Текст книги "Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)"
Автор книги: spring_twister
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)
Батильда хотела было остановить ее, но услышала голос Халида:
– Ей надо выпустить пар. Парочка Экспеллиармусов и Ступефаев, и Зельда будет снова в норме, – он взял в руки посох и двинулся за Мэрчбэнкс, взглядом предлагая Батильде присоединиться. – Пойдем-проследим, чтобы до смертоубийства не дошло.
Выйдя из дома, они успели заметить, как Гризельда осторожно поднялась по скрипучему крыльцу соседского коттеджа и медленно, крадучись, вошла в приоткрытую покосившуюся дверь. Халид неожиданно дернул Батильду за рукав и поднял вверх указательный палец, призывая к молчанию и осторожности, затем вытянул левую руку в направлении входной двери, описав раскрытой ладонью небольшой круг и несколько раз сжав и разжав пальцы, словно пробуя воздух на ощупь. Недовольный результатами, он нахмурился и прошептал Бэгшот: «Два очень сильных мага».
Перехватив посох поудобнее, Халид спешно направился к дому, невербальным заклинанием полностью расстегивая пиджак и резким движением дергая за цепочку. Бросив на него короткий взгляд, Батильда похолодела, заметив, что именно висит на ней.
– Ты хочешь использовать демона? – в ужасе прошептала она.
И в этот момент в темном окне дома Поттеров сверкнули три вспышки.
***
Годрикова Впадина была или очень маленьким провинциальным городком, или большой деревней. Правда, с историей, уходящей корнями в Средневековье. Во всяком случае, на местном кладбище можно было найти надгробные плиты, датированные началом десятого века. Впрочем, другие достопримечательности оригинальностью вовсе не отличались: центральная площадь, мощенная булыжником, церковь конца одиннадцатого века и ратуша.
Пожалуй, только обелиск памяти жителей Годриковой Впадины, жертв Второй мировой войны, мог еще представлять какой-то интерес для проезжавших мимо городка туристов. Во всяком случае, редко кто из них, остановившись перекусить в местном кафе или выпить пива в пабе, мог удержаться от того, чтобы не сфотографироваться с монументом. Впрочем, больше даже не с ним самим, сколько с табличкой, на которой был выбит год его установки – 1981. Туристы были в недоумении. Поставить памятник спустя сорок с лишним лет? На паперти что ли деньги собирали? Странно, городок вроде не в Шотландии(6).
Стоящих посреди площади высокого мужчину и девочку лет одиннадцати, впрочем, памятник тоже заинтересовал. Но по другой причине. Издали выглядевший, как обыкновенная стела, вблизи он превратился в нечто совершенно иное. Это была скульптурная группа из трех фигур: невысокий лохматый мужчина в круглых очках, длинноволосая молодая женщина со смеющимся, радостным младенцем на руках.
– Маглоотталкивающие чары? – уточнила Мелисса у Снейпа. – Такие же, как на холме Мерлина?
– Разве что в мечтах министерских крючкотворов, – скривился Северус. – Могилу Мерлина от маглов защищали основатели. Уж они-то на чары не скупились: использовали магию пространства, вроде той, которой скрыт Косой переулок. Да и уровень у них куда выше, чем у среднего чинуши. Тут лишь – тьфу! – простенькая иллюзия.
Да, холм Мерлина, действительно был скрыт за потрясающими по сложности чарами. Именно там на Самайн Мелисса и Северус провели ритуал разжигания огня. В принципе им бы подошло любое место силы или могила великого колдуна. Но они, оба инстинктивно старающиеся сделать все безупречно, остановили свой выбор именно на этом холме – месте упокоения самого известного и могущественного волшебника.
Два дня назад, на магловский Хеллоуин, это известное туристическое место графства Уилтшир было забито гуляющими людьми, разряженными в карнавальные костюмы. Поэтому на них, одетых в мантии из простого беленого полотна, никто и внимания не обратил. Какое-то время они просто пробирались через толпу веселящихся, а потом Северус взял Мелиссу за руку и с каждым следующим шагом начал речитативом произносить какое-то заклинание на неизвестном девочке языке. Мелисса заметила, что люди вдруг стали прозрачными и принялись обходить их по широкой дуге, гул толпы постепенно затихал, а мир вокруг подернулся легкой, переливающейся дымкой. Несколько мгновений спустя девочка обнаружила, что они стоят у подножия холма в полном одиночестве. Мелисса вопросительно взглянула на Снейпа.
