. Она стояла на месте, сжимая руку Бальтазара, не зная, как ее встретит брат после стольких лет. Она сделала пробный шаг навстречу, хотела что-то сказать, присесть в поклоне, но Джон расставил руки в стороны, и, облегченно вздохнув, она кинулась в его крепкие объятия, задыхаясь от радости, что Джон остался Джоном.

Брат крепко прижимал ее к себе. Как же давно он не видел ее, а она с тех пор ничуть не изменилась.

– Я только получил твое письмо. Я был у тебя, но мне сказали, что ты вышла…

– Я…

Что-то уперлось наследному принцу в ноги, и Джон Таргариен на шаг отступил от сестры. Это был маленький голубоглазый мальчик, похожий один в один на один его кошмар из прошлого. Смотревший на него диким зверем Бальтазар пытался рукой отстранить чужого дядю от своей матери.

– Это…

– Бальтазар. Ты видел его тогда. А это Рогар, – спешно представляла она ему своих детей, боясь посмотреть мужчине в глаза.

– Как он вырос… Мне столько нужно… Нам нужно обязательно поговорить.

Санса склонила голову. Обернувшись, леди Болтон переглянулась с Сандором, и тот шагнул вперед, готовый идти за ней.

– Останься с детьми, – тихо пролепетала она, и, вспомнив о том, что было утром, он послушно остался подле щенят волчицы.

Санса Болтон напоследок что-то шепнула детям, пока Тирион о чем-то докладывался принцу. Бальтазар взял за руку брата и беспрекословно остался там, где его оставили, понимая, что теперь он должен был быть большим.

По тронному залу некогда Санса Старк шла следом за некогда Джоном Сноу. Оба они молчали, боясь испортить столь долгожданную встречу неуместными вопросами. Брат бережно придерживал сестру, указывая ей дорогу, словно замок Сансе был незнаком, и бесшумный Призрак следовал за ними – за теми, в ком еще текла волчья кровь.

====== Противоречия и сомнения ======

– Да, – согласилась Санса и мягко улыбнулась, глядя на языки пламени, лобызавшие аккуратно сложенные в камине поленницы. – Тогда ты еще не был наследным принцем.

Оперший руки на колена, Джон случайно глотнул дыма и откинулся назад, заметив сгущавшуюся на улице тьму. За окном благоухали отцветавшие магнолии. Наступал вечер, неся долгожданную прохладу. Неуверенно сияя, под синим куполом зажигались первые звезды, хотя у самого горизонта небо пока еще розовело, и на розовой полосе пульсирующими точками мелькали летучие мыши.

– Я был бастардом Сноу, лордом-командующим, лордом Старком. Даже королем Севера, а теперь… – почему-то погрустнел он, перечисляя все свои титулы. – Меня не покидает мысль, что для принца я немного староват, – усмехнулся Джон, припрятав ностальгию по прошлому, и, улыбнувшись еще больше, девушка с тоской посмотрела на него.

Болтавшие о каких-то мелочах, они и не заметили, как стемнело. Слуги накрыли ужин, но им совершенно было не до еды. Убегая от возможно нежеланных тем, Джон рассказывал о королеве, драконах, о Миэррине, об Арье, о столице и о своей новой жизни, и Санса больше слушала, печально хмурясь от молчаливого беспокойства. Порой девушка забывалась, рассказывая о своих детях, особенно горюя об их проказах да неподобающем поведении, и тогда глаза у нее горели от счастья. Видевший это Джон поджимал губы.

Все это время он очень за нее боялся. Не за Арью, и не за Брандона. Именно за нее. Леди Арья Старк могла с легкостью постоять за себя самостоятельно, а младший брат долгое время был окружен преданными людьми. Лишь Санса добровольно жила в логове ужасного чудовища, и он, каждый раз получая послания с крестом на сургуче, в витиеватых письменах боялся не разгадать ее руки.

С той поры, когда в Винтерфелле Старков было всего двое, таких бесед ему очень не хватало. Сменившие знамена и семьи, сейчас они были близки как никогда, и лорда Таргариена не покидала мысль, что, разговаривая с ней, он отдыхал от всей своей драконьей сущности. Если она говорила, ее голос успокаивал, а если молчала, то молчала как-то очень хорошо, позволяя полностью проникнуться моментом тишины.

Украдкой глянув на сестру, Джон нечаянно сравнил их с Дейнерис. Когда-то Санса могла стать королевой, и он был уверен, что она стала бы превосходной правительницей, но… в отличие от Бурерожденной, правительницей не единоличной, а при каком-нибудь короле.

