Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Vogueliamatta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
Закончив, я ещё раз придирчиво осмотрела себя в зеркальном отражении.
И всё же, насколько бы восхитительным, вызывающим и аппетитным ни было моё платье и выхоленный, проработанный до мельчайших деталей образ, но именно сейчас, слегка растрёпанная и лохматая, с неидеальным макияжем, утопая в его рубашке, я чувствовала себя как никогда прежде сексуальной. Воздух вокруг меня был буквально пропитан этим, хоть трогай. И мне пришлось ещё раз напомнить самой себе в голос:
– Будь хорошей девочкой, Ками! Ну же…
Я, конечно, могла бы сыграть для него и плохую девчонку, без особых усилий. Эта роль была мне отлично знакома. Но что-то подсказывало мне, что подобная тактика с ним не сработает. Да и умолять мужчину о чём-либо, это совсем не в моем стиле. Не оставлять шансов – другой разговор. Но раз уж он, очевидно, не очень-то и стремился торопиться, мне оставалось лишь принять правила игры. Я могу его понять. Наверное. То есть, это же хорошо, что он хочет сперва узнать меня поближе, ведь так? Ну какого чёрта мне так сложно потерпеть немного?
Нет! Всё же негоже, чтобы мышка ловила кошку. Так что, мы ещё посмотрим, кто из нас лучше справляется с ролью недотроги.
Я делаю глубокий очищающий вздох, облизывая искусанные губы, и ещё раз уверяю себя в том, что это очень правильный и зрелый выбор. Но в последний момент что-то всё же заставляет меня расстегнуть пару верхних пуговок на рубашке.
Выходя из ванной, я на мгновение замираю, нерешительно топчась в дверях, замечая как Майкл впивается в меня едким и глубоким, испытующим взглядом. В его глазах я за доли секунды улавливаю весь спектр самых разнообразных, ярчайших эмоций. Закрыв глаза, он глубоко вздыхает, замирая, и на мгновение мне кажется, что он начинает мысленно считать про себя до десяти, пытаясь успокоиться и усмирить внутреннего демона. Как же хорошо мне это знакомо! Милый мальчик.
– Боже, – едва слышно на выдохе шепчет он, даже не пытаясь вновь взглянуть на меня.
«Боже…» – тут же мысленно повторяю про себя я, ощущая, как все мои благие намерения и призрачные остатки благодетели стремительно летят ко всем чертям. – «Будь хорошей девочкой, Ками. Просто пойди и ляг в постель».
И я иду. Но вместо того, чтобы обогнуть кровать и спокойно улечься со своей стороны, как и полагается, я вероломно взбираюсь, о да, именно – прямо через него! Перекинув ногу и опираясь руками о плечи Майкла, я на мгновение замираю, ощущая его заметно участившееся дыхание и стремительно вздымающуюся и опадающую вниз грудь. Он старательно отводит от меня растерянный взгляд, из последних сил стараясь удержать призрачные остатки контроля в своих руках. Но как только наши глаза встречаются – обрывается всё! Дыхание, пульс, само время… Я смотрю ему прямо в глаза. И в этом напряжённом и упрямом, въедливом взгляде читается столько невысказанных обещаний.
Мои губы медленно расплываются в невинной улыбке, и я тихонько шепчу, проводя ладонями по его лицу:
– Поцелуешь меня перед сном?
Он старательно пытается побороть искушение, и его лицо сводит жалостливая гримаса отчаяния, он буквально умоляет меня не делать этого, но мои губы всё равно касаются его в мягком и нежном невинном поцелуе и всего через мгновение дамбу срывает ко всем чертям – мы яростно и безжалостно пожираем друг друга нетерпеливыми, изголодавшимися ртами. Этот поцелуй… О, он совсем не похож на первый, ничего общего – в нём нет ни грамма нежности, только жадность и страсть. Он не просит, он берёт! Да так, словно я уже беспрекословно принадлежу ему.
