Текст книги "Наши ножи (СИ)"

Автор книги: witchdoctor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Теперь она попросила у него голову этого дуралея. Ах нет… Еще чтобы он страдал как Вонючка и Мизинец. Вошла во вкус. Хм-хм. Еще какой-то свиток. Аппетиты у Черной леди растут. Что-то она еще там ему сказала, но, зевнув, он, повернувшись к спящей жене, навертел на палец рыжую прядь колечком, присматриваясь к медному сокровищу. То-то Миранда умоляла его срезать все эту копну под корешок!

Плавно изогнувшись под одеялом, Санса дремала, предоставив ему возможность лишний раз насладиться своей красотой. Наследным принцем он не сделался, но Черным лордом, которого боятся даже мыши в Королевской гавани, он стал вместе с Черной леди. Забавная женщина, не дающая покоя ни себе, ни людям, подумал он. Так даже интереснее.

Приятные грезы начали смыкать ему веки, и уложив руку ей на живот, он прижал ее к себе. Потревоженная Санса нахмурилась, но, не желая прерывать впервые столь спокойный за долгое время сон, лишь вздохнула.

А бастард улыбался.

О! Бедный-бедный Невил. Ему было искренне его жаль. Черный лорд ведь и так хотел провернуть одно дельце до просьбы леди Болтон, а тут их желания почти совпадали. А чего он хотел? Он же Дьявол, а муж и жена – одна сатана.

Все же железнорожденные – идиоты. Невил Пайк тому явное подтверждение, потер он слипавшийся от сна глаз. Глупец и не знал, что королева была бы с ним более ласковой, чем Черные лорды. Дорогая леди-жена хотела его головы и страданий, и он, решив про себя постараться на славу, уже представлял все наяву. Он это сделает. Для нее...

Вдыхая сладкий аромат, путаясь в рыжих волосах да представляя то, как угревидный Невил Пайк теряет голову, Рамси Болтон засыпал, не задумываясь о том, что свою-то, кажется, уже потерял.

Во дворе стояла суета. Грузились повозки, выводили оседланных лошадей, гарцевавших от нетерпения размять ноги после королевских конюшен. Слуги выносили сундуки. Вместе с ними вышел Рогар, протягивая свой маленький сундучок с деревянными игрушками, и, к его неудовольствию, кучер потрепал его кудрявую голову. Двое мужчин несли овальный предмет, накрытый покрывалом. Ткань спала, и в зеркале, обрамленном резной оправой красного дерева, отразилось восходящее солнце. От тяжести ноши на лестнице покачнулся один из слуг, опасно наклонив драгоценную ношу к земле.

– Осторожней! – фыркнул Эндрю Кирш, скрепив руки за спиной. – Оно стоит дороже, чем ваши шкуры с прилагающейся требухой.

– Вижу, в столице вы освоились, – пришел к выводу Тирион, оглядывая обоз набитый доверху.

Проводить лордов Болтонов Полумуж решился сам. Лорд Ланнистер жаждал наткнуться на чету Черных лордов, но повстречал самого лорда-бастарда, и сохраняя хорошую мину при плохой игре, показывал, как он счастлив его видеть, терпя колкие шуточки.

– Не по своей воле, карлик. – Рамси поправил скрещенный крест-накрест ремень, удерживающий дорожный плащ. – Моя супруга решила потратить состояние на кучу бесполезных вещей. Да… Чего только не сделаешь ради горячо любимой жены, – проговорил бастард, вспоминая, что в том списке остался последний пункт.

«Голова, которую ты обещал». Написаны слова были не столь аккуратно, как остальные, но рука была той же. Видимо, врожденная скромность сперва не позволила Сансе потребовать и такого подарка, и Рамси Болтон, так вдруг решивший все же удовлетворить ее капризы, улыбнулся. От кучи барахла его женушка сталась очень веселой, что с ней случалось редко, и, щурясь от солнца, милорд наслаждался своей щедростью и собой в качестве супруга. А он хорош! Неудивительно, что она его наконец-то полюбила.

– Женщины во всем находят скрытый смысл. Особенно, беременные.

– Хм. Забавно слышать это от полумужа, не произведшего на свет и четверть.

– Ну может, это была бы целая треть, если бы я сповадился. Как знать, – предположил лорд Тирион, и Рамси ухмыльнулся, потрепав его по голове как одного из своих детей.

