Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Vogueliamatta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)
Он возвышался надо мной грозной скалой, опираясь на руки, откинув голову назад, и я видела, ощущала всем своим существом как мощно пульсирует кровь в его жилах. Мы были на грани! Майкл зашелся прерывистым и хриплым стоном, навалившись на меня всем своим телом и вонзаясь зубами в моё плечо, громко кончил, заполняя всю меня терпкой, тягучей жидкостью. Закрыв глаза, я до боли выгибала поясницу, рыдая от счастья, беспомощно содрогаясь под ним в невероятно-ярком, удушающем пароксизме оргазма. Майкл ещё долго оставался во мне. Я не хотела отпускать его. Мне хотелось, чтобы это длилось как можно дольше, чтобы он остался со мной навсегда, стал неотъемлемой частью меня.
Мокрые и измотанные, мы лежали на полу друг возле друга, чуть дыша и медленно успокаиваясь, постепенно приходили в себя. Я вновь начала ощущать своё тело, тяжёлое, утомлённое и саднящее. Во рту пересохло. У меня не было сил ни на что, даже на улыбку. Кое-как я заставила себя повернуть голову, чтобы взглянуть на Майкла. Его глаза были закрыты, длинные ресницы подрагивали, а грудь часто вздымалась вверх.
– Боже, Кэм! – выдохнул он наконец, с усилием сглотнув. Голова Майкла безвольно опрокинулась на бок и я встретила его глубокий, обалдевший от только что пережитого взгляд, – Это вообще нормально, так трахаться? – восстанавливая дыхание шепчет он.
Я прыснула каким-то странным подобием смешка.
– Не знаю. Не спрашивай меня… Я вообще плохо понимаю, что происходит.
– У меня в голове сплошная пустота сейчас, – улыбается он. – Вакуум.
– У меня так же, – на мгновение прислушавшись к себе, отвечаю я.
И правда, внутри такой странный штиль и благодатный покой, все мысли, чувства и переживания – всё будто ушло куда-то далеко, отошло на второй план, отступило. Остались только мы, здесь и сейчас. Должно быть, что-то подобное переживают монахи-буддисты, достигая какого-то там уровня просветления, воссоединяясь с природой и всем сущим. Потрясно. Вот уж не думала, что секс может быть до такой степени фееричным!
“Секс с ним!” – тут же подмечаю я.
Потому что до него это было в основном здорово, приятно, отлично снимало напряжение, но не более того. Какие-то оргазмы были ярче других, но я никогда не переживала ничего даже отдаленно похожего на сегодняшний опыт. Что в нём такого? Или, правильнее сказать, что в нас такого? Почему, когда мы вместе, всё до такой степени обострено и интенсивно? Словно мы находимся под эффектом экстази или ещё чего, потяжелее. И все ощущения и эмоции множатся стократ!
– Потрясающе! – шепчу я неосознанно, даже не понимая точно, вслух или про себя.
– Знаешь, я уже ощущал что-то подобное раньше, – усмехается Майкл, выводя меня из раздумий, мгновенно заставляя устремить на него обеспокоенно-вопрошающий взгляд.
Замечая мою по-детски глупую и наивную реакцию, он прыщет смешком.
– Не в сексе, глупая. На концертах, – поясняет он тут же.
Облегченно вздохнув, я перекатываюсь на живот и, укладываюсь вплотную к нему, обвивая ногой.
– Расскажи! – прошу я с нескрываемым любопытством. – Мне хочется знать, каково это.
Он улыбается, бережно проводя рукой по моим волосам.
– Это немного сложно объяснить словами, Ками. Это как… Постарайся вообразить огромное количество чистейшей энергии, сконцентрированной в одном месте и в одно время, – обьясняет он. – Понимаешь? Невероятное чувство! Силы, мощи, взаимосвязи. И ты являешься источником этого и, чем больше отдаёшь, тем больше получаешь взамен. Эта энергия циркулирует, растёт, нагнетается до тех пор, пока… – он прикрывает глаза, изображая звук взрыва. – Бывали моменты на моих концертах, когда я ничего не помнил, не осознавал, что делаю. Словно ты находишься в трансе и всё происходит по какому-то таинственному божественному наитию. И ты чувствуешь всех этих людей. Словно все мы – единое целое, один большой живой и неразрывный организм. С одним мозгом, одним сердцем. Мы думаем и чувствуем одинаково. И тебя захлестывает это ощущение полнейшего единства. Ты перестаёшь ощущать себя собой, и становишься чем-то гораздо большим.
