Текст книги "От звезды до звезды (СИ)"

Автор книги: skjelle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Теперь они были обречены таскаться с этими килограммами.

– Сгрузи их в трюм, – сказал он.

Яут в окне просмотра резко обернулся на звук, и Йонге ухмыльнулся. «Фелиция» без дополнительных требований включила громкую связь. Сайнжа вскинул ладонь и пару раз махнул скрюченными пальцами, полосуя воздух. Затем перехватил щит поудобнее и неторопливо пошел дальше.

Потягивая пиво, Йонге продолжал наблюдать за ним, беззастенчиво пользуясь правами всевидящего командира. Яут унес щит в кают-компанию и уложил на свою варварскую постель. Отойдя на шаг, он начал на пальцах примеряться к стенам. Выглядело так, будто он пытается сделать мгновенный снимок и страшно смешило. Йонге веселился ровно до тех пор, пока Сайнжа не выщелкнул лезвия.

– Ах ты скотина! – ругнулся пилот.

Яут воткнул лезвия в стену чуть выше уровня глаз, резанул и отступил назад, с явным удовлетворением разглядывая причиненный ущерб. Потом подхватил щит, покрутил крепежи на обратной стороне, легко поднял тяжелый даже с виду кусок металла выше головы и одним движением прибил к стене.

Крепления провалились в стену, и щит прилип к ней, будто так и было изначально.

Сайнжа взъерошил дредлоки, отступил на два шага, снова полюбовался и немедленно завалился на постель. Йонге хотел уже вырубить обзор, но тут яут начал потягиваться, и пилот ухмыльнулся, делая очередной глоток. В отсутствие наблюдателей Сайнжа крутился и извивался так, словно пытался составить конкуренцию одной из тех телочек, отплясывающих в «Синем жуке» на второй узловой станции пресловутой Альмангамы.

За дверью раздалось шлепанье босых ног, и Йонге торопливо свернул окно. Если наедине с собой он еще был готов признаться в вуайеризме, то услышать тот же диагноз от Рудольфа категорически не хотел.

– Сидишь? – механик ввалился на камбуз, источая кошмарный запах «Кастель № 5». – Пиво все выжрал? Я так и думал.

– Только начал, – отбился Йонге. – На тебя точно хватит.

Рудольф нырнул в холодильник едва не по пояс и зазвякал.

– Интересно, яуты пьют пиво?

Йонге ответил мычанием. К счастью, напарник не стал предлагать позвать третьего члена экипажа и устроить дружескую вечеринку.

– Вот сейчас я напьюсь… нажрусь… и возьмусь… за эти… сканеры!

Рудольф говорил между крупными глотками и опустошил бутылку вместе с завершением фразы. Йонге молча отсалютовал ему посудиной и тоже допил. Биостекло тут же поползло в пальцах, норовя принять рекомендованную для утилизации форму. Йонге разжал ладонь, зеленая масса шлепнулась на стол, стянулась сама в себя и замерла, скрутившись в компактный шарик. Йонге покатал его, глядя, как от тепла его пальца в глубине вспыхивают искорки. Рудольф со стуком поставил перед ним вторую бутылку – уже коричневую.

– Надо еще чип для этого… навигатора поставить, – наконец сказал пилот. – Думаю, без него мы долго не полетаем. Как минимум колония у них в стороне от спейсштрасс, туда обычными схемами тащиться упаришься.

Теперь мычанием ответил Рудольф.

– Или ты каждый раз предлагаешь делать прыжок через жопу?

Механик фыркнул, загоготал, подавился и долго обстоятельно откашливался. Йонге успел уговорить вторую бутылку и пришел в исключительно благодушное состояние. Даже сомнительная шуточка стала казаться верхом остроумия и изящной словесности.

– Поставим ему, что надо, – наконец, смог заговорить Рудольф. – Но ты уверен, что заработает?

– Кто не рискует…

– Того на Земле не хоронят, – закончил Рудольф известную фразу всех авантюристов и исследователей. – Но нас и на Берлине-три неплохо встречают.

– Опять ты за свое, – лениво сказал Йонге, скатывая второй шарик. – Берлин, Берлин…

– Не просто Берлин, а Берлин-три, – начал Рудольф. – Прекрасная планета с умеренным континентальным климатом…

– Холодная до жопы, – дополнил Йонге в той же тональности.

