Текст книги "Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)"
Автор книги: spring_twister
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)
Хотя по большому счету и отслеживать было нечего. Араб спокойно и расслабленно опирался на красивый резной посох. Его, казалось, ничуть не смущала частичная неподвижность: левая рука была по-прежнему приклеена к лампе. Заметив ее любопытство, он вопросительно приподнял брови.
– Почему посох? – не удержавшись, тихо поинтересовалась девочка. – Мощнее? Больше площадь поражения?
Халид склонил голову в знак согласия и добавил:
– А еще это лучший инструмент для некроманта.
– И вы… – у Мелиссы загорелись глаза.
– Демонолог-некромант, – с мягкой улыбкой подтвердил волшебник. – Без лишней скромности, один из лучших. Кстати, у тебя склонность к этому виду магии. И язык змей тому доказательство.
Девочка замерла, ладони вспотели, а сердце бешено заколотилось: неужели, действительно, правда? Предрасположенность. Тогда она обязательно должна попытаться освоить „Ключи Соломона“, мертвым грузом лежащие в ее сейфе. Учитывая возможное будущее, откроются блестящие перспективы.
– Вспомни легенды, мифы, мировые религии. Нет более определенного и вместе с тем более изменчивого символа, чем змея, – темп речи арабского мага убыстрялся с каждым следующим словом. – Ананта(1), медный змей Муссы(2), Левиафан(3), Уроборос(4). Змея символизирует жизнь и смерть, исцеление и яд, добро и зло, начало и конец, вечность и небытие, бога и дьявола(5).
Тихий голос неожиданно приобрел какие-то певучие ноты. Его ладонь, приклеенная к лампе, а затем и он весь неярко, еле различимо, засветились. Через мгновение колдун оторвал затекшие пальцы от гладкой поверхности лампы, несколько раз сжал и разжал их, разгоняя кровь. При этом он продолжал быстро говорить, вываливая на девочку поток разнообразной информации, обрывки легенд и мифов, и практически не двигался, лишь вертел в освобожденной руке массивную цепочку. Лампа качалась, отблескивая золотом.
Влево-вправо. Влево-вправо. Влево-вправо.
Девочка завороженно смотрела на золотистый блик. А голос обволакивал, пленял: „Ты хочччешшшь научччитьссся. Ты можжжешшшь научччитьссся. Ты должжжна. Отказссыватьссся опасссно. Лишшшь подойди и дотроньссся до посссоххха…“
„Парселтанг“, – пронеслась в голове случайная мысль и испарилась.
Мелисса сделала шаг вперед.
Не замечая ничего вокруг, Халид напряженно всматривался в пустое лицо девочки, медленно, шаг за шагом идущей к нему, когда периферическим зрением уловил быстрое смазанное движение, затем услышал негромкий щелчок и ощутил, как что-то острое впивается ему в кожу рядом с сонной артерией.
– Отпусти ее. Пожалеешь.
Скосив глаза, он увидел бледное от холодной ярости лицо Снейпа. Нажим усилился. Сомневаться в серьезности намерений противника не приходилось. Халид с досадой цокнул языком: щитовые чары, которыми арабский маг окружил себя пару минут назад, выдержали бы любую магическую атаку, но от перспективы быть банально заколотым не спасали никак. Откровенно говоря, в его планы подобная смерть абсолютно не вписывалась: посмертного покоя и возрождения при таком раскладе не видать.
– Пожалею, – констатировал он и, снова переведя взгляд на Мелиссу, прошипел. – На сссчччет три ты очччнешшшьссся. Разсс, два, три.
Девочка вздрогнула, замерла и несколько раз удивленно моргнула, оглядывая комнату. Слева от нее все так же, на полу, сидела ошарашенная и испуганная Мэрчбэнкс, в плечи которой судорожно вцепилась ее подруга. Они не мигая смотрели на своего приятеля, который по-прежнему стоял у камина. Вот только поза его теперь была от расслабленной весьма далеко, что в принципе было объяснимо: Северус приставил к его горлу… „Паркер“? С металлическим пером? Что тут проис…
– Гипноз! Как ты мог? Ну, ты говнюк, Халид! – Гризельда, очевидно, забыв о болевшей голове, взревела, как раненый мамонт.
