Текст книги "Eat you alive (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

– На мое зариться – себе дороже, – шипит красивый омега, взглядом прожигая отползающего к выходу парня.

– Солнце, ну почему ты такой сука? – смеется Чонгук и тянет на себя подошедшего омегу.

– Я домой, – Тэхён встает на ноги и, схватив с кресла кожанку, идёт на выход.

– Любимый, – медовым голоском произносит устроившийся на коленях своего парня Рен, – почему ты тут флиртуешь с разными блядями, зная, что я внизу пудрю носик?

– Позлить тебя хотел, – хмыкает Чонгук. – Ну или Тэхёна. Скучно мне.

– Поедем к тебе, я устрою такое представление, что ты забудешь, что такое скука, – Рен пальцами расчёсывает роскошные платиновые волосы, нарочно обнажает шею, позволяет Чонгуку в нее зарыться, украсить засосами. Сам омега тем временем накрывает ладонью член альфы сквозь брюки, мурлычет пошлости ему на ухо и хихикает, когда Чонгук, не снимая омегу с себя, встаёт на ноги и идёт на выход.

Рен – белый волк. Его родители – близкие друзья и партнёры Дживона. В принципе, именно на дне рождения Рена два года назад, когда отец настоял на том, что пойти должна вся семья, Чонгук с омегой и познакомился. Невероятно красивый, притом в обоих обличиях, парень моментально привлёк внимание Чонгука, падкого на всё красивое. Ближе к концу праздника Рен уже откровенно заигрывал с альфой, и Чонгук понял, что омега сдаётся. Когда Рен, спрыгнув с балкона особняка, понесся в сторону леса, на ходу превращаясь, Чонгук прыгнул следом. Именно в лесу Рен получил свой главный подарок на день рождения, когда его нагнал огромный чёрный волк и придавил к пахнущей дождём земле.

С тех пор они официально встречаются, а Мун даже поговаривает о свадьбе. Чонгук к этому относится нейтрально, не понимая, зачем закреплять документально их отношения, если им и так хорошо, но идею с женитьбой не отметает. Рен полностью удовлетворяет его в постели, прекрасно ведёт себя в обществе, а главное, носитель «чистой» крови. Рен – достойный супруг для альфы такого уровня, как Чон, и именно он мог бы родить Чонгуку наследников. Рен говорит о любви до гроба, и Чонгук ему вторит, считая, что если им так хорошо, а главное удобно, то значит, это и есть любовь.

***

– Его нет уже два дня, – Чимин нервно ходит по кухне и продолжает натягивать рукава толстовки на пальцы. – Я бы за эти два дня столько раз мог бы увидеть Тэхёна. А я сидел, трясся и ждал Хосока!

– Твою систему! – Юнги вновь тянется к ватке и стирает неудавшуюся подводку. Вот уже десять минут, как омега пытается нарисовать идеальную стрелку, но она выходит зигзагами.

– У тебя руки из задницы растут! – возмущается Чимин и отбирает у парня карандаш. Пак аккуратно выводит стрелки на обеих веках Мина и даже немного подкрашивает изнутри, делая взгляд омеги соблазнительным и глубоким.

– Ты профессионал, – смеётся Юнги и целует омегу в губы.

– Пожалуйста, Сахарочек, пойдем со мной, постоишь на стрёме. Помоги мне хоть разок на него взглянуть, я умираю без него, – Чимин хватает Мина за руки и чуть ли не на колени падает.

– Ты больной! – нахмурив брови, говорит Юнги и пытается вырвать руки.

– Потом пойдёшь гулять со своими омегами и пить, и курить, и что вы там творите обычно. Молю, на полчасика, добежим до границы, я его увижу и обратно.

– Чимин…

– Мне плохо, – восклицает Пак. – Мне очень плохо. Считай, что я болен. Мне нужно его увидеть, чтобы напомнить себе, зачем я это всё терплю, чтобы не сломаться. Неужели ты не понимаешь? – на грани истерики спрашивает Пак. – Это чудовище, твой брат, он же не только над телом издевается, над душой тоже. Я ненавижу его. Ненавижу. И я не могу ничего с ним сделать, я беспомощен, только Тэхён даёт мне надежду на лучшее, помогает поверить, что этот ад закончится, что мы с тобой из него вырвемся.