– Ох… Вау! – выдыхаю я, глядя на него во все глаза, будто заворожённая. – Должно быть невероятно быть тем, кто способен объединять и вызывать такие сильные эмоции у столького количества людей!
Он кивает и смотрит на меня тёплым, но утомленным взглядом, поглаживая по щеке.
– Это огромная ответственность, Ками! Но именно за это я так сильно и люблю свою работу, – улыбается он.
– У тебя крыша не едет?
– А похоже, что едет? – его явно веселит мой вопрос.
– У меня бы точно поехала, будь я тобой!
Он усмехается и тихо вздыхает, то ли с сожалением, то ли наслаждаясь моей обескураженностью и наивностью, не пойму точно. Но обнимает он меня в этот момент гораздо крепче.
– Я не знаю другой жизни, малышка. Хотел бы, но… – он вздыхает и кривит губы в тоскливой улыбке.
Я задумчиво вздыхаю.
– А тебе бывает страшно от самого себя?
– В смысле?
– Ну, не знаю. Просто это должно быть сложно, управлять таким мощным потоком энергии. Тебя не разрывает на части?
Он усмехнулся, удивлённо вскинув вверх брови.
– Мне всегда было куда направить эту энергию, знаешь. Если бы не музыка… – он замолкает на мгновение. – Да. Думаю, порой мне бывает немного страшно.
– Такая энергия запросто может стать разрушительной.
Майкл кивает.
– Ты же знаешь, – терпеливо вздыхает он, – в своей жизни я пережил события и вещи, которые не пожелал бы пережить никому на свете.
От его слов меня вновь захлестывает волна горького сожаления и досады. Он такой прекрасный! Необыкновенный, восхитительный, отзывчивый, чуткий… И я так ясно вижу это сейчас, что в голове не укладывается, как кто-то может намеренно причинить ему зло, боль или как-то обидеть. Я смотрю на него. И в этот короткий момент даю самой себе молчаливое обещание. Он столькое пережил! И если в моих силах сделать его хоть немного счастливее, хоть самую чуточку… Я сверну для этого горы, если потребуется.
– Ты самый потрясающий человек, из когда-либо живших на этой планете, Майкл Джозеф Джексон! Знай это, – я укладываю голову ему на грудь и обнимаю, прижимая как можно крепче к себе.
– Ками… Моя милая, славная девочка. Ты настоящий подарок судьбы! – с улыбкой выдыхает он в мои волосы. – Знаешь, я ведь и не надеялся… Я так боялся, что умру, так и не узнав этого.
– Не узнав чего? – переспрашиваю я, непонимающе хмуря брови.
Он переводит на меня горящий лукавым озорством взгляд и загадочно молчит, до очарования невинно складывая бровки домиком.
– Ну уж нет, милый! – смеюсь я. – Говори, раз начал! Эта наивная и сладкая мордашка со мной не пройдёт. Не после только что пережитого. И уж точно не после Сан-Диего.
– И что же такого было в Сан-Диего? – ухмыляется он, сладко причмокивая.
– Проще сказать, чего там не было! – смеюсь я, проводя ладонью по его плечам. – Правда, ни в одном из своих мужчин я прежде не ошибалась так сильно, как в тебе, Майкл.
– Твой мужчина, – лукаво щурится он. – Мне определённо нравится, как это звучит!
На секунду глаза Майкла становятся задумчивыми, он слегка покусывает нижнюю губу, точно колеблясь, и сразу следом пронзает меня неожиданно прямым, строгим взглядом.
– У тебя много их было?
Я кротко вздыхаю, вздрагивая от столь неожиданного вопроса.
– Это имеет какое-то значение? – мне приходится заставить себя улыбнуться как можно непринуждённее, совсем не хочется касаться этой темы сейчас, и я всем своим видом стремлюсь показать ему это.
– Нет, – тянет он нерешительно. – Я просто подумал на секунду, что у тебя, должно быть… – он замолкает и напряжённо сглатывает, ему тоже неприятна эта мысль. – Не важно. Забудь! Не знаю, зачем я вообще об этом спросил.