– Ты будешь хорошим королем, – опустив голову, сказала леди Болтон, и она вправду так думала. Джон был добр. Пожалуй, чересчур добр, но ведь жизнь учит жестокости самых мягкосердных. – Я иногда думаю… Зря отец не сказал матери про…

– Про то, что я не его сын? – мужчина нахмурился.

– Да. Она тогда любила бы тебя так же, как и нас.

Иногда леди Старк и вправду так считала… Иногда.

Это растить ребенка своего мужа от другой женщины Кейтлин Старк было тяжело, а знай она правду, все могло бы быть совсем иначе. Если бы хранитель Севера больше доверял своей жене, она бы не мучилась его возможным предательством, не обвиняла бы в этом и без того неповинного ребенка и растила Джона как своего сына.

Иногда леди Болтон сомневалась… И гораздо чаще, чем иногда.

Это было невозможно. Даже если бы Нед сказал что-то леди Кейтлин, от детей правду о том, что принесенный ребенок – незаконорожденный Таргариен, пришлось бы утаить, опасаясь, что об этом прознает помешанный на ненависти к драконам король. Для пятерых волчат Джон тогда бы все равно оставался чужим, не связанным с ними кровью лорда Эддарда, а так… Было лучше. Для всех.

Санса Болтон тяжело вздохнула, лишний раз убедившись, что жизнь играет людьми как хочет.

– Он для меня по-прежнему отец, – тихо проговорил Джон.

От камина поднялся белый лютоволк. Ему стало жарко, и он перелег в более прохладное место, оказавшись у ног своего хозяина.

– Нас встретили, – посмотрела на Призрака Санса, меняя тему. – И довольно далеко.

– Иногда он убегает, – вздохнул милорд. – Его не бывает неделями, и я каждый раз жду, что он больше не вернется. Видимо, южный климат лютоволку не по нраву.

Поведший ухом Призрак уложил голову на лапы. Сейчас как никогда он полностью оправдывал свое имя, став призраком Старковской жизни лорда Таргариена.

Джон хотел оставить его в Винтерфелле. Это было справедливо, чтобы лютоволк остался там, где ему место, но хищник последовал за своим хозяином, изредка сбегая из Красного замка куда вздумается. Видели его и в Речных землях, и в Долине, но волк каждый раз возвращался. Принц его понимал – взрощенный на Севере он и сам сбежал бы куда-нибудь от этой жары, но, увы, мужчина в один момент стал пленником трона и своего громкого титула.

– Не знаю, – стыдливо склонившись, Санса оправила рукав, пытаясь придумать, как бы ей мягко рассказать о своей проблеме. Как бы она хотела встретиться с братом при других обстоятельствах, а не сейчас, когда у нее горела земля под ногами. – Леди убили до того, как мы приехали в Королевскую Гавань, – упомянула она первого погибшего волчонка из помета.

– Сколько всего произошло, – и с ним, и с ней. – Бальтазар… Он так вырос.

– И Рогар. Они выросли как-то особенно быстро. Райнар, кажется, на них в этом плане не очень похож.

Санса опять упомянула о своих детях. Его детях, детях человека, который убил их брата – безумца, издевавшегося над ней, и будущий король наяву увидел перед собой улыбающегося бастарда.

Джон никогда не мог понять, почему настрадавшаяся от него она вернулась к мужу и родила ему детей. Он долго подозревал обман, скрытое влияние. Предполагал, что все произошло против воли сестры, и порой додумывался до самых ужасных мыслей о том, как Рамси Сноу удалось связать девушку по рукам и ногам. Санса никогда ведь ему не рассказывала о том, что было в Винтерфелле, а он и не просил, оберегая ее чувства. Будучи свидетелем того, что сделали дозорные с дочерьми Крастера, он сам воображал себе ужасные картины, полагая наверняка, что Рамси Болтон запугал ее постоянным насилием и угрозами, но…

Так он думал до рождения второго сына сестры, а когда до него дошли вести о третьем ребенке Сансы, Джон просто отказывался принимать правду, подозревая даже какие-то чувства с ее стороны.

– Я знаю, почему ты здесь, – дошли они до самой неприятной части разговора.

– Из-за Теона и из-за… него, – выпрямилась девушка, нервно сжав пальцами ткань юбки. – Я бы никогда не подумала, что Теон решится на подобное.

