Текст книги "Наши ножи (СИ)"

Автор книги: witchdoctor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Мой муж… – тихо прервала она воцарившееся молчание.

– Ваш муж?

– Я… – вдруг ей пришла неплохая идея в голову. – Джон мог бы стать хорошим Хранителем Севера. Он мог бы помочь Брандону. Он уже был Королем…

– Это невозможно.

– Почему?

– Мои дети… Мои драконы сесть на трон никогда не смогут, а я больше никогда не смогу иметь детей.

– Мне очень жаль…

– Но Джон сможет. Он больше не Старк. Он… необходим мне здесь, – твердо сказала Дейнерис, будто обозначила границы на брата Черной леди. – Возможно, он станет королем всего Вестероса.

– Миледи, я – женщина. – Находила все новые и новые причины Санса, боясь, что поспешное решение может стоить жизни ей и ее детям. – Северяне никогда не примут женщины над собой.

– Я – первая королева Восьми Королевств. – Первой королевой была Серсея, подумала леди Болтон, но естественно промолчала об этом. – Все бывает впервые, и северяне подчинятся королевскому приказу точно так же, как подчинитесь вы.

– Я… я не могу… Не сейчас… Это…

– Почему? Ваши искренние заверения в преданности лишь простые слова? – уязвила самолюбие Сансы Бурерожденная, и Черная леди, расширив ноздри, держала ответ перед Белой королевой.

– Я жду ребенка, ваше величество, – тихо сказала девушка, и ее слова подхватил ветер, неся их в сторону моря.

– Ребенка? – повторила за ней леди Таргариен. Она невольно оглядела фигуру Сансы с ног до головы, но ее бы не стали так обманывать. Нет.

– Я узнала об этом только сегодня…

– Я… Я очень рада, – выдавила она из себя.

Белая королева еще что-то говорила Черной леди, желая хорошей дороги и легкого разрешения от бремени, и, вспоминая о том, что у леди Дредфорта уже трое детей, пыталась затушить тлевший где-то в глубине души огонь зависти. При всех своих преимуществах перед Сансой Болтон, Дейнерис порой мучилась от своего небольшого недостатка, о котором ей напомнили. Она была королевой, могущественной и мудрой, но, сняв на время корону, она бы с радостью родила того мальчика, которого ее Кхал держал на руках в видении, и, наверное, с такой же радостью она бы понесла ребенка от Джона, если… если бы могла.

Поблагодарившая за оказанную честь и извинившаяся за неоправданные надежды леди Дредфорта, Хорнвуда и Последнего Очага удалилась. Королева смотрела в море, где, играясь друг с другом, летали ее названные дети. Неслышно за ее спиной возник Мастер над шептунами.

– Ваше величество, на Севере поднимутся черные знамена? – склонившись, спросил он.

– Не сейчас. – Паук едва поджал губы от такой неудачи.

– Она оказалась не готовой?

– Видимо, да.

– Может, стоило дать ей время подумать? – пропел Варис, не желая упускать из своей паутины дочь Эддарда Старка. – Или вы сочли ее непригодной для этой службы?

– Ответственной…

– Простите?

– Она сомневается. Значит, готова. – Вспомнила Дейнерис о том дне, когда ее флотилия выплыла из Миэрина. – Времени у нее предостаточно. Сообщите мне, когда она разрешится.

– Как вам будет угодно, ваше величество.

Прошелестев белым одеянием, королева удалилась. Она улыбалась, и Варис, довольно сощурившись, подумал, что это к добру.

Правильно ли было отказываться от предложения королевы?

Санса то и дело прикладывала руки к лицу, пытаясь утихомирить жар, пылавший на щеках.

Она ведь не могла стать Хранительницей! Она не наездница на драконах. Она не такая, как Дейнерис Таргариен. Она – слабая, глупая пташка, которая хочет пожить спокойной жизнью, а ее вечно направляют в усыпленный шиповником куст. Нет! Она едва оттуда выбралась живой, потрепанной, но живой, и теперь отчаянно пыталась отгородить себя от возможных опасностей.

Вернувшись в покои, леди Болтон то и дело думала о черной стороне вопроса, но ведь… у медали две стороны?

