Текст книги "От звезды до звезды (СИ)"

Автор книги: skjelle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

На самом подходе к мостику он столкнулся с Рудольфом. Оба несколько мгновений рассматривали друг друга, а затем одновременно показали большие пальцы. Рудольф поправил ремень лайнера, чей ствол угрожающе возвышался над плечом, и протянул Йонге загадочную парную конструкцию. Вид у него был такой, будто он дарит цветы и не знает, каким выражением физиономии сопроводить этот деликатный момент. Йонге предусмотрительно спрятал руки за спину.

– Вот, сам собрал, – наконец, сказал Рудольф. – Чтоб ты не лупил электричеством через мясо.

– Вот теперь возьму, – сказал Йонге.

Толстые браслеты в медной обмотке надевались на руки, а штыри из оргстекла, замотанные проводами, крепились уже на них.

– Главное, глаз не вздумай почесать, – со смешком посоветовал Рудольф. – Прошу вперед.

Йонге кивнул, обогнал его, и дверь в рубку предупредительно отворилась сама.

– Ух ты ж епт! – вырвалось у Йонге.

Сайнжа слегка обернулся через плечо. Йонге показалось, что красная линза просканировала его с ног до головы.

– Чего там? – Рудольф пихнул его в спину. – Ого! Смотри, не ты один такой умный оказался.

Йонге почти с восхищением подумал, что никогда не видел полную броню яута, построенную в соответствии с современными технологиями. Что в справочных материалах, что в реальности постоянно фигурировали варварские наряды. Надетое на Сайнжу сейчас плохо укладывалось в голове.

Взгляд выхватывал отдельные детали вроде подсветки по кромке сегментов, тяжелого пояса, установок наплечной системы, защиты на руках… Даже дредлоки каждый по отдельности были унизаны металлическими пряжками. Небольшое облегчение Йонге испытал, только увидев, что до армейских ботинок яут все же не дошел. Но зато обмотал все ноги чем-то смахивающим на патронные ленты.

Сайнжа обернулся чуть сильнее, чуть поднял и опустил голову, демонстративно разглядывая людей, и неожиданно показал большой палец, неловко сложив остальные.

Рудольф засмеялся, толкнул Йонге плечом и направился к своей любимой консоли. Йонге хмыкнул и тоже пошел на место. Садиться он не стал, опасаясь развалить кресло окончательно, и все команды отдавал из неудобного положения, стоя сбоку.

«Фелиция» развернулась, подстраиваясь под вектор движения кораблей сопровождения. Здоровенные дурищи, почти с крейсер каждая, торжественно подрулили к меньшему собрату, минут десять маневрировали и в конечном итоге образовали идеальное построение.

Захваченная гравитационными полями «Фелиция» послушно развернулась, и вся троица медленно поплыла к планете, подчиняясь силе притяжения.

– Я думал, они к нам явятся, – высказался со своего места Рудольф.

Сайнжа подошел ближе к Йонге, потянулся со своего места и поводил пальцем над кнопками. Затем сдался и достал переводчик.

«Мне нужна прямая связь. Я не вижу нить».

– Что не видишь?

«Струну. Полоса. Вибрация».

– Дадим нужную частоту, – кивнул Йонге. – Военные используют открытые диапазоны?

«Всегда есть слежение за стандартами».

Яуты действительно откликнулись почти сразу. Йонге предусмотрительно вышел из сектора, который видел собеседник. Голограммы были бы слишком хорошим шпионским средством, если бы имели такой же объемный обзор, как и проецируемое изображение. Диапазон просмотра настраивался индивидуально, и в данном случае был очень маленький. Сайнжа полностью занял его и неторопливо разговаривал с соплеменником. Рокочущая речь, похоже, охватывала сводки с поля событий за последние лет сто пятьдесят, не меньше. Иногда яуты начинали говорить одновременно, и Йонге тщетно поглядывал на экран, пытаясь понять – точно ли они понимают друг друга или просто упиваются возможностью поговорить.

И, похоже, переговоры прошли гладко, хотя опять велись на неясном диалекте. Им «Фелиция» толком не владела и больше несла чушь, чем переводила – пока Йонге не отключил опцию принудительно.