– Но, Чимин… – у Юнги сердце сжимается, он хочет помочь другу, хочет облегчить его страдания, но не тем путем, который выбрал Пак. – Он убьёт тебя. Я уверен, что убьёт. Мне плевать, если и меня тоже, но я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Не хочу, понимаешь?

– Это ты меня убиваешь, тем, что отказываешь.

Чимин глотает собравшийся в горле и разрывающий его комок обиды и, взяв со стола телефон, идёт на выход.

– Ну и куда ты пошел? – обречённо спрашивает Мин и, услышав в ответ хлопок входной двери, хватает кепку и, нацепив ее козырьком назад, срывается за Паком. Юнги собирался встретиться с друзьями и сходить в местный клуб. Раз уж два дня Хосока нет, то вполне вероятно, что и сегодня он не объявится, во всяком случае охрана в доме не суетится, никаких признаков, что ждут босса, нет. Юнги одет для клуба, он вообще не думал, что придется тащится в Сохо и, притом, через узкую дыру в стене. Он злится, что испортит любимые скинни джинсы и точно вновь в кровь раздерёт коленки, пока будет сквозь проход ползти, потому что спереди на джинсах огромные рваные дыры, но Чимина одного отпускать нельзя.

Пак скидывает смс Тэхёну, солнечно улыбается догнавшему его Мину и, взяв его за руку, скрывается в темноте парка, через который парни выйдут к свалке, за которой собственно и проход в Сохо.

***

– Так ты видел людей? – Тэхён нервно ходит перед пограничником и пытается не сорваться, не обратиться и не разорвать на куски стоящего перед ним волчонка.

– Их было двое, мы их поймали на улице сувениров, но сразу приехал Люк и забрал их обоих.

– Куда он их отвез? Что он сказал? – с трудом контролируя голос, спрашивает Тэхён.

– Ничего. Вы же знаете, Люк не отчитывается перед нами, а подчиняется напрямую господину Чону.

– Ясно, – Тэхён достает из кармана мобильный и быстрыми шагами идёт к ждущему его на обочине серому порше кайену.

– Где люди, которых ты забрал у поста? – Тэхён заводит авто и разворачивается в сторону города.

– За границы и перебежчиков отвечает господин Чон. Следовательно, они у него, – отвечает ему сквозь спикер Люк.

– Мой отец на ужине с акционерами! Омег там нет! – взрывается Тэхён. – Где они?

– За границы отвечает младший господин Чон, вам следовало бы уже это запомнить, – издевательски тянет Люк.

– Понятно.

Техен сбрасывает звонок и набирает Чонгука.

Долбанные обычаи и традиции, когда покинуть встречу, и пусть там даже руководит всем отец, нельзя. Дживон не разрешил уходить, ссылаясь на неуважение. Тэхён это уважение на хую вертел: он опоздал, и он потерял Чимина. Его опоздание слишком дорого обошлось. Тэхёну теперь нужно очень сильно постараться и вытащить омегу из лап своего братца. Он давит на газ и что есть силы мчится в сторону стеклозавода. Обычно Люк привозит пойманных туда, а оттуда уже они идут или под суд Сохо, или сдаются обратно в Дезир, где Хосок лично карает сбежавших. И Техен не знает, какой из двух вариантов хуже.

***

Юнги не понял, точнее не успел понять, как они оказались в ловушке. Вроде, изначально всё шло по плану. Они опять пошли к фонтану и тихо сидели там в ожидании Тэхёна, но вместо него их окружили другие альфы, а в следующее мгновение омеги уже сидели на заднем сиденье джипа, уносящего их в неизвестном направлении.

– Что за спешка? Что за паника? Нахера меня надо было отрывать от моего омеги среди ночи. Надеюсь, у тебя хорошее объяснение, Люк, – Чонгук прислоняется к капоту своего порше и, скрестив руки на груди, смотрит на своего ручного пса.

– У нас перебежчики, – Люк прикуривает боссу сигарету.

– И? Не первые, не последние.

– Вы приказали, что если перебежчики – омеги, вам лично докладывать.

– Ах, вот в чём дело, – усмехается Чон и выпускает дым. – Обрадуй меня, скажи, что один из них блондин с пухлыми губками.