Она – мать, и прежде всего должна думать о спокойствии ее детей, и, стараясь отбросить воспоминания о недавнем разговоре с королевой, Санса все же невольно раздумывала о тех благах, которые могли достаться ей с таким титулом. Ведь с таким назначением, их положение выросло бы в разы, и она могла бы не опасаться преследований Брандона. Корона Севера, выкрашенная в белый цвет Старковских знамен, могла потемнеть, как предсказывала ведьма, и она обрела бы власть, но… Она боялась, что не справится, а плата за ошибки в игре престолов велика. Она не сможет, нет. Она слаба, но ведь… Она была не одна? Доверяй она лорду-мужу больше, она бы не боялась, но ведь он, за редким исключением, теперь вел себя с ней иначе. Может стоило довериться и себе, и ему, и королеве? Может, стоило согласиться? Королева правит Вестеросом с драконами, а она правила бы Севером с ним?

– Сюда нельзя… Я сказала вам… Ай!!! – вскрикнула Мэри. – Стража! Стража. Пустите! – кричала служанка за дверью, и Санса Болтон, отложив на время отвергнутую корону Севера, огляделась по сторонам, поздно вспомнив о ноже, спрятанном на голени. Дверь в ее покои с шумом раскрылась, и, приплясывая, в комнату вплыл разъяренный Невил Пайк.

– Ты… Ты и твой муж… Что вы с ним сделали? Вы ответите за все! – закричал он, приближаясь к ней.

– Что вы здесь делаете? Стража! – попятившись, крикнула Санса.

– Не делай вид, что ты ничего не знаешь, – стукнул он кулаком по столу, и девушка дернулась от испуга. Он был зол. Еще злее, чем на суде и, вспомнив о том, что с ней едва не сотворили, миледи вновь позвала на помощь.

– Стража! – в коридоре эхом ей кричала Мэри, и леди Болтон пожалела, что отпустила Пса раньше времени. Далеко уйти он не мог. Ей нужно было выиграть время, дотянувшись до ножа.

– Что вы с ним сделали?!

– О чем вы…

– Не делай вид, что ничего не знаешь. Думаешь, я не знаю, что скрывается за твоим милым лицом? Я заставлю ответить вас за все. С Железнорожденными нельзя так обходиться, – продолжал твердить о чем-то своем Невил. Санса затряслась.

– В-вы угрожали мне в прошлый раз, и пытаетесь мне угрожать снова? – пыталась она взять себя в руки, но ей было немного не по себе, и она все продолжала пятиться назад. – Дверь там, – кивнула она головой. – И вам очень повезет, если вы не встретите моего супруга.

Улучив момент, леди Болтон попыталась достать рукой до ножен, спрятанных под юбкой, но ее резкий выпад спровоцировал атаку. Невил в один прыжок оказался около нее и, сжав ладонь на ее шее, прижал миледи к стене, больно ударив ее головой. Девушка жалостно вскрикнула.

– Ты думаешь, я боюсь твоего ублюдка? Думаешь, мне есть какое-то дело до того, что он сделает? Он никто, и я еще заставлю жевать вас землю. Из-за вас ни одному железнорожденному нет покоя…

– В-вам с-стоит его бояться, – захрипела Санса. – Мне стоит только сказать ему, что… ты посмел ко мне прикоснуться, и он превратит твою жизнь в ад. Стража!!! – Невил сжал руку сильнее, и девушка как выброшенная на берег рыба хватала губами воздух, стараясь избавиться от сжавшей ее ладони. На глазах Сансы выступили слезы, и она отчаянно попыталась пнуть обидчика ногой.

– Сука, я же те…

Попытавшись стукнуть леди об стену, Невил смолк. У его шеи оказалось что-то холодное и твердое, и лишь сейчас он обратил внимание, что крики служанки, пойманной его охранниками, утихли, а в Болтоновских покоях появились люди, и кто-то из них приставил влажный от крови клинок к его горлу.

– А теперь… Медленно отпусти мою жену, и от того, насколько медленно ты это сделаешь, будет зависеть, насколько дольше ты проживешь.

Невил сглотнул комок, образовавшийся у горла. Так просто с добычей расставаться он не хотел, но все же послушно разжал длинные как щупальца пальцы. Освобожденная Санса часто задышала, отползая в сторону, и Невил с ненавистью посмотрел на ее рыжую голову.

