Текст книги "Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)"
Автор книги: spring_twister
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)
А грязнокровка казался весьма подозрительным! Рядом с «Фортескью» он столкнулся с двумя гоблинами, которые обрадовались ему, как родному, подхватили под локти и чуть ли не отнесли в Гринготтс.
Туда Драко не пошел, а следил за входом в банк, спрятавшись в проулке между двумя ближайшими лавчонками. Грязнокровка появился только через час, когда Драко уже устал стоять неподвижно, переминаясь с ноги на ногу. Мальчишка чуть ли не бегом спустился по ступеням и помчался к «Флориш и Блоттс». В книжном магазине объект выбрал несколько толстых томов и, усевшись на подоконнике, начал быстро листать. Вот он отложил один из них и раздраженно пробормотал.
– Родился, женился, добился. Звания, регалии, титулы. Это я еще могу понять. Но «предпочитает пряные клешни огнекраба и играет в поло на гиппогрифах»! Какая ценная информация!
Драко, стоявший за стеллажом, вытянул шею. «Кто есть кто в магической Британии». Ничего себе интересы! А мальчик уже смотрел следующий том: гораздо медленнее, явно внимательно читая, но так же бурча себе под нос, что большего бреда он в жизни не видел.
Драко присел на корточки и слегка высунулся из-за своего укрытия, пытаясь разглядеть заглавие. «Справочник чистокровных волшебников».
– Что ты ходишь за мной уже второй час? У тебя других дел нет?
Малфой поднял глаза. Сверху вниз на него в упор смотрел грязнокровка, причем весьма недружелюбно. Ожидая ответа, мальчишка отложил книгу в сторону и устроился на подоконнике поудобнее, подтянув одну ногу к груди и поставив подбородок на колено. Драко выпрямился и постарался принять как можно более гордый и независимый вид.
– Между прочим, я упомянут в этой книге, – начал младший Малфой с козырей, важно кивнув на справочник. – И не тебе, поганому грязнокровке, спрашивать, что я делаю и зачем. А вот я, маг древнейшего и благороднейшего рода, имею право интересоваться, как смеешь ты называть эту книгу бредом.
– Древнейшего? – хмыкнул собеседник. – Это сколько лет? Сто? Двести? Триста? Если судить по сему опусу, все древнейшие вымерли, как динозавры. Двадцать восемь ныне здравствующих родов. Двести тринадцать пресекшихся.
– Да моему роду больше тысячи лет!
Мальчишка окинул его взглядом, будто мерки снимал.
– Ну, на Олливандера ты не похож. Стало быть, Малфой.
– Именно, – завелся Драко. – Благороднейший и…
– Не напрягайся! Я все прочитал. Могу пересказать дословно. Скажи, раз ты такой просвещенный, здесь, – невежливо перебивший его грязнокровка хлопнул ладонью по справочнику, – указаны все древнейшие фамилии?
С младшим Малфоем никогда так не разговаривали. Вероятно, поэтому, опешив от подобной наглости, он ответил неожиданно спокойно.
– Нет, «священные двадцать восемь» это чистокровные, никогда не мешавшие кровь с отребьем и не имеющие в роду сквибов.
– То есть лучше других спрятавшие концы в воду, – задумчиво потер подбородок собеседник.
– Как ты смеешь! – возмутился Драко. – Да мой отец тебя за эти слова…
– Слушай, – мальчишка глубоко вздохнул и снова перебил его, – у меня сегодня откровенно поганое настроение. И юмора на твои закидоны не хватит. Продолжишь выпендриваться, получишь по своему аристократическому заду, невзирая на юный возраст, древность рода, папу, маму и всех родственников до сотого трясущегося дряхлого артритного колена. Лучше возьми карандаш, этот дурацкий справочник и принеси хоть какую-то пользу обществу, раз тебе делать нечего. Мне еще надо две книги просмотреть. А времени в обрез.
У младшего Малфоя отвисла челюсть, а мальчишка тем временем, освободив место на подоконнике, протянул ему карандаш и книгу.
– Залезай. Чего стоишь?
