Текст книги "Чертов менталист 2 (СИ)"

Автор книги: Тин Тиныч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Ах, чертяка, знаешь, на какой кривой козе подъехать! Но я твои хитрости все наперед вижу!

– А назад? – невинно осведомился я, одновременно придав Филину импульс, и тот почти невесомо хлопнул деда по плечу.

Игорь Семенович почувствовал касание, подскочил, обернулся и, разумеется, никого не увидел, после чего погрозил мне пальцем, нимало не сомневаясь, кому обязан такой достоверной галлюцинацией.

– Ты мне это! Не хулюгань тут!

– А то что? Пароль от халявы в «Пижонах» отменишь?

– Ой, иди уже, а?

Сидя в машине, я вспоминал нашу встречу и поневоле улыбался. Дед начал открываться передо мной. Будто спрятавшаяся в раковину улитка, которая тихонько выглядывает оттуда, показывая свои рожки. А мне… мне действительно была интересна его жизнь. Пусть наше родство было, в силу понятных причин, неполным, но по духу Семеныч был моим человеком. Прикольно представить, как при иных обстоятельствах они сидели бы с деканом Валерием Старостиным и обсуждали тонкости своего ремесла…

Минут за десять до прибытия на место я получил сообщение от Эраста, который интересовался, может ли он забежать ко мне в гости. Я прикинул, когда точно должен оказаться в общаге, написал ему, к какому времени встречу его там, и посмотрел в окно на сумеречное шоссе. Кой веки раз я чувствовал себя счастливым и хотел как можно дольше продлить это мгновение.

Миндель неожиданно запоздал аж на двенадцать минут. Зато явился с банкой безалкогольного коктейля, понятно кем смешанного, и двумя шавермами, горячими и восхитительно пахнущими.

– Я подумал, лишним не будет, – подмигнул он мне.

– Вот уж точно нет! – заверил я его и приступил к трапезе.

От шавермы осталось меньше половины, когда в стенку три раза постучали.

– Ты слышал? – встрепенулся Эраст.

– Разумеется, – кивнул я и тоже ответил тройным перестуком, после чего обтер руку салфеткой и достал дальфон.

Милана спрашивала, можно ли ей зайти, и я ответил, что не вижу никаких проблем. Тем более дверь я даже и не закрывал.

Сонцова, вопреки обыкновению одетая в красивое домашнее платье, а не вечные футболку и спортивки, открыла дверь и впорхнула в мою комнату.

– Ты⁈ – сузила она глаза и мгновенно превратилась из миловидной девушки в разъяренную кошку.

– Ты⁈ – в полном шоке произнес Миндель и безуспешно попытался спрятаться за моей спиной…

Глава 16

– Что ты здесь делаешь? – Милана наседала на Минделя, явно чувствуя себя хозяйкой положения. – Я же велела тебе держаться как можно дальше от меня!

– Вообще-то я в гости к другу зашел, – попытался оправдаться Эраст.

– Он действительно твой друг? – Сонцова повернулась ко мне.

– Да, – не счел я нужным скрывать очевидный факт. – Не помню, говорил ли я тебе, но меня воспитывали как некроманта, так что у нас с Эрастом нашлись общие темы для разговора. И, честно говоря, я не знал, что вы знакомы между собой. Может, объясните наконец-то, что за черная кошка между вами пробежала?..

На самом деле я, кажется, сообразил. Всё сходится. Милана – воздушница и бывшая подруга Минделя. Та самая девушка, которая настолько раскрепостилась после потери невинности в объятиях Эраста, что воспарила в прямом смысле этого слова и до утра летала по общаге, пока кому-то не удалось ее поймать и приземлить. Единственное, что не бьется: приятель говорил, что после этого, обретя полную силу, она на турнире всех сделала одной левой. А Милана уверяет, что победу присудили Екатерине Румянцевой, которой и выпало защищать честь центрального филиала. Ладно, это я тоже выясню со временем. Главное не давать девушке понять, что Миндель рассказывал про тот случай, иначе мне тоже достанется на орехи. Просто так, за компанию. Очень уж вопрос деликатный, интимный практически…

