Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Vogueliamatta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)
Ну раз уж ты сам напросился…
– После ванной я всегда наношу увлажняющий лосьон на тело, – улыбнулась я. – Собственно, этим и занимаюсь. Ты любишь кокос? Именно им и пахнет сейчас моя попка.
– Кэм, – жалобно заскулил он. – Не нужно, прошу. Я передумал.
– Когда положишь трубку, можешь мечтать и придаваться воспоминаниям сколько угодно, с моего полного благословения, – рассмеялась я, прекрасно понимая и даже разделяя его лёгкое смятение и растерянность. Всё же заниматься этим с ним на другом конце провода я бы тоже вряд ли осмелилась.
– Мне нравиться думать о тебе, когда я засыпаю, – обреченно признал он. – Ничего не могу с этим поделать.
Я усмехнулась.
– Я думаю о тебе постоянно, Майкл, – словно доверяя ему какую-то глубоко личную интимную тайну, прошептала я. – Постоянно.
Вслед за моим признанием последовал глубокий, шумный вздох, и недолгое молчание.
– Так мы увидимся завтра?
– Если ты этого хочешь.
– Хочу, Кэм! Я скучаю по тебе. Безумно.
Этой ночью я засыпала под звуки фортепиано прелюдий Клода Дебюсси, в аккомпанементе с моей счастливой улыбкой и слегка сбившимся от волнительного нетерпения дыханием, и, закрыв глаза, из последних сил пыталась заставить себя поскорее уснуть, словно ребёнок в сочельник, нетерпеливо подгоняя часы вперёд в ожидании чуда.
Комментарий к 16. Теория Вероятности
* – Michael Jackson – For All Time.
========== 17. На краю Земли ==========
Утро вторника выдалось наредкость динамичным. Шум города, тухнувший в облаке смога и пыли, палящее августовское солнце и едва уловимый запах бензина, кишащая масса беспорядочно снующих туда-сюда людей и то и дело раздающиеся со всех сторон нетерпеливо-раздражённые гудки автомобилей, словно они каким-то чудесным образом действительно могли ускорить движение и помочь разрядить плотный трафик Гранд Авеню в час пик – классическая картина перед началом рабочего дня в эпицентре финансового дистрикта L.A., наблюдая которою из окна моей любимой кофейни, я всегда ощущала поразительное умиротворение.
Странно, но этот органичный гулкий хаос действительно успокаивал меня, придавая сил и заряжая энергией и уверенностью перед принятием важных решений. А в такие дни, как этот, полчаса полнейшего покоя и неспешного погружения в собственные мысли за чашечкой ароматного кофе и вовсе стали для меня чем-то вроде сакрального ритуала, – я старалась расслабиться, спокойно собраться с мыслями и настроить себя на деловой лад. Но вместо ожидаемого эффекта этим утром воображение настойчиво уносило меня совершено в другие места, далекие от прохладных кабинетов, длинных столов, официальных бумаг и деловых переговоров.
Я думала о нём. О нескончаемых телефонных разговорах последних дней, его совершенно очаровательной напускной наивности и вместе с тем какой-то поразительной глубине и рассудительности, неожиданной настойчивости и предстоящем ужине, пытаясь хоть за что-то уцепиться и понять, должна ли я расценивать его приглашение как дружескую встречу или, скорее, как свидание. Очевидно, что с Майклом сложно было оставаться хоть в чём-то до конца уверенной, но я всё же хотела бы попытаться.
Его «Мы могли бы это отметить. Я должен тебе ужин!» – звучало, как абсолютно невинное предложение доброго приятеля.
В то время как: «Хочу, Кэм! Я скучаю по тебе. Безумно…» – явственно намекало на нечто большее.
Ожидания. За это недолгое время я отлично усвоила, что это очень опасная и непредсказуемая вещь. А мне вовсе не хотелось бы вновь попасть в ловушку пустых надежд и растрачивать свои нервы на глупые переживания, или пытаться повесить на эти странные отношения какие-то затертые ярлыки. Я просто хотела позволить этому быть, не строя наперёд никаких лишних догадок и далеко идущих планов. Но побороть собственные чувства и выкинуть неоднозначные мысли о Майкле из головы оказалось куда сложнее, чем я могла предположить.