– Ты забавный карлик. – Полумуж многозначительно на него посмотрел. Ведь лорд Болтон сделал это специально, а не от того, что не понимал, что такое поведение сверхфамильярно. – Я бы даже позвал тебя погостить к нам в Дредфорт. Много места ты не займешь, да и… Не объешь. Пьешь ты, конечно, как прорва ушастая, но… У всех свои недостатки, – скалился бастард. – Если бы ты так не пялился на мою жену, то я даже поселил бы тебя подальше от…

– Видимо, от той легендарной комнаты, в которой пытали Теона Грейджоя… – договорил лорд Ланнистер. – Я бы с удовольствием воспользовался вашим приглашением, милорд, но боюсь, пока не готов расставаться с частями тела… Особенно с теми, что так дороги мужскому сердцу.

– Ну да. Тебя и так немного, а так останется и того меньше, – запугивал его Рамси Болтон, но Тирион лишь снисходительно покачал головой. Не удивительно, что Болтоны нашли общий язык с одичалыми. Одного поля ягоды!

– Кстати, до меня дошли слухи, – вспомнил Маленький лев, – что лорда Грейджоя видели на днях… голого, в смоле и в перьях. Интересно знать, – выпучил он глаза, понизив голос, – что он делал на улицах города в столь странном одеянии средь бела дня.

– Не имею ни малейшего представления, – говорил Рамси, но даже не пытался скрыть, что замешан в этом деле, и десница все же заподозрил в нем недюжий ум.

Ведь теперь железнорожденные, покричавшие «волки-волки», делать того же самого не станут. Они не настолько глупы. Доказательств никаких, и свой главный козырь островитяне использовали, а напоминать лишний раз королеве о долге перед Пайком решится только дурак. Понесшие свое наказание, оказавшись на дне, теперь Болтоны опять выплывали на поверхность жизни, наглея да набираясь сил, и Тирион Ланнистер, вспоминая улыбку Сансы, все же очень был за нее рад. Может, не сразу, но, кажется, свое счастье она наконец-то обрела.

– Могу сказать одно – это ужасно. Представить только, посреди бела дня лорды подвергаются нападению... Кто-то, наверное, может подумать на нас, но… Мы же усвоили урок королевы? – шипел Рамси, припоминая песню королевского кнута. Бастард вздернул брови и улыбнулся еще шире. – К нам прибежал его подручный, решивший, что это мы, и орал как угорелый.

– Да. Об этом я тоже слышал, – согласился с ним десница.

– Грозился расправиться с детьми. С моими маленькими мальчиками, – вздохнул отец, оглянувшись на вышедшего во двор Бальтазара. – Леди Болтон была очень опечалена. Пришлось всю ночь корпеть в кровати, чтобы успокоить ее.

– Пап, па-а-ап. Покажи еще нам нож! – прокричал Рогар.

– Не сейчас, Крепыш. Ты же не хочешь напугать десницу королевы.

Кузнец Билл подхватив мальчика на руки, усадил в седло, и, подскочив, уселся за ним следом. Во дворе появился Сандор Клиган. Бальтазар, щурившийся от солнца, оглянулся. На сегодняшнюю поездку его сопровожатым был снова Пес, и хотя старший ребенок знал, что отцу Сандор не нравился, после суда к могучему верзиле, изуродованному ожогом, он относился куда лучше. Грузно рыцарь Сансы поднялся на коня, прихватывая за собой старшего сына черного бастарда, и, что-то прорычав под нос, позволил взять ему поводья.

– Милорд. Все готово, – окликнул Черного лорда Кирш, держа под уздцы двух лошадей.

– Кое-кто нас задерживает.

Рамси оглянулся. Лошадь для миледи давно приготовили, но Санса появилась во дворе лишь сейчас. И не одна, отчего бастард побелел от злости.

Укрытый белым плащом, скрывавшим серебристый костюм, рядом с ней шел Джон Таргариен. Они о чем-то разговаривали и вдруг остановились. Ублюдок положил свои руки ей на щеки и ласково поцеловал в лоб, понимая, что увидятся они теперь не скоро. Санса улыбалась, печально и нежно, и вспоминавший о своих отношениях с сестрой Тирион отчасти умилился, что у Старков в семье были совсем иные порядки.