– Он! – в голосе Миланы звучал с трудом сдерживаемый гнев. – Он трус, каких еще только поискать! Крайне некрасиво повел себя при… при обстоятельствах, о которых мне не хотелось бы сейчас рассказывать. Да это и не важно. Я ничего не требовала. Тем более ничего не ждала. Всё, что мне было нужно тогда, так это спокойно обсудить произошедшее с нами. Но нет же! Человек целый месяц! Месяц от меня прятался и не отвечал на мои сообщения. Отправил в полный игнор. И тогда я сделала выводы и велела ему больше никогда не появляться возле меня!

Как по мне, начисто лишенная логики конструкция: «он от меня бегает, поэтому сама запрещу ему общаться с собой». Впрочем, чего я хочу от девушки, чье превращение в женщину произошло при столь драматичных обстоятельствах?

Эраст молчал и, сдается мне, единственное, чего желал в эту минуту, так это провалиться под землю или хотя бы оказаться за километр от нашей общаги.

– Слушайте, вы оба – мои друзья. И то, что между вами осталась недосказанность, очень неправильно. Поэтому как невольный модератор этой встречи я предоставлю вам возможность спокойно поговорить и зарыть топор войны. Прямо сейчас. Наедине, потому что я оставлю вас вдвоем и прослежу, чтобы никто вас не побеспокоил. Даю вам, – я посмотрел на экран дальфона, где отображалось текущее время, – ровно полчаса. Единственное пожелание: по-настоящему выслушать друг друга. Без обвинений и криков. Сначала выслушать, а потом уже разбираться, как и почему такое произошло. И первым, – я обернулся к Минделю, – будешь объясняться ты. Сдается мне, ты действительно задолжал Милане этот разговор, и задолжал уже давно. А долги надо отдавать. Всё, время пошло!

С этими словами я вышел, закрыл за собой дверь и… а ведь далеко не отойдешь. Кто их знает, вдруг еще с кулаками друг на друга набросятся, или начнут орать так, что всю общагу на уши поставят? Ладно, отправлюсь окошку в конце коридора, да и усядусь на широченный подоконник прямо с ногами, как давно хотел.

Кстати… сытый человек – добрый человек. И если с Эрастом и со мной всё понятно, то вот Милану стоило бы дополнительно задобрить. И я даже знаю как…

Заказ из «Пижонов» доставили аккурат за пять минут до окончания получасового срока, который я назначил ребятам. Кстати, надо отдать им должное, никакого шума из комнаты не доносилось, видимо, возникшие противоречия они решали интеллигентно и без битья физиономий. Выждав положенное время, я постучался в дверь. Услышал оттуда неуверенное «да» и вошел с пакетами со всевозможной снедью и напитками.

На сей раз неловко чувствовали себя оба, а не только Миндель. У Миланы так и вовсе румянцем не только щеки залило, но еще и уши. Не дожидаясь, пока эта парочка начнет разбегаться от повышенной неловкости кто куда, я вручил каждому по пакету.

– Помогите стол накрыть, а я пока с него всё лишнее уберу.

Командная работа – залог теплых отношений в коллективе. К тому же я не спрашивал: хотят ли они присоединиться к воскресному пиршеству, или у них вдруг какие-то неотложные дела появились. Нет уж: раз умудрились столкнуться нос к носу в моей комнате, значит, здесь и останутся, пока вечеринка не закончится.

Мне было интересно, кто какое место займет за столом. В итоге девушка села слева, некромант справа, а мне досталось место по центру. Понятно. Значит, помириться помирились, а вот отношения возобновлять в ближайшее время не планируют. И… не стану скрывать: я чертовски этому рад. Не подумайте, что я такой вредный тип, но Сонцова глянулась мне самому. Говорю же: питаю слабость к умным женщинам. Поэтому если бы они вновь сошлись с Эрастом, я бы за них порадовался, но неискренне. А так и притворяться не надо.

