Текст книги "Чертов менталист 2 (СИ)"

Автор книги: Тин Тиныч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 10

Как известно с незапамятных времен, лучший способ не допустить полного безобразия – это его возглавить. Поэтому я оперативно перехватил инициативу, одновременно аккуратно залив комнату аурой умиротворения, поскольку наблюдать за женским мордобоем в мои ближайшие планы точно не входило.

– Девушки, знакомьтесь. Милана Сонцова, маг воздуха. Мария Василькова, маг природы.

– Очень приятно, – несинхронно и неискренне произнесли обе.

– Маша, о чем у нас был с тобой уговор, напомни?

– Э-э…

– Ты заранее предупреждаешь меня о своих визитах, поскольку я могу быть занят.

– А ты, значит, с Миланой встречаешься?

Сонцова попыталась было что-то ответить, но я успел вперед нее.

– В данный момент – да, как видишь, мы встретились и собирались обсудить аспекты моего обучения, поскольку Милана, в отличие от меня, сильный и опытный маг, а я в воздушной стихии только начинаю делать первые шаги. И она любезно согласилась помочь мне советами.

– На ночь глядя? – прищурилась Василькова.

– Вообще-то еще вечер, но если ты задержишь нас сверх меры, то может начаться ночь. В этом ты совершенно права. Так какое у тебя ко мне дело?

– Я думала, тогда в больнице ты услышал. И понял меня, – Мария подняла на меня томный взгляд, тщетно пытаясь разыграть всё ту же старую карту.

Ну нет! Эдак она с грацией щенка тибетского мастифа, попавшего в краеведческий музей, в клочья разнесет едва наметившиеся мостки между мной и Миланой. Ладно, тогда с ловкостью бывалого шулера достаем из рукава джокера.

– Маша, у тебя же вроде только-только всё наладилось с Карпом Матвеевичем. – с легкой укоризной произнес я. – Он приватно крайне лестно о тебе отзывался. Или ты просто жестоко играла с его чувствами? Если так, то я крайне разочарован. Мне казалось, ты не из тех, кто способен по злому умыслу причинить боль человеку просто потому, что он – влюбленный в тебя мужчина.

Василькова пропустила удар и поплыла.

– Он… правда говорил обо мне такое?

– Хочешь сказать, он слишком высокого о тебе мнения? И безосновательно считает тебя интересным собеседником и очень милой барышней?

– Я… не знаю. Это так… сложно.

– Вот поэтому прошу, возвращайся к себе в общежитие и подумай над моими словами. Хорошенько подумай. А мы с Миланой тем временем обсудим то, что собирались, и тоже пойдем спать. Завтра первый учебный день, и вряд ли он окажется простым. Тем более что первой парой у нас стоит математика.

– Не люблю математику, – грустно призналась Василькова, после чего помахала ладошкой на прощание и наконец-то покинула мою комнату.

Милана вопросительно посмотрела на меня, явно желая узнать, что это сейчас такое было.

– Можешь смеяться, но при некоторых печальных обстоятельствах мы с баронессой уже сыграли бы свадьбу, – не стал я скрывать самый пикантный момент.

– Печальных? – вздернула Сонцова бровь.

– Нас против воли пытались просватать мой отец и её вороватый опекун. Не вдаваясь в детали, в итоге я предпочел покинуть род князя Изюмова, став графом Птолемеевым. А девушка настолько впечатлилась перспективой стать женой проблемного некроманта, что на ночь глядя бежала из отчего дома куда глаза глядят. В итоге, не зная дороги, на рассвете прибилась к усадьбе моего деда. Я нашел её в старом сарае, прятавшейся под картонной коробкой.

– Какая романтическая история, – улыбнулась Милана.

– Видела бы ты, какую истерику она попыталась закатить, когда поняла, что я и есть тот самый парень, которого ей прочат в женихи, – подыграл я Сонцовой, сообразив, что гроза, кажется, прошла мимо. – Пришлось изо всех сил успокаивать и заверять в том, что я сам не имею никакого желания связывать себя с ней узами брака.