Обсудив еще как минимум лет пятьдесят, яуты наконец распрощались. Собеседник Сайнжи постучал себя по плечу. Голограмма погасла. Пару секунд в воздухе еще висели контуры клыкастой хари.

«Мы договорились», – Сайнжа обернулся к пилоту.

– Очень рад. Когда стыковка?

«Нет стыковки. Прямая посадка в нашем космопорту. Честь воина требует, чтобы ваша помощь в сохранении великого зверя была оценена».

– А кислород там у вас есть? – подал голос Рудольф, не отрываясь от консоли.

Сайнжа склонил голову. Йонге не видел его лица, но был уверен, что челюсти вопросительно двигаются.

– Обернись, – посоветовал Йонге. – Он же не видит твой перевод.

– Мог бы и так уже научиться, – хмыкнул Рудольф, разворачиваясь. – «Фелиция» у него в голове покопалась как следует.

– Вопрос о вашем нестандартном калибровочном тренинге я отложу на потом.

«Какой был вопрос?» – перебил яут.

– Дышать там у вас можно? Кислород, азот?

Сайнжа молча прошел к консоли, стараясь не задевать предметы обстановки, и немного повозился в послушно разделившемся на два окна интерфейсе. Наконец во второй половине появились сведения о составе атмосферы, температуре, осадках и гравитации. Полтора G. Не страшно, но утомительно. Зато с кислородом хуже, многовато примесей.

«А что сам не запросил?» – поинтересовался Йонге.

«Больше веры аборигенам, чем справочнику».

– Сколько нас там будут чествовать?

Вопрос был обращен к Сайнже, но, поскольку тот стоял спиной, Рудольфу пришлось ткнуть его и показать, куда развернуться. Йонге повторил, и яут добросовестно посчитал про себя, даже пальцы загибал. Выглядело это довольно смешно.

«Четверо суток. Потом ваша награда».

– Ничего себе, – протянул Рудольф.

– «Фелиция», это местная система исчисления или ты перевела в стандартные?

«Осуществлен перевод, – с едва уловимой обидой ответил корабль. – Сообщаю, что группа сопровождения использует глубокое сканирование».

– И что? – удивился Йонге.

«Это причиняет эстетическое неудобство», – признался корабль.

– Ага! – обрадованно сказал Йонге. – Что, не нравится, когда к тебе лезут? Терпи! Может, потом перестанешь меня щупать при каждой синхронизации.

Корабль умолк, талантливо изобразив этим оскорбленную невинность, но Йонге торжествовал и не испытывал ни малейших угрызений совести.

– Так. Нам нужны компенсаторы, – подытожил он.

– Экзо или эндо? – деловито уточнил Рудольф.

– Эндо. Только давай на неделю.

Рудольф довольно кивнул. Без всяких подсказок Йонге чувствовал, что напарник всецело одобряет выбор и сам бы сделал точно так же. А на втором слое синхронизации качалось легкое недовольство – без личного присутствия заявителей патентные конторы не работали. Йонге прислушался еще больше и убедился, что Рудольф тоже размышляет о важности яута, как элемента всей прыжковой системы.

«Давай потом», – наконец сказал Йонге.

Рудольф бросил на него нечитаемый взгляд, оттеснил яута от консоли и быстро набрал несколько длинных рецептурных команд. Сайнжа повернулся к Йонге.

– Я же говорил, что механик в должности выше иного воина, – ухмыльнулся тот.

Под эндокомпенсаторами оба подразумевали мощный набор стимуляторов, максимально безопасных для организма и позволяющих работать в условиях до двух G без применения специальных костюмов. При более высоком тяготении резерв организма оказывался недостаточным, и тогда уже в ход шли экзокомпенсаторы разных версий: от суставных фиксаторов до костюмов полной обратной тяги.

Подумав о фиксаторах, Йонге подошел ближе к Рудольфу, всмотрелся в рецепт, убедился, что хондропротекторов Рудольф насыпал в избытке, и попросил у «Фелиции» доставку воды на мостик.

– Слабак, – заявил Рудольф.

– Блокаторы понравилось без воды глотать? – напомнил Йонге.

Рудольф поморщился и тоже потребовал от корабля выдать ему чистой аш-два-о.

