Текст книги "Чертов менталист 2 (СИ)"

Автор книги: Тин Тиныч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Тогда я добавил ему еще немного уверенности в том, что я никогда и никому не расскажу чужие секреты, и вообще я крайне надежный парень. Ну а сам забросил второй пробный шар.

– Ну а если не повезло, так тоже ведь ничего страшного? Учеба закончится и можно про своих однокурсников раз и навсегда забыть, как про страшный сон. Вряд ли вы с ними где-нибудь еще встретитесь.

– Ох, не скажи, – покачал головой комендант. – Бывает, что вроде разъехались-разбежались, и всё нормально было. А потом через несколько лет встретились, да только лучше бы не встречались больше никогда.

– Как-то мудрено звучит, – я потер кончик носа.

– Я лично такого мнения придерживаюсь: что встречи одноклассников, что встречи однокурсников – то еще зло, – припечатал Евстигней.

Рассказывать что-либо сверх того он не захотел, удержался от искушения. Но мне и так уже хватало материала для анализа, учитывая те мысли, которые я только что увидел на поверхностном слое его ментальной сферы.

Мы вновь перешли к упражнениям, мое тело работало, а разум потихоньку осмысливал события приблизительно двенадцатилетней давности, когда в одном помещении столкнулись три однокурсницы. Все три – редкостные умницы, к тому же умудрившиеся занять одну и ту же должность, но в разных филиалах Академии.

Неясно, что было тому виной: слишком много выпитого шампанского? Старые глупые обиды, о которых давно пора было забыть? Но две дамочки схлестнулись друг с другом в словесном поединке. Третья горячо поддержала свою подружку и…

Одна из спорщиц прилюдно пообещала сопернице, что ту с позором вышвырнут с работы. С наилютейшим позором. Что все будут ей вслед пальцами тыкать не только потому, что мужа себе среди простых взяла, а еще и за то, что развалила доверенную ей кафедру. И чуть ли не поклялась в том, что так оно и произойдет.

Казалось бы, обычные бабьи свары. Отоспится, придет в себя, да и забудет. Но нет, дамочку всерьез закусило, и она привлекла к своему плану всех, до кого смогла дотянуться. Подругу. Мужа. Двоюродного брата мужа, который, к несчастью для второй спорщицы, в прошлом приставал к ней, тогда еще юной и симпатичной, но огреб неиллюзорных люлей от её супруга, отца Евстигнея. А что еще хуже, через пару лет после спора он был избран ректором того филиала Академии, где работала Агнесса! И с той поры всё окончательно покатилось под откос. Преподаватели увольнялись, а новых не набирали: ректор всячески саботировал этот процесс. Студентам рассказывали страшилки о том, что полученный в столичном филиале диплом воздушника не котируется. А саму Вилюкину замучили всевозможными проверками.

Вот и прояснилась ситуация. Оказывается, дело не в пристройстве детей на хлебные места, хотя Элеонора Стрешнева, так звали осевшую в Новосибирске злопамятную дамочку, вряд ли откажется от подобного финта, если перед ней откроется такая возможность. Дело в жгучей ненависти, которую она испытывает к Агнессе Игнатьевне, желая унизить ту и доказать свою правоту.

Теперь осталось лишь понять, как с наименьшими потерями для репутации Академии и самой Вилюкиной вывернуться из этой ситуации, да и самому при этом не пострадать. А в идеале – прекратить травлю Агнессы раз и навсегда. Слишком далеко всё успело зайти.

Дальфон зазвонил, когда мы с Евстигнеем, потные, уставшие, но довольные собой топали к общежитию. Когда я увидел, кто желает меня слышать, несколько удивился.

– Привет! Ты в общежитии?

– Буду там буквально через пять минут. А что такое?

– Тогда жду тебя на крыльце, – сообщил Карп Матвеевич.

– Что-то случилось? – напрягся я; очень уж мне не понравилось, как звучал голос Давыдова.

– Можно и так сказать, – вздохнул он. – У меня было очередное видение. С твоим участием. И я должен рассказать тебе о нем как можно скорее…

Глава 20

– И что мне теперь делать? – спросил я Давыдова.