И Драко, поражаясь сам себе, взял то, что ему давали, и послушно сел рядом, а затем задал самый дурацкий вопрос в своей жизни.
– А почему артритного?
Собеседник удивленно посмотрел на него, неожиданно весело рассмеялся и сказал:
– Ну, ты комик! Хорошо, остеохондрозного. Так будешь помогать?
Драко кивнул.
– Молодец. Открой список пресекшихся родов и подчеркни те фамилии, которые еще существуют. А если точно знаешь, что какому-то роду больше тысячи лет, поставь рядом галочку, – дал задание мальчишка и потянулся за следующей книгой.
Какое-то время они молчали и занимались каждый своим делом. Закончив, Драко перепроверил всё три раза, дернул соседа за рукав и пробормотал: «Я все». Тот угукнул, не отрываясь от книги, вытащил из кармана галлеон и перекинул его Драко.
– Спасибо. Я сейчас посмотрю, а пока, будь другом, заплати за нее.
Это был гипноз, не иначе. Младший Малфой, в жизни особо никогда никого не слушавшийся, слез с подоконника и пошел оплачивать покупку. Когда он вернулся, мальчишка уже отложил том, который читал, и изучал пометки Драко в списке. Малфой положил сдачу рядом с мальчиком и сказал:
– Это плохая книга. Считай, выкинул деньги.
– Я ее исчеркал, так что все честно. Да, негусто. Всего четыре фамилии.
– Если хочешь изучить чей-то род, нужно смотреть фамильный гобелен. А еще, – Драко понизил голос до шепота, – в Лютном можно найти более подробный справочник.
Собеседник заинтересованно посмотрел на него.
– Где конкретно? И насколько подробнее?
– Ну, у Боргина, кажется. Папа что-то такое говорил. Он зачарован так, чтобы обновляться, если что-то меняется. И он дорогой, – заметил Драко и, еще раз оценив его внешний вид, подумал: «Тебе не по карману».
– Не переживай так за мой карман, – ухмыльнулся мальчишка, спрыгнул с подоконника, сгреб сдачу и посмотрел на часы. – Ого! Времени-то уже. Пойдем, накормлю тебя обедом, а потом разбежимся. У меня еще дел…
Малфой ошарашенно посмотрел на него, тот закатил глаза.
– Не бойся, мыслей не читаю. У тебя все на лбу написано. Большими такими буквами. Ну, так что, ты идешь? Или тебя кто-то ждет?
***
Они сидели у Фортескью, молча расправляясь с заказанными блюдами. Драко исподлобья изучал своего нового знакомого.
– А зачем тебе все это? Полагаешь, ты… – Малфой слегка замялся, но продолжил, – бастард какой-нибудь древней и благородной семьи?
Тот слегка поморщился и взмахнул рукой. Стол словно накрыло коконом, посторонние звуки исчезли. Драко, выпучив глаза, уставился на него. Грязнокровка поставил звуконепроницаемый полог?! Прямо как крестный!
– Можно сказать, только вчера освоил, – хмыкнул собеседник, заметив ошалелый взгляд Малфоя. – А что касается остального… Ты сегодня это слово «благородный» просто до дыр затер. Что оно означает, как думаешь?
– Потомок древнего рода, с чистой кровью и безупречной родословной.
– Как племенной жеребец или породистый бульдог?
– Да что ты понимаешь!
Собеседник жестом пресек возмущение Драко и продолжил.
– Вот, допустим, твои предки. Чего они добились?
– Чтобы ты знал, мой пращур, Арманд Малфой, был весьма известен при дворе Вильгельма Завоевателя. Между прочим, он был великим магом крови! – начал было Драко запальчиво, а затем испуганно осекся.
Тема магии крови была табу. Отец категорически запрещал кому-либо об этом говорить. А он вот так просто выбалтывает первому встречному. И, если сейчас попросить никому не рассказывать, еще не известно, что этот грязнокровка потребует взамен.
Собеседник внимательно смотрел на съежившегося Драко, а потом покачал головой и скучным голосом произнес:
– Клянусь не сообщать об этом разговоре любому живому существу, желающему причинить вред семье Малфой. Пусть магия будет мне свидетелем.
