Текст книги "От звезды до звезды (СИ)"

Автор книги: skjelle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Не говоря уже об альясе – тот по-настоящему бесновался за невидимой преградой. Йонге даже видел мелкие искры, вспыхивающие на вкрученных в помост генераторах, когда альяс со всей дури лупил хвостом по силовому полю. Вторая пасть то и дело выскакивала, разбрызгивая слизь, вся фигура зверюги выражала крайнюю степень ярости.

Механик чуть шагнул назад и слегка опустил ствол лайнера.

– Надеюсь, это не религиозное помешательство!

Ему пришлось говорить очень громко. Йонге не успел придумать разумное объяснение происходящему, чтобы успокоить их обоих.

Великая Мать вскинула копье и заревела так, что Йонге показалось, будто на него падает как минимум глайдер из «Врат миров». Копье, легко удерживаемое уверенной рукой, развернулось, и из торца выскочило второе длинное острие. Яуты тоже вскинули руки, превратив площадь в частокол сдвоенных и зазубренных лезвий.

Переводчик заистерил пикселями, окончательно подыхая, но все же справился и выдал единственное слово огромными буквами, видимо, желая подчеркнуть его значимость.

Йонге очень медленно, как в кошмарном сне, повернул голову к Рудольфу и даже сквозь экран сканера увидел, как перекошено лицо напарника, освещенное красными буквами синхронного перевода:

«Выпускай!»

Силовое поле исчезло, и разъяренный альяс взвился с места.

Йонге остолбенел. Рудольф сделал единственную умную вещь сразу за двоих: как только яуты с диким ревом попрыгали с платформы, он с грохотом опустил лайнер на опустевший постамент. Повинуясь командам, оружие начало калиброваться, прогоняя плазменные дуги по всему стволу.

Стряхнув ступор, Йонге отточенным до автоматизма движением встал спина к спине с напарником и с проклятьями начал собирать свое оружие. Он не любил, ужасно не любил стрелять из по-настоящему больших пушек, однако против авторитетного мнения Рудольфа возразить не смог и еще на «Фелиции» внес поправки к комплектации своего костюма.

Отделяя одну за другой декоративные с виду части, он в заученном порядке собирал из них УКВД-240 с расширенным диапазоном действия.

– Это не та блядская церемония, которую я представлял! – проорал Рудольф сквозь быстро нараставший ор беснующихся яутов.

Альяс яростно скакал по головам, и везде, где он касался живого волнующегося моря, оставались широкие полосы зеленой крови. Бешенство в рядах охотников стремительно нарастало. Йонге чувствовал, как его самого трясет. Последняя часть УКВД встала на место, он стиснул короткий приклад и вжался в спину Рудольфа так, что лопаткам стало больно.

– Что они, блядь, устроили?! – опять заорал механик.

– Откуда я знаю! – рявкнул Йонге в ответ.

В следующее мгновение они столкнулись скулами, резко повернувшись в одну и ту же сторону, и так же синхронно выругались.

– Короче, я буду стрелять по всем!

– Только давай без геноцида! Не трогай их, если не полезут!

– И что ты предлагаешь? Держать ебаную оборону?

Йонге понимал, что дело дрянь. Яутское безумие оказалось заразительным. Трясло не только его, но и Рудольфа. А с вооружением типа лайнера это было в десять раз опаснее, чем если бы их бросили в эту озверевшую толпу нагишом и с голыми руками.

Йонге плюнул на все, одним движением пристегнул УКВД к бедру, развернулся и обхватил Рудольфа обеими руками.

– Руди, слышишь меня? Тихо! Не жми на гашетку, подожди, слышишь?

– Господи, вот херня-то, – простонал Рудольф, откидывая голову. Йонге едва успел уклониться, чтобы не получить по носу. – Признавайся, ты опять таблетки жрешь, что тебя не так накрывает?

– Да ебаться меньше надо с кем попало, – злобно прошипел Йонге, на мгновение уступая бешенству, и тут же опомнился. – Нет, подожди, я был неправ, это оскорбительно. Слушай сюда. Ты стой тут и смотри по сторонам. Не будут лезть – не стреляй. Я разберусь, как водить эту дуру, и мы свалим отсюда.

– Куда свалим?

