Текст книги "Холодный огонь (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

  Взрыв был страшен. Гедимин летел вниз по склону холма, не сопротивляясь волне, и видел высоченный столб пыли и дыма над холмами, растения вокруг, взметнувшиеся волной праха, и бесчисленные зелёные вспышки. "Видимо, задел реактор," – заключил он, ударившись о выгоревшую землю у подножия. "Жаль. Опять уделали территорию..."

  – Мразь!!! – оглушительный рёв раздался над ним, и очень тяжёлая лапа с размаху впечатала его в склон. Над Гедимином склонилась огромная треугольная морда с тремя огненными глазами, вторая лапа наступила ему на грудь. Существо – длинное, как змея, но почему-то с конечностями – светилось и дымилось, колючая чешуя с его тела отваливалась при каждом движении, один его глаз вытек, но на дне глазницы ещё что-то полыхало.

  – Умри!!! – взревело огромное существо и всадило когти в броню сармата, пытаясь разорвать его надвое. Пластины скафандра затрещали, Гедимин стиснул зубы и с трудом развернул прижатую к земле руку ладонью вверх. Инструменты, встроенные в броню, уцелели... Существо заревело от боли, отдёргивая лапу. Одного пальца уже не хватало – лучевой резак мог рассечь даже ипроновую пластину, не то что мясо и кости. Гедимин вскинул руку, пытаясь достать горло чудища, но змей выгнул шею и сомкнул пасть на плече сармата. Броня захрустела, кости тоже, существо забулькало, выпучив глаза – сармат предпочёл бы прожечь верхнее нёбо и череп до мозга, но развернуть ладонь не удалось, и змей лишился только языка. Челюсти сжались крепче, от боли Гедимин зажмурился, но резак не выключил. Кровь хлынула из пасти змея. Существо хрипело и булькало, дёргаясь всем телом, ещё мгновение – и пасть разжалась, нижняя челюсть повисла на обрывках плоти, а освобождённая рука сармата бессильно упала наземь. Он попытался её поднять – и не смог. Плечо взрывалось от боли, а ниже он ничего не чувствовал – рука висела плетью.

  Чудище передёрнулось, крепче прижимая сармата к земле, и налилось багровым огнём. Изуродованная морда коснулась шлема, извергая пламя в лицо жертве. Когти заскрежетали по броне, разыскивая щели между пластинами. Расплющиваемый сармат медленно приподнял раненую руку – здоровая была слишком крепко придавлена – и потянулся к лапе существа. Где-то – шагах в пяти от Гедимина – лежал потерянный им сфалт, но нечего было и мечтать о нём...

  Третья лапа змея сомкнулась на запястье сармата и дёрнула. Гедимин зашипел сквозь стиснутые зубы – ему казалось, что рука отрывается от перекушенного плеча. Но когтистая ладонь внезапно разжалась. Тварь дёрнулась и как будто подалась назад, ослабив хватку. Сармат услышал изумлённый хрип, а следом – тихий, но отчётливый писк дозиметра. Жар лизнул лицо, за сомкнутыми веками задрожал неровный зеленоватый свет.

  "Командир..." – звенящий голос гулом отдавался в костях. "Кровь... Нет!!!"

  Сармат рванулся, выворачиваясь из-под когтей. Существо уже не удерживало его. Оно вертелось волчком в облаке огня и захлёбывалось рёвом. Под багряным огненным покровом, на чернеющей и дымящейся чешуе мерцал прерывистый зелёный свет. С каждой долей секунды он становился ярче. Гедимин растянулся на земле, пряча лицо – оплавившийся щиток над глазами уже ни от чего не защищал. Рёв перешёл в визг – и замолк навсегда, волна жара дотянулась до руки сармата – и отхлынула. Далеко на западе драконы-разведчики метнулись к облакам – такую вспышку над Унквором заметил бы и слепой...

  Горячее свечение накрыло ладонь сармата.

  "Командир... Так поздно! Не помочь... Снова слишком поздно..." – грустный голос звенел в ушах. Гедимин повернулся на бок, проклял покалеченную руку, снова взорвавшуюся болью, и запустил пальцы здоровой в пульсирующий свет. "Усы" дозиметра выдвинулись сами и упёрлись туда же, прибор изумлённо пискнул.