– Почему? – выдавил Драко.
– Просто так, – безразлично пожал плечами собеседник. – Так вот, ты можешь гордиться достижениями своих предков, но не ставить их себе в личные заслуги. Тебе лишь повезло родиться в конкретной семье. Ты их потомок. Но и только. Пока, по крайней мере. Например, сначала во «Флориш и Блоттс» ты вел себя, как засранец. Но твоя бескорыстная помощь потом – благородный поступок, достойный представителя древнего рода. От каждого действия зависит, кем ты станешь в конечном итоге.
Драко глубоко задумался, а грязнокровка со странными представлениями о благородстве снова посмотрел на часы и нахмурился.
– Выхожу из графика, – он поднялся, вытащил из кармана деньги и положил их на стол. – Проводить тебя к родителям? Они тебя, наверное, уже потеряли. Где вы должны встретиться?
Драко забормотал, мол, они обещали, но не смогли, поэтому я сам, а они не в курсе, краснея от того, как по-детски глупо звучали его слова.
– Вызывай своего эльфа и отправляйся домой. Они же с ума сходят! – возмутился мальчишка. – Кстати, этот поступок от благородного тоже весьма далек. Делай выводы. Еще раз спасибо за помощь и до свиданья!
Он взмахом руки убрал чары и вышел из кафе. Выбежавший вслед за ним Драко успел заметить, что грязнокровка направился в сторону Лютного переулка.
Шерлок Холмс глубоко в душе снова поднял голову и потребовал продолжить расследование. И отказать ему младший Малфой не смог.
_________________________________
(1) В 1988 г. министром магии была Миллисента Багнолд. Всем известный Корнелиус Фадж был ее заместителем и главный пост занял в 1990 г.
(2) Фредерик Грэхем Янг – британский серийный убийца по прозвищу «Отравитель из Бродмора».
========== ГЛАВА 18. А был ли мальчик? ==========
Первое, что сделала Мелисса, вернувшись от Снейпа в свою комнату, – это трансфигурировала из воздуха стакан и грохнула его об стену. Сразу стало легче. Плакать и жалеть себя резко расхотелось. И даже стало немного стыдно за собственную истерику.
Развеяв рукой осколки, девочка решила направить энергию в позитивное русло: научиться ставить звуконепроницаемый полог. В конце концов, если уж бить посуду, то так, чтобы не привлекать ненужного внимания. Открыв учебник по продвинутым заклинаниям, она принялась отрабатывать чары с палочкой и без нее, одновременно пытаясь решить, что ей делать дальше.
То, что она сейчас жива и здорова, вряд ли вписывалось в первоначальный план директора, каким бы он ни был. Ее встреча с Северусом в тот день, скорее всего, была счастливой случайностью. Тем не менее, логично предположить, что у такого человека, как Дамблдор, в случае провала плана А, есть план В, план С и так далее. Благо, букв в алфавите предостаточно. И хотя осознание этого весьма нервирует, в ближайшее время она, похоже, останется живой и не менее здоровой, раз уж ее не прикопали в глубоком детстве.
„Неопределенный жизненный статус“ Темного Лорда тоже не способствует успокоению. Означает ли это, что он, мягко говоря, огорченный поражением, может вернуться в любой момент? Нет, пожалуй, это явное преувеличение. Вряд ли Дамблдор пустит данный вопрос на самотек. Не зря же так активно продвигается идея, что Гарри Поттер – избранный, надежда магической Британии и так далее. Выставлять восьмилетнего, десятилетнего, да даже пятнадцатилетнего мальчишку против одного из сильнейших магов последнего столетия не экономно. Так никаких избранных не напасешься. Значит, лет семь-восемь у нее в запасе есть. Как минимум.
Тем не менее, если, а точнее, когда возвращение „вселенского зла“ состоится, что помешает большим дядям сделать ее, Мелиссу Эванс, предметом торга или шантажа? Девочка очень сомневалась, что в Темном Лорде вдруг проснется отцовский инстинкт и он раскроет для нее любящие объятия. В лучшем случае ее будут тягать с одной стороны на другую, в худшем, она скоропостижно скончается, а ее тело после краткой панихиды в окружении безутешных друзей и наемных плакальщиц предадут земле.