– Да иди ты.

Йонге встал и пошел. Дошел до холодильника и достал оттуда по третьей. После скудных яутских угощений, от которых уже тревожно шевелилось в животе, родное пиво шло так гладко, что Йонге даже не заметил, как начал терять связность мыслей.

***

Пришел он в себя лишь обнаружив, что стоит перед дверью в кают-компанию, а в руках у него здоровенный нож. Рудольф стоял рядом, и при нем был контейнер с маркировкой биомеханического содержимого. От контейнера валил пар. Вокруг царил полумрак.

– Ты их в холодильнике хранишь, что ли? – изумился Йонге.

– Это как пиво. Надо холодненьким! – убежденно сказал Рудольф.

– А что, я кроме ножа ничего не взял? – испугался Йонге.

Напарник ткнул в него пальцем, Йонге наклонил голову, от усердия чуть не вывернув шею, и тут же увидел у себя в нагрудном кармане радиоскальпель, заряженный одноразовой анестезирующей капсулой. Попытавшись протереть глаза, Йонге обнаружил на себе визор.

Пилот отчаянно попытался взять себя в руки и отменить идиотскую операцию, но вместо этого сдавленно хихикнул, ткнул в панель и на цыпочках прокрался в бесшумно открывшуюся дверь. Рудольф шел за ним совершенно беззвучно. Выдавало его только негромкое сопение. Йонге машинально повертел рукой, пытаясь найти переключатель микрофона, и чуть не побрил себя ножом начисто.

Добравшись до платформы, где безмятежно дрых яут, не подозревающий о скором своем единении с высочайшими человеческими технологиями, Йонге отложил нож, достал свисающие из второго нагрудного кармана тонкие перчатки, заботливо встряхнул их и тщательно натянул на обе руки. Тыльную сторону ладоней обожгло коротким электростатическим уколом.

– Надо его перевернуть, – сиплым шепотом сказал Рудольф. – Может, по башке сначала?

Смерив напарника снисходительным взглядом, Йонге обошел платформу и склонился над растянувшимся во весь рост яутом. Взгляд зацепился за что-то странное. Йонге склонил голову и присмотрелся. Потом дошло – Сайнжа снял несколько колец, формирующих “ошейник”. Йонге страшно обрадовался. Иначе пришлось бы ковырять ножом, а то и обращаться к электричеству.

– Са-айнжа, – почти ласково позвал он.

Яут открыл глаза резко, будто и не спал. Клыки растопырились, из глотки вырвалось предупреждающее шипение. Прижмурясь от ацетонового запаха, Йонге бесстрашно уперся ему пальцем в грудь и погладил вдоль шрама.

– Повернись, – добавил он и пальцем же показал, что надо сделать.

Сайнжа хрипло вздохнул, сложил и раскрыл челюсти, а затем перекатился на живот.

«Все просто», – одними губами сказал Йонге напарнику и улыбнулся так, что увидь его яут – немедленно начал бы стрелять.

Недолго думая, Йонге уселся верхом на широкую спину, для маскировки несколько раз провел ладонями вдоль позвоночника, затем профессионально ощупал загривок и оставил одну руку на месте, прорабатывая шейные позвонки, а второй достал из кармана скальпель. Наклонился, всматриваясь в место для имплантации.

Рудольф подошел ближе, беззвучно прищелкнул пятками и вытянулся во фрунт. С невероятно торжественным лицом открыл контейнер. Крышка щелкнула, Сайнжа дернулся и попробовал обернуться, но Йонге сжал пальцы, как клещи.

– Тихо-тихо, – сказал он, выдерживая умиротворяющие интонации. – Сейчас мы тебя слегка порежем, будешь мучиться головными болями, проблемами с координацией и шизофренией…

Рудольф сдавленно хмыкнул. Сайнжа снова дернулся, но Йонге успел раньше.

Скальпель воткнулся в толстую шкуру. Как Йонге и рассчитывал, радиоволновое лезвие резало даже яутскую броню, а последовавшая за этим автоматическая субдуральная инъекция практически лишила яута возможности двигаться.

Но на голосовые связки это не влияло, и Сайнжа взревел так, что «Фелиция» немедленно зажгла все освещение. Зеленая кровь слегка потускнела в ярком свете, но все равно изрядно светилась, мешая рассмотреть операционное поле.

