Текст книги "Отражение: Разбитое зеркало (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Санора вытянулась вдоль Барнса, изрядно привалившись к нему, и заурчала, завибирировав всем телом. Он погладил ее по шерстяной голове, почесав за ухом, обнял Франсуа и уснул. У них завтра был непростой день.
– Меня трясет, – пожаловался Франсуа, повязывая галстук. – Баки, меня реально трясет!
Барнс подошел сзади, обнял, беря Франсуа за руки, останавливая судорожные движения, коснулся пальцами подбородка, поворачивая голову к себе, и поцеловал.
– Малыш, я тоже волнуюсь, – сказал Барнс, повязывая ему галстук сам, понимая, что Франсуа будет долго мучиться. – Я люблю тебя. Все будет хорошо.
– Мне с утра сестры звонили. Кайра мне букет невесты купила, представляешь? Белый с фиолетовым, даже голо прислала.
– В кого ты его кидать будешь? – рассмеялся Барнс.
Он тоже нервничал, хотя уже один раз проходил через подобное, но тогда он сам был в шоке, ужасе и потребовал настолько маленькую и незаметную церемонию, насколько это вообще было возможно.
Сейчас и гостей было больше, и Франсуа собирался букетом кидаться, что Барнса уже забавляло, и, раз гости, то и церемония более торжественная. Правда теперь все это проходило не в большом городе, и не будет людей, которые обязательно захотят заснять происходящее, и его будущий муж не известный актер.
– Блин, за спину, не глядя! – ответил Франсуа. – В кого попадет! Вайолет и Алекса до сих пор не замужем.
Барнс смотрел на Франсуа через зеркало, а потом развернул его к себе и поцеловал, стараясь не помять рубашку, обнимая, даже зная, что она все равно рано или поздно помнется.
– Совсем забыл, – Барнс хотел отдать их раньше, но действительно забыл, пока сам одевался. – Для завершения образа.
На фиолетовом бархате маленькой коробочки лежали запонки в виде осьминогов, такие же, как пряжка на цилиндре. У самого Барнса были запонки в виде рубиновых звезд, давно переставших у него ассоциироваться не только с Союзом, но и Зимним Солдатом, просто став тем символом, который ему нравится.
– Красота какая! – восхитился Франсуа.
И принялся вдевать запонки в манжеты.
– Пойду машину заведу, – Барнс поцеловал Франсуа в щеку. – А потом Стива за руль посажу, негоже мне при таком параде и самому за рулем. Выходи минут через двадцать.
Барнс ушел за машиной, прошелся по припорошенным снегом дорожкам, оглядывая заснеженную базу, офигевших курсантов, гуляющих без дела по территории, народ даже развлекался игрой в снежки, от одного из которых Барнс ловко увернулся и быстро, не раздумывая, слепил и кинул в ответ, попав точно в голову. На него посмотрели и, кажется, даже не сразу узнали, но он уже шел к гаражу.
Так торжественно и официально Барнс не одевался очень давно, он даже на собрания акционеров приходил попроще, хотя там собирались те еще пижоны. Он понимал, что для провинциального Ярмута они вырядились слишком дорого и слишком вызывающе, но ему было плевать, потому что некому и незачем было их снимать и выкладывать в сеть.
“В гараже” – скинул Барнс сообщение Стиву, чтобы тот тоже подходил.
Стив пришел в гараж в светло-синей «гагаре» поверх сшитого по фигуре серого с искрой костюма. На коротко подстриженные светлые волосы ложились снежинки.
– Хочешь, чтобы я сел за руль? – спросил он. – А где Франсуа?
– Да, этот агрегат ты точно умеешь водить, – улыбнулся Барнс. – Франсуа еще одевается. Вернее, я его оставил дома почти готовым к выходу, поехали, за ним заедем. Не хочу свою невесту всем подряд гоблинам показывать.
– Может, все-таки жениха? – спросил Стив, садясь за руль.
Над ними пролетел и плавно опустился на посадочную площадку большой пассажирский дископлан.
– Может и жениха, но букет ему купили невесты, – усмехнулся Барнс. – Стиви, какая разница, как оно называется? Давай, поехали, хоть буду уверен, что ты еще помнишь, как подобную тачку водить. На трассе до двухсот гнать можно, эта малышка и быстрее может.
