Текст книги "От звезды до звезды (СИ)"

Автор книги: skjelle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

«Добро пожаловать на борт»

Сайнжа кивнул и ударил себя кулаком по плечу.

Уже внутри, не стесняясь присутствующих, Йонге расцеловал обшивку, сел на пол, вытянул ноги и блаженно закрыл глаза.

– Нормальный воздух! Жратва! Душ! Йезус Мария!

Рудольф прислонил лайнер, похлопал по стене и решительно направился в медотсек. На ходу громко оповещая всех, как именно он будет снимать сканер и что потом сделает с тем, кто изобрел синхронизацию между устройствами.

– Про общий модуль не забудь! – крикнул вслед Йонге.

– Дай себя подлатать!

На корабле ощущения усиливались – неправильно работающий передатчик был совсем рядом.

Сайнжа беспокойно вертел башкой, норовя заглянуть в каждый темный угол.

Йонге снисходительно наблюдал за ним – на «Фелиции» стояла защита, добросовестно включенная перед отбытием. В первую очередь посторонним потребовалось бы прорваться сквозь броню. Во вторую – столкнуться с бортовыми. Рудольф настроил протокол без затей: любой биологический организм, не имеющий метки слияния, либо гостевого статуса, будет немедленно аннигилирован наиболее оптимальным для конкретного вида способом.

Сайнжа не выдержал и полез отнимать маркер.

«Одному покалеченному нельзя!»

– Ну так иди за ним, – благодушно ответил Йонге и, наткнувшись на непонимающий взгляд, повторил предложение уже в пантомиме.

Яут кивнул, прихватил маркер и устремился в сторону медчасти.

Йонге еще немного посидел, размышляя, почему это одному Рудольфу идти нельзя, а вот одному Йонге вполне сидеть можно, а затем, неподдельно кряхтя и наслаждаясь каждым звуком, начал подниматься.

Теперь он мог хвататься за поясницу, сгибаться в три погибели, охать и стонать как угодно.

Он был дома.

Пострадав в свое удовольствие, Йонге принял мужественное решение направиться на мостик и попробовать расправиться с синхронизацией самостоятельно. Шестое чувство подсказывало, что модуль пострадал физически, но до момента, пока Рудольф не начнет видеть, нужно было как-то подстраховаться.

Дальше в списке приоритетов стоял список повреждений, базовый ремонт, где-то посередке болтались еда и пиво, и уже совсем в хвосте – переводчик для яута.

Придерживаясь за стену Йонге прикинул, насколько сместилась центровка. Грузовозы старались делать предельно универсальными для посадки и неожиданных сюрпризов, подстерегающих в атмосфере. Даже наполовину опрокинувшись, корабль оставался пригоден для передвижения внутри него. Отличная разработка новейшего времени – независимая внутренняя часть. Блоки внутренних секций проворачивались и относительно сохраняли пространственную ориентацию.

Йонге не мог оторваться от приятно-шероховатой теплой стены. Легкое дуновение из вентиляционных решеток шевелило волосы. Йонге бездумно подставлял лицо успокаивающему прикосновению, пока до него не начало доходить, что передвижение воздушных масс на корабле вообще-то не является делом обычным.

Он неохотно натянул респиратор, до сих пор болтавшийся на шее. Спустя пару минут выяснил, что сделал это не зря: наглухо закрытые шлюзовые створки и мигающая над ними тревожная полоса показывали, что на мостик лезть без нужды не стоит – атмосфера там отвратительная, то есть местная.

Ворча в респиратор, Йонге вручную набрал команду разблокировки, а потом ему пришлось еще и поработать руками. Наконец, дверь сдалась перед приматом человека. Йонге переступил через порог и тут же поскользнулся.

Ухватившись за створку, он не удержался от ругани – рука влипла во что-то крайне неприятное. Оторвавшись от двери и от пола, Йонге с одинаковой гадливостью осмотрел оба пострадавших места. И на подошве, и на ладони красовалась густая слизь. Белесая, тягучая и мерзкая. Йонге скривился, вытер ладонь о стену и гневно оглянулся, выискивая, откуда на его любимый мостик могла плюхнуться эта хрень.