Мы засели в «Пижонах». Я счел, что тащить особиста в общежитие так себе идея, болтать на лавочке под начинающим накрапывать дождиком тоже не фонтан. А раз уж дедуля проспонсировал мне походы в эту ресторацию, то грех не воспользоваться этим обстоятельством. Тем более со звукоизоляцией там полный порядок, как я уже не раз замечал. Поэтому попросил Карпа Матвеевича обождать буквально минут пять, в рекордные сроки принял душ и переоделся в свежую одежду, да и повел своего нежданного гостя на легкий перекус под чайничек травяного чая.

– У меня нет ответа на этот вопрос, – пожал плечами Давыдов. – Могу лишь сказать, что мои видения не означают, что всё произойдет именно так. Это, скорее, всего лишь одна из наибольших вероятностей на данный момент. Если изменить какие-то вводные, озвученная мною ситуация может вообще не случиться.

– А такое тоже было?

– Уже сколько раз, – подтвердил Карп Матвеевич. – Возможно, мой дар провидца как раз и нужен для того, чтобы человек из моих видений вовремя успел что-то изменить.

– Поэтому и молчать у тебя тоже не получается. Дар требует, чтобы ты как можно скорее донес информацию до того, кого нужно. Ладно, давай я еще раз повторю, а ты скажешь, верно ли я всё понял. Место действия – либо подвал, либо коридор с коммуникациями. На полу вода примерно по щиколотку. Свет приглушенный, мигающий от ламп, защищенных каркасной сеткой. Запах сырости, но не канализации. Поэтому ты считаешь, что это не подвал жилого дома, а нечто иное. Я пробираюсь по коридору, выгляжу взволнованным и вымотанным. Очень тороплюсь. Прохожу мимо темного ответвления, даже не обратив на него внимания, как оттуда высовывается человек и бьет меня по голове трубой, я падаю лицом вниз прямо в воду. Всё так?

Давыдов кивнул и потянулся за очередным канапе.

– А какой обычно срок у твоих видений? Если ничего не менять, когда оно может сбыться?

– Понятия не имею, – вздохнул Карп Матвеевич. – Все может случиться и сегодня вечером и через месяц.

– А через полгода-год?

– Слишком маловероятно. К тому моменту очень многое само по себе успеет поменяться. Нет, все мои пророчества обычно повествуют о достаточно близких событиях.

– Ты однажды говорил, что я уже однажды присутствовал в твоих видениях. От меня что-то требовали рассказать, но я показал тебя стойким бойцом и всё такое, врагам никаких тайн не поведал. Почему ты в тот раз мне ничего об этом не сообщил?

– Потому что ты был не главным персонажем. Видение касалось твоего деда, он принял к сведению мое предупреждение и явно изменил те вводные, которые нужно.

– То есть от моих действий там ничего не зависело, хочешь сказать?

– Именно так, – кивнул Карп Матвеевич. – Если бы Игорь Семенович ничего не стал менять, то тебя все равно бы схватили, даже если бы ты сам пытался переиграть этот ход. К тому же, трактовать видения достаточно сложно. Я и сам порой не до конца понимаю механизм их работы. Иногда различаю всё предельно четко вплоть до мелочей типа трещин на зеркале, родинок или шрамов у незнакомых людей из видения. Однажды даже указатель на доме с адресом увидел. А порой всё как в тумане и только какие-то отдельные детали и ощущения всплывают.

– А твои родители тебе в этом плане никак не в силах помочь?

– Увы, нет. Провидец – это случайная мутация, а не наш родовой дар. А что до остального, у меня был самый лучший учитель из возможных.

– Израилыч? Тот самый, которого мой дед постоянно поминает?

– Он самый. Ладно, давай на этом закругляться. Я тебе всё, что надо, рассказал. Дар меня больше изнутри не грызет, так что я пошел.

– Заглянешь к Маше, раз уж ты здесь?

– А без тебя я бы ни в жизнь не догадался это сделать, – фыркнул Карп Матвеевич и встал из-за стола.

