Текст книги "В лабиринтах преступлений или Как Шерлок получил нового напарника (СИ)"

За секунду до того, как Зубровский шагнул внутрь, Скай лихорадочно нащупала левой рукой топор с колоды и схватила его. У нее, конечно же, из-за ран не было возможности занести оружие над головой, но она, держа его сведенными судорогой пальцами, замахнулась снизу вверх и, опираясь на здоровую ногу, развернулась всем корпусом.

Едва Зубровский успел нажать на выключатель, как в тот же миг лезвие ударило ему в лицо, рассекая правую щеку и вонзаясь в лобную кость. Он даже не успел толком сообразить, что произошло, но уже в следующий миг его мозги опознали дикую боль, и мужчина истошно завопил.

Лион снова взмахнула топором. Она собиралась поднять оружие выше и обрушить его на голову отца, но силы, недавно впопыхах накопленные, уже истощились до предела, и девушка попала не туда, куда метила, а только под колено. Однако под действием силы тяжести лезвие вошло так, что топор застрял там и вырвался из ее хватки, когда Зубровский ничком упал на пол. Он непрерывно орал.

Детектив наклонилась, чтобы снова взяться за топорище, но пол под ней качнулся, голову точно разбил электрический разряд, и ей пришлось сесть, почти рухнуть. Она протянула руку и ощупала карманы куртки поверженного противника. В левом обнаружился ее Nokia, а в правом по-прежнему лежал пистолет. Она сосредоточила взгляд, поскольку надпись расплывалась перед глазами.

Браунинг калибра 22. Слабоватая вещица. Пуля из “ЗИГ-Зауэра” или из любого другого пистолета более крупного калибра пробила бы ее череп насквозь, оставив огроменную дырку. Именно по этой причине она все еще дышала. Везение?..

В тот момент, когда Скай формулировала для себя эту счастливую мысль, послышались быстрые шаги.

Это оказался один из старых людей Зубровского – Билл Блейк, которого Лион видела на фотографиях в папке с информацией о подручных Зубра. Молодой шатен сунулся в сарай и побелел от ужаса, на его лице отразился истинный, ничем не прикрытый страх. Он увидел своего босса, чья морда превратилось в кровавое месиво, и сидящую на полу девушку. Она была вся грязная, заляпана землей, а кровь, и спекшаяся, и свежая, блестела под тусклым светом лампочки. Одежда изорвалась, став лохмотьями, годными только для помойки. Незнакомка поглядела на Блейка и сверкнула черными глазами…

И тут же, молниеносно подняв руку с пистолетом, спустила курок. Пуля пронеслась возле уха настолько близко, что юноша услышал ее свист. Это было уже слишком! Билл развернулся на 180 градусов и помчался прочь что было духу. Вслед ему прогремел еще один выстрел, и от этого у бедняги чуть сердце не остановилось. Он припустился еще быстрее и вскоре исчез за дорогой, подгоняемый неконтролируемым страхом. Лион безучастно смотрела ему вслед, пока он не скрылся вдали.

Она дотащилась до двери и выглянула наружу, но парня уже и след простыл. Зубровский наконец-таки перестал истошно орать, а лежал на полу и скулил как побитая собака. Девушка открыла браунинг, обнаружив оставшиеся в нем два патрона, и лениво подумала, прострелить ли ей отца из жалости или нет, но потом напомнила себе, что на нее может наткнуться очередная голодная псина или, не дай Бог, конечно, вернется Блейк, так что последнее средство обороны лучше на всякий случай приберечь. Если он нападет на нее, то она хоть как-то сумеет защититься. Все же этот пистолет лучше, чем ничего. А она сейчас по сути и была этим “ничем”.

Лион, хромая, вышла из сарая и закрыла за собой ворота. На то, чтобы вернуть на место засов, ей понадобилось семь минут. После чего Скай сползла по двери и в раскорячку уселась на холодной земле. Затем сознание намекнуло, что пора бы уже посылать сигнал о помощи. Сим-карта была на месте, экран цел, вроде, ничего не сломано. Слабыми пальцами девушка нажала кнопку и ввела пароль. Телефон пикнул и включился. Батарея была практически на нуле. Меню быстрого набора выдало номер Шерлока. Она еще раз щелкнула.