– О да, босс, губы там самое то, а второй злющий, как гиена, двум моим пацанам чуть глаза не выцарапал. Кстати, ваш брат несётся сюда, вам стоит поторопиться.

– Второй меня не интересует. А вот блондинчик очень. Пошли, очень хочу с ним пообщаться, – Чонгук идёт в сторону ворот и на ходу подворачивает рукава серой атласной рубашки. Ночь обещает быть весёлой.

Юнги сидит на полу запыленного склада со связанными сзади руками и продолжает крыть матом стоящих рядом двух альф-охранников.

– Тебе сучёныш и рот заклеить? – у одного из альф терпение заканчивается.

Мужчина нагибается к Мину и всматривается в его глаза. Юнги видит, как краснеет радужная оболочка, и инстинктивно отталкивается назад.

– Какая прелесть! – эхом раздаётся по полупустому помещению, и все охранники вмиг вытягиваются в струнку. Высокий, черноволосый парень медленно подходит, к вжавшемуся в угол Чимину, и останавливается напротив. Рубашка на нём грозится пойти по швам уже в следующую секунду, Мин взгляда от обнажённых до локтей рук увести не может, завороженно смотрит на перекатывающиеся под кожей вены. Юнги встречал разных альф за всю свою, не такую уж и долгую жизнь, но такого красивого, опасно-притягательного – впервые.

– Так значит, это ты сбиваешь моего брата с пути истинного?

Юнги чувствует страх Чимина, он сам боится, пока не понятно, чего именно – но от парня в серой рубашке несёт опасностью за километр. А еще Мину смутно кажется, что он его видел, но вспомнить, где и когда не удаётся.

– Слушай меня и запоминай, потому что больше я повторять не буду, – Чонгук приближается вплотную, касается костяшками пальцев лица Пака и медленно выговаривает:

– Ты скажешь Тэхёну, что всё прошло. Что он тебе безразличен. Не будешь бегать с ним на свидания, будешь игнорировать его попытки с тобой связаться. Взамен, я отпущу тебя в целости и сохранности, и даже Мин Хосок не узнает, что один из людей, ну или двое, – Чонгук бросает короткий взгляд на Юнги, – перебегали в Сохо.

– Да как ты… – начинает было Чимин, но Чон давит пальцами на его губы, заставляя замолчать.

– Тшшш, я ещё не закончил. Когда я разговариваю, все остальные обычно молчат.

– Зашибись, – прыскает Юнги, видно, от нервов. Точно от нервов. Альфа на него не реагирует, и слава Богу.

– Если ты сделаешь всё, что я сказал, то я не отдам тебя под суд, который или оштрафует, или посадит тебя на два года, я отдам тебя Хосоку, который с такими, как ты, вроде прекрасно обходится, – Чонгук видит, как бледнеет омега, понимает, какой эффект производят его слова, и довольно усмехается. – Так что?

– Я люблю его, – тихо, еле слышно произносит Чимин, и в следующую секунду комнату оглушает звонкий смех Чонгука.

– Да ты урод обдолбанный! Развяжите мне руки – я тебе пасть порву, койот помойный! – Юнги за чувства Чимина обидно, а ещё бесит, что этот напыщенный альфа, и пусть он хоть сто раз оборотень, а он точно оборотень, позволяет себе так издевательски разговаривать с Паком.

– Что за писк? – Чонгук отходит от Чимина и, засунув руки в карманы брюк, медленно подходит к сидящему на полу и, прожигающему в нём дыры взглядом омеге. – Так и думал, у нас крысы завелись, – ухмыляется альфа, продолжая буравить омегу оценивающим взглядом сверху вниз.

– Лицом вниз и с оттопыренной попкой ты смотрелся куда лучше, – тянет слова Чонгук и моментально хватает, дёрнувшегося в сторону Юнги за ворот и так растянутой футболки. Поднимает омегу на ноги и с силой впечатывает в стену. Кепка соскальзывает с головы паренька и падает на пол, туда же с грохотом ухает сердце Мина, когда на него смотрят уже налившимися красным глазами.

Юнги этот взгляд из тысячи узнает. Он ловит губами воздух, с силой вжимается лопатками в стену, лучше туда, чем к тому, кто почти кожа к коже. Альфа нарочно приближается, вдавливает своим телом омегу в бетон, наслаждается метаниями зажатого между ним и стеной паренька, упивается его страхом.