Но, как бы там ни было, точно уверенна я была лишь в одном – мне безумно хотелось его увидеть! Хотелось просто говорить с ним, глядя в его глубокие и тёмные, насмешливо-чарующие глаза, слышать этот мягкий и мелодичный, гипнотический фальцет и задорное мальчишеское хихикание. В сущности, таких простых вещей уже было более чем достаточно для того, чтобы сделать этот вечер невероятно особенным. Просто два человека, узнающие друг друга. Чего ещё я могла желать?
В офисе царила атмосфера лёгкого хаоса и сумбура, что мгновенно настроило меня на рабочий лад. Я приложила так много усилий для того, чтобы флоридская сделка наконец состоялась, что сейчас, на финишной прямой, было просто не время отвлекаться, слишком многое стояло на кону.
Но в каком-то смысле, я даже умудрялась ловить кайф от подобного рода напряжения и непомерного давления последних недель. В конце концов, умение всегда оставаться спокойной, справляться с прессингом и чётко видеть перспективу – это одно из наиважнейших качеств успешного ведения бизнеса, предпринимательская жилка, как сказал бы мой отец. Потому, чем крупнее и значимее была сделка, тем спокойнее, собраннее и увереннее я оставалась. Ни грамма волнения и ни капли тревоги, об этом говорило всё – моя осанка, походка и внешний вид: в меру агрессивный макияж и платье футляр цвета маренго, образ сдержанный и строгий, но в нём, как и всегда, проскальзывал легкий намёк на сексуальность – заключая сделки с солидными мужчинами я всегда предпочитала напоминать им о том, что я не только босс, но в первую очередь – женщина. Это сохраняло баланс, вводило в заблуждение и позволяло всем гораздо быстрее прийти к консенсусу. Власть над мужчинами всегда стоит проявлять особенно сдержанно и благоразумно.
К моему появлению в офисе конференц-зал уже был полностью подготовлен к приему представителей поглощаемой стороны, прилетевших в Лос-Анджелес накануне вечером. К одиннадцати – формальности улажены, детали окончательно утверждены и спустя каких-то полчаса документы были благополучно подписаны и все мы могли спокойно поднять бокалы за успешную взаимовыгодную сделку и процветание «Vindal Group», частью которой все мы теперь и являлись.
– Мы очень рады, что всё так удачно сложилось, – очаровательно улыбнулся Джордж Стэнли, владелец и основатель, а отныне руководитель флоридского филиала моей компании. – Теперь мы сможем составить реальную конкуренцию крупнейшим фирмам в этом сегменте рынка.
– Замечательно, – улыбнулась я, пожимая его крепкую ладонь, а затем и ладонь адвоката. – Счастливого пути.
Наконец покончив со всеми формальностями и оставшись наедине в кабинете, мы с Энн насмешливо переглянулись и, шумно выдохнув, я рухнула в кресло и залпом опрокинула в себя остатки шампанского из своего бокала.
– Плейбой, – закатила глаза Анна, едва закрыв за собой дверь кабинета. – Чересчур лощеный видок и взгляд самодовольного напыщенного подонка. Не выношу таких!
– В Майами на каждом углу такие, – усмехнулась я, откинувшись на спинку и фривольно уложив ноги на стол. – Но я предпочитаю во всем видеть плюсы. Он амбициозен и отлично знает своё дело, а остальное меня не особо волнует. И кстати, самодовольные подонки весьма предсказуемы. Уж тебе ли не знать.
Энн сдавленно рассмеялась в ответ.
– Ты уверенна, что хочешь оставить за ним руководящее кресло во Флориде?
– Там видно будет, – равнодушно пожала плечами я. – Но сегодня я больше не настроена думать и говорить о работе.
– Правильно, детка! – разлив остатки «Louis Roederer» из бутылки, Анна с кокетливой улыбочкой протянула мне бокал. – Поговорим лучше о том, как там поживает мистер «Золотые Штанишки». Есть какие-то новости?
Закатив глаза, я неодобрительно покосилась на Анну.
– Майкл, Энн. Называй его просто Майкл.