Ответ пришел быстро: часть обшивки пробило. Сквозь длинный тоннель, проходящий напрямую через несколько секций, виднелся электрический туман. Система саморемонта уже отработала насколько могла, и туннель перекрывали сформировавшиеся тяжи, медленно обрастающие наплавом, но все-таки он был достаточно свободным, чтобы какие-нибудь мелкие формы жизни…

Йонге инстинктивно присел и завертел головой. В мыслях со щелчком совместились картины: тревога яута, нападение мелкой твари, тоннель и склизкий привет на полу.

Оглядываясь почти на триста шестьдесят градусов, пилот бочком двинулся к главному креслу. Под защитой купола он мог управлять кораблем, беспрепятственно заглядывая в каждый угол и зная все о каждой мельчайшей шестеренке. Сейчас остро подходила возможность управлять бортовым комплексом вооружения.

Йонге осмотрел кресло, не нашел ничего подозрительного и с облегчением плюхнулся в мягкие пластиковые объятия. Стукнув кулаком по кнопке герметизации, он дождался, когда прозрачные полусферы поднимутся из пола и сомкнутся над ним, образовывая маленький, хорошо защищенный мирок. Пальцы сами легли на податливые кнопки, приласкали их, и «Фелиция» задрожала в ответ.

Йонге расслабился, позволяя кораблю ощутить себя, а затем привычно напрягся от вторжения в сознание.

Конечно, они звали свой корабль малышкой и крошкой, дали ему женское имя и всячески подчеркивали гендерное различие. Но ломился к нему искин с нетерпеливостью отсидевшего и порядком озверевшего мужика.

Ерзая, Йонге привычно отбивал лишние поползновения, традиционно вздыхая над проблемой, благодаря которой еще не все население Земли превратилось в пилотов и разлетелось по необитаемой Вселенной. Мало кому понравится, когда искусственная хрень трогает тебя как будто изнутри.

Йонге невольно вспомнил наставления инструктора полетных курсов: «Не давайте выебать себя на первом же свидании, господа!» – и фыркнул. Корабль одобрительно погладил его вновь. Йонге непроизвольно глубоко вздохнул. Искин вновь настойчиво попытался овладеть пилотом, но Йонге назидательно побарабанил по кнопкам, выдавая команду отторжения. Искин обиженно отшатнулся, но тут же вернулся снова. Уже не с такими явными намерениями. Йонге вздохнул и мысленно погладил огромную тушу планетолета.

Сквозь радость от возвращения медленно сочилась неясная тревога. Йонге поморщился. Он не любил полуинтуитивную работу с механизмами, предпочитая полагаться на четкие и конкретные данные вида «запрос-ответ». Поэтому просто принял беспокойство корабля к сведению и запустил полное сканирование.

«Активных биологических форм жизни – 3»

Йонге облегченно вздохнул. Через две минуты перед ним развернулась полная картина, где он привычным взглядом вычленял повреждения и нестабильную работу. Частично испорчена связь, выведено из строя несколько помещений, но кольца генератора на месте, и стабилизаторы исправны. Все исправимо, только надо хорошенько потрудиться. А потом можно как следует отряхнуться, скинуть со шкуры стеклянную корку – и лететь куда подальше.

Неотступно грызла досада: и руды не нашли, и инопланетный корабль оказался бесполезным.

Вытащив кривую синхронизации, Йонге запустил по ней сразу две независимых системы сглаживания, и попробовал прикинуть, в каком разделе справочника «Самые жадные копатели Галактики» следует поискать актуальные суммы вознаграждения за спасение официальных представителей Фузии и их доставку в лоно цивилизации.

Поглядывая на график, Йонге неловко повернулся в кресле, заскрежетал зубами от боли и решил, что ему тоже пора о себе позаботиться. Полная чистка организма, обновление и частичная молекулярная перестройка – все согласно заветам поучения Ка Шпира, набравшего в последнее время дикую популярность.

– Внимание, посторонний объект.

«Фелиция» прозвучала озадаченной. Йонге успел заметить движение, отразившееся в куполе – из-под кресла выскользнул плоский силуэт, – и бледное тело взметнулось из-за консоли.