– Ну же, маленький, повтори, кто я. Койот? – шепчет Чонгук ему в ухо, с шумом втягивает в себя запах его кожи. – Вкусно пахнешь, – водит носом по чужой шее, поднимается к губам. Долго на них смотрит, облизывает свои губы, будто решает что-то, передумывает, зарывается пальцами в голубые уже только на концах блондинистые волосы и резко дёргает вниз, обнажая шею, подбородок. Лижет от ключицы до линии подбородка, отстраняется, смакует, повторяет.

Чонгук сильнее дёргает за волосы, у Юнги шея затекла, он вообще не понимает, что альфа творит, продолжает висеть в его руках безвольной куклой, вырваться не получается.

– Блять, пусти меня, животное, – шипит Мин и лижет свои губы.

Чонгук жадно следит за розовым язычком, скрывшимся между чужими губами, утробно рычит, унимая зверя внутри, который словно с катушек слетел. Волк бьётся, не поддается контролю, Чонгук сжимает кулаки, делает шаг назад, и волк успокаивается. Альфа вновь впритык, тянет омегу на себя, кожа к коже, и внутри опять ураган. Чон нервно усмехается, обхватывает лицо омеги пальцами, всматривается в глаза, ищет ответы, будто омега точно знает, что с его волком, только на дне карих глаз один испуг.

– Развяжи меня, и я тебе горло разорву! – храбрится паренёк.

– Развяжу, – зверь от одного его голоса затихает, будто вслушивается. – Позволю меня поцарапать, только при условии, что я тебя в этот момент трахаю. От страсти, скажем. Идёт?

– Ты с дубу рухнул? – искренне возмущается Юнги и пытается протиснуться между альфой и стеной, но тот ловко возвращает его на место и вновь вдавливает в стену. Снова нюхает, с трудом сдерживается, чтобы не прокусить пульсирующую на шее венку.

– Ты пахнешь кровью… – словно самому себе говорит Чон. – Ты пахнешь ёбанной кровью! Ты как самая сочная вырезка, и, блять, я хочу тебя сожрать. Живьём.

– Подавишься, – выпаливает омега, вскидывает голову и смотрит так, будто не боится. У Юнги в глазах целая вселенная, Чонгук в ней зависает, чувствует, как тяжело парню лужей не растечься, как тяжело собраться, и вот так вот смотреть в глаза волку. Не какому-то волку, а самому чёрному. Чонгук ему мысленно аплодирует, а потом расслабляет поводок зверя, держать больше сил не хватает, притягивает омегу за шею к себе, и впивается в губы. Юнги только мычит в поцелуй, толкается, но нижнюю губу больно кусают, а потом врываются в горячую полость, сшибают к чертям все барьеры, ломают сопротивление. Альфа зарывается рукой в шелковистые волосы, вдавливает парня в себя, будто до дна выпить собирается, будто пустошь выжженную оставит после себя. Юнги надышаться пытается, с трудом ловит ртом воздух, стоит альфе хоть на секунду сделать перерыв, но его губы вновь сминают, терзают, перекрывают доступ к кислороду, заставляют дышать только собой.

У Юнги голова кружится, были бы руки развязаны, он бы в альфу вцепился, лишь бы на ногах устоять, он стоит вообще за счёт того, что его к стене придавили. Юнги от его запаха дуреет, уже сам тянется, трётся, отдаётся поцелую, кажется вечность прошла, кажется нет больше никого и ничего, кроме него и этого альфы.

Чонгук целует не как Хосок. По-другому. Юнги точно не знает, как по-другому, но пола под ногами больше не чувствует, прикрывает веки, позволяет ему хозяйничать у себя во рту и отвечает. Будто так и должно было быть, будто Юнги и жил эти восемнадцать лет ради этого поцелуя.

Альфа резко отстраняется, оставив недоумевающего парня прибитым к стене. Смотрит на омегу несколько секунд, словно ищет, что сказать – не находит. Потом подзывает Люка, приказывает увести парней обратно и отпустить у прохода. На все вопросы Люка отвечает только взмахом руки и быстрыми шагами идет к панамере.

– Да в чем дело? – Люк добегает до машины и останавливается напротив взъерошившего волосы альфы. – Почему ты их отпускаешь? Это же люди! Мы должны их наказать! Сдать под суд, в конце концов.