«Фелиция» успела рассчитать скорость движения, уточнить угол вхождения в атмосферу, сориентироваться на посадочные маяки и выдать результат всей этой сложной системы в виде простых и понятных цифр обратного отсчета. Сцепка шла быстро, по прогнозу выходило всего сорок минут. Йонге полистал отклики маяков и убедился, что космодром оборудован орбитальным лифтом и передовыми технологиями захвата по воздушным коридорам.

Сайнжа нетерпеливо перебирал когтями, то и дело обдирая спинку кресла пилота, чем вызывал грозные взгляды Йонге. Рудольф обнимался с лайнером и вслух рассуждал о перспективах распоряжения доходом, полученным от продажи трофейного корабля. Доходы от будущего мероприятия он благоразумно не упоминал. К чему делить скальпы живых тапасов.

Йонге выудил из библиотеки документальное исследование пояса Ялги и полностью погрузился в чтение.

«Эндокомпенсаторы по набору один и два готовы, – уведомила «Фелиция» – вход в атмосферу через четыре минуты. Прошу подготовиться к турбулентности, плотность воздушных потоков составляет…»

На этом Йонге привычно перестал внимать подробным цифрам. Страсть искинов к расчетам и уточнениям оставалась неистребимой, и экипажам приходилось мириться с тоннами информации.

За химической болтушкой отправился Рудольф. Вернулся он очень быстро – облаченный в респиратор. Йонге хотел поинтересоваться, к чему такая спешка, и тут же сам схватился за полумаску. Сваренные по рецептуре составы невыразимо воняли. Даже Сайнжа обеспокоенно заворчал и демонстративно прикрыл маску рукой.

– Пей быстро! – прогундосил Рудольф.

Схватив с подставки стакан, Йонге задрал маску, затаил дыхание и залпом употребил. Выпитая следом вода смыла запах, и пилот облегченно вздохнул.

Рудольф гримасничал и вел себя как человек, прислушивающийся к организму в ожидании страшных последствий. Но ничего не происходило.

Потом экипажу стало уже совсем не до внутренних переживаний. Их обняло чужое гравитационное поле. Костюмы, собранные «Фелицией», среагировали на неблагоприятную обстановку и усилили ребра жесткости.

– В этом панцире я похож на безымянного солдата из «Звездной пехоты», – проворчал Рудольф.

– Главное, не нарваться на их соперников, – хмыкнул Йонге. – Эй! Зачем тебе такой визор? Опять будешь глаза насиловать?

– Не без этого.

Рудольф опустил мощный полноформатный визор, и его экран подсветился голубыми и зелеными маркерами корректировки нейросвязи.

Приземление «Фелиции» ознаменовалось легким толчком.

«Открывайте выход!»

Сайнжа выглядел невозмутимо, но резкие лающие интонации показывали, как он волнуется.

– Спокойно, – буркнул Йонге, натягивая респиратор. – Все вовремя.

Рудольф полностью оставил ему управление, а сам поманил Сайнжу пальцем, и одна за другой их высокие фигуры исчезли за дверью. Йонге опять показалось, будто Рудольф подрос. Но затем пилот сосредоточился на всех положенных процедурах парковки и забыл о странной иллюзии.

Заякорив «Фелицию» и настроив программу максимальной безопасности на пять суток, он похлопал по мягким кнопкам, оглядел рубку и направился к выходу.

– Не скучай, малышка, – обронил он. – Скоро вернемся.

«Спасибо, первый пилот».

Быстро идя по коридору, Йонге хозяйским взглядом отмечал надлежащую задраенность всех панелей и дверей. Выйдя в грузовой отсек, он ускорил шаг еще больше, видя, что шлюз медленно начинает разворачиваться, и успел присоединиться к Сайнже, Рудольфу и трупу как раз вовремя.

Сквозь зеленоватое свечение прошли двое и остановились, едва покинув свою территорию.

Рудольф поправил лайнер, Йонге молча встал у скрученных ног Седого. Сайнжа наклонился, подхватил импровизированные лямки, и Йонге повторил за ним. Полностью тушу он не поднимал, лишь следил, чтобы ноги совсем уж откровенно не волочились по полу. Но даже так проклятый дохлый яут был тяжелым, как половина корабля. Навскидку Йонге предположил, что потянет килограмм на двести. Двести кило мертвечины, набитой паразитами.