– Сначала к Цвейхе.

– А ты как их найти собрался?

Рудольф наконец-то отвлекся, но Йонге по-прежнему не разжимал руки.

– Я им передатчик подвесил в темном углу. Просто так, на всякий случай.

Рудольф глубоко вздохнул и засмеялся.

Теперь Йонге мог быть спокоен. Разжав хватку, от которой уже болели предплечья, он перемахнул через помост и кинулся к месту управления всей платформой. С первой же секунды стало ясно, что Рудольф разобрался бы здесь на порядок лучше и быстрее. Но Йонге не мог управляться с лайнером, а защита им была даже важнее, чем транспорт. В наушнике щелкнуло.

«Я не вижу альяса», – сообщил Рудольф.

«Как можно не видеть эту херню, она черная как смерть».

«Нету. Зато уроды клыкастые совсем с катушек послетали. По-моему, уже друг друга мочат».

Лихорадочно орудуя сразу двумя руками и рамкой переводчика, Йонге пытался уложить в голове схему работы управления, но вместо этого лезли совсем другие мысли. Приоритетность побега уступала приоритетности выяснения истины. Йонге сдался и на несколько секунд закрыл глаза.

Озарение сформировалось через десяток напряженных секунд, пока он ловил неизбежную для тактических расчетов головную боль.

«А я догадался, – сказал он, сам не веря тому, что пришло ему в голову. – Я точно догадался, Руди. Эта ебанутая императрица позволила альясу сбежать».

«Чего?»

«Она его выпустила, и тварь свалила отсюда. Он всего один, понимаешь? Яуты не могли бы решить, кому достанется право охотиться на такую добычу. А теперь эта дрянь скрылась хер знает где и будет размножаться, пока они не попрут десятками. Вот тогда будет, где охотиться. Это просто безумная, насквозь больная затея».

«Ебать мои протезы», – коротко высказался Рудольф.

«А теперь мы валим!»

Йонге наконец-то разобрался, как управлять застывшим транспортником. Под его руками натужно щелкало и звонко лязгало, а затем платформа резко качнулась. Йонге чуть не упал, ударился о борт и невольно посмотрел вниз. Оскаленная яутская рожа встретила его неприветливым рычанием. Охотник закатил зрачки под самый край глазницы и надсадно заревел, а потом опять ударил плечом в борт. Его сосед развернулся и прыгнул прямо на платформу.

Йонге даже не думал – сработавший рефлекс заставил его выбросить навстречу яуту ногу. Рифленый ботинок и раскрытые челюсти встретились на полпути, Йонге отшвырнуло, но яут тоже потерял размах и грохнулся на самый край борта. Йонге рывком приподнялся на локтях, бросил себя вперед и ударил яута плечом, сталкивая с борта. Яут ухватил его за голову. Когти сомкнулись на затылке, и Йонге ослепительно ясно понял, что сейчас его шейные позвонки лопнут.

– Йонге! – взвыл Рудольф у него за спиной.

Синхронизацию пробило ужасом, от которого Йонге сам едва не завопил. С таким он сталкивался всего один раз, но очень хорошо запомнил этот случай. Рудольф испугался, что напарника убивают, и страх этот мгновенно превратился в ярость.

Знакомое тонкое гудение лайнера пробилось даже сквозь многоголосый ор, быстро возрастая до нестерпимого визга. Йонге схватил яута за запястья и рванул со всей силы. Дублирующие прокладки костюма щелкнули. Йонге рванулся уже сам и все-таки высвободился ценой ободранного загривка.

– Я живой! – крикнул он. – Вправо! Нам нужно вправо!

Рудольф в наушнике зарычал не хуже обезумевшего яута. Йонге показалось, что он слышит, как механик с диким скрежетом опор разворачивает лайнер, обвешанный аккумуляторами.

Толстенный голубой луч прорезал воздух над правым бортом, проливаясь на головы охотников кипящей плазмой. Яуты с воем кинулись в разные стороны, освобождая дорогу. Йонге налег на примитивный руль, платформа начала разворачиваться, явственно давя чьи-то конечности.

– Жми давай! – орал Рудольф, меняя частоту импульса. Луч частично рассеялся, потеряв интенсивность, но стал накрывать гораздо более широкую площадь. – Суки, всех поджарю!