Становиться чьей-либо марионеткой, как и преждевременно умирать, не хочется. Просто до слез. Сделать ноги в неизвестном направлении ей, скорее всего, не дадут. Да и ритуал, висящий над ней дамокловым мечом, не позволит свободно собой распоряжаться. Значит, нужно использовать имеющуюся временную фору с максимально возможной пользой и самой попытаться стать игроком.
Что ж, планы достойные. Наполеон нервно плачет в углу и зовет маму.
Нет, свои нынешние возможности она осознавала прекрасно. Их нет. На сегодняшний день Мелисса Эванс – это ноль целых и, дай Бог, если хотя бы одна сотая.
Значит, к моменту битвы титанов она, во-первых, должна разобраться с этим чертовым ритуалом и максимально развить свои магические способности. Всесторонне развить. Не брезгуя никакой областью. Во-вторых, нужно собрать команду единомышленников, верных непосредственно ей, и обеспечить нейтралитет хотя бы части сторонников Дамблдора и Темного Лорда, как бы амбициозно это ни звучало. И самое главное: успех в подобных конфликтах зависит, прежде всего, от денег. Точнее, от их количества.
Итак, начинать нужно с реального. С ритуала. Можно попробовать наведаться на Косую аллею, во „Флориш и Блоттс“. Наверняка же существуют справочники, типа „Кто есть кто в магической Британии“. Ей надо найти древний род, ведущий свое начало как минимум с десятого века и специализирующийся на магии крови. Вряд ли в популярных изданиях для массового пользования честно перечислят магические родовые способности той или иной семьи, но для начала необходимо просто сузить круг поисков: кто из них в принципе может похвастаться столь древней историей.
Можно, конечно, задать этот вопрос слизеринцам. Но подобный вариант после всестороннего рассмотрения отпал в полуфинале. Несомненно, они способны, даже вися над пропастью вниз головой, припомнить свою родословную от Адама и до сегодняшнего ужина. Но вряд ли поделятся подробностями с первой встречной, а кроме того, стопроцентно начнут воспринимать Мелиссу как охотницу за титулом, подбирающую варианты. С ее не определенным на текущий момент статусом это смерти подобно. И потом, есть ли гарантии, что официальная версия генеалогического древа идентична таковой для „домашнего“ потребления.
Нет, один весьма древний род она определенно знает: Олливандеры. Они же „производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры“, если, конечно, верить вывеске на магазине. Учитывая это, сомнительно, что они еще и тайные маги крови.
Представителем двух других родов в будущем, возможно, станет она сама. Интересно, а какие родовые способности у Певереллов и Слизеринов? Наверняка, что-то существенное. Недаром весь магический мир до сих пор боится Темного Лорда даже по имени назвать.
Ну, парселтанг, само собой разумеется. Кстати, это знание вообще имеет практическое применение, или оно чисто декоративное? Этакий мертвый язык. Как арамейский, например. Хотя тут у парселтанга явное преимущество: можно хотя бы с незнакомой гадюкой договориться или убедить случайно встреченного удава обойтись без десерта.
Третья известная ей старинная фамилия – Блэки. Не факт, что им больше тысячи лет. Да и вряд ли они специализировались в магии крови, если судить по набору завещанных ей книг. Впрочем, зачем гадать? Можно спросить у знатока.
– Кричер!
Домовик появился с негромким хлопком. Выглядеть он стал гораздо лучше: чистенький, с приглаженными редкими седыми волосами, одетый в белоснежную накрахмаленную наволочку. Девочка решительно пресекла поклоны и бурную радость и указала ему на стул. Эльф уже привычно взгромоздился на него и преданно уставился на хозяйку, всем своим видом выражая полнейшую готовность выполнить все, что угодно.
На прямой вопрос о древности рода Блэк и его магической специализации домовик не ответил, испуганно икнул, закрыл рот ладонями и стал озираться в поисках тяжелого предмета, которым можно было бы себя примерно наказать. Остановив мазохиста, Мелисса какое-то время в задумчивости ходила по комнате, а потом резко остановилась.