– Ты сказал: проблемного некроманта. А что с тобой не так? – Милана грациозно уселась на свободный стул.

– Да всё, начиная с того, что я вообще-то не некромант. И уж тем более – не практикующий некромант. Отцовские эксперименты в лаборатории отвадили у меня всякую охоту и дальше изучать эту стихию. Тем более что мой дар воздуха все эти годы усердно подавлялся, максимум, на что я способен в данный момент, это вот.

Я пустил ветерок в штору, заставив ее красиво колыхаться.

– И тебе действительно нужны мои советы? – прищурилась Милана.

– Скажем так: если у тебя вдруг появится желание их дать, не сдерживай свои порывы, – улыбнулся я. – Я очень надеюсь, что Агнесса Игнатьевна сможет уделить мне особое внимание, как и обещала, но после сценки с Добросветом понимаю, что надеяться на это глупо. Поэтому пока грызу теорию. Ну и пытаюсь работать с источником, слушать его отклик, направлять и дозировать его силу. Получается пока не слишком хорошо, к сожалению. Всё равно что с нуля учить китайский язык.

– Я и не думала, что у тебя настолько всё плохо. Как же ты тогда смог пройти собеседование?

– С усилием, – грустно хмыкнул я. – Завкафедрой некромантии очень хотел отправить меня восвояси, но я был убедителен. Теперь осталось лишь совершить рывок и освоить магию воздуха с нуля меньше, чем за полгода. Этим я и планирую заниматься в ближайшее время.

– Ладно, посмотрим, что можно сделать, – Милана встала и подошла к двери. – Доброй тебе ночи!

– И тебе! – улыбнулся я девушке, дождался, пока она выйдет в коридор, после чего закрыл дверь на замок.

Не люблю незваных гостей. Василькова еще ладно, но ведь чисто в теории сюда может и та троица альтернативно одаренных с четвертого этажа припереться. И очередной папин бастард с ножом или пистолетом. И кто-нибудь из тех, кому поперек борозды расследование, которое ведут Игорь Семенович и Давыдов. В общем, недоброжелателей хватает с избытком, поэтому подставляться не стоит, а замок хоть какая-то гарантия сохранить свою приватность.

Как назло, сон ко мне не шёл. Пожалуй, стоило всё-таки пропустить еще один коктейль у Александра, как он и предлагал. Вот сам себя сглазил и накаркал неприятности. Как еще это назвать? Авто-каркинг? Bad self-prediction?

Чтобы хоть как-то успокоить свой взбаламученный дух я, оглядев полку, выбрал учебник по математике. Вот уж чего скучнее нет на свете. Открыл его и… пришел в себя в шесть утра, исписав половину тетради решением примеров. Увлекся. М-да. В следующий раз надо брать какую-нибудь чисто теоретическую дисциплину, чтобы даже позывов не было немедленно попрактиковаться.

Ложиться спать уже было бессмысленно, поэтому я отправился на пробежку. Не сказать, что я такой уж фанат бега, но дыхалку он поддерживает отлично, да и бодрит куда лучше, чем растяжка или силовые упражнения. Самое то для человека, который вот уже вторые сутки как на ногах. Главное без проблем отсидеть пары, ну а дальше можно невозбранно изображать медведя в берлоге.

Вернувшись, принял душ, позавтракал бутербродами, запил всё минералкой. Можно было бы, конечно, сгонять в столовую, благо она начинала работать с семи утра, но мне хотелось как можно дольше побыть одному. И так совсем скоро предстоит сидеть среди огромной толпы на общих парах, а сегодня как раз были именно такие. И это означало, что в одной аудитории будут собраны первачи со всех факультетов без разделения по стихиям. Интересно, там в помещении хоть есть кондиционеры, или к концу занятий будем дружно подыхать от духоты?