– Отвали! Она древняя!

Всем телом давя на руль, Йонге буквально усилием воли разворачивал махину. Наконец платформа встала на нужный курс и поперла вперед. Рудольф провернул лайнер на новый курс. Йонге окинул площадь взглядом, и в этот момент на сканере пронзительным белым светом замигал маячок. Рядом всплыла пиктограмма, в которой Йонге битых пару секунд не мог распознать тип предупреждения.

– Ложись! – гаркнул Рудольф.

Дисциплинированно рухнув в мешанину систем управления, Йонге наконец-то вспомнил пиктограмму. Над головой шарахнуло так, что на мгновение он оглох. Пиктограмма означала «ракетное вооружение».

– Промахнулись! – прорезался торжествующий вопль Рудольфа сквозь натужное гудение в ушах.

Йонге приподнялся и немедленно рухнул опять: Рудольф ответил по своим понятиям. Над головой вспыхнуло, и на полу платформы Йонге четко увидел собственную тень.

Йонге вывернул шею почти до хруста, пытаясь высмотреть, куда целился напарник. Над титаническим сооружением дворца вспыхнула радужная пленка защиты. Рудольф пробежал пальцами по боковой панели. Звук лайнера исчез из слышимого диапазона, и все вокруг Йонге превратилось в нестерпимый, рвущий голову белый шум. Купол защиты переливался всеми диапазонами желтого, а затем – затем Йонге увидел брешь.

В безумном свечении прорезалась черная щель, едва ли не чернее альяса. Йонге машинально начал считать. Раз – щель поползла. Два – в белом шуме прорывался хоровой рев и визг. Три – купол исчез.

И дворцовый фасад наискось прорезала раскаленная полоса.

Под страшный грохот Йонге все-таки поднялся на колени и как раз успел увидеть, как торжественно обрушивается одна из секций дворца.

Не в состоянии уже испытывать еще более сильные эмоции, Йонге опустил взгляд на рычаги и наткнулся прямиком на ограничитель. Почему-то именно обрушение здания вызвало в мозгу нужное щелканье, и Йонге действительно понял, что перед ним блокиратор двигателя.

Беззвучно матерясь, Йонге сорвал пломбу и поднялся во весь рост. Платформа вздрогнула, приподнялась и легко качнулась, словно моментально потеряла вес. Йонге налег на рычаги управления, и многотонная махина заскользила вперед, устрашающе быстро набирая скорость.

– Не так быстро, врежешься же!

– Не дрейфь!

Адреналин переполнял Йонге едва ли не больше, чем Рудольфа. Наконец-то он мог что-то сделать, чтобы спасти их задницы. Они и так вляпались по самые уши, а Рудольф завершил дипломатическую миссию так глобально, что после этого надо было бежать и как можно скорее. Даже не к Цвейха, а прямиком в коспоморт. И заодно орать SOS на всю Фузию.

Но помимо этого Йонге страшно мучил один вопрос.

– Где ты откопал эту чертову бандуру? Почему она работает, как орбитальник?

«Потому что это и есть орбитальник».

– Чего?

Йонге едва не надорвал горло – изумленный вопль выпорхнул на пределе вышины звука.

«Это орбитальник, – довольно повторил Рудольф. – Его явно не смогли починить и поставили в лайнер. А я – смог».

Не в силах устоять, Йонге обернулся и целых несколько секунд пялился на невероятный самопал, доставшийся экипажу «Фелиции».

Потом платформа явственно прошлась поперек чьего-то корпуса, и все внимание пилота вернулось к рулению.

Расталкивая и давя яутов, платформа ломилась, куда показывала стрелка навигатора на сканере. Йонге прикинул, сколько им потребуется на дорогу до приютившего их дома, и аж замычал с расстройства, не слыша сам себя.

– Эй!

Крик Рудольфа заставил его вынырнуть из лихорадочных расчетов. Прямо перед ним на платформу с грохотом приземлился яут. А потом прыгнул еще один, тут же сорвался, но первый рывком втащил его обратно на нос. Йонге четким движением снял с бедра УКВД и направил на нежданных гостей, свободной рукой продолжая держать платформу на прежнем курсе. Мгновенно отозвавшаяся «Фелиция» смотрела сквозь его зрачки и подсказывала, куда надо стрелять, чтобы убить наверняка. Палец дернулся, снимая предохранитель. Яут раскинул руки.