– Просто Майкл? – округлив глаза, издевательски присвистнула подруга. – Знаешь, это только в твоей вселенной он «Просто Майкл», а у обычных людей он ассоциируется с чем угодно, кроме слова «просто», – насмешливо изогнула бровь она. – Ну правда, Кэм, я вряд ли хоть когда-нибудь свыкнусь с мыслью о том, что ты трахаешь Майкла Джексона! Признай – это слишком эпично!
– Ну, во-первых, я его не трахаю, – иронично покривила губы я. – Он вообще не из тех, кого так запросто можно трахнуть, знаешь ли. Мы с ним вполне себе прилично общаемся, – покачала головой я.
– Так значит, всё же, общаетесь…
Уцепившись за мои слова, Энн уставилась на меня хитровато-выжидающим прищуром, недвусмысленно изогнув бровь, на что я лишь неопределенно пожала плечами в робкой надежде на то, что таким образом удасться увильнуть от ответа и на время избежать развития этой пикантной темы. Мне совсем не хотелось обсуждать с кем-либо наши отношения с Майклом сейчас, и уж тем более выслушивать комментарии.
– Вот же тихушница! – не сдержавшись, разочарованно прицокнула Энн, деловито отводя в сторону взгляд и старательно изображая обиженную. – Ну и ладно, как знаешь.
– Да нет же, Анна! – добродушно покачала головой я. – Просто рассказывать пока особо нечего. Мы постепенно узнаём друг друга.
– Постепенно узнаёте друг друга? – с подозрительно-надменной усмешкой покривилась она. – Малышка, да это уже попахивает самыми здоровыми отношениями в твоей жизни! Только, прошу тебя, не облажайся. Я все ещё не теряю надежды познакомиться с ним лично!
Прыснув смешком, я уставилась на неё с язвительной издевкой.
– Так вот, значит, в чём дело! А я то, дура наивная, полагала, что это ты обо мне так заботишься.
– О тебе, само собой разумеется. Ну, и о себе заодно немножко. Всё по-честному, баланс соблюдён, – сквозь смех процедила Энн, пробегаясь по мне обличающие-насмешливым взглядом. – А если серьезно, Ками, по-моему он действительно на тебя очень даже неплохо влияет. Ты в последнее время стала как-то мягче, что ли. Я тебя и циничной бесчувственной стервой люблю конечно, но всё же…
На мгновение потупив взгляд в пол, я насмешливо покачала головой. Какой-то сомнительный комплимент. Но, надо признать, в её словах определенно была доля правды.
– Рванем куда-нибудь пообедать? – закрывая наконец тему, примирительно улыбнулась я.
– Я бы с радостью, малышка. Но у меня ещё три клиента сегодня.
– А перекинуть никак нельзя?
Энн обреченно поджала губы, уныло разводя в стороны руками и, бросив беглый взгляд на часы, отодвинула в сторону бокал и неохотно поднялась с кресла.
– Я уже опаздываю, уголёк, – оставляя короткий поцелуй на моей щеке, выдохнула она. – Позже поболтаем. А ты езжай и отдохни немного. На твоём месте я точно взяла бы небольшой тайм-аут.
Оставшись наедине с собой, я решила прислушаться к её мудрому совету, ненадолго послать всё к чёрту и немного побаловать себя. Поводов тому была масса, потому после восхитительно ланча в Брентвуде я отправилась прямиком на Rodeo Drive – будь я Одри Хэпберн, это место непременно стало бы моей версией «Tiffany» в Лос-Анджелесе.
Неспешно прогуливаясь по магазинам, я продолжала размышлять о Майкле и о недавних словах Энн. Думаю, она была права, и он действительно влиял на меня каким-то крайне невероятным образом. Впрочем, не только на меня. Он словно обладал какой-то странной супер-способностью пробуждать в душах людей чистые, прекрасные вещи, делая их чуточку мягче и отзывчивее. И, если хорошенько подумать, разве было в этом что-то плохое? В конце концов, это вовсе не лишало меня моего характера, стальной хватки и силы духа. Я по-прежнему оставалась собой. Но вместе с тем какая-то новая, неизведанная часть меня начинала медленно расскрываться, расширяя границы и жесткие рамки устоявшихся прежде принципов и убеждений, заставляя взглянуть на жизнь с другой стороны, делая чуточку пластичнее, осознаннее и глубже. Я вдруг так остро ощутила это внутри, что мне безумно захотелось каким-то образом подчеркнуть происходившие во мне перемены, открыться самой себе с другой, неожиданной стороны.