На этот раз Йонге не успел среагировать. Тварь приземлилась прямо на лицо. Респиратор заскрежетал мокрой резиной, хвост обвился вокруг горла и стиснулся. Жесткие лапы сдавили затылок. Йонге захрипел, хватаясь за твердые жесткие кольца. Гортань сплющивало, и порождаемый этим надсадный кашель разрывал легкие, не в силах вырваться чрез пережатую трахею.

Йонге уперся в пол, пытаясь отодрать гадину. Хвост медленно начал закручиваться. В глазах потемнело, белесые складки брюшка расплылись в кровавые волны. У него не было даже пяти минут: скотина пыталась сломать ему шею.

– Внимание, экипаж… Экипаж подвергается опасности…

Бормотание «Фелиции» сливалось в мерный рокот. Скатившись на пол, Йонге с новой силой вцепился в жгуты, но пальцы соскользнули. Электричества у него не осталось совсем.

«Помоги!»

– Необходимо определить источник угрозы, – почти растерянно ответил искин.

«Он на мне! Биологический!»

«Биологическая опасность отсутствует, – искин тоже перешел на глейтер. – Необходимо уточнить!»

Сквозь боль и удушье Йонге почти слышал механическое отчаяние. «Фелиция» тянулась к нему, регистрируя, что ее пилот вот-вот умрет, но не видела, что происходит.

«Скан… все что лишнее… убей…»

***

Очнувшись, Йонге первым делом схватился за горло. Болело оно адски.

Никто не прибежал его спасать, и только «Фелиция» немедленно принялась докладывать, как ею был изучен объект воздействия, определена его составляющая и как было применено уникальное, немедленно синтезированное вещество. Давясь слюной и корчась, Йонге все же поблагодарил корабль, заодно позволив мысленно облапать себя – по крайней мере, это было куда приятнее, чем раздирающая боль в глотке.

Горя желанием помочь, «Фелиция» выпустила в атмосферу под куполом еще чуть-чуть неведомых соединений, и Йонге немедленно сделалось легче. Мотнув головой, он отключился от бормотания, в котором перечислялись составляющие и этого уникального решения.

– Сколько их тут?

Хрип вновь отдался болью. Йонге ухватился за кресло, поднялся и плюхнулся обратно. Уронил руки на клавиатуру и, не глядя, начал ваять поисковый запрос, закатав в него характеристику нападавшей твари.

Гады отклонялись от параметров биологической нормы настолько, что система корабля не воспринимала их как угрозу.

Пальцы тряслись, но интерактивная система услужливо помогла довести начатое до конца, и «Фелиция» немедленно принялась выдавать отчет. Йонге почувствовал, как встают дыбом волосы. Корабль был просто напичкан этой дрянью.

– Экипаж… гость… живы?

– Состояние удовлетворительное, первый пилот, – радостно отчитался искин.

И продолжил отображать распиханные по техотсекам сюрпризы. Правда, пока все образцы были помечены как неактивные. Осененный идеей, Йонге снова грохнулся на пол и заглянул под кресло.

Сплющенное и безобразно вывернутое, под креслом затаилось яйцо. Кожистое, влажное, свесившее родильную утробу и белесые кишки внутренностей. Даже не яйцо, а нечто вроде переходной формы.

Йонге поднял сдохшую гадину за хвост и пристально осмотрел. Столь тщательная подготовительная стадия, как здоровенное яйцо, просто не могла выродиться в мелкую, пусть и очень опасную тварь. Эволюция не разменивается на затратные решения. Если есть яйцо и есть маленькая тварь, то… рано или поздно она станет большой. Или найдет еще один переходный вариант.

К вставшим дыбом волосам добавилось холодное покалывание вдоль позвоночника. Йонге отшвырнул дохлятину и лихорадочно заиграл на податливых кнопках, соединяясь с библиотекой. По умолчанию в каждый корабль загружался архив общедоступных сведений обо всех происшествиях, случившихся в открытом космосе с момента основания звездоплавания. На «Фелиции» стоял обновленный архив вплоть до версии прошлогодних событий. Напарники единогласно решили, что больше не будут скачивать обновления, хотя те предоставлялись совершенно бесплатно.