– Я их отпустил, помиловал, простил! Пусть уходит, пусть исчезнет, пусть пропадёт с глаз моих, видеть его не хочу! Избавься! – кричит Чонгук и замирает, заметив застывшего у выхода омегу, который взглядом, полным непонимания, смотрит на альфу.

Юнги прекрасно слышал каждое слово – Чонгук не сомневается. Чон делает полушаг в сторону парня, потом до вонзающихся в ладонь ногтей сжимает кулаки, уводит взгляд и, открыв дверцу авто, садится за руль.

Не заводит автомобиль, следит сквозь стекло за тем, как альфы, подталкивая двух парней в спину, ведут их к джипу. Омега постоянно оглядывается на порше, ничего через тонированное стекло не видит, но всё равно смотрит. Чонгук обхватывает голову руками, прислоняется к спинке сиденья и рычит на опустившегося рядом Люка. Хотелось побыть в одиночестве, но уже не выйдет.

– Я знаю тебя с самого рождения, я поклялся твоему отцу, что буду всегда рядом с тобой, и я добровольно ушёл с должности его помощника и стал твоим. Ты как мой младший брат, и поэтому я беспокоюсь. Что произошло внутри? Почему ты выскочил оттуда сам не свой? Я никогда не видел тебя настолько напуганным, я вообще не видел тебя напуганным.

– Тот омега с голубыми волосами, – горько усмехается Чонгук. – Мой зверь реагирует на него. На человека.

– Не может быть, – растерянно произносит Люк.

– Видимо, может, – кривит губы в ядовитой усмешке Чонгук и заводит автомобиль.

========== 3. ==========

Комментарий к 3.

Music: Lorn – Acid Rain

https://soundcloud.com/mufind/lorn-acid-rain-official-music

***

– И что это была за срочность? – Рен лениво потягивается на огромной постели, игнорируя сползающее вниз одеяло, обнажающее молочную кожу.

– Людей на границе поймали, – Чонгук расстёгивает рубашку и отбрасывает ее в сторону.

– Тоже мне новость, – омега откидывается на подушки и хлопает ладонью по постели. – Иди ко мне.

Чонгук снимает оставшуюся одежду и ложится на пустую половину кровати. Рен моментально взбирается на альфу и, оседлав его, мурлычет о том, как он замёрз один в постели.

– Хочу своё имя здесь, – омега проводит пальцами по груди альфы, покрытой татуировками. – Вот прям под пастью волка, набей тут «Рен», будет красиво, – тянет омега, продолжая тереться о член альфы.

– Слишком многого хочешь, солнце, – вроде шутливо говорит альфа, но в его тоне проскальзывают нотки, от которых Рену не по себе. Омега виду не подает, нагибается и начинает покрывать короткими поцелуями мощную грудь. Медленно поднимается к шее и рассчитывает на долгую прелюдию, но Чон резко поворачивается, вдавливает парня в постель и разводит его ноги.

– Сегодня ты по-особенному ненасытен, – улыбается Рен. Он проводил Чонгука к Люку после длительного секс-марафона, но альфа видимо не насытился, или Рен сдает позиции – омега предпочитает думать о первом варианте.

– Сам удивлен, – говорит ему куда-то в шею Чонгук и одним плавным толчком входит до упора. Больше до самого утра в этой спальне никто не разговаривает.

***

Чонгук утром спускается с Реном на подземную парковку, когда видит стоящего у его порше и курящего Тэхёна.

– Садись в машину, – коротко кидает он омеге и подходит к брату. – Тут нельзя курить.

– Меня не ебёт, – цедит слова младший и жадно затягивается. – Что произошло ночью? Почему ты отпустил их? Что ты им наплёл, что сделал?

– Сбавь обороты, – ледяным тоном говорит Чон и косится через стекло на сидящего в машине и копающегося в телефоне Рена. – Любовь остатки разума сожрала? Попутал, с кем разговариваешь? – альфа становится вплотную и всматривается в карие глаза.

– Я просто хочу знать, – Тэхён отбрасывает окурок в сторону, взгляда не уводит.

– Если бы я их наказал – ты бы злился, но я их отпустил, а ты всё равно злишься. Где логика?