– Фелиция, скажи ему, что все в порядке! – возмущенно крикнул Йонге. – Я даже перчатки надел!

Искин послушно разразился ответным шипением и ревом. Некоторое время они с Сайнжей переругивались, что не мешало Йонге с энтузиазмом ковыряться в опасной близости от позвоночника яута, а потом «Фелиция» перешла на человеческий.

– Почтенный сын Великой Матери передает вам, что ваши кишки будут развешаны по стенам этого убогого корабля. Но я не убогий, не так ли?

– Императорский сынок? – изумился Рудольф, ставя на край платформы ботинок и склоняясь над распростертым яутом, будто собирался отыскать на нем надпись «сделано из имперских яйцеклеток». – Серьезно? Этот… императреныш?

– Фелиция, детка, ты самый прекрасный корабль в этой Вселенной! – экзальтированно воскликнул Йонге. – Мы сами за тебя кого угодно развешаем!

В голове всплыло мутное понимание, откуда у простого с виду яута берутся счета в Первом Галактическом, но тут же утопло в алкогольных парах.

– Руди, подай мне нашу маленькую холодную коробочку.

Вряд ли бы Йонге взялся за операцию, даже в полной трезвости, если бы не был уверен, что чип успешно встанет на место самостоятельно. Биомеханические имплантаты отлично подстраивались под владельца, а развитие микроминиатюризации позволяло даже в крошечный кусочек пластика запихнуть едва не полноценный искин, что говорить о шелтер-посредниках. Для чипов, устанавливаемых в целях нейросвязи, шелтер-модель списывалась с насекомых.

Устав сидеть прямо, Йонге наклонился и облокотился на лопатки Сайнже. Он с любопытством рассматривал чип, активно гнездящийся в новом месте. Тонкие вспомогательные лапки двигались, зарываясь в пласты мышц, и одна за другой исчезали, уже невидимыми прорастая дальше. Сайнжа перестал рычать, но начал вздрагивать.

– Хреновая анестезия, – не преминул высказаться Рудольф.

– Нормальная, – почти трезво ответил Йонге. – Это ж мидалозам! Я полторы дозы брал. Кажется.

– Значит, у яутов нейропроводимость выше, – тоже неожиданно вменяемо высказался напарник. – Логично, чем больше туша, тем быстрее должен идти сигнал, чтобы туша быстро прыгала.

Закончив цепочку размышлений, Рудольф сел на постель, снял один ботинок и тут же лег, после чего накрылся куском одеяла и моментально уснул.

– Фелиция, а точно пиво там было? – с тоской спросил Йонге, окончательно ложась на яута и понимая, что ему-то точно не удастся уснуть, потому что разрез нужно еще залатать.

– Содержание алкоголя – семь процентов, – бодро ответил корабль. – В сочетании с активными белками действие усиливается до шестикратного эквивалента.

– Какими-какими белками?

– Активный белок зафиксирован в организме всего экипажа, для навигатора считается природным, для пилота и механика – получен извне. Возможно, с приемом пищи.

– Я так и знал, – сказал Йонге сам себе. – Теперь даже нажраться нельзя.

Яут заревел, вздрагивая, Йонге скатился с него, зарылся лицом в ворох ткани и отрубился, успев беспомощно подумать, что это ему выйдет боком.

***

Пробуждения после пьянок всегда были неприятными, особенно если им предшествовали драки, нелепые планы по освоению дальних миров или поход в бордель для любителей экстремального времяпрепровождения. Даже не открывая глаз, Йонге делал ставку на последний вариант. Потому что штанов на нем точно не было. Он не помнил, чем закончился вчерашний… день? Вечер? Или провал в памяти занимал только несколько часов?

По животу скользнуло острое, и он немедленно открыл глаз.

Вместо злобных бордельных красоток, требующих оплатить счета, он увидел нечто гораздо худшее – и даже еще хуже. Яут скалился во всю пасть, продолжая чертить когтем в опасной близости от человеческого паха. Вся сбруя сидела у него на шее до последнего кольца.