Ответ нашёлся сам собой. И прямо сейчас он смотрел на меня с витрины Valentino. Нежнейший серовато-платиновый шёлк, струящийся глянцевым шлейфом к самым щиколоткам, тончайшие брители и декольте, открывающее взгляду точеные ключицы, и оголенная до самого крестца спина – это платье создавало ощущение воздушности, почти невесомости. Надев его, я ощутила себя абсолютно голой, но в этом не было ни капли пошлости, ни намёка на вульгарность. Напротив, ни в одном из моих даже самых консервативных платьев я не выглядела так романтично-невинно, так ангельски-чисто, почти целомудренно, но при этом – невероятно соблазнительно. В нём не было ничего лишнего и я сразу поняла – это платье было создано для сегодяшнего вечера!
Я, конечно же, хорошо помнила наказ Ральфа Эмерсона остерегаться любого мероприятия, требующего нового наряда. Но этот случай был особенным, ведь повысить ставки собиралась я сама. Сегодня мне совсем не хотелось оставаться в его глазах сильной и независимой. Напротив, я хотела быть женственной и хрупкой, невинно соблазнять, оставляя за ним последнее слово и право решать, как далеко он хотел бы зайти. Позволить Майклу быть мужчиной. Ну а я… Я буду просто счастлива сдаться. Да, сегодня я однозначно решила больше не спрашивать себя «Зачем?», а смело шагнуть вперёд с мыслью «Почему бы и нет?». Посмотрим, что из этого выйдет.
Ровно в восемь вечера в квартире раздался звонок и портье сообщил мне, что внизу меня ожидает автомобиль. Застегнув тонкие лямки серебристых босоножек я ещё раз прочесала руками крупные локоны и взглянула на своё отражение скрупулёзно-придирчивым взглядом, заранее предвкушая эффект, который несомненно произведу на него этим вечером.
Тонкая прохладная ткань свободным каскадом струилась по телу и при малейшем движении соблазнительно подчёркивала все контуры и изгибы, а очевидное отсутствие бра дарило силуэту легкомысленную свободу. Высокий каблук лишь усиливал эффект, зрительно удлиняя и без того стройные ноги, легкий натуральный макияж делал лицо свежим и невинным, а беспорядочно разбросанные по плечам темно-каштановыми волнами пряди вкупе с бронзовато-золотистым оттенком кожи, прекрасно контрастировали со светлым тоном платья, создавая обманчивый диссонанс облаченного в ангельские одеяния суккуба. Пожалуй, сегодня я действительно превзошла себя и чистый образ святой невинности с каждой секундой начинал нравиться мне всё больше.
Стоя в лифте и нервно потирая ладони, я вдруг отметила, что еще никогда в жизни так не волновалась перед встречей с мужчиной! Это было так ново, и так неожиданно приятно. Моё тело наполнялось сладкой истомой от одной лишь неосторожной мысли о нём.
Глубоко вздохнув и поймав на себе неприлично долгий, откровенно раздевающий меня взгляд проходившего мимо мужчины, я направилась к входной двери, у которой меня уже ожидал личный водитель Майкла. Поприветствовав, он учтиво протянул мне свою ладонь и провёл к припаркованному у обочины автомобилю, открыв передо мной дверцу. Я сразу же обнаружила, что заднее сидение было пусто – Майкла в машине не было.
– Всё в порядке, мисс? – трогая, водитель бросил на меня быстрый взгляд сквозь зеркало заднего вида.
– Да, спасибо, – стараясь скрыть разочарование за неловким подобием улыбки, выдавила я и, устроившись поудобнее, равнодушно уставилась в окно.
