Текст книги "Чертов менталист 2 (СИ)"

Автор книги: Тин Тиныч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Перед встречей с Ярославом оставалось несколько свободных часов, и я решил продолжить вчерашнюю работу по разметке ментальных дорожек для подготовки их к полноформатному анализу. Процесс в достаточной степени занудный, но одновременно с этим приятный и медитативный. Ну а что? Кто-то на рыбалку ходит, кто-то шарфики вяжет, а я вот наслаждаюсь своими исследованиями и не вижу в этом ничего предосудительного. И вообще, как говорили еще в прошлом моем мире, найди себе работу по душе и тебе не придется работать ни дня. Глупость, конечно, если так посмотреть, но… что раньше я обожал свою профессию, которую, считай, сам, своими руками и создал. Что сейчас испытываю практически щенячий восторг, предвкушая, как смогу расшифровать эти две небольшие дорожки. Значит, я всё делаю правильно.

Чтобы не увлечься чрезмерно и не пропустить отметку, когда мне нужно было отправляться к Ярославу Кнопке, поставил на дальфоне будильник. Оказалось, правильно сделал, потому что и впрямь потерял счет времени. А так встал, встрепенулся, умылся холодной водой, да и отправился в сторону жилого комплекса, где тот арендовал квартиру.

Пока шел, понял, что начинаю опаздывать. Дом Ярослава был одним из крайних, и чтобы до него добраться, нужно было пройти насквозь через весь микрорайон. Сообразив это, перешел на трусцу, так что краснеть за себя не пришлось: прибыл точно ко сроку, разве что слегка взмыленный.

– Прежде чем мы начнем наш урок, скажи мне, что ты хочешь получить в итоге? Чему научиться, кем стать? – поинтересовался мой новый учитель.

– В первую очередь мне надо не завалиться на экзаменах. А столь глобально я о себе как о маге-воздушнике еще не думал, – честно признался я. – Месяц назад даже не знал, что у меня есть этот дар. И в Академию поступать не собирался. Поэтому мне пока нечего на это ответить.

– Хорошо, – кивнул Ярослав. – Тогда будь добр, обдумай на досуге и дай мне ответ на нашем следующем занятии. Это очень важно.

– А можно мне тоже кое о чем спросить?

Кнопка жестом дал понять: мол, валяй, спрашивай!

– Почему, когда говорю преподавателям о том, что ничего не умею и меня ничему не учили, слышу от них, что нулевой маг – это прямо-таки круто. В чем крутизна, если остальные студенты свою стихию с дошкольного возраста успели изучить вдоль и поперек, а я пока даже с источником толком контакт наладить не могу?

Ярослав посмотрел на меня, хмыкнул и широко улыбнулся.

– Да потому что заполучить себе такого ученика мечтает каждый из нас.

– Это не ответ, – помотал я головой. – Мне нужно больше конкретики.

– Ну что же, тогда слушай…

Глава 18

– Да не может такого быть! – не выдержал я, выслушав мнение Ярослава.

– А что тебя смущает? – спокойно спросил он.

– Ты говоришь, что на данном этапе буквально каждый, кто учит меня магии воздуха, имеет возможность вылепить из меня чуть ли не гения, если только сам в процессе не накосячит по глупости или злому умыслу. Тогда почему те же люди не могут воспитать гениями детей с воздушным даром?

– Из-за одного фундаментального отличия. Учить ребенка и учить взрослого человека – вообще не одно и то же. Дети частенько что-то не понимают или делают по-своему, какие-то вещи им недоступны до определенного возраста. В общем, сложностей с ними хватает. И к тому моменту, как они вырастают, их источник изрядно потрепан. Да, он развит, у человека с ним налажен полный контакт, но…

– Чего ты умолк?