Пайка грубо схватили за шкирок, и он с грохотом полетел на пол, опрокинув обитые бархатом стулья. Лежа на полу, островитянин увидел утешавшего свою жену выродка. Он хотел что-то ему сказать, но над ним навис приженный на одну сторону верзила. Сандор наступил ему на руку. Захрустели кости, и Невил Пайк взвыл от боли. Эндрю Кирш со всей дури пнул его в бок. Клиган приподнял его над землей и с размаху ударил кулаком по лицу. Из острого носа потекла кровь, и пытавшийся прийти в себя, Невил лишь слышал высокий голос Рамси Болтона, уговаривавший жену успокоиться и обнять своего любимого супруга. С кулака Клигана выродец Пайка опять улетел на кулак Эндрю Кирша.

– Что, уродец…

– Не трогайте меня! – заверещал вдруг Невил, пока Сандор переводил дух после очередного удара. – О том, что я здесь, знают мастер над Кораблями и все Железнорожденные! Только ударь меня еще раз…

– И что? – вдруг спросил Рамси Болтон, пришедший на зов дорогой жены. – Все прибегут тебе на помощь? А может… – состроил он из себя дурачка, догадавшегося о главном секрете. – Побегут жаловаться королеве? Я разочарован… Я думал, ты умнее, но у вас видимо, у всех с мозгами туго.

– Ублюдок! – крикнул Невил, плюясь кровью, и, скрутив ему руки, Сандор с Дрю согнули его пополам.

– Ты же уже понял, что это бесполезно, а вот… – приблизился бастард к нему, наклоняясь, чтобы тот лучше его видел. – О том, что ты решил удушить мою жену, ее высочеству и всем ее мужам будет очень интересно. Может… Тебя даже сожгут в пламени дракона? А может… Отрубят голову? – Рамси вскинул голову, поднимая указательный палец вверх, но вдруг хлопнул в ладоши. – Тебе несказанно повезло. Я сегодня в хорошем расположении духа. К тому же, – нагнулся он к его уху, – членов на еще одного железнорожденного да перьев мне не хватит. Передай привет Вонючке.

– Ты, ублюдок!

– Кирш… – кивнул головой милорд, и Невила Пайка потащили на выход.

– Ты еще пожалеешь! Ты и твоя сука! Твои маленькие выродки! Я доберусь до всех вас! Ты слышишь? – упирался он ногами, и Сандор, тащивший вместе с Киршем его под руки, вывернул кричащему конечность, переломав худощавому островитянину руку. Невил опять закричал от боли.

– Вот теперь слышу, – крикнул ему в ответ Рамси Болтон, задумавшись, что неплохо бы с Невилом поговорить на более удобной территории, но у его уха раздался всхлип. – Ну-ну-ну. – Прижал он к плечу рыжую голову, готовую заплакать.

А по коридорам тащили Невила Пайка. Брызжа слюной, он вовсю проклинал Черных лордов и клялся, что еще им отомстит. Кирш что-то злобно шептал ему на ухо, и обезумевший железнорожденный обещал расправу каждому Болтону, особенно малышам и бастардской шлюхе. Его крики стены Красного замка, имевшие уши, слышали очень отчетливо, и бастард, думавший, что визит вонючего Пайка ему так на руку, опять отвлекся на жену.

Чувствуя, как сжимаются женские руки на его спине, Черный лорд не ощущал боли от заживающих ран, по-рыцарски задирая нос, а Черная леди жалась к нему так, как будто он и вправду всю жизнь был ее защитником. Мужское самолюбие возрастало до небес, а вот женское сердце горело от ненависти к обидчику, и, прижимаясь к мужу, взгляд Сансы Болтон упал на небольшой сверток, написанный утром, и она зло подумала, что там точно не достает одного пункта.

====== Доводы ======

К вечеру все успокоилось. На Красный замок опустился тихий сумрак, сгладив треволнения дня, и голоса, витавшие в покоях и коридорах, зазвучали куда камернее. Лорд Болтон сослался на какую-то необходимость переговорить с Киршем и ушел, заверив супругу в своем скорейшем возвращении. Оставшись одна, Санса с удовольствием играла с детьми.