Наши языки жарко и влажно борются друг с другом за право первенства, возможность доминировать, проникнуть глубже и подчинить. Я машинально пытаюсь притянуть его чуть ближе к себе, но, целуя меня, Майкл напористо отпирается, словно стараясь одновременно и приблизиться и отстраниться как можно дальше от меня. Обхватив за талию, он плотно и крепко удерживает меня руками, не позволяя мне свободно шевелиться. И я никак не могу разобрать, какого чёрта он от меня хочет! Он и сам, похоже, никак не может до конца определиться. Я чувствую, что он мечется, как загнанный в угол раненый зверь, и спустя мгновение до меня наконец доходит, в чём состоит «проблема». Он боится, что я почувствую то, что с каждой секундой скрывать становится всё сложнее.
Крепко ухватив его за края рубашки, я решительно разрываю поцелуй и упираюсь в его лоб своим, пока мы оба стараемся усмирить одышку. Его руки крепко сжимают мою талию, но я, наперекор этой стальной хватке, всё же прижимаюсь к нему что есть силы и отчаянно подаю бёдра вперёд, ощущая как его член, точно мощный железобетонный стержень, упирается мне прямо в промежность.
Майкл заходится громким и сиплым всхлипом, до ощутимой дрожи вминаясь в моё плечо и, тяжело дыша, старательно прячет от меня свой потерянный взгляд, бессильно рыдая, словно ощущая свою вину за то, что оказался слишком слаб и не сумел сдержаться и каким-то образом предотвратить такую естественную реакцию своего тела.
– Кэм! – жалобным стоном воет он.
– Всё в порядке, – успокаиваю его я, неторопливо проводя руками по дрожащим от напряжения предплечьям. – Всё хорошо, – шепчу я, ощущая как он бесконтрольно вздрагивает. – Майк, – я обхватываю его лицо руками и заставляю посмотреть на меня, – если хочешь, мы остановимся, ладно? Только скажи.
Я замечаю в его глазах болезненную тревогу, внутреннюю борьбу и страх, но глядя на меня, он всё же постепенно успокаивается и расслабляется. То ли мои слова приносят ему какое-то облегчение, то ли монотонные ласковые поглаживания по волосам и мой тёплый, горящий молчаливым пониманием взгляд. Я ничего от него не требую и не осуждаю. Мне просто искренне хочется заставить его почувствовать себя лучше.
– Я… – тяжело дыша он на мгновение запинается и замолкает, напряжённо сглатывая, словно идёт на непростительный компромисс, сделку с собственной совестью. – Я хочу взглянуть, Ками… – выдыхает он наконец жалостливым, поверженым голосом, легонько проводя кончиками пальцев по моим оголенным бёдрам. – Пожалуйста, – в его дрожащем голосе слышится отчаянная мольба и внутри меня всё мгновенно сжимается в мучительной, нестерпимо-сладкой истоме в ответ на его зов.
Дрожащими руками я неторопливо начинаю расстёгивать пуговки на рубашке, сантиметр за сантиметром открывая его глазам узкую белоснежную полоску моей обнажённой кожи. Он внимательно следит за каждым моим движением цепким, изголодавшимся взглядом, безжалостно терзая свой искусанный рот.
Покончив с пуговицами, я расслабленно укладываю обе руки себе на бёдра и перевожу на него покорный выжидающий взгляд.
Облизнув пересохшие губы, он легонько касается самой каёмки моих трусиков, затем кончики его пальцев проскальзывают вверх по моему животу и он медленно, но решительно оттягивает ткань в стороны, распахивая полы рубашки и открывая своему взору мою оголённую грудь.
На мгновение его голова безвольно опрокидывается назад, и он отчаянно хватает ртом воздух, а затем переводит на меня тяжёлый, потемневший от заполнившего его свинцовым грузом непреодолимого желания, взгляд. Он медленно обласкивает всю меня без единого прикосновения, одними глазами, пока я из последних сил стараюсь усидеть неподвижно, ровно дыша и позволяя ему вдоволь насладиться увиденным.
– Как же ты красива! – тяжело сглотнув, едва слышно шепчет он. – Просто божественно!
Протянув обе руки вперед Майкл, словно прося у меня немого благословения, мягко, едва ощутимо касается кончиками пальцев сразу обоих сосков, зеркально проводя ладонью по окружности ареолы, заставляя меня отзывчиво вздрагивать и выгибаться в пояснице, до судорог напрягая бёдра.