В итоге посидели еще часа полтора. Поначалу байки травил я, потом и ребята втянулись. К тому моменту, когда Милана всё-таки решила, что ей пора к себе, у нас за столом сложилась вполне себе непринужденная атмосфера. Сонцова, как и в прошлый раз, вызвалась навести порядок, убрала мусор и использованные одноразовые судки в пакеты, после чего мило попрощалась с нами и ушла.

– Мне срочно надо покурить, – признался Эраст.

– А разве ты куришь? – удивился я, памятуя о том, что ни разу не видел приятеля с сигаретой.

– Нет. Но это неважно.

– Ладно. Пошли, мусор выброшу, заодно тебя провожу, прогуляюсь перед сном.

– Это было бы просто замечательно, – заметил Миндель, всё еще находящийся в состоянии крайнего душевного раздрая.

Оказавшись на улице, он зябко поежился, хотя было не сказать, что холодно. Обычная питерская осень в самом-самом её трепетном начале. Видимо, нервное. Я ни о чем не стал спрашивать Эраста, но это и не требовалось: ему самому не терпелось излить мне душу.

– Я почему-то решил, что она уже закончила Академию. Вообще из головы вон вылетело, что у Миланы выпускной курс, иначе бы я ваше общежитие десятой дорогой обходил, как и предыдущие три года.

– Она тебя чем-то обидела или напугала тогда?

– Да нет же, – поморщился приятель. – Всё верно она сказала. Струсил я, струсил. Решил, что эта история с панночкой, летающей по ночной общаге, мне серьезно аукнется. Еще на ковер вызовут, придется перед дисциплинарной комиссией оправдываться и иметь бледный вид. А я как раз дипломную работу тогда писал. В общем, предельно некрасиво вышло, не скрою. Я отчего-то думал, Милана мне еще и ворох претензий предъявит за случившееся. Вот и счел за лучшее держаться от нее подальше.

– Понятно…

– Ты меня теперь перестанешь уважать? – вдруг остановился Миндель. – Скажи, ведь так?

– С чего ты взял? – удивился я. – Каждый человек может накосячить. Ни ты, ни я не исключение. Лучше скажи, до чего вы с Сонцовой договорились?

– Ну, своим парнем она меня видеть не желает. Это и понятно. Да и я, признаться честно, после той истории едва заикой не стал, а это на корню отбивает любое желание общаться дальше. А так… решили жить мирно. Друг от друга не шарахаться, если вновь где-то столкнемся. Ведем себя как добрые знакомые и в личную жизнь не лезем.

– Мне кажется, вполне достойная договоренность, – одобрил я.

– Знаешь, прямо от сердца отлегло, если честно. Я ведь где-то там внутри себя всё равно боялся, что рано или поздно столкнусь с Миланой нос к носу. Не думал только, что это случится в твоей комнате. А кстати, – спохватился он, – чего она заходила-то?

– Не знаю, – пожал я плечами, – она так и не сказала. Видимо, как тебя увидела, так у нее все из головы и вылетело. Думаю, какая-нибудь помощь по хозяйству ей требовалась. Лампочку там перегоревшую поменять или еще что-нибудь в этом роде. Сам же видел, мы же с ней соседи, через стенку обитаем.

– Странно, – потер лоб Эраст. – Раньше она на четвертом этаже жила. Зачем же переехала?

– Наверное, потому что на четвертом теперь обретается не самая приятная в общении компания второкурсников, от которых она захотела быть подальше. Тем более сам знаешь, свободных мест у нас в общаге прорва, есть из чего выбрать. Вот и сменила дислокацию.

– Резонно, – глубокомысленно заметил Миндель.

– Кстати, – вспомнил я, о чем хотел его спросить. – Ты говорил, Милана тогда после вашей первой и последней ночи отлично на турнире выступила, всех соперников порвала. А я от нее слышал, что нашу Академию в тот раз представляла другая девушка, Екатерина Румянцева. Что-то тут не бьется.

– А, там некрасивая и грустная история, – поморщился Эраст. – Она вчистую у всех своих соперников выиграла. А в финальном поединке сошлась как раз с этой Екатериной. И тоже победила. Но судьям показалось, будто она воспользовалась запрещенным в учебном бою заклинанием. Ничего доказать не смогли, но баллы срезали, и по очкам победителем внутреннего турнира стала Румянцева.