Рамси Болтон досадливо пожевал губами. Под носом его вновь сложился недовольный треугольник, и, ничего не сказав лорду Ланнистеру, он спешно выдвинулся за своим черным как смоль конем. Чувствуя злость наездника, вороной захрипел. Жуя удила, конь послушно последовал за поводом, взобравшись по лестнице к некогда лордам Винтерфелла.

– Миледи обойдется без лошади, – сказал Кирш.

– Ты нас задерживаешь, милая, – услышала Санса голос супруга, и фигура обозленного всадника скрыла ее от солнца.

Протягивая ей руку, он ревностно буравил глазами Джона, посягавшего не на свое, и леди Болтон, понимая, что лучше Черного дракона и Черного лорда держать друг от друга как можно дальше, уперевшись ногой в его ступню, поднялась в седло. Шевеля губами, бастард явно хотел что-то сказать, но промолчал – тише едешь – дальше будешь, а ему уж очень хотелось поскорее покинуть Королевскую гавань без всяких стычек с королевской стражей.

– Хорошей доро… – не договорил Джон.

Грозно гремя копытами, лошадь сошла к ожидавшим. Санса, к неудовольствию Рамси Болтона, натянула поводья на себя. Девушка посмотрев на Тириона, склонила голову, и он, поджав губы, еле заметно помахал ей рукой. Черный лорд вновь пришпорил своего коня.

– Гнать коней до Риверрана, – процедил сквозь зубы бастард, увозя свою ношу как можно дальше от замка.

Гордые возвращением милорда рьяно взвились черные знамена Болтонов. Нацепившие яйцевидные шлемы солдаты качнулись в своих седлах. Заскрежетали колеса телеги и, вторя им, раскрылись замковые вороты, выпуская на волю Черную дредфортскую тучу. Видя распластанного на кресте страдальца в городе перед ними расступались, позволяя без задержек покинуть столицу. Ведь того гляди, с тебя сдерут кожу, а может, ощиплют как гуся.

– Вон, видишь, – аккуратно перешептывались в проулках, – дьявол со своей ведьмой. А это их маленькие дьяволята.

– Надеюсь, твой дядя окажется менее любвеобильным, – приблизившись к воротам ведущим из города, проговорил Рамси Болтон.

– Я давно его не видела.

– И с какой стати Лягушонка ты отправила туда?

– Мы с ним похожи.

– Что? Твой дядя тоже рыжий как лисица? Хм… Странный довод.

– Нет, – повертела головой Санса. – Дядя Эдмар женат на одной из дочерей предателя Уолдера Фрея. А я замужем за сыном предателя Русе Болтона. Брандон с Арьей требовали, чтобы он выслал ее или даже убил, но он этого не сделал, и я посчитала, что Райнара он не обидит, – поделилась она с мужем своими мыслями, намекая, что своего супруга она тоже ни умертвить, ни отослать подальше от себя не смогла.

– Если она похожа на мою мачеху, – оскалился бастард. – Я бы их послушал на его месте.

– Знаешь, в свое время я ей очень завидовала. Моя жизнь была бы намного спокойнее, если бы я стала женой твоего отца, а Уолда твоей женой, – съехидничала Санса.

– Тебя бы это не спасло. Пришлось бы значительно сократить им жизни, чтобы добраться до тебя, но я, все равно, добрался бы.

– Они прожили и так недолго… Как все-таки разделались «предатели» с Русе? Я никогда не спрашивала.

– Нож решает многие проблемы, милая. – Чего еще можно было ожидать от Болтона, подумала леди Дредфорта.

Процессия преодолела стенной ров. Наконец-то Красный замок остался позади, и Санса почувствовала, как ей дышится намного спокойнее вне стен города, принесшего ей столько несчастий. Со своей миледи милорд был как никогда солидарен.

– Какое счастье наконец-то не видеть всех этих зловонных принцев и королев, – растянул слова Рамси, как и девушка, наслаждаясь чистым воздухом.

– Не говори так, – вступилась Санса за Дейнерис и Джона, некстати вспомнив о их возможной связи. – Они тоже причастны к твоему освобождению… Не забывай, тебя не сожгли в пламени дракона.

– Не поджарили, так отбили.

