Текст книги "Наши ножи (СИ)"

Автор книги: witchdoctor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Жаль.

Железнорожденных жаль.

Когда кошки нет дома, у мышей праздник. Ну ничего. Они ведь Болтоны, и за их страдания цена положена не железная, а кровавая. В ее руках его раны заживут еще быстрее, и вот тогда…

Они пожалеют о каждом своем слове.

Не сегодня.

На сегодня хватит и тишины.

====== Сказки и игры ======

За закрытыми дверьми тихо бродила людская молва.

Говорили, что в Болтонах живет дух Неведомого. Их перебивали, напоминая, что Северяне до сих пор верны старым богам, но от своей идеи сплетники отказываться не хотели, и спорные пересуды упрямо сходились к тому, что неведомое божество древних снабжает каждого лорда Дредфорта особенной силой. Третьи, принимавшие участие в беседе, добавляли: нынешний лорд Болтон – бастард, и мать его, наверняка, ведьма.

Сплетники вспоминали о жестокости и коварстве лордов, безжалостно сдиравших с врагов кожу. Судачили, что они причиняют боль другим и оттого не чувствуют боли сами. Самолично видевшие привязанного к столбу Рамси Болтона утверждали, что он даже не изменился в лице, смеясь над стараниями палача, и, хотя было это не совсем так, слышавшие верили и из уст в уста передавали приукрашенные небылицы дальше.

Северянин не почувствовал кнута на своей спине. Северянин пронзил белого ходока из лука. Северянин убил одного из Старков, содрав шкуру с его лютоволка. Северянин едва не убил наследного принца, и если бы не рыжеволосая девица, отдавшаяся ему прямо под стягами Болтонов и Старков на поле перед Винтерфеллом, то в Красном замке нынче обитала бы последняя из дома Таргариенов.

А молва о северном дьяволе росла еще больше. Помнившие ужас битвы при Черноводной припоминали о других вещах, слышанных о Черном лорде. Ведь непреклонного Станниса, от имени которого однажды содрогнулись стены Красного замка, одолел Рамси Болтон. Черт, наславший на врага лютый холод, уничтожил все могучее войско бирюка Баратеона, а затем болтоновский выродок сжег последнюю леди Баратеон на костре, отдав вырезанное сердце девочки своей миледи.

Леди Болтон…

Про его жену людская молва тоже не забывала. Говорили, что рыжеволосая девица Старков столь же прекрасна, сколь и строптива. Она отказала многим мужам королевства, среди которых был и король семи королевств, и Полумуж, с которым она отказалась делить ложе, и рыцарь цветов, и даже богатый лорд Харенхолла – бывший владелец борделя, хитрый и предприимчивый лорд Бейлиш.

Убегая от одного за другим, однажды Санса Старк не убежала. Челядь, подогретая россказнями с суда, с особенной страстью рассказывала, что сраженный красотой девушки, Черный лорд решился завладеть ею и своей цели достиг. Даже способность обращаться волком леди Старк не помогла.

Обратившаяся в полную луну зверем Санса покусала милорда, но тому вопреки всему удалось ее стреножить, и когда над Северной цитаделью взошло солнце, содравшее с нее волчий покров, бастард выпорол ее на глазах у всего Винтерфелла. Обнаженную и поверженную, он привел ее к чар-дереву и скрепил брак клятвами перед богами более древними и сильными. Там он ей и овладел, подчинив своей воле, и хотя она попыталась от него убежать… У нее не вышло.

Более сопротивляться рыжеволосая дочь Эддарда Старка ему не смела, и воспылавшая любовью как копной своих огненных волос, новоявленная леди Болтон с благословения сил темных и тайных понесла своему лорду мальчиков, сильных и похожих на него. Создавая историю о великой страстной любви, опуская многие подробности, переговаривались повара, прачки, служанки, стражники, писчие, глядевшие вслед шагавшей по коридорам замка леди Дредфорта. Об этом начинали судачить вне стен замка, но миледи слышала все пересуды в пол-уха.