– Если бы не то, что он для тебя сделал… – сжал кулаки мужчина, вспоминая, из-за кого Рикону и Брандону пришлось бежать из родного дома. – Это, пожалуй, единственный поступок твоего мужа, который можно оправдать.

– Не единственный, – имела в виду она то, что сотворилось с лордом Бейлишем, но Джон лишь вопросительно посмотрел на нее, и она виновато отвернулась.

– Я никогда не понимал твоего решения… – помолчав да опустив взгляд, сказал он. – И вряд ли пойму.

– Я… Тогда… – девушка подбирала слова. – Это тяжело объяснить…

– А ты пыталась? – спросил он, и Санса закрыла глаза, чувствуя, как от тяжести невидимой ноши сгибаются ее плечи.

Она долго молчала, вслушиваясь в мерный треск огня да стрекот цикад, доносившийся с улицы.

– Я не знаю, что тебе сказать, – дрогнул ее голос. – Слишком много всего произошло… Поверь, так было нужно.

– Для чего? Ты боялась, что тебя опять насильно выдадут замуж? Это я помню…

– Не только…

– Это… из-за Мизинца?

Санса склонила голову, прячась в распущенных огненных волосах. Он ведь был не настолько глуп, чтобы не сопоставить письмо о смерти лорда Бейлиша с ее решением остаться в Дредфорте. До него доходили слухи об освежеванных Амберах, о странном происшествии под носом у Хорнвудов, а потом… В своем послании она называла Петира предателем, а в письме к лорду Ройсу чуть ли не героем.

Они ведь хотели отомстить Мизинцу за измену отцу вместе, но девушка, видимо, решилась взвалить на себя столь тяжкий груз в одиночку, прибегнув к методу жесткому и жестокому.

Санса. Санса. Санса. Она как всегда о чем-то недоговаривала, заставляя его обо всем додумываться самому.

– Ты можешь меня считать предателем… – так и не сказала она правды, и он шумно выдохнул. – Я пойму…

– Нет. И никогда не считал, – встал он с широкого стула, обитого бархатом. При упоминании о Черном лорде в нем всегда вспыхивало пламя самых яростных противоречий, но отворачиваться от сестры он никогда не собирался. – Брандон не должен был говорить тебе всего того. Мне жаль, что тогда меня не было рядом.

Санса опять смотрела на огонь, теряясь в воспоминаниях.

Как же она была счастлива, когда ей пришло то роковое письмо из Винтерфелла. Дрожа в девичьих руках, послание сообщало, что живым домой вернулся Брандон Старк, и практически сразу за ним ворон принес еще одну благую весть – ее младшая сестра также была жива и невредима. Побитые волчата собирались в единую волчью стаю, и Санса, насидевшаяся в Дредфорте, твердо решила повидаться с ними.

Рамси был занят военными подготовками и, по его словам, очень занимательными переговорами с Амберами, раскусив прелесть жизни лорда Дредфорта. К его счастью и одновременной грусти, живот жены заметно округлился, и своими обычными способами уговоров супруга более воспользоваться не могла.

Леди Болтон очень его просила отпустить ее. Убеждала, что вернется в самом скором времени, обещала, клялась собой и даже неродившимся пока еще ребенком, а когда он вновь и вновь ей отказывал, сквозь зубы чуть ли не проклинала его, жалея о том, что не скормила какого-то бастарда собакам.

Рамси терпел, улыбаясь ей в глаза да твердя столь волшебное «нет». Мучения женушки забавляли его. Ее бросало из огня да в полымя. Она то люто ненавидела его, шипя гадюкой, то опять уговаривала, почти любовно заглядывая в глаза, готовая на все ради положительного ответа, однако ответ его был неизменен.

До определенного момента.

Милорд перехватил ворона из Винтерфелла. Дорогой ублюдок Джон писал, что в скором времени вынужден отправиться на юг на какие-то переговоры с Таргариенами, что путь не близкий, и что увидятся они теперь только по его возвращении. Он просил сестру помочь с делами на время его отсутствия и интересовался ее состоянием, отчасти раздражив бастарда какой-то ублюдской заботой о его леди.

Вот тогда лорд Дредфорта решил сделать великий подарок своей супруге, ведь хороший муж должен делать подарки своей жене.