Обширный поисковый запрос выдал несколько сотен упоминаний о контактах с паразитарными формами жизни. Все они были старыми, и чем дольше Йонге рылся в них, тем глубже его отбрасывало. Последние по времени заметки были скопированы с древних носителей информации, и половину из них расшифровать не удалось даже составителям архива. Обрывочные упоминания о нескольких колониях и последовавшей за этим примерно трехвековой тишине прерывались сообщением о полном разрушении военно-исследовательского корабля «Аурига» и его крушении на праматеринской планете.

– Избавься от этих яиц!

– Необходимо дополнительное время на анализ…

«Ну так начинай! И связь с медчастью!»

«К сожалению, связь временно недоступна».

Йонге потянулся сквозь глейтер, но синхронизация так фонила, что попытки сформировать хотя бы пару внятных слов гасли в мощном потоке. Мелькнула злобная мысль, что так и сдохнуть можно незамеченным.

Потом сделалось стыдно.

Прихватив скрюченную тушку наездника, Йонге выкарабкался из-под купольной защиты. Пока «Фелиция» анализировала, пока никто из других поганцев не проснулся, нужно было предупредить своих.

На ходу хватаясь то за стены, то за горло, Йонге поспешил в медотсек, по пути шарахаясь от каждой тени.

Дверь не задвинулась до конца. Доводчик заклинило.

– Рудольф! Руд…

Йонге застыл на пороге, давясь кашлем. Происходящее внутри было таким диким, что на мгновение показалось, будто «Фелиция» не рассчитала и траванула своего пилота до красочных галлюцинаций.

Пол корабля на мгновение ушел из-под ног, но затем железная выдержка пилота все-таки взяла свое, и Йонге сощурил глаза, разглядывая замерших яута и механика.

Будь он художником, несомненно восхитился бы скульптурой и непременно назвал бы ее красиво: «Вожделение и межрасовая похоть». И тут же начал бы запечатлевать.

Но человеком искусства Йонге не был, в руках у него имелась только дохлая тварь, а в качестве бонусов – почти сломанная гортань. Поэтому он взмахнул трупиком и засипел.

– Могли бы выбрать другое время!

Рудольф нелепо дернулся в сторону, забыв разжать руки и ноги. Наполовину расчистившийся экран глассов мигнул. Сайнжа вопросительно подвигал надбровными дугами, заставляя щетину шевелиться. Теперь Йонге почувствовал и запах, пробивающийся даже сквозь так и не снятый респиратор. Пот, дикое количество адреналина с тестостероном и что-то совсем непонятное, видимо, уже яутское.

– Полный корабль мерзости! – продолжил Йонге, потрясая трофеем. Голоса совсем не было слышно. Кашлянув, Йонге догадался снять резиновую маску. – Слазь с хуя и бери в руки дихлофос!

– Дихло-что? – растерянно переспросил Рудольф.

Он наконец-то разжал руки, перестав прижиматься к яуту, и оперся на стол, защитно приподняв плечи. Сайнжа недовольно повел головой и двинул бедрами. Синхрон зашкалило, но Йонге не почувствовал ничего хорошего, кроме тошноты. Вся связь была намертво забита недавним переживанием в объятиях склизкой твари.

– Огнемет, – совсем уже страшно прохрипел Йонге. – Пока вы ебались, меня чуть не задушили нахрен… Извращенец долбаный…

Рудольф заерзал, пытаясь высвободиться. Йонге возвел глаза к потолку, едва не скрежеща зубами. Праведный гнев пока бурлил тихо, накрытый крышкой срочных дел, но потом Йонге собирался снять эту крышку и вылить кипяток прямо на безмозглую голову Рудольфа, а затем кастрюлей отходить яута.

Уж если у механика снесло крышу на фоне искусственного недотраха, то хотя бы Сайнжа мог держать хрен при себе.

– Ты! – Йонге уставил палец на Сайнжу. – К тебе отдельный разговор! Почему на корабле сдохли все, кроме тебя? Что ты сделал, чтобы эта зараза не нашпиговала твои потроха?

Сайнжа недоумевающе заморгал. Йонге не выдержал и швырнул в него дохлятиной. Яут пригнулся, и наездник, сбив со стойки контейнеры для образцов, с грохотом упал за столом. Рудольф рванулся и выразительно заскрежетал зубами, перекосившись от явно болезненных ощущений. Сайнжа заворчал, пытаясь высвободиться. Йонге прислонился к косяку, и следил за вакханалией с чувством полного отупения. Потом прикрыл глаза и съехал по гладкому металлу. Свет в отсеке медленно пульсировал, и Йонге словно тонул в этой пульсации.

