Текст книги "Eat you alive (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

– Чонгук, – Мин пытается приподняться, но альфа вновь впечатывает его в себя.

– Слишком рано, чтобы вставать, и мне очень нравится, когда ты зовёшь меня по имени, особенно когда выстанываешь его.

– Чёрт, – ноет омега и прячет лицо, – что я вчера натворил… какая лажа.

– Это было прекрасно, и это не ты, а мы. Зато с волком познакомился, – смеётся альфа и, наконец-то, отпускает насупившегося омегу.

– У меня горло болит, я не говорю о том, что меня будто танк переехал, но блять, даже горло.

Чонгук ловит омегу и, вжав в постель, целует поочередно каждую щёку, лоб, а в конце губы.

– А кто-то вчера волка умолял его трахнуть, – усмехается альфа.

– Неправда, – заливается краской Мин и прикрывает ладонями лицо.

– Перестань, ты прекрасен в своём желании, – улыбается Чонгук и заставляет омегу убрать руки с лица.

– Но я все равно обижен, – бурчит Мин и опускает взгляд на плечи альфы.

– Я ведь не объяснился, – спокойно говорит Чон. – Мы с папой в тот день поссорились, и он, зная, как ты мне нравишься, решил насолить мне, вот и сказал тебе такое. Он не плохой, напротив, хороший, но мстительный. И ты ведь знаешь, он мне не родной. После особняка я приехал сюда и отрубился, так как с утра были важные встречи. С тех пор, как ты в Сохо, меня больше никто не интересует, а после этой ночи и подавно, – Чонгук целует омегу в губы и встаёт с постели.

Юнги впервые в жизни абсолютно счастлив – от переполняющих его эмоций он ни на секунду не затыкается, без умолку щебечет, рассказывает альфе про свои выходки с Чимином и про то, как они доводили Хосока, чем вызывает улыбку Чонгука. Альфа провожает Мина до двери, сетует, что тот побежал к другу и отказался выпить с ним кофе, долго целует, пока сонный и страдающий от адского похмелья Пак открывает дверь и только потом отпускает.

– Наконец-то, – зло бурчит Пак и впускает Мина в дом.

– Послушай меня, блондинчик, – обращается Чонгук к Чимину, и даже Юнги останавливается послушать. – Ещё раз засунешь свой язык в моего омегу, я тебе его отрежу, и даже Тэхён меня не остановит. Понял?

– Как тут не понять, – зло говорит Пак и захлопывает дверь. – Ничего мне объяснить не хочешь? – Чимин облокачивается на косяк, но через секунду срывается в туалет.

– Так на чём я остановился? Где ты был? – Пак через десять минут проходит в комнату переодевающегося Юнги.

– Я с Чонгуком был, – отвечает Мин и натягивает спортивные штаны.

– Я это понял. А еще я понял, что ты с ним переспал, – констатирует факт Чимин.

– А это откуда? – Мин подозрительно смотрит на друга.

– По следам его пальцев на твоих бёдрах, – пожимает плечами Пак.

– У вас теперь типа отношения?

– Думаю, что да. Он объяснил мне про то, что говорил Мун, и вообще, он показал мне волка, – восторженно рассказывает другу Мин. – Тэхён тебе его показывал?

– Он меня трахал будучи волком, – гордо заявляет Пак и, оставив ошарашенного друга в спальне, покачивая бёдрами, медленно идет на кухню.

– Пак Чимин! – срывается за ним Юнги. – Ты ведь шутишь?

– На самом деле нет, мы пробовали пару раз, но это очень опасно и надо быть осторожным и иметь терпение. К твоему альфе это всё не относится, так что забудь, – строго говорит Пак.

– Я и не собирался, – быстро говорит Мин. – Я не помню большую часть ночи, но помню, что в какой-то момент он был волком, и я хотел заняться этим именно с волком, видимо, алкоголь мне все остатки разума сожрал.

– Ага, алкоголь, а-то, – подмигивает ему Чимин. – Мне-то не пизди. Когда они превращаются – это что-то из другой вселенной, – восторженно рассказывает Пак. – Я лично был трезвым и в себе, я просто хотел Тэхёна волком, и я его получил. Так что не вали на алкоголь, а скажи, что одна мысль, что тебя трахает такой зверь, равноценна любому приходу после тех таблеток, что мы у твоего братца таскали.