– Не нужно, ладно? – приподнимаясь на локти, я вглядываюсь в его глаза, ласково проводя пальцами по подбородку. – Давай останемся благодарными нашему прошлому хотя бы за то, что так или иначе оно привело нас сюда, к этому моменту. Как считаешь? – я лащусь о его торс, обвивая руками шею. – Я предпочитаю жить настоящим и смотреть в будущее.
– Мне нравится, что ты так думаешь, – смеётся он. – Мне это в последнее время тяжело даётся. Может оттого, что я старше.
– А мне нравиться, что мы с тобой во многом мыслим по-разному, – отмечаю я. – Да и… Не настолько уж ты и старше.
– Двадцать лет – это огромный срок, Камилла! – приглаживая ладонью мои волосы, с сожалением вздыхает он. – Мне не нравится думать о том, что когда ты только родилась, я уже был взрослым мужчиной.
– Вот и не думай! – раздраженно выпаливаю я. – Я давно уже не ребёнок, Майкл. И у меня были любовники старше тебя.
Он закрывает глаза и раздражённо сжимает челюсти, пытаясь совладать с собой от только что вылившейся на него информации. Твою ж мать! Ну и какой чёрт меня за язык тянул? Ляпнуть такое, не подумав… Я ведь всего-то хотела его успокоить, но вместо этого, как обычно, наворотила очередную кучу душистого дерьма. И откуда во мне этот грёбаный талант вообще?
– Камилла, – покачав головой, выдыхает он, собирая остатки терпения в кулак и, обхватив моё лицо ладонью, тревожно вглядывается в мои глаза долгим и пристальным взглядом.
– Прости, – шепчу я, виновато опуская глаза и нервно покусывая губы. Я и сама была бы непрочь надовать себе по не в меру болтливому рту сейчас. И какого черта на меня нашло?
Его пальцы мягко высвобождают мою искусанную губу и приподнимают вверх подбородок. Майкл вглядывается в мои глаза строгим, вязким как дёготь взглядом, но я почему-то не замечаю в нём и капли осуждения. Нет, там плешется что-то совсем иное… Он смотрит на меня с вызовом и какой-то невероятной, возмутительной силой и властностью. И я в очередной раз убеждаюсь в том, что этот мужчина действительно обладает каким-то поразительным талантом говорить одними лишь глазами, не произнося лишних слов.
– Ты меня с ума сведёшь однажды своими выходками, – неодобрительно качает головой он.
– То есть, еще не свела? – робко пытаюсь пошутить я, и, как ни странно, это срабатывает на отлично, – его губы вновь кривятся в невероятно светлой, озорной улыбке. Пользуясь моментом, я стараюсь увести нас как можно дальше от этого неприятного инцидента. – Майк, – выдыхаю я с улыбкой.
– Мм?
– Ты в курсе, что мы лежим на полу в гостиной?
Он лениво посмеивается, заботливо целуя меня в макушку.
– Да, у нас с тобой явно какие-то нелады с кроватью, – приподнимаясь, он насмешливо морщит нос, постепенно приводя себя в порядок. Майклу каким-то удивительным образом удалось остаться почти полностью одетым. Чего не скажешь обо мне…
Поднимаясь с пола, я голышом шлёпаю в ванную, на скорую руку приводя себя в некое подобие порядка и накидывая лёгкий шёлковый халатик, возвращаюсь к нему. Майкл, к моему удивлению, уже полностью одет и собран, – он сидит у барной стойки, уставившись в экран своего смартфона, и я неосознанно хмурюсь. Такое чувство, что он собрался уходить.
– Ты разве не останешься? – осторожно интересуюсь я.
– Детка, я бы очень хотел! Правда.
В одно мгновение всё внутри меня разом ухает вниз, но я из последних сил стараюсь не подать вида.
– Так в чём же дело? – скрывая негодование за как можно более спокойным тоном, шепчу я. – Мы ведь так долго не виделись. Я надеялась, что ты проведешь со мной эту ночь.
Майкл одаривает меня ласковой, понимающей улыбкой, пока внутри меня всё переворачивается, сжимаясь в тугой узел, и нахлынувшее чувство горькой обиды предательски щиплет глаза.
– Это из-за той глупости, что я сказала, да? – почти всхлипываю я.