В полудреме-полубеспамятстве он равнодушно следил, как до Рудольфа наконец доходит, что надо вытолкать яута, поскольку через ботинки снять штаны не получится, а натянуть и застегнуть их, не избавляясь от партнера – никак невозможно.

Весело покатился по полу окончательно опустошенный маркер.

Выпутавшись, Рудольф поспешил к нему, припадая на одну ногу и на ходу оправляясь. Глассы шли радужными переливами. Сайнжа ненадолго отвернулся, а потом тоже направился к Йонге – уже безо всяких копулятивных органов наголо.

– Эй, Йонге, ты живой? – Рудольф потряс его за плечи.

Пилот показал ему средний палец.

– В рубке, – он еле шевелил губами. – По каталогу найдешь статьи о наездниках. Тут всюду яйца. Нужен шлем и защита на шею.

Выслушивать ответ он не стал, закрыв глаза и наконец-то вырубаясь.

========== Глава 3 ==========

Впервые за последнее время пробуждение было по-настоящему приятным. Ничего не болело. Йонге осторожно пошевелился – спина, руки, лодыжка, колени – все в порядке. Чуть-чуть саднило горло, но он сглотнул пару раз, и сухость ушла. Йонге мечтательно улыбнулся и открыл глаза.

Нависавшая над ним страшная харя раздвинула толстые клыки, перепонки между ними натянулись, и Йонге несколько раз моргнул, преодолевая основной инстинкт – без замаха влепить в страшную морду. Слева, справа, под челюсть.

Сайнжа заворковал, и Йонге вежливо, но решительно уперся рукой в раскрытые челюсти и оттолкнул яута. Сайнжа отодвинулся и осторожно свел клыки, слегка царапнув кожу на ладони человека. Потом уселся поудобнее и ткнул пальцем в шею пилота.

Йонге нахмурился, чувствуя, как яут отслеживает полосу от хвоста, но Сайнжа не делал резких движений. Йонге тяжело вздохнул, пытаясь вернуть нормальный ритм сердцебиения. Яут повернул голову, словно тоже прислушивался к его пульсу, и наклонился вперед.

Башка яута была попросту огромной, поэтому, чтобы ему не снесли челюсть, Йонге невольно запрокинул голову. Сайнжа приложился и замер. Йонге приоткрыл рот, пытаясь собраться с мыслями и послать инопланетчика куда подальше, но слова не шли. Вместо этого полезли воспоминания – как горячая ладонь сняла боль, как Сайнжа позволил переночевать на себе, как тащил Рудольфа.

Сайнжа кивнул, чуть не снеся отважному пилоту челюсть, выпрямился и заворчал. Над плечом у него вспыхнул голографический прямоугольник переводчика.

«Ты сильный. Крепкая кость, могучий дух»

– Сам знаю, – буркнул Йонге. Сбоку засветилось синим, он скосил взгляд и обнаружил у себя на плече точно такой же транслятор: крошечная таблетка плотно сидела на коже. – Все яйца нашли?

«Всех, всех», – удовлетворенно закивал яут.

– А Рудольф где?

«Стыдится», – после заминки выдал переводчик.

Йонге невольно ухмыльнулся. Яут тоже растянул пасть в оскале, и пилот тут же сделал протокольное выражение лица.

– А ты нет?

«Зачем? Я помогал. В вас обоих слишком много мужского семени. И вы боитесь друг друга»

– Стоять, – Йонге взмахнул ладонью, пресекая сеанс психотерапии. – Не надо подробностей. Единственное, чего я боюсь – это застрять тут дольше необходимого. Все, мне пора, – он оттолкнулся от койки и приподнялся. – Надеюсь, Рудольф не только стыдится, но и делает свое дело. Мне нужны работающие двигатели, нормально настроенный поглотитель и еще…

Сайнжа толкнул его в грудь – достаточно сильно, чтобы Йонге с размаху хлопнулся обратно. Мягкая поверхность погасила удар, но не негодование.

– Что, мало тогда получил? – холодно спросил пилот. – Могу еще врезать.

На этот раз он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы действительно набить морду одному яуту, а то и двоим сразу.

