Текст книги "Eat you alive (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Джин тянется к сигаретам на столике перед диваном, сползает с колен любимого и закуривает.

– Так, о чём говорить будем? – прерывает затянувшуюся паузу Намджун.

– О Мин Хосоке. Точнее о твоей роли в моей борьбе с ним, – начинает Чонгук.

– Не думаю, что я хочу играть тут какую-то роль, – отвечает Ким.

– Я бы хотел, чтобы ты помог мне в войне с ним.

– Ты зря время потратил, – Намджун поддаётся вперед и облокачивается на свои колени. – Ты забываешь, что я человек, а Дезир населён людьми, я против них не пойду.

– Я это знаю, но Хосок не человек, и более того он измывается над людьми.

– Они вроде довольны, – хмыкает Ким.

– Это то, что доходит до нас. Но оказалось, что всё не так гладко.

– У тебя есть доказательства?

– У меня его брат и его омега. Они живое доказательство.

– Отсюда поподробнее, – Намджун приказывает принести им выпить и внимательно слушает короткий пересказ Чонгука.

– Это всё очень интересно, – пожимает плечами Ким. – Но с чего это тебе выступать рукой правосудия? В чём твоя цель?

– Дезир – моя цель.

– Оборотни не будут править людьми! – Намджун встаёт на ноги. – Вы монстры, вы не можете стоять над людьми!

Чонгук переводит взгляд на вмиг загрустившего Джина и снова возвращает его Намджуну. Альфа тянет губы в издевательской улыбке, и Ким всё понимает. Намджун поворачивается к омеге, смотрит глазами полными сожалениями и обращается к Чону:

– Я имею в виду, что это неправильно, – уже спокойно говорит Ким и садится обратно. – Я не буду в этом участвовать, – Намджун на Джина больше не смотрит, боится не выдержать укоризненный взгляд.

– Даже если я закрою глаза на твою торговлю на территории Дезира, когда тот перейдёт мне?

– Даже в таком случае, – не задумывается Ким.

– Жаль, – Чонгук поднимается на ноги и поправляет пиджак. – Всегда поражала твоя верность принципам и вопросам чести, твоя якобы защита людей, но в то же время ты продаёшь белый порошок и губишь сотни душ. Какая ирония, – усмехается альфа.

– Здесь нет святых, – спокойно говорит Ким.

– Хорошо, тогда я попрошу тебя не вмешиваться.

– Не обещаю.

– А ты пообещай. Тебе это не нужно, это моя война с Хосоком.

– Хорошо, я закрою глаза вплоть до того момента, пока вы не начнете вырезать мирное население, тогда мне придется вмешаться.

– Этого точно не будет, во всяком случае против мирного населения я не попру. Был рад тебя видеть, солнце, – тепло улыбается Чонгук Джину и, получив полуулыбку в ответ, идёт на выход.

– Неужели вы даже не подрались? – Джин подползает к альфе и кладёт голову ему на колени. – Было скучно.

– Что ты думаешь о его затее? – Намджун зарывается пальцами в розовые волосы.

– Плевал я на него и его затею, я просто в сотый раз убеждаюсь, что полюбил тебя за твою силу, несгибаемость, за то, что ты единственный человек в Бетельгейзе, кто может выносить его взгляд и даже ему отказывать. Ты потрясающий, Ким Намджун.

Альфа ловит руку омеги и подносит к губам.

– Своему омеге надо соответствовать, – улыбается Ким.

***

Юнги после ухода Чонгука уснул только под утро. Всё это время омега метался по кровати и тщетно пытался прогнать его из головы, но альфа до утра так и не ушёл. И пусть физически Чонгука в этой спальне не было – Юнги его видел, слышал, чувствовал. Закончив с утренними процедурами и натянув на себя джинсы и футболку, Мин на цыпочках пробирается к двери Чимина. Спускаться вниз одному Юнги побаивается, лучше сделать это с другом. Стоит омеге протянуть руку к двери, чтобы постучаться, как она открывается и оттуда выходит на ходу застегивающий свою рубашку Тэхён.

– Доброе утро, – бросает ему альфа и быстрыми шагами идёт к лестнице. Мин провожает его растерянным взглядом, а потом входит в комнату и прикрывает за собой дверь. Чимин лежит голым на животе и, только заметив друга, прикрывает простыней усеянное засосами и укусами тело. Омега сладко потягивается, а потом и вовсе присаживается на постель.