Я едва сдерживаю себя. Всё моё тело ломит от этой нестерпимо-сладкой пытки. Моя кожа буквально звенит от возбуждения, я чувствую эти вибрации самыми кончиками своих волос. Мне так нестерпимо сильно хочется, чтобы он наконец крепко сжал мою грудь в своих руках до ощутимой, пронзающей всё моё тело такой желанной боли. Каждый рваный вздох даётся мне всё сложнее. Я уже почти готова умолять его сжалиться надо мной.
Когда я вновь перевожу на него подёрнутый мутной пеленой взгляд, на меня смотрит абсолютно чужой, незнакомый мне человек. Его челюсти плотно сжаты, почерневшие как ночь глаза полны жестокой угрозы, на лбу выступает едва заметная ритмично пульсирующая венка и в нём ощущается такая невообразимая, не подавляемая более мощь, что на мгновение мне становится по-настоящему страшно. Мы оба прекрасно осознаем, что заступили за грань и, пройдя точку невозврата, уже ни при каких обстоятельствах и условиях не остановимся.
– Скажи это, – с напускным спокойствием выдыхает он низким, не своим голосом. – Скажи мне, чего ты хочешь, девочка.
– Тебя, – выдыхаю я, мгновенно ощущая невероятное облегчение просто от того, что наконец произношу это вслух. – Я хочу тебя, Майкл!
Сложно было до конца осознать последовавшие за моими словами события. Всё происходило так стремительно быстро и интенсивно, что мой мозг просто не успевал сориентироваться. Его руки ухватили моё тело в охапку и одним резким рывком швырнули на постель. Маленький лоскуток кружевной ткани за долю секунды податливо проскользнул по всей длине моих ног, и прежде чем отбросить его в сторону, он с каким-то утробным звериным рыком вдохнул в себя их аромат. Сбросив с себя одежду, Майкл бросился на меня с таким отчаянным, исступленным порывом, словно от этого сейчас зависела вся его жизнь. Впиваясь в мою кожу руками, он безжалостно пожирал меня своим ртом, хрипя и мыча от удовольствия, и я абсолютно терялась в этом неистовом водовороте охвативших меня эмоций и чувств. Пульсация из самых недр моего существа отдавалась мучительными судорогами во всем теле, заставляя меня бесконтрольно извиваться и выгибаться навстречу его рукам. Невыносимая жажда заполнить изнывающую пустоту внутри буквально убивала меня! Она была так сильна, что я готова была пойти на что угодно – даже на самый страшный грех, лишь бы утолить этот адский, ненасытный, снедавший мои тело и душу голод. Никогда в жизни я не испытывала ничего более острого и всеобъемлющего, чем это нечеловеческое желание. И когда Майкл наконец накрыл меня собой и стал проталкиваться внутрь, дюйм за дюймом вытесняя из меня этот агонический голод, я испытала такую степень охватившего всю меня наслаждения, что на мгновение абсолютно потеряла всякую связь с реальностью.
Мой дикий вопль смешался с его протяжным стоном, сливаясь воедино и сотрясая стены гостиничного номера. В этом странном звуке было что-то первобытное, что-то такое, что стирало границы времени и пространства, перенося нас к самому началу времён. Он буквально разрывал меня, заполняя собой без остатка, и я неосознанно и несдержанно оставляла длинные красные полосы на его спине, мужественно принимая его в себя. Майкл впился в мои губы в благодарном поцелуе и на мгновение замер, наконец достигнув предела.
– Боже, какая же ты малышка, – дрожащим шепотком выдохнул он. – В тебе так тесно!
Я лишь улыбнулась, чуть подрагивая уголками губ, так и не решаясь ему сказать, что дело было вовсе не во мне.
Он начал движение протяжно и размеренно, ритмично вминая меня в белоснежные простыни, и с каждым новым толчком я словно открывала очередную, новую ступень собственных возможностей – мне было так непередаваемо хорошо, что казалось вот-вот должна наступить долгожданная разрядка. Но вместо этого ощущения нагнетались лишь сильнее. Он поднимал меня выше и выше… Ещё выше? Боже, у тела ведь должен быть допустимый предел! Я думала, что уже испытала в это жизни всё… Но оказывается не было испытано и десятой доли!