Еще немного посидев, я взял заранее собранную сумку и покинул комнату. По дороге удачно разминулся с Кутайсовым и его дружками, которые на мое счастье вышли из общаги чуть раньше меня, но плелись в сторону главного корпуса так, будто у них гири на ногах висят. В итоге я по боковой аллее без труда обогнал их, оперативно выведал, в какой аудитории будут проходить занятия, после чего в числе первых занял место в зале-амфитеатре. На сей раз решил не ярить математичку своим видом, отсел на Камчатку в самый дальний ее левый угол. На слух я не жалуюсь, да и вряд ли Марьяна Варфоломеевна расскажет мне то, чего я не знаю. Поэтому даже если чего-то не расслышу из-за болтовни однокурсников, не беда.

Урок начался точно по расписанию. Еще одна характерная черта нашей математички: точность во всём. Она вошла в аудиторию, негромко цокая каблучками и поправляя на носу очки. Вчера, кстати, в баре она была без них. Да и в Ипатьевской школе тоже не носила. Имидж или проблемы со зрением? Впрочем, какая мне разница…

Дальше была трехминутная сценка дрессуры студиозов, после чего в аудитории наступила мертвая тишина. Марьяна с удовлетворением оглядела притихшие ряды первокурсников.

– Прежде чем я начну лекцию, хотелось бы сообщить всем присутствующим, что среди вас имеется вундеркинд, который грозится сдать экзамены, даже не приступая к занятиям. И я хочу предоставить ему такую возможность.

Ой всё, началось. Ну, как говорится, держись зубами за воздух! А она ведь сказала вчера: я запомнила! Я еще голову ломал, пытаясь понять, что математичка имеет в виду. Вот и выяснил.

– Валерьян Птолемеев, наш математический светоч. Встань, пожалуйста. Покажись, чтобы тебя все видели.

Я с покерфейсом невозмутимо поднялся, едва успев поставить ментальную защиту, иначе бы рисковал утонуть в потоке обращенных ко мне эмоций однокурсников.

– Ты готов к экзамену?

– Да, – подтвердил я и, каюсь, не удержался от зевка, едва успев прикрыть рот ладонью.

Глаза Марьяны опасно сузились. Похоже, она решила, что я издеваюсь или высмеиваю ее. Хотя и в мыслях не было. Всего лишь бессонная ночь, будь она неладна…

– Спускайся и садись за мой стол. Вещи брать не надо. Ручку и бумагу я тебе дам.

Ого, ставки повышаются. Она что, решила провести экзамен прямо сейчас и при всех?

Да и ладно! Зато в случае успеха у меня появится законная возможность приходить в этот день ко второй паре. Игра определенно стоит свеч.

Чувствуя, как ко мне приковано внимание всей аудитории, я неторопливо пошел по ступенькам вниз. Невозмутимо сел за преподавательский стол. Тут же получил проштемпелеванные листы чистовика, какое-то количество обычной бумаги для черновика, ну и экзаменационный билет.

– А мы, пока наш юный гений демонстрирует нам свой талант, поговорим про векторы и векторное пространство…

Вообще-то во время экзамена обычно стоит тишина, чтобы можно было всецело сосредоточиться на задании. Но Марьяна, похоже, решила устроить мне показательную порку, и в выборе методов не стесняется. Ладно, беруши я не люблю, да и нет их у меня, а вот принудительно понизить для себя воспринимаемый фоновый звук я в силах. Всё равно как закрыть окно и не слышать криков с шумной улицы. Что-то такое пробивается, безусловно, но жить уже можно.

Так, что тут у нас? Я бегло пробежался по заданию. Ага, это знаю, это знаю, и это тоже. Хоть последние примеры взяты из материалов второго семестра, вообще ничего сложного. Как раз пару часов назад решал подобные задачи. Главное не торопиться и не наделать ошибок от невнимательности. Ну, погнали.

С примерами справился минут за пятьдесят. На самом деле где-то за полчаса, но я предпочел все перепроверить на всякий случай. Оставалось дать письменный ответ на два теоретических вопроса. Поднапрягся. Записал своими словами, как помнил. Затем отредактировал и перевел с человеческого на официальный, стараясь выдержать академический стиль. И ровно за десять минут до конца пары я поднял руку, привлекая к себе внимание.

– Справился? – с подозрением спросила математичка.

– Да, Марьяна Варфоломеевна, – ответил я и протянул ей чистовик.