– Да пытаюсь пример подобрать, чтобы нагляднее было. Знаешь, там, где я гостил летом, люди жили в старых одноэтажных домах, доставшихся им от предков. Домам требовался ремонт. Порой, семья разрасталась настолько, что дом перекраивали, добавляли к нему пристройки и мансарды. Получалось такое лоскутное одеяло от архитектуры. Тут дерево, там кирпич или камень, а здесь вот кусок штукатурки на дранке затесался. Никакого единого стиля, всё слеплено как придется даже без попытки сделать это красиво. Функциональность поставлена во главу угла и забудьте об эстетике. Вот источник человека, который начал осваивать магию еще когда был карапузом – он как этот домик. Функционален. Но некрасив.

– Тогда развивая твою аналогию, что значит определение «некрасив» относительно такого источника?

– Имеет разрывы, хорошо или плохо залеченные. Неравномерно развит. Порой человек успевает настолько сильно загробить свой источник, что тот становится неспособен на какие-либо серьезные магические воздействия.

– А взрослый одаренный маг, который не пользовался своим даром, но при этом им обладает?..

– Да, его источник выглядит небольшим. Но при этом он и красив, и функционален. А сам маг способен слушать своего учителя и делать ровно то, что ему предлагают, не экспериментируя в расчете на авось. И это дает шанс, что он разовьется без критических ошибок.

– И что это даст на выходе? – заинтересовался я. – Вот два одаренных примерно одинаковой силы. У одного источник без ошибок, у второго их хватает.

– Точные расчеты я не проводил. Как-то не ожидал, что вообще кто-либо увижу перед собой такую аномалию, как ты.

Мы с самого начала встречи перешли на ты, и это было весьма приятно. Всё-таки не настолько у нас с Ярославом большая разница в возрасте. И кстати, про себя я решил называть его тренером, а не учителем, преподавателем, педагогом и так далее. Он обещал дать мне практический опыт, и именно этим он занимался.

– И всё-таки?

– Думаю, никак не меньше двадцати процентов разницы в мощности будет. А это еще и возможность использовать высокоуровневые связки, требующие от мага затрат энергии как от маленькой ГЭС. Впрочем, не все можно свести исключительно к цифрам, да и зависимость там нелинейная.

– Тогда к чему был вопрос, который ты задал мне сегодня в самом начале встречи насчет того, кем я хочу стать и чему научиться? А что, у меня не один путь впереди, а несколько? И надо выбрать каким идти?

– В некотором смысле так оно и есть, – кивнул тренер. – Ты можешь стать бойцом-воздушником, к примеру. То есть в первую очередь работать над защитой и нападением. С тем же успехом ты способен обратиться к мирному направлению. Воздушников много среди синоптиков, поскольку они очень тонко могут научиться чувствовать ветер и его потоки. Знал одного летчика-воздушника, но тот принципиально пошёл в малую авиацию, чтобы даже если случится авария, ему хватило сил поддержать свой аппарат и мягко его приземлить. Кто еще есть? Такелажники навскидку. Разведчики, в том числе промышленные. Перечислять можно долго, но мне бы хотелось понимать, в каком ключе развивать твой источник.

– Боевая магия, без вариантов, – ответил я.

Вот всю жизнь мечтал о криках вира-майна и заброске грузов. Без обид к работягам, но не мое. Даже если за большие деньги памятники на постаменты водружать попросят – нет. Работа не должна вызывать у меня скуку напополам с зевотой.

Разведчик? Плюс-минус. Но у меня есть Филин, и это в разы круче. А если я открыто буду специализироваться в данном направлении, рано или поздно обнаружу, что меня подписали работать на очередной правительственный проект, и фиг я оттуда рыпнусь, даже если очень захочу.

Синоптики? Летчики? Не мое. Свою стезю я выбрал уже очень-очень давно. А вот защита мне не помешает. На меня уже дважды нападали! Дед вон всякий раз твердит, чтобы я за пределы Академии не высовывался. Так что тут и двух мнений быть не может.

– Уверен? – осведомился Ярослав.

– Пожалуй, единственный вопрос, не заставят ли меня потом в армии отработку проходить. Честно признаюсь, не хотелось бы.