Он отпускал ее на пять дней. Пяти дней для того, чтобы похлопать по спинкам Старковских спиногрызов было более чем достаточно, счел он, прося не благодарить за свою щедрость. Пять дней. Ни больше и ни меньше, и для того, чтобы не заскучать без нее, в замке он оставлял Клигана, обещая, что через пять дней тот и сам взмолится о ее скорейшем возвращении, если милорд к тому времени не найдет свою супругу у себя под боком.

В сопровождение с ней он отправил около сорока человек, долженствовавших охранять ее и его будущего отпрыска, помимо Тартской гром-бабы, и, несмотря на угрозу Сандору, Санса чуть ли не на крыльях летела в родные края, вынужденно придерживая то коня, то живот. Расслабленная, опьяненная от беременности, с материнским восторгом девушка рассказывала Бриенне о том, что Брандон, наверное, очень вырос, и что она ничуть не удивится, если Арья будет одета не как леди.

В Винтерфелле леди Болтон однако же никто не встретил, хотя она и высылала ворона. Ворота были открыты, и неловкие от неожиданности солдаты неуверенно приветствовали вернувшуюся леди Старк. Во дворе конюхи неохотно приняли лошадей, стараясь не смотреть ей в глаза. Там она столкнулась с мейстером Уолканом, который сказал ей о том, что Короля Севера в замке нет, а леди и лорд Старк немного заняты.

Санса Болтон не уделила должного внимания его словам как и хмурости своей оглядывавшейся по сторонам рыцарши. Джона ей тоже хотелось увидеть, конечно, но приехала она сюда не только за этим, и девушка уверенно вошла в замок как к себе домой.

В зале шла аудиенция лордов. За широким столом сидел острый от своей подростковости Брандон, вытянувшийся и повзрослевший, но Санса с легкостью узнала своего младшего брата. Рядом с ним хмурилась Арья. Опознав в рыжеволосой девушке леди Старк, крестьяне расступились, но милорды смолчали, нарочито перебивая ее попытки заговорить с ними.

На нее не обращали внимания. Изредка волком на нее смотрела сестра, а Бран и вовсе будто бы не замечал, даже не поворачиваясь в ее сторону. Так Санса Старк-Болтон и стояла, оплеванная и ошарашенная столь холодным приемом, пока очередь не дошла и до нее, ввиду неоставшихся просителей.

И что же хотела от них эта предательница? Как она смела осквернять своим присутствием их дом! Как смела она являться перед ними?!

Санса была словно в тумане, не зная что сказать, а на нее словно из ведра полились обвинения во всех смертных грехах, и девушка лишь поджимала с досады губы.

Арья хмурилась еще больше, пока говорила слова очень обидные и злые. Ведь это из-за нее убили какого-то Мику, о котором Санса ничего не помнила. Из-за нее сестре пришлось прогнать свою лютоволчицу, и она и слышать не хотела, что Леди вовсе была убита. Она стояла около Серсеи и Джоффри, когда отцу отрубили голову, и ничего не сделала! Уж она, Арья, убила бы, задушила, перегрызла бы глотку, если бы понадобилось, но сделала хоть что-то, а потом сбежала бы от проклятых Ланнистеров, а Санса? Санса стала женой противного карлика, но и этого ей показалось мало! Она стала женой какого-то бастарда, болтоновского бастарда, отпрыска Русе Болтона, повинного в смерти матери и брата!

Санса пыталась оправдаться, слыша, как за спинами начинали перешептываться люди, ставшие свидетелями перебранки лордов Старков. Она никогда не была предательницей семьи. Она просто старалась выжить, как могла, и…

Тогда заговорил Брандон.

Он, как ему казалось, обличал сестру во лжи, говоря о вещах, о которых знать никак не мог, всколыхнув ворох воспоминаний о ее унижениях, пережитых от Рамси Болтона. Он обвинял ее в смерти младшего брата, говоря о том, что раз уж ей так хотелось остаться девкой какого-то бастарда, она спокойно могла бы спасти несчастного Рикона. Слыша, как шепчутся о поганых слухах за ее спиной, Санса молчала.

Пусть катится к ублюдку, перед которым она научилась раздвигать ноги, сказал лорд Брандон Старк, во всеуслышание назвав сестру клейменной болтоновской шлюхой. В Винтерфелле ей не место, и он, услышав ее слабый протест, приказал схватить ее и громко повторил свой приказ, когда солдаты, неуверенно переглядываясь между собой, вынужденно двинулись в ее сторону.