Стоящая рядом Батильда уже раскрыла рот, чтобы присоединиться к подруге, когда Снейп рявкнул:
– Молчать! – и, не обращая внимания на заткнувшихся на полуслове и разом покрасневших от переполняющего их возмущения дам, тихо обратился к Мелиссе. – У меня в кармане портал. Пароль „Назад“. Ждать меня в кабинете.
– Акцио портал! – прошептала девочка и, сжав в руке влетевшую в нее крышку от обыкновенной чернильницы, перенеслась в Хогвартс.
***
Халид стоически выслушивал претензии оравших ему в оба уха и колотящих кулачками в грудь приятельниц, не обращая на них особого внимания. Смысл? Все их причитания сводились к одному вопросу: зачем.
Что значит, зачем? Он не мать Тереза, чтобы действовать нежно и деликатно. К тому же так быстрее, а скорость при столь неудачном знакомстве – решающий фактор. А тем более в его ситуации: в последние годы внутренние часы, отмеряющие оставшееся время – лет десять, не больше, – обзавелись секундной стрелкой и лишь ускоряли свой бег. Мало. Поразительно мало! Вот он и рискнул пойти по пути наименьшего сопротивления. Но теперь – увы! – игры кончились. Придется договариваться и торговаться.
– Со мной поступили так же. Ничего, не умер, – одним взглядом прервав словесные излияния, спокойно бросил он дамам и уточнил у Снейпа, стоящего с палочкой наготове чуть поодаль. – Почему ручка?
– Чем богаты, – дернул плечом Снейп и, усмехнувшись, ответил вопросом на вопрос. – Если я продолжал держать Протего вокруг себя и ребенка, почему ты должен был поступить иначе?
– Что ж. Недооценил, – Халид хмыкнул и слегка покачал головой. – Впрочем, это взаимно, не так ли? Ну, да суть не в этом. Как делить будем?
Верно понявший его слова, Северус, сощурившись, посмотрел на него и раздельно, словно гвозди заколачивая, произнес:
– Это. Моя. Девочка.
– Неконструктивно. Твоя, – Халид сделал ударение на этом слове, – девочка мне не нужна. Я ищу ученика.
– Неудачно. С ней вы вряд ли теперь найдете общий язык.
– Спорно. Неприязнь и желание отплатить той же монетой могут стать неплохим стимулом. У нее предрасположенность к магии смерти. Она как магнит для нежити всех мастей, – сказал Халид и, заметив промелькнувшую на лице Северуса тень, продолжил. – Представь: какому-нибудь призраку в этой вашей школе, полной энергетических пиявок, надоест убогое подобие жизни. А рядом необученная девчонка, которая энергетически ощущается как сильный некромант. Как долго – даже не морально, а физически! – она продержится, если требующее эвтаназии привидение начнет ее преследовать? Призраки могут быть очень настойчивыми: резаные раны, паралич, утопление – лишь неполный список их возможностей. Это ученичество нужно в первую очередь ей.
– Сомнительно. Все твои действия кричат о том, что ты заинтересован. И кровно. И не просто в ученике, а именно в ней. Вопрос, почему? – задумчиво протянул Снейп, лихорадочно перебирая в памяти и собирая воедино все обрывки сведений о ближневосточной магии и известных колдунах, которые попадались в различных изданиях, а потом, придя к определенным выводам, пристально посмотрел на своего собеседника. – Тебя приперло. Очевидно, вопрос смерти. А ученик срывается. И, похоже, не в первый раз. В перспективе долгая – нет! – о-очень долгая агония, крайне неприятная смерть, неимоверно отвратительное посмертие и хрен тебе, а не возрождение(6), кахин.
Последнее слово он произнес с несколько вопросительной интонацией, словно уточняя, далека ли от истины его догадка.
– Сильно недооценил, – Халид кивнул, подтверждая предположение собеседника. – Учитывая общий уровень образования на островах…
– Что в меню? – прервал его Снейп. – Помимо некромантии и демонологии. Наверняка, прорицания. Что еще?
– Артефакторика и алхимия. Включая собственные наработки.
„Впечатляет. Отказываться глупо, да и опасно. Во-первых, лишний туз в рукаве еще никому не вредил. А во-вторых, учитывая, что с собой сотворил Лорд, некромантия – это то, что доктор прописал“, – Северус решился.