– Естественно, они подстраховались клятвами. А если методом от противного? Не то, что есть, а то, чего нет, – прошептала девочка и повернулась к эльфу. – Кричер, некромантия не родовая способность Блэков?
Домовик выдохнул, положил руки на острые колени.
– Да, хозяйка, благороднейший род Блэк не занимается некромантией.
Через четверть часа Мелиссе стало известно, что Блэки были признанными мастерами трансфигурации в общем и анимагии в частности. Также они весьма уважали темномагические заклинания и проклятия. Кричер так выразительно молчал и закатывал глаза, что сомнений не осталось никаких. Таким же способом девочка выяснила, что этот род насчитывает почти двенадцать веков. Кроме того, стало очевидным: домовика нужно срочно связывать еще одной клятвой. От таких же ушлых, как она сама. Откладывать Мелисса не стала.
Перед тем как его отпустить, девочка проверила надежность только что разученных чар. Велев Кричеру дать знак, как только он ее услышит, она запела незамысловатую песенку и набросила на себя звуконепроницаемый полог. Все посторонние звуки стихли.
Спустя несколько минут, так и не дождавшись сигнала от эльфа, Мелисса пришла к выводу, что заклинание работает, а ее собственных сил вполне хватит на небольшую приватную беседу с кем бы то ни было. Развеяв полог, она услышала бормотание домовика:
– …и магия такая же, как у настоящего лорда.
Девочка усмехнулась: „Надо надеяться, что не все эльфы-домовики сталкивались с колдующим Темным Лордом! Детекторы ходячие…“
Эта мысль неожиданно царапнула. Закрыв глаза, Мелисса пыталась ухватить ускользающее чувство дежавю, а когда ей это удалось, она с досадой хлопнула себя по лбу и бросилась к столу.
Взяв пергамент и перо, Мелисса набросала несколько строк и повернулась к ворону, который, заметив ее взгляд, попытался сделать вид, что его тут вообще нет.
– Корвус, срочное дело! И для тебя Кричер, кстати, тоже.
Да, вылазка на Косую аллею становится необходимостью.
***
День обещался быть мерзким, и Оглаф начал страдать заранее. Еще с вечера. По графику была его очередь сидеть за стойкой в холле Гринготтс, имитируя оценку огромной зеленого цвета стекляшки, призванной изображать изумруд. Нет, он никогда не манкировал своими обязанностями, но политика показухи и заманивания, уже несколько столетий проводимая кланом Гринготтс, обладающим блокирующим пакетом акций банка, стояла у него уже поперек горла.
„Какой бред, – бурчал он себе под нос, деловитым шагом направляясь на работу по уже проснувшейся и начинающей потихоньку бурлить Косой аллее. – Любой человек с каплей мозгов поймет, что не бывает в природе таких огромных самородков! Если бы это был мой банк, я бы вел дела совершенно по-другому! Сотня служащих целый день играется в бирюльки“.
А ведь любой из этих гоблинов мог бы использовать свое время с гораздо большей пользой. Вот, например, как они с Аргом несколько недель назад. Какое шикарное дело провернули! Перехватить партию драконов. Да еще за смешные деньги. Нет, тут, конечно, спасибо Аргу. Причем красиво блестящее и мелодично звенящее „спасибо“.
Впрочем, все честно. Это ведь Арга наняли ликвидатором в рейд драконоборцев в Северном Уэльсе – мало ли с какими охранными заклинаниями и проклятьями можно столкнуться на ферме, которую почти триста лет не могли обнаружить. И уж Арг ушами не хлопал.
Он еще до рейда пришел к нему, Оглафу, и сказал, что пятой точкой чует: отряд затеял какую-то аферу. Уж больно загадочные ходят. Переглядываются, таинственно улыбаются. Будто девицы на выданье, а не здоровые молодые мужики. И ведь прав оказался.