«Не надо спешить. Рудольф говорит, что нужно два суточных цикла».

– Фелиция!

– Да, первый пилот? – промурлыкало с потолка.

– Подгрузи сводку.

В свежевыспавшиеся мозги полился поток данных. Йонге сложил руки на животе, нахмурился, и принялся разбирать информацию. Отчеты, блок-схемы, списки, сравнительные построения, прогнозы – подвижные конструкции накладывались друг на друга, почти застилая яута и скрадывая всю панораму медчасти.

Прокрутив сводку до последнего раздела, Йонге удовлетворенно вздохнул. Пока организм отважного первого пилота медленно очищался и проходил реабилитацию, достаточную, чтобы не потрошить банковские счета, Рудольф успел сделать многое. Самым главным достижением стал подъем “Фелиции” в приличествующее грузовому кораблю положение. Твердо стоя на своих четырех, грузовик активно латал системы.

«Ты убежден?»

– Вполне. Значит, я буду спать дальше, пока от меня что-нибудь не потребуется. И не орите слишком громко, если снова вздумаете лезть в штаны друг к другу.

«Я не ношу покровы».

Йонге уже отвернулся и натянул на себя легкое одеяло. Яут мог лично слоняться по кораблю и убирать ошметки наездников. Этого добра там уж точно было немало, Рудольф всегда работал с размахом. Вдобавок, встречаться с напарником Йонге был категорически не готов. Синхронизация по-прежнему чувствовалась слишком сильно, хотя уже и не подскакивала до бешеных пиков. Ковыряться в основном модуле Рудольф тоже мог бы все оставшееся время.

Йонге даже не мучила совесть по отношению к почти ослепшему напарнику.

Скорее… зависть.

Пугающее чувство. Еще более пугающее тем, что при всей его неправильности оно не вызывало отвращения, отторжения, да хотя бы возмущения.

Койка заскрипела. Йонге злобно открыл глаза и обернулся.

«Моя благодарность, умансоо».

– Что?

«Ваше пришествие разбудило меня. Я ждал долго».

– Пожалуйста, – буркнул Йонге. – И как мы тебя ухитрились разбудить?

«Кровь».

– Что?

Поймав себя на повторениях, Йонге нахмурился. Даже покосился по сторонам, но свидетелей не обнаружил. Если не считать мерно подмигивающий глазок диагноста.

«Хранилище проснулось, почувствовав кровь».

– Да ладно? – Йонге хотел сесть, но яут наклонился так низко, что вышло наоборот, покрепче вжаться лопатками в жесткую медкойку. – В каком это смысле?

«Есть живое – есть кровь. Нет крови – неживое».

– Глупая система, – Йонге демонстративно зевнул и все-таки отвернулся. – Мог бы прийти кто угодно, и даже не пораниться. И мариновался бы ты там до коллапса солнечной системы.

Сайнжа молчал.

Йонге расслабился. Все два дня он валяться не собирался, но минимум полчаса, чтобы собраться с мыслями, ему не помешали бы.

Койка вновь скрипнула. Йонге не успел даже возмутиться – его накрыла чужая тень, и с ужасающей яркостью, подхлестнутой синхроном, он ощутил, как к нему прижимается огромный и горячий яут.

Йонге рванулся, но яут успел сгрести его в охапку. Представив, как медкойка разваливается, не выдержав веса обоих, Йонге молча саданул локтем назад. Яут изумленно фыркнул и скатился на пол. Не разжимая рук.

Йонге полетел вместе с ним, удачно приземлился на ретивого охотника и точно так же молча добавил локтем еще раз. Сайнжа недовольно зарычал, вздрагивая, и Йонге повторил. Яут наконец-то разжал руки. Пилот вскочил, пошатнулся и обнаружил, что штанов больному не полагалось. Сайнжа заклекотал, рывком сел и потянулся к нему.

– Ты не охерел, говна кусок? Твою!..

На голом заду сомкнулись когтистые ладони, оскаленная пасть оказалась в двух сантиметрах от паха. Йонге занес обе руки, сомкнутые в замок, и тут Сайнжа сдвинул клыки.

Два нижних уперлись под яйца, верхние зажали основание члена.

«Мягкий», – выговорил Сайнжа, не шевеля клыками.