– Загадочно и реально неприятно, – мне хотелось, что Миндель рассказал об этом всё, что только знает, и я всячески пытался вывести его на нужную тему. – Не хотелось бы мне у того преподавателя заниматься, который Милану засудил.

– А, мерзкий тип был. Любимчик ректора, только поэтому ему приватно морду не набили, чтобы неприятностей потом не огрести сверх меры. Но ты не переживай, он на следующий же год в Москву смотался, так что тебе с ним столкнуться не грозит.

– Это хорошо, – я звучно выдохнул, сделав вид, будто знать не знаю о переезде этого деятеля, о котором мне еще в прошлый раз в подробностях поведала Сонцова. – Кстати, ты же сказал, что после той ночи всячески прятался от Миланы. Как же ты тогда на турнире отборочном оказался?

– На трибуны вместе с толпой заходил, а потом на задних рядах сидел так, чтобы она меня за чужими спинами не увидела. Но пойми, пропустить такое зрелище я не мог. Агнесса Игнатьевна тогда так за нее радовалась, так восторгалась, что Милана наконец-то в полную силу вошла. Вот я и хотел посмотреть, как это со стороны выглядит. И могу сказать – был впечатлен до глубины души. Народ от нее как кегли отлетал.

– Ты еще и по этой причине не стал обратно с ней мосты наводить? Чтобы она тебе не накостыляла при встрече?

– Позорь меня дальше, позорь, не останавливайся, – забурчал Миндель, и я понял, что угадал совершенно верно.

– Ладно, дружище, – положил я ему на плечо. – Прости, и в мыслях не было тебя задеть. Впредь буду внимательнее следить за языком.

– А вот не надо! – вдруг взвился Эраст. – Может, ты мне своей прямолинейностью и нравишься! По крайней мере я точно знаю, что камня за пазухой не держишь. И не улыбаешься в лицо, а сам за спиной фиги крутишь. Не надо этого вот лицемерия: мол, тут заявлю, как есть, а там лучше промолчу.

– Как скажешь, – слегка удивился я столь горячей эскападе, но мы уже дошли до преподавательского корпуса, посему пожали друг другу руки, да и разошлись.

Вернувшись в общежитие, я минуты три думал, чем заняться перед сном, но с подавляющим перевесом в итоге победила идея проанализировать записанные Филином дорожки, сравнить обработку одной и той же информации детьми Марьяны. Я вооружился блокнотом и ручкой и попросил конструкта показать мне первые пятнадцать секунд. Требовалось создать хроно-привязки и изобразить нечто вроде общей дорожки, на которой будет отображено все, что происходило в этот момент. Видели, может, как профи видеомонтажом занимаются? Или как музыканты из кучи отдельных инструментальных треков на компьютере общую композицию собирают? Вот чем-то подобным я и собирался заняться. На свой лад, разумеется.

Провозился до поздней ночи, но так эти несчастные пятнадцать секунд полностью и не обработал. И это я еще исключительно подготовительной работой занимался. Прав был Филин, что окоротил меня и не дал записать еще дорожек про запас. И насчет трех дней он мне польстил откровенно. Тут трое суток сидеть, не разгибаясь, без еды и сна, чтобы только качественную схему собрать. Ну и анализ отдельно. А вот сколько он времени займет, это вообще никому не известно. Мне – в первую очередь.

Утро началось с привычной зарядки, душа и короткого бутербродного перекуса. На сей раз я предпочел появиться в Академии чуть пораньше и изучить доску объявлений на первом этаже. Хотел сделать это еще на прошлой неделе, но так руки и не дошли.

В основном там висели приглашения на всякие внеучебные активности вроде танцев, медитативных практик и всевозможных спортивных секций для тех, кому учебная нагрузка покажется недостаточной. Отдельной строкой шли завуалированные рекламные сообщения. С первого взгляда – вроде бы услуги частных педагогов предлагают. А вчитываешься внимательнее – ан нет: это костыли для лентяев. Курсовые и дипломные работы на любой вкус, цвет и бюджет. Видимо, пользуются спросом, иначе бы предложения не было. Ну и третья, самая крохотная колонка – личные объявления студентов. Выделенное под них место пока пустовало, висела лишь одна записка: «Я увидел тебя первого сентября и пропал. Бледно-голубая блузка, рюкзачок в клетку. Найдись, пожалуйста! Очень жду!»