– Думаешь, обычным людям позволили бы плясать на костях Великого волшебника? Это настоящая гробница, – улыбнулся он.
На холм они взбирались быстрым шагом: до темноты оставалось всего ничего, а еще столько нужно было успеть сделать. Северус лишь один раз отвлекся и уточнил, взяла ли она с собой все то, что он просил. Услышав положительный ответ, он снова замолчал.
На вершине – ровной площадке, покрытой пожухлой травой, с большим плоским камнем-алтарем, пористым, словно изъеденным всеми дождями мира, – Снейп достал волшебную палочку и взмахнул ей. В траве вокруг алтаря вспыхнули и засияли небольшие камешки, обозначая правильный круг.
Северус выразительно взглянул на Мелиссу и кивнул. Девочка поняла, что от нее требуется: они обговорили все заранее, в школе. Еще на стадии подготовки к ритуалу выяснилось, что их двоих будет вполне достаточно, и Снейп был этим обстоятельством весьма и весьма доволен.
Обычно, как он объяснил девочке, в ритуале разжигания огня должны принимать участие как минимум четверо магов. Дело в том, что сектора магического круга, обращенные на определенную часть света, обозначают изначальные стихии. Север – вода, запад – земля, юг – огонь, восток – воздух. Стихийники среди магов не были редкостью. Но лишь немногие из них могли контролировать больше одной стихии, а всеми четырьмя, по преданию, могли повелевать лишь Мерлин и Моргана.
Снейп напомнил девочке их первую встречу, когда она попыталась поджарить его, как стейк на гриле, а он решительно этому воспротивился, поставив ледяной щит. Кроме того, в тот же день Мелисса с гордостью поведала ему, что может не только зажигать огонь, но и поднимать ветер. Огонь и воздух были родственными стихиями и друг другу никак не противоречили. Сам Снейп помимо воды имел предрасположенность к магии земли, хотя очень и очень слабо выраженную. Впрочем, его небольших сил вполне хватало для ритуала.
Из сумки на плече Мелисса достала подготовленные гирлянды из трав и растений и стала украшать ими свои две четверти круга: южную – остролистом, можжевельником и гвоздикой, восточную – акацией, лавандой и сосной. Северус тем временем отмечал другую половину: северную часть – кипарисом, жимолостью и вербеной, а западную – бузиной, жасмином и вереском. Оглядев результат, он одобрительно кивнул, вытащил из кармана яблоко – традиционный плод Самайна – и не глядя подбросил его вверх. Оно вопреки законам тяготения упало не на голову новоявленного Ньютона, а по странной траектории отлетело в сторону и приземлилось на юго-западной границе круга. Оставшееся до заката время они посвятили сбору дубовых веток, из которых и сложили ритуальный костер вокруг алтаря. С последними лучами солнца Снейп и Мелисса вошли в круг.
А дальше все сплелось и смешалось в единый клубок: и древние кельтские заклинания, произносимые Северусом, и почерневшее над ними небо, и яркая вспышка молнии, пронзившая тьму и ударившая прямо в алтарь, и загоревшийся от нее огонь, и клубившаяся вокруг магия, которую они впитывали каждым дюймом своего тела, каждой порой.
Воспоминания о том дне были настолько яркими и сильными, что, погрузившаяся в них, девочка вздрогнула, услышав мрачный голос Снейпа:
– Ну и какого, – он слегка замялся, но продолжил, – черта мы тут забыли?
– Хочу проверить две вещи. Нет, пожалуй, три. Вот только… – Мелисса завертела головой, неуверенно оглядываясь по сторонам. – Я гуляла здесь всего пару раз. И тогда обелиска еще не было. И… кажется, нам туда.