Довольные Рогар и Бальтазар с неподдельным восторгом рассматривали удлиненный нож, подаренный отцу Тиреллами. Леди-мать рассказывала им о валирийской стали, стараясь припомнить все клинки, которые знала, и несколько раз упомянула «Лед» погибшего лорда Старка. Рогар спросил ее о своем деде со стороны лютоволков, и она с радостью рассказала о нем, упомянув и о Кейтлин Старк. Слушавший Бальтазар вдруг спросил о другом своем деде, и Санса, пытаясь припомнить отца Рамси, лишь вспомнила о его подлом предательстве. Русе Болтон был Болтоном, – сказала она, предоставив ребенку самому додумывать о значении ее слов, и смутилась еще больше, когда Рогар переспросил ее:

– Как и мы?

Вынимать «Язык» из ножен мать им не разрешила, пообещав, что сам кинжал им покажет отец, и, утомленные дневной прогулкой да хорошим ужином, они вскоре отправились спать, так ничего и не рассказав матери об их тайных с отцом проделках.

Наконец-то стянув с себя черное одеяние, расшнуровав тугой корсет, миледи сняла с шеи черный обсидиан. Слуги зажигали свечи, пока они весело переговаривались с Мэри. Воркуя о возвращении в Дредфорт, о появлении очередного лорда, девушки старались не вспоминать о случае с Невилом, но не удержавшись, служанка все же проговорилась – пятерых железнорожденных, пришедших вместе с ним и умертвленных болтоновской стражей, постарались вынести из замка как можно незаметней.

Их уединение нарушил вернувшийся Черный лорд.

Услужливой мудрой Мэри и след простыл. Девушка лишь украдкой взглянула на госпожу, тихо прикрывая за собой дверь. Стянув сапоги, Рамси Болтон улегся на кровать. Он хотел позвать жену, но увидев, что та вынимает какие-то заколки из волос, принялся разглядывать подарок противной старухи, прихваченный со стола.

Познавший первую кровь, практически девственный клинок ему нравился, и он то и дело вынимал его из ножен, играясь как ребенок. «Язык» был остер, и он со знанием дела пробовал лезвие подушечкой пальца, вспоминая, как легко орудие вошло в ребро одного из железнорожденных. Гладкое острие блестело в свете свечей, и ему вторили небольшие, но превосходно ограненные черные агаты на рукояти. Порой в зеркальной поверхности возникала рыжая голова; он отвлекался от своей забавы и смотрел на жену.

Санса расчесывала длинные пряди, разглядывая себя в зеркале. И долго ему ее ждать? Конечно, можно было притащить ее до кровати самому. По крайней мере напомнить, что он тут не для красоты лежит, но как показывала практика, лучше, если она сделает это сама. Он от этого только выиграет, и бастард криво ухмыльнулся на не поврежденную шрамами сторону лица.

И о чем она думала? Уж не об ублюдке Джоне? В его отсутствие виделись они наверняка часто. Проклятый арест! Санса явно попросила выродка-принца о помощи с судом и не его одного. Может, она размышляла о том карлике, который едва не занял его место? Утром она разговаривала с ним уж очень любезно, по сравнению с той встречей в башне Десницы. Бастард молчаливо метал громы и молнии, но девушка задумчиво положила руку на живот, и мужчина успокоился. Его волчица думала о своих щенятах, а это ей позволялось.

Не замечая слежки, Санса Болтон вновь посмотрела в зеркало. Поправила волосы. Пригладила кружево ночного костюма. Притронувшись к щеке, она повертела своей рыжей головкой, критично присматриваясь к себе со всех сторон.

– Королева очень красива, – провозгласила она начало их беседы, и бастард, взвешивая услышанное, вытянул вперед губы.

– Разве? Признаться, с этими белыми волосами… Издалека смахивает на старуху, – фыркнул Черный лорд, и его комментарию супруга удивилась. Он явно лукавил.

– Но… Она красива!

– Не знаю. На суде как-то не в досуг было ее рассматривать. В любом случае, – причмокнул бастард, вертя ножом в руках, – из двух «самых прекрасных женщин Вестероса» мне досталась самая красивая. – Он смахнул пылинку с рукояти Языка, не отдавая себе отчета в том, что только что сказал.