Спасибо компенсаторам, иначе пришлось бы корячиться.

Дойдя до границы стыковки, все трое остановились. Сайнжа поднял ладонь, сделал витиеватый жест, и оба часовых ответили ему тем же. Сайнжа двинулся дальше, увлекая за собой Йонге. Рудольф держался к ним вплотную, охраняя мини-процессию. На чужой территории их встречали еще двое, пропустившие церемонию и пристроившиеся в хвост. Все как один носили маски.

Бесконечно длинный стыковочный хобот вел их дальше и дальше, температура в нем поднималась.

«Как-то быстро все», – пробормотал Рудольф.

«Как-то очень тяжело!»

Рудольф негромко фыркнул, и далеко за спиной глухо щелкнул стыковочный шлюз посадочного кластера. За диафрагмой зашумело. Процессия остановилась перед очередным шлюзом. Медленно и торжественно сегменты развернулись – и вот за ними уже Йонге увидел чужой космопорт. Сайнжа опять двинулся вперед.

Под ногами глухо застучало покрытие. Над головой взлетали гигантские конструкции. Красно-оранжевое свечение вспыхивало в полотнах силовых полей. А прямо по курсу их ожидала грузовая платформа. И вместе с ней – толпа яутов того самого варварски-первобытного вида. Некоторые даже были разукрашены.

«Ну вот и встреча…»

Дальше глейтерная связь мягко пошла в понижение.

В посадочной зоне, как и полагалось, работали глушилки, отсекающие искусственные шумы. Яуты к искусственным не относились, и дружно загорланили, едва увидев покрытое инеем тело с присосавшимся наездником.

Йонге оглянулся. «Фелиция» казалась совсем маленькой и удивительно одинокой. Но Сайнжа буквально тащил всю процессию за собой, и на ностальгические размышления времени не осталось.

Платформа тоже выглядела древней, словно прямиком из докосмической эпохи.

Под горловые протяжные вопли, быстро сливающиеся в ритмичные стоны духовного экстаза, Йонге приложил все усилия, чтобы помочь непринужденно взгромоздить Седого на выделенное транспортное средство, и наконец-то с облегчением расправил плечи.

– Ну, либо нас сейчас попробуют принести в жертву, либо все обойдется, – пробормотал Рудольф.

Стоявший рядом сопровождающий глухо фыркнул, повернулся к нему и погрозил пальцем.

– Чего? – удивился механик.

– Понирра-ать… стандаррх…

– Вообще-то у нас есть переводчик.

Подкрепляя свои слова, Рудольф развернул наплечный микротранслятор.

«Различаю ваш язык. Никаких жертвоприношений».

Рудольф даже не пытался поглядеть на экран, и Йонге сообразил, что хитрый берлинец вывел себе трансляцию на сканер. Ни о чем подобном пилот не подумал, поэтому приходилось как малость двинутому смотреть на плечо напарника.

«Вверх», – сказал часовой.

Пожав плечами, Йонге полез на платформу. Рудольф крякнул и тоже штурмовал борт. Следом поднялись, один за другим, сопровождающие лица, и пандус поднялся. Горловые стоны-вопли сделались еще протяжнее. Йонге внутренне поежился. И впрямь выглядело так, что еще чуть-чуть религиозного экстаза – и их всех прирежут во славу монстра.

Платформа двинулась с места. Вокруг трупа явственно начал разливаться холодок. Йонге с трудом поборол желание подойти ближе и освежиться. Например, сев на вытянутую ногу.

Сайнжа возвышался на носу платформы сжимая копье. Оранжевый блик прочно занял самый кончик лезвия, пылая тревожным маяком. Красно-оранжевое сияние местного солнца тут же заставило пожалеть, что «Фелиция» не встроила парочку кондиционеров в костюмы. Пристанывающие яуты быстро рассыпались в два крыла и по мере продвижения платформы заходили в хвост. Один из часовых присел рядом с телом, сноровисто раскатывая поверх него тонкую пленку. За полминуты труп был тщательно упакован по самое горло.

– Ну и пекло, – пробурчал Рудольф, отражая мысли напарника.