Йонге инстинктивно подался назад, однако уперся в знакомые плечи, и тут же обнаружил, что руки у него тоже за спиной, и вдобавок нещадно скручены. Даже можно нащупать чужие потные пальцы. Он дернул головой и стукнул Рудольфа по затылку. Хоть и болезненный, метод был эффективным. Рудольф тут же невнятно заругался, перейдя на берлинский, и лишь в конце добавив несколько крепких выражений на универсальном.

– Мы по уши в дерьме, Руди, – нервно прошептал пилот, неотрывно следя за когтем.

– Если можно, то вкратце, – пробубнил Рудольф, яростно шевеля пальцами.

Биопласт, сжавший запястья, не поддавался.

– Он меня сейчас кастрирует, – поднял голос Йонге. – Са-айнжа!

Яут отдернул палец и пощелкал клыками. Затем извлек из-под наплечного щитка очередную пробирку. В содержимом её Йонге углядел тошнотворно бледную лапу наездника, начисто срезанную на фаланге. Сайнжа сковырнул пробку, достал лапку и пощелкал ею по ладони. Бледный срез лопнул и запузырился.

Йонге взвыл и ударил ногой, метя в челюсти. Сайнжа уклонился, перехватил пилота за ногу и подвинулся ближе.

– Ты что задумал, гадина? – Йонге ударил второй ногой, но опять промахнулся. – Рудо-ольф!

Напарник рванулся, наклоняясь вперед, Йонге подбросило, спина выгнулась, выкрученные руки чуть не сломались обе разом.

– Твою мать!

Яут двинулся еще чуть дальше и быстро, всего двумя движениями провел лапкой по низу живота Йонге. Обжигающая боль заставила отважного пилота заорать во весь голос.

Рудольф вновь рванулся, но на этот раз Сайнжа тоже наклонился и поставил обе руки на платформу так, что ни вправо, ни влево Рудольф дернуться не мог. Резко нагнувшись, Сайнжа накрыл пастью только что изувеченное место, и Йонге втянул воздух, чувствуя, как длинный язык быстро скользит по горящей коже, слизывая боль. Рудольф внизу рычал и вырывался. Наконец, Сайнжа отпрянул, обхватил пилота обеими руками за пояс и потянул, отрывая от напарника.

– С-сука!

Вынужденный точно так же подниматься Рудольф уже не дергался, опасаясь вывернуть руки как себе, так и Йонге. Сайнжа вынудил обоих снова сесть, чуть отодвинулся и заворчал, щелкая клыками.

– Высшая честь, отметка ветви рода, – любезно перевела «Фелиция».

– Предупреждать же надо, сукин ты сын! – возопил Йонге, вытягивая шею и рассматривая выплавленный на животе узор. Хрень не была похожа даже на приличную татуировку.

– И мелкое отмщение, – добавила «Фелиция».

– Я тебе так отомщу, что зубов не соберешь, урод!

Сайнжа оставил его без внимания, переместился и занялся посвящением Рудольфа. С ним оказалось не так просто, поскольку наученный горьким примером напарника механик пинался куда более успешно, страшно матерясь сквозь стиснутые зубы.

Йонге между тем пытался убедить «Фелицию», что ему нужна прямая накачка стигматизаторов, чтобы усмирить сошедшего с ума навигатора. Искин в ответ успокаивающе плел про древние родовые традиции третьего члена экипажа и отсутствие прямой угрозы здоровью.

– Предательница! – возопил Йонге.

Рудольф за спиной вздернулся и заорал так, словно его поливали расплавленным железом. Впрочем, Йонге был готов поспорить, что даже с железом так больно не бывает.

Механик перестал орать, закончив всхлипом. Йонге чувствовал, как по их соединенным спинам катятся струйки пота, а затем Рудольф опять содрогнулся и зашипел. Йонге попробовал повернуть голову, едва не свернул шею и задергался.

– Осторожнее, – сквозь зубы прошипел Рудольф. – М-м… обкусает…

Йонге послушно застыл, даже не сообразив, что имеет в виду напарник, но затем до него начало доходить, а резко потяжелевшее дыхание Рудольфа окончательно расставило все точки над «i».

– Сайнжа! – взревел он с новой силой. – А ну! Рудольф, пни его!

– Не хочу, – пробормотал напарник и всем весом подался назад.

Йонге уперся в платформу обеими ногами и налег в ответ, поджимая пальцы. Ему совершенно не хотелось участвовать в оргии яута и Рудольфа.