Одержавшая великую победу Санса гордо несла себя, понимая, что в самом скором времени ее дьявол наберется сил, и тогда никто, никто не посмеет и пальцем тронуть ее и ее детей… Кроме самого посланника Неведомого, но об этом она старалась не задумываться. Держа в руках сверток, уверенно шагавшая Санса Болтон невольно любовалась своей работой, призванной превратить перепачканного поросенка обратно в лорда. Подвязанная крест-накрест веревочкой, в ее руках покоилась стопка новой чистой одежды для освобожденного.

На рубашку миледи повелела найти отменной парчи, легкой, невычурной и, главное, черной, и слуги нашли нужный отрез, едва отливавший серебром из-за еле заметного узора скрещенных линий. На левой грудине кожаной туники кожевник оттеснил заветный крест, ровными полосами доделав свободный рукав до локтя, переходивший в жесткий воротник стойкой. Пряжку на ремень исполнили тоже в форме креста, повторив герб дома, но не так дословно по пожеланию Черной леди.

Знамя Болтонов в глазах Сансы все так же было ужасным и диким. Права была леди Оленна – во всем Вестеросе невозможно было сыскать другой такой гадости, но для Черного лорда, которого миледи знала достаточно хорошо, лучшего невозможно было представить. Посмотрела бы Санса на Рамси под золотой розой Тиреллов, или же на Рамси, сияющего эмблемой с грациозным оленем на груди, коих тот перестрелял великую кучу. Нелепо да и только, а так герб полностью выдавал своего обладателя с головой. Пожалуй, выращенная на сказках Санса Старк предпочла бы что-то более изящное, но в определенные моменты леди Болтон даже нравилось ловить на себе испуганные взгляды. Больше слабой девочкой она не была, и ей нравилось лишний раз напомнить об этом, в особенности тем, кто ее помнил иной.

Подняв голову, довольная девушка шла в заветном направлении, мелькая голубым платьем с запахом в череде стройных колонн, соединенных арками.

– Если бы меня спросили, кто из пятерых детей Эддарда и Кейтлин Старк останется в живых, я бы никогда не поставил на нее и проигрался бы в пух и прах… – Тирион шумно втянул в себя воздух. – Хотя… Когда она самоотверженно сказала, что любит моего племянника, я уже тогда подумал, что она переживет многое и… многих.

– Бедное дитя… – вздохнул Варис.

– Полагаю, ее судьбу можно назвать одной из самых тяжелых, – тихо заметил лорд Ланнистер, вспоминая беззаботность детишек Старков, которых однажды увидел в Винтерфелле. Добрая половина их была нынче мертва.

– Увы, не у нее одной.

– Забавно. Судьба человека часто оценивается по тому, что он сделал и нажил, а не по тому, как именно он жил в определенные периоды своей жизни, – философски заметил Тирион, оперевшись рукой на парапет галереи уровнем выше. – Если ныряешь на дно – главное вынырнуть обратно, и тогда в глазах окружающих ты – победитель. Глядя на ее улыбку, я с точностью могу сказать, что сейчас моя бывшая супруга на плаву. – Полумуж поднял брови. – Лично я ее никогда такой не видел, пока ее пытались пристроить за одного из Ланнистеров.

– Вы полагаете, милорд, что она была очень счастлива, будучи пристроенной к одному из Болтонов? – пропел свой вопрос мастер над шептунами, провожавший скрывшуюся в арке Черную леди взглядом, и, уловив, желание товарища прогуляться, двинулся вслед за ним.

– Нет. Учитывая все, что я слышал, я так отнюдь не полагаю, – ответил десница, и мужчины смолкли, вспоминая о заикавшемся лепетании лорда Железных островов. Как вовремя его прервал старший сын леди Болтон!

– Кажется, ввиду особого эмоционального напряжения лорд Теон не смог рассказать всю правду, а, видимо, ему есть что рассказать.

– Видимо, к добру, – нахмурился Полумуж, лишь на мгновение представив ожившие слова Грейджоя.

Было то правдой или нет – он сомневался из-за того, что хотел сомневаться. Вспоминая его разговор с лордом Болтоном, его вечно издевающийся тон, он готов был верить Теону Грейджою, слабому и сломленному, но, вспоминая то, что видел на суде…

– Признаться… Болтоны оказались куда более убедительными. В особенности…

– Миледи, – прочитал его мысли Паук.

– Хм… Да.

– Я начинаю думать, что у вас имеются собственные мотивы быть расположенным к словам одной из сторон.