Трогательно прозвучало, как по мне. Взрослый мужик, который вот только-только разрешил себя быть таким же, как все: ходить на свидание с понравившейся девушкой и принимать ее знаки внимания. То, через что другие проходят лет в семнадцать-девятнадцать, он получил только после тридцати. Но разве сами свидания стали от этого хоть капельку хуже?..

Я еще немного посидел, доел закуски и понял, что, пожалуй, лишь разбудил аппетит еще сильнее. Можно было бы остаться и в «Пижонах», но отчего-то вдруг захотелось побыть в обществе. Таком, аккуратном. Чтобы люди вроде и были рядом, но ко мне не лезли, общались бы фоном про свои дела, пока я ем.

А это значит, мой путь лежит в «Гаудеамус», облюбованное преподавателями заведение. Там как раз достаточно спокойная атмосфера царит. И раз на нем никаких запретов для студентов не написано, имею право туда ходить наравне со всеми.

Как ни странно, но в тамошнем меню я обнаружил нечто, что вполне могло заменить мне вожделенный кусок вареной говядины. Хашлама с зеленью! А по сути, крутой говяжий бульон с кубиками отварной телятины. Просто, сытно, а главное – ровно то, чего сейчас хочется аж до тряски. Это я удачно заскочил! Надо будет на будущее запомнить, что здесь такое подают.

– Опять ты? – раздался над головой чей-то неприятный голос.

Я поднял лицо и увидел перед собой Максима Харитонова, того самого типа, что недавно умудрился приревновать меня к Марьяне. А еще он, к сожалению, преподает историю развития магии, которую я завтра однозначно пропускаю, потому что иду на практические занятия ко второму курсу. Самое неудачное сочетание обстоятельств, которое только может быть.

Хотя… попробуем перевернуть доску, как говорится.

– Простите, я вас не помню. Хотя ваш голос кажется мне знакомым. Мы с вами встречались раньше?

Смотрю доброжелательно безо всяких ухмылок и наездов, с вежливым интересом.

– Кого ты видишь перед собой?

Я сделал вид, что внимательно рассматриваю его, после чего сказал.

– Если я правильно опознал фото, выложенное на сайте Академии, то вы Максим Ильич Харитонов, преподаватель истории развития магии.

– Надо же! – восхитился собеседник. – Сегодня ты настолько четко меня видишь?

– Когда я в линзах, у меня нет проблем со зрением. Ну, почти нет.

– А в прошлый раз ты, значит, сидел здесь слепой как крот?

Вот чего нарывается, спрашивается? Марьяны рядом нет. Мне его попытки показать, кто тут первый парень на деревне, вообще до лампочки. К тому же, судя по его движениям и раскрасневшемуся лицу, кое-кто явно перебрал горячительных напитков. Ладно, попробую выкрутиться.

– Кажется, я вспомнил вас! – вот тут главное не переигрывать, без особого восторга. – Ваш голос… вы полагали, что я обидел своим назойливым вниманием какую-то женщину, верно? Если она здесь, я могу извиниться перед ней за тот случай.

– Её здесь нет… на твое счастье.

Да что ж его так корежит, болезного? Где я ему дорогу перешел? Сижу себе тихо, говядину ем, бульоном запиваю.

– Значит, на ваше горе, – невозмутимо пожимаю я плечами. – Так переживать можно только о человеке, который очень-очень дорог вам.

– Это ты верно заметил. Первокурсник, я правильно понимаю? – дождался он моего кивка. – Значит, завтра увидимся на лекции. Там и посмотрим, чего ты стоишь, – Максим развернулся, собираясь отойти от моего стола, но в это время его настиг мой ответ.

– Нет.

– Не понял? – Харитонов едва не поперхнулся от моего нахальства.

– Я был бы крайне рад присутствовать на вашем занятии, но распоряжением сверху меня приписали ко второму курсу в части магической практики. А она совпадает по времени с вашей лекцией. Я уже написал в администрацию заявление об этом с просьбой предложить мне какой-либо выход из сложившейся ситуации. Но ответа пока, увы, не последовало. Поэтому могу ли я у вас узнать, по какому критерию вы допускаете студентов к своему зачету?