– Ннненааа! Нестрааайая!

«Бля, это ж Цвейха!»

Йонге в последний момент судорожно отдернул палец. Рудольф выдохнул так, что треск в наушнике стал почти нестерпимым. Цвейха присел, соскользнул с бортика вперед, а Дылда просто свалился ему на спину. Времени допрашивать их не было – платформа врубилась между домов, продвинулась на несколько десятков метров, обдирая архитектурные изыски, и начала замедлять ход.

– Ты что, не рассчитал?!

Вопль Рудольфа был полон такого искреннего негодования и почти обиды, что, невзирая на ситуацию, Йонге нервно засмеялся. Но надолго веселья не хватило: Цвейха зашевелился, сбросил своего родового брата или как там его – Йонге не смог запомнить – и попер на пилота, безумно поблескивая глазами.

Йонге приготовился бросать рычаги и стрелять в упор. Цвейха пригнулся и внезапно почти нырнул под ноги Йонге. Развернувшись там же, он выпрямился, отпихнув человека, и сам взялся за рычаги. Под его когтистыми пальцами платформа живо задергалась: слегка трансформировалась, потеряв метр ширины, и быстро заскользила по проходу дальше.

Здесь было куда меньше озверевших охотников, да и те при виде платформы разбегались, завывая. Йонге несколько раз оглянулся, ища запропастившуюся рамку переводчика, и, наконец, обнаружил ее у левого борта – безнадежно раздавленную сдвинувшимися частями обшивки.

– Проклятье!

– Чего? – почти нервно откликнулся Рудольф.

– Наш переводчик сдох, остается твоя экранка и проектор.

– Свою включи, я тут как приклеенный! И проектор этот тут не работает, мать его!

– У меня неактивный словарь.

– Donnerwetter.

Загрохотав по постаменту, Рудольф вместе с лайнером перевалился через край надстройки и съехал в носовую часть. Цвейха обернулся и зарычал, то и дело торопливо пощелкивая и спотыкаясь.

– Медленнее! – рявкнул Рудольф.

– Он не понимает тебя.

Рудольф засопел. Понимая, что от товарища толку мало, Йонге начал изображать пантомимой необходимость всем успокоиться, замедлиться и начать заново. Вроде бы ему удалось, поскольку Цвейха опять заговорил, но уже с боле отчетливыми интонациями.

– Он ученый, – начал Рудольф, – и против… так, непонятное слово… против этого бардака, короче говоря. Он покинул зону ярости, что бы это ни значило, и рад, что встретил нас. Целиком. Обосраться!

– Это он так говорит? – уточнил Йонге.

– Нет, это я! Я считаю, что обосраться можно от всего этого!

Под взглядом Йонге механик на несколько мгновений замер, сжимая полусобранный лайнер, а затем медленно выдохнул и прикрыл глаза.

– То-то же, – сказал Йонге и отвернулся, направляясь к Дылде.

Пришлось перелезть через два сиденья, а потом он едва не упал на скорчившегося яута, когда Цвейха заставил платформу резко поднять борт и втиснуться в поворот между домами. Навигационная стрелка показывала, что он держит курс к собственному жилью. Хотя бы это успокаивало.

Раскорячившись рядом с Дылдой, Йонге попытался осмотреть его, но яут почти свернулся в клубок, и даже с усилителями простому человеку было не под силу развести согнутые руки-ноги. Цвейха вновь издал рычание пополам с шипением.

– Он говорит – смотри голову, – перевел Рудольф.

Йонге зарылся обеими руками в тяжелые кожистые дредлоки, начал перебирать их и почти сразу наткнулся на ранение. Кровь не текла – просто часть черепа была вмята ударом. Очень мощным ударом – Йонге посмотрел на толщину кости в месте пролома и решил, что это был не меньше чем какой-нибудь боевой топор или молот.

– Нет, я пас, – он сел ровнее, по-прежнему держа в руках дредлоки. – Хрен знает, как черепные травмы править. Не на ходу точно!

Выслушав еще несколько фраз Цвейхи, Рудольф неразличимо забормотал себе под нос, потом выматерился и заговорил уже внятно.