– Напрасные начинания. Хотя, конечно, – ткнул пальцем в воздух Полумуж, – я только и думал о том, что, в случае неудачного исхода дела, с радостью восстановлюсь в правах супруга Сансы Ланнистер… – Варис улыбнулся, и Тирион подняв голову, едва поморщился. – Словам красивой женщины верится куда охотней, и не важно, правда это или нет. На этом женском трюке прогорел не один мужчина.

– Просто, люди охотней верят тому, что хотят слышать.

– Тогда, тем более. Счастливая сказка – хорошая сказка. Видимо, сейчас все хорошо. Многие браки лордов и леди заключаются по мотивам, далеким от любви и чувств, и многие из них несчастно проживают свои жизни подле друг друга, – рассуждал мужчина. – Что лучше: быть несчастным всю жизнь или же путем не самым легким к этому счастью прийти? Кажется, ответ очевиден…

– Счастье… Какое странное слово, несущее в себе вещи столь пространные и неопределенные.

– Смотря с какой стороны посмотреть. Черные лорды определенно довольны, а мы избавились от небольшой проблемы.

– Вы хотите сказать: «вскрыли целый ворох других»? – Тирион исподлобья посмотрел на Паука и, тяжело вздохнув, добавил.

– Ваши слова сделали меня глубоко несчастным.

– Боюсь представить, что будет с вами, когда вы встретитесь с леди Оленной.

Тирион Ланнистер медленно согнулся от тяжести указующей длани на своей груди. Он никогда не задумывался, но порой этот указательный палец металлической броши придавливал его словно маленькую букашку. Он не первый Ланнистер, ставший десницей короля, но первый, служивший королеве.

Санса вошла в темное помещение и немного постояла на месте, пытаясь привыкнуть к темноте. Раздавались всплески. От остывшей воды в воздухе до сих пор витала дымка, и во влажном сгустке девушка увидела молчуна Билла, поливавшего склоненную темную голову бастарда, восседавшего в большой деревянной кадке.

Не дождавшись особого приглашения, Санса Болтон прошла к столу, на котором лежали футляр с лезвиями для бритья, скомканные влажные полотенца и едва испачканные кровью бинты. Отодвинув их в сторону, миледи положила принесенный сверток к чистым простыням, и в хаосе, созданном банными процедурами, увидела аккуратно сложенную веревочку с черной монеткой. Словно в ответ на запястье девушки звякнули другие черные кругляки, висевшие на повязанном шнурке.

За журчанием лившейся воды Рамси Болтон услышал мычание Билла. Прислушался, и в стучавших каблуком шагах да шелесте платья бастард угадал свою жену. Лорд Болтон убрал мокрые волосы с лица, протер глаза и, увидев долгожданную посетительницу, кивком приказал Уилли-Билли скрыться как можно дальше. Опустошенный ковшик обиженно булькнул в темном ведре, и кузнец, вытерев руки о полу своего одеяния, ушел, затаенно улыбнувшись.

– Доброе утро, милая женушка! – воскликнул Рамси, как только они остались одни, и в наполненном влагой помещении голос его прозвучал особенно четко и вкрадчиво.

Санса повернулась, расставшись со своей ношей. В падавшем из полукруглого окна свете она наконец-то увидела мужчину, похожего на ее мужа – отмытого и выбритого, и, удовлетворившись картинкой, спокойно оправила рукав, сделанный из аккуратных разноцветных ромбиков.

– Мне сказали, ты хотел меня видеть?

– Да, – огляделся Рамси по сторонам, мягко уложив кисти на края ванны, и невольно поморщился от тупой боли в стертых запястьях. – Какая скука! – вздохнул он, глядя на светившийся силуэт девушки, казавшейся столь недосягаемой и апатичной, и попытался вызвать хоть какую-то ее реакцию. – Неудивительно, что ты сбежала отсюда. В Винтерфелле тебе скучать не приходилось…

– Если ты позвал меня за этим, то…

– Нет, – перебил ее выцеженные сквозь зубы слова бастард, оставшись довольным. Ему нравилось, когда она злилась. В гневе она становилась еще красивей, к тому же… Не признаваться же было, что ему хотелось побыть с ней, а она как специально его избегала. – С какой-то стати тебя не было рядом…

– Дети захворали… – пристыженно опустила глаза Санса, понимая, что чуть ли не намеренно находила себе целый ворох дел, чтобы оставить его без своего общества. – Еще после суда. Я приходила к тебе… Но ты спал… Как медведь зимой, лорд Болтон.