Девочка схватила Северуса за рукав и потянула его в сторону одной из узеньких улочек, лучами расходившихся от главной площади.
Какое-то время они молча шли по тенистой аллейке, поднимая ногами опавшую листву, мельком оглядывая редких прохожих и детей, носящихся взад-вперед по улице, и рассматривая дома по обе стороны от дороги. Это были типичные английские коттеджи, с обложенным камнем первым этажом и увитыми плющом стенами, окруженные ровно подстриженной невысокой живой изгородью. То на одном, то на другом крыльце можно было заметить еще не убранные после Хеллоуина фонарики, вырезанные из тыкв. Наконец, в самом конце улицы девочка заметила то, что искала.
Она резко повернулась к Северусу, внимательно отслеживая его реакцию. Тот, стремительно бледнея, смотрел на коттедж с почти полностью разрушенным вторым этажом.
– Ты видишь этот чертов дом, – глубоко вздохнув, Мелисса уставилась в землю и констатировала, обреченно качая головой. – Финеас, похоже, прав.
– В чем? – хрипло спросил Снейп, по-прежнему не отводя глаз от дома.
– Фиделиуса не было, – горько усмехнулась девочка и двинулась было к калитке, как вдруг сильные руки схватили ее за плечи и резко развернули.
– То есть? – профессор пронзительным взглядом впился в ее лицо.
***
Это произошло за пару дней до визита в Годрикову Впадину. Мелисса шла в гостиную Слизерина из Большого зала, когда с одной из картин у поворота на подземелья раздалось тихое «Кхм-кхм!»
Повернув голову на звук, она увидела знакомое лицо. Это был Финеас Блэк. Он приложил палец к губам и, указав ей направление, исчез с картины. А в следующий момент появился на висящем рядом полотне и снова махнул рукой, предлагая последовать за ним. Подумав мгновение, девочка так и сделала. Они поднялись на третий этаж, прошли его почти весь насквозь, пока не оказались в плохо освещаемом тупичке, где на стене висела всего одна небольшая картина, изображающая довольно миленький лесной пейзажик. Оглядевшись, девочка на всякий случай окружила себя и полотно всеми известными ей чарами скрытности и взглянула на лорда Блэка.
Финеас вольготно расположился на удобном на вид пне в тени раскидистого дуба и теперь изучающе смотрел на Мелиссу. Уже просвещенная в вопросе общения с портретами, девочка сказала:
– Милорд, прежде всего, я бы хотела извиниться перед вами за свое невежество. Оно могло привести к нежелательным последствиям, – увидев, что Финеас снисходительно кивнул, Мелисса продолжила. – У вас есть ко мне какое-то конкретное дело?
– Вы знаете, что Вальбурга назначила вас наследницей по духу. Можете не отрицать! – Блэк не дал подозрительно сощурившейся девочке возразить и, усмехнувшись, пояснил. – Я периодически навещаю свой дом. Внешний вид домовика говорит за себя. Вы понимаете, что это означает этот термин?
– Передача родового разумного и условно разумного имущества не кровному наследнику в обход законных, – Мелисса начала было цитировать, но неожиданно задумалась, уставившись на Финеаса и потирая подбородок, потом встрепенулась и поинтересовалась. – Можно претендовать на живые портреты?
Лорд Блэк утвердительно качнул головой.
– Не можно, а нужно. При выполнении определенных условий. И только после того, как род Блэков прервется.
– И зачем это нужно? – девочка недоуменно взглянула на уже готового возмутиться Финеаса и пояснила. – Нет, для чего это вам, при должной фантазии можно вообразить: неприятно, пожалуй, терять даже такое своеобразное посмертие. Портреты завязаны на место силы. Главный вопрос: зачем это мне? Из любви к искусству? Не такой уж я и ценитель живописи.
– Не совсем верно трактуете, – сухо заметил лорд Блэк. – Основная цель сохранить многовековые знания. Мы готовы передать вам родовые секреты.