Кажется, Бриенна убила кого-то, но Санса ничего не видела, не слышала, не понимала. Ей скрутило живот, и будущая мать прижала руку, прикрывая очередное доказательство своего предательства, едва не упав на землю.

За нее попытались вступиться случайно оказавшиеся лорды Долины и мейстер Уолкан, сказавший, что смерти никому не нужны в преддверии надвигавшейся беды, но его как прислужника Болтонов очень быстро заткнули. Закряхтели какие-то старики, умолявшие пощадить старшую дочь Неда Старка, о чем-то зашептала Арья, и лорд Старк отступил.

Брандон бросал громкие обещания отомстить. Обещал, что преступления дома Болтонов безнаказанными не останутся, и что у него больше нет сестры, ведь Санса была не достойна зваться дочерью Эддарда и Кейтлин Старк! Он приказал выставить ее за порог. Еще раз леди Болтон окажется под сенью Винтерфелла, и он не пощадит ее!

Вернулась миледи домой очень молчаливой. Рамси ее не расспрашивал, делая вид, что не замечает ее тихих всхлипов и слез. Пытаясь забыться, леди Болтон еще больше хлопотала по замку, о муже, более не вспоминая о семействе лютоволков, а ночью инстинктивно прижималась к нему, и супруг нарочито бережно накрывал ее одеялом. Теперь ближе него у нее никого не было, и бастард был этому безумно рад.

– Джон… – девушка встала вслед за братом и подошла к нему, остановившись от нерешительности. – Ты наверняка знаешь, – уверенно говорила Санса, понимая, что больше никто ей не поможет, – ему грозит смерть. Я прошу… Я очень прошу… Помоги…

– Помочь? Ты просишь помочь человеку, который убил нашего брата? Который сделал с тобой все… Ты забыла?

– Нет… – виновато склонила она голову. – Я помню о Риконе, – нервно терла она пальцы. Предательские слезы защипали глаза, и Санса очень ругала себя за то, что не может быть сильной в такую минуту, а ведь должна была ради детей. – Поверь… Я… Помню, что он убил его. Я видела… Я… я… Помню о том, что он сделал со мной. Не забываю никогда. Ни на одно мгновение! – процедила она сквозь зубы, ощутив, как соскользнула по щеке слеза. – Он… Он – отец моих детей. Они ни в чем не виновны, Джон. Ты видел их – они еще маленькие… Я… Я не хочу, чтобы они пережили то, что было с нами. Я не хочу…

Принц смотрел на сестру. Порой, разговаривая с Тирионом или Варисом он спрашивал про десницу Роберта Баратеона, про его последние дни в столице, и разговор так или иначе возвращался к младшим девочкам. Арья сбежала, и о ней лорд Ланнистер и Паук мало что могли рассказать, а вот о Сансе… Она ведь осталась тогда совсем одна, юной и совершенно незнающей жизни, и над ней как над дочерью предателя глумились. С ней рядом никого не было, а после она пережила издевательства еще более тяжкие.

Он ведь говорил тогда с Брандоном и Арьей. Ему обо всем рассказали, и Король Севера очень ругал их, говоря о том, что сестра не заслужила столь горьких упреков. Санса сделала все, что могла, чтобы вернуть Винтерфелл Старкам. Это была ее заслуга и ее инициатива. Она спасла ему жизнь, и Джон Сноу, рассказывая, что жизнь у нее была нелегкой, слыша обвинения, защищал ее как мог. Спокойные слова единокровного брата отчасти подействовали. Арье было стыдно и без его упреков, и она спустя какое-то время писала в Дредфорт.

Брандон оказался куда упрямей. Слушать брата он не хотел, сказав, что из-за предателей больше не пострадает ни один Старк, а Джон не решился настаивать. Может, лорды Севера и склонили свои головы в присяге Белому волку, но вот с возвращением законного лорда Старка в Винтерфелл позиции Короля Севера значительно пошатнулись.

Больше Сансу некому было защитить. Он был самым старшим. Ответственность за нее лежала и на его плечах, и мужчина положил руку ей на щеку.

– Он – монстр, – втянув воздух, сказала Санса, стараясь сдержаться. – Я лучше всех… знаю об этом, но… Даже монстр с кем-то может быть добр, а дети его любят. – Джон смотрел ей в глаза, пытаясь убрать налипшие от влаги волосы. – Я… я не прошу тебя вступаться за него. Он этого не заслуживает, но…

– Ты слышишь себя? – она тихо кивнула головой.