– Вы позвонили Шерлоку Холмсу. Сейчас я никак не могу вам ответить, поскольку “очень сильно” занят. Оставьте ваше имя и номер телефона. Я, вполне вероятно, пришлю вам смс. А может, и нет. Не знаю. Разбирайтесь сами, без меня как-нибудь. Все.

– Шерлок… – начала Лион едва слышным вялым голосом и закашлялась. – Шерлок, это я…

Дальше она максимально напрягла память и назвала координаты своего местоположения.

– Приезжай… Пожалуйста… – прошептала Скай и услышала, как мобильник тренькнул, отключаясь. Аккумулятор сдох. – Вот черт!..

Теперь оставалось только ждать. Еще сильнее давали о себе знать травмы в правой лопатке и ноющем левом бедре. Но сильнее всего раскалывалась голова, от этого в глазах темнело, а в ушах разливался дикий звон и грохот. Пощупав пальцем затылок, девушка с ужасом сообразила, что ее рана настолько серьезна, что она находится на краю смерти. Скорее всего, ей уже давно бы полагалось умереть. Единственное, чего она никак не могла понять, это каким образом ей до сих пор еще удавалось держаться в сознании.

Впервые в жизни Лион Скай оказалась не в состоянии самостоятельно справиться со сложившейся ситуацией. Ей не раз приходилось участвовать в драках из-за непримиримого бойцовского характера, переносить побои, слушать, как квохчет над ней дядюшка, замазывая йодом царапины, терпеть столько боли, что любой другой на ее месте уже свихнулся бы. Ей выпало много издевательств и измываний, но в ответ она всегда могла взбунтоваться. как раз это и давало ей толчки для дальнейшего движения вперед.

Переломы или синяки – дело поправимое. Но дырка в черепе это… уже что-то невозможное…

Сегодня Лион не могла прийти домой, упасть на диван, закутаться в плед и впасть в своего рода ступор, отрезавший ее от реальности на пару дней, а затем вернуться к рутинной жизни. Сейчас она пострадала так серьезно, что сама себе ничем помочь не могла, не тот уровень полета. А звериная, дикая усталость накатывала, отключая мускул за мускулом.

“Поспать бы…” – подумала детектив. И тут же медик внутри нее понял, что если она сдасться и закроет глаза, то, с вероятностью в девяносто восемь процентов, никогда их больше не откроет.

Правда, после анализа подобного поворота событий, девушка решила, что ей уже наплевать, и мысль эта показалась даже зыбко приятной. Отдохнуть. И чтобы не нужно было просыпаться. Никогда.

“Извини, Шерлок. Если сможешь…”

Небо расплылось в чернеющем тумане, по щеке скатилась горячая слеза, заставив болезненно поморщиться от жжения в глубоких ссадинах. Зажмурив веки, Лион все же не выпустила из ноющих пальцев снятый с предохранителя пистолет и провалилась в беспамятство…

========== Глава 16. Волк. ==========

Когда Шерлок понял, что Лион сбежала, он поднял на уши всех и вся, но оказалось, что его напарница здоровски умела заметать за собой следы. Ни один из наблюдателей даже и не заметил, когда именно пропала Скай, только записка, оставленная на тумбочке, называла точное время. Прочитав текст, написанный аккуратным круглым подчерком шариковой ручкой, Шерлок с отчаянием смял листок. Какая же она идиотка! Ее ведь убьют, размажут по стене, втопчут в грязь! Нет, так не пойдет.

Напялив пальто и шарф, сыщик кинулся разыскивать своих информаторов, заставив их отрываться от любых занятий и идти искать Лион. Около шести вечера ему сообщили, что девушку видели движущейся на запад, даже указали дорогу, где она поймала попутку. Наплевав на остальных, Шерлок вскочил на мотоцикл Скай и на предельной скорости помчался в указанном направлении.

Он ехал уже почти час, когда ему попалась развилка, и молодому человеку пришлось затормозить, чтобы определить дальнейший путь. Тут-то Шерлок и вспомнил о том, что у него выключен телефон. Мысленно ругая себя за это, он “разбудил” BlackBerry и сразу же увидел новое голосовое сообщение. Оно пришло от Лион. От ее слабого, еле разборчивого голоса у Шерлока все похолодело. Ему не составило труда понять, что она была на грани, но потом его отчаяние сменилось призрачной надеждой. Скай оставила координаты. GPS немедленно выдал нужный адрес, и Холмс рванулся туда. Через двадцать минут мужчина был на месте.