А в отражении зеркала едва дрогнули уголки девичьих губ, скрывая улыбку леди Болтон. Красавица всегда смотрит в сторону другой красавицы, сравнивая себя с ней. Так было и сейчас. Черная леди, восхищенная королевой, на секунду усомнилась в своей собственной красоте, признавая наличие соперницы, и ее сомнения достаточно скоро развеяли. Вряд ли Рамси сделал это специально. Он знал о том, как причинять боль, а не доставить удовольствие, но его слова ей очень польстили.

Украшенная каменьями да короной, она бы тоже была красивой королевой, а так… Женская гордыня расправила крылья, ведь подумать только – ее, леди Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага, сравнивали с монаршей особой, и Санса Болтон, не удержавшись, горделиво задрала свой нос.

– То-то ублюдок Джон бесится, что трахает не самую красивую бабенку, – добавил он, и девушка от изумления широко раскрыла глаза, обернувшись к нему вполоборота.

– Ты думаешь… Они… Они?

– Пф… Ясно как белый день! – закатил мужчина глаза, клацнув клинком в ножнах.

Леди Болтон едва не выронила увесистую щетку. Ее наивность в очередной раз подверглась надругательству, и она, зажав в ладони крупную прядь, так и сидела истуканом на месте.

С чего ее муж пришел к таким выводам она не понимала. Санса раздумывала, но… чтобы она ни старалась передумать, правда в словах Рамси Болтона казалась ей вполне вероятной. Это хорошо объясняло, почему леди Таргариен ни в коем случае не хотела отпускать его от себя.

Джон и Дейнерис… Она же… Они родственники и достаточно близкие. Они оба, конечно, были молоды. Королева была красивой женщиной, и брата это немного оправдывало, но... Это ведь было неправильно! На секунду она даже решилась поговорить об этом с Джоном, как представится возможность, желая предостеречь от повторения истории Серсеи и Джейме Ланнистеров, но потом вспомнила о себе.

Джон давно был взрослым и самостоятельным мужчиной. Он был принцем восьми королевств, и не ей было решать, как он распоряжается своей жизнью, тем более, когда за ней числился грех более тяжкий. Брат, скрепя сердце, принимал выбор сестры, и ей, видимо, следовало сделать то же самое. В конце концов, Таргариены всегда славились кровосмешением, а, как сказала Дейнерис, Джон Старком больше не был…

Леди Болтон поджала губы. Для нее он всегда будет Старком, и от этой истины она так просто отказываться не хотела, что бы там кто ни говорил.

Махнув в последний раз по волосам, Черная леди отложила посеребренную щетку в сторону. С туалетного столика она взяла небольшой флакон с эссенцией розового дерева и растерла пару капель на запястьях. Пышные рыжие волосы она отбросила на спину и поднялась с тюфа, прихватывая еще один подарок от королевы Шипов – свечной гаситель, выполненный в форме розы. Тушить свечи – работа слуг, но желавшая опробовать столь милое подношение Санса потушила несколько маленьких огарков на канделябре и осторожно взглянула на мужа. На удивление Рамси был увлечен клинком, и ей удалось неслышно приблизиться к нему.

Услышав сладкий аромат, бастард поднял голову. Около кровати стояла Санса. На плечах ее грудилось кружево ночной сорочки, сквозь ткань которого просвечивалась белоснежная кожа. Окидывая ее с ног до головы, мужчина заострил внимание на угадывавшихся под тонкой материей изгибах, и девушка чуть смутилась, но все же не отвела взгляда в сторону. Никогда не заставлявший себя долго ждать, Рамси уселся на краю кровати, откладывая «Язык» в сторону. Все же… Ожидание порой приносило свои плоды.

Бастард вопросительно вздернул брови вверх.

– Ты же понимаешь, что выбрался лишь благодаря мне? – напрямую спросила Санса Болтон.

– Хм… Подойди поближе… – сказал Рамси, поманив ее рукой, и девушка, сделав пару шагов к нему, остановилась.

Мужчина ухватился за белую ленту, сплетавшуюся на груди бантом и потянул конец на себя. Бант развязался, и больше неудерживаемые завязкой кружевные рукава от тяжести стали сползать с покатых плеч. Одного движения было достаточно, и, благодаря бастарду, ночной туалет супруги с легкостью спал на пол.