Ждать отклика безымянной девушки в блузке с рюкзаком товарищ планировал, видимо, до морковкина заговенья, поскольку своих контактов не оставил. Догадайся, мол, сама, кто настолько тобой впечатлился. Ладно, это я по старой привычке брюзжу, не обращайте внимания. Вдруг не всё так, как кажется. Эта записка вполне может быть неким зашифрованным посланием или сигналом к действию, благо что выглядит вполне естественно и никого не удивляет.

Удостоверившись, что больше ничего для себя интересного я здесь не увижу, отправился в нужную аудиторию. Поколебавшись, выбрал место в первом ряду. Дед сказал, что общая теория магии должна мне однозначно понравиться, а я в этом смысле Игорю Семеновичу доверял. Значит, займем такую позицию, откуда будет все отлично слышно и видно.

Преподаватель чуть задержался, явился к нам где-то с запозданием минуты на полторы. Не стал тратить время на ненужные никому извинения, вместо этого представился и сразу же перешел к теме занятия, сообщив нам, что мы будем изучать теорию магию отдельно по каждой стихии. И станем делать это по схеме, которую он составил персонально для нашего курса.

С этими словами Мирон Витальевич, так звали нашего преподавателя, нажал кнопку на своем дальфоне, в аудитории засветилась интерактивная доска, и мы увидели нечто вроде презентации. Список стихий, расположенных в не самом ожидаемом порядке. Первым шел воздух, замыкал список огонь.

– Вот наш план работы, – сообщил Мирон. – Сначала мы изучим источники и принципы их излучения для каждой стихии. Затем на втором круге перейдем к вопросу преобразования энергии источника в заклинания. На третьем круге займемся вопросами противодействия и защиты от стихий. Соответственно, наше первое занятие будет посвящено стихии воздуха.

В аудитории послышался приглушенный ропот, но Мирон Витальевич, похоже, ждал чего-то подобного.

– Тот, кто хочет получить полбалла к экзаменационному, может написать мне ответ на вопрос. Вернее, на два вопроса. Первый: по какому принципу был составлен этот список. Второй: почему мы будем изучать стихии именно в таком порядке. И да, учтите: полбалла получит только самый быстрый и умный из вас, поэтому думайте и пишите ответы как можно оперативнее. А теперь я попрошу поднять руку Валерьяна Птолемеева. Вы ведь присутствуете здесь, молодой человек?

Я с тоской исполнил просимое руку, понимая, что моя надежда тихо сидеть и конспектировать лекцию, похоже, накрылась медным тазом…

Глава 17

– А теперь расслабься, Валерьян, и попробуй сделать то же самое, не обращаясь к источнику напрямую. Да, вижу вопрос в твоих глазах: так тоже можно.

Я мысленно матерился. Черт подери, из меня сделали наглядное пособие для однокурсников. А я ведь сразу же предупредил, что в своей стихии я нулевой маг, который практически ничего не умеет. В ответ на это Мирон Витальевич заулыбался и сообщил, что мне несказанно повезло – но не объяснил почему!

И вот я стою перед всеми, преподаватель объясняет принципы работы источника у мага воздуха, после чего требует от меня исполнить то или иное действие и описать однокурсникам, как оно ощущается изнутри. После чего переводит мои корявые ощущения и эмоции в конкретные процессы. Заныло в районе солнечного сплетения и чуть закружилась голова? Это начала уплотняться энергия источника. Облегчение и легкая эйфория после посыла ветерка вокруг себя? Слишком много энергии было задействовано изначально, и когда её излишки притянулись обратно к источнику, ее породившему, покачнувшийся баланс начал восстанавливаться. И так далее.