– О, критерий очень простой, – осклабился Максим. – У обучающегося должен быть на руках собственноручно написанный конспект с подробным изложением моих лекций. И он должен понимать, что там написано. Поэтому советую тебе поскорее разобраться с администрацией. Опять же, а тебе не кажется, что ты мог бы выбрать не практические занятия по магии, которые и так от тебя никуда не денутся, а мой предмет?

– Я бы так и поступил, если бы мне не было строго предписано явиться завтра именно в группу магов воздуха второго курса, – я будто бы с некоторым разочарованием пожал плечами.

– Но ты меня услышал! – вопреки всем правилам хорошего тона наставил он на меня указательный палец, после чего наконец-то убрался восвояси.

Вот что за человек? Пить не умеет, перед студентами позорится. А про себя, небось, думает, какой он крутой, и как он тут на меня отчаянно давил всей мощью. Тьфу, испанский стыд. Он косячит, а стыдно мне. Ох, распустил ректор своих подчиненных, распустил…

Стоп. Ректор. А вот, кстати, и отличное решение проблемы с Агнессой Игнатьевной и моим куцым магическим обучением, из-за которого я вправе объявить себя находящимся в заведомо дискриминационном положении. Всё, что требуется для того, чтобы потихоньку начать оздоровлять ситуацию, так это – сменить ректора. Да-да, вот так просто.

Не знаю пока, как это провернуть, но это уже второй вопрос. Первый же – кого стоит выдвинуть ему на смену? Одна анти-кандидатура уже имеется: это Леопольд Дамирович Брунов, завкафедрой некромантии. Он явно был осведомлен о планах притеснять при любом удобном случае Вилюкину и всячески этому способствовал. Поэтому в идеале с ним бы тоже распрощаться надо. Академии такие гнилые люди в руководстве точно без надобности.

Еще бы посмотреть на других завкафедрой. Огневика я сегодня видел, спасибо Филину, но восторгом не проникся. Или это кто-то из рядовых преподавателей был? Стоило бы уточнить. На других-то кафедрах людей хватает, это только у нас, воздушников, такой бред творится, что Вилюкина одна нарасхват у всех курсов.

Нет, я ничуть не сомневался в том, что задуманная мною авантюра вполне реальна. Главное – всё заранее подготовить и просчитать. А там соображу по месту, как оставить компашку недоброжелателей без единственного рычага воздействия на Вилюкину. Но действовать надо достаточно оперативно, это факт. В идеале чтобы уже через месяц в центральном филиале был новый ректор, который успеет разгрести накопившийся ворох проблем до начала сессии.

И да. При всём уважении к Агнессе Игнатьевне, лично её я ректором не видел категорически. Характер не тот. Слишком забита и пуглива даже там, где можно и нужно действовать, наплевав на происки злопыхателей. Пусть остается завкафедрой, как и раньше, а ректором должен быть кто-то порешительней и порасторопней. Кто при необходимости ударит кулаком по столу и заставит сомневающихся сделать так, как он им велел.

Кандидатуру Валерия Старостина, кстати, раза три выдвигали на пост ректора. Я улыбался, обязательно просил прощения у тех, кто меня номинировал, и отказывался. К тому моменту я взял на себя ровно тот груз ответственности, который и собирался дальше нести. Я не желал распыляться на ненужные мне направления, да и лишняя тяжесть мне была ни к чему. Даже если к ней прилагались всякие интересные бонусы.

Меня во всей университетской жизни интересовало только одно: кафедра прикладного ментала. Мое выстраданное детище. Я сам искал и обучал преподавателей, чтобы уже они несли дальше свет знаний нашим студентам. Я читал лекции, обкатывая их на аудитории с тем, чтобы потом их текст лег в основу учебников. И да: меня частенько упрекали за то, что я пишу слишком уж простым языком без привычной академической зауми. А я же считал это своим тайным оружием. Я специально шлифовал формулировки так, чтобы они с первого же прочтения были понятны любому, чей ай-кю выше ста. Сила не в витиеватости, сила в простоте. Тем более тема работы с менталом весьма сложная, так какой смысл ещё больше её запутывать?