Окно переводчика диковато светилось рядом с поблескивающей рожей.

– Я, блядь, твердый как скала, – с чувством ответил Йонге. – Разожми зубы или я за себя не отвечаю. Ну!

Сайнжа заклекотал – на переводчике возникло идиотское пояснение «довольный смех» – и сделал глотающее движение. Йонге с хрипом втянул воздух и зажмурился. Сжавшийся от страха член оказался в удивительно узкой глотке. Йонге безмолвно вцепился в густую прохладную гриву, искренне находясь на грани обморока. Ему стало тяжело дышать.

– Стой, – прохрипел он, наклоняясь над яутом. – Сайнжа, стой. Я окочурюсь сейчас…

Яут попытался что-то сказать, но с занятым ртом у него не вышло ничего хорошего. Йонге наклонился вперед еще сильнее, почти перегнулся через яута. Голова кружилась так, что он не чувствовал под собой пол. Сайнжа поерзал и стиснул Йонге крепче, перестав шевелить языком.

Контроллер разбушевался. Йонге физически ощущал, как по всему телу гонит волну то ли адреналина, то ли чего-то совсем непонятного. Его колотило, под коленями тряслись поджилки, в паху разливалась почти сладостная боль. На спине выступила испарина.

«Фелиция!»

Искин отозвался тупейшим образом – в воздухе зашелестело. Успокаивающе и размерено. Йонге цеплялся за дредлоки, пытаясь сообразить, что за звук окутывает всю медчасть. И на десятом вдохе понял – дождь. В качестве мер немедленной помощи «Фелиция» предложила дождь.

Понадобилось еще сорок мучительных вздохов, чтобы прийти в себя. Медленно, но его отпустило. Сначала перестало звенеть в ушах, потом прошло головокружение, восстановилось сердцебиение, и в последнюю очередь выровнялось дыхание.

Сайнжа вновь пошевелился – и вот теперь Йонге как следует прочувствовал, что ему устраивают минет. Сайнжа зарычал, Йонге в ответ застонал и оттолкнулся от согнутой спины охотника. Уперся тому в плечи, но до конца так и не выпрямился. Колени сами собой подогнулись, бедра качнулись вперед. Яут зарокотал. Переводчик снова подбросил определение «довольный смех», но у Йонге язык прилип к небу от возбуждения, не давая возмутиться вслух.

Еще несколько таких смешков – и он собирался разрядиться прямо в глотку инопланетчика.

Вот это был невероятный опыт.

Йонге снова часто задышал, но в груди не ломило, а перед глазами не плавали кровавые лохмотья. Он в кои-то веки почувствовал обычное человеческое возбуждение. Просто стояк – и ничего больше, никаких наведенных эмоций. Йонге вцепился в гриву и попробовал отнять инициативу. Сайнжа предупреждающе цапнул его когтями, но даже это пилота не остановило. Не разжимая рук, он продолжил двигать бедрами.

Гораздо лучше, когда сам определяешь, как глубоко вставлять и с какой частотой забивать сваи в сжимающееся горло. Закрыв глаза и оскалившись, Йонге лихорадочно двигался, ускоряя темп с каждой секундой, приближавшей его к оргазму. Еще немного, еще, самую малость…

Сайнжа резко отшатнулся, раскрыв пасть.

Йонге вздрогнул с головы до ног, распахнул глаза и оскалился уже от злости.

– Ты что, попутал, сучка? – прошипел он, сорвавшись на портовый лексикон. – Соси, блядь!

Сайнжа поднялся одним движением. С раскрытых клыков капала слюна, глаза сузились, но Йонге рассвирепел ничуть не меньше. Сайнжа взмахнул рукой, ударяя наотмашь. Йонге успел поймать его в блокировку. Мгновением позже яут ударил сбоку, и на этот раз Йонге подставил бедро.

Охотник пытался пробить его защиту, и всякий раз Йонге ловил молотоподобные удары. Он не мог сказать, что это давалось легко – завтра его ждали шикарные синяки – но он успешно оберегал самые важные органы и давал яуту понять, что люди ничуть не хуже.