– Смотри, как бы я не начал буянить с весеннего пробуждения, – оскалился супруг, и девушка опасливо выпрямилась.

Рамси разглядывал ее, хоть и стояла она против света. Милая жена несомненно врала ему. Наверняка она встречалась с ублюдком Джоном, хотя должна была не отходить от него, думал милорд и теперь ревниво щурился на ее попытки обвинить его в его недомогании.

Было что-то еще. Санса повернулась к свету. Она была бледна. Бледнее, чем обычно. К тому же выглядела утомленной, и, более того, она старалась смотреть на него тогда, когда он не смотрел в ответ, и, чувствуя ее странную неловкость перед ним, Рамси Болтон расплылся в хищной улыбке.

– Сядь рядом, – чуть ли не приказал он ей, и Санса, сузив глаза от возмущения, вызванного приказным тоном супруга, все же его послушалась.

Девушка уселась на край большого чана, в котором отмокал бастард. Тюремный амбиент наконец-то был смыт, и спокойная мутная вода теперь едва всплескивалась от его движений. На его спине Санса увидела намокшие корки заживавших ран. Вновь ее накрыла жалость, и в этот момент Рамси нагло уложил мокрую голову ей на колени, закрыв от ее взора свою иссеченную спину.

Чувствуя, как мокнет красивое платье с ромбовыми рукавами, девушка поджала губы.

Он поправлялся. Рубцы быстро затягивались. На псовой шкуре и вправду все заживало как на собаке. Она ведь приходила к нему, но он этого не видел. Санса, ослабевшая, видимо, от всего пережитого, тихо проходила к его кровати ночью, опасаясь то ли его, то ли себя.

На пуховой перине Черному лорду спалось спокойно и безмятежно. Он отсыпался, набирался сил, и она, думая о чем-то своем, изредка проводила пальцами по его взъерошенной голове. Вспоминая о павшем Риконе, миледи одергивала руку.

Погибший младший брат не давал ей покоя, и все же… Они столько всего пережили за последние дни, и воспоминания о той битве казались невообразимо далекими. Тогда она очень хотела победить его. Наказать. Показать, что Санса Старк никогда не была подобной Теону Грейджою. Она выстояла и пошла против своего обидчика сама. Это ведь она захотела отвоевать Винтерфелл в то время, когда Джон хотел просто спокойно уйти на юг. Она победила Рамси Болтона, победила Мизинца вместе с ним. Ведь тогда бастард спас ее от участи ужасной расправы Серсеи Ланнистер, и, вспоминая, как в лачуге лесной ведьмы просыпалась в его объятиях, девушка не знала, что думать и чувствовать.

Санса, не замечая, легко проводила рукой по лицу, волосам мужчины, и бастард едва не урчал как кот, получая то, чего он ждал.

Может, она все же его любила? Должна была. Она же его жена.

Рамси Болтон внимательно посмотрел на нее.

– Дети ждут тебя. Поторопись, – поднялась она на ноги, подгоняя и его.

– Только дети? – ухмыльнулся он.

– Сандору ты никогда не нравился. Не думаю, что тебе он будет рад, – ушла миледи от ответа, едва улыбаясь, и бастард облизал клык, разглядывая ее исподтишка.

Языката была его жена… И красива, и, глядя на кудрявившиеся от влаги волосы, на угадывавшийся в ткани платья контур девицы, мужчина почувствовал себя мужчиной.

Санса легким движением развязала стопку одежды и стала раскладывать ее. Услышав всплеск воды, девушка на секунду замерла, но, уловив шаги за спиной, вновь попыталась отвлечься. Не получилось.

На своей талии она ощутила руку. Рамси откинул ее волосы с плеча. Прильнул к ее шее и, подтолкнув вперед, сжал грудь в ладони. Миледи не сопротивлялась. У девушки едва не подкосились ноги от накатившей истомы. Ее платье мокло от мокрого тела, прижимавшегося к ней, и в мгновение она развернулась, встретившись с ним глазами.