– Исключительно в моем присутствии. Составим график, который…
– Растянется на десятилетия, – недовольно перебил его Халид.
– Устроит всех, – завершил свою фразу Снейп и усмехнулся. – Не переживай. Девочка весьма способная.
– Сильная, безусловно, но… – арабский маг скептически поморщился, словно не допускал и мысли о существовании способных девочек. – Ладно. Я обдумаю варианты ученичества и сообщу…
– Через Гризельду, – Снейп кивнул в сторону замершей с открытым ртом дамы и добавил. – И еще: мы непременно подстрахуемся обетами. И если ты только попробуешь ее выкрасть, или магически воздействовать, или еще раз применить гипноз…
Договорить ему не дали.
– Нерушимый? – легко предложил Халид и развел руками. – Прямо сейчас. В качестве демонстрации доброй воли, мой друг.
Северус внимательно посмотрел на довольного – пожалуй, даже чересчур довольного, – джинновладельца и, задержавшись взглядом на выгравированном на набалдашнике его посоха Уроборосе, медленно покачал головой.
– Не только. Пожалуй, еще клятва вечностью и возрождением, друг мой, – язвительно вернул он обращение.
Несколько минут царило напряженное молчание, а потом всю фигуру Халида окутало золотистое сияние.
– Клянусь, – громко и четко проговорил он и сокрушенно вздохнул. – И откуда ты взялся, такой умный.
– Тебе какую версию? Про аиста, капусту или пчелку и цветочек?
– После „Шестидесяти четырех искусств(7)“ ничего нового ты мне не поведаешь, – мягко отказался Халид.
Усмехнувшись, Снейп кивнул Батильде с Гризельдой в знак прощания, и уже собирался аппарировать, когда его догнал иронический комментарий:
– Да, моя клятва на сегодняшний случай не распространяется, не так ли?
Выругавшись, Северус мгновенно испарился.
Скрестив руки на груди, Халид задумчиво смотрел на то место, где только что стоял Снейп, и размышлял о том, как в периодические занятия можно вместить весь объем знаний, накопленный им за полтысячелетия, и сколько лет это займет, когда услышал звенящий от возмущения голос Гризельды.
– Ты действительно что-то внушил ребенку под гипнозом?
– Нет, алмаз мой, – пожал плечами Халид и, отвечая на невысказанный еще вопрос, пояснил. – Мелкая месть. Не очень достойно, но не мог удержаться.
***
Тик-так. Тик-так. Влево-вправо. Влево-вправо.
Маятник на часах в кабинете Снейпа ни на секунду не останавливался, отмеряя ход времени. Сколько прошло? Десять минут? Двадцать? Полчаса? Съежившись, Мелисса сидела на диване и гипнотизировала стрелки.
Черт! Черт! Черт! Слезы полились сами собой.
„Соберись! Реветь будешь потом!“ – она несколько раз глубоко выдохнула, пытаясь остановить накатывающую волнами панику, ледяными руками вытерла глаза и подышала на ладони. Почему же так холодно? Ведь камин горит: вон, как ярко пылает пламя.
За дверью послышались торопливые шаги, и в кабинет влетел Снейп. Он подошел к замершей девочке, рывком поднял ее на ноги и, взмахом руки призвав себе стул, сел так, чтобы их лица оказались друг напротив друга.
– Смотреть в глаза! Не сопротивляться! Будет больнее. Щиты опустить! – скомандовал он и, выхватив палочку, произнес „Легилименс“.
Да, палочковая легилименция – это все же нечто. Профессор зельеварения вытащил на белый свет, всесторонне рассмотрел и жестоко препарировал всё. Девочка лишь стискивала зубы и терпела, задвигая свою естественную и приобретенную защиту, как можно дальше. Она прекрасно понимала, что в сложившейся ситуации другого выхода нет, и ждала лишь окончания процедуры и вердикта. К концу сеанса легилименции, Мелисса из последних сил удерживала себя в вертикальном положении: ноги подгибались и дрожали. А Северус снова и снова просматривал события полуторачасовой давности.