Но его мнения никто не спрашивал.

Острые когти царапнули по спине, вес Рудольфа исчез, а руки потянуло назад. Затем механик так застонал, что у Йонге моментально нагрелись уши.

Сайнжа довольно фыркнул и вкрадчиво заклекотал, а потом начал двигаться, и Рудольф вместе с ним – и все это почти на спине разъяренного пилота. Сайнжа подвинулся, и жесткие колени почти толкнули Йонге под зад. Рудольф обхватил его за обе кисти и сжал, снова застонав.

– Да вы издеваетесь!

Никто не ответил, и Йонге страстно возмечтал приложить разрядом обоих. Удерживало только понимание, что потом придется возиться с пострадавшими, а Рудольф благодарен за электрошок посреди секса точно не будет.

Йонге скрипел зубами и злился под аккомпанемент стонов напарника, получая от него по синхронизации все прилагающиеся эмоции, а заодно в самом натуральном виде ощущая половину бурного взаимодействия на себе.

Закономерным результатом порнографической возни вплотную к нему стало медленное, но верное возбуждение. Йонге и так, и эдак пытался усмирить взбунтовавшийся гормон, даже пробовал дышать по медитативным практикам, но успехов не добился – и у него встал.

Йонге тут же возненавидел яута еще больше – теперь уже за невозможность подрочить. Яйца болели от переполнявшей их спермы, член аж дергался, и Йонге уже посетила безумная мысль – попробовать наклониться так, чтобы достать себя ртом.

Рудольф вскрикнул так, что Йонге сделалось в два раза жарче. Он резко согнул колени, пытаясь сжать член между бедер. Судорожное напряжение и мгновенное блаженство оргазма передались ему через синхрон. Йонге застонал от невозможности получить все то же самое.

Механик тяжело приземлился на платформу и тут же начал заваливаться набок, утаскивая Йонге за собой. Пилот безуспешно сопротивлялся несколько секунд, но руки были дороже, и он все-таки свалился, неудобно уткнувшись плечом в постель. Но собственный член все же оказался в нужном положении, и Йонге осторожно двинул ногами, вздрагивая от особенно острого после чужого оргазма удовольствия.

Сайнжа возник в поле зрения как призрак – внезапно и слегка пугающе. Почти переставший двигаться член изогнулся в полной боевой готовности. Йонге зажмурился, повернул голову и зарылся лицом в очень кстати подвернувшуюся складку ткани. А потом еще и вцепился в нее зубами. Он точно знал, чего ждать, и дико хотел этого.

Член яута проник в него с пугающей легкостью, раздвинув нетерпеливо сжимающийся анус. Йонге хрипло замычал, содрогаясь с головы до ног и судорожно стискивая пальцы. Сайнжа подхватил его под колено, приподнял, едва не отрывая от постели, и натянул на себя до упора, пока их тела не соприкоснулись. Йонге на мгновение ужаснулся, потом сообразил, что столько в него не влезло бы, а значит Сайнжа опять втянул добрую половину пениса.

Гребешки скользнули по чувствительной плоти – сначала вперед, потом назад… Йонге опять замычал, сжимаясь и напрягаясь так, что заболела шея. Он почти готов был кончить, еще чуть-чуть, пару движений этим охрененным членом…

– М-м!

Приглушенный стон весь ушел в постель, а Йонге неожиданно даже для себя выгнулся и уже после этого брызнул на полную катушку. Яйца поджались так, как не бывало в самом лихом дрочеве, в паху даже потянуло…

И удовольствие затянулось так, что Йонге зарычал, поджимаясь всем телом.

Подвижный член в нем задрожал, сделался еще чуть больше и уже привычно моментально затвердел. Сайнжа дернул назад, наполовину вышел, и тоже как следует зарядил партнеру.

«Получение активных белков», – совершенно неуместно прокомментировала «Фелиция».

Йонге застонал, расслабляясь. Прошло несколько секунд, но Сайнжа не двигался. Йонге разжал зубы, выпустил залитую слюной простыню и неохотно повернул голову.

Злоебучий яут снова завис.

– Сайнжа! – Йонге дернул ногой. Когти не разжимались, яут не двигался. Его член тоже. – Сайнжа, мать твою ебали личинки! Пусти, скотина!