Уж неизвестно, что там их стукнуло по голове, – судя по массовости и одновременности, явно, бревно, – но они решились поиметь любимое министерство и загнать туши на сторону. Ну, Арг и воспользовался случаем, указав им нужное направление. В конце концов, а чем Оглаф не сторона?
А что заплатил всего две тысячи галлеонов, ну, извините, ему большое начальство в лице маленькой девочки только такую сумму и выделило. Да даже если бы и другую выделило, вот не дал бы. В конце концов, каждый имеет того, кто позволяет себя иметь: они – министерство, он – их.
Все прошло превосходно. Всего-то полчаса переговоров под гоблинскими чарами отвода глаз, и каждый получил то, к чему стремился. Оглаф туши, а драконоборцы деньги, которые, кажется, уже успели прогулять. И им понравилось. До такой степени, что они даже закинули Аргу удочку о возможности реализации гипотетических результатов будущих рейдов.
Да ради Мерлина! Кто бы возражал! Только не Оглаф и не Арг. Кстати, вот и он. Легок на помине. Оглаф с удовольствием принял приглашение позавтракать в кафе Фортескью. Что может быть лучше перед нудным рабочим днем, чем чашка ароматного кофе в компании приятеля?
Когда они, сытые и взбодрившиеся, выходили из кафе, Арг вдруг толкнул его в бок и указал на худого ребенка в магловской одежде: джинсах, легкой куртке, кепке, со знакомым потертым рюкзаком на плече.
Какая прекрасная возможность оттянуть дежурство!
– Госпожа, как удачно, что я вас встретил, – радостно сказал гоблин.
***
Очутившись в уже привычном кабинете банка Гринготтс, Мелисса села в облюбованное кресло, решительно отказалась от кофе-чая, сославшись на нехватку времени, и, слегка удивленная присутствием Арга, вопросительно посмотрела на Оглафа.
Поверенный позвонил в колокольчик и протянул девочке появившуюся на столе красную папку. Быстро просмотрев выписку, Мелисса подняла глаза на довольных собой гоблинов.
– Оглаф, я, подозревала, что ты финансовый гений, но не настолько же, чтобы за несколько недель увеличить мое скромное состояние более чем в два раза. Чем мне это грозит?
Два новоявленных спекулянта наперебой, чуть ли не захлебываясь от восторга, рассказали девочке о проделанной ими работе. Одновременно Оглаф бил себя кулаком в грудь и уверял Мелиссу, что он никогда не предпринял бы никаких действий, если бы не был уверен в успехе. Что в данном конкретном случае закон преступали как раз драконоборцы, и ответственность ложится целиком и полностью на них. Но ведь никто не заставлял их обманывать родное министерство, не так ли?
– Что ж, господин Арг, – сказала девочка, – я надеюсь, вы довольны суммой комиссионных и в будущем будете сообщать Оглафу о подобных возможностях.
Ликвидатор ухмыльнулся и заверил: всенепременно и с удовольствием.
– Я правильно поняла из вашего рассказа, что разведение драконов – узкое место на рынке? Спрос есть, а предложение минимальное? – спросила у него Мелисса.
– Ой, мисс, – ехидно хмыкнул Арг, – на официальном рынке магической Британии почти все места узкие, если уж откровенненько.
– Летом во „Флориш и Блоттс“ я не видела ни одной книги по экономике волшебного мира, – рассуждая сама с собой, протянула девочка, а потом поинтересовалась. – У нас есть заводы? Фабрики? Рыбные хозяйства? Плантации по выращиванию, не знаю, хоть бубонтюберов? Фермы по разведению каких-нибудь грифонов?
Оглаф развел руками.
– Со статутом секретности, международными конвенциями и законами, запрещающими практически все, что сложнее Люмоса и опаснее флоббер-червя? Максимум, что позволяет министерство, – аптеки со строгим перечнем зелий и снадобий, разрешенных к свободной продаже, небольшие мастерские, лавчонки, огородики с неопасными травками да разведение каких-нибудь книззлов. Хотя в последнем случае уже придется собирать кучу бумажек. Книззлы ведь полуразумные. Да и потом, даже если бы была возможность организовать что-то солидное, кто будет это все реализовывать? Для развития промышленности и экономики, как у маглов, просто нет специалистов.