Наконец, вынырнув из ее разума, Снейп откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и, сосредоточившись, зашипел на корявом, но более-менее понятном парселтанге. Отшипевшись несколько раз для верности, он приказал:
– Переведи!
Только когда Северус, выслушав приблизительный перевод своей относительной тирады, вытер со лба холодный пот и облегченно выдохнул: „Вроде все чисто“, – Мелисса позволила себе потерять сознание.
В себя она пришла от того, что ей под нос сунули что-то отвратительно воняющее. Девочка обнаружила, что лежит на том же самом диване под теплым шерстяным пледом, а Снейп держит перед ее лицом пробку от какого-то зелья.
– Я в норме, – прошептала она, свернувшись клубком и подтянув колени к груди, и поежилась. – Только холодно. Очень.
Профессор движением палочки бросил на нее еще и согревающие чары, принес девочке из кладовки бодроперцовое зелье и устало опустился рядом, уперев локти в колени и закрыв лицо ладонями.
Какое-то время они молчали. Мелисса подсунула ледяные ступни под его ногу, пытаясь унять бьющую ее крупную дрожь, а когда ей это удалось, сообщила ровным голосом.
– Жизнь дерьмо. Я дура.
– Полное. Набитая, – не меняя позы, профессор глухо подтвердил оба тезиса и, подумав немного, все же добавил. – В силу крайней юности. Должно пройти с возрастом. Впрочем, и я не лучше. Недооценил. Если бы посмотрел в твою сторону на минуту позже…
Мелиссу передернуло от осознания подобной возможности, а Снейп тем временем продолжил:
– А жизнь… Жить станет легче. Когда сделаешь великое открытие и поймешь: все люди сволочи, пока не докажут обратное.
– Эврика! – невесело улыбнулась девочка, подтверждая, что открытие уже совершено, уставилась на языки пламени, пляшущие в камине, а потом сбивчиво произнесла, морщась от собственных криво построенных фраз и жалобно звучащего голоса. – Я слишком разделила мир обычных людей и волшебников. Он выглядел чересчур… чересчур магом. Проклятие, заклинание, яд, ритуал. Ожидаемо. Я бы не удивилась. Но это… Почему он так легко меня загипнотизировал? Я ведь сдерживала ментальные атаки. И твои, и Дамблдора.
Северус хмыкнул.
– Я не специалист, но кое-что читал. Считается, что при определенных условиях и должных навыках загипнотизировать можно любого, а с волевым человеком, способным концентрироваться, это провернуть проще, чем с рассеянным. Судя по тому, что я видел в твоем разуме, наш новый „друг“ применил некий симбиоз медицинского гипноза и цыганских техник. Начал он, как типичная: „Молодая-красивая, не проходи мимо, позолоти ручку!“ – голос Снейпа приобрел характерные интонации, и девочка невольно улыбнулась. – Цыгане, чтобы привлечь внимание и вызвать сильные эмоции, обычно давят на страх, выдавая что-нибудь вроде: „Беда тебя ждет. На каталке тебя вижу. Белой простыней накрытой вижу. С ярлыком на большом пальце вижу“.
Нет, наш знакомый конца света тебе не предрекал, лишь нажал на супер-кнопку „Исключительность“. Он дал тебе понять: ты особенная и можешь овладеть тайными знаниями. Дальше вопрос техники: тебя, возбужденную открывшимися перспективами, попросту заболтали. Вспомни, как он говорил. Быстро, обволакивающим голосом, засыпал тебя лишней обрывочной информацией о легендах, мифах. Причем усилил эффект с помощью блестящего движущегося предмета. И заключительный этап – команда: подойти и дотронуться до посоха. Потом, вероятно последовала бы аппарация.
– Для парной аппарации нужен физический контакт, – возразила девочка.
– Перестраховка. Ни под каким гипнозом человека нельзя заставить сделать то, что расходится с его чувством самосохранения. Ты бы в здравом уме взяла его за руку? – поинтересовался Снейп и после яростного отрицания успокаивающе похлопал ее по руке. – Ну, вот видишь. Знаешь, по большому счету, надо сказать ему спасибо.