Темп его движений вскоре стал неконтролируемо быстрым, удары резкими и карающими, он заходился сиплыми всхлипами и рычал, с наслаждением вминаясь лицом в мои волосы.
– Я слишком… Слишком близко, – отрывисто выдохнул он. – Ради Бога, скажи, что я могу… В тебя…
– Да, – на выдохе прохрипела я.
– Детка, прошу… Я так хочу увидеть, как ты кончаешь.
Его слова, точно капля, переполнившая океан, вынуждают меня зайтись хриплым восторженным всхлипом и бесконтрольно взорваться, содрогаясь в этой исступленной конвульсии. Эйфорическая судорога, охватившая всё мое тело, заставляет меня спазматически сжимать его внутри, и я чувствую как он с диким стоном срывается сразу следом, заполняя меня нескончаемым потоком насыщено-тягучей жидкости.
Оказывается, бывают оргазмы такой силы, что от остроты ощущений теряешь связь с собственным телом, словно выходя за его пределы. И на мгновение начинает казаться, что ты умираешь, попадая в рай охватившей твоё существо эйфории. Будто тяжёлый наркотик, поднявший тебя так высоко… К самым небесам, где наступает нирвана! А когда вспышка наконец проходит и медленно угасает, всасываясь в каждый миллиметр твоего существа, крупица за крупицей собирая душу воедино и возвращая её на землю принадлежащему ей телу – наступает чистейшее, спокойное и величественное умиротворение и… абсолютное счастье!
И когда я, пережив всё это, постепенно приходила в себя, окутанная негой его тёплого и заботливого объятия, готовая вот-вот провалиться в глубокий сон, меня посетила мысль о том, что ничего лучше этого существовать не могло. Но в этот момент Майкл прикоснулся губами к моему виску и чуть слышно прошептал:
– Моя девочка просила поцелуй на ночь.
========== 7. Возвращение на землю ==========
В стерильной тишине рабочего кабинета тиканье настенных часов казалось оглушающим. Стрелка ритмично отсчитывала ход каждой секунды, но по моему остекленевшему и абсолютно отсутствующему взгляду могло показаться, что время просто остановилось. Я сидела в кресле, недвижимо уставившись в одну точку, и в голове у меня в этот момент не было ни единой мысли, лишь абсолютное ничто, вакуум. Слегка занемевшее под весом кофейного стаканчика запястье постепенно сдалось, невольно подломившись, и тонкий ручеёк коричневато-молочной жидкости мгновенно заструился вниз, наконец приводя меня в чувство.
– Черт! Какого… – спешно убирая стаканчик и отскакивая в сторону, я постаралась минимизировать последствия своей неосмотрительности, но, увы, было слишком поздно. Буроватое пятно стремительно растекалось и впитывалось в светло-кремовую юбку-карандаш. – Твою ж мать! – слёзно взвыла я, раздражённо отряхиваясь и ощущая клокочущий приступ бессильного гнева в груди.
И именно в этот момент кому-то очень сильно понадобилось постучать в дверь.
– Какого хрена вам нужно? – заорала я, встречая слегка ошалевший от моей неслыханной любезности взгляд Энн.
Она даже не дёрнулась, решительно прошла вперёд и с невозмутимым видом бросила мне на стол папку с бумагами.
– Нужна твоя подпись.
Слегка выровняв дыхание, я смерила её сдержанным профессиональным взглядом и, наспех пролистав документы, черканула свою раздражённо-размашистую подпись на трёх экземплярах, толком даже не взглянув. Закрыв папку, я швырнула её на другой конец стола и мы продолжили прожигать друг друга испепеляющим взглядом.
– Так, ладно… – примирительно вздохнула Энн, по-хозяйски усаживаясь в кресло напротив. – Выкладывай, в чём дело.
Я бросила на неё беглый, раздраженно-презрительный взгляд.
– Не понимаю, о чём ты, – уклончиво вывернулась я, уставившись на экран монитора и старательно придавая себе сосредоточенно-собранный вид.
– Серьёзно? Мы правда будем тратить на это время? – язвительно кривит бровь она. – Знаешь, дорогуша, от тебя уже пол офиса шарахается. За последние пару дней ты наорала на рекордное количество людей по поводу и без. Так что лучше прямо говори, что случилось? Потому что это уже ни в какие ворота!