– Ну конечно же нет, глупышка! – усмехается он, с нежностью вглядываясь в мои глаза. – Дело в том, что в последнее время я… – Майкл на мгновение запинается, слегка прочищая горло. – Я слишком часто оставляю своих детей, – виновато кривит губы он, пока я замираю на месте, как вкопанная, цепенея под его прямым, ясным взглядом, и отчаянно пытаюсь переварить услышанное.
Он только что сказал… Детей? Своих детей???
– У тебя есть какие-то планы на выходные? – интересуется он абсолютно будничным, невозмутимым тоном. – Если нет, то ты могла бы приехать к нам завтра и провести уикенд.
– Приехать к… к вам? – нервно заикаюсь я, точно умственно отсталая, но увы, ничего поделать с этим не могу, в горле всё пересохло к чёртовой матери.
– Ну да. К нам, домой. Просто, знаешь… – он так очаровательно смущается на мгновение, застенчиво отводя в сторону взгляд. – Завтра мой день рождения, и мне бы очень хотелось… Ну, то есть, ничего особенного. Я просто надеялся провести этот день в кругу самых близких.
Бам! Как обухом по голове! Какой чертовски насыщенный эмоциями день, Камилла. Не успела я очухаться, как следом прилетел очередной мясистый и смачный хук правой. Теперь уж точно – нокаут! Отхватила, нечего сказать… Честно признаться, не могу даже сообразить, которая из новостей перекрывает другую. Сама виновата, дурочка. Я видимо, претендую на звание девушки года… Его день рождения! И как я вообще могла, мать вашу, об этом не знать??? Боже, это же просто сюр какой-то!
Глубоко дыша, я сжимаю виски ладонями, пытаясь отскрести остаки себя от паркета. Дивный вечерочек! Моё состояние стремительно приближается к критической отметке “застрелите меня немедленно”. Я отчаянно пытаюсь натянуть на себя улыбку, но выходит до такой степени лицемерно и скованно, что моё лицо походит скорее на гримасу человека, по неосторожности проглотившего какую-то отвратительную дичь. Дело дрянь. Делать вид, что я была в курсе абсолютно неуместно и, увы… уже как минимум, поздно. Я, должно быть, выгляжу полнейшей идиоткой в его глазах.
– Ма-айк, – смущенно потирая лоб, бормочу я чуть слышно, боясь поднять на него глаза.
Он едва сдерживает издевательские смешки. Я чувствую это каждой клеточкой своего тела! Майкл абсолютно точно всё понял и, поглядывая на меня, безжалостно глумится, откровенно наслаждаясь моим дискомфортом и полнейшей растерянностью.
– Так ты приедешь? – невинно склоняя голову на бок, интересуется он.
– Конечно! – стону я, чуть не рыдая, – Ну конечно приеду, милый!
– Вот и отлично! – подмигивает он, вставая с кресла и, обнимая меня, примирительно чмокает в лоб.
Проводив его до парковки я, проклиная себя на чём свет стоит и склоняя собственное имя всеми доступными человеку способами, поднялась обратно в дом и ощутила вдруг, как пространство после его ухода внезапно опустело, утратив всё тепло. Казалось, даже свет вдруг стал не таким ярким. Моя собственная квартира впервые в жизни показалась мне до такой степени холодной, неуютной и чужой. На меня ни с того ни с сего вдруг обрушилось отвратительное чувство глубочайшего одиночества, отчаяния и тревоги. На душе скребли кошки. Стараясь не думать обо всём этом и отогнать эти мерзкие чувства как можно дальше от себя, я поспешила подняться наверх, улеглась в постель и, выпив пару таблеток снотворного, заставила себя поскорее забыться.
========== 24. Один плюс один – равно пять ==========
В послеполуденное время в “Enzo” – небольшом, но довольно атмосферном итальянском ресторанчике на бульваре Уилшир, как обычно, аншлаг. Это одно из популярнейших мест для ланча у доброй половины финансового дистрикта L.A, и потому помещение под завязку забито клерками и белыми воротничками, живо обсуждающими важнейшие вселенские вопросы, такие как политика, экономика, кокаин и ножки секретарши босса. Но даже среди всего этого балагана наш столик умудряется привлечь к себе всеобщее внимание.