  – Хранитель, ты цел? – сармат провёл рукой по светящемуся сгустку, уже не удивляясь ничему. Раскалённое облако скользнуло по его броне, оставив оплавленный след.

  "Командир Гедимин! Живой!" – звон в ушах стал нестерпимо громким. Что-то сверкнуло на прикладе сфалта, и все сияния на Ункворских Холмах померкли. Сармат вернул на место сдвинутые пластины на оружии, с трудом закинул его на плечо и огляделся.

  Труп огромного змея лежал неподвижно. Он ещё дымился, местами обнажились кости. Гедимин подобрал коготь и несколько неповреждённых чешуй, обошёл тело по кругу. У твари, оказывается, было восемь лап и четыре крыла, слишком коротких и узких для полёта... Сармат потрогал шипы на хребте змея, стряхнул с них пепел – и увидел выгравированные узоры и инкрустацию мелкими сверкающими камешками. Каждый шип был украшен по-своему, но все – весьма искусно.

  "Итак, оно было разумным..." – озадаченный сармат пожал плечами. "Смогут ли знорки опознать его по шипам? Взять несколько образцов..." Он надрезал шею чудовища между позвонками, чтобы отделить шипы. Что-то холодное коснулось его руки. Узкая белая ладонь...

  На застывающем земляном стекле, у "светящейся" туши стоял знорк, смотрел сармату в глаза и улыбался.

  – Знорк!.. – закричал было Гедимин, но оборвал свой крик и уткнулся взглядом в тушу. Безумному существу, полезшему сюда, осталось жить меньше Акена, и сармат совсем не хотел наблюдать за его мучительной смертью. Как оно вообще тут оказалось?!

  – Великий воин, – прошептал знорк и погладил сармата по руке. – Кто бы ты ни был, кто бы ни помогал тебе – я, Аскея Ир"лирмаан, благодарю вас.

  Она обхватила двумя руками ладонь Гедимина и тихо всхлипнула.

  – Знорка, здесь очень опасно, – с трудом проговорил он, поглощённый изумлением. – Беги!

  – Лучи не сжигают мёртвых. Прощай, защитник живых, и да вознаградят тебя боги... – осыпающимся пеплом прошелестел голос, и полупрозрачный силуэт растаял, оставив след инея на чёрной броне. Сармат покачал головой и потянул на себя шипы, выламывая несколько позвонков из шеи чудовища. Всё, что было на этих холмах, требовало подробнейшего изучения... и разъяснений от знорков, потому что Гедимин уже ничего не понимал.

  Расплавленная земля захрустела под торопливыми шагами. Четверо сарматов спустились с холма и остановились перед командиром.

  – Явились, – тихо вздохнул он, глядя на их глаза, расширенные от изумления. – Где были?

  – Кейденс, отзови корабль. Нужен подземный транспорт, – сказал Огден, пристально рассматривая плечо Гедимина и его броню, залитую кровью. – Командир, стой спокойно. Тебе нельзя двигаться. У тебя ещё есть целые кости?

  Он сжал бессильно висящую руку сармата чуть повыше локтя, пониже смятых пластин, и выдвинул из скафандра Гедимина несколько креплений. Через несколько мгновений рука, согнутая в локте, была накрепко привязана к броне. Изумлённый сармат не успел и слова сказать.

  – Это сожжено излучением. Установите здесь купол! – он кивнул на обгоревший труп. Кейденс кивнул в ответ. Трое сарматов уже определяли границу опасной области и растягивали над ней мерцающую плёнку. Гедимин вздохнул с облегчением и перевёл взгляд на холм. Там уже ничего не светилось, только перетекала под ветром серая пыль. Сармат нахмурился.

   – Были на месте взрыва? – указал он здоровой рукой на холм, одновременно пытаясь замерить излучение, исходящее от вершины, но фон от обугленного змея очень мешал. – Что там? Следы взрывчатых веществ? Осколки распада? Почему не поставили купол?

  – Были. Взяли пробы почвы, провели все замеры. Купол не нужен. Ничего нет, слабый ЭСТ-фон, и больше ничего, – ответил Огден, разглядывая помятый скафандр командира.

  Гедимин сузил глаза.

  – Остатки реактора видели? Их проверили?

  – Остатки чего?! – изумился в свою очередь Кейденс.

  – Там только пыль и мелкие известковые щепки, – сказал Огден. – Никаких опознаваемых остатков чего бы то ни было, не говоря уже о... Гедимин, ты идти сможешь?