– Черновик тоже сюда давай, – потребовала она, и я отдал ей просимое.

– Дальфон где?

– В сумке остался. Можете попросить моих соседей залезть в наружный карман, пусть вам покажут, что он там. Второго аппарата нет. Предпочитаю полагаться на собственную память.

До проверки сумки математичка унижаться не стала, сделав вид, что поверила мне на слово.

Я же не отказал себе в удовольствии просканировать в стелс-режиме её поверхностные мысли. Дословно, конечно, понять не вышло, на то она и Иная, но я прямо всеми фибрами души ощущал её желание немедленно заняться проверкой моей экзаменационной работы. А тут еще лекцию закончить надо, и не разорваться ведь…

Убедившись, что задание принято к рассмотрению, чему стал свидетелем весь первый курс, я спокойно поднялся до своего места и уселся, радуясь тому, что на меня мало кто из студентов сейчас может посмотреть, не рискуя при этом свернуть себе шею.

Странно, но это приключение прошло практически без адреналиновой волны. Раньше я от подобной хрени маялся, потому что сначала: ого-го, эге-гей, кровь бурлит, ветер свищет. А потом начинается откат, и ты как выжатый лимон.

Впрочем, какой смысл лукавить с самим собой? Сколько в моих двух жизнях уже было этих экзаменов? И в студенчестве, и на многочисленных курсах повышения квалификации? Исчез элемент новизны. Обычная рабочая рутина и не более.

Второй парой нам поставили историю Империи. Вот на неё пойду с удовольствием. Вернее, даже идти-то никуда не придется, лекция пройдет в этой же аудитории. Несмотря на очевидное сходство, между прошлым и этим миром хватало различий, и мне поначалу стоило изрядных усилий не сбиваться и не путаться, что и где происходило. Судя по короткому анонсу к предмету, преподавать нам будут даже не историю в чистом виде, сколько гремучую смесь из фактов, подвязанных на политологию. Хочу-хочу-хочу!

«Малой, ты далеко?» – позвал я Филина.

«Нет, поблизости. А что?»

«Ты вчера следил за математичкой. Куда она пошла из бара и что делала? А то я с этим двойным девичьим явлением совсем забыл тебя об этом спросить».

«Пришла в преподавательский корпус. Закрылась. Достала из бара коньяк. Выпила. Взяла со стола свадебную фотографию: она и еще какой-то мужчина рядом. Долго гладила ее рамку. Потом взяла дальфон, поговорила по видеосвязи с детьми и бабушкой. Еще выпила. Подошла к зеркалу. Молча стояла, плакала и смотрела на себя. Затем открыла холодильник, добыла лед, легла и сделала примочки на глаза. Дальше решил не наблюдать, там уже совсем тухло было».

«Благодарю за службу!»

«Обращайся, папаша!» – весело отозвался конструкт.

Надо же, меня вчера пыталась подколоть на тему алкоголя, а сама? Вот уж точно: у кого чего болит, тот о том и говорит. Впрочем, не пойман – не вор. Характерного запаха я от нее не почувствовал, да и глаза за очками припухшими не выглядели. Разве что самую малость. М-да, похоже, любила она своего мужа, отсюда и излишняя стервозность к миру, который забрал у нее любимого человека. Увы, дерьмо случается. И как правило, внезапно.

Я тихонько добыл дальфон, который предусмотрительно перевел перед началом занятий в бесшумный режим. Ого, у меня личное сообщение! Дед, Эраст, Давыдов, Глафира, Василькова или Милана?

Игорь Семенович. Наплел сорок бочек арестантов, видимо, подозревая, что нашу переписку подвергнут перлюстрации. Однако намеками и полунамеками дал понять, что в проекте изучения Иных добавились новые существенные штрихи, и предлагал обсудить это сегодня по окончании занятий.

Я тут же ответил, что всегда готов и вообще соскучился по дедушке, а если этот добрый и щедрый человек еще и сводит внука в любимую ресторацию… На что получил ответ, что внучок наглый и крутит бедным старым родственником как хочет, но так и быть, встречаемся у входа в четыре часа.