– Нужен нейрорелаксант. Он выдал формулу, но будь я проклят и сожран, если могу понять, что это за формула!

– А справочник тебе на что? – огрызнулся Йонге.

– У меня вместо него словарь, – почти ехидно парировал Рудольф.

– Да какая формула, я из соплей его синтезирую, что ли?

Цывейха опять зарокотал.

– У него в наруче должен быть инъектор, – сообщил Рудольф. – Наш умник сообразил и упростил проблему. Говорит, нужны… о боже, эту хрень я не переведу.

– Ладно, я разберусь.

Платформа снова задрала борт, Йонге уперся ногами куда дотянулся, скрюченный Дылда проехался по полу и придавил отважного пилота. Ругнувшись, Йонге с трудом отпихнул от себя тяжеленное тело, подумал, мысленно плюнул и сел на яута верхом.

К счастью, наруч был в открытом доступе, и Йонге не составило труда вытащить оттуда тонкий инъектор и целую пачку разноцветных капсул с непрактичными стеклянными носиками.

– Цвейха! – позвал он. – Какую?

Поочередно показывая капсулы ученому, он понял, какие три нужно использовать. Йонге посбивал все носики, вытянул инъектором одну за другой капсулы, хорошенько потряс и задумался, куда колоть. Цвейха хрипло рявкнул, а когда Йонге обернулся к нему – показал на предплечье.

– Ага, понял. Никогда в жизни не лечил инопланетчиков какой-то херней наугад.

– В крайнем случае у тебя был свидетель, – мрачно пошутил Рудольф.

Йонге воткнул инъектор и нажал поршень. Яут слабо дернулся, а затем напряженная до каменности шея расслабилась, и Йонге почувствовал, как тяжелая башка поворачивается набок, вытягивая дредлоки у него из пальцев. Стиснув яута ногами, Йонге уселся как можно устойчивее, отбросил инъектор и вцепился в яута уже обеими руками, не давая ронять голову.

– Товарищ Далине попирает иноземного зверя седалищем, – прокомментировал Рудольф. – Эй! А ну брысь!

Яут, висевший на портике дома, мимо которого шла платформа, злобно фыркнул и действительно не рискнул прыгать на движущуюся цель. Йонге мог его понять. Для устрашения Рудольф сменил диапазон видимого спектра, излучаемого лайнером, так что в руках у него полыхало красным чудовищное с виду оружие.

На сканере Йонге мигнул зеленый треугольник и тут же сдвинулся с места.

– Странно, – вслух сказал пилот. – Рудольф, у меня тут, э-э… наш идентификатор. Мой. Или твой. Где-то за углом ты или я. Или…

Сайнжа вылетел из-за поворота, разбрызгивая кровь.

Йонге машинально отметил, что потерю руки можно ликвидировать за полчаса. Главное, сохранить утерянное. Желательно, в холоде. Так же машинально он одобрил действия Сайнжи: руку он тащил с собой.

Броню яута настолько густо покрывала зеленая жижа и ошметки, что собственно Сайнжу Йонге смог опознать в нем только благодаря той самой метке. Слава бортовым системам «Фелиции» – благодаря глюкам в задаче определения членов экипажа она самовольно пометила Сайнжу для отображения на всех связанных с ней устройствах.

– Мать моя женщина! – с чувством сказал Рудольф. – Я даже материться уже не могу! Scheisse!

Сайнжа заскочил на платформу, круто развернулся, сорвал с бедра октаэдральный подвес и метнул в ту сторону, откуда только что примчался. Йонге пригнулся и не пожалел – грохнуло так, что платформа на мгновение задрала нос, а потом с силой ухнула обратно.

Цвейха зарычал, Сайнжа ответил ничуть не слабее, и Йонге уже решил, что драки не миновать. Однако проблему решил Рудольф. Опустив между обоими все еще полыхающий ствол, он многозначительно качнул им из стороны в сторону. Цвейха резко отвернулся, возвращаясь к управлению. Сайнжа стащил маску, оскалился и сел, где стоял.