С воспоминаний о прошлом мире мои мысли плавно переползли к видению Карпа Матвеевича. Как ни странно, но я не чувствовал себя напуганным, скорее, находился в предвкушении некоего приключения. Хотя и понимал, что радостным оно, скорее всего, не будет.

Давыдов говорит, что я бежал по частично затопленному коридору, сломя голову. Так торопиться я мог в случае, если бы кому-то из моих близких или знакомых угрожала опасность, и от скорости моей реакции зависело, успею ли я прийти на помощь. Во всех иных вариантах смысла в подобной спешке не было.

Идем дальше. Тот самый незнакомец, который удачно притаился и вырубил меня ударом трубы по голове. Не почувствовать его присутствия и не осознать его коварные намерения я мог лишь в том случае, если бы у него при себе был артефакт сокрытия подобный тому, которым пользовался покойный Ноябрь. И тогда, упрощая схему, что мешает предположить, что незнакомец – это очередное воплощение моего отца, князя Изюмова? Неизвестный мне пока что бастард, чье тело занял ушлый некромант? Вероятность подобного варианта явно выше восьмидесяти процентов. Николай Алексеевич не может простить мне того, что я обвел его вокруг пальца, поэтому всячески готов желать самой лютой кары на мою голову. Страшная это всё-таки штука – уязвленное самолюбие…

Играем в угадайку дальше. Нападающий точно знал, где именно я буду идти. Из этого следует вывод, что всю ситуацию с этим подземным походом изначально инспирировал он сам. Именно ради того, чтобы иметь возможность напасть на меня из засады.

Осталось понять, почему именно полузатопленное подземелье? То есть зачем его выбрал преступник, как раз очевидно: никого постороннего рядом, мне никто не придет на помощь, мое тело можно спрятать в укромное место, где его вряд ли кто-нибудь сумеет отыскать. А вот под каким соусом я должен выбрать именно этот путь? Как и чем меня туда заманят?

Наиболее очевидным представляется вариант с очередным похищением кого-то из моих близких. Снова Маше страдать придется? Или на сей раз умудрятся деда скрутить? Не, с дедом не прокатит, он без телохранителей никуда не выходит. Значит, Маша. Или… Милана?

Во рту пересохло, и я машинально глотнул остывшего бульона из ложки. Кто вообще осведомлен о том, что мы с ней вполне себе друзья? Эраст? Но вряд ли он будет кому-то об этом рассказывать, учитывая то, как он сам был связан с Сонцовой в прошлом. Евстигней максимум в курсе, что мы с ней соседи. Тупая троица под предводительством Кутайсова? Опять же, только с очень большой натяжкой они могут предположить подобное, и то если Шафиров рассказал им, как девушка появилась в моей комнате после его крика, и как я попросил её сходить за комендантом.

Мы с Миланой под ручку в парке не гуляли и наши отношения, какими бы лайтовыми они не были на данный момент, не афишировали. Тем не менее она тоже под ударом. Злоумышленник может уповать на то, что даже если я с Сонцовой особо и не дружу, как истинный джентльмен я не оставлю девушку в беде. Особенно если учесть, что страдать ей придется исключительно из-за меня.

Думаю, стоит её предупредить о грозящей опасности, лишним точно не будет. Опять же: я пока зациклился на том, что злоумышленник – Изюмов, но что, если это будет один из тех, кто пытался меня выманить на фальшивый звонок Давыдова? Позвонят снова и скажут: мол, Сонцова у нас, ныряй в коллектор там-то, беги туда-то, если хочешь увидеть ее живой. А сами опять мобильную связь заглушат, и хоть обзвонись в этот момент, не сможешь проверить, где находится Милана.

Я рассчитался, не забыв про чаевые, и отправился в сторону общаги, как зазвонил дальфон. Номер незнакомый. Хм… неужели угадал? И видение Карпа Матвеевича вот-вот станет реальностью? Да твою ж…

Глава 21

«Малой, пулей метнись, узнай, где сейчас Милана!»

Три томительные секунды.

«С какими-то девчонками в общежитии огневиков зависает. У них тут, похоже, пижамная вечеринка в самом разгаре. Папаша, а можно я тут останусь, а?»