Выглядывая из-за плеча мужа, Санса оглянувшись, подняла голубые глаза на возвышавшийся за спиной замок. На мгновение ей привиделось небольшое белое пятнышко, и девушка подумала о том разговоре с королевой. Вновь ее голову заполонили мысли об отвергнутой должности.

Внимательно Черная леди посмотрела на своего супруга. Он все же поменялся. От того бастарда, за которого ее выдали замуж в Винтерфелле, еще много что осталось, и порой его особые таланты давали о себе знать. О случае с Теоном она услышала от Мэри, принесшей госпоже в клювике слух, бродивший по замку, и леди Болтон, сопоставив визит Невила, обо всем догадалась. Милорд все так же был жесток, изощренно жесток, но не по отношению к ней…

Может, он все-таки что-то к ней испытывал? Ведь ее было за что любить. Она была красива, умна. Она была, пожалуй, хорошей матерью и женой, стараясь следовать образу своей леди-матери, и женщине, рожденной для любви, быть любимой очень хотелось. Санса Болтон внимательно смотрела на него, словно по безумному лицу, по алым шрамам могла прочитать интересующий ответ. Если бы она знала, если бы она доверилась…

– Что?

– Нет. Ничего, – отвернулась девушка в сторону.

Когда-то ей казалось, что Джоффри любит ее. Когда-то ей казалось, что Мизинец питает к ней не менее теплые чувства. Она ошиблась, и больше своей ошибки не повторит.

Они вернутся в Дредфорт и будут жить, как жили. И если ей повезет, она когда-нибудь избавится от своих терзаний. Так будет лучше. Она это понимала, и все же довод о том, что она для этого должна предать свое прошлое, окончательно распрощавшись с волчьей сущностью, пересиливал желание быть счастливой.

Хватит! Не сейчас. Больше ей страдать от тяжелых рассуждений не хотелось. Хорошо, что все закончилось, подумала Санса, неосознанно прижавшись к мужу, и, тешась мыслью увидеть младшего ребенка, она мерно покачивалась в седле. Теперь все ее семейство было в сборе. Теперь она была не одна, и, чувствуя себя защищенной, Санса Болтон мягко улыбнулась, ведь скоро они все вместе окажутся дома.

====== На ножах ======

Топот. Всадники. Конь одного из них был уж слишком резв, и угрюмый наездник оторвался от своего компаньона далеко вперед. Натянув поводья, он остановился. С опаской озираясь по сторонам, мужчина внимательно посмотрел на развилку, делившую путь надвое. Перевел дыхание. Взмыленное животное его хрипело, ширило ноздри и топталось на месте, но всадник упрямо ждал. Отбившийся наконец-то приблизился к нему. Словно ужаленная промчалась его гнедая кобыла, и угрюмый мужчина вновь ударил по стременам. Клацая зубами о трензель, лошадь, стерпев грубые удары по бокам, покорно двинулась в путь.

Залетев в окошко башни, ворон устало хлопнул крыльями. Раскрыв клюв, птица вовсю таращила глаза, то и дело мерцая белесым веком. Заметив человека, она важно прошлась по подоконнику, и к замеченной вороне потянулись старые трясущиеся руки. Грозно закашлявший Кроу снял с лапы пернатого посланника туго скрученное письмо. Старик подошел поближе к свету и прогладил пальцем по кругляшку твердого сургуча, всматриваясь в выдавленный на нем герб. Глаза его сощурились и, посадив птицу в клетку, старый ключник понес послание своим господам.

В мрачном замке Болтонов жизнь протекала подобно спокойной реке, таившей в темной воде зловещие омуты, и Кроу, поживший с свое, задумывался о прошлом – далеком и не очень. Трость бессменного ключника стала громыхать куда громче, чем прежде. На голове его появилась шелушившаяся от сухости проплешина, но он все так же служил Болтонам, с умилением наблюдая за тем, как подрастают мальчики – «маленькие ножи» милорда и миледи. Разное, конечно, случалось, но, вспоминая тот день, когда во двор въехала напуганная рыжая дева, он ни разу не пожалел, что принял и ее, и бастарда тогда, как законных хозяев. С ней все поменялось и вроде как ничуть не изменилось. Во всех смыслах слова в Дредфорте наступило лето, оглашенное детским смехом. По серым шероховатым стенам замка полз изумрудный плющ, скрашивающий грубость замкового камня, так и жестокость милорда прекрасно скрывалась за красотою миледи. Нынче все было спокойно. Относительно, разумеется. Солнце не может светить постоянно, уступая место тучам и грозам, но мужчина, переживший не одну зиму, со знанием дела мог сказать – все имеет свой конец.