Платформа быстро шла по широкой улице, оставляя за спиной вопли и поехавших крышей охотников. Йонге держал Дылду за дредлоки и с тупым упорством пытался подсчитать, во сколько обойдется общий ущерб, нанесенный столице их появлением, и покроют ли обещанные гонорары все расходы. Потом он спохватился – черта с два они отдадут свои кровные! Клыкастые скоты должны были еще и приплатить сверху.

Один такой клыкастый скот раскачивался на месте, сжимая обрубок руки. Рана была чистой, так что руку наверняка не отгрызли, а отрезали – возможно, даже не специально: вооружение у яутов было такое, что не дай боже подставиться под удар хотя бы по касательной.

– Дай посмотрю.

Рудольф снова отзеркаливал настроения и чувства напарника. Погасив лайнер и прислонив его поближе, он потянулся к Сайнже. Тот отдернул руку, но затем медленно и неохотно вернул на место. Рудольф низко наклонился, осмотрел наложенный самопальный жгут и удовлетворенно кивнул. Потом снял с бедра нож и прижал к стволу лайнера. Металл быстро нагрелся, изменяя цвет.

– Не дергайся, – сказал Рудольф. – Сейчас заварим.

Сайнжа заревел, откинулся назад и выставил оставшуюся руку, угрожающе выщелкнув лезвия.

– Оставь его, – сказал Йонге, дождавшись окончания гневных воплей. – Если прижжешь, потом с регенерацией проблемы будут.

– А мы заново отпилим.

Рудольф был практичен и безжалостен.

– Слушай, ему лучше знать, как распоряжаться своими руками и их отсутствием.

– А что будет, если он сдохнет, ты подумал? – поднял голос Рудольф. – Он, между прочим, навигатор! И я не гарантирую, что без него «Фелиция» тронется с места!

– Никогда не слышал, чтобы корабли после потери экипажа переставали работать, – спокойно казал Йонге.

Но червячок сомнения его все-таки грыз. О навигаторах он тоже никогда не слышал, а нынче имел дело с ним напрямую.

– Близраааахха!

Цвейха прервал их дискуссию, явно пытаясь говорить по-человечески.

– Чего? – переспросил Рудольф.

Цвейха повторил уже на своем.

– О, он говорит, что мы близко. Ладно, уговорили, не буду я никого жарить.

Демонстративно подув на уже и без того остывшее лезвие, Рудольф повесил нож на место и снова взгромоздил на себя лайнер. Сайнжа с ворчанием согнулся, пряча руку на животе. Йонге съехал чуть ниже, устав колоться задом о броню Дылды.

Платформа остановилась в незнакомом переулке, но навигатор уверенно показывал, что это и есть место назначения. Цвейха нарисовал в воздухе несколько жестов, и уже привычно для людей часть глухой стены растворилась, открывая вполне современные шлюзовые створки.

Подчиняясь командам Цвейхи, шлюз развернулся, и платформа медленно вкатилась по наклонному пандусу в ангар.

Только здесь Йонге наконец-то смог выдохнуть с облегчением.

Поток адреналина у всех иссяк одновременно, и несколько долгих минут после окончательной парковки команда из трех яутов и двух людей сидела молча, вдыхая прохладный после уличной жары воздух. Но один яут лежал и дышал через раз. Йонге уже почуял тонкий кислый запах чужой крови.

Дылда под ним ощутимо вздрогнул, и пилот медленно разжал стиснутые ноги. Мышцы ответили воплями негодования.

– Так, – Йонге поднялся, все еще удерживая длинные дредлоки. – Заберите своего приятеля, у меня пальцы отвалятся сейчас.

Рудольф молча пнул борт, открывая пандус, и полез вниз первым. Следом выбрался Сайнжа, а Цвейха шагнул к пациенту. Облегченно вздохнув, Йонге выпрямился, потер спину и медленно отступил.

На спуске ноги пришлось переставлять осторожно, рискуя дать слабину в коленях.

С платформы послышались раздраженное ворчание и грохот, а затем Цвейха появился вместе с нелегким грузом и потопал вниз, зло впиваясь длинными когтями в пластик пандуса.

– А!

Йонге хлопнул по лбу, дождался, когда Цвейха сойдет на пол, и полез обратно, то и дело теряя равновесие.

Найдя переводчик, он сунул его за пазуху и поспешил покинуть платформу, пока с ней не случилось что-нибудь неприятное напоследок.