– Бойтесь данайцев(7) … – задумчиво протянула Мелисса и, припоминая генеалогическое древо Блэков в книге-артефакте, спросила. – Почему я? Почему не Малфои, не Прюетты, не Лонгботтомы, не Берки, да даже не национальный герой магической Британии? У вас с ними дальнее родство и общая кровь. И, в конце концов, почему вы так уверены в плачевном исходе? Прямой наследник жив, хотя и находится в Азкабане. Не знаю, к какому сроку его приговорили…
Договорить девочка не смогла, с Финеаса слетело показное спокойствие. Лорд Блэк встал и нервно прошелся по нарисованной поляне. Затем развернулся к своей собеседнице и, еле сдерживаясь от ярости, заговорил:
– Сириус выжжен с гобелена. Это не полное отсечение от рода, но наследовать мог бы только его сын, которого не будет никогда. Представляю, какой пышный букет психических и физических расстройств он уже получил за семь лет в Азкабане. Это все же не санаторий для туберкулезников. А сидеть ему там не пересидеть. Как думаете, каковы шансы, что человек, брошенный в камеру прямым решением малого Визенгамота без суда и следствия, когда-нибудь выйдет?
– Стремятся к нулю. А собственно, за что? – поинтересовалась Мелисса. – В газетах он лишь упоминался в веренице имен сторонников темной стороны.
– Официально за массовое убийство маглов и мага Питера Петтигрю. Неофициально, за предательство Поттеров. На нем был якобы завязан Фиделиус, – лорд Блэк, заметив, как при слове «якобы» по губам девочки скользнула легкая улыбка, раздраженно выскочил на первый план картины, загородив собой лесную опушку. – Ваш скепсис неуместен! Сириус физически не мог причинить им вред. Он магический крестный вашего брата. И откат от нарушенной клятвы убил бы его. Так что, а был ли вообще Фиделиус?
– Брата? У меня… брат? Милорд, если вы что-то знаете о моей семье… – девочка, заподозрив ловушку, среагировала моментально, судорожно вцепившись в раму обеими руками
Ее изумление выглядело настолько реальным, что его, казалось, можно было пощупать руками. Финеас сначала опешил, а потом тихо рассмеялся и слегка поклонился, изобразив чисто символические аплодисменты.
– Браво-браво-браво! Это было прекрасно, но излишне. Вы же прошли проверку на родство у гоблинов.
– Это лишь ваши домыслы, – невозмутимо ответила Мелисса.
– Но ведь вам знаком термин «наследник по духу», – нахмурился Финеас.
– И не только он. Читаю много. Грешна, – пожала плечами девочка.
– Кричер вам служит, – настаивал лорд Блэк.
– Kakie vashi dokazatelstva? – коверкая слова, спросила Мелисса, вспомнив фразу из фильма(8) про полицейского-комми(9), который смотрела летом, и, заметив ошарашенный взгляд Финеаса, перевела ее на английский.
Лорд Блэк какое-то время молчал, а потом глубоко вздохнул:
– У вас паранойя, юная леди. Но лучше быть параноиком, чем бестолковым брехливым псом, подставляющим мягкий живот под каждую протянутую руку. Безусловно доверять мне Вы не сможете ни сейчас, ни в будущем. По крайней мере, пока. Долг бывших директоров Хогвартса служить нынешнему. Образно говоря, я раб портрета и раб того, кто владеет портретом.
«Джинн Финеас бин(10) Найджелус!» – мысленно фыркнула Мелисса: от слов Блэка буквально подуло пустынным ветром «Тысячи и одной ночи»(11).
– Поэтому! – продолжил он. – Я излагаю вам свои соображения, а уж что с ними делать – решать вам.
Впрочем, его просьба – помимо предложения приютить портреты после окончательного падения дома Блэк – была абсолютно необременительной и не противоречила планам самой Мелиссы. Финеас просил наведаться в дом Поттеров в Годриковой Впадине и проверить, находится ли он по-прежнему под Фиделиусом. Теоретически, особенно приняв в расчет официальную версию о предательстве последнего Блэка, попасть в дом должно было быть весьма и весьма проблематично: чары завязаны на него, а он все еще жив и адрес девочке уж точно не сообщал.