– Чего ты так рано встал? – зевает Пак.

– Вообще-то уже почти восемь, – говорит ему Юнги и взбирается на постель рядом. – А это нормально, что Тэхён провёл с тобой ночь? В смысле, здесь его родители.

– Мы слишком мало видимся, чтобы упустить такую возможность, – улыбается Чимин. – И потом, он всех уложил и затем пробрался ко мне.

– Я не думаю, что его родители были бы рады.

– Не бурчи, – хмурит брови Пак. – Я не знаю, что будет дальше. Не знаю, сколько это всё будет так продолжаться, и сколько я ещё буду его видеть. Для меня каждая минута вместе —это счастье. Поэтому, пока могу, я наслаждаюсь им и его обществом.

– Прости, – тихо говорит Мин. – Я не хотел быть занудой, и я тебя понимаю. Мы сейчас спустимся вниз, и чёрт знает, что нас ждёт. Я не знаю, что придумали для нас оборотни, но если нам придётся вернуться в Дезир, то я сбегу прямо у границы. Я на всё сейчас согласен, лишь бы не видеть Хосока.

Даже просто имя полукровки, произнесенное вслух, вселяет ужас в обоих парней. Пак сползает с постели и идёт в душ, смыть следы ночных игр и привести себя в порядок. Юнги остаётся сидеть на кровати и ждать друга, отчаянно прогоняя все страшные мысли об их будущем.

***

– Я послал за ними прислугу, скоро спустятся, – Мун подливает мужу кофе и двигает к нему тосты.

Супруги сидят за столом в гостиной и мирно завтракают, когда альфа видит спускающегося по лестнице младшего сына. Тэхён, заметив родителей, пытается развернуться и вновь подняться наверх, но его окликает отец, и альфа понуро плетётся к столу.

– Доброе утро, любимый, – Мун улыбается сыну и тянется к чистым приборам.

– Я не буду завтракать, пап, не наливай мне, – говорит Тэхён.

– Ты думаешь, что ты самый умный? – Дживон, не отвлекаясь, мажет джем на тост. – Что я, тот, кто вырастил двух альф, идиот, и что я не понял, что ты вернулся в дом в районе двух часов ночи.

– Отец, – тянет младший.

– Я унюхал тебя с того омеги, как только он в дом вошёл, – Дживон откладывает тост и пристально смотрит на сына. – Так вот, он красивый, сексуальный, и он к тебе неравнодушен – это прекрасно. Спи с ним, сколько хочешь, но не под моей крышей. Скажу один раз, и ты запомнишь – с этим человеком ты можешь развлекаться, как хочешь, но вплоть до того момента, пока мы не определимся с парой тебе…

– Отец, – перебивает его альфа.

– Молчи и слушай, – шипит сквозь зубы Дживон, и сын затыкается.

– Ты женишься на оборотне, а этого хоть любовником себе оставляй, мне плевать. А теперь можешь идти.

Тэхён прикусывает нижнюю губу, со злостью смотрит на мужчину, потом поворачивается к папе, но так и не подобрав слов, выходит из дома, предварительно громко стукнув входной дверью.

– Дорогой, ты очень жёстко с ним, он же пока ребёнок… – мнётся Мун.

– Какой он ребёнок? Он взрослый альфа! Это ты с ним сюсюкаешься вечно. Думаешь, я не видел, как он на ужине слюни по тому омеге пускал. Видел. Поэтому я сейчас уже его предупреждаю, пусть не обольщается. Человека мне не хватало только. И вообще, это ты должен больше беспокоиться, а для тебя, я смотрю, то, что твой сын влюбился в человека, нормально! А если это серьезно?

– Ну, любовь, она всегда серьезна, – пожимает плечами Мун.

– Слышать об этом не хочу! А вот как раз и наши гости, – Дживон кивает в сторону лестницы, по которой спускаются омеги, и сразу цепляет на лицо улыбку. Мун приглашает парней к столу, и прислуга приносит чистые приборы.

– Как вам спалось? – спрашивает альфа и нарочно не сводит взгляда с красного, как рак, Чимина. – Уверен, что отлично. Тут прекрасный воздух.

– Спасибо за гостеприимство, – Юнги понимает, что Чимин не в состоянии открыть рот, учитывая, что отец его альфы прекрасно осведомлен о том, чем они занимались ночью.