Франсуа ждал машину на пороге коттеджа. Неподалеку, прячась за заснеженными кустами, за ним наблюдала Элис Вайс. Франсуа поправил шарф, цилиндр, провел ладонями по белой шерсти пальто и надел купленные специально к этому пальто теплые перчатки.
Стив подогнал машину к дому идеально, хотя Барнс и стебал его все пять минут, которые они ехали, но делал это беззлобно, искренне и по-дружески.
Выбравшись с переднего сиденья, Барнс открыл заднюю дверь.
– Садись давай, – хотел сказать “принцесса”, но от одной мысли обожгло, и он просто не закочнил фразы, устраиваясь рядом с Франсуа на заднем сиденье. – Возьмешь мою фамилию, или свою оставишь? – вдруг спросил он, потому что раньше что-то было не до таких вопросов.
– Эй, ты чего? – удивился Франсуа. – Я ж еще когда мы документы в муниципалитет подавали, поставил метку, что сменю фамилию. Ты что, забыл? Или я тебе не сказал?
– Не сказал, – Барнс слегка обалдел, потому что он тоже заполнял эти документы и, кажется, даже все их видел. Вот и суперсолдат – просмотрел галочку в графе.
– Мне еще предстоит ебля со сменой всех документов, – сказал Франсуа. – Но это уже потом. Стив, ткни в девятнадцатую программу окраски кузова, – попросил он.
Стив послушно ткнул и чуть не упустил руль: капот тяжелого внедорожника Баки побелел. На белом фоне расцветились синие орхидеи, а в каждой орхидее сидел, помахивая щупальцами, фиолетовый в желтых пятнах осьминог.
Франсуа довольно хихикнул.
– Я, конечно, тот еще любитель ярких расцветок, – задумчиво сказал Барнс, – но тебе не кажется, что это уже слишком? Стиви, а тебе нравится?
Барнс не ожидал, что Франсуа поиграется с расцветкой его машины, и даже не знал, как ему к этому отнестись, кроме как не обратить внимания на вопиющую самодеятельность.
– Ну, я сначала хотел танк так раскрасить, – признался Франсуа, – а потом ты сказал, что на танке на собственную свадьбу мы не поедем. Пришлось импровизировать.
– Неожиданно, – отозвался Стив.
– Нда, танк такой расцветки точно попал бы в новости, – сказать, что Барнс охуел, – тактично промолчать. – Наверное, хорошо, что мы на машине. Малыш, а давай ты в следующий раз будешь мне новые расцветки показывать, прежде чем их применять по назначению?
Нет, Барнс не злился или был недоволен, Стив очень точно описал его состояние: Барнс такого просто не ожидал.
– Окей, – согласился Франсуа. – Но мне нравится.
Барнс просто его поцеловал. И подумал, что хорошо, что не было мальчишника, потому что на свой он бы позвал только Стива, и они бы сидели и вспоминали прошлое, нахлобучиваясь кофе. И хорошо, что у него Франсуа, а не невеста, которую окружала бы куча подружек, вещавшая бы, что до свадьбы невесту видеть нельзя, или еще какая-нибудь такая муть.
Это были странные мысли о том, что хорошо, что его партнер – мужчина. Почему они лезли ему в голову именно сейчас, Барнс не представлял, и постарался выкинуть их из головы. Поздно было думать, если он уже второй раз выбирает себе мужика.
До Ярмута долетели быстро и молча, Барнс только всю дорогу теребил руку Франсуа, стащив перчатку.
Когда они въехали в Ярмут, Франсуа позвонил Алексе:
– Собирай сестер и давай к муниципалитету, мы уже в городе.
Они приехали раньше почти на полчаса, и сейчас регистрировали другую пару. На стоянке у муниципалитета стояло три гражданских дископлана с яркой расцветкой, но она не шла ни в какое сравнение с их орхидеями и осьминогами. По небу приближался здоровый дископлан с их гостями.
– Ну что, Стиви, – Барнс хлопнул друга по плечу, – вот ты и шафер на моей свадьбе. Все-таки жизнь странная штука, да?
– Не обещаю, что ты будешь шафером на моей, – сказал Стив.
Франсуа выбрался из машины, надевая цилиндр. Даже на фоне свежевыпавшего снега он был ярким. Ярко-белым. Только волосы темные и лицо смуглое.