– Я и подумать не мог, что такое возможно, – растерянно произносит Мин. – Ладно, проехали, сваришь кофе?

– Тебе сварю, мой желудок, кроме воды, ничего не берёт. Чтоб ещё раз я так напился, – вздыхает Чимин и тянется к шкафчикам.

Весь день парни проводят дома, едят заказанную пиццу и смотрят сериалы. Несколько раз Юнги звонит Чонгук, спрашивает о его самочувствии и всё повторяет, что скучает. Мин после каждого разговора еще несколько минут почву под ногами прочувствовать не может. Чимин прикалывается над влюблённым другом, смеется, что их угораздило влюбиться в братьев, и обещает сам организовать свадьбу Мина и чёрного волка.

***

– Я ему аплодирую, это воистину очень умный ход, – Хосок стоит посередине лаборатории и наблюдает за работой своих учёных. Рядом с альфой его верный помощник и правая рука Тао. – Он спас мальчугана и обернул всё в свою пользу. Видимо, я ошибался, думал, у них связь, что волк идиот и повёлся на человека, идиот тут, по ходу, мой братец. А Чонгуку браво. Два интервью, и мой народ думает бунтовать.

– Что прикажете делать? – спрашивает его Тао.

– Займись людьми, где что слышите – на корню рубите, где скопления видите – разгоняйте. Проведите пару показных наказаний, пусть не думают, что меня можно так легко свергнуть. А я займусь волками.

– Когда будем яд тестировать? – спрашивает Тао.

– В конце недели. Осталась одна маленькая деталь, и мы начнем их уничтожать.

***

Утром следующего дня Чонгук сам везет Юнги в телестудию, ждёт, пока тот закончит интервью, а потом парни сидят в уютной кондитерской, где омега поедает свежеиспечённый круассан, а альфа пьёт американо.

– Расскажи мне про себя, что ты любишь, чем живёшь? – отодвинув чашку, просит Чонгук. – А то я тут подумал, что ничего о тебе почти не знаю.

– Я много чего люблю, – с полным ртом говорит Мин.

– Например.

– Я Куки люблю.

– Ну, это я знаю, – усмехается альфа. – И я к этому синему монстру ревную. Что ещё?

– Еще люблю Чимина рядом, он же у меня единственный родной человек, – Юнги отпивает из чашки шоколад. – А ещё я баскетбол люблю, в Дезире играл даже.

– Ты же мелкий совсем, – не сдерживается альфа.

– Зато проворный, – обиженно бурчит Мин.

– А чем ещё увлекаешься, кроме баскетбола?

– Ты смеяться будешь, – Юнги опускает взгляд в чашку.

– Не буду, обещаю.

– Я книгу писал в Дезире и, возможно, буду дописывать, уже здесь.

– Про что книга?

– Ты обещал не смеяться, – напоминает альфе Мин. – Про трагическую любовь. То есть про отношения, это любовный роман.

– Мне и вправду интересно, расскажи, – заинтересованно говорит альфа

– Ну, там маленький альфа растёт с омегой, который сын врага их семьи. А вражда у них сильная, отец омеги виноват в смерти отца альфы. И этот альфа-сын, он влюбляется в ту омегу, но не может свои чувства принять, более того, он должен омегу убить, потому что папа альфы считает, что месть именно в этом виде будет сладкой. Папу альфы лишили любви всей его жизни, а он хочет лишить убийцу смысла – своего сына. Вот типа так, – вкратце рассказывает сюжет Юнги.

– Звучит интересно и грустно. Он убьёт его?

– Не знаю, – вздыхает Юнги. – Я пока на середине, но кажется да. По мне, вообще, лучше физически убить человека, чем проводить через всё то, через что его проводит тот альфа. Там физическое насилие, щедро приправленное моральным – это очень больно. Если бы это был я, то я захотел бы, чтобы меня убили.

– Не говори так, – Чонгуку разговор вмиг перестаёт нравиться. – Если ты допишешь книгу, я хочу быть первым, кто её прочтет. А теперь расскажи, что ещё тебе нравится, чем увлекаешься.