Отсутствие Фиделиуса могло означать две вещи. Во-первых, хранитель чар, кем бы он ни был, мертв. А во-вторых, Фиделиуса, как такового, не было. Возможность исчезновения чар из-за смерти Поттеров лорд Блэк даже не рассматривал: младший из них здравствует по сей день.
В любом случае было понятно: для чистоты эксперимента необходимо взять с собой стороннего человека, поскольку сама Мелисса изначально была включена в чары сокрытия. Накладывали их сразу после того, как ее забрали от Дурслей, и гарантий, что в ночь рождения Гарри Поттеры не поленились и исключили ее из заклинания, не было.
Что же до причин, по которым портреты хотели перейти под ее начало, и условий, при которых это было возможно, Блэк, что та Шахерезада, обещал вернуться к этому вопросу через тысяча и одну ночь.
– Ну, предположим, я когда-нибудь и смотаюсь на экскурсию к дому национального героя. И даже, допустим, попутно выяснится, что никаких чар там нет. И, собственно, что с того? – выслушав его доводы, поинтересовалась Мелисса. – Вы же не думаете, что я брошусь доказывать чью-то невиновность?
Финеас лишь бросил на нее загадочный взгляд и исчез с картины.
***
Северус, выслушав рассказ Мелиссы, судорожно перебирал в голове варианты, при которых мог бы слететь Фиделиус, и не находил для этого никаких объективных причин. Помрачнев и мысленно добавив к своему счету к Дамблдору еще один пункт, он задумался, освобождает ли его, Снейпа, отсутствие чар Хранителя от одного из обетов, данных Альбусу, и с досадой пришел к выводу, что нет, поскольку никаких определенных условий он тогда не оговаривал.
– И что ты об этом думаешь? – в этот момент спросила у него Мелисса.
Правильно поняв ее вопрос, он ответил:
– Полагаю, беседа с тобой была личной инициативой Финеаса. Дамблдор тут и рядом не валялся. Финеас – хитрый жук, действующий исключительно в интересах дома Блэк, но пытающийся подстраховаться: подложить картонку под свою аристократическую задницу, – посмотрев на недоумевающую девочку, Северус коротко пояснил, словно бы это все объясняло. – Тысяча и одна ночь.
Мелисса нахмурилась, поняв, что речь идет вовсе не о сказках, и какое-то время молчала, пытаясь сообразить, что имеется в виду. Тысяча и одна ночь. Три года. Нет, два года и девять месяцев. Она резко повернулась к Снейпу.
– Четырнадцатилетие. Он ждет, примет ли меня родовая магия.
– Именно, – профессор поднял палец вверх, призывая к вниманию. – Думаю, речь идет о магическом вассалитете.
– Я их вассал? – поразилась девочка, впервые подумав о том, что вместе с родовыми способностями, правами и возможным наследством, может получить весьма неприятные обязанности и старые, многократно возросшие долги.
Снейп задумался и медленно покачал головой:
– Скорее, они – вассалы Слизерина или Певерелла. Если это так, то как их сюзерен ты будешь обязана позаботиться либо о возрождении рода Блэк, либо о сохранении их магических секретов до появления достойного претендента из боковых ветвей. Никто из священных «двадцати восьми» не стал бы этим заморачиваться. Главная забота старых фамилий – сохранение себя самих.
– Это геморрой! – возмутилась Мелисса.
– Что ж, у тебя впереди чуть меньше трех лет, чтобы найти хорошего проктолога, – только и усмехнулся Снейп, успокаивающе потрепав ее по плечу. – А теперь давай, наконец, закончим наши дела в этом проклятом городишке. Уже темнеет.
Девочка кивнула, делая зарубку в памяти поговорить о магическом вассалитете и сюзеренитете с Оглафом, и шагнула к разросшейся за восемь лет живой изгороди.
«Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттеры. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью».
Эта надпись появилась, как только Мелисса дотронулась до ржавой скрипучей калитки. Кроме того, памятная доска была вся исписана многочисленными пожеланиями, адресованными Гарри Поттеру.
– Памятника посреди площади недостаточно? Трогательно, – девочка индифферентно пожала плечами. – Но хотелось бы знать, кто этот умник, который так легко и просто распорядился чужой частной собственностью?