Ура, «Пижоны»! Ради вас я откажусь от перекусов на бегу и в столовой! Ждите меня!

Меж тем из динамика раздалась приятная мелодия, заменяющая собой звонок. Первая пара подошла к концу. Марьяна попрощалась с нами и покинула аудиторию, прижав к груди исписанную мною пачку листов.

Я с довольным видом потянулся… как вдруг почувствовал себя рыбешкой в океане. Маленьким таким ершиком в окружении стаи голодных пираний. А снизу ко мне с видом триумфатора уже поднималась Василькова, явно желая показать, что она единственная из всех присутствующих хорошо со мной знакома.

Скажу коротко. Всесоздатель, дай мне сил пережить это. Очень прошу…

Глава 11

– Да ладно! А дальше, дальше что было? – дед уже насмеялся, мне кажется, на сто лет вперед.

Хорошо, что в «Пижонах» со звукоизоляцией в кабинетах полный порядок, иначе бы нам уже точно сделали замечание за то, что мешаем другим гостям. А так Игорь Семенович, не сдерживая себя, хохотал в голос, слушая о моих сегодняшних злоключениях.

– А дальше Василькова сказала: не знала, что ты еще и математик. И со значением посмотрела на меня, будто я ей рубль золотой задолжал.

– Феерическая идиотка.

– Согласен. Такого испанского стыда я не ощущал уже давненько. Прозвучало так, будто мы с ней вот только-только перед занятиями из одной койки вынырнули. Даже не знаю, как следующие пары высидел. Знаешь, сколько мне за этот день в личку однокурсниц написало? Одиннадцать! Лучшая реклама, вашу Машу!

– А внук-то у меня знатный сердцеед, оказывается! – с невозмутимой физиономией сообщил Семеныч, но не выдержал и вновь рассмеялся.

– Тебе-то весело. И кстати, чем там Карп Матвеевич занимается, чтоб ему икнулось сейчас хорошенечко⁈ Девица-то весьма не прочь его ухаживаний. И вроде как ему по сердцу пришлась. Я вообще-то всерьез на него рассчитывал, что он хотя бы эту обузу с моего горизонта уберет.

– Да занят он так, что не продохнуть! Думаешь, будь у него выбор убиваться на службе или с юной прелестницей токовать, он бы службу предпочел? Очень у нас все серьезно закрутилось. У тебя и близко таких проблем нет.

– Ну да, – кивнул я. – Какие там проблемы-то? Всего лишь три идиота, которые резко вспомнили, что не договорили со мной в прошлый раз. Вот и решили подловить между парами и продолжить разговор.

– И что ты замолчал? Давай, жги, чертяка!

– Бабы успели первые, – неохотно вспомнил я этот в высшей степени позорный момент, случившийся аккурат после истории, когда я вышел из заведения с двумя нолями. – Набежали так плотно, что Кутайсов, хоть и дуболом изрядный, сообразил, как они будут выглядеть, если прервут мое общение с поклонницами. Только жестом показал: мол, ты труп, и дальше пошел со своими дружками.

– Серьезные ребята?

– Не думаю. Так, шелупонь. Обычные раздолбаи, которые ищут, к кому бы прицепиться. Ладно, надоела эта тема хуже горькой редьки. Лучше давай, рассказывай новости.

– А новости такие, что мы, похоже, лезем в очередное дерьмо. И если нас засосет, спасать будет уже некому, – дед резко посмурнел. – Помнишь, я говорил, что распутываем все буквально по ниточке, только максимум до среднего звена доходим, после чего свидетели скоропостижно отправляются на тот свет и ниточка обрывается?

– Помню, конечно же.

– С одной из ниточек нам неожиданно повезло. Видимо, сочли, что раз мы в первую же неделю расследования за нее не потянули, то уже и не будем копать в ту сторону. Ну а мы и не афишировали свой интерес. Лично разрабатывали безо всяких бумажных следов. До последнего с Карпушей держали всё в тайне даже от своих подчиненных. И таки сумели взять кой-кого понажористей и повыше рангом. Охраняют его теперь как неприкосновенный запас. Правда, это уже бессмысленно.