Вот же паршивец мелкий! Я так для него старалась, наизнанку вывернулась, в надежде словить на себе его восторженный взгляд. Мог бы и поднять свою звездную задницу и потрудиться заехать лично, а не отправлять за мной своего водителя, как за бандеролькой с доставкой на дом. Придётся научить его правильно расставлять приоритеты в отношениях с женщиной…
Обида горьким комом встала поперек горла и, до боли закусив нижнюю губу, я из последних сил старалась не поддаваться этим непрошеным ощущениям, грозившим испортить такой долгожданный, ещё толком не начавшийся вечер. Похоже, апгрейд-версия меня действительно становилась чересчур чувствительной даже к подобного рода мелочам. Но когда дело касалось Майкла, я была просто не в силах с этим бороться.
– Включить вам музыку?
Не произнося ни слова я безразлично кивнула головой и вновь уставилась в окно, упиваясь жалостью к самой себе и была до того занята этими бредовато-навязчивыми мыслями, что не сразу сообразила, в какой именно момент мы свернули на трассу вдоль набережной, и уверенно мчались вперёд по автостраде, стремительно отдаляясь не только от города, но и от Holmby Hills, где и находился особняк Майкла.
– Простите, эмм… – не зная как обратиться, я с извиняющимся видом уставилась на водителя и, понимая это, он кивнул мне в ответ.
– Джеймс.
– Джеймс, – чуть поерзав на сидении, я развернулась боком и наклонилась ближе к нему. – Скажите, куда мы едем?
– Простите, мисс, но он просил Вам не говорить, – его губы растянулись в загадочно-слащавой улыбке. – Но, не волнуйтесь, мы уже близко.
Растерянно захлопав ресницами, я вгляделась в абсолютно незнакомые мне окрестности. Обиду как рукой сняло. Теперь мои глаза горели неподдельным интересом и нетерпением трехлетки. За это короткое время я столько всего надумала, расстроилась, обиделась, но даже не попыталась поинтересоваться, что к чему. И почему я всегда с такой лёгкостью и охотой ожидаю от людей только самого худшего?
Спустя пятнадцать-двадцать минут автомобиль притормозил у обочины дороги. Оглядевшись по сторонам, я недоверчиво уставилась на водителя.
– Мы на месте, – улыбнулся он.
Я ожидала, что он подвезёт меня к ресторану, или, возможно, какому-то частному домику на пляже, на деле же мы в буквальном смысле слова находились посреди полнейшего ничего! Я непонимающе сморщила лоб, ожидая какого-то объяснения, но в этот момент ручка дверцы щёлкнула и меня встретила ослепительно-белоснежная широкая улыбка и лучившийся мальчишеским задором взгляд карих глаз.
– Камилла, – Майкл нетерпеливо облизнул губы в так свойственной ему манере, – я давно отметила, что он делал это всегда, когда волновался, – и протянул мне руку, помогая выбраться из автомобиля.
Машинально вложив свою ладонь в его, я благодарно улыбнулась и, оказавшись снаружи, тут же ощутила, что едва стою на ногах. Они были словно ватными, какими-то чужими и абсолютно отказывались слушаться. От близости к нему моё тело сперва напряглось, а затем безвольно обмякло в его крепких руках. Я просто не могла поверить своим глазам!
Он. Сегодня он был просто неотразим! Блестящ, как уже мало кто или что в наши дни. На нем безукоризненно строгий костюм, классика жанра, словно прямиком с Сэвил-Роу, рубашка в полоску с расстёгнутым воротничком и, наконец, притягательный штрих – чёрные как смоль волосы, небрежно спадающие на его широкие плечи в стиле эпохи возрождения. Я думала, что смогу удивить его этим вечером, но, как это обычно и бывает с ним, удивил меня именно он.
Мягко приобняв за талию, Майкл оставил короткий приветственный поцелуй на моей щеке и, стараясь скрыть едва сдерживаемую радость за застенчивой улыбкой, с обманчиво-напускным спокойствием вгляделся в мои глаза.
– Привет, – прошептал он, проводя кончиками пальцев по моей щеке.
– Привет, – улыбнувшись в ответ, эхом выдохнула я.
Еще мгновение мы просто смотрели друг на друга в полной тишине, наслаждаясь долгожданным моментом желанного воссоединения.
– Ты чудесно выглядишь! – словно сбрасывая с себя наваждение, он насмешливо встряхнул головой. – Идём! – хватая меня за руку, Майкл нетерпеливо утянул меня за собой.