К нему тут же подскочили сестры – такая же смуглая, как он, носатая Алекса в фисташковом дутом пальто, белокурая пухлая Кайра с длинной косой, сжимавшая в руках букет, и крупная, грубоватая Вайолет в черной куртке с оторочкой из клонированной чернобурки. Они окружили Франсуа, затеребили его, исцеловали, а потом обернулись к Баки.
– Ты решил сделать нашего Франсуа честным мужчиной? – спросила Алекса. Голос у нее был неожиданно низким.
– Сложная задача, – улыбнулась Вайолет.
– И что же в этой задаче сложного? – поинтересовался Барнс, подходя к Франсуа и вставая у него за спиной, приобнимая.
Хотелось положить подбородок на плечо, притянуть к себе еще ближе и вообще быть не здесь, а в спальне, лежать рядом, смотреть какую-нибудь чушь в сети и обниматься.
– Барсук всегда был страшным хулиганом, – объяснила Алекса. – Щеголь такой, как на картинке.
– Я сам костюм придумал, – гордо сказал Франсуа.
– Тебя хоть в журнал, – одобрила Кайра. – На заказ сшили? Видно, что не готовый.
– У него есть целый остров, чтобы хулиганить, – улыбнулся Барнс.
– Ну это твой остров, – возразил Франсуа.
Пока они стояли на улице под падающим снегом, к ним подошли прилетевшие на дископлане старшие с базы. Чарли взяла из рук Франсуа букет.
– Красота, – сказала она. – Вот, Джеймс, как вознаграждаются настойчивость и упорство.
– Мне кажется, или это должно относиться к Франсуа? – выгнул бровь Барнс.
– Тебе тоже полезно об этом помнить, – сказала Чарли.
В муниципалитет они зашли всей толпой. Франсуа волновался. Кайра то и дело фотографировала его и Баки. А Стиву пришлось нести пальто, потому что повесить их в муниципалитете было некуда.
Баки расписался в книге регистрации браков – старинной, толстой, бумажной, – первым. Потом свою подпись поставил Франсуа. Стив расписался как свидетель.
– Можете обменяться кольцами и поцеловать друг друга, – сказал он.
Стив сунул пальто оторопевшему Рику и подошел, доставая из кармана коробочку с кольцами.
– Да, – тихо сказал Барнс, надевая кольцо на палец Франсуа.
Когда-то невероятно давно он уже говорил и делал то же самое, но сейчас все было по-другому. Но он не собирался сравнивать тогда и сейчас, он просто хотел прожить этот день, день, который они с Франсуа будут вспоминать каждый год. Просто еще одна дата. Вроде бы ничего важного, ведь они уже шесть лет жили вместе, и все равно важная, потому что рядом любимый человек. Рядом тот, кто должен быть и будет еще много лет.
Франсуа надел кольцо Баки и поцеловал его, одной рукой обнимая за шею, а другой придерживая цилиндр. Кайра завизжала от восторга, остальные гости захлопали. Служащий муниципалитета выдал Барнсам заламинированное свидетельство о браке.
– А теперь – праздновать! – радостно сообщил Барнс, подхватывая Франсуа на руки.
Сейчас этим никого было не удивить, а тогда, когда он выносил на руках Себастьяна, народ еще косо посматривал на подобное. Да и сейчас находились люди, особенно какие-нибудь религиозные ортодоксы, но среди собравшихся подобных не было.
Барнс, счастливо улыбаясь, вынес Франсуа из муниципалитета, но на улице поставил на землю, чтобы надеть на него пальто, конец ноября здесь уже считался зимой.
– А какой будет торт? – спросила Алекса. – Будет же торт?
Барнс достал телефон и показал голо торта: огромный фиолетовый осьминог в актиниях.
– А вообще шоколадно-ореховый, – рассказал Барнс.
Торт он заказывал в своей любимой кондитерской в Галифаксе, поэтому доставили его буквально пару минут назад, о чем пришло сообщение.
– Потрясающе! – воскликнула Кайра. – И Франсуа все так же помешан на осьминогах.
– О да, – буркнул Стив. – Он всегда так их любил?
– Обожал просто! – хором сказали сестры, переглянулись и рассмеялись.