– Горячий шоколад с зефиром, но это ты и так понял по уже второй чашке, которую я пью, – улыбается Мин. – Нераскрывшиеся бутоны роз, как те, что растут в парке, где мы гуляли. Люблю толстовки разных цветов, обожаю просто. А ещё красить волосы в странные цвета. Кстати, мне надо что-нибудь с ними сделать, – Юнги подносит отросшую прядку к глазам и недовольно рассматривает.

– Мне кажется, тебе любой цвет подойдёт, но мне нравится и так, они белые, и ты на эльфа похож.

– Значит оставлю пока.

***

– Смотрю, у тебя чудесное настроение, – Дживон протягивает сыну виски и опускается в кресло в гостиной своего особняка.

– Учитывая, что через полчаса у меня свидание с человеком, то да – оно чудесное, – усмехается Чонгук и делает первый глоток.

– Ваши отношения развиваются со скоростью света, и я не скажу, что мне это не нравится, – смеется Дживон. – На публике с ним поменьше появляйся, не хочу, чтобы твоё имя, пусть даже временно, мусолили в прессе с именем человека.

– Это сложно. Тогда он начнет что-то подозревать и будет задавать вопросы. Я вожу его на свидания, делаю подарки, звоню в день по нескольку раз, хотя терпеть всё это не могу – я идеальный альфа, мечта всех омег, – смеётся Чонгук. – Вот и не ломай мой образ. Думаю, совсем скоро мы возьмём у него все то, чего хотим, и как только я от него избавлюсь, о нём забудут, тебе не стоит думать об этом.

– Возьмёшь что? – оба альф вздрагивают от неожиданности, только сейчас заметив последние несколько минут слушающего их разговор Муна. – Что ты хочешь получить от Юнги? – омега подходит к мужчинам и останавливается напротив сына.

– Даже ты сегодня мне настроение не испортишь, – Чонгук допивает виски и встаёт на ноги.

– Что за план такой омерзительный? Как ты можешь так поступать с невинным ребёнком? Использовать его в своих целях. А ты? – Мун поворачивается к Дживону. – Как ты можешь такое допускать?

– Дорогой, – Дживон подходит к омеге и обнимает его за плечи. – Этот омега – брат полукровки, того, кто спит и видит наши смерти, того, кто сейчас работает над оружием, которое может стереть с лица земли весь наш род. И этот омега знает, как сделать так, чтобы это оружие никогда не заработало.

– Даже если так, даже если это правда, Дживон, нельзя так поступать с ребёнком. Спросите его напрямую, расскажите ему свои цели, не надо вот так вот им пользоваться, не надо играть с человеческой судьбой. Это омерзительно, – дрожащим голосом говорит Мун.

– Ты в это не вмешивайся, а главное, не мешай, дай нам закончить начатое, – продолжает альфа, но Мун отворачивается и смотрит на Чонгука.

– А ты? Ты ведь знаешь, что ты ему нравишься, знаешь, что он с твоей игрушкой таскается, как ты можешь так поступать? Как ты можешь ломать того, кто на тебя, как на бога, смотрит? Он на семь лет тебя младше, он видел насилие, но коварства и подлости – нет. Он ребёнок, в конце концов! – восклицает омега.

– Нравлюсь, значит, разонравлюсь, – зло говорит Чонгук. – Человеческие чувства непостоянны. И он далеко не ребёнок, невинные дети задницу волку не подставляют, притом буквально, – ядовито улыбается альфа. – Он сам ко мне в руки идёт, я его не принуждаю. Не лезь в это, думай лучше о своем сыне. Я тебя уже предупреждал, чтобы ты не портил мои отношения с Юнги. Увижу тебя с ним рядом, пеняй на себя.

– Чонгук, – окликает сына альфа. – Я сам поговорю с папой, а ты опаздываешь на свидание.

***

– Спасибо за цветы, но я надеюсь ты все-таки не парк изуродовал, а заказал их в магазине, – улыбается в поцелуй омега.

Юнги сидит на кухне на столе, обвив ногами стоящего напротив альфу. Днём Мин получил огромный букет из 200 нераскрывшихся бутонов роз и маленькую записку «В парке больше цветов нет».

Чонгук заехал отвезти Мина на ужин, но отпустить его из объятий и перестать целовать, пока слишком сложно для альфы. Омега только из душа, он пахнет дыней, видимо, запах геля для душа, и Чонгук честно пытается, но оторваться от его кожи не может. Слушает его лепет, обнимает, гладит, водит губами по лицу, по шее, вбирает в себя нежную кожу.