– Куда? – вереща сквозь смех, я быстро перебирала ногами, еле-еле поспевая следом за ним.
– На край земли! – рассмеялся Майкл. – Это сюрприз.
– Погоди немного, я же на шпильках!
Он на ходу обернулся, поглядывая на меня со смехом, но даже не попытался замедлить шаг. Его глаза горели жгучим нетерпением и мы буквально бежали вперёд по обочине асфальтированной дороги, мягко огибающей прибрежную скалу, и всего через мгновение моему взгляду открылась вымощенная камнем дорожка пирса, ведущая к невероятной красоты смотровой площадке на самом берегу Тихого океана.
Он остановился и радостно вздохнул полной грудью, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я же, машинально прикрыв рот ладонью, буквально остолбенела на месте, едва не взвизгнув от восторга и переполняющих моё сердце эмоций.
– Ее тоже зовут Камилла, – усмехнулся Майкл. – Я решил, что это будет символично.
– Майк… – выдохнула я дрожащим от едва сдерживаемых эмоций голосом. – Я и подумать не могла…
– Идём! – улыбнулся он. – Мы ещё успеем насладится закатом.
========== 18. Иллюзия Свободы ==========
Вечер был необычайно тёплым. Величественный и гордый Тихий океан, простиравшийся далеко за горизонт, казался невозмутимым и задумчивым. Одинокое судно, неспешно скользившее по волнам, уверенно прокладывало путь вперёд, уводя нас всё дальше и дальше от берега, легко и беспрепятственно рассекая водную гладь, разлетавшуюся мириадами искрящихся в лучах предзакатного солнца брызг. В носовой части, у самого края небольшой обзорной площадки над бушпритом ощущения были особенно острыми – с этой точки открывался потрясающий, будоражащий сознание вид и создавалась невероятная иллюзия полёта над водой.
Приподняв бокал, я случайно поймала в нём на мгновение скользнувший и ослепивший меня преломленный лучик света. Играючи взглянув за горизонт сквозь кристально-чистую стеклянную сферу, я сделала небольшой глоток сладковатого апперетива, ощутив вдруг, будто пробую на вкус само солнце, каким-то образом стёкшее мне в бокал прямиком с окрашенного разовато-алыми разводами, градиентом переходящего в бледно-голубой и казавшегося бесконечно высоким неба.
– Камилла. Вот ты где, малышка! – обернувшись на голос, я поймала на себе смеющийся взгляд пары нетерпеливо-курьезных глаз и встретила его такой же искренней и широкой улыбкой. – Я искал тебя повсюду.
– Все в порядке?
– В полном.
Протянув ладонь, Майкл мягко придержал меня за руку, приглашая пройти вперёд по главной палубе к кормовой части судна, где располагался капитанский мостик, а сразу за ним лаунж-зона с небольшим джакузи и уже ожидавшим нас идеально сервированным столиком, украшал который роскошный букет моих любимых белых пионов и горящие по-центру свечи. Приятная ненавязчивая мелодия заполняла собой пространство: струнные и саксофон смешивались со звуками океана и на мгновение мне показалось, что он жалобно стонет, словно распаленный любовник, жаждущий ласк.
– Проголодалась? – помогая мне устроиться на широком и мягком, обитом молочной кожей диванчике, Майкл уселся напротив и мы вгляделись друг другу в глаза насмешливо-лукавым взглядом.
Обстановка вокруг была слишком уж романтичной: музыка, цветы и свечи, уединенный столик на одиноко затерявшейся посреди океана яхте – но несмотря на это вели мы себя довольно сдержанно и формально.
Что ж, ночь всё ещё была молода. Да и, стал бы мужчина так стараться, не ожидая от вечера чего-то большего? – этот немой вопрос заставил меня на мгновение лукаво улыбнуться, но я тут же поспешила одернуть себя, возвращая мысли в пристойное русло.
– Когда ты предложил поужинать, я ожидала чего-то более… То есть, менее… – взглянув на Майкла исподлобья, я аккуратно уложила белоснежную салфетку себе на колени.