«Где Василькова?» – я не стал реагировать на откровенно провокационную просьбу конструкта.

«Сидит с Давыдовым в кафе неподалеку».

«Готовься. Возможно, придется жарко».

А вот теперь можно и ответить на звонок. И заодно поставить его на запись.

– Алло? – мой голос звучал как у человека, который собирался вздремнуть, но ему не дали, поэтому он нетороплив и слегка недоволен, но держит себя в руках.

– Мы знаем, кто ты такой…

– Расскажите, пожалуйста! У меня кризис самоопределения! – прервал я звонившего. – Как же вы вовремя, просто не поверите! Я весь внимание!

В ответ послышались какие-то щелчки. Обожаю ломать чужие программы, рассчитанные на предельно тупых людей. Видимо, кто-то сейчас либо подбирает подходящий ответ из уже записанных, либо генерирует новый, маскируя это под сбой связи.

– Ты не понял…

– Да, я не понял! – добавил я возмущения в голосе. – Сами же первые позвонили, я вас не искал. А теперь сразу в кусты? Так и знайте, я не стану вас советовать знакомым!

Положил трубку. Быстро позвонил Карпу Матвеевичу, пока еще есть связь. Раз-два-три…

– Твое предупреждение сбывается прямо сейчас. Стою посередине между «Гаудеамусом» и тем заведением, где ты с Машей. Как угодно, ты мне нужен. Обеспечь безопасность Васильковой, но ко мне не подходи. Наблюдай издали. Связи скоро не будет. Если хочешь звонить кому-то, делай это немедленно.

Ага, а вот снова мне названивают. А я только-только от предыдущей беседы отбился. Выжидаю пять-шесть гудков. Вот теперь можно. Думаю, Давыдов уже вовсю общается с дежурной частью, поднимая группу на выезд.

– Алло?

– Если хочешь увидеть живой твою девчонку…

– Я некрофилией не увлекаюсь! – перебил я собеседника. – И опять же, где конкретика? У меня много увлечений, но не все мне одинаково дороги, если вы понимаете, о чем я.

– Тогда тебе понравится. Будем присылать по кусочку, а ты угадывай, от кого он был.

Ого! Похоже, наконец-то я говорю с живым человеком, а не с оператором, выбирающим нужные реплики. Разве что голос программой изменен, поэтому звучит будто в дрянной озвучке фильма.

– Предельно дурацкая шутка с котом в мешке. Ты мне чего сбагрить пытаешься? Если любишь в паззлы с расчлененкой играть, так по тебе дурдом скучает. Я-то тут при чем? Не звони мне больше!

Вновь отбиваю звонок. Ага, вижу Давыдова. Не знаю, куда он дел Василькову, но думаю, он профессионал и сделал всё по уму, чтобы хотя бы за неё нам сейчас волноваться не пришлось.

Опасно? Да, более чем. Особенно учитывая, что условной «девчонкой» может оказаться та же Глафира. Но я искренне надеюсь, что Асатиани всецело отвечает за безопасность своей гостьи и её сына. Весь смысл подобных телефонных поединков в том, что первая сторона подает, вторая сторона отбивает. Если же вторая сторона от подачи уклоняется и вызов не принимает, смысл всей сложной конструкции начинает трещать по швам.

Да, есть ненулевой вариант, что преступники схватили первую попавшуюся девчонку, мою условную однокурсницу, а сейчас пытаются выманить меня на нее хоть тушкой, хоть чучелком. И поэтому я голосую за то, что это не Изюмов. Слишком много народа участвует. Он просто не успел бы найти столько единомышленников, да еще на таком высоком уровне.

Это – те Иные, кто годами заставлял перспективную молодежь с даром ментала пахать на себя, прикрываясь высшими ценностями. Те, кого сейчас всерьез трясут Игорь Семенович и Давыдов. И они любят плясать на граблях, что уже очевидно. Прошлые попытки наезда на меня их ничему не научили.

Снова звонок. Ладно, все уже на позициях, продолжаем разговор.