– За то, что ткнул меня носом в лужу, как щенка? – с сарказмом уточнила Мелисса, которой категорически не понравилось чувство тотальной беспомощности, испытанное по милости арабского мага. – Вот уж не думала, что мне настолько была необходима прививка от излишней самоуверенности. Что ж, если когда-нибудь его встречу, то сердечно поблагодарю. В стихах. Под гитару.
– Начинай репетировать, поскольку ваша следующая встреча не за горами. Ты будешь у него учиться, – хмыкнув, объявил Снейп и кратко пересказал свой разговор с Халидом.
Мелисса резко села, обхватив руками колени и поставив на них подбородок, и мрачно взглянула на профессора зельеварения.
– Я не… – начала было она, но вдруг неожиданно замолчала, глубоко задумавшись.
«А, собственно, что „не“? Не выношу потенциального учителя? Ну, и Макгонагалл не педагог моей мечты. Что теперь, забить на трансфигурацию? Тупо не хочу – не буду? Довод обморочной истерички, выбравшей для капризов весьма неудачное время. Что, мне в партии с Дамблдором и Темным Лордом дополнительный козырь помешает? А изучать некромантию и демонологию без наставника – проще сразу выдвинуться в сторону ближайшего кладбища на погребальном экипаже, насвистывая траурный марш, вырыть себе там могилку и аккуратно закопаться. Других же специалистов в этих областях в Британии нет. Значит, надо наступить на горло собственной песне, собраться и… – девочка мстительно усмехнулась, – помочь гипнотизеру максимально быстро решить вопрос с его будущей смертью, раз уж он так торопится на тот свет!»
Подняв глаза на Снейпа, внимательно следящего за выражением ее лица, Мелисса выдохнула и закончила начатую фразу:
– Я не откажусь, не думай. Ты ведь мне поможешь?
– А куда я денусь? – он усмехнулся, шутливо щелкнув ее по носу.
***
Фенрир Сивый, удобно расположившийся в кожаном кресле одного из кабинетов банка Гринготтс, стремительно мрачнел. Больше месяца чертов Фреддо „причесывал“, по его собственному выражению, свой бизнес-план и отлавливал в нем „блох“. Наконец, он явился к Сивому, потряс перед его лицом хлипкой картонной папочкой и блаженно выдохнул: „Все готово!“
Шли они на встречу с поверенным Мелиссы в приподнятом настроении: Фред заразил Сивого своей уверенностью, что заключение сделки – дело пары дней. Ну, максимум – недель. Сюрпризов, по его мнению, не должно было быть.
И вот теперь Фенрир наблюдал, как выражение лица гоблина, листающего план, от страницы к странице становится все более и более кислым. Похоже, Фреддо погорячился: неожиданностей будет предостаточно.
Впрочем, первый сюрприз ждал их сразу, как они вошли в кабинет: Мордредовым поверенным оказался Оглаф. Лет пять назад они уже пересекались. Фенриру, обложенному тогда со всех сторон, потребовалась срочная частная консультация, и вожак дружественной стаи, порекомендовал именно этого гоблина. Сивый, скрепя сердце, заплатил последние пять галлеонов – стандартную часовую ставку консультанта – и не пожалел. Гоблин отработал каждый кнат, четко расписав, как именно оборотень, не имеющий никаких прав, может открыть сейф и скрыть часть доходов стаи от зоркого ока Министерства. Меры оказались действенными, что позволило волкам Фенрира ослабить пояса, которые были затянуты уже практически на шее, и немного раздышаться.
Наконец носатый выжига поднял на них глаза и фыркнул:
– Бред собачий. В таком виде – категорическое нет!
Фенрир и рта не успел раскрыть, как Фред, брызгая слюной, начал спорить, доказывая, что план безупречен. Что расходы окупятся в течение двух-трех лет, а стабильно растущий доход обеспечен.
Оглаф закатил глаза, а Сивый, негромко рыкнув, тычком заткнул Фреда и выжидающе посмотрел на гоблина.
– Фенрир, ты уже читал утренний „Пророк“? – спросил тот и, заметив недоумение оборотня, понимающе кивнул. – С завтрашнего дня вы снова „твари“. Что это значит, знаешь и сам.
Сивый скрипнул зубами от злости. А Оглаф тем временем продолжал.
– Теперь вам даже в магических общественных местах без официальной бумажки появляться нельзя. Не то что в магловских. А у вас весь план завязан на мир людей. Как ты вообще собирался решать вопрос с документами?