– Он мне нужен, – уверенно сказала Санса. – Он нужен моим детям. Он больше меня не обидит. И никогда не допустит, чтобы кто-то обидел моих детей. Мне большего не нужно.

Мужчина подошел еще ближе, целуя девушку в лоб, и Санса прижалась к нему. Хоть на секунду, оказавшись в положении столь тяжелом, ей хотелось почувствовать себя защищенной, а Джон отчасти напоминал ей отца. Ей этого не хватало. Прижаться к Рамси она лишний раз себе не позволяла, напоминая о том, что он ничего подобного не заслуживает, да и не те у них были отношения, чтобы она искала у мужа подобной поддержки.

– Я просто хочу знать, что ты в безопасности.

Девушка смотрела ему в глаза, опасаясь увидеть в них отказ своей просьбе, но брат, видимо, опять сжалился над ней. Ах, если бы можно было отнять у Джона этой доброты и отдать хоть немного Черному лорду. Совсем чуть-чуть.

– Джон… Обещай мне. Обещай, что не навредишь. Прошу тебя… – мужчина склонил голову, и их тени, брошенные огнем на стену, слились воедино.

– Я никогда не сделаю того, что навредит тебе или твоим детям. Я обещаю.

– Так ты был женат! – услышал наследный принц, входя в покои королевы.

Ее величество успела отдохнуть с дороги, сменив наряд для полетов на более нежное платье. Белый шелк, украшенный на плечах и лифе ажурным серебристым кружевом, доходившим до самых кистей, ниспадал драпированными слоями на пол, а широкий кушак, щедро расшитый бисером и стеклярусом, подчеркивал красоту женской фигуры. Из-под многослойной юбки выглядывала аккуратная туфелька, украшенная серебряной нитью, и довольная своими победами Белая королева восьми королевств восседала во всей своей красе.

За прямоугольным ореховым столом собрались лорд Ланнистер и Варис. Паук занял место во главе. Обычно к подобным собраниям присоединялись Миссандея и Серый Червь, но даже без них внегласное заседание Тайного малого совета, состоящего из персон особо приближенных к королеве, было в самом разгаре.

– Дважды, смею заметить, – сказал лорд Тирион, склонив голову в приветствии Джону. – И, так как ни один из моих браков не увенчался успехом, могу смело заявить о том, что не создан для подобной жизни.

– Тебя долго не было, – сказала матерь драконов в сторону племянника.

– Я должен был поговорить с сестрой.

– Мы как раз о ней и говорили, милорд, – облокотившись на спинку стула, проговорил Варис. – О ней и ее небольшой проблеме, связанной с лордами Железных островов.

– Санса Болтон. Годы ее изменили, отнюдь не внешне. Она все так же прекрасна, как и в тот день, когда я обрадовал ее пренеприятнейшим известием, что мы станем мужем и женой.

– Уж не жалеешь ли ты… – забавлялась королева подробностями жизни своего десницы.

– Что не консумировал свой брак? За последние дни этот вопрос я слышу очень часто.

– Значит, жалеешь…

– Это была неплохая попытка примирить Старков и Ланнистеров, но… – приценивающе покачав головой, полумуж взмахнул рукой, –…совершенно невозможная после того, как ее отцу отрубили голову… у нее на глазах.

– Ты не тронул ее только поэтому?

– Нет, не только, – лорд Тирион поджал губы, сложив руки замком перед собой, и на удивление Дейнерис его веселый тон поубавился. – Ее выдали за меня насильно. Отец очень хотел удержать за собой права на Винтерфелл, а на тот момент она была единственным выжившим Старком. Это был брак по расчету с женихом пускай и обаятельным, но в ее глазах совершенно непривлекательным, – сказал он горькую правду, а потом добавил, понизив голос еще ниже. – До этого мой племянник издевался над ней как мог, и я… Не хотел мучить ее еще больше.

– Ты был бы ей лучшим мужем, – не сдержавшись, холодно выговорил наследный принц, думая о болтоновском ублюдке, заставившего страдать Сансу Старк.

– Полагаю, права лорда Болтона можно было бы оспорить… При большом желании.

Вопросительно приподняв бровь, Дейнерис Таргариен выдала хорошее настроение, в котором пребывала после улаженной проблемы в Миэррине. Тирион Ланнистер был очень рад успехам своей королевы, однако, существовал целый ряд других дел, о которых он уже частично сообщил ее величеству.

– Ну… Я не настолько злобный карлик, чтобы рушить счастливый брак Черных лордов.