– Полагаю, Министерство. С подачи Визенгамота.
– То есть Сам.
Они пересекли двор, заросший сорной травой, поднялись по скрипучему крыльцу и, обходя висящую паутину, осторожно вошли в дом.
Там было темно. Засветив Люмос, Мелисса осмотрелась. Гостиная была почти такой же, какой она ее запомнила. Только некоторые вещи были перевернуты и сломаны и везде был толстый слой пыли и грязи, да на стенах, потемневших от времени, четко выделялись светлые квадраты.
Так, картин нет. Что и требовалось доказать. Мелисса покачала головой и посмотрела на замершего Снейпа, оглядывавшего комнату. Он как-то странно рассматривал входную дверь, потом переводил взгляд на камин, находящийся слева от нее, затем на диван, стоящий напротив входа, опять на дверь. По выражению его лица было видно, насколько напряженно в этот момент работает его мозг. Словно не веря собственным глазам, он потряс головой, затем вернулся к двери и шагами измерил расстояние от нее до дивана.
Заметив интерес Мелиссы к своим действиям, он поманил ее к себе и взмахом руки схематично световыми линиями обозначил на пыльном полу контуры тела человека, лежащего на животе, если, конечно, черточки, которыми была полностью заштрихована голова, изображали растрепанные волосы.
– Это, типа, Джеймс? – спросила девочка.
– Его нашли в такой позе, если судить по колдографии в номере «Ежедневного Пророка», посвященном трагедии с Поттерами. У меня дома есть полный архив статей на эту тему. Потом покажу вырезку. Колдография, похоже, была сделана с этого места. Раньше я никогда не был в этом доме и не мог привязать положение тела к плану комнаты. Ничего не смущает?
– Да вроде нет, – медленно, с запинкой, сказала Мелисса, оглядывая призрачный образ и вспоминая все, что читала в газетах о событиях семилетней давности, а потом до нее дошло, и она потрясенно прошептала. – Он лежит на животе, головой к камину.
– Да, черт бы все побрал, да! – выкрикнул Северус и заметался по гостиной. – Согласно заявлению комиссии аврората по расследованию, предатель – знать бы теперь, кто он, и существовал ли он в принципе? – сообщил Темному Лорду адрес. Поттер открыл дверь, увидел Лорда и тут же получил Авадой промеж глаз. Как он должен был упасть?
– Если подобные заклинания действуют, как толчок, – вопросительно протянула девочка и, увидев потверждающий кивок Снейпа, продолжила, – тогда по инерции на спину, четко ногами к двери.
– Именно! А тут заклятие выпущено сзади. Вот скажи, ты хоть на секунду можешь себе представить, что Поттер повернулся к Лорду спиной?
Мелисса отрицательно покачала головой.
– Вот и я не могу! Картинка не стыкуется! Даже если предположить, что по какой-то причине – порыв ветра там, не знаю, – Поттер упал лицом вниз, его должны были найти в гребаном дверном проеме! Получается, либо его двигали, либо он умер там, где я обозначил, – Снейп обессиленно выдохнул, сел на пыльный диван и кивнул в сторону схематичной фигуры. – И та, и другая версия свидетельствует лишь о том, что кроме Поттеров и Лорда в доме был еще кто-то. Неизвестный нам персонаж.
Девочка села рядом с ним и накрыла ладонью его руку.
– Придется, скорее всего, искать выходы на архив аврората, – устало проговорил Северус. – А мне, как бывшему пожирателю, это весьма проблематично.
– А смысл сейчас привлекать к себе внимание?
– Чтобы понять, кто убил Поттера и Лили. Хотя, скорее всего, в архиве все подчищено.
– Именно, и даже если Джеймса убил и не Лорд, на Гарри покушался именно он. Кроме того, Гарри и Лили ведь были найдены в одной комнате. Значит, он свидетель, – размышляла вслух Мелисса и, видя недоумение Снейпа, развила свою мысль. – Через три года он приедет в школу, можно будет попытаться достать воспоминание о той ночи. Тем или иным способом.