В рыжей голове на мгновение возник протест, но, истосковавшись, тело молодой женщины хотело ласки как никогда, и она прильнула к нему, целуя в губы.

Бастард скалился. В полуприкрытых глазах горело желание. Пускай супруга и сама отказывалась себе в этом признаваться, но она хотела, чтобы ее славно поимели, и он все чувствовал. Учащенно дыша, она снова прильнула к его губам.

Дважды его просить было не нужно. Подхватив под бедра, девушку очень быстро усаживали на стол, раскидывая в стороны какие-то кадки, черпаки и прочий хлам, до которого им не было никакого дела. Санса едва успевала отвечать ему, пытаясь развязать завязки на запахе, не желая расставаться с любимым одеянием, а он уже грубо оголял ее плечи. Пытаясь расслабить корсет, другой рукой мужчина задирал многочисленный юбки и азартно ухмыльнулся, нащупав нож на голени своей леди.

Грубо сжав бедра, бастард притянул ее к себе, и Санса шумно втянула воздух, чувствуя, как он коснулся ее между ног.

Она его хотела, и уверенный в этом Рамси Болтон, видя, как течет его сучка, что-то ей прошептал…

Вот уж чего ему действительно не хватало, и он вновь впился ей в шею.

– Милорд… – ввалился кто-то в комнату, поздно заметив, что пришел не в самый лучший момент. Пришедший отшатнулся назад, но вспомнив о приказе, остался стоять на месте. – П-прошу прощения.

В раздавшемся голосе Черный лорд узнал Эндрю Кирша. Не знавший куда деть глаза, пришелец все же увидел тонкие ноги, скрещенные на иссеченной пояснице хозяина, и пожалел о том, что неправильно растолковал шум, услышанный из коридора.

– В чем дело? – пробурчал Рамси, будучи готовым продолжить то, что начал даже на глазах у постороннего. Ни ему, ни ей не привыкать в конце концов, но девушка ужe пыталась прикрыться, отстранившись от супруга, когда он вновь нагнулся к ней.

– Вы просили сообщить, – начал Эндрю Кирш, вынудив взбешенного милорда обернуться, и, воспользовавшись замешательством мужа, Санса вынырнула из-под него, прикрывая голое тело. – Простите, миледи, – вновь опустил голову Кирш.

– Это так срочно?

– Вы просили сообщить так срочно, как только станет известно…

Бастард недовольно вытянул губы. Да он просил, но… Что за незадача…

Посмотревший ниже пояса, Рамси Болтон взглянул на сбежавшую от своих обязанностей женушку, оправлявшую волосы. Зашедшая за спину Дрю Санса оглянулась. Видели сейчас супруги только друг друга. Посмотрев на мужа, девушка злорадно ухмыльнулась его неудаче, и, раззадоренный ее издевкой еще больше, бастард дал себе зарок знатно отыметь ее, когда представиться возможность.

Никуда она от этого не денется. А самое главное, и не захочет никуда деваться, хмыкнул он, посмотрев на влажные от нее пальцы, и взгляд его упал на новый костюм, сшитый с любовью дорогой женушкой.

Пора было Черному лорду вылезать из своей черноты, и слова Кирша, чудом избежавшего гнева милорда, ему об этом напомнили.

Рогар открыл небольшой сундучок, в котором хранились фигурки вырезанных из дерева животных и людей и, наигравшись с рыцарем, замахивавшимся мечом, теперь во всю разглядывал вырезанную лошадку, принесенную совсем недавно. От скуки он проводил по крупу игрушечного коня пальцем, а, подхватив лошадь в воздух, принялся скакать игрушкой по гобелену, изображавшим леса и поля неведомого края.

Бальтазар хмурился по соседству. Подложив руку под лоб, он думал и не понимал. Маленький мальчик столкнулся с проблемами взрослой жизни, и теперь не знал, кого спросить. Он убил человека – об этом перешептывались слуги – и он чувствовал себя потерянным, понимая, что, наверное, совершил что-то плохое. Мама его не ругала, но и отец не шел, хотя леди-мать сказала, что его освободили.

Он не хотел… Нет, хотел. Это были плохие люди. Он защищал брата и себя. Он не сделал ничего плохого, но… Отца еще не было.