– Ты просто так ничего не делаешь. Я не могу с ним связаться, и мне надоело уже скрывать. Чимин – мой омега, и если ты его обидел, я не посмотрю, что ты мой брат, хочу, чтобы ты это запомнил, – выплевывает слова в лицо старшему Тэхён.

– Всё высказал? – ни один мускул не дёргается на лице Чонгука. – Теперь ты запоминай, – альфа хватает младшего за ворот пиджака и притягивает к себе.

Рен блокирует телефон, тихо спускает на пару сантиметров окно и вслушивается.

– Человек с тобой не будет. Ты на человеке не женишься, свою фамилию ему не дашь, детей тебе он не родит. Осквернить наше имя человечишкой – только тебе могло прийти на ум такое! – брезгливо морщится Чон. – Поэтому забудь о нём, не превращай меня в своего врага, одумайся, пока не поздно.

– Мне больше думать не о чём, – Тэхён со всей силой отталкивает Чонгука и рычит, удерживаясь от обращения. Раскрывает и зажимает кулаки, мечется по парковке, пытается успокоиться. Рен видит, как меняется цвет глаз Чонгука, замечает, как тот откидывает плечи назад, разминает шею, даже слышит хруст костей. Омега моментально вылетает из машины и подходит к своему альфе.

– Мальчики, спокойно, – стараясь самому сохранить спокойствие, говорит Рен. Оказаться между двух волков – не самый умный выбор, но дать им покалечить друг друга нельзя – нет гарантии, что и омеге не достанется.

– Поехали отсюда, – Рен виснет на руке альфы. – Чонгук, ты обещал меня подбросить в салон, – омега поглаживает плечи своего парня и одновременно следит за Тэхёном. Младший, окончательно успокоившись, идёт к стоящему невдалеке кайену, а Чон, усмирив своего зверя, к панамере.

– Человек? У Тэхёна появился человек? – как бы невзначай спрашивает Рен у Чонгука, пока тот выруливает с парковки.

– Это не твоё дело, – обрубает его Чон и, спустив стекло, тянется к сигаретам.

***

– Я хочу, чтобы ты лично проехал по границе, проверил укрепления, – Дживон сидит за столом в своем кабинете и потягивает свой любимый эспрессо. В кресле напротив него сидит Чонгук и задумчиво вертит между пальцев ручку.

– Мне доносят, что этот ублюдок что-то замышляет. У них это семейное – спят и видят, как бы нас уничтожить. Хочу знать, что именно он замышляет, и опередить его, – продолжает старший.

– Я всё выясню. Я уже забросил туда удочку, так что скоро всё узнаем.

– Не опоздать бы, – устало говорит Дживон. – Муну странные сны снятся. Много крови, аквамарин на шее волка, какого именно волка, он не видит. Я беспокоюсь о безопасности своей стаи.

– Твой муж психопат, и сны у него психованные, и то, что ты в них веришь, не значит, что они вещие, – хмыкает Чонгук.

– Чонгук! Проявляй уважение! – багровеет Дживон. – Сны у Муна вещие, я их не раз проверял. Твоя работа перепроверить границы, узнать, что происходит в Дезире, и прикрыть все дыры, а ещё у тебя через две недели встреча с людьми на их территории, обеспечь себя должной охраной.

– Отец, у тебя паранойя, им меня не то что бы убить, но и не ранить.

– А вдруг?

– Нет никакого вдруг! Яд уничтожен, рецепт утерян, успокойся уже, – огрызается Чонгук.

– Я потерял мужа, потерять кого-то из сыновей я не готов.

– Не потеряешь, – уже мягче говорит альфа и встаёт на ноги. – Кстати, давно спросить хотел, – Чонгук мнётся у стола, тщательно выбирает слова. – Может ли волк захотеть человека, в смысле унюхать в нём своего?

– Что опять Тэхён натворил? – Дживон устало трёт переносицу.

– Тэхён? – не понимая, переспрашивает Чон, но сразу исправляется. – Да, Тэхён, хочу просто понять, насколько у него серьезно с тем человеком.

– Таких случаев за всю историю было один или два. Человек может полюбить волка и принять его, но волк вряд ли. В человеке изначально не заложено то, что привлечет твоего зверя. Понимаешь, твой зверь рассматривает потенциального омегу, как продолжателя твоего рода, как того, кто родит тебе волчат. Человеку от волка понести сложно, чаще невозможно. Он погибнет или при родах, или во время беременности. Твой волк это знает заранее, поэтому он к человеку не потянется, и именно поэтому то, что творит Тэхён, большая глупость, но никакая не любовь и не чувства.