– Почему? – удивился я.

– Во-первых, все равно грохнут, или я ничего не понимаю в высокой политике. Или сам удавится, потому что понимает прекрасно, что ему теперь не жить просто по факту поимки.

– А во-вторых?

– А во-вторых, мы его выпотрошили до донышка. Но знаем о том только я и Карпуша. Для всех остальных легенда такова, что он рассказал не больше предыдущих заговорщиков и ничего нового нам не поведал.

– Да не томи ты уже! Как про моих однокурсниц слушать, он всегда готов уши развесить. А как о действительно важных вещах говорить, так мхатовские паузы начинаются длиной в минуты.

Игорь Семенович вздохнул, подцепил вилкой грибочек, осмотрел его со всех сторон и отправил в рот.

– И? – поторопил я его, когда с грибочком было покончено, а продолжения разговора так и не последовало.

– А я вот до сих пор не до конца уверен, что тебе имеет смысл об этом знать, – припечатал дедуля.

– А, по-моему, кто-то менжуется, – хмыкнул я. – Ты же сам высвистел меня на встречу. Даже на «Пижонов» не поскупился. Так что теперь начинается-то? Давай, жги глаголом!

Игорь Семенович еще раз вздохнул со взором, полным трагизма, и… начал жечь. Лить напалм на мой неподготовленный к тому организм.

Картинка вырисовывалась крайне занимательная. Особенно учитывая, какую роль в ней играли Иные, успевшие тихой сапой занять ключевые посты в министерствах. Причем произошла эта тихая экспансия за последние двадцать лет. То есть началось все плюс-минус с момента принятия того самого указа об объявлении менталистов вне закона. И это уже наводило на определенные мысли. Неспроста, ох, неспроста…

Опуская технические детали, Иным стало мало имеющейся у них власти, и они замахнулись на императорский трон. Зачем – а кто поймет их логику? Живут и так, как сыр в масле катаются. Не все, разумеется. Рядовые Иные, типа той же Маши, бармена или математички явно в заговор не посвящены. А вот те, кто выбился вверх, на достигнутом останавливаться не собираются. Им нужна полная власть над Империей. И они явно продолжат свои попытки поставить Императором своего человека. Иного, разумеется.

При этом они вовсю пользуются услугами особого отдела по контролю за использованием магических способностей. Парадокс? Как бы ни так! С помощью тех менталистов, которым разрешено использовать свои способности на службе во благо Империи, они де факто продвигают свою политику. За всё хорошее против всего плохого, как водится. На деле же…

Они отчаянно боятся разоблачения. Того, что кто-то встанет и открыто скажет: так, мол, и так, люди добрые, у нас тут недавно, ста лет не прошло, появились люди с иным типом мышления. Считай, вид, параллельный нашему. Давайте думать, откуда они взялись, что с ними делать и делать ли вообще, или уживемся без проблем, ведь биологически мы практически идентичны друг другу, если в голову не лезть.

А кто может такое сотворить? Только менталист не из последних, который свои слова подтвердит результатами многолетних наблюдений за этими товарищами. Отсюда и нелепый запрет на применение исконной древней стихии, от которого вреда больше, чем пользы. И второй запрет, уже внутренний, грозящий увольнением, на повышенное внимание особистов к лицам, имеющим силу духа, отличающуюся от обычной.

Ну и то, с чего, собственно говоря, началось расследование. Несовершеннолетний парень-менталист в поезде и еще десятки, а то и сотни ему подобных. Люди, чьи способности использовались втемную в интересах все тех же высокопоставленных Иных. Кого-то брали на страх, как того мальчишку. Кого-то на патриотизм и игры в тайного агента влияния. К каждому подбирали свой ключик. А все вместе они работали на Иных. Хотя… надо бы как-то разграничить тех, кто активно вмешивается во внутреннюю политику, и тех, кто живет простой мирной жизнью.