Я делаю шумный и протяжный выдох, слегка покачивая ножкой в воздухе и ритмично постукиваю ноготками по столу, терпеливо ожидая, когда же у Энн наконец пройдёт этот совершенно нездоровый, истерический приступ смеха и она вновь обратит на меня своё внимание.
– Может хватит уже? – шиплю я озлобленно. – Это становится слегка неприличным.
Анна укладывает обе руки на стол и прикрывает рот ладонью, пытаясь хоть немного унять истерику.
– Боже, Кэм… Но это же так смешно! – цедит она сквозь зубы, чуть дыша и вновь сгибается пополам от хохота. – Видела бы ты своё лицо сейчас!
– Обхохочешься! – едкий прищур моих глаз мечет молнии. – Знаешь, я начинаю прилично сомневаться в том, что ты действительно моя подруга.
– Да ладно тебе, уголёк! Ты как с луны свалилась, ей Богу. Я всякой херни знавала, но вся эта ситуация в целом просто шедевральна, согласись же! – она нелепо качает головой, со смехом разводя руки в стороны и я обреченно упираюсь лбом в ладони, понимая что она, конечно же, абсолютно права. – Ладно еще про день рождения забыть. Но ты же знала, что у него есть дети, верно?
Поджав губы и слегка закусив их, я картинно закатываю глаза, отчаянно изображая стенания.
– Боже, и во что я только ввязалась?
– Кэм, ну как вообще можно было дойти до подобной стадии отношений с мужчиной, и даже не заметить такой маленький нюансик, объясни мне? – ухахатывается она. – В конце концов, это же общедоступный факт, Камилла!
– Ну знаешь ли, прости, что моё утро начинается не с колонки светских хроник.
– Google тебе в помощь, деточка, – бессовестно хихикает она.
– А чем я, по-твоему, всё утро занималась? – с горечью выпаливаю я. – И прекрати уже ржать! В конце концов, что ты хочешь от меня услышать? Что я идиотка полная? Что он затрахал меня до потери рассудка и я вообще ничерта не соображаю уже? Потому что, похоже, так оно и есть.
– Да не переживай ты так, Ками! – Анна накрывает мою ладонь своей и смотрит на меня этим её фирменным взглядом, а-ля «ну и дурочка же ты». Поддержка, лучше некуда. Просто восторг, мать вашу!
– Не переживать? – ошарашенно вскидываю брови я. – Как можно не переживать, когда всего каких-то пару месяцев назад я была абсолютно свободной, ничем не обременённой молодой женщиной и единственной глобальной дилеммой моей жизни было Jimmy Choo или Manolo Blahnik.
– Боже, Кэм! Ну что за глупости? Конечно же Manolo Blahnik! – смеётся она. – Тут и думать не о чем.
– Очень остроумно, – я ехидно морщу носик, кривляя её. – Я вообще-то серьезно, Энн! У нас с Майклом и так всё кувырком! Я из последних сил пытаюсь как-то балансировать между работой и безумными отношениями, от которых у меня напрочь сносит крышу. И тут выясняется, что у него ко всему ещё и трое детей впридачу!
Глядя на меня, Энн старательно сдерживает очередной смешок, хотя взгляд её всё же становится чуть более осознанным.
– Ну, малышка, c’est la vie! – выдыхает она, подбадривающе похлопывая меня по ладони. – Вам же не по пятнадцать лет, в конце концов.
– Но и на такое я, знаешь ли, не подписывалась!
– Так уходи, – иронично хмыкает она, пронзая меня стервозным прищуром зелёных глаз, с нескрываемым наслаждением наблюдая за моей реакцией.
Еще один абсолютно отвратительный и крайне излюбленный ею приёмчик. Этакая шоковая терапия от мисс Дэвис. Взять, да и ткнуть тебя носом в наихудший, и очевидно неправдоподобный вариант решения всех проблем, позволяя осознать, что простор для манёвра есть всегда и всё могло бы быть гораздо хуже.
– Ненавижу тебя, – повержено качаю головой я.
– Ну что ты, родная, не благодари! – усмехается Энн и, глядя на неё, я ясно понимаю, что мне ничего другого и не остаётся, кроме как примирительно вздохнуть.