Я пробегаюсь по ней равнодушным взглядом и тут же картинно перевожу его на свои ноготки, деловито разглядывая маникюр и напоказ игнорируя её.
– Ты иногда такой стервой бываешь! Просто несносной, – гневно выпаливает она, хватая папку со стола и уверенным шагом направляясь к двери.
Меня тут же охватывает приступ острого сожаления от собственного абсолютно инфантильного, заносчивого поведения. Она всего-то пыталась мне помочь, но, увы, попала под горячую руку. Как самой близкой подруге ей всегда доставалось от меня больше всех.
– Стой! – окликаю её я жалостливо-виноватым тоном. – Ну прости, малышка.
Анна останавливается в самых дверях и терпеливо вздыхает, осуждающе качая головой.
– Подарить тебе, что ли, антистрессовые шарики? – обречённо взмахивает рукой она. – Объясни, что случилось.
Жестом руки я приглашаю её присесть обратно в кресло и натянуто улыбаюсь в ответ.
– Я залила кофе свою винтажную Chanel, – вздыхаю я, упираясь кончиками пальцев в виски.
– Оу, детка! Это, конечно, трагедия! – понимающе качает головой она. – Но, ты уверена, что дело только в этом?
Крепко сжимая кончиками пальцев переносицу, я делаю глубокий вздох, из последних сил стараясь сдержать предательски подступающие к глазам и противно щиплющие нос слёзы. Тяжело сглатывая, я кое-как заталкиваю этот отвратительный ком непрошенных эмоций обратно в горло и перевожу на Анну относительно спокойный взгляд. Несколько коротких мгновений она внимательно изучает моё лицо цепким, проницательным взглядом серо-зелёных глаз, читая меня, словно открытую книгу, а затем ровным тоном выдыхает:
– Я знала, что рано или поздно это должно было случиться! – с тенью горестной иронии усмехается она. – Ну и кто он?
Закрыв глаза, я на мгновение ощущаю, как от её слов и донельзя прямолинейного, нокаутирующего взгляда у меня стремительно сбивается дыхание и сердечный ритм, а в лёгких разливается тяжёлое, тянущее чувство, словно кто-то безжалостно уложил трёхтонный булыжник мне прямо на грудь.
– Боже, да всё ещё хуже, чем я думала! Малышка Ками и правда убивается по мужчине! Черт возьми, я заинтригована! – глядя на меня, восклицает Энн. – Теперь мне действительно интересно узнать, кто же сумел наконец пошатнуть прочный фундамент твоих железобетонных принципов.
Анна выжидающе молчит, пока я, глядя на неё, старательно пытаюсь выдавить из себя хоть слово. Но вместо этого ощущаю как плотина, стоически сдерживавшая эмоции последней недели, стремительно даёт течь и спустя мгновение меня наконец прорывает нескончаемым, очистительным потоком.
– Я такая дура, Энни! – вою я, пока она в жесте искреннего сочувствия протягивает мне свою ладонь, крепко сжимая и утешающе поглаживая меня по руке. – Не знаю, что со мной происходит. Никак не могу взять себя в руки.
– О, милая! – понимающе-снисходительно усмехается она. – Так бывает, когда влюбляешься.
Влюбляешься???
Её слова, как отрезвляющий и хлесткий удар плетью, мгновенно приводят меня в чувства. От слез не остаётся и следа и, утирая щёки, я уставляюсь на неё искренне недоумевающим взглядом. Это слово, да ещё и употреблённое в отношении меня, почему-то кажется мне сейчас едва ли не оскорбительным. Влюбляешься… Да как такое вообще возможно? Мы с ним едва знакомы!
Да и насколько мне известно влюблённость – это чувство лёгкое, приятное и окрыляющее. Меня же терзало что-то совсем иного рода…
Проснувшись рядом с ним в гостиничном номере тем пасмурным утром, я почему-то увидела всё произошедшее накануне в совершенно ином свете. В сероватой дымке утра ко мне наконец вернулась ясность мысли, и ночное наваждение показалось мне чистейшим безумием! Я никак не могла поверить в то, что и правда переспала с ним. И что секс, мать его, был настолько хорош.