  – Я в порядке, – угрюмо ответил Древний Сармат. – Если там ничего нет – что тогда там взорвалось?! Вы хоть что-нибудь нашли?

  – Несколько безделушек зноркской работы, довольно прочных. Очистка им не нужна, можешь поглядеть на них. Да не шевели рукой! Я сам открою, – Огден протянул Гедимину плоский контейнер. В нём лежали смятые кольца, вплавленные в земляное стекло, и чёрные кристаллы – кажется, это был морион – на обрывках цепочек.

  – Надо отдать эти вещи зноркам, и как можно быстрее, – Гедимин сомкнул на обломке стекла "усы" анализатора и убедился, что Огден измерил всё правильно. Ликвидатор убрал находки и покачал головой.

  – У тебя размозжено плечо и переломаны рёбра, командир. Мы возвращаемся на станцию. Сейчас только и думать, что о зноркских цацках... Ну наконец-то!

  С тихим бульканьем квадрат земли перед сарматами замерцал. Гедимин уже слышал испуганный вопль хранителя "Идис" и быструю взволнованную речь бывшего хранителя "Скорпиона". Тот снова высунулся из реактора и так тараторил, что сармат ни слова не мог разобрать. "Идис" возмущённо взвыла, сармат покачал головой.

  – Не трогали бы вы оба сирену, и так в ушах звон, – еле слышно попросил он. Настала тишина. Подземный транспорт Исгельта Марци нёс пятерых ликвидаторов сквозь толщу земли.

  – Собрать эту руку – или проще новую вырастить? – пробормотал Огден. – Да, проще вырастить новую...

  ...Гедимин в задумчивости прошёлся от стены к стене, потом обратно. Попробовал левой рукой снять с плеча сфалт, понял, что вешать его надо иначе, а как теперь стрелять – вообще непонятно. Понажимал кнопки на неподвижной правой руке, открыл экран передатчика, попытался создать защитное поле. Все приборы пережили и взрыв на холмах, и пребывание в пасти змея. Непрочных вещей сарматы не делали.

  "Командир Гедимин?" – тут же напомнила о себе "Идис". "Рука болит? Чем помочь?"

  – Ничего не надо, хранитель. Присмотри за альнкитами, от меня сейчас проку мало, – вздохнул сармат.

  Из-за двери выглянул Кейденс. Он, как и все на этой станции, был смущён и подавлен.

  – У меня ещё есть ведро жжёнки. Принести?

  – Ни к чему, Кейденс. Возвращайся к работе, я тебе мешать не буду, – снова вздохнул Гедимин.

  – Отдыхай, командир. Со станцией ничего не случится за полтора месяца, – усмехнулся тот. – Ничего срочного нет, всё идёт своим чередом. Седьмой как запустили перед праздником, так и работает...

  Он покачал головой и скрылся. Гедимин прислонился к стене, угрюмо рассматривая неподвижную руку. "До чего же не вовремя..." – думал он.

  Створки двери снова скользнули в стороны. На пороге стоял сармат в лёгком скафандре цвета меди, знак "U" темнел на его шлеме. Он вскинул руку с растопыренными пальцами над головой.

  – Уран и торий! Командир «Идис»? Рад снова увидеть тебя, Гедимин Кет. Как же ты так?..

  – Такая вот ерунда, – склонил голову сармат. – Восточный Предел богат неожиданностями... Очень рад тебе, Деркин. Как добрался?

  – С мусоровозом и семнадцатью попутчиками, – хмыкнул Деркин, сжимая руку Гедимина. Кожа гостя ещё не утратила красноватый цвет, местами топорщились несброшенные чешуи.

  – Решил перебраться к тебе, говорят, тут любопытные дела творятся. Многим интересно... вот только с транспортом – беда, – посетовал бывший кислотник.

  – Восемнадцать сарматов прилетели? – Гедимин оживился. – Все с "Налвэна"?

  – "Налвэн", "Ольторн"... По дороге сели двое с "Асгала", последнего подобрали на "Руте", – махнул рукой Деркин. – Хиу сказал, что ты болен. Мы не хотели беспокоить тебя сейчас. Но ты о нас не забывай, мы тут устроились...

  – Хиу лучше бы вам скафандры выдал, – нахмурился Древний Сармат и пошёл к двери. – Схожу проверю, как вы устроились. И ещё...