– Это наказуемо, уголовница мелкая, – хмыкнул Северус и встал с дивана, мгновенно становясь собой. – Так, проверяй, что хотела, и уходим.
Девочка усмехнулась, достала палочку и взмахнула ей.
– Акцио вещи Мелиссы Эванс.
А через минуту ей в лицо чуть не впечатался небольшой коричневый чемоданчик. Если бы не реакция Снейпа, вовремя поставившего щит, фингал она бы заработала знатный.
Мелисса поставила чемодан на пол, открыла его и принялась в нем рыться. Там была пара платьев, книга сказок, кукла и медвежонок, а под ними…
– Есть! – воскликнула девочка, доставая сложенный пополам лист бумаги. – Я так и думала, что они забудут про все это.
– И что это? – не понял Снейп.
– Мое настоящее свидетельство о рождении, – ответила она и пояснила. – Нет, в приюте мне оформили документы, но с прочерками в графах «Отец» и «Мать». Тут указана Лили. Если вдруг придется когда-нибудь что-нибудь доказывать братцу…
Профессор понимающе улыбнулся, уменьшил чемодан и убрал его в карман, взглядом показывая девочке на выход и предлагая выдвигаться. В этот момент дверь резко распахнулась, в комнату стремительно ворвалась невысокая сухонькая женщина и в них полетел луч заклинания.
Мелисса и Северус одновременно поставили щиты, а следом выпустили оглушающие заклятия. Сдвоенную атаку женщина отразить не смогла и упала на пол. Снейп кинул в нее Инкарцеро и, жестом приказав девочке не двигаться, подошел ближе к лежащей без сознания незнакомке.
– Твою мать, Гризельда! Какого хрена тут происходит? – выругался он, когда в гостиной появилось два новых персонажа: еще одна дама и мужчина. Снейп вскинул руку по направлению к вошедшим и невербальным Экспеллиармусом вырвал у женщины палочку, одновременно взяв мужчину на прицел палочки.
А вот Мелиссе из этой пары больше всего не понравился именно мужчина. На первый взгляд он был безоружен и резких движений не совершал, хотя от посоха в его руке и веяло опасностью. Но по-настоящему девочка испугалась, когда он медленно опустил вторую руку к поясу, на котором блеснуло что-то золотое.
Это была небольшая старинная лампа, будто сошедшая со страниц сказок «Тысячи и одной ночи».
Девочка, как загипнотизированная смотрела на то, как его пальцы тянутся, приближаются к лампе, повторяя про себя: «Этого не может быть. Джиннов не существует!»
И в тот момент, когда он почти коснулся ее, Мелисса отмерла и пустила в него первое, что ей пришло в голову: заклинание приклеивания. Мужчина пару раз дернул рукой и, поняв, что его ладонь намертво пристала к поверхности лампы и потереть ее он уже не сможет, вперил в Мелиссу взгляд сощуренных карих глаз и прошипел:
– Дочь шакала!
– Сам такой, – совершенно по-детски выдала опешившая девочка, замечая, что глаза мужчины расширились, а по лицу мгновенно пронеслась вся гамма чувств от удивления до понимания.
– Вот только змееустой девчонки на старости лет мне и не хватало, – обреченно вздохнул он. – О, звезды, за что мне все это!
__________________
(1) И ты, Брут?
(2) Автор Р.Киплинг (в подобном же стиле написано его стихотворение «Бремя белых»).
(3) Арабский вариант имени Авраам. Имеется в виду «Книга иудея Авраама».
(4) Кахин – так в доисламской Аравии называли провидцев, способных в трансе общаться с божествами и их посланниками, ангелами и демонами. В принципе, это понятие включает в себя все, что перечислила Мэрчбэнкс. Кстати, многие соотечественники пророка Мухаммеда первоначально видели в нем кахина.
(5) Ученик, стоящий на низшей ступени.
(6) Высмеивая скупость, англичане обычно рассказывают анекдоты про шотландцев.
(7) Бойтесь данайцев, дары приносящих – латинская крылатая фраза, употребляющаяся в случае, когда некий подарок или благодеяние представляют потенциальные проблемы или опасность для принимающего.