«Боже, о чём я только думала? У меня и правда напрочь отсутствуют тормоза. Хотя, чего уж там. Зачем вообще думать о каких-то там последствиях своих поступков, когда так непреодолимо сильно чего-то хочется, не так ли? Отличная философия, Ками, аплодирую стоя!»
Но факт остаётся фактом – мы переспали. Да и ладно бы! Ведь я правда этого хотела. И у меня никогда не возникало с сексом на одну ночь каких-то особых проблем или заморочек. Но с ним, всё же, что-то было иначе. Что-то, чего я никак не могла объяснить. Об этом говорили едва уловимые, мельчайшие импульсы и сигналы. Он так мирно спал, и почему-то мне просто хотелось сидеть и смотреть на него, слушая его спокойное, монотонное посапывание. Собирая по крупицам воспоминания о прошедшей ночи, я пыталась понять, в чём же было дело. С технической точки зрения всё было до банального просто – классическая миссионерская позиция, ничего необычного. Просто секс. И оттого ещё сложнее было как-то обосновать мои невероятно острые ощущения от близости к нему. Как и то, почему я уже неделю не могла прийти в себя. Неужели химия между двумя людьми может быть настолько сильной?
Да, секс с ним был просто умопомрачительным. Но тревожило то, что он каким-то абсолютно непонятным образом заставил меня ощутить иллюзию того, что между нами действительно происходило что-то очень особенное, что-то… большее? От одной мысли об этом у меня перехватывало дыхание и становилось дурно. Прихватив свои вещи, я выбежала из номера гостиницы, как ошпаренная…
– Это с ним ты осталась той ночью в Хилтоне? – оторвала меня от раздумий Энн. – Я же видела, как горели твои глазки. И ты с тех пор сама не своя.
Обречённо усмехнувшись, я молча поджала губы, легонько кивнув головой.
– Ну расскажи, кто он? Я его знаю?
Тяжело вздохнув, я задумчиво потираю подбородок, раздумывая, как бы получше завернуть ей всю эту историю. Вспоминая реакцию Анны на вечеринке, я и правда начинаю побаиваться, что от таких новостей мою малышку просто хватит удар!
– Майкл, – так и не придумав ничего получше, ровным тоном произношу я.
– Что ещё за Майкл? – недоуменно переспрашивает подруга.
Покачав головой, я расслабленно откидываюсь на спинку кресла, уже предвкушая её бурную реакцию.
– Вечеринка, Кенни, столик на верхнем уровне… – вкрадчиво цежу я, наблюдая за тем, как Энн отчаянно напрягает мозг, словно стараясь решить в голове математическое уравнение. Затем на секунду отводит в сторону осёкшийся взгляд и часто моргает. На её лице начинает расползаться недоверчивая нервная ухмылка и она активно мотает головой.
– Да не-ет… – насмешливо тянет она. – Не может быть!
Я тихонько развожу руки в стороны, пожимая плечами, и молчаливо смотрю на её побледневшее лицо и стремительно округлившиеся, готовые вот-вот вылезти из орбит, глаза.
– Ты прикалываешься?
– Если бы, – обречённо поджимаю губы я.
Энн непонимающе смотрит на меня в полном оцепенении, будто немая, беззвучно открывая и вновь закрывая рот.
– Но… Как? Что? Как это вышло вообще?
– Ну вот так, – цокаю я. – Шло и вышло.
– То есть в Хилтоне ты была с…
– С Майклом. Я была с Майклом, – спокойно киваю я.
– Матерь божья! – еле дыша цедит она и тут же, нервно тараторя, подхватывает. – Подожди-ка, подожди… Вот здесь очень важный момент. В каком смысле – ты была с Майклом? Я имею в виду вы, ну, вы провели время вместе, пообщались…
– О да! – вскинув вверх брови качаю головой я. – Мы с ним очень тесно и плотно так… Пообщались.
Растерянно глядя мне в глаза Анна издаёт какой-то весьма странный, неоднозначный звук. После чего встает с кресла и решительным шагом направляется прямо к мини-бару, наливая себе стакан воды и делая пару внушительных, жадных глотков.
Между нами повисает давящая тишина, но я даю ей время на то, чтобы спокойно переварить информацию и немного прийти в себя.