– Но Мин Хосок. Он ведь не человек и не волк.

– Он, как раз-таки, из исключений. Зверь обычно чует своего, человека учуять он не может. Нет в человеке ничего такого, что привлечёт зверя. Повторяю – исключения есть, но их процент слишком мал, иначе бы мир захватили полукровки. А мы этого позволить не можем. Попробуй донести эту мысль до брата. Ещё какие-то вопросы?

Чонгук отрицательно качает головой и идёт на выход.

***

Впервые Тэхён встретил Чимина пару месяцев назад. Он часто прогуливался по бывшей раньше улице «красных фонарей», а сейчас улице сувениров, по ночам в обличии волка. В одну из таких ночей волк и заметил прокрадывающегося к светящимся витринам блондинистого омегу. Тэхён замер за небольшим ограждением у фонтана и пристально следил за невероятно красивым и, видимо, очень глупым пареньком. Омега прогулялся несколько минут по кварталу, шарахался от каждого звука, а потом побежал обратно к проходу. После возвращения домой Тэхён не мог выкинуть паренька из головы и решил следующим вечером вновь пойти туда.

Омега тогда не пришёл. Тэхён отменял встречи, не ходил на тусовки и динамил всех, кто пытался ближе к полуночи назначить ему встречу. Тэхён в это время караулил у прохода. Но омега больше не появлялся, и волк уже было начал терять надежду, когда вдруг одной ночью у фонтана показалась знакомая макушка. Тэхён, не ожидающий его встретить, спрятаться не успел, а омега, испугавшись большого серого волка, сорвался к проходу, но Чон побежал следом и преградил ему путь. Тэхен лёг на землю у ног парня и опустил голову, стараясь показать, что он не обидит, и омега ему поверил. Чон с улыбкой вспоминал потом, как робко Чимин впервые потянул к нему руку и как дрожа гладил. То ли этот омега был конченный псих, то ли он уже успел увидеть столько, что оборотни его больше не пугали. Тэхён надеялся, что первое, потому что всё плохое должно обходить его «золотого» мальчика стороной. Чимин ангел, которым небеса наградили Тэхёна, и сегодня альфа себя без него представить не может.

Тэхён с ночи их так называемого знакомства со страхом возвращался к проходу, боясь, что омега, испугавшись, больше не придёт, но Чимин приходил, и Тэхён уже встречал его в человеческом обличии. Оборотень таскал омеге лучшие лакомства Сохо, подолгу лежал, положив голову на его колени и мечтал. Всё шло чудесно, пока Чимин не решил познакомить его с Юнги. Хотя всё пошло к чертям чуть раньше, когда Люк доложил отцу о его встречах с Чимином. Но Тэхёну плевать, он слишком любит своё «солнце», чтобы жить в темноте.

***

Юнги всю дорогу до границы не мог собраться с мыслями, не мог найти ответ на вопрос, почему он ответил оборотню, почему позволил ему себя целовать. В голове каша, мысли хаотично скачут, и Мин не успевает ухватиться ни за одну. Даже страх от того, что Хосок может что-то пронюхать, что им достанется, отходит на второй план. Всё, о чём думает Мин – это черный волк, оказавшийся невероятно притягательным и харизматичным альфой.

Оборотни оставляют омег у прохода и уезжают. Чимин тоже всю дорогу молчит, только пару раз ругается на не вовремя севший телефон.

Стоит омегам войти во двор особняка, как они сразу испуганно переглядываются, увидев внедороожники и охрану. Хосок дома. Хосок дома, а омег нет. Юнги с трудом унимает подкатившую к горлу тошноту, прикрывает рот ладонями, будто это поможет. Каждый раз Юнги тошнит в случае страха, а сейчас он боится, как никогда. Лучше бы земля разверзлась и поглотила бы их с Паком, лучше так, чем стоять напротив Хосока и пытаться удержать себя чем-то целым, пытаться не развалиться на куски. Мин приходит в себя только, когда чувствует холодные пальцы Чимина переплетающиеся со своими.