– Ну, у него есть, – Фенрир мотнул головой в сторону Фреда. – И еще у нескольких. Да и выход на одного прикормленного козлика в отделе взаимодействия с маглами у меня имеется. Должен мне по самое не балуйся. Думал, успеем. Покуда умники из отдела контроля раскачаются и выжмут из себя очередной закон в честь нас.
– Ты, извини, охренел? – поинтересовался Оглаф таким тоном, которым обычно спрашивают, как пройти в библиотеку. – Планировать обойти Мордредову кучу законов магической Британии и начать сие благородное дело с визита в Министерство? Может, пошлешь им официальное уведомление или дашь объявление в „Пророк“, а то, не дай Мерлин, кто-нибудь да пропустит столь эпохальное событие. Кроме того, в отделе взаимодействия с маглами тебе бы предоставили наколдованное удостоверение личности. А с ним можно лишь прогуляться в парке и в баре выпить. Заметь, культурно. Без мордобития.
– Че так? – удивился Фенрир.
– Ну, если ты грубо пощупаешь чью-нибудь физиономию, приедут полицейские. И привет – пишите письма мелким почерком на клочке бумаги, – ответил Оглаф и, взглянув на хлопнувшего себя по лбу Фреда, фыркнул. – Вон, до щеночка твоего дошло.
Сивый зыркнул на спутника и ткнул его кулаком в бок.
– Мы погорим при первой же проверке документов, – пояснил тот, потирая место ушиба. – Наколдованные удостоверения не будут проходить по базам данных. Кроме того, только их недостаточно. Люди пользуются огромным количеством документов. Свидетельство о рождении, удостоверение личности, социальная и медицинская страховки, документы об образовании, хотя бы школьном. Это минимальный набор.
– Не, ты мне вот что скажи, – перебил Фенрир, обращаясь к Оглафу. – У мелкой же есть документы, да и деньги она дает. Нам эти бумажки на кой?
– А как вас на работу нанимать прикажешь? Как веселых лесных гномов в синих колпачках с бубенчиками? – спросил гоблин, откинувшись на спинку кресла. – Это не игра. Все бумаги должны быть абсолютными, чтобы комар носа не подточил. Вы вообще хотите улучшить качество жизни и подготовить пути для возможного отступления? Если да, о чем спор? Далее, почему не предусмотрены сотрудники-маглы? Или предлагаешь каждый месяц вешать на двери табличку „Закрыто на полнолуние“?
Оглаф окинул взглядом оборотней и, не дождавшись ответа, продолжил:
– Следующий вопрос: качество оказываемых услуг. Сейчас, на данный момент времени, оно будет отвратительным, – гоблин жестом остановил Фреда, снова желающего возразить. – Я ничуть не умаляю физического превосходства оборотней: обоняние, сила, скорость. Но знакомы ли ваши волки с магловской техникой, оружием, боевыми искусствами? Согласитесь, вам нужны инструкторы. Оптимально, бывшие полицейские или морские пехотинцы.
Фред круглыми глазами уставился на гоблина, столь непринужденно ориентирующегося в реалиях обычного мира.
– Естественно, гоблины ведут дела с маглами. Где мы, по-твоему, берем деньги на обмен? Сами рисуем? – снизошел до объяснений Оглаф и снова обратился к Фенриру. – Теперь понятно, почему я называю этот план бредом?
Расстроенный Фред опустил голову и уже было встал, полагая, что встреча окончена и им отказали окончательно, но Сивый, оскалившись, дернул его за рукав, понуждая сесть обратно, и взглянул на гоблина.
– Че-нить предложишь или разбегаемся?