Шерлок окинул беглым взглядом усадьбу и близлежащую территорию. В доме горел свет, но, по всей видимости, его просто не выключили. Подумав, детектив направился к сараю. Какие-то нагромождения, металлолом… Когда он высунулся из-за угла, у него сердце в желудок упало, и Шерлок со всех ног кинулся к Лион и опустился на корточки рядом с ней. Она полулежала возле двери, истерзанная как никогда, залитая кровью, и своей, и чужой, вымазанная в грязи, покрытая царапинами и глубокими ссадинами. Кошмар!..

Потрясенный этим зрелищем, Шерлок поначалу решил, что девушка мертва, но, наклонившись к ее лицу, уловил чуть заметное движение. При каждом слабом вздохе вырывались едва слышные хрипы.

– Лион… Черт возьми, что же с тобой наделали?..

Он протянул руку и стал осторожно вынимать из ее ладони пистолет. Внезапно ее пальцы напряглись и сжали рукоять. Широко распахнув глаза, несколько секунд девушка немигающе смотрела на него. Взгляд у нее был мутным, радужки темными. Шерлок, заметив, как зашевелились грязные потрескавшиеся губы, понял, что она что-то тихонько бормочет, и, приблизившись, с трудом различил слова:

– Привет… Шерлок…

Веки дернулись и закрылись, черты лица разгладились. Она выпустила браунинг. Шерлок осторожно поднял ее хрупкое искалеченное тело и отнес в дом, положил на диван, укрыв своим пальто, достал мобильный телефон и набрал номер Майкрофта.

Но Вы меня спрашивали, где гулял все это время Шерлок, так что вот и объяснения.

========== Глава 17. Ее душа. ==========

Из дневника Вонды Мур:

Вечная борьба против целого мира… Это не просто жизнь, это сотни и сотни тысяч секунд, наполненных чувствами: грустью, тоской, мимолётным и призрачным, словно туман счастьем. Это одиночество сквозь вечность, где есть одно сплошное сражение; побег от самой себя, от эмоций и человечности, от того, что заставляло ее светиться как звезда по утру; влечение в неведомые дали, где можно было бы избавиться от груза в опустошённой и изрезанной потерями и смертями близких душе… Сплошной хаос и неразбериха, мелькающие и проносящиеся словно тени люди…

Вот чем былo наполнено все ее существование, с тех самых пор, как ей исполнилось четыре года. Она привыкла стоять до конца, используя все подручные средства и стараясь не втягивать в это окружающих. Бои, боль, страдания, бессилие… Эти чувства сопровождали ее всегда, и даже не смотря на то, что рядом кто-то всегда находился, она часто чувствовала себя непонятной и покинутой. “Среди людей тоже бывает одиноко”, и это как нельзя лучше показывало состояние ее души.

Вскоре после того, как Эриделион переехала к своему дяде, она встретила меня. Поначалу в наших с ней беседах и разговорах было очень много недоверия, в основном с ее стороны, но потом колебания и подозрения постепенно развеялись, и она научилась вникать в мои слова и прислушиваться к ним. Хотя и оставались сомнения по поводу того, говорю ли я правду или просто забавляюсь от нечего делать.

Однажды она сказала мне: “Гадания это ерунда, никому не нужна чушь! Такие люди как вы вешают слишком доверчивым лапшу на уши и бессовестно пользуются этим. Шансы на то, что ваше “предсказание” сбудется, ничтожно малы, а если это и происходит, то только из-за благоприятного стечения обстоятельств, и все”.

Ее видение жизни отличалось от всех, с какими я когда-либо сталкивалась. Она привыкла смотреть на мир открытыми глазами и принимать то, что он подчастую был жестоким, безнравственным и совершенно беспощадным. Это давало ей силы для дальнейшей борьбы, но вместе с тем и иссушало ее. Если выражаться образно, так врата в ее душу оказывались распахнуты настежь. Она впитывала в себя происходящее, как губка вбирала бы воду, но одновременно с этим позволяла своему внутреннему “я” слабеть.

Когда видишь таких, как она, сразу же понимаешь, насколько тяжелой и несправедливой может быть жизнь. У тебя есть все: семья, любящий человек, а у нее нет. Она была лишена всего этого и, что самое главное, потеряла шансы на то, чтобы понять, что такое любовь и теплота, и каково это: ощущать их.