– Успеешь ещё сказать спасибо, – наконец-то, перестаёт буравить Пака взглядом Чон и обращается к Мину. – Наше гостеприимство ужином и ночлегом не ограничивается. После завтрака мой шофёр отвезёт вас на квартиру, которую мы сняли для вас. Будете пока жить там.

По мере того, как альфа говорит у омег глаза превращаются в блюдечки.

– Также вы получите определенную сумму на одежду и пропитание и будете получать ее каждый месяц. Пока ситуация в Дезире не устаканится, и мы не решим, что делать с Мин Хосоком, вы будете находиться на территории оборотней и под нашей защитой.

– Но почему? – не выдерживает Юнги. – Почему вы так добры к нам? Так ведь не бывает…

Мун тепло улыбается омеге, словно подбадривает, просит не сомневаться в их лучших намерениях.

– Потому что мы не чудовища, какими нас любят описывать у вас. В нас тоже есть сострадание, и я не выгоню оставшихся в беде. У нас так не принято. Но проблема в том, что не все оборотни дружелюбны к людям, поэтому вам и здесь нужно будет быть осторожными. Но я тут больше на своих сыновей надеюсь, – улыбается альфа. – Уверен, они помогут с вашей защитой. Раз уж они вас разок спасли, значит ещё спасут.

Слишком просто. Слишком идеально. Юнги опускает взгляд в свою чашку, всё пытается уловить подвох, пытается понять, чего же он упускает, а он точно что-то упускает. Ну не могут быть звери добрее людей.

– Завтрак – главная пища в течение дня, – прерывает размышления Юнги Мун и подаёт ему тарелку со свежими круассанами. – Так что ешь.

Юнги знает, что отказывать некрасиво, и круассан берёт, но кусок в горло не лезет. Он продолжает обдумывать слова, не вслушивается в то, о чём разговаривают Мун и Чимин, и поглядывает периодически на Дживона.

– Думаю, вам сперва надо в молл, – резко заявляет Мун. – Вы едете туда, покупаете всё, что вам необходимо, а вам нужна куча вещей, а потом уже поедем на квартиру.

– Ты тоже с ними? – удивлённо спрашивает омегу муж.

– Ну да, – хмыкает Мун. – Мне скучно дома, и я, наконец-то, нашёл себе компанию, а то эти старпёры, с которыми я общаюсь из-за твоей работы, меня достали. И потом, никто в Сохо лучше меня не знает, где и что купить. Так что доедайте и на шоппинг.

– То, что никто так быстро деньги, как ты, в этом городе не тратит – это однозначно, – усмехается альфа и встаёт на ноги.

– Вам хорошо погулять, а мне в офис, – Дживон целует супруга в щёку и, попрощавшись с омегами, уходит.

После долгих пяти часов в магазинах и обеда в центре, омеги, наконец-то, приезжают в квартиру, снятую для них. Квартира находится прямо в центре Сохо на одиннадцатом этаже четырнадцатиэтажного здания. Трёхкомнатная квартира с двумя спальнями и с ремонтом полностью обставлена и готова для проживания. Мун видит, как омегам сложно скрыть восторг, и довольным идёт на кухню. Мун – папа двоих детей, и он конечно же не забыл купить продукты. Омега раскладывает продукты, делает в голове пометки, что ещё может понадобиться парням, и начинает прощаться. Чимин долго и искренне благодарит Муна за всё, а Юнги стоит в углу и даже голову поднять не может. Он говорит спасибо, но делает это так треснуто, что Мун замечает. Омега подходит к Мину и кладёт руки на его плечи:

– Не надо всему искать объяснений, не надо заниматься самокопанием, иногда всё случается просто так, иногда оказывается, что не всем плевать. Перестань думать и начни уже жить, – тепло улыбается ему Мун и отходит. Проводив омегу, парни ставят чай и решают разобрать шмотки потом. Одежды они купили очень много, то есть купил её Мун, который и слышать не хотел ничего. В результате у обоих омег, кроме повседневной одежды, ещё навалом и шмоток для выхода, хотя парни искренне не понимают, зачем им они, если они никуда не выходят. А ещё Мун подарил парням по мобильному телефону, что лично для Юнги оказалось покупкой дня.