Оглаф задумчиво постучал пальцами по подбородку и медленно сказал:
– Предложу следующий вариант. Я присматриваю парочку небольших детективных агентств, дышащих на ладан. Мы скупаем их за гроши, нанимая, естественно, бывших сотрудников, и развиваем по бизнес-плану твоего мальчика. В этом разделе он, кстати, весьма неплох. Оборотни, у которых имеются магловские документы, начинают там стажироваться. Потом будут обучать оставшихся. Что до легализации в магловском мире. Я свожу вас со своим… Как ты там выразился, Фенрир? – Оглаф защелкал пальцами. – Ах, да! Прикормленным козликом в Хоум-офисе(8). Он оформит вам свидетельства о рождении и удостоверения личности, а также даст координаты такого же парнокопытного в налоговом ведомстве. Сразу скажу, во времени это растянется. График они определят сами, чтобы не подставиться. Что до документов об образовании. Тут я вам ничем помочь не могу. Будете ли вы искать выход на министерство образования или сдавать экзамены за среднюю школу – это уж вы разберетесь. Но вопрос должен быть решен.
– У нас нет столько капусты, – констатировал известный факт Фенрир. – Мы же не огородники, как некоторые.
– О, боги! – театрально воздев руки к потолку, буквально пропел Оглаф. – Никогда не думал, что скажу такое, но деньги решают далеко не все.
– А чем ты прикормил этого своего козлика, Оглаф? – поинтересовался Сивый, пристально глядя на гоблина сощурившимися глазами. – Козлик поранился? Или хворал? Или его козочка? Или козлята? Зелья или лечебные заклинания?
Гоблин лишь глубокомысленно хмыкнул, а Фреда осенило:
– Больница или хоспис, – прошептал он. – Вы там его нашли. Это золотое дно. Если хорошенько поискать, то среди смертельно больных можно найти и госслужащих, и морпехов, и бывших бобби(9).
– Или членов их семей. И благодарны они будут весьма и весьма, – подтвердил его выводы Оглаф. – Хотя не всякую болезнь и не на каждой стадии можно вылечить зельями.
– Слюной оборотня в кровь – каждую, – почесал затылок Сивый. – В соседней стае есть один бывший раковый. Последняя стадия была вроде. Смертничек, не? По его словам, был счастливо погрызен. Сейчас жив, здоров, вонюч и волосат. Фреддо, хорош сиять оскалом в тридцать два клыка. Игры кончились. Кусать всех подряд – верный способ озадачить Министерство и быть пущенным на ингредиенты. Если и найдем кого, решать они будут сами.
Фред послушно притушил улыбку. Фенрир был прав: если и обращать, то редко, но метко. А Сивый тем временем подался вперед и, уперевшись локтями в колени, поинтересовался:
– Что тебе надо? Ну, что от нашей доли ты сейчас отпилишь еще кусок, это к прорицателю не ходи. Что еще? Ты же непроста сливаешь нам свои связи и… Как там это у маглов называется?
– Ноу-хау, – замешкавшись, подал голос Фред, не сразу сообразив, что имел в виду вожак.
Оглаф улыбнулся.
– Перед тем, как обращать кого-нибудь или вербовать, вы будете ставить в известность меня. Я отберу нужных мне людей. Если вдруг будет спорная кандидатура, договориться сможем всегда. Надо будет – одолжу в качестве инструктора или тренера.
– И сколько тебе надо людей?
– Точно не скажу. Пока небольшой отряд телохранителей. Этаких верных головорезов. У тебя на подобный контингент нюх, Фенрир. Меня интересуют и те, кого можно просто вылечить, и те, кого придется обратить. Главное условие, они должны быть сквибами.
– Ни хрена себе! А че не высшими эльфами? Почему именно сквибы? – удивился Сивый, а потом цепко взглянул на своего собеседника и медленно ответил сам себе. – Вассальная клятва. На это их слабых магических силенок должно хватить. И это не для тебя.
Оглаф молчал, а Сивый, очевидно, придя к какому-то выводу, медленно откинулся на спинку кресла, осмотрел гоблина и с интересом протянул:
– Вон оно как! Может и ты уже, – он хохотнул, даже в мыслях не допуская подобной возможности, – вассал?
– Не идиотничай, Фенрир, тебе не идет, – спокойно ответил Оглаф. – Ты прекрасно знаешь, что вассальную клятву можно дать только главе рода. Пока только полный найм.
– Пока?!
Сказать, что Сивый был поражен, – ничего не сказать. Он, уже имевший дело с гоблинами, даже представить себе не мог, что должно было произойти, чтобы кто-нибудь из них когда-нибудь решился на подобный шаг: добровольно принести вассальную клятву волшебнику. Фенрир волевым усилием подобрал отвисшую челюсть и поинтересовался:
– Почему?