Скрипнула дверь. Рогар оглянулся. Стукнула об пол выроненная лошадка, и старший из двух братьев также поднял глаза.

– Папа!

Дети не могли поверить. Соскочив со стула, Бальтазар выбежал на центр комнаты, и, широко раскрыв глаза, не верил виденному, но отец улыбался и ему, и Рогару, и мальчики кинулись со всех ног к нему. Поймавший их бастард, прижимая такие же темные головы к своей, лишь сейчас осознал, насколько щенята были дороги своему прародителю.

Это были его дети. Его и ее. Никто не смел им угрожать. Тем более какие-то выродки с засранных скал.

Семейство Болтонов впервые собралось за завтраком вместе. Не хватало Райнара, но миледи рассказала о письме из Риверрана, в котором сообщали, что с Лягушонком все хорошо, и все будто бы вернулось на круги своя.

Бальтазар смотрел на отца и неосознанно повторял за ним движения. Он ел в точности, что ел отец и даже отпивал из чаши вместе с ним. Болтая ногами, Рогар то и дело смеялся, оголяя острые клыки. Дети были счастливы, и мать, видя их беззаботные улыбки, сияла. Иногда она поднимала глаза на мужа, и к стыду своему ловила себя на мыслях не о Винтерфелле, не о Дредфорте, не о казни, а о том, что Эндрю Кирш мог прийти немногим позже. Опомнившись, пристыженная леди виновато опускала глаза от своих мыслей.

– Я пойду прогуляться, – вытерев рот салфеткой, проговорил Рамси Болтон. – Мальчики пойдут со мной.

– Да!

– Прогуляться? Но… Куда? – удивилась Санса.

– Я никогда не был в столице. Хочу пройтись, – состроил из себя невинного любопытствующего мужа муж.

– И мы тоже. Мы пойдем с папой!

– Я больше не хочу сидеть взаперти, – заявил старший мальчик, опасаясь, как бы мать не напомнила, что он болел. – Ты сказала, когда папа вернется, мы будем в безопасности, и он нас всех защитит.

– Это опасно, – сказала девушка мужу, не услышав слов ребенка.

– Кирш пойдет со мной. Возьму людей. Ты всегда говоришь мне, что я должен больше времени проводить с детьми… Или же ты настолько опасаешься за меня? – Санса смолчала, и, встав из-за стола, Рамси подошел к ней. – Тебе нужно заняться подготовкой.

– К чему?

– Когда мы вернемся, я больше времени уделю тебе, – поцеловал он ее в макушку, и Черная леди надула губы, услышав его вкрадчивый голос. – Ты ведь знаешь, в чьей кровати должна сегодня оказаться?

– Определенно в своей, – фыркнула она его наглости. – Скажу принести еще подушек, но… Не заблудись, – задрала голову девица. – Говорят, бордель Бейлиша еще работает, пускай и с другим хозяином.

– Ты хочешь и его подвесить на крест? Что за горькая судьба столичных сутенеров!

Не сдержавшись, Санса усмехнулась, и бастард довольно расширил ноздри. Пожалуй, его порка того стоила.

Девушке принесли письмо. К обеду в парке ее хотела видеть леди Тирелл, и она вышла за Мэри, изъявив желание поменять платье. Случайно посмотрев на стол, милорд сощурился. Его жена настрогала целую горку шелухи с каштанов, не притронувшись толком ни к чему более, но должного значения он этому не придал.

Подвязав легкий плащ, Рамси Болтон вышел на улицу. Прячась в тени кипарисовых коконов, он смотрел вдаль, где синело море, сливавшееся с голубым небом. Как совы ухали какие-то птицы, схожие с голубями. Приторно пахло какими-то цветами. После заточения впервые он очутился вне стен замка, но уже с точностью мог сказать, что на Севере ему нравилось больше. Он – северный лорд. Его жена – северянка, как и его дети. Южный климат не для них. Он однозначно размягчает мозг. Ублюдок Джон тому полное подтверждение.

К отцу вышел готовый Бальтазар, и, нахмурившись, неуверенно подошел к родителю поближе.

– Ты уже готов! – положил руку на плечо мальчику Черный лорд.

– Да… Пап, – о чем-то хотел спросить мальчонка, оставшись с родителем один на один. – Я…

– Что?