– А мы разве с кем-то воевать собрались? – хмыкнул тренер. – Да и по существу вопроса: армия – это не сборище талантливых одиночек. Это механизм из кучи шестеренок, крутящихся в нужном направлении. Пока одного мага обучат командной работе, срок его отработки три раза закончиться успеет. Скорее всего, тебя, как и всех прочих, на социальную работу отправят.

– А тебя куда распределили, если не секрет?

– Так на социалку же, – развеселился тренер. – И я её отрабатываю, проводя для вас факультативы.

– Разве это тоже считается? – изумился я.

– Разумеется.

– Тогда точно боевая магия. Сто процентов!

Ярослав кивнул в знак того, что принял ответ.

Последующие два часа пролетели как один миг. Мы изначально условились, что закончить занятие можем в любой момент по желанию любого из нас. Либо я устаю, либо тренер считает, что мне на сегодня хватит нагрузок. В итоге точку в нашем занятии поставил именно Ярослав.

По дороге домой я пребывал в легкой эйфории, хотя и чувствовал себя вымотанным до предела. Нет, собственно боевой магией мы не занимались. Тренер учил меня работать с источником и развивать его в безопасном режиме. Семь потов сошло, пока мне удалось уловить нужное… движение? Намерение? Черт, даже не знаю, как объяснить. В общем, настроиться на частоту источника и начать с ним целенаправленно общаться.

Да, понимаю, со стороны это выглядит форменным безумием и прочим шаманством. Источник по определению не одушевленная вещь. Самое близкое определение, пожалуй – дополнительный внутренний орган. Поэтому настраиваться на диалог с источником было… странно. Ну вот, представьте, что вам велели поговорить с собственным сердцем. Или с печенью. И непременно добиться того, чтобы они вам ответили, а вы их услышали. Мама-мама, где мои вещи и куда я попал, тут какой-то сумасшедший требует от меня немыслимого!

Однако… это сработало! Когда я в первый раз почувствовал отклик источника – не сдержал слез. Нет, не стыдно. Вообще ничуть. Переживания такого уровня сродни катарсису. И Ярослав, кстати, меня понял от и до. Дал время, чтобы все улеглось на нужные полочки, а затем мы продолжили тренировку. И я уже безо всякого внутреннего трепета учился чувствовать, чего желает мой источник, а затем передавал ему свои хотелки. И мы взаимодействовали. По-настоящему взаимодействовали, это чувство спутать просто невозможно.

Если хоть кто-то скажет, что я потратил время впустую, так ничему осязаемому и не научившись за этот вечер, пусть засунет свое мнение глубоко под ремень. Пожалуй, впервые за прошедший месяц я почувствовал себя не тварью дрожащей, а полноценным магом. Да, путь предстоял быть долгим и не самым простым. Но трудности меня никогда не пугали. А возможность стать настоящим кондовым воздушником грела как ничто другое.

Смешно. Когда поступал в Академию, мысленно надеялся лишь на то, чтобы кое-как, формально и для галочки, одолеть зачеты по специальности. А теперь прямо закусило!

Ну что, до этого я тренировал исключительно тело: поддерживал его в активном состоянии, давая необходимую нагрузку, чтобы потом лет через дцать сказать себе за это огромное спасибо.

Тренировки по менталу закончились, пожалуй, годам к шестнадцати. Я реально не видел, как мне еще развиться в данной сфере, поэтому лишь продолжал совершенствовать достигнутое. Да, была еще некромантия, но… вообще без тренировок. Вот принципиально.

А теперь у меня добавятся тренировки с источником. Мне не имеет смысла рваться привязанным меж четырех лошадей, лишь бы доказать окружающим, что я что-то из себя представляю. Для второкурсников, к которым меня определили, я и так буду заведомо слабым звеном. Все остальные – прекрасно осведомлены, что я только-только делаю первые шаги в этой стихии, и точно не ждут от меня подвигов. Вот и славно: двигаюсь вперед в комфортном темпе под руководством Ярослава.

Что случится, если вдруг Агнесса Игнатьевна спохватится, что обещала мне свое покровительство, да ничего не сделала? Мило улыбнусь и сообщу ей, что волноваться не из-за чего, я нашел себе частного учителя. Имен раскрывать не стану, ни к чему это. Частное – это личное, а личное – это секретное.