  Их взгляды встретились. Деркин утвердительно кивнул.

  – Схрон очищен и обрушен. Больше опасности нет. Мы успели вовремя...

  ...Все строения знорков, возведённые после Применения, смущали Гедимина своей ненадёжностью. Он никогда не был уверен, что не провалится сквозь пол и не проломит случайно стену. Замок Астанена исключением не был – но в нём, по крайней мере, были коридоры и залы, в которых сармат мог встать в полный рост. И двери, куда он проходил не боком. Но даже в этом соразмерном здании не нашлось ни одного прочного кресла. Гедимин устроился на полу, на сложенных стопкой циновках и постеленном поверх мягком ковре. Сфалт – вместе с хранителем, забившимся в реактор – по-прежнему висел у него за спиной. Сармат прикрепил его самым "мирным" образом, и охрана, кажется, прониклась – пропустила с оружием. Впрочем, с оружием тут ходили все...

  Астанен, правитель Реки, взял в руки ёмкость с трофеями, почти очищенными от земляного стекла, и склонился над ней. Ондис, его наместник на берегах Бельги, заглянул в контейнер и пожал плечами. Его куда больше занимала "собранная по осколкам" рука Гедимина. Он разглядывал и осторожно ощупывал плечо, закованное в тонкий прозрачный фрил. Сармат сам снял пластины брони, чтобы Ондис мог увидеть рану – в конце концов, знорки тоже могут проявлять научное любопытство.

  – Это возмутительное нападение, – Астанен отложил контейнер и нахмурился. – Хорошо, что никто из вас не погиб. Я прошу прощения за то, что вы пострадали на чужой войне, и уверяю, что после нашей победы Нэйн заплатит и за твою рану, и за ужас хранителя, и за препятствия вашей работе. Компенсация будет соразмерной.

  Гедимин покачал головой и сощурился, поспешно отведя взгляд, – плечо опять разболелось.

  – Я не прошу компенсации, – произнёс он, выравнивая дыхание. – Вернее, я хотел бы получить её... сведениями. Крайне интересно, что из себя представляют эти механизмы... Как ты называешь их? Не-жи-ти?

  Астанен кивнул и встал из кресла, подобрав контейнер.

  – Мы, жители Реки, знаем о них немного. Но я найду того, кто расскажет больше. Подожди меня здесь, командир "Идис".

  Сирилин сидела в Зале Сказаний в компании Силитнэна и Жреца Смерти с горы Кьомамлон. Все трое прилетели с востока только вчера вечером, и завтра утром их уже ждали на Острове Гинта. Халан сообщил оттуда о поимке Некроманта-лазутчика и о том, что ожидаются ещё пленники – Некромант и разумная нежить. Маги Реки в эти дни не знали покоя, и Некромантка выглядела из них самой бодрой, хотя спала меньше всех, а колдовала – больше.

  – Король Астанен? – Сирилин с поклоном встала с места, правитель кивнул в знак приветствия и поставил сарматский контейнер на стол.

  – Илриэна Сирилин, скажи, можешь ли ты отличить амулет одного Некроманта от амулета другого? И кому могут принадлежать эти украшения?

  Колдунья заглянула в контейнер и вздрогнула всем телом, её глаза сверкнули багровым огнём. Она быстро провела пальцем по кристаллам на оборванных цепочках, по остаткам перстней с печатками-черепами, содрогаясь при каждом прикосновении.

  – Да... я знаю их всех. Асунг Ке"наиркен, Оджелин Ке"иртон, Хильген Ир"феарна... а это кристаллы городских магов... Уррх! Йорен из Саркейсы – он тоже мёртв?! Они все мертвы?! Битва была... была только что? И... этот кристалл, разбитый вдребезги... это кристалл Аскеи?!

  – Вероятно – меня там не было, – Астанен положил рядом вычищенный до блеска позвонок с длинным шипом-отростком. На роговом покрове шипа темнели прорезанные линии и кольца – тонкая гравировка.

  – Ещё кто-то был убит в недавней битве. Узнаёшь эту кость, Илриэна?

  Сирилин стиснула шип в кулаке и судорожно вздохнула. Она смотрела на позвонок во все глаза. Силитнэн встал рядом, с интересом поглядел на трофей и присвистнул.

  – Не хотел бы я встретиться с этим демоном, когда он был живым. Это и есть легендарная Талегва, бессмертный дракон?