– У меня есть мечта…
„Тоже мне, Мартин Лютер Кинг(10)! Версия-негатив!“ – мысленно фыркнул Фред, наблюдая за словесным бадминтоном, а Оглаф тем временем продолжал:
– И исполнение этой мечты во многом зависит от нее.
– Ты че, реально собрался?! – возопил Сивый.
– И тебе рекомендую, – Оглаф слегка поморщился от резкого звука.
– Сбрендил! – возмущенный оборотень так прибавил громкость, что даже привычный Фред подпрыгнул от неожиданности. – То, что она – истинный первенец, ничего…
– А она еще и истинный первенец! – возбужденно перебил его Оглаф и жестом велел Фенриру замолчать.
Было видно, что гоблин лихорадочно что-то обдумывает. Потом он схватил со стола лист пергамента, оторвал от него кусочек и что-то быстро написал на нем. Затем смял записку, подбросил ее вверх и взмахом руки подпалил.
Фреддо с удивлением наблюдал, как маленький огненный комок, не долетев до гладкой, лакированной столешницы, испарился в воздухе. Через несколько минут молчание, воцарившееся в кабинете, было прервано коротким стуком в дверь, и на пороге появился еще один гоблин с пронзительными темными глазами и торчащими во все стороны, словно он только что вытащил пальцы из розетки, волосами.
– Арг! – разом воскликнули Оглаф и Фенрир и, изумленно уставившись друг на друга, так же одновременно спросили. – Вы знакомы?
И тут же хором грянули.
– Да!
Вошедший плюхнулся в свободное кресло.
– Прелестненький дуэтик. Вы настоящие талантики! Про магловское синхронное плавание не думали? Я уже вижу афишки: вы стоите в полный ростик в одинаковых шапочках, купальничках и с прищепками на носиках. А внизу большими буковками написано: Лучшие ножки Лондона! – пафосно объявил он и, критическим взглядом осмотрев Сивого, скучным голосом констатировал. – Только тебе не мешало бы сначала их помыть, побрить и выпрямить.
– Слышь, ты! – возмутился Фенрир. – То, что ты один раз снял с моей левой задней министерский браслет, – за хорошие бабки, между прочим! – еще не дает тебе права хаять мои ноги!
– Правда-истина! – Арг хлопнул оборотня по плечу. – И потом, я же имел счастьице любоваться только одной твоей ножкой. Может, вторая у тебя мытенькая, бритенькая и пряменькая.
Фенрир побагровел и подозрительно громко задышал, словно набирая воздух в грудь. Фред сжался, но воплей не последовало: все трое жизнерадостно заржали. Первым успокоился Арг.
– Оглаф, а ты меня зачем вызвал? Не ножки же Сивого обсуждать? – обратился он к приятелю.
Тот согласно кивнул и, посмотрев на Фенрира, попросил:
– Повтори Аргу то, что сказал мне.
– Че, с начала? – дурашливым тоном спросил оборотень и, заметив укоризненный взгляд гоблина, с точностью до слова процитировал сам себя. – То, что она – истинный первенец, ничего…
Фред видел: Сивый явно ожидал, что Арг попросит каких-либо пояснений или начнет задавать наводящие вопросы. Однако тот, казалось, полностью ушел в свои мысли. Когда же он из них вынырнул, с его лица ушло шутовское выражение, и гоблин заговорил в совершенно другой манере: резкими рублеными фразами.
– Шансы растут. Я в игре, – сказал он Оглафу, очевидно, продолжая какой-то прошлый разговор, и кивнул в сторону Фенрира. – Он с нами?
– Ни хрена не с вами, пока не узнаю, о чем вы тут толкуете! – отрезал Сивый. – И сразу говорю: Нерушимого от меня не ждите. Плавали – знаем.
Гоблины переглянулись. Оглаф хмыкнул, выдвинул правый верхний ящик письменного стола, достал оттуда медную курильницу с выгравированными на ней рунами, серебряный атам и сверток с каким-то сухим травяным сбором. Выдавив несколько капель своей крови в углубление курильницы и бросив сверху несколько щепоток трав, гоблин щелчком пальцев зажег огонь. В воздухе запахло чем-то терпким.