– Сначала я пришлю тебе ее медный локон, – на сей раз преступник не стал тратить время на прелюдии. – Потом будет ухо. Затем палец. Каждые полчаса промедления – и девушка что-то теряет. Что-то очень важное. Если кого-то до утра не досчитаешься, ты знаешь, кого в этом винить. И живи потом с этим. Если же у тебя еще осталось внутри что-то от нормального мужика, то иди к «Олимпии», оттуда направо на сто метров. Между скамейкой и большим дубом люк. Как спустишься – тоже направо. Куда идти, думаю, сообразишь. Байя кон диас!..

На сей раз он закончил разговор первым. Медный локон? В моем окружении таких барышень не припоминаю. Значит, если жертва существует в реальности, они схватили первую попавшуюся девчонку, даже не удосужившись проверить, связывает ли нас с ней что-то или нет.

В любом случае, я готов, равно как и Карп Матвеевич. Погнали!

Для проверки попытался дозвониться деду. Связи нет. Звоню Карпу Матвеевичу. Связи нет. Что ж, это было ожидаемо.

Филин меня проклянет, скорее всего, но это будет сильно позже. А пока он исправно мечется между Миланой и Машей, сообщая, что у обеих все в полном порядке. Маша сидит в том же кафе, активно общаясь с какими-то барышнями. Милана отрывается на пижамной вечеринке. Где находится Глафира, даже интересоваться не стану.

Олимпия, Олимпия… а, торговый центр, где я еще так ни разу и не побывал. Вон справа светится призывно его вывеска. Иду туда. Спокойно иду. Смысла бежать никакого. Все эти таймлайны – в расчете на некритически мыслящего человека. А по идее всё просто: если хотят девушку изуродовать – изуродуют. Захотят оставить невредимой – оставят. И чисто шкурно: дорогие моему сердцу дамы находятся в безопасности.

Так, Олимпия позади. Вижу скамейку… а вот и люк перед ней. Лезу как есть? А зачем? Вон припаркован мотоцикл, а к нему привязан гибким замком шлем. Да, нехорошо и не подобает. Но мне крайне нужно, простите, потом всё возмещу. Поэтому достаю из кармана мини-тул, перекусываю с пятой попытки гибкий трос под защитным пластиком, после чего надеваю шлем. Удара по голове, от которого я упал в видении Давыдова, уже можно не бояться.

Но спускаться всё равно еще рано. Ага, очередная мусорка. Что тут у нас? На биту от американского футбола не надеюсь. Но хоть что-то должно же быть? Большая стеклянная бутылка из-под крафтового пива? Сойдет. А вот теперь можно и вниз.

Сбрасываю крышку люка в сторону. На всякий случай огораживаю место мусорными пакетами, чтобы никто сюда не свалился. В принципе, и не должны, тут тупиковый закуток. Но мне всё же так проще.

Спускаюсь. Карп Матвеевич явно видит, куда именно я лезу, это ценно. На башке шлем, под мышкой бутылка из помойки. Я мега-боец, аха-ха!

Поворачиваю направо, как и было сказано. Иду быстрым шагом, оглядываясь по сторонам в попытке понять, где же начнется тот участок, который увидел в своем предсказании Давыдов. Но пока нет ни жижи под ногами, ни фонарей в характерной защите. Значит, топаю дальше.

Прошу Филина попытаться соотнести мой путь с картой на поверхности. Похоже, я иду в сторону города. С другой стороны, у меня не было никаких иных распоряжений, кроме как свернуть направо. Либо где-то будет подсказка, куда топать дальше, либо её и не предполагалось. На меня должен напасть кто-то, скрывающийся в боковом коридоре. Но общая картина пока не соответствует нужному месту. Поэтому иду дальше. Не тороплюсь. Дыхание не сбиваю. Я ведь знаю, что произойдет дальше…

Ага, а вот и сырость под ногами. Редкие лампы дают слишком мало света. Но я вижу, куда ставить ноги, хотя… какой в этом смысл? Кроссовки и так начинают промокать, а памятуя видение Карпа, мне придется идти в воде по щиколотки. Поэтому просто игнорирую. Сырость так сырость.