– Ну? – Подняв на нее глаза, он заметил, как дернулись ее руки в желании прикрыться.

– Выслужившейся собаке дают самую сладкую кость, – покраснела Санса от жадного взгляда.

Она так и не привыкла к некоторым моментам их супружеской жизни, а, наплевав на ее смятение, муж ухватил девушку обеими руками чуть выше бедер и уверенно притянул к себе. Рука его скользнула между ее ног, но никакого сопротивления не возникло.

– Я не очень люблю собак, хотя… С ролью текущей сучки, на которую обращают внимание все кобели в округе, ты справляешься… – мужчина усадил ее себе на колени, прижимаясь к груди, и девушка едва не прикрыла глаза, чувствуя, как до судороги тянет внизу живота.

– Л-лорд н-не говорит…

– Уж не ты ли любила упоминать мне о том, что я – бастард, милая жена?

– Ты – лорд. Лорд Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага, лорд Болтон, – говорила она как заговоренная, приглаживая его кудрявую голову, а по телу вслед за мужскими руками гуляли мурашки. – Ты говорил, что бастард может подняться достаточно высоко. Разве нет?

– Как хорошо, что ты об этом помнишь.– Рука его резко проникла в ее лоно, и, уперевшись руками в его плечи, девушка вскрикнула. Мужчина поднял на нее глаза. – Ну! – ухмыльнулся он, вглядываясь в ее лицо. – Столько лет прошло, как мы вместе, а ты все как девочка, – пристыдил Рамси супругу, и Санса недовольно поджала губы, отчасти разозлившись к его пущему удовольствию. – Чего ты хочешь, леди-жена? – сильно прижал он ее к себе, целуя в шею.

– Я хочу… Я хочу голову Невила Пайка.

– О! Хм-хм-хм…

– Я не сказала ничего смешного! – грозно проговорила она, тут же обмякнув. – Он хотел отнять твоих детей. Он ударил меня и едва не задушил… Я… Я хочу, чтобы он страдал точно так же, как страдали Вонючка и Мизинец. – Замерев, мужчина оторвался от нее.

В глазах жены, янтарных от огня свечей, таилась болтоновская чернота, жаждавшая крови. Островитянин ей очень досадил, а обид Санса Болтон не прощала. Уж он-то знал как никто другой. Его леди была его леди, и, словно обезумев, бастард радостно оскалился.

– Веселье только начинается, Санса…

Взяв с него обещание, миледи облегченно вздохнула. Обхватив темную кудрявую голову руками, леди Болтон склонилась над милордом, и, впившись ей в губы, бастард спешно перевернул ее, укладывая на кровать. Мужчина пытался избавиться от всех этих черных одеяний, мешавших ему как никогда, и, натыкаясь руками на его ладони, девушка пыталась ему помочь, отползая к изголовью. В угол комнаты отлетел черный костюм, цокнув крестовидной пряжкой о мраморный пол. Оголенный по пояс Рамси ухмыльнулся, стягивая Сансу с пуховых подушек, и она шумно втянула воздух, оказавшись под ним. Раскидывая ее ноги, бастард смотрел на нее, но смотрел как-то странно, и по-прежнему опасавшаяся мужа Санса Болтон положила ему ладонь на грудь, неуверенно и мягко. Стена, за которой она пряталась от него, ослабла. Сейчас женщина хотела отдаться, а мужчина как никогда хотел взять. Широко раскрыв холодные как лед глаза, Черный лорд, сжав бедра жены в своих руках, прильнул к ее шее, и она выгнулась, подаваясь ему навстречу.

На выкрашенной охрой стене плясали тени, сплетаясь в причудливые фигуры. Воплощаясь в людей, они отражались в размытой поверхности зеркала, а потом вновь исчезали. Позабыв на миг о своих противоречиях, Санса лишь изредка отвлекалась на черную монетку, спадавшую с шеи мужа да щекотавшую ей кожу. Брякнулся на пол удлиненный нож валирийской стали. Затрещало изголовье массивной кровати. Медью мерцала копна пышных волос, распластанных по покрывалу. Подхватив ее под коленом, он стал уж слишком агрессивен, и, забывшаяся девушка, вцепившись ему в спину, случайно содрала темную корку с рубца. Зарычав, мужчина подмял девичьи руки, смеясь в лицо садисткой жилке своей жены, по нему все же соскучившейся.