Немного скукожившийся от холода букет Франсуа кидал в ресторане. Все женщины, от Чарли и Лейлы до совсем молоденькой двадцатисемилетней инструкторши по подводному плаванью Маграт, выстроились в линию.
– Ну, дамы, – оглянулся через плечо Франсуа, – вы готовы?
Он кинул букет, не глядя, куда кидает.
Сложно сказать, кто действительно хотел поймать букет, или кому Франсуа намеревался его кинуть, даже если и не глядя, но поимка этого цветочного чуда была фееричной.
Подача у Франсуа была отличной, гранаты в свое время он лучше всех кидал, и сейчас букет подлетел почти до высокого потолка и начал опускаться по широкой дуге к кучке дам, которые уже тянули к нему руки. Кто действительно хотел поймать, кто за компанию. Но лучше всех оказались Викки и Эрика, похоже, в полете рассчитавшие траекторию букета и одновременно подпрыгнули, ухватив цветочную композицию в четыре руки и, глянув друг на друга, весело расхохотались.
– И скоро ждать свадьбы? – тут же спросил Барнс, который догадывался, что они вместе, хотя Викки с Эрикой никогда на публике, даже среди инструкторов, не выказывали отношений ближе, чем дружеские.
– Вот найдем своего третьего, тогда и посмотрим, – весело отозвалась Викки.
– Ага, – подтвердила Эрика и тепло посмотрела на подругу.
– А вы его хоть ищете? – усмехнулся Барнс, зная, что они почти не покидали базу, тратя тучу свободного времени на оттачивание и шлифовку снайперского навыка.
Эрика бросила быстрый взгляд на Стива, Викки – на Барнса, потом они переглянулись и рассмеялись.
– Дорогие, я про вас все узнаю, поверьте, – пригрозил Барнс, заинтересовавшись переглядками своих снайперов.
Как-то так получилось, что Эрика и Викки оказались за одним столиком со Стивом и Риком.
– Ну все, – сказал Франсуа. – Стив попался.
– Пока что он, хоть и очень свой, но гоблин, – сказал Барнс. – Не думаю, что девочки будут пытаться его окрутить сейчас. А он, придурок, не заметит, даже если его носом ткнуть.
– Думаю, пока он гоблин, они будут его к рукам приучать постепенно, – предположил Франсуа. – Да ну их к черту! Это наша с тобой свадьба! Пойдем танцевать!
– Пойдем, – согласился Барнс.
Танго всегда казался Барнсу очень чувственным танцем, но почему-то, пока они учились его танцевать, такой магии не было. А сейчас их танец походил на секс, столько в нем было чувственности и желания. Франсуа гнулся в его руках, как способна не всякая женщина, льнул и скользил за мужем.
Стив сидел между Викки и Эрикой и осторожно держал в руках цилиндр Франсуа, разглядывая бриллиантового осьминога.
Музыка отзвучала. Барнс прижал к себе Франсуа, подхватил ладонью под затылок и нежно поцеловал, все еще окутанный магией танца. Только гости мешали перенести все в горизонтальную плоскость и отдаться страсти на полную.
Все гости и персонал дружно зааплодировали. Официант поднес молодоженам два бокала с шампанским. Франсуа жадно опустошил свой бокал и снова поцеловал Баки.
Расправившись с шампанским, Барнс оглядел собравшихся и подумал, что так давно не бывал на подобных веселых сборищах, что уже забыл, когда это было в последний раз. А тут еще и в его честь, не только в его, конечно, но все же.
– Я люблю тебя, – снова прижав к себе Франсуа, шепнул ему на ухо Барнс и повернулся к гостям. – Пока вы не начали поздравлять, хочу сказать вам огромное спасибо, что вы сегодня здесь, с нами, в этот день.
Ему снова захлопали.
Веселились весь вечер. Танцевали, пили вино и что покрепче, снова танцевали. Первыми, распрощавшись, ушли Рик и Алекса. Эрика и Викки вытащили Стива танцевать. Тот чему-то научился за эти годы, но явно не представлял, как танцевать сразу с двумя партнершами.
На отдельном столике в углу громоздились подарки для новобрачных. Франсуа то и дело поглядывал на столик. Ему было невероятно интересно, что же им надарили.
– Все еще хочешь устроить войнушку? – спросил Барнс, когда они уже ехали на базу.