– А ещё Чимин сказал, что они поедут после ужина на колесо обозрения и нас тоже ждать будут. Там, говорят, вид потрясающий, но я не хочу, я высоты боюсь, поэтому давай мы не поедем, – говорит Юнги и водит пальцами по обтянутой серой тканью груди.

– Со мной тебе ничего бояться не надо, – говорит Чонгук и снова целует манящие губы. – Я посажу тебя на колени и буду всячески отвлекать, – усмехается альфа.

– Так нечестно, тогда я ничего и не увижу, – бурчит Мин.

– Тоже верно, хотя, если ты сейчас не спрыгнешь со стола, то мы и на ужин не попадём, потому что я теряю остатки самоконтроля.

– Понял, – смеётся омега и, спрыгнув на пол, ловко уходит от захвата альфы и бежит в спальню за курткой. Чонгук провожает омегу взглядом, прислоняется к столу и думает, что Мун та еще зануда, но в одном он прав: Юнги ребёнок, и жаль, что в его резком взрослении будет виноват именно Чонгук.

========== 11. ==========

Комментарий к 11.

Последняя переходная глава.

***

– Откормишь меня, сам потом рад не будешь, – говорит Юнги, сидящему напротив Чонгуку. Парни обедают в любимом ресторане альфы, и хотя Юнги не собирался плотно кушать, перестать пробовать блюда, которые заказывает Чонгук, невозможно. Готовят в Сохо божественно, но дело не только в этом. Огромное желание Юнги узнать Чонгука поближе сыграло с парнем злую шутку – стоит альфе сказать, что какое-то блюдо его любимое и Мин должен его попробовать, то омега сразу соглашается.

– Ты такой маленький и худенький, что тебе хорошо кушать не помешает, быстрее вырастешь, – тепло улыбается альфа.

– Да, но не в ширину же мне расти, – смеётся Юнги. Чонгук заказывает Мину его любимый горячий шоколад и чизкейк. Юнги приятно, что альфа так досконально изучил его вкус, что может, не спрашивая, сделать для него заказ.

– Послушай, – вдруг хмурится Чон. – Я уточнить хочу, я правильно понимаю, что без тебя твоему братцу яд не создать? Просто сейчас разная информация с Дезира поступает, хотелось бы быть уверенным. Родители переживают сильно. Думаю, может в Дезир съездить, поговорить с Хосоком, почву опробовать, так скажем, – тяжело вздыхает Чонгук.

– Нет! – громко вскрикивает Юнги, но, заметив обернувшихся на него других клиентов, сразу умолкает и стыдливо опускает взгляд. – Не надо, не езжай в Дезир, – уже тихо говорит омега. – Хосок ужасен, я буду, – осекается он. – Я буду переживать за тебя. С ума сойду, зная, что ты там на его территории находишься.

– Малыш, – Чонгук накрывает ладонью руку омеги. – Мне нужно защищать мою семью от этого яда и твоего братца, но я точно вернусь. Твой волк вовсе не слабак, – ободряюще улыбается альфа.

– Без меня он яд не приготовит, – выдыхает Мин. – В списке среди ингредиентов было и моё имя, и это что-то да значит. Поэтому тебе не надо ехать в Дезир и переживать. Оставайся в Сохо, прошу, – Юнги смотрит своими кристально-чистыми глазами прямо в душу, и Чонгук взгляда не выдерживает, отворачивается. Весь этот разговор Чон начал, чтобы получить ответы на свои вопросы, и, заметив реакцию Юнги на потенциальную опасность жизни альфы, сразу этим воспользовался и не прогадал. Омега уверен в своих словах, и Чонгук прекрасно видит его уже давно вышедшие за пределы обычной симпатии чувства к себе. Влюбленный врать не будет. Альфа тепло улыбается парню и тянется к кофе.

– А что там за ингредиенты, – между делом спрашивает Чонгук. – Интересно, Хосок, как ведьма, перед котлом или как? – шутит альфа.

– Ну, там много и разных, – нехотя отвечает Мин.

– А ты? Как ты можешь быть ингредиентом яда? Ведь, когда сварили первый, тебя и не было, наверное.

– Я понятия не имею, – дёргает плечами омега. – Можно мне тоже кофе? – меняет тему Юнги, и Чонгук больше не давит.