  – Да! Да, только у Талегвы строй резных шипов на хребте, и её сила в этой кости... – сверкнула глазами Некромантка. – Но какой великий маг...

  – Его имя – Гедимин Кет, – сказал Астанен, – и тебе следует с ним поговорить. Идём.

  Сирилин вышла из Залы Сказаний, не выпуская шип Талегвы из рук. Вместе с ним она сжимала в ладони влипшее в земляное стекло, но практически невредимое кольцо с зелёным нефритом.

  Ондис убрал руки с фриловой повязки и с силой подул на неё.

  – Вот и всё, – объявил он, улыбнувшись одними глазами. – Боль не вернётся до утра. Больше я ничего не могу сделать, и мне очень жаль.

  Гедимин пожал здоровым плечом и сдвинул пластины брони, закрывая покалеченную руку от чужих глаз.

  – Спасибо, правитель знорков, – сказал он. Плечо немного ныло, но, по крайней мере, к сармату вернулась ясность мыслей.

  – Не за что, повелитель атома, – отозвался Ондис. – Я бы советовал тебе поберечь сейчас руку и воздержаться от работы... Астанен возвращается, и с ним кто-то идёт. Очень быстро идёт...

  Дверь распахнулась, и вслед за правителем в залу влетела невысокая и невероятно бледная знорка. Увидев сармата, она замерла на пороге с удивлённым возгласом. Астанен едва заметно усмехнулся.

  – Гедимин, это сестра знорки, не боящейся лучей. Её зовут Сирилин, и вам есть о чём поговорить.

Глава 12. Саркеон

  Последний дракон, извергнув на прощание семь потоков пламени, разошедшихся веером по небосклону, взмыл над городом и умчался на восток. В пурпурных посадках Тулаци сновали туда-сюда жители – обычные, живые жители – с пустыми и полными корзинами, а по стеблям растения проворно бегали крысы-Призыватели, собирая созревшие ягоды в короба. От пряного запаха мятых листьев у Кессы кружилась голова. На душе у неё было неспокойно.

  Чародейский корабль на паучьих лапах бежал по мощёным тропам Саркейсы. Управлять им было ни к чему, дорогу он знал. Его хозяин, Некромант Альрикс, сидел на носу, увешанный летучими мышами, и просматривал листки, принесённые ими. Кесса подошла и села рядом.

  – Что слышно о Реке? – тихо спросила она. Говорить здесь, в окружении сотен жителей и крыс, следовало шёпотом. Праздник кончился, народ Нэйна снова стал бдительным и очень любопытным...

  – Никаких новостей с запада, – покачал головой маг и отдал все листки Речнице. – Только речи Ирралина и Уиркины. Призывы и объявления...

  – Там Талегва и её маги... – прошептала Кесса, пытаясь разобрать затейливую скоропись на листках. Альрикс пожал плечами.

  – Скоро мы будем в Саркеоне? – спросила Речница, отложив бесполезные письма. Стрикс, когда-то белый, а сейчас перепачканный красным соком Тулаци, сошёл с тропы, уступив кораблю дорогу. Кесса кивнула ему и попыталась улыбнуться.

  – Завтра... Скорее всего – завтра к вечеру, – прикинул что-то в уме Некромант. – За землями Саркейсы повернём на юг. Надо заглянуть на каменоломни. Там переночуем и поедем дальше.

  – А... – Кесса хотела спросить, не могут ли они ехать быстрее или вовсе – лететь, но осеклась. – А что там за каменоломни?

  – Самые обычные – добывают прочный камень для стен, булыжник для мостовых, иногда попадаются самоцветы, – Альрикс постучал по носу корабля, и тот свернул на южную тропинку. – Я когда-то выкупил небольшую долю в Саркеонских каменоломнях. Раз в два месяца они делят прибыль – сейчас как раз подходит срок. Заодно погляжу, как там Квайет, не надо ли подновить какую-нибудь тхэйгу...

  – Ты заботливый хозяин, – усмехнулась Речница и вспомнила, что и у неё – точнее, у Сирилин, чьё имя она так незаслуженно носит – есть выкупленная доля в каких-то землях. Но не под Саркеоном... нет, точно, в других краях.