Наболтавшись, парни выбирают себе комнаты и начинают развешивать одежду. Спать они ложатся в три часа ночи и полностью вымотанные. Проснувшись, омеги долго не знают, что делать и чем заняться, а высунуть нос из квартиры боятся. Парней от скуки спасает приехавший к обеду Тэхён, который вывозит их погулять. Так проходят ещё три дня, когда омеги большую часть времени валяются перед телевизором, а к вечеру приезжает Тэхён, который всё время возит их по новым местам и не даёт умереть от скуки. Только Чонгук не приходит. Тэхен или постоянно на телефоне, или рядом. Юнги не завидует другу, нет. Юнги просто скучает по тому, кто его сюда привёл, кто подарил ему шанс на новую жизнь. Но скучает, видимо, только Юнги.

Очередной вечер втроём, но сегодня Чимин идти гулять отказывается из-за легкого насморка и настаивает провести вечер за приставкой. Юнги только рад, потому что пока никак к снующим по улицам оборотням не привык, и пусть, даже один из них сейчас уставился в их телек.

– И как мне его не любить? – задаёт риторический вопрос другу Чимин, поглядывая на сидящего на полу и вроде бы посланного туда, чтобы настроить игру Тэхёна. Альфа в буквальном смысле слова завис на какой-то тупой передаче и ни на что не реагирует.

– Его даже если окликнуть, не среагирует, – смеётся Юнги и кладёт на столик миску с попкорном.

– Зато я знаю, на что он среагирует, – Пак подходит к альфе и плюхается на него. Тэхён перехватывает омегу за бока и начинает щекотать, Чимин заливается смехом, а Юнги, оставив парочку, идёт за колой. На самом деле Мин часто чувствует себя лишним, и он бы даже рад выходить из квартиры и оставлять друга наедине с любимым, но это не Дезир, и Мин боится улиц. Достав три банки колы, Юнги только собирается обратно, когда слышит звонок в дверь.

– Это пицца, наверное, – кричит из гостиной Тэхён, но выбраться из-под захвата Чимина не может. Юнги откладывает банки и, схватив с полки деньги, идёт к двери. Вот только за ней не доставщик пиццы. За ней почти как и всегда одетый в роскошный костюм и благоухающий потрясающим парфюмом Чон Чонгук.

– Привет, – улыбается альфа, а Юнги себя мысленно за шкирку с пола поднимает.

– О, это ты, – Тэхён видимо Пака всё-таки победил. – Тоже хочешь поиграть и пиццу? – спрашивает он брата.

– Я его хочу, – кивает Чонгук на застывшего у стены Юнги. – То есть, я его заберу ненадолго, – исправляется альфа. – Надень что-нибудь сверху, прогуляемся, – обращается он к омеге.

Юнги тянется к толстовке в прихожей и пытается натянуть ее, но путается в своих же руках, и в результате толстовку ему надеть помогают. Чонгук резко дёргает толстовку вниз, и, наконец-то, Юнги может отдышаться.

– Я обычно омег не одеваю, а раздеваю. С тобой у меня всё не по плану, – смеётся альфа.

– Не надо со мной планы строить, – бурчит омега и, крикнув Чимину, что скоро будет, выходит в подъезд.

Мин стоит лицом к лифту, знает, что Чонгук прямо позади, совсем близко, но не оборачивается. Юнги залетает в лифт и становится в углу, изображает дикую заинтересованность шнурками на своих кедах, поднимает взгляд на Чонгука, не сдерживается и хихикает.

– Что смешного? – недоумевает альфа.

– Просто ты в костюме, такой весь деловой, а я как бомж, – снова смеётся омега.

– Смотрю, тебя это очень развеселило. Я с работы, не успел переодеться.

– А куда мы идём?

– Прогуляемся немного, я соскучился.

Улыбка сползает с лица Юнги, он шумно сглатывает и снова опускает взгляд.

– Почему вы дома сидите? Почему не гуляете? – спрашивает альфа, пытаясь разрядить вмиг наэлектризовавшуюся обстановку после его «соскучился».

– Тут же волки, – бурчит Мин. – В смысле, страшно.

– Тут только один волк страшный, а он тебя есть не планирует, пока, – смеётся Чонгук.

– Я этого волка не боюсь, – гордо задирает подбородок омега и даже в глаза смотрит, правда жалеет об этом в следующую же секунду, потому что Чонгук подлетает мгновенно, нависает сверху, и вот его дыханье уже жжёт губы.