О, решил. Пусть будут Инолидеры и иножители. Знаю, названия я давать не мастак, можно посмеяться. Зато сразу понятно, о ком речь. Итак, инолидеры. Судя по ряду признаков, не столь многочисленны, как могло бы показаться, но весьма агрессивны в методах, потому уже многого добились. Как и почему они проморгали запуск расследования, которое ведут дед и Давыдов? Вопрос вопросов. Расслабились, похоже. А когда всё закрутилось, давать заднюю было уже поздно и чревато повышенным вниманием со стороны тех структур, которые инолидерами еще не контролируются. Или же контролируются, но далеко не полностью.

Тактический расклад примерно потянет. Теперь обратимся к стратегии. Зачем? Для чего инолидерам это надо? К чему такая маниакальная страсть к управлению государством? Говорил раньше и еще повторю, еще надо: наш Император – отменный руководитель. Никаких социальных потрясений, за исключением кругов на воде от принятия того приснопамятного запрета менталистов, последние годы не было. Войн ни с кем из соседей не ведем, кроме торговых. Аппарат принуждения – в меру принудительный, чтобы вовремя отлавливать юных революционеров, которые нацелены на «всё уничтожить», а «что построить на месте старого» – в душе не представляют. Во всём остальном – режим максимального благоденствия. Не преступай законы и живи счастливо.

Проще всего сослаться на некую маниакальность. Вот захотелось кому-то императорскую корону примерить, и он теперь всеми силами стремится свое желание осуществить, невзирая на жертвы и расходы. Рабочая гипотеза? Вполне. Но как по мне, слишком универсальная и размытая. Опять же: вот вы в своей жизни много маньяков видели? Я лично только одного, Николая Алексеевича Изюмова. И то до поры до времени он представлялся мне вполне нормальным человеком. А тут явно действует кто-то не из последних инолидеров, уже занимающий крупный пост и готовый одним рывком преодолеть оставшееся до трона расстояние.

Поэтому ищем другие гипотезы. Как насчет планов на сегрегацию? Да, опять же повторюсь: я параноик. А что может быть проще объявить исконных жителей планеты устаревшим видом, после чего открыть поток преференций Иным?

Чую, теперь не пропущу не одной лекции по истории, хотя и до этого желания такого не испытывал. Преподаватель у нас профи, я сегодня конспект строчил за ним, не переставая, еще и диктофон на всякий случай на запись поставил, хотя еще и не проверял, можно ли там хоть что-то расслышать. Вот эти все не видимые на первый взгляд увязки между второстепенными, если судить поверхностно, законодательными актами и последующими подводками к действительно крупным изменениям, да так, что вроде само общество созрело и хочет их осуществить… Он рассказывал о подобных вещах на уровне «боженька». Чую, благодаря ему к концу семестра у меня появится куда больше материала, чтобы судить о планах инолидеров.

– Значит, корни заговора уходят в Министерство экономики, – подытожил я дедов рассказ.

– Всё верно, – кивнул Игорь Семенович. – Да и наши с Карпушей изыскания говорят о том, что Иных в этой структуре прямо… с избытком, надо сказать. Обычные люди там только в клининге трудятся. Максимум секретарями. Не личными, а в общественной приемной. Как угодно это называй. Питомник? Заповедник? Но там правят бал именно Иные.

– На твой взгляд, что у них есть из тяжелой артиллерии? Вот, допустим, сообразили они, что до Императора путем покушений и прочих интриг им не добраться. Что будут делать?

– Вопрос вопросов, – потер переносицу дед. – Но подготовить почву для народных волнений – вполне. Сослаться на неурожай, на внезапно возникшие логистические проблемы. Дороговизну топлива, заодно напомнив, что сырье для топлива мы сами добываем, и переработка тоже наша. Там искусственный дефицит создать. Потом сям. И вот уже все с придыханием ждут, куда упадет очередной снаряд. Что бежать закупать? Мясо или яйца, экзотические фрукты или банальную репу?

– То есть один маячок у нас уже есть, – кивнул я. – Если заметим, что подобные мутные темы начинают подниматься, значит, Иные пошли в наступление. А еще что в их силах?