  Над посадками пряностей облачный покров был тонок, и солнце время от времени роняло лучи на листья. На юге же, над безжизненной Долиной Костей, висела непроницаемая мгла. Кесса немного боялась наткнуться на стаю диких скелетов, и боялась показать страх перед ними, но ни один мертвяк не подошёл к дороге, и ничей череп не сверкнул глазами из рыхлой почвы, похожей на пепел.

  Некромант, встав во весь рост, глядел на Долину. Он покачал на ладони каплю ледяного огня и бросил наземь. Светящийся шар медленно поднялся с этого места и полетел за кораблём, но быстро отстал.

  – Как будто всё метлой подмели! – с досадой выдохнул Альрикс и сел на скамью. – Ни одной кости вокруг дороги, ни одного Квайет, даже болотные огни попрятались...

  – Может, ещё празднуют? – предположила Речница, прислушиваясь к вою ветра. В травяной чаще он был слаб, здесь же, в чистом поле, выл и швырял в глаза пыль и пыльцу...

  – Они уходят на день раньше, таков закон, – покачал головой Некромант. – Значит, Нейга уже собирает кости... Сколько нежити ей нужно?!

  В сумрачной долине темнело медленно. Кесса поняла, что близится ночь, лишь когда борта тхэйги замерцали холодной зеленью, а вдали зажглись цепочки болотных огней. Перестук костяных лап спугнул какое-то существо – оно взлетело с придорожного валуна и с тихим треском унеслось на юг, помахав длинным оперённым хвостом и сверкнув алыми крыльями. Кесса тихо охнула.

  – Скхаа, рождённый бурей!

  – А? – встрепенулся Альрикс, выныривая из собственных мыслей. – А... Скхаа попадаются в Долине. У них гнёзда в пещерах... Они не опасны, если не наступить случайно. Смотри, отсюда виден маяк над каменоломнями.

  Высокий обелиск вознёсся над пустошью, потоки зелёного и белого огня стекали с его шпиля, и в их сиянии кружились пурпурные точки – маленькая стая Скхаа. Свет обелиска озарял невысокие стены, длинные дома, сложенные из разноформенных глыб, черепицу на их крышах, плетёные навесы на костяных опорах... Альрикс постучал по носу корабля, и тхэйга прибавила ходу.

  Никто не встречал гостей – только щёлкнули костяные "челюсти"-засовы, пропуская тхэйгу за ограду. Стена эта была невысока, Речница перелезла бы через неё сходу, но туповатые мертвяки, пришедшие из Долины, неизменно застревали у ограды и уходили прочь. От них её и поставили – бесхозная нежить склонна была ломать всё, что попадалось под руку, и ни к чему ценному её не подпускали. Ворота открывались только для разумных существ...

  – Никто не работает? Странно, – нахмурился Некромант. – Впервые вижу каменоломни закрытыми на ночь.

  – Всем нужен отдых, – пожала плечами Речница. Альрикс хмыкнул.

  – Только не Квайет и не тхэйгам. Немного наработаешь, если спать каждую ночь! Я в молодости...

  – Тссс! Разбудишь, – прошептала Кесса, кивнув на большущий плетёный кокон, уложенный под навесом. Из кокона высунулась рука в светящейся шерсти, потом выглянул сонный глаз.

  – В розовом доме ищите, – пробормотало существо. – Там полно комнат. А тхэйгу я посторожу...

  – Вижу я, как ты сторожишь, – усмехнулся Некромант и загнал корабль под навес. Речница выбралась из тхэйги и огляделась. Казалось, что сонный Ильникен-охранник – единственное живое существо здесь, даже Скхаа улетели...

  Дом действительно был розовым – его возвели из нежно-розового туфа, и даже пыль из Долины не выкрасила его в серый. В тесной комнатке с очень высоким потолком и единственным окошком, больше похожим на бойницу, на полу лежали циновки в пять слоёв, а на них – спальные коконы из выбеленной сухой травы. Забравшись в кокон, Кесса обнаружила внутри выстилку из пуха Орлиса, очень мягкую на ощупь. Сквозь сон Речница слышала, как бродит по комнате Альрикс. Ему не спалось.

  Утро началось с удара молнии и громового раската за окном.

  – Гроза... – пробормотала Речница, вылезая из кокона.

  – Ильникены развлекаются, – буркнул Некромант и вручил ей тазик для умывания и чашку с листьями Яртиса.

  – Хорошо, что они не ушли воевать, – поёжилась Кесса.