– И не будет, – решительно перебил его Арг, бросив на приятеля странный взгляд. – При нынешнем уровне образования. Посмотрите хоть на выпускничков Хогвартса, которых принимают в наш отдел ликвидаторов. Стандартный наборчик умений. Стандартное мышленьице. И этот стандартик, уж поверьте мне, невысок.
Мелисса глубоко задумалась. Какая интересная вырисовывается картина. Мелкие мастерские и лавки, небольшие частные огороды и фермы. Но ведь ингредиенты для школьных занятий она купила без проблем. Значит, есть кто-то. Какой-то монополист, который, во-первых, обладает достаточными ресурсами, а во-вторых, виртуозно обходит существующие законы. Или… ему на них попросту плевать. Но в таком случае, этот очень хитрый кто-то должен иметь возможность влиять на законников. Cui prodest(1)?
– Оглаф, – девочка внимательно посмотрела на своего поверенного, – Хогвартс ведь не только образовательное учреждение, но и весьма крупный производитель и поставщик трав и ингредиентов?
Гоблин удовлетворенно откинулся на спинку стула.
– Именно. Причем, практически всех. Представьте только: теплицы и зверинец с множеством растений и животных. Чего стоит только Черное озеро с редчайшими подводными тварями и одним из последних поселений русалок. Но самое главное богатство школы – Запретный лес. Это же самое настоящее Эльдорадо. Единороги, фестралы. Ходят слухи даже о колонии акромантулов. Неподтвержденные, правда.
– А знаете, что самое чудесненькое во всем этом, мисс Эванс? – снова вклинился в разговор Арг.
Мелисса бросила на него мрачный взгляд и ответила в тон:
– Дешевенькая рабочая сила?
– Не дешевенькая, а бесплатненькая. Нюансик, не так ли. Ведь должны же мальчики и девочки учиться? И разве хорошо будет, если результатики их труда пропадут? Ну, а если вдруг на уроке по уходу за магическими тварюшками какой-нибудь подотчетный огнекрабик загнется от чрезмерной заботы, так что с того: всё в этом мире бренно. Выпишут из-за границы новенького. За счет попечителей и благотворителей, разумеется.
– А безвременно почившего похоронят с почестями, – развила его мысль Мелисса. – Только без внутренностей, глаз и клешней.
– Бесспорненько. Они ведь ему в раю без надобности, – откровенно развлекался Арг. – А вот дракончиков в школе не разводят. Так что да, они – самое узенькое место. Уже него только слезки феникса и ядик василиска, который в принципе достать невозможно.
– А вот насчет слез ты не прав, Арг, – возразил Оглаф. – Помнится, пару месяцев назад прошел слушок, что у Боргина опять появилось несколько стандартных флаконов. За бешеные деньги, разумеется. Так что у кого-то в загашнике феникс.
Приторное выражение схлынуло с лица ликвидатора, глаза стали холодными и колючими, и он, отбросив свою слащавую манеру, прошипел:
– Ты в курсе у кого. Мы это уже обсуждали.
– Чушь, Арг! – завелся Оглаф, очевидно, продолжая какой-то старый разговор. – Слезы появляются регулярно. Значит, карманный феникс плачет по заказу. Для этого он должен быть истинным фамильяром, а в случае с магическими существами, каковым, как ты знаешь, является феникс, это невозможно. Дамблдор – могущественный маг, но отнюдь не Мерлин!
– Воплощение света спекулирует слезами! Мордред побери, это его право, – Арг от возмущения подпрыгнул чуть ли не вместе со стулом, на котором сидел. – Но пока я не пойму, как он заставляет феникса рыдать в склянку, я не успокоюсь!
Мелисса решила пресечь начинающийся спор.
– Вероятно, просто просит, господин Арг. Да, феникс магическое создание, но подобные существа могут стать условно истинными фамильярами, которые обладают теми же свойствами, что и истинные.
Гоблины ошарашено уставились на нее. Правильно поняв их взгляды, девочка пожала плечами.