У Чонгука сразу после обеда встреча, поэтому, когда панамера заезжает во двор миновского дома, то омега с трудом скрывает грусть. Расставаться с альфой не хочется. Эти два часа, что они общались, Чон рассказывал ему про свое детство, ухаживал, вкусно кормил, и сейчас Юнги совсем не хочется выходить из автомобиля. Он вечность вот так рядом с Чонгуком сидеть готов. Альфа паркует авто во дворе и поворачивается к рассматривающему свои руки парню.

– Я не хочу уходить, – Чонгук цепляет пальцами подбородок Мина и заставляет смотреть на себя. – Очень не хочу. Хочу всё своё время рядом с тобой проводить, но дела сами себя не сделают, поэтому не грусти, маленький, знай, что как освобождаюсь – я сразу мчусь к тебе.

Альфа нагибается и целует парня, сперва медленно и нежно, а потом давит языком, заставляет раскрыть губы, и поцелуй быстро перетекает в пошлый и мокрый. Чонгук с трудом отрывается от манящих губ, смотрит, не отрываясь, несколько секунд на омегу и разблокировывает двери.

***

– Как погуляли? – Чимин полуголым носится между спальней и кухней.

– Отлично. Куда торопишься? – Юнги проходит в комнату друга и садится на кровать.

– Надеюсь, твой альфа тебя вечером развлекает, потому что мы с Тэхёном едем гулять и будем поздно, – Чимин стаскивает очередную, вновь ему не понравившуюся футболку и тянется к следующей.

– Нет, – грустно говорит Мин. – На сегодня всё. Он занят. Так что если повезёт, увижу его завтра.

– Тогда ты пойдешь с нами, нефиг дома торчать весь вечер, – заявляет Пак.

– Не хочу, я с Куки посмотрю что-нибудь, а потом спать завалюсь. Мне неохота.

– Если бы это был он, тебе было бы охота, – смеётся Пак и получает в лицо одной из своих футболок.

Через полтора часа выбора гардероба и макияжа Чимин всё-таки уходит, а Юнги включает свой любимый сериал и, просмотрев подряд шесть серий, идёт спать, не забыв прихватить в постель помилованного и снова любимого Куки.

Юнги просыпается среди ночи от того, что невыносимо жарко. Омега лежит в одних коротких шортиках на животе и не укрывшись, но Мину кажется, что его впечатали в нагретый под летним солнцем асфальт. Он ёрзает, пытается окончательно разлепить веки и понимает, что в постели не один. В следующую секунду зажатого в левой руке омеги Куки выдергивают и отбрасывают.

– Отныне ты спишь только со мной.

– Чонгук, – выдыхает Мин и приподнимается, но повернуться ему не дают. Альфа ложится сверху, и Юнги понимает, что тот абсолютно голый. Чонгук вдавливает парня в постель и сразу просовывает руки в его шорты – обхватывает ладонью член омеги и начинает тереться своим стояком о его задницу. Чон водит ладонью по члену омеги, давит на головку, размазывает смазку и ловит первые хриплые стоны.

– Я знаю, что не дал тебе спать, – опаляет горячим дыханьем его ухо Чонгук. – Но я понял, что не усну без тебя. Я зашёл за поцелуем, но ты полуголый в постели – все планы переворачиваешь.

– Чонгук, – тянет Юнги и сам попу приподнимает, сам насадится пытается – муки, на которые его обрекает альфа слишком тяжелые. Обычно от одного голоса Чонгука у него колени подгибаются, а тут альфа его в постель вдавливает, водит членом между ягодиц, дразнит, и Юнги боится, что его разорвёт, что кожа, которая и так под каждым прикосновением горит, не выдержит и по швам разойдётся. От Чонгука так близко невероятно хорошо, от Чонгука внутри крышесносно, но альфа не торопится – ладонями по бархатной коже водит, дорожки из поцелуев проводит, изводит, молить заставляет. И Юнги молит.

– Чонгук… пожалуйста.

– Нетерпеливый ты у меня, маленький, очень нетерпеливый.

– Не могу я так, я тебя хочу, пожалуйста.