Похоже, мой тоннель слился с другим, более крупным. Здесь как раз на стенах висят лампы с защитой то ли из гнутой проволоки, то ли из тонко сваренного прутка. Что по высоте воды? Он становится выше. Значит, место встречи с недоброжелателем где-то совсем рядом.

Запускаю Филина. Он сообщает, что кто-то стоит в боковом проходе метрах в тридцати впереди. Вообще ничем не фонит, конструкт обнаружил его просто потому, что искал хоть кого-то без разницы, идет от него ментальный фон, или нет.

Похоже на правду. Вряд ли кто-то со стороны тут занимается медитацией. Это убийца, который прицельно ждет меня. И… я не буду церемониться.

Продолжаю двигаться вперед. Метрах в пяти до проблемного прохода пускаю мощный ментальный импульс, чтобы одним махом лишить человека чувств и привести его в шоковое состояние. Давно таким не баловался, боясь засветки. Но здесь не страшно и можно. Тем более у преступника есть некий артефакт, который как минимум экранирует его самого. А вдруг эта приблуда еще и действует как защитная? Поэтому двойной импульс! Жечь-жечь, Нэшвилл сжечь, всё спалить дотла!

Слышу звук, даже сквозь шлем. Похоже, кто-то упал. Филин подтверждает это. Отлично, теперь путь свободен. Бессознательное тело выволакиваю в проход, чтобы идущий за мной следом Карп Матвеевич его точно нашел. Хотел было положить его лицом вниз в воду, как оставили лежать мое тело в том видении, но… Эх, доброта моя!

Понимаю, что дальнейший путь не имеет особого смысла. Это была продуманная подстава. Способ подвести меня под удар несостоявшегося убийцы. С другой стороны, некая рыжая девчонка, которая может пострадать, если я не появлюсь где-то там впереди по коридору. Меня ждут неприятности? Ладно, иду дальше, они же ждут!

Филин исполняет роль разведчика. Матерится, почему-то под землей ему приходится сложнее держать со мной связь, и чем дальше я удаляюсь от входа, тем слабее его отклик. Надо будет на досуге обдумать, в чем тут причина.

Смешно, конечно, если по итогам прогулки по коллектору окажется, что всё это было зря, и я всего лишь должен был пасть от руки того мужика, до которого сейчас добрался Карп Матвеевич. Но… мне же будет проще на душе, если я проверю. Надо убедиться в том, что разговоры про некую страдающую рыжеволосую девицу были всего лишь разговорами. Попыткой убедить меня ввязаться в этот дешевый спектакль.

Не знаю, сколько я прошел. Километр, два? Или гораздо меньше? Чувство расстояния здесь терялось напрочь из-за однообразия местного пейзажа. Хотел поинтересоваться у Филина, что там ждет нас дальше – и не смог достучаться до конструкта. Ну вообще зашибись. И ощущение какое-то неприятное появилось, будто гнетет что-то исподволь, на голову давит. На всякий случай поудобнее перехватил бутылку.

Впереди послышался шум. Показалось? Ан нет, и впрямь какие-то шорохи, гневное мычание. Вот сейчас можно и ускориться, пожалуй.

Хлюпая кроссовками по воде, добегаю до Т-образной развилки. Слева чисто. А вот справа вижу девушку с высоко задранными связанными руками, стоящую на цыпочках, потому что веревка от рук крепко примотана к технической скобе, торчащей из стены под самым потолком. Если девчонка опустится, то повиснет на руках. Кричать не может, только мычит, потому что во рту кляп. Интересно, какого же роста был злоумышленник, что смог зафиксировать веревку так высоко?

При виде меня глаза девицы округляются, она явно что-то пытается сказать… успеваю среагировать в самый последний момент и, пригнувшись, ухожу от удара сзади, который по касательной задевает мой шлем. Заслышав мои шаги, преступник спрятался в темной нише, ведущей в крошечное техническое помещение, откуда и напал. Впрочем, мне не до особенностей подземной архитектуры, я весь на адреналине. Судя по тому, как движется мой противник, он в отличие от меня человек бывалый. Ну вот сейчас и посмотрим, чего стоили мои бои с тенью и Филин в качестве тренера.