– Мать твою, Камилла! – наконец выпаливает она.
– Знаю, – киваю я виновато. – Мне и самой немного не по себе.
– Немного не по себе? Издеваешься? Ты трахнула Майкла Джексона! – почти орёт она и я жестом руки прошу её говорить чуть потише.
– Технически это он меня трахнул. Но дело даже не в этом. Ты можешь на секунду забыть о том, кто он, и просто выслушать меня, пожалуйста. Я ведь и правда не понимаю, что мне со всем этим делать.
– Господи, Кэм. Ты меня поражаешь! – мотает головой Энн. – Уж прости, что я несколько в шоке.
– Понимаю, – терпеливо вздыхаю я. – Думаю, будет лучше, если мы поговорим в другой раз, когда обе немного успокоимся. И, прошу тебя, это должно остаться между нами.
Вновь закрывшись в кабинете наедине с собой и своими мыслями, я в который раз вгляделась в экран смартфона, на котором яркой полоской в списке контактов высвечивалось его имя. Нет, и всё же я не могу быть до такой степени глупой! Я не стану вести себя так отчаянно-вызывающе и назойливо напрашиваться на внимание. Боже, и о чём я только думала, влезая в эту историю! Никак не могу отделаться от мысли, что часть меня прекрасно знала обо всем заранее, но всё равно так наивно поддалась соблазну. Сама же напросилась, нечего сказать.
Клокочущие в моей груди чувства на мгновение затмевают собой рассудок, и где-то в подкорке я улавливаю надоедливо зудящую пульсацию: «Энн была абсолютно права на твой счёт. И именно поэтому это так тебя бесит!»
И всё же, как бы там ни было – я никогда не стану для него одной из этих, всегда доступных, готовых на всё девочек, только помани. Так низко я ни за что не паду!
Абстрактная злость внутри меня смешивается с досадой, чувством растерянности, задетой за живое гордостью и необъяснимой ноющей тоской, создавая гремучую смесь из совершенно непонятных мне ощущений.
И все-таки, я полная дура.
Боже, помоги…
========== 8. Подарок судьбы ==========
В свете незаконченного днём разговора и всех последних событий моей насыщенной приключениями жизни, мы с Энн решили, что самое время было немного развеяться и спустить пар в приятной и расслабленной обстановке. И в этом плане невероятно атмосферному классическому бару «Frank’s» просто не было равных! Всё в лучших старомодных традициях Speakeasy – божественные коктейли, приветливые бармены и уютная, почти домашняя обстановка – идеальное место для тех, кто жаждет серьёзно повысить градус и понизить атмосферу формальности. А в моём конкретном случае, заодно и отключить вконец измочаленный мозг.
Последние дни я и правда была сама не своя. Раздражённая, взвинченная и стервозная куда больше обычного. Я никак не могла ни на чём сосредоточиться, а резкие перепады моего настроения и вовсе истрепали остатки нервных клеток в хлам. Мне было просто необходимо хоть ненадолго отвлечься, немного расслабиться и, наконец, выкинуть его из головы, пусть и всего на пару минут. Меня безумно беспокоил тот факт, что мысли о нём стали занимать всё больше и больше моего личного времени и пространства и уже конкретно походили на лёгкую форму одержимости.
Устраиваясь на широких кожаных диванчиках за низким деревянным столиком, мы с Энн молча уставились в коктейльную карту. Глядя на неё, я хорошо понимала, что ей безумно не терпелось узнать всё в самых мельчайших подробностях, но чувство такта всё же прилично сдерживало её, позволяя мне понемногу собраться с мыслями.
Анна остановила свой выбор на фирменном Негрони, в то время как я, ощущая острую потребность в чём-то покрепче, выбрала классический сухой Мартини – беспроигрышный вариант. И как только нам подали наши коктейли, мы с Энн плавно подошли к вполне ожидаемой теме.
– Ну, рассказывай! – устремляя на меня внимательный, горящий едва сдерживаемым нетерпением взгляд, проговорила она.
– Тут особо нечего рассказывать, малышка, – кривлю губы я в слегка тоскливой усмешке. – Он позвонил, мы встретились. Ну, а дальше всё как-то само собой сложилось.