Юнги вновь назад поддаётся, сам к своему члену тянется, но Чонгук руку перехватывает и в отместку кусает плечо. Мин зарывается лицом в подушку и обиженно ноет, продолжает просить, умолять. Чонгук сам еле сдерживается, кого наказывает, не понятно, но с этим омегой хочется медленно, хочется каждый момент запомнить, удовольствие продлить. Юнги такой вкусный, такой податливый – он пластилин в руках альфы, и лепить его под себя – одно удовольствие. Его кожа – фетиш Чонгука: он сутки может ее изучению посвятить – целовать, лизать, кусать. Юнги идеальный для него. Будто слеплен эксклюзивно для Чонгука. Альфе его губ хочется, но целовать Юнги слишком болезненно – это боль в грудь отдаётся, вокруг черного сгустка, что Чонгук сердцем зовёт, обвивается и с каждым вдохом током прошибает. Не продохнуть. Лучше не целовать, лучше не тянуться, потому что одно прикосновение к его губам, и Чонгук оторваться не в силах, его кроет настолько, что альфа впервые бояться с Юнги начал. Страшно, что Чонгук может не выдержать, страшно, что, однажды поцеловав, не отстранится и сам поводок своего зверя в эти тонкие пальцы вложит. Чонгук этого допустить не может. Юнги вновь просит, и Чонгук больше не отказывает, только не ему, а себе, направляет рукой в него член, не растягивая, толкается.

Мин замирает моментально, веки прикрывает, цепляется пальцами в руку альфы слева от своей головы и не позволяет тому двигаться осторожно. Сам насаживается, требует полностью и сразу, боль терпит. Чонгук только усмехается ловит зубами мочку уха, просит быть терпеливым. Входит на всю длину, сразу выходит и вновь загоняет, повторяет и переходит на размашистые толчки. У Юнги спинка кровати от напора по стене бьётся, ходуном ходит, сломаться грозится. Омега продолжает за его руку цепляться и подушку жевать, бесится, что глаз любимых и лица не видит, но Чонгук умело все остальные желания на задворки сознания отбрасывает, заставляет на члене внутри сконцентрироваться. Заставляет уже в голос стонать, свою же руку в кровь изодрать и только, как в бреду, повторять «ещё и ещё». Юнги от Чонгука задыхается – от его властных прикосновений, оставляющих синяки, от хриплого голоса, от укусов и от этой близости, когда будто никто и ничто между ними никогда не встанет, когда и воздух не пройдёт. Юнги чуть ли не воет от этого дикого удовольствия, которое сейчас по крови разливается, хочется грудную клетку пальцами вскрыть и достать свое сердце. Положить его на блюдечко, отдать альфе на растерзание, потому что оно и так чонгуково, потому что никто до, как этот альфа, так плотно внутри не заседал, так глубоко в мысли не просачивался. Юнги и дышать готов, только, если одним с ним воздухом. Омега стонет протяжно, зажимает его в себе и кончает. Чонгук сам слетает от такого напора, не выдерживает, изливается в парня, но не выходит, ложится грудью сверху и всё отдышаться пытается.

– О чёрт, – вдруг обречённо тянет Мин. – Куки всё видел. Позор.

Чонгук несколько секунд информацию переваривает, потом скатывается с парня на постель и громко смеётся.

– Пусть знает, что только мне позволено спать с тобой.

– Я даже не знаю, Чимин приехал или нет, кажется я громко себя вёл, – стыдливо заявляет Юнги и приподнимается на локтях, любуясь вздымающейся грудью своего альфы.

– Он у себя и не один, и не ты один был громок, – усмехается Чон. – Я запах Тэхёна, как зашёл, почувствовал.

– Офигеть, и ты, зная, что они дома, меня не предупредил, – возмущается Мин, но Чонгук тянет парня на себя и укладывает на грудь.

– Полежи пять минут вот так, близко, – тихо говорит альфа и зарывается пальцами в голубые волосы. – Мне с утра на совещание, и у тебя остаться я не смогу, надо переодеться и подготовиться, поэтому пять минут хочу тебя полностью сконцентрированным на мне.

– Я всегда на тебе сконцентрирован, – бурчит омега и ведёт пальчиком по татуировке парня.

– Подумай, куда хочешь, что тебе интересно, завтра отвезу, куда пальчиком покажешь.

– Я не хочу никуда, мне и здесь хорошо, с тобой.