Присев и пропустив над головой пудовый кулак, Йонге сцепил руки и прямым нижним ударом заехал Сайнже по челюсти. Голова яута вскинулась, клыки лязгнули, и охотник непроизвольно попятился. Йонге прыгнул, разворачиваясь боком, метя в широкую грудь плечом. Яут отскочил, пропустил его мимо, и Йонге пришлось пробежаться пару шагов, чтобы не упасть. Под скрежет чужих когтей он стремительно развернулся. Присев на корточки, Сайнжа тряхнул головой, картинно перекинул гриву из стороны в сторону и оскалился. Йонге показалось, что он довольно ухмыляется. Ничего хорошего в этом пилот не увидел.

Сайнжа прыгнул вперед. Йонге – вверх.

Яут вывернулся, удар локтем сверху пришелся не по хребту, да и вообще не в яута. Йонге впилился в пол. От режущей боли он приглушенно взвыл. Сайнжа тут же сомкнул объятия и перекатился, подминая пилота под себя. Йонге взвыл еще громче.

«Глупый поступок» – прокомментировал Сайнжа.

– Пошел ты, – прошипел Йонге. – Фелиция!

«Необходимо рассматривать действия… – почти с натугой выдал искин, – как… типовые и…»

Йонге на миг выпучил глаза. У пластиковых мозгов окончательно посыпались кластеры.

– Пусти, гнида!

Поскольку с голого плеча его переводчик давно свалился, диалога не получилось. Сайнжа хладнокровно ощупал руку пилота, невзирая на угрозы и ругань, а затем прямо из запястного браслета выщелкнул себе в ладонь шприц угрожающего вида.

– Эй, эй, не смей!

Йонге заорал так, что голос чуть не сорвался. Сайнжа всадил толстую иглу прямо в бицепс и нажал на поршень. Йонге рванулся, забыв про боль. Фантазия со скоростью десять гигабайт в секунду подбросила картины мутаций, болезней и разложения.

Сайнжа удержал его, а пострадавшая рука выпрямилась, выгнулась чуть ли не в обратную сторону и напряглась, дрожа мелкой дрожью. Очередной рев боли сотряс медотсек, и еще три секунды спустя у Йонге закончился воздух. А на вдохе он неожиданно понял, что локоть больше не болит.

Не выпуская его, Сайнжа заворчал.

«Лишние крики. Что сейчас?»

Йонге удивленно поднял руку и медленно повертел перед глазами кистью. Пальцы гнулись, запястье двигалось, локоть работал.

– Что это было? – он закашлялся.

Посаженные голосовые связки реагировали крайне неохотно и болезненно. Сайнжа пощелкал клыками, нахмурился, а затем вновь разразился ворчанием и шипением.

«Универсальный источник регенерации. Протестирован на сорока восьми видах»

– А на нашем? – страшно просипел Йонге, наливаясь бурым цветом от гнева.

«Что изрекаешь?»

– На нас! – Йонге ткнул себя в грудь. – На нас тестировался, жаба?!

«Протестирован на вашей форме существования», – понятливо уточнил Сайнжа.

– Ну ничерта себе…

Йонге все еще прислушивался, ожидая страшных последствий, поэтому упустил момент, когда яут вновь перешел к обустройству личной жизни. Ерзанье неподъемной туши Йонге в первую очередь воспринял как личное оскорбление, и только потом распознал в этом сексуальные посягательства.

Короткая и ожесточенная схватка к победе не привела: лежа на спине, он был лишен основного преимущества – маневренности. Сайнжа от большого энтузиазма едва не приложил его головой о стойку дезинфектора, но в итоге опять вернулся к тому, с чего начинал.

На этот раз он предусмотрительно закинул ноги Йонге себе на плечи, сжал бедра пилота мертвой хваткой и снова заглотил успевший обмякнуть член. Переход от драки к эротике был таким резким, что Йонге снова показалось – кругом галлюцинация. Невозможная, наркотическая, безумно яркая. Правда, обычно в галлюцинациях дойти до оргазма так и не получалось, а вот с яутом…

– А-а…

Сдавленно застонав, Йонге инстинктивно приподнялся. Пальцы впились в прохладный пол. Почти электрическая дрожь пронзила его живот, заставляя мышцы пресса напрягаться и каменеть. Пульсация собственного члена была такой острой и приятной, что вытерпеть дольше пары секунд не было никакой возможности.