С одной стороны, даже здорово, что именно так. Какой-никакой, а диалог с человеком, реально разбирающимся в вопросе и умеющим интерпретировать твои ощущения в описание работы источника. С другой стороны, я бы предпочел заниматься этим тет-а-тет, а не перед всеми однокурсниками. На меня и так после эскапады с математичкой многие парни начали косо посматривать. И тут снова меня выдернули! Да что ж ты будешь делать…

Смилостивился Мирон Витальевич лишь минут за пятнадцать до конца пары, разрешив мне наконец-то вернуться на место. Я попросил Филина запомнить последний кусок лекции, чтобы потом прослушать его в более спокойной ситуации, а сам тем временем взял дальфон и нашел личный чат с преподавателем, куда он предлагал сбрасывать свои варианты ответа на его два вопроса. Полбалла к экзаменационной оценке – не сказать, что очень много, но, если мне вдруг не посчастливится получить двойку с плюсом, еще полбалла дотянут меня до тройки. Очень надеюсь, что настолько низко я не упаду, но лучше перебдеть, как говорится.

Скорее всего, получить эти баллы я всё равно не смогу, потому что в то время, как мои однокурсники имели возможность первыми написать в чат, я торчал возле преподавательского стола. Но мне из спортивного интереса хотелось всё-таки принять участие в этом мини-конкурсе.

Итак, по какому принципу был составлен список? Ответ – по количеству студентов-первокурсников, относящихся к той или иной стихии. Воздушников оказалось меньше всего, у огневиков был численный перевес. Остальные распределились между нами.

Второй вопрос с подвохом. Почему мы будем изучать стихии именно в таком порядке? Да чтобы как можно больше студентов познакомилось с чужими для себя стихиями и сделало это как можно скорее. Вот пусть у нас условно один воздушник, пять водников и десять огневиков. И каждый знает лишь о том, как функционирует его источник. Возьмем это знание за единицу. Итого на всю группу изначально у нас шестнадцать единиц знаний. После сегодняшнего занятия группа станет обладать тридцать одной единицей знания, их число увеличится на пятнадцать, ведь новую информацию получат все, кроме мага-воздушника. Затем скорость получения знаний уменьшится, и на следующем занятии мы получим одиннадцать единиц, а на завершающем занятии шесть новых единиц на группу.

Я как мог попроще и попонятнее изложил свою теорию и был очень рад тому, что успел это сделать до мелодии, сообщающей нам, что пара закончилась. Посмотрим, верно ли я всё понял, или Мирон Витальевич руководствовался какими-то иными критериями, решив начать изучение общей теории с магии воздуха.

Сейчас, когда адреналин снизился до приемлемого значения, я понял, что в целом-то мне очень повезло. Я получил возможность узнать что-то новое о своей стихии и своем источнике и сделать это аккурат перед вечерним занятием с Ярославом.

– Ну что, Валерьяша? Каково это быть любимчиком у преподавателей? – рядом со мной нахально плюхнулся незнакомый мне парень. Между прочим, на чужое место сел, пока его хозяин ненадолго вышел в коридор.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – невозмутимо повернул я голову и осмотрел собеседника.

Ершистый. Губы кривятся в неприятной усмешке. Стоп, а чего я теряю? Даешь поверхностный скан! С какой стати я должен отказываться от пользования своим даром, если умею делать это аккуратно и незаметно даже для сигнальных артефактов? И далеко не факт, что они вообще есть у этого парня.

Фи, как мелко. Ерша этого зовут Глебом. Приревновал меня к одной из тех девиц, кто выказывал мне симпатии после прошлого урока математики. Боится, что облюбованная им студентка на него даже и не взглянет. А так – беспроигрышный вариант. Девица смотрит на меня, а видит ещё и его. Осталось еще как-нибудь красиво меня с пьедестала подвинуть, опорочить в её глазах, и победа, считай, в кармане. О, Всесоздатель: одни лишь проблемы из-за озабоченных юнцов, принимающих решения отнюдь не головой. И да, к бойфренду Арамейцевой это тоже относится в полной мере.