  – Кто мог – ушёл. Тут остались те, кого даже Алинхег не возьмёт. Хотя... он бы взял, мы не отпустим. Им и без войны досталось...

  За окном слышался мерный скрип и глухие удары. Кесса выглянула и увидела костяные подъёмники над очень глубокой и широкой ямой, прямо за домом, десяток скелетов с корзинами и костяную многоножку, нагруженную большими каменными блоками. Она медленно, проседая до земли, брела к навесу, скелеты бегали вокруг, пытаясь пристроить сверху свои корзины. Альрикс тронул Кессу за плечо, и она быстро обернулась.

  Управляющий каменоломни – городской маг в серой мантии, усталый и растерянный – смотрел на пришельцев с тихой тоской. Альрикс в третий раз пересчитал деньги и тяжело вздохнул.

  – Эта их войнушка... Так просто – пришли и увели всю нежить?! Без предупреждения, без компенсаций...

  – Именно так, Илриэн Альрикс, – понурился управляющий. – Вчера утром прилетела Илриэна Уиркина с Илриэной Нейгой и повелела отправить всех големов и всех скелетов в военный лагерь. Ради победы и славы Нэйна, ради спасения от угрозы с запада... Нескольких я отбил. Но пока мне не вернут всю рабочую силу, ни о какой прибыли с каменоломен речи быть не может. Ни один заказ мы не выполним в срок, хоть бы я сам полез в карьер...

  – Печально слышать, и скверно знать, – вздохнул Некромант. – Надеюсь, нежить вернётся, и работа продолжится в этом же месяце. Илриэна Сирилин хотела бы взглянуть на карьер и добытый камень...

  – Разумеется, охранник вас проводит, – закивал маг в серой мантии. Кесса смотрела в пол и думала о несметных армиях мертвецов, которые сейчас, возможно, идут по берегам Реки. Сколько нежити соберёт Алинхег, если вытрясет из Нэйна всё?..

  Длинные сараи без стен – два ряда опор и лёгкая крыша из сухой травы – сейчас пустовали, только один склад, ближайший к карьеру, был наполнен каменными блоками, плитами, горками щебня и булыжников. Чёрный, серый, тёмно-лиловый камень с тусклым блеском... Последняя костяная многоножка привезла сюда ещё несколько десятков блоков, и скелеты с видимым трудом перетаскивали их под навес. Кесса заметила ровные, блестящие, будто уже отполированные, грани камней. Никакого сходства с кое-как отёсанными глыбами, из которых строили в Хессе...

  Ильникен-охранник проводил их к карьеру. Нэйн уже не первый век добывал здесь камень, и в этой яме уместилось бы небольшое озеро. Скелеты, копошащиеся на дне, казались муравьями.

  Сложный костяной подъёмник вдруг заскрипел и медленно склонился над пропастью, выпустив из выгнутых "челюстей" огромный короб на длинных тросах. Трескучая молния сверкнула над карьером – Ильникен у подъёмника подал знак, и скелеты на дне вывалили в короб булыжники из своих корзин. Место ещё оставалось, и подъёмник был неподвижен. Нежить вернулась к груде обломков на дне.

  – Ты воевала в том году, Илриэна? – тихо спросил страж, кивнув на кинжал на поясе Речницы – точнее, на гарду кинжала и два клыка Гиайна на ней. – Я тоже воевал...

  – Волна была страшна, и всё-таки мы все остановили её, отшвырнули к Бездне, – откликнулась Кесса, касаясь его руки. Слишком короткий, растущий клочками мех на лапах Ильникена оказался очень холодным – холоднее валунов, сваленных под навесом.

  – Славная была победа, – кивнул хеск. – Ты уже в войске, Илриэна? Идёшь на запад?

  – Моя сестра уже на западе, – уклончиво ответила Речница.

  – Мои братья тоже там, – прошептал Ильникен. – Они не пустят сюда армию Реки, и никакое оружие не поможет ей. А я буду проситься в войско, снова и снова, пока Алайн или Анкарна не возьмут меня в отряд...

  – Нет, Эгиксет, ты не будешь проситься в войско, – сердито сказал маг-управляющий, останавливаясь рядом. – Ты сейчас пойдёшь к подъёмнику и будешь работать! Перестань докучать гостям, им ваши войнушки неинтересны!