– Напрасно, стоило бы бояться, – шепчет Чон и глубоко вдыхает. – Я очень, очень, очень люблю вкус мягкой плоти на зубах, эту горячую кровь обжигающую горло, испуганные глазки, прям как у тебя сейчас, – альфа клацает зубами и, увидев ужас, застывший на дне зрачков омеги сразу отходит.

– Я пошутил, не плачь только.

– Я не плакса! – на самом деле плакса и чуть не разрыдался, но Чонгуку этого знать не обязательно.

Чонгук выходит из лифта первым и неожиданно для Юнги берёт его за руку. Будто это нормально, будто они каждый вечер гуляют, держась за руки.

– Прогуляемся пешком, – альфа ведёт парня за собой. – Я не знаю, успел ли Тэхён вам показать, но тут есть парк совсем рядом, и в нём поющий фонтан. Тебе понравится.

Юнги послушно следует за альфой, вопросов больше не задаёт, хотя их миллион, а самый главный – почему он так с ним мил и обходителен. Почему он не позвал гулять брата и Чимина? Это что, свидание? Если да, то у него чувства? Если нет, то что это? Юнги боится, как бы у него голова не взорвалась от стольких мыслей, не замечает, как они доходят до фонтана, а потом десять минут, разинув рот, смотрит на переливающийся всеми цветами и выдающий прекрасную музыку фонтан.

– Красиво, – Юнги натягивает рукава толстовки и садится на скамейку. – Спасибо, что показал.

– На самом деле я не этого хотел, – альфа опускается рядом и, облокотившись на свои колени, смотрит вперёд. – Я думал эти дни взять тебя к себе в клуб, показать, как в Сохо отдыхают, потому что я поздно освобождаюсь, с моим графиком по паркам не погуляешь, иногда даже ресторан не найдешь. Но подумал, что там шумно, и вообще, может, ты не любитель шумных тусовок, так что у нас сегодня небольшой ознакомительный вечер вдвоём.

– А зачем нам знакомиться опять?

– Затем, что я хочу узнать тебя получше, – серьёзно говорит альфа.

Юнги молчит, продолжает теребить свой рукав и нервно кусает губы. Всё-таки не выдерживает, знает, что иначе не заснёт:

– Зачем? Почему ты это делаешь? Почему твои родители так обходительны с нами, почему вы тратите на нас столько денег и времени?

– То, что мои родители хорошие и хотят помочь двум попавшим в беду омегам, по-твоему, не нормально? – приподняв бровь, спрашивает Чонгук. – У вас в Дезире не так поступают? Вы не помогаете тем, кому эта помощь нужна?

– Да причем тут Дезир! – восклицает Юнги и встаёт на ноги. – Вы слишком добры, ты слишком добр. Я могу понять, что ты спас нас тогда той ночью, ты же альфа – вы защищаете тех, кто слабее. Скажем, это инстинкт. И я могу понять доброту твоих родителей, но знаешь, чего я не понимаю? – Юнги смотрит сверху вниз прямо в глаза альфы. – Почему ты всё ещё приходишь, почему ты подарил мне Куки, почему ты так странно себя ведёшь со мной. А сейчас ты заявляешь, что хочешь узнать меня получше! Зачем? Что тебе от меня надо?

– Интересное у тебя мышление, – хмыкает Чонгук и тоже встаёт на ноги. – Значит, если я к тебе хорошо отношусь, интересуюсь твоим досугом, хочу много чего тебе показать, то мне от тебя обязательно что-то нужно? – альфа становится вплотную и прожигает Мина пронзительным взглядом. – Что, горьким опытом научен? Слишком много с альфами общался?

– Я… – теряет весь пыл Юнги и начинает отступать, но с каждым шагом Юнги назад Чонгук делает один вперёд.

– Даже если так, это не значит, что всем от тебя что-то нужно. Мне от тебя точно ничего, кроме как возможности пообщаться. Ты же человек, мне интересны люди, вот и всё. А так сложи дважды два и скажи мне, что кроме общения ты можешь дать мне такого, что я трачу на тебя свое драгоценное время, – Чонгук смеряет омегу холодным взглядом, и Юнги под ним трещинами покрывается.

– Вот именно – ничего, – хмыкает альфа. – Пошли, провожу тебя обратно, – Чонгук подаёт руку омеге, но Мин свою не вкладывает. Идёт по тропинке, пинает камушки, а альфа следует за ним безмолвной тенью.