Шестое чувство не обмануло. Стоило отойти на два шага от пандуса, как платформа тяжко заскрипела и просела, треснув вдоль правого борта. Из разлома потянулся дым.

Цвейха махнул рукой, чем тут же запустил местное пожаротушение, и группа беглецов покинула ангар под плеск неимоверно воняющей жидкости, прицельно ударившей с потолка.

========== Глава 6 ==========

Сайнжа сидел возле помеси стерилизатора и перегонного куба, засунув туда руку по самое плечо. Йонге восседал в кресле напротив и с прилежанием студента медфакультета наблюдал за процессом. Яута хотелось пожалеть. Примерно как хотелось бы пожалеть Рудольфа, останься тот без руки. Но Йонге прекрасно осознавал искусственность чувства, поддерживаемого неисправной синхронизацией, и хранил каменное молчание. Яут и сам справлялся.

Аккуратно подвешенная в недрах куба рука почти варилась в питательном бульоне, и этот бульон явно содержал в себе куда больше коллагена, белков и нанитных цепочек, чем весь протобульон на молодых планетах, вместе взятых.

От обрубка к обрубку уже тянулись тонкие красноватые нити. Йонге прикинул, как быстро они должны сформировать новую кость и всю остальную анатомическую составляющую обычной руки – и мелочно, недостойно представителя человечества позавидовал. Сайнжа то вздыхал, то начинал сжимать и разжимать свободную кисть, и в целом выглядел так, будто ему неимоверно скучно. Периодически он щелкал челюстями и дергал головой. Видя, как то и дело подрагивают клыки, Йонге решил, что с анестезией, в отличие от хирургии, у яутов не очень хорошо.

Без переводчика, унесенного Цвейхой, разговаривать они не могли, а у Йонге накопилась масса претензий, которые он хотел видеть тщательно переведенными.

То ли Сайнжа чувствовал его настрой, то ли просто мучился совестью, но на Йонге он зыркал чуть ли не каждые двадцать секунд.

– Что смотришь? – мстительно сказал Йонге. – Поджилки затряслись?

Сайнжа заворчал, наклоняя голову, словно пытался прислушаться и разобрать сказанное. Йонге поднялся, потер занемевшую шею – кресла на людей никто не проектировал – заложил руки за спину и направился к выходу. Ворчание стало громче, потом Сайнжа отчетливо дернулся, звякнув всей броней, но даже привстать ему не удалось.

Под раздраженное ворчание Йонге покинул медотсек – в голове упорно билось, как все-таки им повезло, что Цвейха ученый – и неторопливо пошел по длинному коридору, рассматривая сложные узоры на стенах. Абстракция абстракцией, но почти через раз в ломаных линиях угадывались силуэты охотников и их добычи. Почти спотыкаясь взглядом о хищные сплетения, Йонге ускорил шаг.

Выйдя в зал, он сразу наткнулся взглядом на вертикально стоящее на столе блюдо. С высшей степенью вандализма на предмете культурно-исторической ценности было нацарапано: «Третий коридор направо, дверь под синей аркой. Заходи».

Почерк Рудольфа отставлял желать лучшего, зато был отлично узнаваем.

Большой яутский дом по-прежнему был тих и безлюден. Еле слышно журчали системы вентиляции, пахло чем-то незнакомым. Йонге упорно мерещилось, что это оружейный полироль или, на худой конец, специальный раствор для замачивания врагов и трофеев в кунсткамерном виде.

Проследовав предложенным маршрутом, Йонге толкнул дверь, и та внезапно поднялась, вместо того чтобы открыться. Настороженно оглянувшись, Йонге все-таки вступил в прохладный полумрак. И обрадовался – внутри и впрямь было прохладно.

– Заходи-заходи, не жмись! – поприветствовал знакомый голос. – Чуешь, как тут холодно?

– Ты нашел их систему кондиционирования?

– Ага, – довольно сказал все еще невидимый Рудольф. – Выкрутил на самый максимум.

– А управление светом ты не нашел?

– Зачем? Все равно дрыхнуть собирался, только тебя ждал.

– Серьезно?

– Должен же кто-то прикрывать мне спину, пока я набираюсь сил.