– Точечный террор, – неуверенно ответил Игорь Семенович после продолжительного раздумья. – Там ведь еще и серьезная смычка с Министерством финансов имеется. А те вполне способны заблокировать твой счет в Императорском банке. Потом, конечно, с реверансами и прочими извинениями разблокировать. Месяцев так через несколько. И повторять процедуру до полного вразумления клиента.

– Мне уже стоит бежать за наличными? – хмуро осведомился я.

– Не думаю, – невесело усмехнулся Семеныч. – Это у них оружие на тот случай, когда ты уже открыто заявил о себе, как о том, кто положит конец их аппаратным играм. Иначе можно преждевременно огрести от журналистов за свой беспредел, ведь вряд ли люди будут молчать о таком беззаконии.

– И это все рычаги давления, которыми они на данный момент располагают?

– А тебе мало того, что в любой момент по нашу душу могут пожаловать наемные убийцы? Которые получили заказ через обезличенную биржу и знать не знают, кто их заказчики, поэтому ничего доказать не получится.

– Аргумент! – признал я. – Получается, вы с Давыдовым сейчас вообще по канату над пропастью идете?

– Вроде того, – вздохнул дед. – Поэтому и молчим. Никому не доверяем, ни с кем не делимся. Демонстрируем видимость бурной деятельности. Щедро вылавливаем низовых исполнителей. Пустяк пустяком, а ты пойди, набери их повторно. Потеря времени, сил и денег. Хоть так, а поднагадим противнику. А сами тихой сапой ползем вперед, как по минному полю. Изучаем информацию. Вскрываем связи преступников. И да, кстати, – усмехнулся Игорь Семенович. – Не хотел до этого говорить, очень уж потешно на тебя сердитого смотреть. Но Давыдову сегодня я тоже полдня отгула дал. Так что он сейчас уже вовсю твою Василькову охмуряет.

– Вот с этого и надо было разговор начинать, – развеселился я. – И в сотый раз напоминаю: не она моя, не моя. Скорее твоя, раз она твою усадьбу в качестве временного прибежища выбрала.

– Но знакомил-то нас с ней ты, – ткнул меня носом дедуля в непреложный факт. – И в невесты ее прочили совершенно точно не мне.

– Да сколько можно-то об этом? – едва не взвыл я, но вовремя сбавил обороты, чтобы не давать Семенычу повод в очередной раз похихикать на тему моей несостоявшейся женитьбы. – Кстати, а что там с ее опекуном происходит? Не то, чтобы переживаю, просто любопытно.

– Да уже судебный процесс вовсю идет. Пока сидит во времянке, а потом и вовсе на отработку отъедет. Больно уж глубоко он свои клешни в чужое имущество запустил, чему полное подтверждение нашлось. Вот пока ущерб не возместит, о свободе пусть и не мечтает: либо через отработку, либо через продажу личного имущества. Пусть сам решает, что ему дороже.

– Прямо сказка какая-то. Добрая и с хорошим концом. Непривычно по нынешним временам, – признался я.

– Да уж, не повезло вору капитально. Сидел бы тихо и не пытался своей подопечной торговать, может, и прокатило бы. А он видишь, через нее с князем решил породниться. Выслужиться за будущие бонусы. Вот и прогорел вчистую, потому как перед нами засветился.

На этом наши посиделки подошли к финалу. Дедуля запросил счет и расплатился, оставив щедрые чаевые. Я начинал потихоньку предвкушать крепкий сон в общежитии, ибо вторые сутки на ногах дались мне не слишком-то просто. Но тут деду позвонили.

– Да. Твою ж… Ты сейчас где? Понял, выдвигаюсь!

– Что случилось? – осведомился я, глядя на взволнованную физиономию Семеныча.

– А то, что твою Машу спёрли! Они с Карпушей решили погулять по аллеям, а там его оприходовали ударом по голове, а её уволокли! Никаких требований похитители пока не выдвигали. Вот тебе и ответ, почему в нашей профессии лучше быть холостым и семьи не иметь.

Разумеется, я увязался вслед за дедом. А попутно дал Филину команду разыскать Василькову. Если всё случилось вот только что, далеко её утащить не могли. А значит, у конструкта есть все шансы поймать след.