Анна разочарованно цокает языком.
– Это как-то слишком сухо даже для тебя, Кэм! – недовольно бубнит она. – Сегодня в офисе тебя не на шутку штормило. Клянусь, такой я тебя ещё никогда не видела. Так что, давай, выкладывай! Я хочу услышать подробности.
Глубоко вздохнув, я неторопливо отпиваю немного Мартини из своего бокала, переводя на неё усталый измученный взгляд. Сложно же мне будет выкинуть его из головы, если мы станем детально размусоливать эту тему сейчас. Я, конечно, хорошо понимаю её горячий интерес, но от этого мне едва ли становится легче.
– Он очень необычный человек, – выдыхаю я наконец.
– Ну ещё бы! – с задорным смехом подхватывает Энн, и глядя на её открытую и лёгкую, непосредственную реакцию мне, почему-то, становится ещё хуже.
– Знаешь, я ведь сейчас совсем не о том, что он безумно знаменит или слегка эксцентричен. Просто, есть в нём что-то такое… Интригующее. Что-то, что никак не даёт мне покоя.
– Для этого есть одно очень чёткое и ёмкое выражение, – усмехается Анна. – Зацепил.
Я насмешливо хмыкаю, задумчиво прикусывая губу.
– Я не удивлена, конечно, – неспешно продолжает она. – Было бы странно, если бы он тебя хоть немного не впечатлил и не вызвал абсолютно никаких эмоций. Даже не представляю, о чём можно было говорить с ним наедине! – с искренним восторгом вскидывает брови она.
Я чуть слышно усмехаюсь, оживляя в памяти подробности того вечера, и мои губы сами собой расползаются в глупейшей мечтательной улыбке.
– Да о чём угодно! – взмахиваю рукой я. – С ним любая тема становится интересной. У него очень живой характер и нрав, и он настолько всем увлечён, что поневоле утягивает за собой, – ухмыляюсь я, – знаешь, именно из-за таких парней, как он, я с детства вечно ввязываюсь в неприятности!
Анна усмехается, с нескрываемым интересом наблюдая за мной. И я отлично понимаю, что от её цепкого внимательного взгляда не ускользает этот выдающий меня с потрохами предательский огонёк в глазах.
– Но как у вас дошло-то, ну до… сама понимаешь.
– Ну как и у всех людей, наверное, доходит. Я даже не знаю, как толком всё это объяснить. Просто у него такая энергетика, что, знаешь, рядом с ним очень сложно перестать думать о всяких там… вещах. Уж поверь, я пыталась.
Анна из последних сил стремится сдержать смех, старательно прикрывая рот ладонью.
– О, да! Вокруг него вечно столько всяких слухов и сплетен на этот счёт. И я просто в шоке от того, что узнаю всё из первых рук! – она загадочно прищуривает взгляд, слегка прикусывая губы, и я уже предвкушаю её следующий вопрос. – Ну и… Как он в постели?
Тяжело вздыхая, я смотрю на неё сквозь полуопущенные ресницы, красноречиво закусив нижнюю губу и, закатив на мгновение глаза, картинно изгибаю бровь. Анна мгновенно понимает меня без слов.
– Даже так? – усмехается она.
– Клянусь, это был лучший секс в моей жизни! – вздыхаю я. – А ведь я в этом, всё же, кое-что смыслю.
Анна безмолвно откидывается на спинку дивана, изображая обморок и заставляя меня зайтись ироничным приступом смеха в ответ.
– Я всегда подозревала, что он только с виду такой скромник и тихоня. А такие всегда лучше всех в постели. Куда круче мускулистых прокачанных мачо, мнящих о себе неведомо что.
– Знаешь, он очень чуткий! – ощущая прилив откровения, выдыхаю я. – И так по-особому вкрадчиво говорит и смотрит, что от этой его манеры создаётся стойкое ощущение, что он заботится о тебе. И это так странно! Чертовски сбивает с толку, – задумчиво отвожу взгляд в сторону я. – В жизни ничего подобного не испытывала! Он до такой степени очарователен, что просто мгновенно привязывает к себе. Но как только ощущаешь себя в безопасности и немного расслабляешься – БАМ! – от нуля до ста двадцати в секунду! Ferrari позавидует.