– Но ты же у нас во всех бочках затычка. На какую лекцию ни придешь, непременно твою физиономию возле преподавательской увидишь, – а вот и первые оскорбления начались…

Я не стал реагировать на его глупые реплики, а перешел сразу к сути дела, которое и привело парня сюда.

– Если хочешь впечатлить девушку, то иди проверенным путем. Подари ей цветы и пригласи поужинать в ресторан. А если ты вместо того, чтобы завести с ней светское знакомство, в перерыве трешься возле другого парня, бонусы в ее глазах тебе начислять не за что, Глебушек.

Парень аж дернулся, когда услышал, как я изуродовал его имя ласкательным суффиксом. А нечего было меня Валерьяшей называть и с невнятными наездами приставать.

– Ступай-ступай, – поторопил я его. – Не задерживай меня и чужое место не занимай.

Судя по его глазам, Глебу очень хотелось сказать в мой адрес что-нибудь едкое, да вот беда, воображение, как назло, сбоило, и никаких интересных идей в голову не приходило.

И не придет, ведь я точечно блокировал ему этот узел. Через минут десять тупизна схлынет, и Глеб сообразит, как именно меня бы стоило словесно приложить и унизить. Вот только беда: в это время он будет находиться уже не здесь. А после драки кулаками не машут, как известно.

Наконец-то он меня покинул, и я с облегчением вздохнул. Зверинец. Вечное проклятие любого первого курса, когда встречаются незнакомые люди и пытаются всячески изобразить из себя крутых перцев, вместо того чтобы тратить драгоценное время исключительно на учебу. В такие минуты даже экстраверты вроде меня превращаются в записных социофобов.

Следующей парой нам поставили этику и этикет. Подозреваю, будет что-то предельно нудное, вроде точного расклада ложек и вилок за столом, а также непременное упоминание запрета сморкаться в шторы.

Интересно, угадаю или нет?

Угадал, но лишь частично. Преподавательница вывалила на нас тонну материала, причем в таком темпе и с такой агрессией это проделала, что попробуй отвлекись на что-нибудь постороннее во время ее рассказа. Сидишь и строчишь конспект, как проклятый, боясь хоть слово упустить. Обрадовала нас тем, что за этот год нам предстоит намертво задолбить принципы, которыми должны руководствоваться магически одаренные в общении друг с другом и с простыми людьми. Она их не без пафоса называла кодексом чести мага. Ну-ну…

Интересно, в прошлом году этот предмет она же вела? А то у второкурсников, если судить по Кутайсову, Шафирову и Головкину, что с этикой, что с этикетом большие проблемы. Как же они, спрашивается, у нее зачет-то получили? Авансом? В надежде на то, что вырастут-поумнеют?

Всякие кодексы – для цивилизованного общества. Когда-то же на тебя лезут малолетние зверьки, руководствоваться в общении с ними подобными правилами – верная дорога на больничную койку или в клинику душевных расстройств.

После второй пары ко мне подошла Василькова. Ну хотя бы без фанатичного блеска в глазах на этот раз обошлось, уже спасибо.

– Карпа сегодня выписывают, – сообщила она. – Он мне вот только что написал.

– Отлично, – улыбнулся я. – Но не слишком ли рано? У него ведь сотрясение диагностировали? Да и рана достаточно неприятная была.

– Меня это тоже беспокоит, – призналась Маша. – Но он твердит как заведенный, что ему срочно надо на службу, и что твой дедушка один не справится без него. Я так за него волнуюсь! Как мне лучше поддержать его сейчас?

– Просто напиши своими словами, что чувствуешь к нему. Как гордишься им. Как скучаешь по общению с ним. Вот один раз прямо напиши всё-всё-всё, а потом только желай ему вечером доброй ночи, а когда проснешься – доброго утра. Он высоко оценит твою тактичность. Сама понимаешь: вам обоим придется нелегко с его ненормированным графиком работы и повышенной нагрузкой. Но он всегда будет знать, где его всегда очень рады видеть. И это чувство будет его греть.

– Спасибо, Валерьян, – склонила голову Василькова. – Я и сама планировала так сделать, а раз ты сказал мне то же самое, значит, я всё правильно думала.