Шли годы, мы виделись иногда, редко, конечно, но все же, когда это происходило, я чувствовала ее тонкую, словно паутинка, радость. Встреча с кем-то из прошлого, кто поддерживал ее, дарила ей возможность вновь стать нужной. Я предсказала ей, что многие прозовут ее Одинокой Волчицей, но это будет не навсегда. Однажды она познакомится с человеком, похожим на нее, с подобными мыслями и принципами, и он начнет ее менять. Ему, единственному на всем белом свете, будет позволено проникнуть в ее внутренний мир и сделать его светлым, и в тот момент она должна будет ему это разрешить.

Я не была осведомлена относительно точного имени этого мужчины, оно скрывалось, словно бы не хотело, чтобы кто-то посторонний его разглядел, но я различила инициалы, всего две буквы – ШХ. Правда, Риди предпочла не знать этой информации. “Всему свое время”, – заметила она. – “Когда этот Волк появится, то пускай все идет своим чередом”.

Это было мудро и благородно с ее стороны, и лишний раз доказывало всю ее уникальность и неповторимость. Мрак, окутывавший ее сознание, внушал мне тревогу и опасения, но я была твердо уверена в том, что ей удастся его победить. Недаром среди старых знакомых ее знали под именем Брилл, то есть, “сильная от Бога”.

Так или иначе, Эриделион была, есть и всегда будет самой интересной личностью из всех, с которыми мне за всю мою жизнь довелось познакомиться.

25 октября 1999 года

========== Глава 18. За неё! ==========

Когда сестра Гарриет Бринс влетела в кабинет доктора Майкла Стейлза, было без четверти девять вечера. Снаружи уже смеркалось, небо заволокли тучи, и собирался дождь.

– Что случилось?

– К нам летит вертолет. Двое пациентов. Пожилой мужчина и молодая женщина. У нее огнестрельные ранения. Ею нужно будет заняться немедленно, как только она прибудет! Распоряжение от мистера Холмса.

– Даже так? Это кто-то важный?

– Да, сэр.

– Понятно. Приготовьте операционную, врачей и ждите меня.

– Хорошо.

Гарриет убежала с поручениями, а врач подошел к раковине и ополоснул лицо холодной водой. Денек выдался не из легких, но, впрочем, как и всегда.

Стейлз вытерся и заварил себе кружку горячего чая. Сейчас ему нужно было собраться с мыслями и приготовиться к плотной работе, которая, по всей видимости, обещалась быть весьма серьезной.

Внезапно сверкнула молния, следом за ней раскатисто загрохотал гром. Прогноз не ошибся, начиналась буря, первая гроза с момента наступления весны.

Стоя у окна своего кабинета, Майкл увидел, что к посадочной площадке приближается вертолет. Затаив дыхание, доктор напряженно следил за тем, как летчик управлял машиной, борющейся против разбушевавшейся стихии. Затем она пропала из его поля зрения. Сделав последний глоток обжигающего напитка, Стейлз отставил кружку и вышел из комнаты.

Носилки он встретил у отделения неотложной помощи. Дежурный врач, Катрина Стивенсон, занялась тем пациентом, которого ввезли первым, – пожилым человеком с сильно изувеченным лицом. А Майклу досталась вторая пострадавшая – женщина с огнестрелами.

Он быстро осмотрел ее и заключил, что перед ним девушка, лет тридцати, перепачканная кровью и землей, с тяжелыми повреждениями. Приподняв плед, в который ее закутали сотрудники Службы спасения, он заметил, что раны на бедре и плече кто-то замотал широким скотчем, и кивнул, сочтя это на редкость разумной мыслью, так как клейкие полосы удерживали и инфекцию, и кровоток. Судя по всему, одна пуля вошла с внешней стороны бедра и прошила мышечную ткань. Место входа второй пули было в спине, но выходное отверстие отсутствовало, то есть, свинец застрял где-то внутри. Не обнаружив крови во рту, Майкл сделал вывод, что легкое задето не было.

– Сделайте рентген, – коротко бросил он Гарриет. Более подробных инструкций его помощнице не потребовалось.

Наконец Стейлз снял повязку с головы девушки, наложенную явно не персоналом Службы спасения, а кем-то другим, не профессионалом, но точно тем, кто знал, что делать в такой ситуации. Нащупав пальцами входное отверстие и поняв, что потерпевшая ранена в затылок, он вздрогнул и выпрямился. Выходного отверстия не было.