– Пошли, – шепчет старший, и Мин идёт за ним. Будет больно, очень больно, но потом пройдёт, надо перетерпеть, надо закрыть глаза и думать о белом доме с охраной, тогда всё закончится. Чимину страшно не меньше, его ещё добивает то, что он так и не увидел сегодня Тэхена, может, в последний раз – с Хосоком каждый раз может стать последним. Омеги заходят в гостиную и идут прямо к лестнице на второй этаж, всё ещё надеясь, что разговаривающий со своим подручным Хоуп на них не среагирует.

– Стоять.

Не вышло. Омеги замирают, так и стоят спиной к альфе у лестницы, не в силах повернуться. Юнги между лопаток жжет так, что еще мгновение, и он осыпется пеплом. Мин еле унимает дрожь в подбородке, поворачивается первым, кривит рот в болезненной улыбке и здоровается. Хосок не реагирует, отпускает своего человека, подходит вплотную к Чимину и, медленно выговаривая каждое слово, спрашивает:

– Где вы были?

– Гу…гуляли, – пытаясь унять дрожь в голосе, говорит Пак, а в следующую секунду от сильного удара в челюсть, бьётся лицом о перила и падает на пол.

– Врёшь же, – шипит Хоуп, зарывается пальцами в белые волосы и с силой дёргает на себя. – Думаешь, я идиот?

Чимин плачет, сплевывает накопившуюся во рту кровь, даже не пытается отвечать. Юнги знает, что нельзя этого делать, знает, что получит, но всё равно виснет на руке брата, молит отпустить Пака, заверяет, что они и вправду гуляли, но задержались. Хосок одним сильным толчком отшвыривает Мина в дальний угол комнаты и снова бьет Чимина куда-то в живот, омега давится воздухом и, согнувшись, вновь выплёвывает свою кровь. Юнги, несмотря на боль, пронзившую спину от столкновения со стеной, снова подбегает к Хосоку и снова виснет на его руке, не позволяя вновь ударить уже отключившегося Чимина.

– Ты заебал меня! – кричит Хосок и, схватив Мина за шкирку, тянет на себя. – Что, сучёныш, сговорились, врать мне вдвоем решили? Козни за моей спиной строите?

– Мы не врём, честно не врём, – Юнги смотрит в глаза брату, пытается говорить так убедительно, как может.

– Не врёте? – вдруг меняет интонацию Хоуп, ослабляет хватку и проводит ладонью по волосам Юнги. – Правильно, мы же с тобой одной крови, ты бы мне не лгал. Мы же братья. Семья.

Хоуп притягивает парня к себе, легонько касается губами его губ, поглаживает по все еще болящей спине, обхватывает руками лицо и заставляет смотреть на себя.

– Ты знаешь, как сильно я люблю тебя? – голосом Хосока лёд колоть. Юнги шумно сглатывает, не моргает, взгляда от сгущающейся темноты в глазах напротив убрать не может. – Ты мой маленький, сладкий братишка, тот, ради которого я на всё готов. Ты никогда не обманешь своего старшего брата, не предашь. Я всегда так думал.

От слова «думал» Юнги кажется, что у него кровь стынет, замирает, перестает носиться по сосудам, он вмиг леденеет, сталкивается с колющим взглядом брата и раскалывается на части.

– Вы переходили в Сохо, я к вам Майка приставил, и он видел, как вы пролезли через проход, который мы вырыли для доставки товаров еще пару лет назад.

– Хосок, – дрожащими губами произносит Мин.

– Шшшш, – Хоуп приставляет палец к губам омеги, усмехается и, схватив Мина за шкирку, волочит в сторону ванной. – Тебе не помешает душ принять, вонь псины с себя смыть, а то блевать тянет.

Хоуп с силой отшвыривает омегу в угол и включает воду, набирая ванную.

– Мы просто осмотреться вышли, просто погулять, – отчаянно пытается вразумить брата Юнги.

– Мне плевать, – Хоуп подходит к пареньку, поднимает его за шкирку с пола, Юнги болтает ногами, пытается вырваться, но Хоуп с силой прикладывает его затылком об стену, тянет на себя и повторяет. Юнги, кажется, соображать перестает, перед глазами на мгновенье мутнеет, он приходит в себя, когда Хоуп волочит его к полной ванной и, перегнув через бортик, окунает головой в воду.