Вечер закончился, все желающие вернуться на базу погрузились в дисколет, а молодоженов отвозить было Стиву, хотя Барнс и предложил самому сесть за руль. Барнс-то со Стивом так и так собирались надрать задницы курсантам, проверив, чего они стоят против двух суперсолдат, но вот до сих пор ли к ним хочет присоединиться Франсуа, он не знал. Вечер был бурным и веселым.
– Хочу, – ответил Франсуа. – Два бокала шампанского, а остальное – минералка. Я протрезвею, пока мы доедем.
– Тогда поехали домой, – сказал Барнс.
Уже в машине, со Стивом за рулем, он заговорил.
– Значит так. Стив, мы с тобой снимаем патрули, а ты, малыш, поднимаешься на бесшумке и ждешь, пока у народа начнется паника или какое-то более-менее организованное отражение того пиздеца, что мы им устроим со Стивом, – Барнс раскрыл карту базы, тыкая по местности. – У них задача уложить нас троих, поэтому они попытаются тебя снять с неба. Ты – наши глаза. Говорите.
– Гоблины и «щенки» будут действовать организованно, вместе? – спросил Стив.
– Должны, у них давно определились командиры, с которыми не спорят, – ответил Барнс. – Но и самодеятельность у них бывает. Мы учим мыслить широко и творчески.
– О да, – кивнул Франсуа. – Так что сейчас мы приедем, занесем подарки, сделаем вид, что у нас первая брачная ночь и поскачем развлекаться.
– Переоденемся, дорогой, – рассмеялся Барнс. – Мы обязательно переоденемся.
И они переоделись. Франсуа было все равно, а Барнс со Стивом нацепили зимний камуфляж и пошли воевать.
Как оказалось, против двоих суперсолдат с поддержкой с воздуха шансов у объединенной команды “щенков” и гоблинов просто не было. Они со Стивом в пару минут сняли всех часовых, те даже понять не успели, что произошло. А потом за первые пять минут боя положили основную часть и еще десять потратили на поиски особо успешно заныкавшихся.
В итоге за двадцать минут они раскатали под орех пятьдесят вооруженных человек условно ранеными и убитыми, получив незначительные повреждения. Дископлан сбить им так и не удалось.
– Разбор полетов завтра после занятий, – объявил Барнс по громкой связи. – На сегодня все.
– Как-то оно сегодня очень быстренько, – Франсуа развалился на кровати, раскинув руки и ноги. – Быстрее обычного.
– Потому что мы были со Стивом, а мы с ним много кого раскатали в свое время, – Барнс лежал между ног Франсуа, положив голову ему на подвздошную кость, и гладил внутреннюю сторону бедра. – Ну как ощущения от супружества?
– Это как минимум весело, – улыбнулся Франсуа. – Давай подарки разберем? У меня завтра выходной, ты сам подписал.
– Давай, выбирай, с чего начнем? – согласился Барнс.
– Сверху, сбоку и еще с краю, – Франсуа выкарабкался из-под Баки и приволок все коробки на кровать. – Вот, от Кайры.
Он вытащил из коробки сшитого из мягкой ткани Зимнего Солдата, который в левой руке держал нож, а правой сжимал щупальце такого же тканевого фиолетового осьминога в мелких пейсли.
– Это мое! – тут же сказал Барнс, выхватывая Зимнего. – И тебе я его не дам!
– Твое, – согласился Франсуа, вытаскивая карточку. – Это от Кайры. А вот от Вайолет, – он распаковал коробку с логотипом дорогого магазина секс-игрушек. – О, мое! – он сжал в руке анальную пробку в виде осьминога со свернутыми в спиральки щупальцами.
– И откуда она знает, что тебе дарить? – заржал Барнс, вертя в руках предмет для интимных игрищ. – Опробуем сегодня?
– Я думаю, ее натолкнул на эту мысль пол моего супруга, – Франсуа хитро посмотрел на Баки. – На тебе или на мне? Смотри, тут еще и пульт есть. Классическая штука. Никакого удаленного управления с телефона.
– И часто ты пользовался подобными игрушками? – спросил Барнс. – А на тебе или на мне… У нас много времени, чтобы попробовать на каждом из нас. Что там еще?
– Приходилось иногда, – уклончиво ответил Франсуа и вытащил из коробочки пакетик домашнего печенья с предсказаниями. – Это от Алексы, она таким увлекается.