Йонге заизвивался, чувствуя знакомую тяжесть в животе. Яутская сперма, будь в ней сколько угодно активных белков, действовала на обычного человека как лютое слабительное. На мгновение возмутившись, почему с Рудольфом такого безобразия не происходит, Йонге задергался вновь. Удалось сдвинуться только на пару жалких сантиметров.

– Рудольф! – прорычал он, дергая руками. – Очнись, ленивый боров!

– Что? – неохотно отозвался напарник. – У меня катарсис.

– Какой, нахер, катарсис? Если мы не сдвинемся на полметра вперед, и я не освобожусь от этой херни в моей личной заднице, то все кончится плохо!

– И чем же? – полусонно уточнил Рудольф.

– Я обделаюсь.

Полметра спустя, подстегиваемый угрозой Рудольф проявил невероятную мыслительную активность и предложил угробить биопласт экстремальными воздействиями.

– Начни сразу с электричества!

– Какое электричество, я пуст, – простонал Йонге. – Твою налево!

– А ну не сметь, – яростно велел Рудольф. – Ползком до стенки!

Марш-бросок наверняка выглядел со стороны чудовищно, но Йонге изнемогал от гнусных резей в животе, и предоставил напарнику не только дотащить себя до стенки, но и варварски обойтись с проводкой. Под аккомпанемент ругани механик выдрал кабель из штрека, в три приема пропустил его сквозь упругие петли и громко выдохнул

– Фелиция, а ну жахни!

– Прошу прощения, первый механик, требование сопровождается угрозой причинения вреда экипажу…

– Живо! – заорал Йонге, вне себя от злости.

Искин правдоподобно изобразил кашель, трагически приглушил свет – и жахнул.

Слегка поджаренные, но абсолютно свободные напарники с одинаковой руганью почти разлетелись по углам.

До санузла Йонге домчался быстрее, чем прыгали некоторые корабли.

Здесь яутских архитекторских изысков не было, и Йонге почти с нежностью привалился к прохладной стене, ощущая под ногами твердый надежный пол.

– Чтоб у тебя самого на этот белок аллергия началась! – от души пожелал он.

Вернувшись, он обнаружил, что Рудольф не отпиливает Сайнже голову, как можно было ожидать, а хладнокровно копается на платформе в поисках одежды.

– Это ваше, – поприветствовал он Йонге. – Лови!

– Лучше штаны отдай.

Рудольф попробовал сдвинуть яутскую ногу, но не преуспел, и силой потащил наружу придавленное.

– Лови номер два!

Ровно в тот момент, когда Йонге застегивал пряжку ремня, Сайнжа тряхнул головой, судорожно стиснул пальцы, словно пытаясь нащупать чужую ногу, и недоуменно защелкал челюстями.

– Сюрприз, – недовольно сказал Йонге, – меньше хлопать глазами надо.

«Неудобные особенности оплодотворения, – посетовал Сайнжа, садясь в более подобающую позу. – Умансоо слишком быстры».

– Считаем, что мы квиты? – поинтересовался Йонге, инстинктивно потрогав живот, где все еще слегка пекли ожоги.

«Хирургическое вмешательство без согласия имеет много негодования. Однако, пока длилось ваше опьянение, я подтвердил маршрут через другой вектор».

– Вот сволочь!

– Как это подтвердил? – в унисон завопил механик. – Фелиция, детка, ты что, послушалась эту жабу?

– Навигатор является членом экипажа, – с достоинством отозвался корабль. – Поправочный вектор позволяет сократить время ожидания до трех часов.

«Пилот в состоянии болезни, поэтому навигатор имеет право», – добавил Сайнжа.

– Еще и табель рассказала, зараза! – не выдержал Йонге.

– Дальнейшая беседа неуместна, пилот Йонге, – почти фыркнула «Фелиция».

Сайнжа поерзал, небрежно провел рукой в паху, где кончик члена как раз скрылся окончательно, потер чуть ниже и поднялся.

«Я отправляюсь за омовением».

Напарники переглянулись. Не требовалось никакого синхрона, чтобы объединенная мысль о мщении вспыхнула точно на пересечении этих взглядов.

За яутом они поспешили с большим рвением.