– Тот человек… – тихо пробубнил ребенок, щурясь от солнца. Он явно боялся, но вдруг набрался смелости: – Он говорил, что ты… Что ты обижал маму… Это правда?

Мужчина долго молчал, не решаясь ответить. Он посмотрел на ребенка и недовольно скривился, но врать сыну не стал.

– Да, – ответил Рамси.

Услышав признание, мальчик опустил голову. Бальтазар о чем-то подумал и вновь посмотрел на отца, не веря ему. Впервые авторитет папы покачнулся в глазах ребенка.

– Если… Если ты будешь обижать ее еще, – часто задышал мальчик, – я буду обижать тебя! – громко сказал он и грозно сжал кулаки. Широко раскрыв глаза, Рамси Болтон двинулся на сына. Теперь была его очередь не верить словам.

– Ты решил угрожать мне… Бальтазар? – опустился он на колени перед сыном, зло глядя на своего первенца, словно готовая к броску собака.

– Я… Н-нет, – испугался ребенок, – нет. Почему? Почему ты это делал? Зачем? – задавал он сокровенные вопросы, назревшие после суда в его головке. Он не очень хорошо понимал значения всех тех слов, о которых говорили взрослые, но он точно понял, что любимая мать за что-то пострадала от не менее любимого отца. – Мама же хорошая. Она нас всех любит. Ты говорил, что ее любишь!

– Да.

– Зачем ты ее обижал?

Рамси передернул головой. Что за глупый вопрос! И самое главное, от Бальтазара. В нем самом порой назревал этот проблемный ком. Ведь Санса… Быть может, поступи он иначе, но… Девушка была виновата. Она ведь сама на каком-то моменте научилась быть его женщиной. Почему-то она не могла сделать этого вначале, но разве то была его вина? Виновным он себя не считал, если бы не эти широко распахнутые глаза, точно такие же как его, глядевшие на него с неподдельным укором. Он ведь даже простил бы подобный вопрос Рогару, но не Бальтазару, который как две капли воды был похож на него.

– Твоя мама не всегда была хорошей, – все что ответил Рамси, облизав губы.

– Это когда она была волчицей? – отец кивнул головой. – А теперь?

– Теперь… Хм, – ухмыльнулся мужчина. – Теперь она Болтон. Такой же, как я и вы.

– Ты не будешь делать с ней всего того, о чем говорил тот человек?

Глядя в глаза ребенку, бастард отрицательно покачал головой и нехотя, но все же сказал слова, которые так хотел услышать его старший сын. Бальтазар кинулся к отцу на шею, боясь прогневить его еще больше, и не обращавший внимание на то, что было вокруг, мужчина ощутил резкую боль, словно ему нанесли еще один удар по спине – это был Рогар, напрыгнувший на отца сзади.

– Ух-х-х, Крепыш! – прокряхтел Рамси, снисходительно списав все на садистскую жилку в среднем отпрыске.

– Мы идем смотреть город? – спросил кудрявый мальчик. Его проблемы брата не мучили. Он знал. Ему объяснили – взрослые играют во взрослые игры, но игра… это ведь весело?

– О, нет! – милорд заметил черную монетку на шее Бальтазара и, покрутив ее между пальцев, поднялся на ноги. – Лучше! Мы идем щипать лебедя!

– Лебедя?

– Ага. – Переглянувшиеся друг с другом дети послушно взяли его за руки.

Вновь Бальтазар подобострастно смотрел на отца, будучи довольным его обещанием. Маленькому ребенку для счастья нужно было так мало. В конце концов, если бы отец сделал бы что-то страшное, мама бы его не любила. Людей, которые наносят обиды, любить не нужно. Так считал маленький ребенок, Бальтазар Болтон, первый сын Рамси Болтона.

– Милорд уже ушел?

Мэри укладывала волосы госпожи, любопытствуя о ее задумчивом состоянии.

– Милорд решил прогуляться. Он достаточно долго сидел взаперти.

– Слава богам! Вы так переживали, а все закончилось так хорошо, – вздохнула служанка. – Его называют дьяволом, а вас – ведьмой. Его выпороли при всех, но говорят, что он даже не почувствовал боли. Это правда? – не услышав, Санса кивнула головой. – Даже нас, слуг, стали называть нечистой силой, – радовалась девушка причастности к чужой славе.