Захлебнувшись воском погасла свеча, испуская тонкую струйку дыма. Истекая слезами, ее соратницы продолжали гореть, готовясь вскоре потухнуть вслед за ней, когда в спальне все утихомирилось.

Взмокшая голова довольного милорда покойно уткнулась ей в шею, обжигая горячим дыханием. Когти бешеного пса больно впивались ей в бедра, и Санса тяжело дышала, сжимая в кулаке темные кудри. Сцепившись, они долго лежали, стараясь ни о чем не думать. Бастард приподнялся, изучая девушку. Что-то в его взгляде ей казалось странным, очень странным. Светившийся от своего довольства, он, проведя рукой по ее щеке, опустился к груди, и леди Болтон, понимая, что довольна не меньше, устыдилась сама себя.

Когда-то все было иначе. Когда-то он унижал и причинял ей боль, нарочито показывая всю ее беспомощность при громких именах и титулах. Почему нельзя было поступить с ней тогда по-другому? И почему она не могла спокойно наслаждаться той жизнью, которая в итоге вышла? Как же ей хотелось когда-нибудь избавиться от всего этого, а проклятый суд заставил Сансу Болтон пережить все ее мучения заново, и она невольно вспоминала заплаканного Вонючку, наблюдавшего за ее поруганием. Суд заставил задуматься ее и о другом, но прошлое неустанно следовало за ней.

Растянувшись, Рамси Болтон улегся на свою подушку. Санса полезла за своей ночнушкой, перегибаясь через него. На вытянутой руке мужчина заметил веревочку с несколькими монетками. Впрочем, внимание его тут же привлекли клеймо на бедре да изогнутая спина девицы, и ее нагло шлепнули по бедру. Уязвленная, леди Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага, зло посмотрела на него, но все же промолчала. Горбатого могила исправит, съязвила она про себя.

– На суде королева спросила тебя… – приблизился к ней мужчина, пока Санса завязывала на груди бант молочного цвета.

Он притянул ее к себе, целуя в губы, и сперва прильнув к нему, девушка все же отстранилась. Боясь сделать шаг в ту черноту, что поглотит память о ее страданиях и смерти Рикона, Санса Болтон, желавшая от всех этих страданий избавиться, смотрела на него и сомневалась. Черная леди ведь заслуживала определенного счастья, до которого, казалось, рукой подать, но, будучи неуверенной в Черном лорде, вновь предпочла осторожность необдуманности.

– Ты уже спрашивал, лорд Болтон.

– Я не об отце… Королева спросила тебя… – мучился он одной неразрешенной дилеммой, глядя, как она пытается спрятаться от него, раскрывая одеяло. – И ты ответила ей… Громко и четко.

– Я… Не обольщайся, – фыркнула леди Болтон, взбивая подушку. Она прекрасно поняла, что супруг имел в виду. – Я сказала то, что должна была сказать.

– Ну разумеется… – расплылся в улыбке Рамси Болтон, но в правдивости ее слов уверенным мужчина не был.

Увидев, что он улыбнулся, Санса недовольно поджала губы. Бастард слишком много о себе думал, и то, что он позволял себе допустить подобные мысли, ее то ли злило, то ли уязвляло.

– Постарайся уснуть, – подала голос Черная леди, стараясь переключить свое внимание с запретной темы. – Послезавтра мы уезжаем, а завтра тебе нужно встать пораньше.

– С чего вдруг? – зевнул бастард.

– На столике свиток с тем, что нужно купить.

– Отправь слуг. Это не мои обязанности.

– Нет. Это должен сделать ты, – капризно отрезала девушка, и мужчина оперся на руку, согнув ногу в колене. Он пребывал в хорошем расположении духа, чтобы злиться, а она к тому же как-то кокетливо повела головой. – Я написала его для тебя.

– Ты решила сделать из меня мальчика на побегушках?

– Ты сам спросил, чего я хочу.

– Мы, кажется, говорили о головах, милая.