Сайнжа гордо ступал по коридору, крутя гривастой башкой, словно обозревал собственные владения. На людей он обращал ровно столько же внимания, сколько Цвейха и компания – на прислужников. Следуя за ним, Рудольф начал топать все громче, и Йонге краем глаза отмечал, как под рубашкой напарника перекатываются мышцы – словно Рудольф из последних сил удерживается, чтобы не броситься на обнаглевшего навигатора.

«Пилот в состоянии болезни, поэтому навигатор имеет право».

На синхроне висело смутное ощущение, в котором Йонге не мог уловить, с чем именно хочет накинуться напарник – с хреном на перевес или все же с пожарным багром.

«Башня-1 сообщает: корректировка маршрута принята, транспортный корабль с приоритетным грузом на борту получает доступ через полтора часа».

– Спасибо, – почти ошарашено сказал Йонге.

Сайнжа не оглянулся. Рудольф метнул вопросительный взгляд.

– Нам выдали какой-то приоритетный статус, – почти шепотом сказал Йонге. – По запросу, оставленному догадываешься кем?

Рудольф снова вонзил взгляд прямо между яутских лопаток, словно мог проковыряться им сквозь дредлоки и впиться в позвоночник.

Сайнжа безошибочно нашел душевую, вошел и остановился, рассматривая кабинку. Оглянувшись, он вопросительно покрутил запястьем.

«Увеличивается обогрев?»

– Спину потереть? – ласково улыбаясь, предложил Рудольф.

«Отсутствие места для всех. Небольшая площадь омывательной кабины, да?»

– Но мы и здесь можем развлечься, – еще шире разулыбался Рудольф.

– Нахрена я одевался, – пробормотал Йонге себе под нос.

Рудольф наступил ему на ногу. Пилот скривился и тут же постарался улыбнуться. Сайнжа смотрел на него пару секунд, а затем широко шагнул и оказался вплотную. Оттолкнул Рудольфа плечом и сделал еще шаг. Попятившись, Йонге стукнулся о стену. Сайнжа уперся обеими руками у него над головой и низко склонился, оскалившись.

Рудольф быстро ткнул в панель ручного управления. Предбанника в первоначальной сборке не было, они сами решили поделить душевую на самостоятельные части. Но водоснабжение Рудольф убирать не стал. Потолок с легким гудением раздвинулся, яут вскинул голову, но сверху уже тонкими струйками полилась техническая вода. Сайнжа замотал башкой, а потом снова наклонился, смаргивая воду.

Йонге усмехнулся и помог ему – стер костяшками пальцев. Рудольф сунулся в кабинку, вытащил оттуда обе коллекционных экологически-чистых мочалки и бутыль чистящего средства. Последнее он немедленно опрокинул на плечи Сайнже и взялся за обещанные услуги.

Сайнжа поежился, но Йонге видел, как подергивается третье веко, норовя закрыть глаза довольной пленкой. Сайнжа раскрыл пасть еще шире и заворковал. Йонге между делом начал наматывать дредлоки на оба кулака.

Рудольф работал быстро и методично, опускаясь все ниже. Йонге увидел руки механика на уровне пояса Сайнжи, а затем они исчезли, и обе мочалки со шлепками упали на пол.

Сайнжа ощутимо напрягся и попробовал выпрямиться. Йонге вцепился в гриву, почти повисая на ней. Яут раздраженно задергался, однако Йонге держал крепко.

– Р-раха!

– Нашел, – ухмыльнулся невидимый Рудольф. – Уже мокрый.

Сайнжа взревел снова, пытаясь вырваться, однако усилие было явно слабее, чем обычно, и Йонге потянул еще раз, всего в половину усилий удерживая яута на месте. Рудольфа он по-прежнему не видел, но синхронизация передавала глубокое удовлетворенное злорадство. Сайнжа задергался, а потом Йонге отчетливо ощутил, как задрожали мелкие мышцы под кожей, и яут почти обмяк, подгибая колени. Голова опустилась, челюсти щелкнули и остались наполовину раскрытыми.

Йонге отпустил гриву, вспомнил недавний – даже недели не прошло, подумать страшно – опыт, обхватил яута за голову обеими руками и ткнулся лицом прямо между оскаленных клыков. Несколько мгновений Сайнжа медлил, а затем раздвоенный язык пощекотал губы Йонге и охотно скользнул в рот.