– Печеньки завтра, – тут же отозвался Барнс, тиская нового Зимнего, прикидывая, куда его посадить среди остальных.
– От Стива, – Франсуа принялся распаковывать тяжелую длинную коробку. – О, ножи. Парные ножи.
– Какая прелесть, – расплылся в улыбке Барнс, беря в руки один из ножей.
Отличная сталь, идеальный баланс, Стив потратил на это приобретение немалую часть одолженных ему Барнсом денег.
– Знал, что нам обоим понравится, – Барнс погладил лезвие, подкинул в руке и положил обратно в коробку. – Знаешь, мы так давно ничего друг другу не дарили. Лет сто, наверное. Не были вместе, когда нашли любимых и потеряли, когда появились дети. А ведь когда-то я думал, что мы будем вместе всю жизнь, и самые важные события произойдут друг у друга на глазах. Извини, я просто рад, что Стив снова рядом.
– Я понимаю, – Франсуа похлопал Баки по плечу. – О, от Рика.
Рик подарил им пару глиняных кружек ручной работы, грубых, но атмосферных, одну в синей, а другую в фиолетовой глазури. Чайли и Лейла – несколько флаконов довольно дорогой анальной смазки. Эрика и Викки – стринги с голограммами оружия на причинном месте. Габриэль, которому привезли ужин из ресторана с большим куском торта, подарил картину, а остальные решили, что проще отдать деньгами. Это было не так интересно, но тоже приятно.
– Что купим на подаренные деньги? – спросил Барнс, когда были разобраны все подарки, и он вертел в руках флакон со смазкой, а рядом лежала анальная пробка. И Барнс уже прикидывал, как и куда ее этой ночью пристроит.
– Козла же! – воскликнул Франсуа. – Тут на двух хватит.
– Значит, купим двух козлов, – покорно согласился Барнс. – Ты готов опробовать подарки?
– Ты про эти? – Франсуа погладил ножи. – Или про эти? – Он указал на кружки. – Написано, что мыть можно только вручную.
– Я про эти, – Барнс вытянул руки со смазкой и пробкой. – Но если хочешь, я сварю какао.
– Ну так можно совместить, – Франсуа перевернулся на живот и сунул себе под бедра подушку.
========== 20 ==========
– Он щупальцами массирует, – сказал Франсуа, когда Баки включил пробку. – И дрожит.
– Пойдем варить какао? – спросил Барнс, целуя мужа.
Это было так странно, в определенном смысле ново и непривычно называть мужем не Себастьяна, но его призрак с каждым годом все меньше нависал над Барнсом. Если бы ему мешало что-то, Барнс бы еще долго не назвал Франсуа мужем, а так остались только воспоминания, и чем дальше, тем меньше и меньше они причиняли боли.
Наверное, Барнс был мог найти себе кого-то и раньше, но он просто не позволял себе влюбиться, не позволял себе забыть, словно специально теребил заживающую рану. Но он был рад, что решился на это только сейчас. Словно они с Франсуа ждали друг друга. А может, так оно и было, мало ли какие еще выверты приготовило для него мироздание.
– Пойдем, – Франсуа встал на четвереньки и выпятил задницу. – Сделай видео, я посмотреть хочу.
– Мы так никуда не пойдем, – сказал Барнс, поглаживая упругие ягодицы, разводя их и глядя на это чудо инженерной и интимной мысли. Но потом все же взял телефон и записал, как шевелятся щупальца, свернутые спиральками. А потом поцеловал в копчик, прижавшись к нему губами.
Франсуа посмотрел видео.
– Мне нравится. И ощущается классно. Я потом с тобой поделюсь.
Он встал и пошел на кухни, смешно расставляя ноги.
Какао сейчас было последним, чего хотел Барнс, но новоиспеченный муж желал опробовать кружки, поэтому приходилось хвататься за член, унимая желание.
– Ты садист, – заключил Барнс, принимаясь варить какао.
Он кидал специи в молоко, размешивал венчиком какао-порошок, сыпал сахар, и все это делал почти не глядя, пожирая глазами Франсуа. Облизывался, мечтая взять в рот упруго покачивающийся, стоящий колом член.
Франсуа лениво гладил свой член, так и не решившись сесть.