– Мэри! – окликнул он вышедшую на улицу девушку. Та обернулась, и, поманив ее к себе свертком, старик передал ей послание от Старков. – Отнеси миледи, но милорду я обязательно скажу о письме.

– Мог бы и не заниматься доносами.

– О, красавица! Я знавал не одного лорда Дредфорта, и вот что я тебе скажу, – потряс старик скрюченным пальцем, – не попади в беду, коли муж с женой не в ладу. Ну ничего! Все скоро уляжется.

– Дай-то боги! – проговорила служанка, тяжело вздыхая.

– Э! Милые бранятся…

– Уж тебе ли не знать, как тешатся Болтоны? – покачала она головой, и Кроу поднял к небу испещренные морщинками глаза. Жизнь у Болтонов вся на ножах, подумал он. Любовь у них резкая и порывистая, а ненависть острая и коварная. В любви супруги колют ножами врагов, а в ненависти пытаются заколоть друг-друга, вот только ненависть та наигранная. Уж его-то старые глаза это видели.

Обогнав задумавшегося старика, Мэри вошла в малый двор замка. На нее оглянулся Кирш, стоявший неподалеку от милорда, и служанка миледи, отвернувшись от него да надув губы, спешно поднялась на стену. Там пребывала леди Болтон.

Пылая на солнце рыжими расплетенными прядями, часть которых свилась аккуратным пучком на затылке, Санса держала на руках небольшой кулечек. Завернутый в шкуры на ее руках спал ребенок, и мать, напевая себе под нос незатейливую мелодию, периодически посматривала вниз во двор, выглядывая других своих детей. Поднимавшаяся Мэри была замечена, и миледи тут же обратила внимание на сжатый в ее руке пергамент. Санса спешно передала ребенка кормилице, поймав на себе прожигающий взгляд. Это был Рамси. Стоявший внизу мужчина широко улыбнулся, но отвечать ему нахмурившаяся леди Болтон не стала.

– Держи ровно, – сказал он, вернувшись к своей утренней забаве. – А теперь натягивай…

Рамси Болтон легким движением приподнял локоть своего первенца, постигавшего мастерство стрельбы. Бальтазару очень не терпелось научиться, но даже со специально сделанным для ребенка луком непослушные стрелы то и дело отходили в сторону от древка, тетива не натягивалась, как следует, и он то и дело расстраивался. Недовольно щуря голубые глаза, хмурившийся Бальтазар лишь усиливал сходство с родителем.

– Не получается! – воскликнул он, вновь натягивая тетиву да занимая нужную позицию. – Туго.

– Каши мало ел. Сильнее. Присмотрись и выдохни, – поправил его отец, и Бальтазар выпустил стрелу. Пролетев несколько метров, та воткнулась в землю прямо перед мишенью, и мальчик с досады опустил голову, увидев добродушную ухмылку Кирша.

– Опять мимо, – вздохнул Рогар.

У него у самого тоже пока не получалось. Лишь недавно мальчики стали преуспевать на деревянных мечах, но размахивать деревянной палкой, вовремя прикрываясь щитом, было куда легче. Им очень хотелось научиться. Научиться стрелять, драться, ездить верхом. Раскрыв поутру глаза, «старшие ножи» поочередно одолевали то Дрю, то отца, то мейстера, хвастая кузнецу Биллу об успехах. Маленькими черные лорды себя больше не считали. Особенно Бальтазар, вспоминавший о своем пусть и нечаянном, но первом убийстве.

– Покажи еще! – попросил старший мальчик Черного лорда.

– Смотри внимательно.

Рамси вытянул стрелу из колчана, висевшего на поясе. Растягиваясь в стойке, он едва удержался, чтобы не посмотреть назад, чувствуя на себе холодный взгляд Сансы. Мужчина улыбался. Горячо любимая супруга была еще более ревнива, чем он полагал, и еще большей лгуньей, чтобы себе в этом признаться. Впрочем, здесь он пожалуй был ей под стать.