– Знаешь, я ведь и правда понятия не имела, что у него дети! То есть, это даже двадцать пятым кадром где-то на задворках сознания не мелькало. Мы же с ним о стольком говорили, в конце концов. Часами, Энн! А он даже не заикнулся ни разу! – округляю глаза я. – Ни намёка. А сейчас… – я бессильнно хлопаю ладонями по столу. – Боже, да я вообще не представляю, что мне теперь со всем этим делать!
– Ну а что тут, собственно, можно поделать, Кэм? Кроме как признать, что дети – это неотъемлемая часть его жизни. И если ты и правда любишь его так, как говоришь, отныне они станут частью и твоей жизни тоже. Это неизбежно.
Я закрываю глаза и сжимаю виски руками, а на лице у меня медленно расползается гримаса полнейшего ужаса и отчаяния. Хочется сбежать куда-нибудь подальше и заорать уже, наконец, в голосину.
Я могла влюбиться в кого угодно! В какого-нибудь холёного голливудского красавчика, не обременённого славой, детьми, или Бог знает чем ещё. И мы бы спокойно гуляли по пляжу на закате, зависали бы в ночных клубах и ресторанах, а ночами трахались бы, как черти, не думая о завтрашнем дне. И разве можно меня за это упрекнуть? В любой момент я бы спокойно бросила его. А затем всё началось бы сначала, с кем-нибудь ещё. Свежо и ново. Никаких тебе потрясений, разочарований и обещаний. Сомнительных обязательств и глубокой привязанности. И никакой… любви. Так ли плохо мне жилось до него? И какого хрена я снова и снова задаю себе этот глупый вопрос, ответ на который и так очевиден.
Как бы сильно меня это не тревожило, не пугало и не вводило в конфликт с собственным “я”, но Майкл уже слишком прочно вошёл в мою жизнь, став её неотъемлемой частью и изменив безвозвратно. И, надо признать, ещё никогда моя жизнь не была настолько насыщенной и яркой, наполненой острейшими эмоциями и переживаниями, никогда я не чувствовала себя более счастливой, любящей и живой. И, чёрт возьми, я откровенно лгу самой себе, если пытаюсь хоть на секунду убедить себя в обратном. Мне не сбежать от него. Уже нет. Каждая клеточка моего существа буквально вопит о том, что он – мой мужчина. Какой бы ни была причина. Да даже вопреки здравому смыслу, логике и всем законам этого долбанного мира. Когда встречаешь по-настоящему своего человека, ты на каком-то генетическом уровне просто знаешь, что это так. И сопротивление бесполезно.
– Ками, – Энн снисходительно улыбается, ожидая, пока я вновь посмотрю на неё. – Мне кажется, что ты как всегда сгущаешь краски. В конце концов, речь ведь не идёт о том, что ты должна в одно мгновение взвалить на себя материнские обязанности или что-то в этом роде. Насколько я знаю, Майкл ничего от тебя не требует. Он просто хочет, чтобы вы познакомились. И на данном этапе отношений это вполне ожидаемо и логично.
– Проблема не только в этом, Энн, – беспокойно кривлю рот я. – Ты же знаешь, что я отвратительно лажу с детьми, это вообще не по моей части! Я без понятия как себя с ними вести, о чём говорить. Чёрт, да вдруг я скажу или сделаю что-то не то. Или вообще им не понравлюсь! – в панике закрываю лицо ладонями я. – Что будет с нашими отношениями, если его дети меня возненавидят? Как думаешь? – от одной лишь мысли меня бросает в холодный пот и я нервно заламываю пальцы на руках.
– С какой стати им тебя ненавидеть? – смеётся Энн.
– Мне-то откуда знать? Я понятия не имею, как устроен детский мозг. Эти маленькие иррациональные существа пугают меня до чёртиков!
– Дело, конечно, серьёзное. Но, без паники, малышка. Просто расслабься и отнесись ко всему спокойнее.
Я часто дышу, пытаясь хоть на секунду прекратить думать обо всё этом. Если бы… Если бы я была одной из тех девушек, что так запросто находят общий язык с детьми. Но я скорее из разряда «уберите это от меня». Да, всё именно до такой степени плохо! Мне вообще тяжело даётся любой вид общения, не включающий в себя флирт, либо профессиональную субординацию. С детьми не работает ни то, ни другое. У них нет никаких чётких рамок и границ, и эта непредсказуемость чертовски, мать вашу, напрягает. Для меня это просто какая-то слепая чёрная зона! Что ж, видимо, придётся импровизировать на ходу и пробираться наощупь.