Я достаточно сегодня выслушал, чтобы понимать: Вилюкина, к сожалению, как преподаватель мне не подойдет. Она о чём угодно, кроме боевой магии. Значит, будет учить меня работать с источником совершенно по иным принципам, нежели Ярослав, а мне этого не надо. Выслушать – выслушаю, но развиваться буду только так, как говорит мой тренер. Я свой выбор сделал.

Думал, что доберусь до общаги и еще позанимаюсь расшифровкой дорожек, но… организм сообщил, что баста, карапузики. И я рухнул спать, как подкошенный, будто железо под руководством Евстигнея таскал, а не эфемерными материями пытался овладеть.

Первой парой во вторник нам поставили иностранный язык. Преподавателя я уже видел, потому что иностранный уже был у нас в пятницу третьей парой. Чтобы не скучать на занятии, постановил себе выловить-услышать в речи лектора как минимум пять слов, значения которых я не знаю с тем, чтобы освоить их в процессе. Филина назначил судить этот авто-поединок.

Ожидаемо проиграл. Я насчитал четыре слова, Филин семь. Записал все отдельно, с помощью дальфона нашел перевод, после чего запомнил. Не забыл похвалить конструкта. Молодчина!

Во время второй пары я намеревался посетить столовую. Ну а что? У всех первокурсников занятия по магии, кроме меня. Зато буду сидеть практически в гордом одиночестве, да и выбор блюд, думаю, будет куда богаче, чем накануне.

Однако меня перехватили в коридоре. Агнесса Игнатьевна словно из ниоткуда возникла на моем пути, и я про себя подумал, уж не стажировалась ли она в юности на разведчицу.

– Валерьян, пойдемте со мной.

– Так у меня всё-таки будут занятия, как и у моих однокурсников?

– Давайте я объясню вам всё уже в стенах моего кабинета, – с легким раздражением ответила Вилюкина.

Я не имел ничего против. Опять же: разговор тет-а-тет с завкафедрой мог пролить свет над вопросом, кто же так взъелся на центральный филиал, что буквально на корню душит обучающихся здесь воздушников, да и преподавателей не забывает.

Мы поднялись на лифте, прошли длинным круговым коридором, после чего Агнесса Игнатьевна распахнула высокие двери, ведущие в помещение на седьмом этаже. Последнем этаже, хотелось бы отметить. Впрочем, воздушники, как мне кажется, не прочь оказаться поближе к небу, так что почему бы и нет? Про себя не говорю, слишком уж много у меня намешано.

Небольшая пустующая приемная, еще одни двери такого же масштаба, как предыдущие, и вот мы уже на месте.

– Располагайся, – махнула Агнесса Игнатьевна рукой на стулья с черной кожаной обивкой, стоящие вдоль стены.

Подумав, я взял один из них и поставил напротив её стола, после чего спокойно уселся. Нет-нет: если бы плюхнулся там, где она планировала, Вилюкина бы сейчас ходила из одного конца кабинета в другой и вызывала бы у меня синдромы, схожие с укачиванием. Поэтому пусть идет и располагается за своим столом. Будем говорить на одном уровне.

Мой маневр Агнесса то ли не заметила, то ли не придала ему никакого значения. Опасный знак. Она настолько забитая женщина, что даже студенту не может намекнуть, что она планировала разговор в иной диспозиции? Хм…

– Я должна была ехать с отчетом в Министерство, но мой куратор предупредил, что заболел и не сможет меня принять. Поэтому, как сам понимаешь, наша с тобой встреча – разовая акция.

Что-то мне с самого начала этот заход не нравится. Но слушаем дальше.

– Я понимаю, что тебе приходится очень сложно. Без обид, но ты сам понимаешь, что твой уровень владения стихией воздуха… недостаточен. Я поддалась эмоциям, когда настояла на твоем зачислении в наш филиал. И… мне очень тяжело говорить об этом, но… я предлагаю тебе перевестись. Прямо сейчас. С наилучшими рекомендациями. В любой из прочих филиалов, кроме Московского и Новосибирского.