– Боги издеваются надо мной, Мэри, – проговорила леди Болтон своей служанке. Нынче меланхолично настроенная она пребывала в особенном упадке сил и желаний, оттого и жизнь ее ей напоминала один сплошной фарс.

– Вот вы опять наговариваете, миледи, – постаралась она успокоить свою госпожу. – Смотрите, какие у вас детки, да и… муж вас любит.

– Рамси Болтон любит, когда кто-то кричит от боли.

– Ах, какой он хорошенький! – Санса развернулась. Мэри разговаривала со спавшим младенцем, пришедшим в этот мир пару месяцев назад. – Сразу видно, что похож на папу. Говорят, женщина приносит сыновей, похожих на отца, если очень его любит.

– Я вырежу тебе язык, если еще раз услышу что-то подобное! – шикнула на нее леди Болтон, и Мэри поджала губы.

– Конечно.

Закатив глаза, девушка вздохнула. Последние месяцы от госпожи она не отходила и, будучи ее наперсницей, прекрасно понимала всю ту напряженность, витавшую между милордами.

Малыш Энар, умиротворенно дремавший на руках, дался миледи особенно тяжело. В тот день началась гроза, повалившая многие деревья. Сансу отдали на поруку мейстера и повитух, причитавших о преждевременности, но Черный лорд, толком не вслушивавшийся в их кудахтанье, уже предвкушал скорое завершение своего целибата. Вспоминая, что с Райнаром роды прошли как-то быстро, мужчина трепал по головам своих щенят, волновавшихся о матери, и ждал скорейшего разрешения.

Слуги не шли. О нем, казалось, и вовсе забыли, и оставив детей, мужчина пришел к комнате, в которую отвели леди Болтон. В этот раз все было по-другому. Не так как с Райнаром. Санса долго и истошно кричала, срывая голос до хрипоты. Потом все стихало, и из-за двери небольшой комнатки до Рамси Болтона доносились тихие всхлипы, похожие на молитвы. Ненадолго. Жена вновь взвывала раненым зверем, и, уставший все это слушать, он ненавистно поглядывал на слуг, неустанно таскавших какие-то тряпки и воду.

На дворе стояла глубокая ночь, отравленная громом и молниями. Дождь лил как из ведра, и шум постоянно лившейся воды давил на уши. В конюшнях испуганно ржали кони. Остервенело лаяли на молнии собаки с псарни, и среди этого хаоса, в один из всполохов света, осветившего зубчатые стены болтоновской цитадели, закричал ребенок. Наконец-то! Долго ждавший бастард ворвался в спальню, несмотря на все уверения мейстера выйти. В руках повитух он увидел маленький и синий кусочек мяса, трепыхавшийся от ветра, стучавшего в ставни. Залитая кровью Санса, бледная и мокрая от пота, потупила взгляд, но, случайно заметив его, снова закричала. Вскакивая на ноги, она умоляла спасти его – своего ребенка. «Он скормит его собакам, собакам» – повторяла как заведенная она, и ошарашенный бастард не знал куда деваться. Смотревший на многочисленные простыни, перепачканные кровью, он переводил взгляд то на терявшую сознание жену, то на пищащий комок с заплывшими глазами, пока из спальни его не вывел мейстер.

Что-то пошло не так. Мейстер Норман и до этого предупреждал милорда о тяжелом исходе, списывая все на излишние переживания миледи, и Рамси прекрасно знал, о каких волнениях шла речь. Ребенок, родившийся раньше срока, был очень слаб, а Санса угасала на глазах. Когда его все же впустили к ней, она что-то лепетала в бреду сорванным голосом. Девушка то умоляла Джоффри не рубить головы, то вдруг звала Джона, говоря, что Рикона они уже не спасут, твердя, что Таргариеновский ублюдок очень добрый король. Вдруг девушка звала Рамси, крича, что ее везут к Серсее Ланнистер. Голос ее стихал, и она умоляла его защитить детей от щупалец, тянувшихся отовсюду. Лишь тогда до него дошло, что она умирает.

Напрасно он шипел на слуг. Насупленный мейстер разводил руками, говоря, что теперь все зависит от миледи и воли богов, и бастард, понявший бесполезность своих угроз, кусая кулаки, заперся в пыточной. Дредфорт замер в опасливом ожидании. Молчаливо милорд коротал свое одиночество, отстранившись от всех дел. Лишь доносился из пыточной монотонный лязг ножей, прерывавшийся лишь тогда, когда Рамси Болтон навещал беспамятствовавшую миледи.