От этих нескончаемых тревожных мыслей у меня начинает стремительно нарастать давление в висках и несмотря на то, что пол рабочего дня ещё впереди, я чувствую острую необходимость выпить что-то покрепче грейпфрутового фрэша сейчас. Я даю сигнал официанту и мы с Энн всё же заказываем бутылочку Cabernet Sauvignon. Если комби «Анна + вино» мне не поможет, то не поможет уже никто и ничто.
– Детка, вот увидишь, всё не так страшно. Ты только зря так накручиваешь себя.
Я недоверчиво качаю головой, поглядывая на Энн исподлобья.
– Знаешь, просто, это так странно. Всё это время были только мы вдвоём. Я и Майкл. Мой Майкл! И всё было так прекрасно! Сегодня же это уравнение изменится навсегда. Нас уже никогда, никогда не будет двое, понимаешь? – бубню я, заходясь рыданиями.
– Детка, а ты посмотри на это с другой стороны. Вы с Майклом становитесь ближе. Он знакомит тебя со своими детьми и это огромная степень доверия. Как по мне, так это явный показатель того, что он видит в этих отношениях будущее. И если ты просто будешь собой, его дети обязательно полюбят тебя. Тебя нельзя не полюбить!
Она подхалимски мне подмигивает и я глубоко вздыхаю, крепко сжимая её ладонь в своей. Благодаря её словам я впервые за день кое-как, да улыбаюсь. Не знаю что бы я вообще делала без этого прекрасного и чуткого человека в своей жизни. Я стольким ей обязана, за столькое благодарна!
– Спасибо, родная! – относительно спокойно выдыхаю я. – Может быть ты и права. В конце концов, с одним большим ребёнком я вроде как-то пока справляюсь.
Мы натянуто хихикаем, отпивая немного вина из бокалов.
– Ладно, сменим столь травматичную для тебя тему, – Энн посматривает на меня, заговорщицки прищурив взгляд. – Ты уже определилась с подарком?
– Всё утро голову ломала!
– Ну и?
– Ненавижу когда всё вот так, в попыхах, – вздыхаю я. – Мне кажется, что лучшим вариантом будет подарить ему… эмоции. Я всё же организатор вечеринок, как-никак.
– Отлично. Так, какие будут идеи?
– Майкл сказал, что хотел бы провести время с близкими. И раз уж так сложилось, что у нас с ним, оказывается, на попечении целый детский сад… – поджимаю губы я. – Я позвонила Джереми Стрику. Он закроет для нас “Алькатрас” на все выходные.
– Кэм! Гениально, детка. Ты набираешь баллы.
– Уж пришлось постараться.
“Алькатрас” был одним из популярнейших мест для тусовок среди так называемого Лос-Анджелесского андеграунда. Это шестиэтажное здание на отшибе даунтауна было переоборудовано под потрясающий игровой паб в стиле 80-ых. Были времена, когда мы с ребятами частенько зависали там на концертах какой-нибудь местечковой рок-группы, или просто всю ночь резались в бильярд за пинтой пива. Из развлечений там имелось буквально всё: от боулинга, дартса и игровых автоматов, до картинга, батутов и настольных игр на любой вкус. Идеальное место для развлечений не только взрослых, но и детей. Просто чудо, что мне удалось договориться в самый последний момент! Но, слава Богу, в этом и заключался неоспоримый бонус моей работы и активной социальной жизни. Порой я могла позволить себе абсолютно нахально злоупотребить своими связями.
– Осталось решить вопрос с закусками и тортом, – улыбнулась я. – Я думаю, что-нибудь чертовски вкусненькое, но простое. Типа эпанадас от Джо.
– Если хочешь, я этим займусь, Ками.
– Я надеялась, что ты это скажешь! – подхалимски усмехнулась я. – Мне и правда очень нужна твоя помощь. Я ведь поеду к нему сегодня и хочу, чтобы всё оставалось в тайне! Майкл думает, что мы проведём выходные дома и отметим всё чаем и кусочком торта.
– Ну конечно! – хихикает Энн.
– В общем, мне нужен кто-то, кто возьмётся за это.