Убрав одну руку, Йонге потянулся вниз, вслепую шаря по брюху яута, и почти сразу поймал извивающийся отросток, едва-едва покинувший убежище. Сжатый в кулаке член запульсировал, дергаясь и пытаясь высвободиться, но Йонге не уступил и медленно потянул. Рычание оглушило его, язык больно ткнулся в небо. Сайнжа вскинул голову, прерывая поцелуй, и тяжело, с хрипом застонал. Член сделался больше, в буквальном смысле не помещаясь в пальцах.

Рудольф пробормотал что-то на своем языке. Фраза была длинная, всю Йонге понять не смог, но показалось, что там отчетливо прозвучало «шлюха».

– Опускайтесь, – велел Рудольф.

Йонге поочередно поджал ноги, Сайнжа резко наклонился, и пилот вдобавок потянул его за член. Сайнжа упирался недолго – видно, Рудольф тоже помог.

Корячась и ушибаясь локтями, все трое разместились на полу. Яут стоял даже не на четвереньках – он разъехался так, что почти лежал на Йонге. Пилот не видел перед собой ничего, кроме широкой груди. А еще ему казалось, что он различает светящиеся узоры на кайилах.

Почувствовав прикосновение к паху, он дернулся. Напарник расстегнул на нем тяжелые, мокрые штаны и бесцеремонно вытащил напрягшийся член на волю. Йонге сердито нахмурился и порадовался, что туша яута скрывает их друг от друга. Тем более что от ловких прикосновений чужих пальцев возбуждение только усиливалось. Чувствуя, как стремительно краснеют уши, Йонге почти стыдливо ухватился за яутские клыки и потянул в стороны. Сайнжа заклекотал.

– Ниже… еще ниже… – командовал Рудольф. – Во! Давай!

Йонге с силой качнул бедрами и безошибочно попал в скользкий проход. Сайнжа у него над головой глухо застонал. Йонге сделал несколько движений, опять чувствуя невероятное напряжение в яйцах, а затем к нему присоединился напарник.

Яут замотал головой, сразу сбросив ослабевшую хватку, пару раз задел Йонге клыками по макушке. Длинные когти впились в пол, обдирая пластик, как шелуху.

Йонге сдавил обеими руками его за ребра, пытаясь достать ладонью до ладони. Пальцы дрожали от напряжения, он сам уже почти задыхался, и от этого все ощущения делались только острее, будто кровь отливала от головы и полностью устремлялась в пах.

Рудольф приглушенно застонал, и синхронизация тут же подкинула чужое дыхание. Пару мгновений Йонге действительно задыхался, не в состоянии втянуть хоть немного влажного воздуха, но затем поймал предложенный ритм, и они слаженно задышали вдвоем, так же абсолютно одинаково раскачивая бедрами и в четыре руки лаская грубую шкуру.

Йонге двигался все быстрее, лихорадочно заколачивая содрогающийся член в тугую расщелину. Яутское достоинство извивалось на животе, и сквозь короткий стон Йонге почти усмехнулся – удивительный пенис забрался к нему под рубашку и бесчинствовал там совершенно самостоятельно.

Смазка перемешивалась с водой, Сайнжа умудрялся ронять на него тягучую слюну, и сам Йонге уже тоже готов был спустить все жидкости, какие только есть в мужском организме.

– О-ох!

Движение в тесных объятиях каал-ли прекратилось. Зажатый член напарника коротко вздрогнул. В эйфории, хлынувшей по синхрону, Йонге успел сообразить, что это кончил напарник, и следом кончил сам, инстинктивно приподняв бедра, пытаясь загнать член как можно глубже

Ответный удар почувствовался физически – Йонге задрал голову, и в подбородок ему плеснуло горячим. Не в силах даже негодовать, Йонге из последних сил уперся локтями в пол, а ладонями – в ребра яута. Раздавленным он быть не хотел.

– Эй, Йонге! Ты живой?

– У-у…

Вода с потолка больше не лилась. Йонге попробовал согнуть ноги, но обувь скользила в воде, и он сдался. Яутская туша так никуда и не делась, угрожая опуститься сверху.

– Йонге! Я о тебе беспокоюсь, приятель!

– Отстань! Твою мать…

– У тебя есть единственный шанс выбраться, когда я…