(8) Фильм «Красная жара» с Арнольдом Шварценеггером. Вышел на экраны 14 июня 1988 г.
(9) Комми – сленговое название коммунистов.
(10) Бин (ибн) – сын. Я употребила именно «бин», т.к. в арабском языке (во всяком случае, в диалектах стран Персидского залива) «ибн» употребляется лишь в письменной речи при переносе имени со строки на строку. То же со словом «дочь» – бинт (ибна).
(11) Финеас перефразировал известное «Я раб лампы и раб того, кто владеет лампой» (Алладин).
Комментарий к ГЛАВА 26. Дыхание пустыни
Ребята, эту главу я набирала на телефоне.
Вроде вычитала, но могут быть ошибки и лишние запятые. Публичная бета нам в помощь.
И вообще – копировать и переносить на телефоне – это извращение!!! Не повторяйте моих ошибок)))
ЗЫ: Спасибо за терпение и ожидание.
========== ГЛАВА 27. Игры ==========
– Он змееуст, сэр! – изумленно сказала Мелисса, обращаясь к Северусу.
– Я заметил, – Снейп держал на прицеле волшебной палочки Халида, небрежно прислонившегося к каменной кладке камина. – Что он сказал?
– Прошелся по мне и моим предкам, – не преминула наябедничать она.
Договорить не получилось: в этот момент на полу зашевелилась очнувшаяся Мэрчбэнкс, села, осторожно потрясла головой, но практически сразу повалилась обратно и замерла, уткнувшись лбом в собственную руку.
– Северус Снейп, что ты со мной сделал? – простонала она.
– Дал кочергой по темени и семь раз отымел в извращенной форме, – холодно сообщил Снейп, мельком взглянув в ее сторону.
– Почему семь? – неожиданно для себя задала глупейший вопрос Бэгшот: голос звучал настолько непривычно, неимоверно тонко, что на последнем слоге сорвался, и она закашлялась.
– На большее не хватило энтузиазма, – светским тоном посетовал Северус и добавил. – Сожалею, что разочаровал.
– И на том спасибо – уважил старушку. А то уж думала: умру, не отлюбив, – не удержавшись, хихикнула оценившая комизм и абсурдность ситуации Мэрчбэнкс, но снова ойкнула от боли, схватившись за голову.
Бэгшот встрепенулась, наколдовала лед и, завернув его в относительно чистый носовой платок, приложила к шишке на затылке подруги.
– Северус, расслабься. Это недоразумение. Я ручаюсь, никто не собирался причинять вред тебе или этому очаровательному ребенку, – Батильда взглянула на Мелиссу. – Лучше дай Гризельде какое-нибудь зелье. У тебя же всегда с собой аптечный склад. И помоги Халиду отклеить руку.
– Бегу и падаю, Батильда. А шнурки вам не накрахмалить?
Дамы возмутились хором, как по команде:
– Ты знаешь нас как облупленных!
– Вас, да. Хотя и вы, как оказалось, полны сюрпризов. А вот вашего шипящего приятеля вижу впервые, – он смерил Халида неприязненным взглядом. – И, честно говоря, не рад знакомству.
Халид оценивающе посмотрел на Северуса и слегка ему поклонился.
– Взаимно.
Профессор зельеварения предостерегающе взглянул на Мелиссу и все же снизошел до оказания медицинской помощи сидящей на полу даме. Он осмотрел голову Мэрчбэнкс, ощупал руки и ноги и бросил несколько общих диагностических заклинаний. А потом зазвенел фиалами с зельями, выуженными из карманов мантии, видимо, выбирая оптимальный вариант, параллельно отбивая беззлобные нападки Гризельды, решившей покапризничать.
Мелисса мало вслушивалась в громкую, но дружескую в целом перебранку пожилых дам и Снейпа. Она поняла, что Северус давно с ними знаком и, очевидно, они в неплохих отношениях, поэтому с их стороны опасности больше не ощущала, а вот стоящий перед ней волшебник вызывал немалый интерес и его движения она отслеживала.