Спустя неделю Мэри, побоявшаяся идти сама, подослала к взъерошенной тени лорда Болтона служанку, и несчастная, принесшая господину еды и питья, попала под холодный нож. Криков ее не слышали. Бастарду хотелось тишины и, заткнув той рот, освежевал он девушку быстро и механично... Забавы ради.

Случайная жертва была принесена, и неизвестные боги, приняв жизнь за жизнь, сжалились над Черными лордами. Одним утром пришедшая в пыточную Мэри, побелев от ужаса, сообщила милорду радостную весть о том, что миледи пришла в себя, и после еще долго не могла забыть застывшего взгляда посланной ею служанки, освежеванной и закоченевшей.

Слабая, с белыми губами и горящими после лихорадки глазами, Санса лежала на пуховых подушках, не в силах поднять руки, но живая. С Черного лорда, увидевшего супругу, наконец-то спало молчаливое безумие, и, не веря своим глазам, он положил ей руку на щеку. Вслед за ним в ту маленькую комнатку тогда набились все его детишки. Хмурые, заплаканные, они прижимались к родителям. Бастард впервые взял на руки своего четвертого сына, маленького и тощего. Он был больше похож на трясущегося котенка, чем на ребенка Черного лорда, но Энар, выживший сам да благодаря выжившей матери, все равно сыскал любовь своего родителя. Щенята были дороги своему Псу-прародителю, но, посмотрев тогда на свою слабую и беззащитную суку, бастард поджал губы, затаив про себя жестокие мысли.

Тучи рассеялись. В Дредфорте все вздохнули с облегчением. С креста сняли труп несчастной, ничего не сказав об этом Сансе, а вскоре леди Болтон поднялась с постели. Медленно прохаживаясь по замку, она улыбалась, опираясь на руку мужа. На щеках ее расцвел алый свет, и леди, влезая в дела, вновь принялась отчитывать супруга за небритую щетину, за ненадлежащий лорду вид, но Рамси Болтон слушал и улыбался в ответ. Едва все это не потерявший, он готов был слушать ее упреки вечность, тем более Санса теплела к нему на глазах, порой виновато отводя взгляд в сторону.

Бастард выстрелил из лука, рассеивая приятные воспоминания. Попал точно в центр мишени, скрученной из соломы, и Бальтазар обиженно надул губы. Подражая отцу, он вновь встал стойку. Долго целился. Вдохнул. Выдохнул и, выстрелив, все же умудрился попасть в край круга.

– Терпение, Бальтазар. И упорство, – потрепал его родитель по аккуратно подстриженной голове. Удивлению мальчика не было предела, и, услышав в голосе отца похвалу, он весь просиял.

– Милорд, – Кроу принес ему письмо. Рамси Болтон развернул свиток, быстро пробежал глазами и улыбнулся, передавая его Киршу.

– Как вы и предполагали, милорд.

– Хм, – повернулся он в сторону жены, услышав от ключника про еще одно послание, принесенное воронами.

Санса что-то говорила своей служанке. Оставив старших мальчиков с Дрю, бастард пошел к лестнице. Там стояла сиделка, поддерживающая маленького Райнара, скакавшего по ступенькам. Завидев отца, сын по-лягушачьи затопал ногами и, приготовившись как следует к прыжку, запрыгнул на Черного лорда. Поймав его на руки, Рамси поднялся на стену, снисходительно терпя пальцы ребенка, лезшие куда ни попадя.

Кутавшаяся в лисью шкурку, по обыкновению разодетая, Санса Болтон украдкой взглянула на пришельца. От довольного взгляда мужчины девушка едва не фыркнула, отворачиваясь в сторону, и Мэри, лишь недавно осознавшая всю силу таланта Черного лорда, невольно вжалась в стену, пропуская Рамси Болтона.

Оттепель после появления Энара продлилась в Дредфорте недолго, и причина похолодания произошла не более чем месяц назад. Ничего не сказав жене, бастард исчез. Мужчина будто сбежал. Улизнул из спальни, предварительно исполнив свой супружеский долг. Спустя несколько дней из Хорнвуда пришло письмо и не ей, его жене, Черной леди Дредфорта, а ключнику, о том, что милорд проведет несколько дней там и волноваться не стоит. Ни причин, ни объяснений… Санса списала на одичалых, на какие-то проблемы с замком, но из Хорнвуда прибыла отосланная милордом Бриенна, зародив в рыжей голове нехорошие подозрения.