Проводив омегу до подъезда, Чонгук желает ему спокойной ночи и уходит.

– Не отвлекайтесь, – кричит Юнги копошащимся в спальне Чимину и Тэхёну и идёт прямо к себе. Омега заваливается на кровать, не снимая толстовку, и натягивает одеяло на голову. У Юнги внутри Сахара Антарктидой сменяется. У Юнги в сердце пожар разгорается, стоит вспомнить, что Чонгук хочет узнать его получше. Но пожар тухнет, и на душе вьюга воет, когда Мин понимает, что кроме как собеседник, Чонгука ничем не интересует. А он-то думал, что его к нему тянет, что он альфе нравится. Но Чонгук ясно дал понять, что хочет просто общаться. Юнги сползает с постели, стягивает с себя толстовку, ловит взглядом своё отражение в зеркале и, подойдя ближе, замирает напротив.

«И правда, чем его может заинтересовать мелкий, костлявый омега, тем более тот, кого на его же глазах полукровка насиловал. Он небось даже брезгует мной. Сломанное никому не нужно, а самому лучшему альфе Сохо и подавно», – Юнги возвращается в кровать, прихватив по пути Куки, и, игнорируя приглушенные стоны Чимина за стеной, пытается уснуть.

***

– Я напросился, в конце недели Тэхён возьмёт нас в самый крутой клуб Сохо, – заявляет с утра Чимин.

– Я рад за тебя, – бурчит Мин в чашку с растворимым кофе.

– Не будь букой, – восклицает Пак. – Ходишь, как в воду опущенный, тебе самому твоя недовольная рожа не надоела? Перестань зацикливаться на словах этого мудака и начни уже жить, пока такая возможность есть.

– Я не зацикливаюсь, я просто не хочу в клуб.

– Хочешь! Познакомишься там с каким-нибудь альфой симпатичным. Забудешь об этом придурке! – заводится по новой Чимин. – Где это слыхано, омеге такое говорить! Хочешь тупо общаться, нахера игрушку даришь, чего в поцелуй засосал, нахуя надежду давал?

– Чимчим, пожалуйста, – трёт переносицу Мин.

– Назло ему пойдешь с нами тусить, а он пусть светские беседы со своими долбанными омегами-оборотнями ведёт! Я всё сказал!

Юнги усмехается на боевой настрой друга и, взяв в руки чашку, идёт в гостиную, надеясь хоть там допить кофе в тишине. Чонгук за эти два дня не объявлялся, не звонил, не писал. Хотя обижаться должен бы Юнги – это его обозвали бесцветным и неинтересным омегой, пусть альфа этого и не озвучивал, но выглядит всё именно так.

***

Пятница. Вечер. Клуб Beast.

Юнги всё-таки здесь. Как это ни странно, но Юнги долго не сопротивлялся, даже позволил Чимину сделать ему макияж. Идея погулять и развеяться к концу недели перестала казаться дурацкой, и омега решил, что это лучше, чем сидеть в обнимку с Куки и проклинать подарившего его.

Мин потягивает дайкири, наблюдает за беснующимися парами на танцполе и всё ждет, когда алкоголь хоть немного подействует.

– Хотел напиться, надо было что-то покрепче взять, – читает его мысли Тэхён.

– Я уже выпил три маргариты, один лонг и это нечто с ромом, но не пробирает. Вы оборотни, экономите алкоголь, хочешь напиться – езжай в Дезир, – заявляет Юнги.

– А нет, я ошибся, – говорит Тэхён, сидящему рядом Чимину. – Он уже пьянеет, говорит больше слов, чем его обычное «да» или «нет».

– Не издевайся, – обиженно бурчит Мин и ловит воздушный поцелуй от Пака.

Они сидят на полуоткрытой террасе наверху, откуда открывается отличный вид как на бар, так и на танцпол. Чимин аккуратно перекочевывает с диванчика на колени Тэхена, а Юнги тем временем идёт в туалет.

– Блять, – выдыхает куда-то в шею Паку Тэхён.

– В чём дело? – омега, не понимая, смотрит в лицо своему альфе.

– Мой брат здесь, – Чимин поворачивает голову в сторону лестниц на террасу и видит идущего в их сторону Чонгука. – И его омега тоже.