Подавившись смешком, Йонге обогнул то, что выглядело как взорванная и тут же зафиксированная в таком состоянии колонна. Рудольф нашелся на просторной даже по яутским меркам кровати. Горы подушек и тяжелых кусков ткани просто кричали о любви хозяина к роскоши. Сам Рудольф даже терялся на общем фоне.

Йонге подошел ближе, стащил ботинки, скинул бронежилет и рубашку, и хотел уже рухнуть с размаху, но вовремя спохватился и переместился в горизонтальное положение более аккуратно. Казалось, собственные мышцы работают как не совсем исправные механизмы.

– Цвейха сказал, нужно отсидеться хотя бы день, – Рудольф зевнул. – Народные волнения, праведный гнев высоких персон и прочие мелкие неприятности. Не знаю, как ты, а я буду отсыпаться.

– Главное, чтоб за нами не пришли императорские службисты. Стрелял-то по дворцу ты, но казнят обоих.

– Не казнят, – Рудольф завозился, переворачиваясь набок. – Цвейха говорит, это входит в какую-то их долбаную концепцию.

– Цвейха, Цвейха… Да ты никак запал на него, а? – Йонге попытался дотянуться и треснуть Рудольфа локтем в бок, но кровать оказалась слишком большой. – Один яут, один поломанный модуль, и все покатилось по кривой дорожке извращений?

– Зато я не сидел возле Сайнжи два с половиной часа. По таймеру.

Йонге не нашелся, что ответить, да Рудольф, похоже, и не ждал этого. Йонге услышал, как выравнивается и замедляется дыхание напарника, а следом и синхронизация потихоньку сошла на нет. Йонге пару минут лежал, глядя в высокий потолок и пытаясь разобрать, что там изображено, а потом глаза закрылись сами собой.

***

Подушка сделалась неудобной. Йонге показалось, что он по ошибке прихватил кожаную версию вместо обычной тканевой, да еще и с подогревом. Потыкав в нее кулаком, он убедился, что подушка жесткая, и пришлось проснуться окончательно. Подушка заворочалась и хлопнула его по спине.

– Ах ты зараза, – вполголоса пробормотал Йонге.

Он уже нащупал изгибы, несвойственные постельным предметам, и наткнулся на целый ворох дредлоков. Даже в полумраке Йонге сразу определил, что компанию им составляет Сайнжа, ухитрившийся пробраться в комнату и при этом никого не разбудить.

Вывернув голову, Йонге воочию убедился, что яут пихнул ему под голову руку. Качественно прирощенную, теплую руку. Ему показалось, что оттенок кожи ниже бывшего среза светлее, но в темноте он мог и ошибаться. Чудеса восстановительной техники были поистине выдающимися.

Йонге развернулся на спину, отдавливая круглое твердое плечо, и съехал пониже, чтобы не соприкасаться со слишком горячим яутом. Сайнжа пощелкал клыками, рука снова зашевелилась, и, не просыпаясь, Сайнжа опять потянул Йонге к себе. Сообразив, что тот пытается согреться, Йонге уперся, сел, дотянулся до скомканной ткани и накинул ее на яута. Ткань была толстой, вроде даже с одной стороны нащупывался короткий густой мех. Заодно Йонге проявил капитанскую бдительность и убедился, что Рудольф дрыхнет как младенец.

Большая площадь позволяла развернуться, поэтому Рудольф устроился почти перпендикулярно Сайнже и сложил на него обе ноги. Усмехнувшись, Йонге поправил слегка съехавший респиратор и тоже опустился на место. Придавив плечо яута подушкой, он откинулся на возвышение. Таймер, снова поставленный на обратный отсчет, показывал, что прошло всего шесть часов. За целый день сонных часов уже накопилось на парочку недель экстремальной разведки, когда даже пожрать некогда, что уже говорить про сон. Однако на Найхави у всего экипажа было железное медицинское обоснование, и пилот с чистой совестью вновь погрузился в сон.

***

– Йхо-о…

– Отстань, – пробормотал Йонге.

Глаза слиплись и категорически не открывались. На всякий случай Йонге положил руку себе на грудь и упреждающе сжал кулак. Даже в полудреме легко угадывалось, кто может так страшно сипеть, почти рычать, при этом пытаясь звучать как можно тише.