– Потрясающие ощущения, – поделился он. – Он такой нежный.
Оставив какао на плите, Барнс подошел к Франсуа и обнял его, прижимаясь всем телом, притираясь пахом к паху, чувствуя этот член, который он так хотел.
– Я тоже умею быть нежным, – промурлыкал он, стараясь не отвлечься от какао.
– Я проверю, – пообещал Франсуа и выгнулся в пояснице. – У него щупальца почти как твой язык.
– Значит, я могу поехать в отпуск без тебя? – ехидно поинтересовался Барнс.
– Но с моим осьминогом? – спросил Франсуа. – Я его тебе не дам, если ты уедешь без меня. Должен же меня кто-то утешать.
К нему подошла Мара, мурлыкнула и потерлась всем телом о голые ноги.
– Санора, девочка, иди к Баки, – позвал Барнс свою кошку, тоже желая получить порцию кошачьей ласки.
Ему нравилось ощущение пушистой шерсти, трущейся о голую кожу. Кошка тут же подбежала, ткнулась мордой в пах, от чего Барнс болезненно поморщился, а потом принялась тереться об ноги, пытаясь встать, поставив на плечи лапы.
– Э не, дорогая, – он осадил зверюгу, подхватил ковш с какао и разлил напиток по чашкам. – А теперь можно.
Обниматься с кошкой, у которой к зиме на пузе было полно пушистого меха, было очень приятно, хотя отчасти Барнс просто злил Франсуа.
Какао Франсуа пил стоя, покачивая бедрами и облизывая губы.
– А вот теперь, – сказал он, ополоснув чашки, – настала пора первой брачной ночи. Да, мой супруг? – и Франсуа полюбовался помолвочным и обручальным кольцами.
– А, ты, значит, ещё и меня хочешь, не только игрушку? – притворно изумился Барнс, подходя к Франсуа близко-близко, но не спеша касаться, хотя хотелось до черных мушек в глазах, до отключения мозга и трясущихся рук.
Хотелось так, словно ему год не давали и даже не показывали. Барнс шумно выдохнул, убрал руки за спину и невесомо коснулся губами плеча, обжигая поцелуем.
Франсуа шумно вздохнул и прижался к Баки. Зажатая между их ногами Мара недовольно мявкнула и просочилась куда-то в сторону.
– Ты меня с ума сводишь, – пробормотал Барнс, подхватывая Франсуа под задницу, усаживая на себя. – И чего ты ещё хочешь?
– Твой хуй, разумеется. На законных основаниях. Зачем бы я еще на тебе женился?
– Значит, это единственное, что тебя во мне привлекает? – притворно обиделся Барнс, сжав ягодицу.
Он надавил на пробку, заставив ее проникнуть чуть глубже, отпихнул с дороги Санору и занес Франсуа в спальню.
– Значит, мой член… – уронив мужа на кровать, Барнс оседлал его.
– Отличный же член! – Франсуа крепко сжал предмет разговора. – Охуенный просто!
– До моего члена ты ещё доберешься, – мурлыкнул Барнс, подхватил тюбик со смазкой и, налив себе на пальцы, завел руку за спину, принимаясь растягивать себя. – Можешь пока пососать его.
И Барнс сел так, чтобы Франсуа мог дотянуться губами до его члена.
Франсуа тут же сунул себе под голову две подушки и принялся усердно сосать и облизывать. Каждое прикосновение мягких губ и языка будоражило. Барнс забывал насаживаться на собственные пальцы, так хотелось чувствовать это горячий рот. Он коротко постанывая, поглаживая себя пальцами внутри, растягивая, а потом решил, что хватит, потому что кончить хотелось на члене.
– Отдай, – ласково погладив по щеке, сказал Барнс, перемещаясь к члену Франсуа.
Придерживая рукой, Барнс стал медленно насаживаться, очень цельно ощущая себя в этот момент, словно именно так все должно и было бы быть. Ощущение было слегка странным, но приятным.
Франсуа ерзал под ним, облизывая яркие влажные губы. Вибрация в заднице отдавалась во всем теле, в паху копился жар. Он застонал, когда Баки насадился на него до основания, и обхватил ладонью его твердый член с сочащейся головкой.
Барнс задвигался медленно, плавно, тягуче, словно не он сейчас сгорал от желания, не он был возбуждён настолько, что в голове была полная пустота с одним только желанием кончить.