– Так все же более, или менее? – поведя бровью, застенчиво усмехнулся он.
Обведя взглядом окрестности, я молчаливо кивнула и, не скрывая ироничной усмешки, красноречиво склонила голову на бок.
– Ты понимаешь, о чем я. Но, правда – всё просто идеально. Даже слишком. Я и подумать не могла…
На его лице засияла самодовольно-горделивая ребяческая ухмылка. Сейчас он определенно был очень доволен собой, производимым эффектом и тем, что ему без сомнений удалось столь приятно удивить меня. Ну какой же он, в сущности, мальчишка!
– Мистер Джексон, мисс Виндал, – поприветствовав нас, молодой юноша в форме официанта элегантно склонился над столиком, наполняя высокие тонкие бокалы игристой жидкостью. – Добро пожаловать на борт и приятной прогулки.
– Спасибо, – проговорили мы в один голос, заставив официанта на мгновение забыть о манерах и несдержанно усмехнуться. – Похоже, сегодня у меня просто день Louis Roederer! Жизнь меня балует.
– Нам ведь есть за что выпить, – невинно пожав плечами, улыбнулся Майкл. – Как прошла твоя встреча?
– Хорошо, – кивнула я. – Отлично, на самом-то деле. East Coast скоро будет наш, вот увидишь, – я произнесла это без тени сомнения, гордо, и даже слегка самонадеянно расправив плечи, но Майклу, казалось, пришлась по вкусу моя решимость и до бесстыдства прямолинейный взгляд.
– Поздравляю, детка! Я в тебе не сомневаюсь, – его слова ознаменовал звон бокалов, и мы оба отпили пару глотков шампанского, продолжая с молчаливой улыбкой обмениваться насмешливо-интригующими взглядами.
Нам подали весьма необычный тосканский салат с фенхелем, апельсинами и орехами, в котором сладость фруктов причудливо сочеталась с горчинкой рукколы, создавая удивительную гармонию вкусов и ароматов. Затем нежнейшее ризотто с морепродуктами, которое буквально таяло во рту, а в аккомпанементе со свежим и легким «Cristal Rose» со сладковато-нежными нотками карамели и пирога «Татен» и вовсе доводило меня буквально до гастрономического экстаза. Потому какое-то время мы с Майклом были откровенно увлечены едой куда больше, чем друг другом.
– Нравится?
– Восхитительно! – почти простонала я, отпив глоток вина из своего бокала и недоверчиво прищурив взгляд. – Итальянская кухня, Кристал, саксофон и пионы… Кажется, с недавних пор кто-то в курсе всех моих слабостей и предпочтений, и без стеснения этим пользуется.
С откровенно-наигранной застенчивостью он попытался спрятать от меня свой самодовольно-нахальный взгляд и, несдержанно усмехнувшись, очаровательно закусил нижнюю губу.
– Ты сама раскрыла все карты, – невинно поджав губы, ухмыльнулся Майкл.
– Мм… Максимум, засветила парочку, – насмешливо поморщила носик я.
– Иногда и этого бывает достаточно.
«Достаточно для чего?» – подумалось мне тут же.
Недоверчиво склонив голову на бок, я уставилась на Майкла скептически-выжидающим взглядом. Взгляд же Майкла в этот момент был обманчиво спокоен. В уголках его губ притаилась хищная, почти зловещая усмешка, пока он продолжал бесстыдно разглядывать меня цепким, хитровато-лисьим прищуром.
Этим вечером что-то в нём явно изменилось. Что-то едва уловимое, каким-то образом ускользавшее от моего внимания прежде. В очередной раз этот мужчина показался мне совершенным незнакомцем – загадочным, неуловимым, почти недосягаемым. Сегодня он вновь смотрел на меня как-то иначе. В его взгляде и мимике появилась какая-то спокойная ленивая самоуверенность и бесстрашие. И у меня вдруг возникло стойкое ощущение, что этим вечером мало что зависело от меня.