И мне. Хочется сказать эти два слова. И надо бы их сказать, надо убедить Юнги. Но Чонгук себя заставить не может. Не потому что они не правдивы, напротив, каждая клетка его организма кричит, что хочет с Юнги вот так, рядом лежать, в тишине, сердце к сердцу. Чонгук молчит, потому что одно дело Юнги лгать, а другое себе. Омеге он до сих пор лгал и неплохо, а сейчас он будет врать себе. Он не хочет это говорить, чтобы играть, он хочет сказать, что чувствует, хочет, чтобы Юнги в это поверил. Но не надо. Не стоит начинать то, чему не суждено хорошо закончиться. И Юнги его легче забудет, если Чонгук ласковыми словами сильно разбрасываться не будет.

Чонгук целует парня в лоб и, отодвинув, встаёт с постели.

– Я приму у вас душ?

Юнги натягивает на себя простыню и кивает. Чонгук скрывается в ванной, а Мин дышит своей подушкой, пропитанной его запахом.

Альфа возвращается минут через пятнадцать, одевается под пристальным наблюдением Мина и, коротко поцеловав его, идёт к двери. Юнги этот недопоцелуй задевает, но он решает не быть истеричной омегой, и поэтому на прощание улыбается и молча провожает.

Чонгук быстрыми шагами идёт к панамере, снимает блокировку и, только оказавшись в салоне, выдыхает. Альфа понял, что Юнги поцелуем недоволен, успел поймать на секунду насупившееся личико, но по-другому не мог. Чонгук и так на этом омеге зациклен. Он манит его своими оленьими глазками, этими тонкими руками, так отчаянно цепляющимися за его шею и плечи, этими губами, которые Чонгук бы никогда на другие не променял. Альфу его одержимостью прошибает, он будто резко её масштабы осознаёт. Она методично бьёт молотом в затылок с вечным вопросом – куда тебя заносит. Видимо, совсем не туда. Чонгук на такое не подписывался, не рассчитывал. Ему этого всего не надо. Это Мун и Тэхён могут про чувства и связь часами пиздеть, только не Чонгук. Ему рецепт заполучить и яд уничтожить, Хосока обезглавить и Бетельгейз под себя подмять. У Чонгука Рен есть, и пусть от Рена у него внутри не искрится, а разум не мутнеет, зато Рен ему наследника родит и достойным супругом будет. Такие, как Юнги, вечно на обочине жизни, пусть там и остаются. Чонгук – не благотворительная организация, никогда ей не был и не будет. Именно поэтому альфа разворачивается на полпути и вместо своей квартиры едет к Рену: убедить себя, что на Юнги похуй, доказать себе, что секс – всё равно секс, утопить Юнги в чужом теле. Отомстить Юнги за все сомнения, которые он в альфу вселяет тем, что трахать оставшуюся ночь он будет другого. И похуй, что, ещё даже не подъехав, Чонгук знает, чьё тело и губы представлять будет. Похуй.

***

– Всё-таки ты громче, чем я, – смеётся Чимин и тянется к панкейкам Юнги. Парни сидят в кофейне недалеко от дома и завтракают, хотя уже почти час дня, и завтраком это назвать сложно.

– Неправда, – опускает взгляд Мин. – Я подушку в рот запихал и уверен, что ничего слышно не было.

– Я всё слышал, – улыбается Чимин. – Да, Чонгук, ещё Чонгук, глубже, сильнее, – копирует голос друга Пак.

– Пиздишь же! – взрывается Мин.

– Ладно-ладно, я пошутил, – отмахивается Чимин и поворачивается в сторону соседнего столика, за которым двое омег перешептываются и смотрят на парней.

– Какие-то проблемы, парни? – Чимин упорно старался не реагировать, хотя четко слышал и видел, что омеги говорят о них.

– Никаких проблем, – хмыкает парень лет двадцати с огненно-красными волосами. – Какие могут быть у нас проблемы с жалкими людишками.

– Не понял, – Чимин откладывает салфетку и собирается встать, но Юнги хватает его за руку:

– Прошу, не ввязывайся, они нарочно провоцируют, хотят драки. И они волки, нам ни к чему проблемы, садись, – Пак выдыхает и откидывается на спинку кресла.

Юнги только тянется к своему латте, как красноволосый громко заявляет на всю кофейню:

– И правильно, сиди на месте и не рыпайся. Дружок тебе вряд ли поможет, он своих же в Дезире продал, в Сохо переметнулся, звездой экранов стал.