Ага-ага. За маленьким таким исключением. Я не зря упомянул про однократное послание. А то с Маши станется строчить ему поэмы каждый час, и тогда Давыдова останется только пожалеть. У него и впрямь не так много времени на любовную переписку имеется. А уж вытерпеть одно письмо и два раза в день пожелания доброго утра и доброй ночи – на это его терпения точно должно хватить. А там, глядишь, и впрямь успеет соскучиться Васильковой на радость, да и позовет ее на очередное свидание…

Мы еще немного поболтали о всяких пустяках, а затем барышня чинно удалилась. Даже без моего пинка-напоминания, что я считаю величайшим прогрессом в наших отношениях.

Третьей парой у нас стояло практическое целительство. Весьма размытое понятие, как по мне. Что это? Оказание первой помощи, перевязка ран и наложение шин на сломанные конечности? Или же помощь тем, кто пострадал в магическом противостоянии? Надо было хоть учебник глянуть в общежитии. Эх, не догадался…

Оказалось, что и то, и то. Как меланхолично поведал очередной препод – мужик, похожий габаритами на медведя, – никто от нас не ждет, что мы, освоив этот курс, начнем причинять добро направо-налево и исцелять от травм всех, кто попадется к нам под руку. Главное, чтобы в ситуации, когда у нас на руках раненый маг, а прибытия помощи ждать долго, либо нам придется далеко ехать, чтобы до нее добраться, мы смогли этого самого мага всё это время поддерживать в условно живом состоянии. А для этого… правильно: нужно не филонить при изучении общей теории магии, чтобы знать, как именно воздействовать на людей с другой ведущей стихией, нежели чем у тебя. А еще придется научиться преобразовывать собственную энергию в некое подобие живы. Себя ею тоже можно лечить, но на особый эффект рассчитывать не стоит.

Понятное дело, подобная перспектива не могла меня не заинтересовать. Раньше я про такие возможности и не слышал. Впрочем, надо признаться, что не особенно и интересовался этой сферой. Поэтому лекцию я слушал предельно внимательно, важные для себя моменты записывал, и меня уже не так раздражали неспешные манеры препода, как это было поначалу. Просто очень уж он контрастировал с той дамочкой, что вела занятие до него. Вот прямо как небо и земля.

Когда заиграла мелодия и медведь-меланхолик попрощался с нами, я вдруг сообразил, что зверски хочу есть. Мои однокурсники успели в прошлых перерывах сбегать в столовую и перекусить там, а мне пришлось разговоры разговаривать вместо того, чтобы поступить точно так же. И я, собрав вещи, подхватил сумку и прямой наводкой двинулся на второй этаж, откуда доносились столь милые моему желудку запахи. Борщ? Да, наверное, это борщ благоухает. И домашние котлеты из смесового фарша. Лапша с томатной подливой. Тушеная капуста с охотничьими колбасками. Витаминный салат. Да я готов съесть всё!

Пройдя вдоль линии раздачи, я выяснил, что много чего успело закончиться, но на мою долю еды точно должно хватить. Положил на поднос всё, до чего руки дотянулись, затем занял свободный столик у окна. Оглянулся, приметил однокурсников, которые явно кого-то искали. Надеюсь, что не меня. На всякий случай набросил на себя фирменный полог, отводящий глаза. Все, теперь даже если они пристально будут разглядывать сидящего за этим столом, меня в нем никто не опознает. Устал я за сегодняшний день от чужого назойливого внимания.

Пока ел, грустно смеялся про себя, припомнив старую шутку про первоклассника, который, придя домой после линейки, обиделся на родителей, поскольку они его не предупредили, что эта волынка – на десять лет. У меня в два раза поменьше, хотя… если учитывать обязательную отработку, то та же десятка и получится. М-да, не об этом я мечтал, планируя побег из поместья Изюмова. Однако же… сегодня, считай, всего лишь второй полноценный день занятий прошел. А я уже столько нового для себя успел узнать! И ведь много чего по-настоящему полезного, что может пригодится в жизни. Лучше бы, конечно, не пригождалось, но тут заранее не угадаешь…