  Второй Ильникен вручил Эгиксету маску на ремешках. Хеск неохотно ушёл к подъёмнику, всё ещё склонённому над ямой. Альрикс тронул Кессу за плечо – пора ехать дальше...

  Речница доела последнюю вишню и сложила косточки в корзину. Альрикс говорил, что сдаст их на ближайшую фабрику. Что там с ними делают, он доподлинно не знал, но в Нэйне применение находили всему.

  – Это земли Саркеона. По левую руку – паутинниковые поля, а справа посажен Мелн, – пояснил Некромант, выйдя из дрёмы. Постоянная качка и унылый вид Долины усыпили его, но сейчас, на живых землях, кораблём кто-то должен был управлять...

  Кесса огляделась, сразу приметив стаю Стриксов на узких тропках, разделяющих поля, и рой мелких Скхаа на горизонте. Слева на земле ворохами лежали бесконечные перепутанные вьюны, светло-жёлтые и белесые, с крохотными листочками. Они сплетались в сплошной ковёр толщиной в два локтя. Справа цвёл желтый Мелн – и цвёл обильно, так, что с небес поле показалось бы не зелёным, а золотым. По зарослям бродили жители и бегали крысы, подбирая упавшие цветки. Речницу очень удивило, что опало так много целых соцветий, и что посадки при этом не поломаны.

  – Золото Нэйна, – усмехнулся Некромант, указав на цветы. – В Саркеоне – фабрика "Зарны"... Всё мечтаю выкупить долю в ней и жить без забот, но, видно, не в этой жизни. Один маг продавал, но ждать не хотел, а где я возьму сразу две тысячи манзогов?!

  – А выкупить поле ты не пробовал? – спросила Кесса. Альрикс покачал головой.

  – Поля – это совсем не моё. Чем ты думаешь заняться в Саркеоне?

  – Переночевать и ехать дальше, – тихо сказала Речница. – Ты уже забыл, куда и зачем мы едем?

  – Не так громко – много ушей вокруг... Я помню, Сирилин. Уж я-то помню. Видела Ильникена в каменоломне? – помрачнел Некромант. – Слышала, что он говорил? Алайн и Анкарна ведут войска... Ирралин даже их уговорил. А они сдерживали Волну в том году – так, что ни один демон не вылез из провала!

  – Ильникены думают, что Река желает Нэйну зла, – прошептала Кесса. – Какая жуткая ложь...

  – Даже мне трудно поверить, что Река откажется нас уничтожить... если у неё есть древнее оружие, и если мы уже напали, – вздохнул Некромант. – Я не хотел бы погубить Нэйн.

  Каждый клок земли в Нэйне был засажен и засеян, даже по стенам вились лозы – и отнюдь не для украшения! На городских стенах Саркеона росла Стальная Звезда, запустив корешки в пористый камень. Пришельцев встретил заунывный вой Стальной Тени, застывшей над воротами. Спрятав руки под плащом из лезвий, нежить стояла на самом верху арки, в крохотном "гнезде". Кроме неё, никто не охранял ворота – похоже, все Ильникены ушли на войну. Один городской маг со скелетом-помощником скучал под стеной. Из города никто не выходил, в него никто не стремился, хотя солнце – где-то там, за тучами – уже ощутимо клонилось к закату, и над стеной зажигались фонари-черепа.

  – Все собирают Мелн, все ночуют в полях! – усмехнулся Альрикс. – В эти дни Саркеон пустынен. Вот в месяце Неракси всё потянутся обратно, и над фабрикой засверкают молнии. Если у Ирралина хватит ума отпустить Ильникенов с войны на работу! И нежить тоже. Чтоб ему пусто было...

  – Те"валгест! Подойди сюда, тебя ищут, – крикнул городской маг, выйдя на дорогу. Скелет поплёлся за ним, помахивая свитком. Альрикс нахмурился.

  – Где приветствие? – холодно спросил он, даже не пытаясь замедлить ход корабля. Маг быстро отступил.

  – Илриэн Саркрон ищет тебя! – крикнул он с безопасного расстояния. – В какой отряд ты вступил? В боевой или в оружейный? Ты же алхимик, так?

  – Горожанин, какая тебе разница? – с досадой пожал плечами Некромант. – Займись своей работой, а Саркрон пусть займётся своей. Кстати... с каких пор он Илриэн? Кто это уступил ему свой замок?!