– Только? Кажется… Ты невнимательно слушал. – Отвернувшись от него, Санса поджала подушку поудобней, и Рамси Болтон, буравивший взглядом ее затылок, почуял ее бесстыжую улыбку.

Причмокнув губами, бастард уложил руки под голову, и, глядя в потолок, Черный лорд думал о Черной леди, периодически вздыхая о тяжестях супружеской жизни.

Что бы Санса ни говорила, наверное, все же она его любила, пытаясь спрятаться от самой себя. На суде ее словам поверили все. Даже ублюдочный шурин, судя по всему, и Рамси Болтон сам хотел в это верить.

Санса была права, сказав однажды, что в этом мире не так много людей, которые его любят. За исключением детей, его точно любила Миранда, как ему казалось. Пытаясь вспомнить, как это было, чтобы хоть как-то сравнить двух девушек, он к стыду своему понимал, что лишь отдаленно помнит лицо псарницы, поплатившейся за свою ревность жизнью. Ни запаха, ни голоса, лишь лицо, волосы, свернутую шею и странное чувство уверенности в том, что она всегда будет рядом, чтобы он ни сотворил. Больше ничего, хотя знакомы они были с детства.

Рамси Болтон опять посмотрел на леди-жену. Сидя в темнице, сражаясь против ходоков, Сансу он помнил прекрасно, зло представляя, как та радуется его отсутствию подле себя. С ней было отнюдь не так спокойно, как с Мирандой. О нет. Рыжее наваждение следовало за ним повсюду, постоянно ускользая из рук. Она принадлежала ему и не ему. Санса то оттаивала, то твердела, и это непостоянство, как подставленный к горлу нож, обескураживало и заводило. Сейчас ему очень хотелось залезть ей под кожу, чтобы поскорее найти подтверждение своим самым сокровенным мыслям, но ему так просто не раскрывались, и он вновь игрался со своими догадками, находя мыслимые и немыслимые доводы.

Видать, холодность ее была напускной. Чтобы леди Болтон ни говорила, кажется, думала и чувствовала она совсем иначе, а возможность того, что она наконец-то сдалась ему, создавала странную легкость, и он казался безумным даже самому себе.

Санса приехала за ним, проделав долгий путь, и он сам не мог объяснить, почему был настолько этому рад. Ее заслугу в его освобождении Рамси, нехотя, но признавал. Ни одна из его девок с подобным не справилась бы. Ни одна из его девок не справилась бы с ролью леди Дредфорта, а рыжеволосая бестия еще к тому же ждала от него очередного ребенка.

Выпрямив руку, мужчина провел пальцем по ее щеке.

Родит ему еще одного мальчугана. У сильных мужчин должны быть мальчики, а девок пусть плодят слабаки вроде ублюдка Джона. Хоть на что-то они должны быть годны. Бастард ухмыльнулся.

Когда он пытал Вонючку, тот не сразу смирился с положением дел – это участь каждого пленника. Санса Теоном не была. С ней он был не так уж и жесток, как ему казалось, и ей времени на то, чтобы осознать, что она его жена – жена бастарда – и должна поэтому вести себя так, как ему хочется, понадобилось больше. Упрямства миледи было не занимать, но теперь она сама говорила ему, что Рамси Сноу – лорд Болтон, умасливая мужские амбиции. Теперь она сама приходила к нему с ласками и отменно подмахивала бедрами, и он, списывая это на «то самое», находил все новые и новые доводы.

Припомнилось ему то, что она сказала Невилу, запугивая того «своим мужем». Припомнилось ему, как в той деревеньке, в которой они поймали мизинчикового лорда, Санса истошно звала его на помощь. Он точно был ей нужен, а почему? Ответ очевиден. Да и собак на псарне тогда она оттащила, видимо, поэтому – вновь расплылся в своем довольстве Рамси Болтон, находя в каждом своем воспоминании довод в свою пользу, припоминая даже ее ревностную выходку из-за какой-то прачки. А ведь виду она не подавала. Видимо, подле него лежала самая большая лгунья, лгавшая даже самой себе. И ведь, пойми она это раньше, Хранителями Севера были бы они. Лучше поздно чем никогда, конечно, но воспоминания о том поражении под Винтерфеллом его немного уязвляли.