– А как же твой новоиспечённый очаровашка подручный? – она кривит губы в саркастичной ухмылке.
– Марви?
– Он самый, – кивает Энн, и я подмечаю вдруг, что её взгляд горит весьма подозрительным, едва скрываемым интересом и настырностью биржевого маклера. – О нём уже весь офис судачит!
Я недоверчиво хмурю брови, поглядывая на Анну с осуждением.
– Он же мальчишка совсем!
– Зато какой хорошенький, – смеётся она, заставляя меня неодобрительно закатить глаза. – Так что?
– Исключено, – уверенно качаю головой я. – Не хочу никаких посторонних людей завтра. Майкл должен чувствовать себя абсолютно комфортно. А тебе я полностью доверяю. Возьмёшься?
– Просишь помочь организовать день рождения Короля Поп-музыки? Ну, не знаю даже, надо подумать… – заливисто хохочет Энн. – Можешь поработить меня хоть на весь уикенд, глупышка! Я к вашим услугам двадцать четыре на семь!
– Ну вот, заодно и познакомитесь, – благодарно подмигиваю я.
Мы поднимаем бокалы, и остаток обеда проводим за лёгкой болтовней, обсуждая детали предстоящего праздника, её последнее увлечение по имени Марк, моего новоиспеченного «мальчика на побегушках» и массу грязных туссовочных сплетен. Хоть одна из нас всё ещё плотно остаётся в строю, ведь город Ангелов не даёт на долго расслабится.
К пяти вечера я откладываю все незаконченные дела и сообщаю Марви, что до понедельника он абсолютно свободен. Мы практически полностью обозначили список его обязанностей и он уже успел внести несколько весьма дельных правок в моё расписание. Неплохо для первого дня.
– Свидание? – хитро улыбаясь, интересуется он по дороге к лифтам.
– С чего ты взял? – усмехаюсь я.
– Ты нервничаешь, это заметно.
Прищурив глаза, я недоверчиво кошу на него строгий взгляд и он буквально взрывается смехом.
– Ничего, что я к тебе на «ты»? – вкрадчиво интересуется он. – Рабочий день уже закончен.
– Можешь обращаться ко мне на «ты», – улыбаюсь я, – не вижу в этом особой проблемы. Меня куда больше волнует то, как ты исполняешь свои обязанности.
– Справедливо, – одобрительно кивает Марви, широко улыбаясь в ответ, и я в очередной раз подмечаю, что мне и правда невероятно комфортно с ним общаться. Мы словно на одной волне. Отличное качество для личного ассистента. – Так, я угадал? – интригански щурится он.
– Не совсем. Сегодня мне предстоит очаровать куда более искушенную публику, – Марви вопросительно изгибает бровь, глядя на меня с интересом и я тут же поясняю. – От шести до десяти лет.
– Оу! Ну, в таком случае, секретное оружие – шоколад! – смеётся он, кивая мне на прощание. – С моими племянниками всегда срабатывает.
Садясь в свой Porsche и выезжая с парковки я подмечаю, что идея не самая плохая. Я ведь совсем не знаю их интересов и вкусов. Но шоколад звучит как нечто универсальное и беспроигрышное. Может с детьми всё и правда не так уж сложно? По крайней мере их абсолютно легально разрешается подкупить.
Чем ближе я подъезжаю к дому Майкла, тем острее ощущаю нарастающее во мне снежной глыбой напряжение. Дыхание учащается и кости начинает слегка ломить. Я не чувствую себя готовой к этой встрече и сопутствующим ей переменам. Совсем не чувствую! Но деваться мне, чёрт возьми, просто некуда.
Паркуясь у входа, я делаю глубокий, очищающий вздох в попытке хоть немного унять чувство тревоги и, беспокойно потирая влажные ладошки, выхожу из автомобиля. Здороваясь с ребятами из охраны, я на мгновение в нерешимости останавливаюсь у входа в дом, и едва пройдя сквозь парадные двери, не успеваю даже опомнится! Почти с самого порога в холле на меня уставляется изумлённый, водянистый взгляд серо-голубых, точно эльфийских глаз. На мгновение малышка замирает на месте, с интересом разглядывая меня с ног до головы, а затем буквально срывается с места, с громким визгом взбегая вверх по ступеням лестницы.