– При всё моем личном уважении к вам – нет, – припечатал я, заодно слегка воздействовав на её ментальную сферу, чтобы больше не было дурацких попыток сдвинуть меня с озвученной позиции.

– Отчего-то я так и думала, – вздохнула Вилюкина. – Видишь ли, последние годы на воздушную кафедру нашего филиала оказывается… беспрецедентное давление.

– С чьей стороны? – немедленно осведомился я.

– Это не столь важно, – отмахнулась Агнесса Игнатьевна.

А давайте всё-таки судить об этом буду я лично? И выводы тоже сам сделаю соответствующие?

И я мигом принялся сканировать поверхностные мысли Вилюкиной. Как и любой другой человек после настолько прямого вопроса, она должна была хотя бы подумать о своих злопыхателях. Где же вы, мои нехорошие? Покажитесь!

Ага… один есть. И еще две дамы. Мужик еще выглядит смутно знакомым, тетенек я точно до этого ни разу в жизни не видел. Но уже есть, с чем работать. Жаль, что даже в мыслях она к ним обращаться не стала, иначе бы я уже срисовал имена.

– Каким образом я вписываюсь в планы ваших недоброжелателей по дальнейшей дискредитации вашей кафедры? – задал я прямой вопрос, не желая ходить вокруг да около.

– К сожалению, идеально вписываешься, – Агнесса Игнатьевна вздохнула еще раз, еще более тяжело и печально. – Ты ведь даже сдачу академического минимума не потянешь.

– Разве кто-то вправе устраивать мне тестирование до конца первой сессии в обход прочих экзаменов?

– Нет, – Вилюкина пожала плечами. – Но всем же понятно, что экзамены у нас ты не выдержишь. А следовательно, дашь еще один повод обвинить меня в некомпетентности.

– Вы только что сказали: всем понятно. А это кому? Леопольду Дамировичу? Или помимо Брунова у вас черные пророки завелись?

– Пойми, Валерьян, я на твоей стороне, – ушла она от ответа. – Но у меня реально связаны руки и ноги. И я не смогу тянуть тебя, когда, образно говоря, ты окажешься под прицелом софитов. Любая моя оплошность или поблажка тебе будет истолкована самым превратным образом.

– От Добросвета, как я понимаю, вы таких проблем, как от меня, не ждете? Кстати, а почему? Он ведь не слишком развитый маг, уж простите, если вдруг обидел чем.

– Его родители… не последние люди. Входят в почетный попечительский совет нашей Академии.

– Вечная история, – хмыкнул я. – Заранее подстраховались, понимая, что их малохольного сынка в противном случае даже на порог Академии не пустили бы.

– Валерьян! – внезапно прикрикнула Вилюкина. – Не смейте так говорить о своих товарищах! Вы и сами, знаете ли…

Я не дал ей договорить. Просто воздушным кулаком показательно снес стакан с канцелярий, стоявший на ее столе. Проделал это, не пошевелив и пальцем и не изменившись в лице.

Озадаченно она посмотрела на рассыпавшиеся по полу ручки и карандаши. Затем подняла взгляд на меня… и робко улыбнулась.

– Так вы… не настолько плохи, как я о вас думала? – спросила она.

– Вам виднее, – дипломатично отозвался я. – Я приступил к занятиям. Развиваю свой дар.

– Молчите об этом! – внезапно потребовала Агнесса Игнатьевна, и я едва не поперхнулся.

Да что за ересь здесь происходит, так и растак?..

Глава 19

Покидая седьмое небо, как я про себя назвал кабинет Вилюкиной, я пребывал в некотором охренении. Нет, я по-прежнему ничего не знал о том, что за рок преследует кафедру воздушников центрального филиала. Зато убедился в том, что Агнесса Игнатьевна прекрасно знала имена своих недоброжелателей, Или как минимум догадывалась, с кем имеет дело. Что самое неприятное: она их всерьез боялась. Эта эмоция считывалась с нее раньше всех прочих. Боялась за себя, своего сына, своих студентов. Чем же её таким умудрились запугать-то? Или это уже клиника, и она опасается неприятностей превентивно, просто по привычке?