– Подумываю о фамильяре, поэтому летом почитала кое-что на эту тему. Сейф мой подобную возможность предоставляет, да и магловские легенды тоже весьма познавательны. Нет, никаких ритуалов я не проводила, – она махнула рукой, успокаивая вскинувшегося поверенного. – И не собираюсь, пока не проясню все, до последней запятой. Можешь выдохнуть.
Оглаф послушался, а Арг вкрадчиво спросил:
– А можно поинтересоваться результатами изысканий? Для общего развития. Многие техники утеряны, так что я буду вам очень признателен.
Мелисса оценивающе взглянула на него: „Он умен, дотошен, и у него есть чутье. Как говорится, сегодня я тебе, завтра ты мне“.
– Что ж, фамильяра можно создать или призвать. Процесс создания может растянуться на годы, даже на десятилетия. В случае с волшебным существом, таким, как феникс, это заняло бы несколько десятилетий. Кроме того, птенец должен был вылупиться при непосредственной помощи будущего хозяина.
Суть процесса заключается в том, что волшебник должен сотворить дубликат собственной ауры и поместить его в животное. После завершения всех ритуалов и закрепления результата фамильяр обретает разум, часть опыта, знаний и сил хозяина и становится просто незаменимым помощником. Например, хозяин может видеть глазами фамильяра и слышать его ушами. Колдун тоже приобретает новые способности. Если фамильяр – волк или собака, то улучшается обоняние. А волшебник с помощником-котом начинает лучше видеть в темноте. Этот вариант самый безопасный, но трудоемкий и для любителей быстрого результата абсолютно не привлекательный.
Истинные и условно истинные фамильяры призываются. Призыв сопровождается ритуалами на крови, а в некоторых случаях и жертвоприношениями.
Проще всего призвать истинного фамильяра. Здесь, правда, существует вероятность, что призванная сущность окажется магически и интеллектуально сильнее хозяина. Тогда произойдет обмен ролями. Нет, маг не превратится в фамильяра в полном смысле этого слова, но разорвать связь или как-то повлиять на нее он сам не сможет. В этом случае призванная сущность будет просто паразитировать на силах призвавшего ее колдуна.
Поместить истинного фамильяра в магическое существо невозможно. Однако волшебник может попытаться призвать условно истинного фамильяра, если он достаточно силен. Тем не менее, многие маги древности отказывались от этого варианта, поскольку он чреват сумасшествием. Ведь в этом случае вместо призванной сущности в животное помещается часть души колдуна. Кстати, именно так поступил Герпий Омерзительный(2). Он призвал условно истинного фамильяра в выведенного им василиска. После этого Герпий повредился умом и, цитирую, „стали его деяния темными, словно ночь“.
– Ну, конечно же… Герпий… Я настоящий идиот, – прошептал внезапно побледневший Арг и спешно откланялся.
После того, как за гоблином закрылась дверь, Мелисса удивленно повернулась к поверенному. Оглаф состроил недоуменную гримасу и пожал плечами. Взяв на заметку, что необходимо поискать дополнительную информацию о натуралисте Герпии, девочка решила прояснить, что хотел сказать поверенный, перед тем, как его перебил Арг.
– Оглаф, возвращаясь к вопросам экономики. Дело ведь не только в низком уровне образования магов. Есть что-то еще?
Гоблин слегка сощурился, что-то обдумывая, потом достал из кармана небольшой круглый амулет из серебристого металла с выемкой и атам.
– Полный набор чар безопасности, госпожа, – пояснил он.
Порезав себе палец, он капнул кровью в углубление и сказал:
– Знаете, я буду говорить откровенно. Между магами и гоблинами было несколько кровопролитнейших войн. И теперь гоблины находятся в подчиненном положении, даже несмотря на то, что мы контролируем банковскую систему и наши изделия из металла пользуются огромным спросом. Долгие и долгие столетия гоблины рождались, жили и умирали с мыслями о возможном реванше. Кто-то пытался бороться. Последний бунт произошел в XVIII веке. Кстати, нашего общего знакомого, – гоблин кивнул в сторону закрытой двери, – назвали в честь лидера этого бунта. Тем восстанием руководил…