Замерев, Майкл посмотрел на девушку. Ему стало как-то не по себе. Он часто был вынужден решать, как действовать, потому что из-за его ошибки пациент мог скончаться на операционном столе или стать инвалидом. Чаще всего доктор действовал верно, поскольку проблемы подавляющего большинства больных носили понятный и конкретный характер и требовали принятия не менее понятных и конкретных мер, вроде ножевого ранения или повреждений после падения с мотоцикла. Больше всего Стейлз ненавидел черепно-мозговые травмы.

Лежавшая перед ним девушка вполне могла существовать дальше с пулями в ноге и в плече, но пуля в мозгу была проблемой совершенно противоположного характера. Вдруг Майкл услышал, что Гарриет что-то ему говорит.

– Прошу прощения, я не слушал.

– Это она.

– Вы это о чем?

– Это детектив Лион Скай. Та самая, из Скотланд-Ярда, которая сегодня пропала.

Стейлз всмотрелся в лицо пациентки. Его помощница оказалась права: фотографии этой девушки он не раз видел в газетах и в новостях, а еще сегодня с самого утра в средствах массовой информации передавали известия о ее исчезновении. Именно благодаря этой сотруднице полиции повысилась раскрываемость преступлений, да и вообще мужчина слышал о ней много всего. Люди с тихим восторгом шептали, что эту брюнетку никакая напасть не берет, и вот теперь она лежала перед ним, находясь на грани, и он должен был ее спасти.

Далее началась типичная для отделения неотложной помощи хаотичная, но зато эффективная деятельность, и за дело взялся дежурный персонал. Оставшуюся одежду Лион разрезали, и медсестра измерила кровяное давление – 99 на 70, а Майкл приставил к груди пациентки стетоскоп и стал слушать удары сердца, которые оказались относительно регулярными, в отличие от сбивчивого дыхания.

Не колеблясь, доктор сразу определил состояние пациентки как критическое. Раны на плече и бедре вполне могли пока подождать – достаточно компрессов или даже тех кусков скотча, которые накрепко приклеила какая-то умная душа. Главное – голова. Было дано распоряжение сделать компьютерную томографию.

Пока Стейлз ждал результатов, в комнату чуть ли не вбежали двое мужчин. Точнее, вбежал только один, второй пытался его остановить.

– Уймешься ты уже наконец?

– Отстань от меня. Я хочу ее видеть!

– Увидишь, но потом.

– А если нет?

На том их дискуссия закончилась, поскольку в этот момент они оба оказались в операционной. Одного из них Майкл узнал сразу же: это был Майкрофт Холмс, а вот второго он раньше не видел. Им оказался высокий худой человек с копной коротких кудрей и в черном костюме. Рукава были закатаны, пиджак расстегнут, белая рубашка заляпана кровью и грязью, равно как и руки. По всему было ясно, что именно он оказал первую помощь девушке. Лицо его было встревожено и бледно, глаза в панике уставились на лежащую без движения Лион. Холмс-страший тоже был обеспокоен, хотя и пытался не подавать виду. Но в данной обстановке было неразумно вот так вот врываться, и Стейлз взял ситуацию под личный контроль.

– Мистер Холмс, у вас что-то срочное? Если нет, то прошу вас покинуть помещение – мы готовимся к операции.

– Разумеется, – стандартно улыбнулся Майкрофт. – Ты слышал, Шерлок? Остынь, дай дядям поработать.

– Я тебе ребенок что ли? – вспылил незнакомец. – Не читай мне лекции, нос не дорос!

– Уж кто б говорил.

– Господа, спорьте в другом месте, – прикрикнул на них Майкл. Он начинал злиться. – Я неясно выразился? Уйдите отсюда.

– Уже уходит, – Майкрофт вцепился брюнету в руку и потащил назад, но тот развернулся и уперся взглядом в доктора.

– Вы ей поможете?

– Простите?

– Вы. Ей. Поможете?

Он говорил тихо, но ледяной тон заставил Стейлза чуть вздрогнуть.

– Разумеется.

Тот, кого Майкрофт назвал Шерлоком, втянул носом воздух, прищурился и, развернувшись, с грохотом захлопнул за собой дверь, прямо перед носом у Британского правительства, которому явно такое обращение к себе не понравилось. Но оно не поспешило последовать за юношей, а обратилось к доктору:

– Насколько все серьезно?

– Мистер Холмс…

– Говорите.