Мне она, по сути, предложила следующий вариант: раз уж я решил намертво вцепиться в местную Академию, следовало несколько повысить мои шансы на выживание здесь. А именно – не демонстрировать направо-налево насколько я способный ученик-воздушник. И постараться дойти до начала первой сессии именно в статусе новичка-который-скоро-облажается.

Я не был согласен с такой трактовкой, я уж тем более ничего не обещал Вилюкиной, но сам факт предложения заставил меня крепко задуматься. Получается, прямо в Академии есть некто, кто как минимум следит за ситуацией и оперативно стучит о ней тем самым злопыхателям. Или же этот разведчик вообще один из той троицы, которую я мельком видел в воспоминаниях завкафедрой?

Если я поступлю так, как хочет Агнесса Игнатьевна, то в первую сессию я получу свою дозу неприятностей. Но – умеренную, рассчитанную ровно на то, чтобы выпнуть под зад коленом ничего из себя не представляющего мага-нулевика. А значит, вполне смогу из них выпутаться без особых потерь и не подставляя завкафедрой. Хотя опять же – где и в чём я мог бы ее подставить? Ума не приложу, даже с учетом богатой преподавательской практики из прошлой жизни.

А вот если таиться не стану – мне вполне могут устроить любые проверки, нагло злоупотребляя административным ресурсом. Но… опять же палка о двух концах: до начала сессии у меня, считай, иммунитет. Главное присутствовать на всех занятиях и вовремя сдавать рефераты и курсовые.

Но я всё же полагаю Вилюкину здравомыслящей особой. По крайней мере хотелось в это верить. Если она так переживает за меня, значит, уже примерно подозревает, как могут со мной обойтись в случае, если я слишком рано заявлю о себе, как о серьезном игроке. Вопрос из одной буквы – и?..

А тут только фальсификация светит. Якобы не присутствовал на занятиях. Якобы не сдавал проверочные работы.

Но… я же блогер, мама! Кто мешает мне выкладывать в свой блог все выполненные мною задания, да так, чтоб было видно, что я нахожусь в аудитории? Уже какое-никакое, а доказательство. Ну и…

Надо выяснить личности тех трех человек. И как только я это сделаю, я подключу дедулю к решению этого вопроса, хочет он того или нет. Будь дело в моем старом Университете, там бы все на дыбы взвились, потому что честь учебного заведения превыше всего. А тут прямо прошлым веком повеяло. Всё аккуратно заметается под коврик, страшные люди безо всякой опаски творят свои гнусные дела, а ты как герой готического романа на свой страх и риск лезешь во всю эту хтонь ради того, чтобы выжить самому.

Я, кстати, не забыл сообщить Агнессе Игнатьевне, что из-за того, что меня прикрепили ко второму курсу, я буду вынужден пропускать лекции по истории развития магии. И о том, что подал в канцелярию соответствующее сообщение, тоже упомянул. Реакция Вилюкиной на это была весьма невнятной, но я так понял, что это обстоятельство как раз соответствовало плану неведомых гадов устроить мне побольше неприятностей.

Ладно, значит, еще раз подстрахуемся с данного направления. Напишем второе сообщение в канцелярию, но на сей раз с фотофиксацией в моем блоге. Кверулянт – на редкость мерзкий тип человека, с которым никто не желает столкнуться. Если кто-то всячески подталкивает меня ударами ботинок в эту сторону, пусть потом не обижается. Я умею сражаться с бюрократами на их поле, хоть и, признаться откровенно, терпеть не могу тратить время на эту дрянь.

В столовую я все-таки успел. И… внезапно пожалел, что не смогу купить здесь большой кусок разварной говядины. Вот чтоб лежал себе на тарелке, остывая, сочился янтарным бульоном и умопомрачительно пах.

Я тряхнул головой, прогоняя назойливое видение. Как-нибудь потом. А пока перекушу любимым студенческим блюдом жричодали, тем более даже есть из чего выбрать.