Сжавшись на члене, Барнс крутанул задницей, задвигавшись чуть быстрее.
Франсуа под ним застонал. Поймал руку Баки и положил себе на грудь. У него были очень чувствительные соски, и Франсуа обожал, когда Баки их ласкал.
Пальцы уверенно сжали сосок, посылая по телу волну наслаждения и легкой дрожи. Барнс никогда не отказывал Франсуа в ласках, ни в маленьких, ни в больших.
– Давай, Баки! – Франсуа толкался в него все сильнее и сильнее. – Давай же!
Не понаслышке зная, какие яркие ощущения пронизывают тело Франсуа, Барнс принялся двигаться невероятно быстро, сжимая член внутри. Франсуа выгибался и вскрикивал, глаза у него закатывались, сердце билось часто-часто.
– Господи… – протянул Барнс, чувствуя, как мир вокруг сужается, оставляя только Франсуа, только ощущение его члена в заднице.
Это было похоже на полное слияние, и так хотелось, чтобы это не заканчивалось, чтобы длилось это слияние тел и душ. Чтобы быть вместе и длить, длить и длить это ощущение единения.
Франсуа закричал и забился под Баки в глубоком полном оргазме, растворявшем кости и воспламеняющем кровь. Почувствовав чужое наслаждение как свое, Барнс немыслимо изогнулся, словно его пронзила молния, застонал долго, протяжно, на одной ноте, и упал на Франсуа, тяжело дыша.
Франсуа заерзал под Баки, вытаскивая из себя шевелящегося осьминога, отбросил его в сторону и блаженно вытянулся, прильнув к мужу.
– Офигенная штука, – сказал он. – И ты офигенный.
Столь ярко у них не было давно, или никогда до этого, Барнс сказать точно не мог. Ему было так хорошо, что мозги превратились в желе, тело было ватным, и ничего, совсем ничегошеньки не хотелось делать.
Чуть приподняв голову, Барнс поцеловал Франсуа куда достал и снова устроил голову у него на груди.
Франсуа нащупал на тумбочке пульт и выключил жужжащего осьминога. Потом обнял Баки, натянул на них обоих одеяло, поцеловал в темя и сказал:
– Спи. Длинный был день.
– Куда хочешь в свадебное путешествие? – спросил не собирающийся спать Барнс. – Я найду время, просто не могу не поехать на Гавайи. Ты скажи, куда хочешь, и мы туда поедем.
– Хочу в Йоркшир, – зевнул Франсуа. – Летом. Недели на две.
– А почему туда? – спросил Барнс, устраиваясь рядом с Франсуа, заворачивая обоих в одеяло, и прижимаясь как можно теснее.
Ополаскиваться, менять белье и прочее они будут завтра. Сегодня они стали супругами, отпраздновали это дело, погоняли курсантов в хвост и в гриву, и просто феерически трахнулись. Все остальное могло подождать.
– А там, – сонно сказал Франсуа, – есть музей самого крутого ветеринара двадцатого века. Я все его книги читал. И я хочу туда.
– Хорошо, мы поедем в Йоркшир, – согласился Барнс, устраивая голову у Франсуа на плече. – Летом, на две недели. Спи. Я люблю тебя.
День перед отъездом на Гавайи выдался каким-то суматошным. То Габриэль прибегал с заявками на следующий год, то Лейла с тем же самым, хотя вроде бы все решили. Дома дурили кошки, чувствуя отъезд хозяев, а у Франсуа помер очередной Алекс, и Барнсу было собрался поехать купить ему нового, хотя и понимал, что лучше сделать это после приезда, как ему позвонили с КПП.
– Да, – устало ответил Барнс на вызов.
– Командир Барнс, – рявкнул мордоворот, – требуют вас и проезда на территорию.
– Если у него нет пропуска, предписания или моего личного приглашения, пошли его нахуй от моего имени, – Барнс никого не ждал. Вот вообще.
Все, кто хотел приехать к нему на базу, заранее согласовывали с ним свой приезд, потому что объект был военный, и просто так тут никто никого видеть не хотел. У дежурных на КПП даже было право стрелять по особо ретивым на поражение, но такого еще ни разу не было. Для ретивых предпочитали использовать игровое оружие, заряды которого били током.