Если бы дело касалось бизнеса, я определенно подумала бы, что этот человек излишне проницателен и расчётлив. Он легко мог ввести недальновидного оппонента в заблуждение своей напускной наивностью, мягкостью и доброжелательностью, хотя на самом деле прекрасно знал, чего хочет. У меня создалось стойкое впечатление, что на самом-то деле он в любой момент готов был превратиться в безжалостного дельца и не убоится пойти по трупам для достижения собственной цели, без малейших колебаний и уступок, невзирая на цену. Такие люди всегда вызывали во мне подсознательный страх и особо-острый инстинкт самосохранения. И как я могла не заметить этого раньше? С ним стоило оставаться настороже.
– Знаешь, проигрывать тоже бывает очень приятно порой, – безобидно пожала плечами я.
Мы глянули друг на друга с усмешкой. Было что-то особенно притягательное в том, чтобы говорить метафорами, так до конца и не разъясняя сути. Неопределенность наших с Майклом отношений вносила в атмосферу вечера приятное напряжение и создавало волнительное ощущение занимательной игры.
«Что ж, мистер Джексон, в этом я как раз знаю толк».
Неспешно прокрутив в руке бокал, я задумчиво вгляделась в его содержимое, ощущая, как алкоголь приятно разливается по телу, слегка кружа голову. Звуки фортепиано, саксофона и струнных заполняли собой пространство и я без труда узнала так хорошо знакомые мне мотивы лёгкой и светлой, тоскливой и невероятно трогательной мелодии, наполненной приятными, горьковато-сладкими воспоминаниями. Бразилия. Я уже никогда не буду так беззаботна и молода вновь.
Откинувшись на спинку кресла, я закрыла глаза и широко улыбнулась, наслаждаясь любимой босса-новой под его въедливым, прожигающим взглядом. Взглядом мужчины, который без сомнений мог получить желаемое, но совершенно не спешил это взять, выжидая нужного момента с самоуверенной небрежностью человека, которому принадлежал мир.
– Quero a vida sempre assim, com você perto de mim. Até o apagar da velha chama.. – не открывая глаз, низким шепотком напела я. – E eu que era triste, descrente deste mundo. Ao encontra você eu conheci, o que é felicidade, meu amor.*
Подняв голову я вновь взглянула на Майкла, встретив его спокойный подернутый ленивой поволокой взгляд. Казалось, он наслаждался каждым мгновением этого тёплого, уютного вечера и моей компанией.
– Что это за язык?
– Португальский.
– Ты говоришь по-португальски? – он недоверчиво свёл брови и уголки его губ слегка дрогнули от удивления.
– Немного, – усмехнулась я. – Как видишь, мне всё еще есть чем тебя удивить.
Майкл усмехнулся.
– Что означали эти слова?
Я глубоко вздохнула, проводя языком по слегка пересохшим губам.
– Я хочу, чтобы жизнь всегда была такой и чтобы ты была рядом со мной до последнего огонька в догорающей золе жизни. Я был печален и потерял веру в этот мир, но встретил тебя и вновь узнал, что счастье есть, любовь моя.*
В задумчивых глазах Майкла застыл влажноватый блеск и губ его коснулась едва заметная тень тоскливой улыбки.
– Очень красиво, – прошептал он.
– Безумно! – улыбнулась я. – Думаю, что где-то в глубине души я немного старомодна. Порой я тоскую о тех временах, когда люди все ещё умели влюбляться по-настоящему. Сейчас всё не так. Любовь опошлили и принизили её значение.
– Я думаю, что на самом-то деле каждый человек сам для себя определяет, как относится к таким важным жизненным ценностям, Камилла, – он посмотрел на меня строгим, почти укоризненным взглядом, слегка задержав язык меж зубов, намеренно растягивая и подчёркивая мое имя. – Настоящую любовь нельзя опошлить или принизить.
– Возможно, – поджав губы, кивнула я и тут же поспешила отвести взгляд в сторону.
Его слова почему-то задели меня. Задели неожиданно сильно. Возможно потому, что в глубине души я прекрасно знала – он был прав.
Я невольно подумала о ночи в Хилтоне, о том, как всё началось, и вдруг показалась себе такой банальной и приторно-пошлой, такой до скрежета в зубах предсказуемой. Я буквально подарила себя ему, считая, что сама руковожу какой-то придуманной мной же игрой. Да, тогда мне всё виделось совсем в ином свете. Я и сама была другим человеком.