Только сейчас Чимин обращает внимание на идущего следом за альфой блондинистого омегу. Парень дико красив и сексуален, но есть в нем что-то отталкивающее, что-то, от чего Чимину не по себе. Омегу перехватывают на полпути, видимо, его знакомые, и Чонгук доходит до них один.

– Не ожидал вас здесь увидеть, – холодно говорит Чон.

– Взаимно, – недовольно бурчит Тэхён и стаскивает Пака со своих колен.

– А где третий? – безразлично спрашивает альфа.

– Во двор вышел, воздухом подышать, а то здесь его резко меньше стало, – цедит сквозь зубы Чимин, и Чонгук, усмехнувшись, уходит. Минут через пять к парням подходит Рен и спрашивает у Тэхёна, куда ушёл Чонгук.

– Во двор вышел, воздухом подышать, – говорит ему альфа, и Пак, не сдержавшись, прыскает в кулак, за что получает полный презрения взгляд от омеги. Рен суживает глаза, подходит ближе и фыркает:

– Человечишка, значит, – обращается Рен к Тэхёну. – Чонгук был прав, это как же надо низко пасть, чтобы на человека запасть.

Чимин дергается вперёд, но Тэхён хватает его поперек и сажает обратно на себя.

– А ты кто? Псина облезлая? – цедит сквозь зубы остановившийся позади блондина Юнги.

Омега вернулся как раз на последнее заявление этого незнакомого, но уже не нравившегося ему парня, и пусть то, что омега сказал о Чонгуке, и порезало сердце на кусочки, обижать друга Юнги не даст.

– Посмотрите, ещё один, – театрально взмахивает руками Рен и поворачивается к Мину. – Дихлофоса что ли попросить, вытравить вас всех, как тараканов, – продолжает Рен и наступает.

Юнги не двигается, и пусть, у омеги зрачки уже жёлтые и даже клыки видны, Мин не уступит. Омег он не боится. Да и алкоголя в крови слишком много, чтобы понять, что этот омега – оборотень.

– Ещё один шаг, и ты, любитель пергидроля, останешься без клыков, – Юнги моргнуть не успевает, как Рен бросается на него, но кулак омеги не долетает, он только ногтем губу больно задевает. Рена моментально, прямо на лету, поперёк груди перехватывает Чонгук и вжимает в себя.

– Спокойно, солнце, тише, – шепчет Чонгук тому в ухо, не сводя взгляда с Юнги.

– Он! Эта мразь обозвал меня псиной! – восклицает белобрысый.

– Уверен, он не хотел этого делать, – говорит Чонгук.

– Хотел! – кричит на него Мин.

– Юнги! – рычит Чон.

– Ты знаешь его? – в ужасе поворачивается к нему Рен.

– Знаю, – Чонгук отпускает успокоившегося омегу. – Также я знаю, что ты первым его оскорбил.

– Да как ты можешь! Ты мой альфа! Ты должен быть на моей стороне! – громко возмущается Рен.

– Ты забываешься, солнце, – усмехается Чонгук. – Я никому ничего не должен, а тебе тем более. Пока ты очередную глупость не сморозил, сходи, носик припудри.

– Значит так? – вскидывает голову Рен. – Прекрасно! – омега демонстративно отворачивается и идёт к лестнице.

– Я хочу домой, – обращается Юнги к Чимину. – Вызовем такси.

– Я вас отвезу, – Тэхён встаёт на ноги.

– Тебя отец ждёт, – заявляет ему Чонгук. – А ты, – альфа подходит к Юнги. – Поедешь со мной, – он хватает Мина под локоть и тащит в сторону выхода.

– Никуда я с тобой не поеду, – Юнги вырывается из захвата и останавливается напротив. – Ты бы свою истеричку лучше успокоил.

– У кого-то язык развязался. В Дезире не учили не нападать на других, особенно на тех, кто сильнее? – кривит губы Чон.

– Он первый напал, – бурчит Мин.

– А ты ангел, только нимба над твоей головой я не вижу, – усмехается Чонгук.

– Знаешь, что? – цедит сквозь зубы Юнги. – Я никому ничего доказывать не должен, тем более тебе.

– Пойми уже, ты не на своей территории, чтобы так себя вести. Оборотни не люди, ещё секунда, и ты бы без головы остался. Тебе с Реном не тягаться, вот и не нарывайся.

Юнги глотает ком обиды, не находит больше, что ответить, и идёт к столику. Мин хватает Чимина за руку и, не оглядываясь, тащит на выход.