– Да.

– Он кажется очень довольным, – не сдавалась Мэри неразговорчивости Сансы.

– Рамси Болтон всегда доволен… Даже если это не совсем так.

– Наверняка, милорд решит преподнести вам подарок.

– Это маловероятно.

– Почему вы так думаете? – заплетала она часть прядей в косы, изящно укладывая их на затылке леди.

– Мой муж не из тех мужчин, о которых…

– О которых мечтает леди? – перекривляла она интонацию леди Болтон, и очнувшаяся Санса приоткрыла рот на подобное неуважение к себе. Увидев ее замешательство, Мэри нагло уселась за стол напротив, размахивая посеребренной щеткой. – Вы об этом часто говорите.

– Не твое дело, – процедила Санса сквозь зубы. – Я говорю то, что хочу.

– Ох… Все леди подпорчены сказками и красивыми песнями, в которых рыцари рьяно сражаются с врагами, размахивая мечом направо и налево, а потом вдруг ползают на коленях перед какой-нибудь принцессой, лобызая кончик любимого пальца, – потрясла рукой служанка. – Я вам всегда говорила. Мужчины из другого теста. Все эти сказки – для маленьких девочек, которые потом, увидя, что у рыцаря есть и другой «меч» и одним пальцем он не ограничится, в ужасе зажмуриваются и «исполняют долг», – страдальчески растянула она слова. – Потому, что им так сказали, а не потому, что им хочется.

– Сказки создают мечту, – пожала плечами Санса, и Мэри, поднявшись, вновь вернулась к своей работе. – Что плохого в том, чтобы мечтать? В жизни и так полно ужасов.

– А кому нужна мечта, если правда совсем другая? – приземленная Мэри цокнула языком. – Мечта удовлетворения не приносит. Был у меня один пекарь-мечтатель, твердивший о прекрасной купчихе. Краснел от вида голого женского тела, но даже он каждый раз месил мою грудь, словно тесто на булки! – леди Болтон поджала губы. Щеки ее невольно покраснели. – А лорды и рыцари – не пекари. Они – убийцы. Они грубеют от вида крови, и слезы прекрасных благородных девиц их только раззадоривают. Сами подумайте, с какой стати лев должен становиться котенком?

– Потому что… Лорд должен быть лордом, – настаивала миледи, и Мэри покачала головой. Уж она-то мужчин знала лучше высокородной леди Дредфорта. Девушка потерла глаз, убрав темные волосы со лба.

– Но ваш-то бастард.

– Прикуси язык! – цыкнула Санса.

– Я-то прикушу, но сами поразмыслите. Мне рассказывали, что он – сын изнасилованной мельничихи…

– Даже если так… Он – лорд Дредфорта и мой муж.

– Но до встречи с вами он же был бастардом и продолжает им быть, кем бы вы его ни называли. Разве не так?

– Что ты хочешь сказать? – не понимала Санса, куда клонит прислужка, начиная вскипать.

– То, что его называют лордом, не значит, что он знает, как лорд себя ведет. Я – ваша служанка, но ведь веду себя не так, как те девки, что облизывают вас, – кивнула она головой в сторону двери. – Раз уж вы так хотите «мечту», могли бы помочь вашему благоверному в ее осуществлении. А то вы больше фырчите. – Санса возмутилась, но все же наглую девку от себя не прогнала.

Однажды миледи решила приехать в Чаячий город. Там она вспомнила о своей служанке, перекупленной у Петира Бейлиша, и боги словно специально послали ей на замену Таи еще более наглую Мэри. Кареглазая девица, пришедшая к миледи, так как один из солдат с болтоновским крестом не оплатил ее услуги, говорила с леди Болтон нагло и дерзко, жалуясь на не такой уж и простой труд жрицы любви, предлагая миледи попробовать самой.

Санса приказала Псу убить ее. Перегнувшая палку девица тут же простила все долги горе-клиенту, но уйти ей не дали. Задав ей вопросы очень странные, Санса Болтон предложила выкупить ее из борделя в обмен на верную службу, и Мэри согласилась променять тяжкое ремесло на не менее тяжкую службу у миледи.