В кофейне моментально начинаются перешептывания, и все взгляды устремляются на парней.

– Тебе от этого что? – спрашивает его Мин.

– А то, что меня бесят такие, как ты. Вас и так тут было немало, а теперь и вы, а ещё на братьев Чон вешаетесь, что в Дезире мужиков не осталось? – гадко усмехается парень.

– Нахуй иди, – не выдерживает Чимин и, отодвинув стул, встаёт на ноги.

– Ты с него видать только слез, – ухмыляется парень. – Хорошо, что ты встал, чашку каппучино принеси. Что так смотришь злобно? Ты не знал, что вы люди на свет, чтобы волкам прислуживать, рождены. Вот и вернись к своим обязанностям.

Чимин не успевает рот открыть, как Юнги, резко подскочив на ноги, берёт в руки свой латте и, подлетев к парню, выливает его тому на голову.

Омега взвизгивает, истерично машет руками, требуя от своего друга, который не менее растерян, прибить парней. Чимин моментально хватает Мина за руку, и они выбегают из кофейни. Парни без остановки бегут вплоть до дома и, только скрывшись за дверью своей квартиры, выдыхают.

– Капец, мы разозлили оборотней, – хихикает Пак и валится на диван в гостиной.

– Вообще-то, обидно. Чего он докапывался? – Мин садится рядом с другом. – Мы их не трогали.

– Скорее от ревности. Многие омеги, ну те, кто в курсе, ревнуют братьев к нам, я уже встречал такое, правда только взгляды испепеляющие, этот дальше пошел, смрадную пасть раскрыл. Ты не расстраивайся и голову не забивай. Не все омеги такие красивые, умные, а главное добрые, как я, – подмигивает Чимин другу и пытается уйти от его захвата.

– Лучше дома сидеть или с Чонгуком выходить, и так я не в восторге от улиц был, а сейчас всё желание убили, – Юнги поднимается с пола, куда его сбросил выигравший бой Пак, и плетётся на кухню.

***

– Дорогой, отвлекись на секунду от этой газеты и выслушай меня, – Мун сидит перед трюмо и расчёсывает свои роскошные волосы. Дживон всё ещё в постели и просматривает основные новости утра. – Я хочу поговорить о Тэхёне, и это очень важно, – омега смотрит на мужа через зеркало и ждёт его реакции.

– Слушаю, – Дживон откладывает газету. – Говори.

– Я насчёт его будущего. Точнее того, о чём вы говорили с Чонгуком, – начинает Мун, но альфа его перебивает.

– Позволь мне сперва сделать для тебя раскладку, а потом ты скажешь всё то, что хотел сказать.

Мун обреченно кивает и поворачивается к мужу лицом.

– Тэхён – мой ребёнок, моё будущее. Его и Чонгука благополучие для меня важнее всего, они оба и ты – это всё, что у меня есть в этой жизни. Я всё это говорю, чтобы ты понял, что я своему малышу вредить не хочу. Тэ ведь у нас мелкий, и любовь у меня к нему другая, намного нежнее, чем к Чонгуку. Не перебивай, – Дживон вытягивает руку, предотвращая попытку омеги открыть рот. – Дай мне договорить. Я хочу Тэхёну счастья. Он говорит, что его счастье – тот омега-человек. Я согласен, почему бы и нет. Сейчас он в этом убеждён, но на то мы и родители, что мы должны смотреть со стороны, должны видеть всё, тогда как Тэхён видит только любовь. Тэхён второй наследник после Чонгука, главы стаи, будущее нашего рода. Он моментально потеряет уважение, связав свою жизнь с человеком, я потеряю его, что позволил сыну такое, Чонгук потеряет это уважение. Мы все потеряем. Никто за нами не пойдёт, никто наше слово слушать не будет. Жениться на том, кто стоит намного ниже, том, кто бывший омега полукровки, твоего врага, того, чей отец убил моего супруга, жениться на том, кто лишает тебя наследника. Назови теперь мне хоть одну причину, почему я должен закрыть глаза на их отношения, почему должен их поддержать? Мой сын вырос в Сохо, вырос в нашей семье, но у меня к тебе большие претензии, почему Тэхён дал надежду тому парню, почему заигрался настолько, зная, что ему это не положено? Куда ты смотрел?