Попутно я в ускоренной перемотке смотрел кино авторства Филина под названием «Урок магии для первокурсников-огневиков». Да, стихия не моя, но хотелось понять, на каком там уровне народ находится и чем занимается.

Оказалось все довольно скучно. Препод перечислил, к чему следует быть готовым на экзамене, какие умения продемонстрировать. Затем начал довольно занудно читать лекцию о классификации огневиков. Сдается мне, студенты это и без него давным-давно знали. В следующий раз зашлю Филина в соседнюю группу, посмотрю, что там преподают. Но пока, прямо скажу, восхищаться нечем.

В теории можно было уже отправляться в общежитие. Третьей парой стояли практические занятия по магии, которые мне опять же придется пропустить ввиду отсутствия отдельной группы для меня.

Кстати, у второго курса была только практическая магия. Видимо, всю теоретическую базу было вполне реально уложить за один год. А раз так, мне надо не забыть написать еще одно заявление, поскольку меня отправляют на практические занятия ко второму курсу, а теорию я, получается, должен сам изучать? Так я не против, но дайте тогда список контрольных вопросов, на которые я должен знать ответ к сессии. И сделайте это официально, раз уж начались такие смердящие подставой игры.

Я успел покинуть столовую минут за пять до окончания второй пары. Без проблем добрался до общаги и завис. Столько интересных занятий имеется, за какое бы взяться? Продолжить расшифровку дорожек? Прокачать взаимодействие с источником? Почитать учебники?

Но у меня не шла из головы та троица, перед которой трепетала Вилюкина. Особенно мужик, который показался мне смутно знакомым. Но где и при каких обстоятельствах я мог с ним пересечься?

Я открыл сайт родной Академии и принялся изучать преподавательский состав. Нет, всё не то. Хотя…

Я открыл страницу с рассказом о ректоре, увеличил его фотографию. Нет, не он. Но похож. Очень похож. И что это значит?

Правильно. Ищем данные о семье ректора. Подозреваю, что у него должен быть младший брат. Или же относительно юный дядюшка, поскольку тут фамильное сходство налицо.

Поисковик из меня так себе, серединка на половинку. Можно было бы и побыстрее всё найти, но пока сообразишь, пока кучу всякого лишнего пересмотришь. В итоге почти пять минут копался, пока обнаружил, что искал. Да, брат, но не родной, а двоюродный. Преподает в Новосибирском филиале Академии. Надо же, коллега, тоже маг-воздушник! Женат на завкафедрой магии воздуха. Семейный подряд. И его женушка – одна из тех, кого опасается Агнесса Игнатьевна.

Так, два человека из трех опознаны. Осталась третья дамочка. Неужто в Москве обретается?..

Ха, угадал с первой же попытки! И тоже завкафедрой, и тоже воздушница.

Что еще может связывать эту троицу и Вилюкину? Так, у всех дамочек один и тот же год рождения. Однокурсницы? Похоже на то. Мужик-то постарше на два года своей зазнобы, но судя по тому, как относится к нему Агнесса, муж и жена – одна сатана.

Тогда можно даже и не спрашивать, кто стучит новосибирцам и москвичке, как обстоят дела у столичных воздушников. Сам ректор инфу и сливает. Вот только зачем это ему нужно?..

Еще раз смотрим пристально на великолепную (нет) троицу. Что я еще о них не знаю?

Сейчас я сам себе напоминал фокстерьера, вставшего на след лисы. Вилюкина думает, что это исключительно её проблема, но нет: как только начались намеки на то, как именно мне надо готовиться к сессии, это резко стало моим персональным делом.

Оказывается, насчет семейного подряда – это была чистая правда. Под бочком у новосибирских родителей обретается женатый сынуля, чья супруга тоже числится в Академии. Надо ли говорить, какой дар у молодых?..

У москвички тоже есть сын, но неженатый. Но он не преподаватель и не воздушник. Своим даром природника, видимо, обязан неизвестному папе.