Стейлз сглотнул.

– У нее огнестрельное ранение в голову. Входное отверстие над левым ухом. Выходного нет.

– Но она все еще жива?

– Слабый пульс, менее стабильное дыхание. У нее еще пули в плече и в бедре. С этими двумя проблемами я быстро справлюсь.

– Звучит многообещающе.

– То есть как это “многообещающе”?

– Если у человека дыра в голове, и он по-прежнему не склеил ласты, то ситуацию можно считать обнадеживающей, – заметил Майкрофт и чуть вздернул подбородок. – Вы уж постарайтесь, мистер Стейлз. Она очень дорога моему брату.

– Так это был он?

– Да. А теперь работайте.

– Но мне потребуется помощь. Я ни разу не встречался с подобными случаями, вы же знаете.

– Хорошо. Тогда я вызову вам Дэвидсона, – и Холмс-старший ушел.

Чарльз Дэвидсон был сорокалетним блондином, превосходным хирургом, так что его присутствие было бы весьма полезным. Меньше чем через десять минут он появился, держа в руках папку с надписью “Лион Скай”.

– И что теперь? – сходу спросил Дэвидсон, цепляя рентгеновские снимки на доску.

– Я надеялся, это мне объяснишь ты.

– Тогда обрисуй ситуацию.

– Ну, похоже, что пуля мелкого калибра, вероятно, двадцать второго. Она попала в висок, прошла в мозг сантиметра на четыре и остановилась возле бокового желудочка, где имеется кровоизлияние.

– Какие примешь меры?

– Щипцами вытащу пулю тем же путем, каким она вошла.

– Хорошо. Но воспользуйся наиболее тонким пинцетом.

– И все? Так просто?

– А что еще ты предлогаешь? Если проигнорировать эту пулю, ее носительница может прожить еще чертову тучу времени, но у нее могут развиться осложения, и вряд ли она этому обрадуется. Кроме того, после того, как рана затянется, операцию будет проводить гораздо труднее, чем сейчас. На рентгене видно, что пуля в стороне от крупных кровеносных сосудов, и я советую ее вытащить, но…

– Но что?

– Пуля – не самое главное. Эта девица живучая как таракан, и это не оскорбление, а комплимент, но на данный момент наша проблема сидит вот тут, – и Чарльз ткнул пальцем в снимок. – Вокруг входного отверстия – множество осколков костей, по меньшей мере, дюжина фрагментов длиной в несколько миллиметров, и некоторые вонзились в ткань мозга. Если не проявим достаточной осторожности, они ее убьют.

– Эта часть мозга отвечает за речь и логику, да?

Чарльз безразлично пожал плечами.

– За что эта часть мозга отвечает, мне, честно говоря, параллельно. Но мы еще можем сделать то, что можем. Оперировать тоже будешь ты. Я послежу.

Доктор Стейлз сделал два глубоких разреза до черепной кости и отогнул кожу вокруг входного отверстия, зафиксировав их зажимами. Медсестра осторожно ввела отсос для удаления крови. Затем для расширения отверстия пришлось использовать бор. Процедура текла нервирующе неторопливо.

В конце концов Майкл получил достаточно большое отверстие для того, чтобы подобраться к мозгу. Осторожно введя туда зонд, он на несколько миллиметров раздвинул канал раны, а после, используя еще более тонкий зонд, нащупал пулю. На рентгеновском снимке было видно, что она лежала под углом сорок семь градусов. Тем же зондом Стейлз стал осторожно подталкивать конец пули, и после серии попыток ему удалось развернуть ее в нужном направлении.

После этого он ввел в рану тонкий пинцет, крепко зажал основание пули, захватил ее целиком и потянул пинцет обратно. Так свинец был извлечен наружу почти без всякого сопротивления. Доктор на секунду поднес его к свету, убедился, что он не имеет никаких повреждений, и опустил в чашечку.

– Промойте, – и это распоряжение незамедлительно было приведено в исполнение.

Бросив взгляд на ЭКГ, Стейлз отметил, что сердце его пациентки по-прежнему работало нормально.

– Пинцет.

Майкл опустил пониже мощную лупу штатива и сосредоточил внимание на открытой поверхности раны.

– Не кипиши, осторожно, – предостерег его Дэвидсон.

В течение следующих пятидесяти минут Майкл извлек с поверхности вокруг входного отверстия не менее тридцати двух мелких осколков кости.

*