Вернулся Рамси спустя две недели, так ни о чем и не сказав. Санса, съехавшая с супружеской спальни к младшим детям, его ни о чем не спрашивала, ожидая каких-то объяснений с его стороны, но лорд Болтон, припоминая ее выходку с Карлоном Карстарком, не удосужился дать ей хоть мало-мальского пояснения. Пребывая в наилучшем расположении духа, бастард даже не пытался намекнуть на примирение, спокойно обходясь без нее, и девушка, удивленная отсутствием интереса к себе, пришла к единственному логичному выводу, объяснявшему все его поведение.

Видимо, милорд развлекся... На стороне.

Как же ей было гадко! Мерзко. Оттаявшее сердце вновь покрылось толщей льда. После всего, что она сделала для какого-то отпрыска Сноу, все что она заслужила – неверность, и почему-то ее сердце в этот раз не могло простить подобной обиды. Ведь ее отец остался предан матери, как выяснилось, а бастард? Что она хотела от какого-то бастарда?! Сколько волка ни корми, а этот-то даже волком не был…

Напрасно ее пыталась утешить Мэри, списывая все на то, что никому ничего не известно, а даже если что-то и произошло – «иначе они не могут». Пытаясь доказать госпоже отсутствие греха за мужем, она сама искренне не понимала бастарда. Всему замку было очевидно, что Черный лорд полностью предан миледи, и что безразличие его – странный ответ на ее не менее странную холодность, но зачем… Никто этого не понимал, и в потенциальную измену не верил.

По замку полз неприятный слух о разладе, и Мэри попыталась выяснить тайком у Кирша подробности пребывания милорда в Хорнвуде. Понявший, для чего к нему пришли, Эндрю лишь посмеялся над служанкой, но все же сказал, что миледи не о чем беспокоиться, и когда разочарованная Мэри собиралась уйти, он стреножил бывшую бордельную девку. Кирш овладел ею против ее воли, и при воспоминаниях об этом девушку невольно передергивало. С ним она спала и раньше, но добровольно. Бывшая проститутка пыталась отмахнуться от этого. Уж ей ввиду прошлой профессии не привыкать, но женщина в ней содрогалась каждый раз, когда она вспоминала об этом изнасиловании.

А между супругами точились ножи необъявленной войны. Черного лорда ни о чем не спрашивали, считая это ниже достоинства леди, и он, чувствуя клокотавшую ревность жены, так ничего не говорил и лишь забавлялся ее злостью. Гадкие мысли о его предательстве медленно варились в рыжей головке, обрастая все новыми подробностями, но раз она его ревновала, значит, точно любила. Делая вид, что ему дела нет, где она ночует, мужчина лишь и ждал, когда дверь в господскую спальню раскроется, и Санса Болтон с повинной сама придет к нему в руки. Оттого бастард долго не засыпал по ночам, вслушиваясь в тишину коридоров.

Такого и быть не могло. Черная леди ни Мирандой, ни другой девкой не была, и Санса, услышав очередной укол от мужа, решилась ему о том напомнить. Для мести она выбрала Клигана. Нет. Изменять бастарду она не собиралась, но позлить его… В таком удовольствии себе она отказать не могла.

Выйдя из замка поутру и отъехав в поле, леди Болтон принялась собирать незабудки. Угрюмо сидевший на коне Сандор был взят ею для охраны... и не только. На замковой стене то и дело появлялась фигура, наблюдавшая за их неразлучным дуэтом, и Санса, уже радовавшаяся своей победе, чувствовала, как ревностно за ней присматривает Рамси Болтон, выглядывая ее среди благоухавших трав. Подстегиваемая успешностью своей задумки, прособирала она незабудки до глубокого вечера, рассекая по дредфортским полям вместе с Сандором Клиганом, и домой леди Болтон привезла крупный букет полевых цветов. Помогший слезть ей с коня Пес, увидев во дворе испепелявшего его голубыми глазенками мелкого ублюдка, лишь злорадно хмыкнул, насыпав соли на вскрытые раны, и вечером между супругами состоялся разговор.