И что мы имеем предварительно? У новосибирцев ситуация сродни «ваша кухня мала мне в бедрах». Все вкусные должности захапали себе родители, детишкам уже ничего не осталось. А идти преподавать в частные университеты они не хотят. Но если… если представить себе, что события совсем уже скоро будут развиваться по примерно такой вот схеме?

Вилюкину окончательно сравняют с землей. Из-за меня это случится, или какие другие прегрешения ей на шею повесят – неважно. Главное, что ректор заведомо играет против нее и подпишется под любым бредом, лишь бы вытурить её с должности.

Затем ректор разыгрывает в Министерстве образования спектакль. Ох и ах, из-за некомпетентного руководителя центральный филиал практически лишился воздушного направления! Студентов тут готовят кое-как, все умные давно сбежали в Москву и Новосибирск. Но в наших силах вернуть нашей альма матер её былую славу! А дальше следует предложение поставить на должность завкафедрой даму из Новосибирска, как опытного и успешного администратора тире педагога.

После отъезда супругов в Санкт-Петербург, новосибирскую кафедру начинает возглавлять сын ушлой парочки, которому родители подготовили теплое насиженное место и оставили в наследство отлаженные учебные процессы.

Подружка-москвичка остается там, где и была. Ей скажут огромное спасибо, возможно, даже что-нибудь подарят от щедрого сердца.

Ну а дальше, кто его знает? Может, место ректора тоже уже потихоньку планируется к наследственному переходу к двоюродному братцу? Наш-то ректор – мужик возрастной. То есть он младше меня-прошлого, но выглядит при этом классическим старпером. Сразу видно, что из занятий физкультурой он для себя так ничего и не выбрал за всю жизнь, кроме литрбола.

На мой взгляд, вполне себе стройная схема вышла. Осталось только понять, эта компашка изначально решила Агнессу списать, или они до поры до времени жили дружно, а потом где-то повздорили, тут-то всё и понеслось?

Думается мне, я знаю, кто сможет дать ответ на этот вопрос.

Филин поворчал, не слишком довольный тем, что я его привлекаю ради такой мелочи, но смотался и сообщил, что Евстигней только что ушел разминаться на свою любимую площадку.

Вот и замечательно! Там разговор никто не подслушает, да и наше общение будет выглядеть вполне органично. Качаются мужики, вот и болтают о всяком разном.

Я быстренько переоделся в спортивный костюм и отправился к сыну Вилюкиной.

– О, Валерьян! Давненько я тебя здесь не видел, – Евстигней поприветствовал меня богатырским рукопожатием.

– Да сам знаешь, начало учебного года – самое нервное. Я только по утрам на пробежку выбираюсь, а остальное время то за конторкой сижу, то за учебниками. А сегодня у меня занятий днем нет, вот и решил покачаться немного.

– Сам осилишь или мне тебя погонять?

– Если не сложно, лучше погоняй. Со стороны и огрехи виднее, и по нагрузке понятнее.

– Добро, – пробасил комендант.

Нравится ему руководить. Нравится. Я это еще в прошлый раз почувствовал. Ну а раз так, почему бы не дать хорошему человеку то, что ему хочется, и тем самым еще сильнее расположить его к себе?

Первые полчаса мы ни о чем не говорили, обмениваясь лишь короткими репликами по поводу упражнений и веса. Затем он предложил сделать пятиминутный перерыв, и я согласился.

– Иногда завидую я старшему поколению.

– С чего это? – удивился Евстигней.

– Потому что дружные они были. Умели друг за дружку горой стоять. Дед мой свою учебу с такой ностальгией вспоминает… А у нас – человек человеку волк, а не курс. Каждый в свою сторону одеяло тянет.

– Тю! Думаешь, раньше прямо настолько хорошо было? – протянул комендант. – Да тоже всякого хватало. Тут уж кому как повезет. Вот деду твоему, похоже, реально фартануло.

Я чуть-чуть подтолкнул Евстигнея к рассказу о студенческих годах матери, но он явственно колебался, стоит ли выкладывать ее историю кому-то на обозрение.