– Такси приедет через десять минут, – срывается за ними Тэхён, но Чон перехватывает брата и требует поехать в особняк немедленно.

***

– Это его омега, – Юнги вытирает рукавом чешущийся нос и подрагивает от ночного холода. – У него есть омега.

Чимин оглядывается на парковку, высматривает такси, но пока его не видно.

– Конечно, у него он есть, – тихо говорит Пак. – Правда, сучка та ещё, как раз под стать.

– Ведь это он был неправ, он оскорблял нас и первым полез драться, – треснуто говорит Мин. – А Чонгук, он защищал его. Будто это я обзывался, и я набросился.

– Ну не грусти, пожалуйста, – Чимин берёт в ладони лицо друга и пальчиком вытирает выступившую на губе кровь.

– Убил бы, честное слово, убил бы и похуй, что он волк, хоть и красивый такой, – продолжает злиться на омегу Мин.

– Хей, ты красивее, уж поверь мне, – улыбается Чимин.

– Не пытайся меня успокоить. Не получится.

– А если так, – Чимин касается губами губ омеги и улыбается сквозь поцелуй. – Поехали домой, я приготовлю нам какао, а потом… – заговорщически подмигивает ему Пак.

– Тэхён тебя обезглавит.

– Ты обломщик, – усмехается Пак. – Обнимашки это не измена. Пошли, – омега тащит друга к подъехавшему такси.

Чимин своё слово держит, напившись ароматного какао, парни в одних шортах заваливаются на кровать Пака. В объятиях Чимина Юнги понемногу отпускает. В глубине души он понимает, что не имеет права злиться на Чонгука. Он защищал своё, так и должен поступать альфа. А Юнги ему никто. Чонгук и так слишком многое сделал для него. Пора бы Мину смириться с мыслью, что им с этим альфой не по пути.

– Он тебе очень нравится? – Чимин поглаживает плоский живот друга, обводит пальцами, торчащие тазобедренные косточки.

– Очень, – надломлено говорит Мин.

– Они вроде братья, но такие разные, – вздыхает Пак.

– Это хорошо, что я увидел сегодня того блондина. Я перестану думать о Чонгуке, а то я чувствую, что он мне всё больше и больше нравится. Хорошо, что я не успел в него влюбиться, – успокаивает скорее себя, чем друга Мин. – Мне нужен был толчок, чтобы понять, насколько мы разные, и насколько было глупым думать, что я ему тоже нравлюсь.

– Не надо вот так прям крест на себе ставить, – Пак приподнимается на локтях и смотрит на омегу. – Ты умный, красивый, добрый. Ты ещё встретишь того, кто это всё оценит. Тебе не нужен чёрный волк, – Чимин целует друга в шею и спускается вниз к ключицам.

– Если ты продолжишь в таком же духе, то Тэхён и меня обезглавит, – смеётся Юнги и нарочно больно оттягивает назад волосы друга. Чимин в отместку сильно кусает Мина в ключицы, в результате чего завязывается небольшая перепалка, закончившаяся разорванной подушкой.

– Сам будешь убирать это, – смеётся Юнги и сворачивается в клубочек, показывая, что вставать не намерен.

– И не подумаю, – хохочет Чимин и только ложится на вторую половину постели, как слышит звонок в дверь.

– Он не заснёт, пока тебе лично спокойной ночи не пожелает? – издевается Юнги.

– Не заснёт, – улыбается Пак и бежит к двери.

Но Тэхёна за дверью не оказывается.

– Ты бы хоть попытался разочарование скрыть, – усмехается Чонгук. – Где он?

– В спальне, – бурчит Пак и идёт на кухню. Любого другого после такого вечера он бы к Юнги не пустил, но этот альфа одним своим присутствием подавляет, и Чимин вообще не понимает, как ему говорить «нет».

Юнги лежит к двери спиной, но чувствует присутствие Чонгука сразу же, стоит тому войти в спальню. Омега отбрасывает в сторону целую подушку и садится на постель. Чонгук скептически осматривает заваленный пухом пол и беспорядок в спальне и подходит к кровати.

– Развлекались? – усмехается альфа и моментально мрачнеет, заметив следы зубов на омеге. Волк внутри весь подбирается, готовится когти выпустить.

Юнги видит, куда смотрит Чон, и инстинктивно прикладывает руку на укус. Чонгук обходит кровать и опускается на постель совсем рядом.