Йонге по-прежнему чувствовал себя не лучшим образом, когда ему в затылок дышали под полсотни хищников. Даже Рудольф, непринужденно несший не только лайнер, но и две батареи к нему, мало спасал ситуацию.

Платформа медленно прокатилась сквозь защитное поле и оказалась посреди нигде. Йонге невольно поднес руку к глазам, прищуриваясь. Коричневая и оранжевая, степь простиралась, куда ни глянь, и только далеко впереди к полыхающему небу взлетали пронзительно-четкие шпили. Яуты замолчали, и слышен был только шорох множественных шагов да звяканье.

Йонге снова оглянулся, уткнулся взглядом в титаническую постройку и не рискнул выворачивать шею еще дальше, чтобы посмотреть, как она уходит в небо. Сейчас даже дышать приходилось аккуратно, хотя эндокомпенсаторы почти все делали за него, незаметно и слаженно управляя организмом.

Рудольф удивленно хмыкнул. Йонге развернулся всем телом.

Весь торжественный ход приближался к еще более торжественному и удивительному транспорту. Первое ощущение прошло, и Йонге наконец разглядел, что по правую руку от космопорта тянутся явно индустриальные строения, среди которых торжественно кивали длинными стрелами башенные краны. Из космопорта выныривал и разбегался лучами десяток направляющих рельс.

И на одной из таких полос стоял вагонный наземный транспорт. Не современный аэроэкспресс, а что-то гораздо более древнее, демонстративно тяжелое и бронированное, украшенное с все тем же варварским размахом.

– Это же поезд! – наконец сказал Рудольф. – Докосмический!

В тишине голос прозвучал невероятно громко. Механик слегка втянул голову в плечи.

Сайнжа обернулся, но ничего не сказал и вновь устремил взор в раскрывающиеся перспективы. Рудольф опять хмыкнул, на этот раз выражая отношение к слишком зазнавшимся невольным навигаторам. Стоящий чуть позади часовой тихонько заворчал, и на экране переводчика деликатно засветились строчки, заставив Йонге несолидно вытянуть шею: «Единственный экземпляр древнего транспортного средства. Используется торжество мероприятий. Высокое почетность».

– Спасибо, – вежливо и так же негромко отозвался механик.

Платформа обогнула поезд и встала на рельсы. Йонге с ужасом вообразил, как им придется ехать на открытой всем ветрам колымаге, где нет даже поручней. Когда задняя стенка вагона опустилась, образуя пандус, он вздохнул с облегчением.

Яуты проходили мимо, и Йонге машинально считал. К его удивлению оказалось их на борту совсем не много – всего двадцать пять. А в грузовом вагоне осталось всего двое: Сайнжа и тот самый образованный часовой. Йонге не особо осматривался: ему хотелось сесть, причем на что-нибудь мягкое. Пока же он настраивал собственный микротранслятор, вшитый в рукав, а затем развернул еще и наплечный проектор. Самый последний, третий вариант транслятора, выполненный в виде планшетника, надежно скрывался в одной из пластин, вмонтированных в материал куртки.

Подгрузкой словаря в визор можно было заняться и позже. Как минимум, когда Рудольф перестанет ехидно посматривать на все манипуляции со вспомогательными устройствами.

Как только поезд тронулся, Сайнжа выудил из набедренного кармана ранее отданный ему транслятор и пояснил, что им предстоит несколько часов поездки до перевалочного узла.

– Почему нельзя быстрее? – почти взвыл пилот.

«Ждет несколько остановок. Приветствия и почести», – с удовольствием ответил яут.

– А кормить нас будут? – более практично осведомился Рудольф.

Сайнжа подвис на несколько секунд. Часовой насмешливо заворчал. Сайнжа обернулся к нему и выразительно сжал руку на зубчатом диске, подвешенном на бедро.

«Мы заготавливать заранее», – сообщил часовой.

Йонге моментально почувствовал симпатию к этому представителю расы яутов. Сайнжа, наоборот, потерял очки. Видимо, почувствовав это, охотник, проходя мимо Йонге, сделал быстрый жест и неуклюже, но с большим чувством разлохматил волосы пилота.

Йонге проводил его остекленевшим от удивления взглядом. Рудольф, очевидно исчерпав на сегодня запас многозначительных звуков, промолчал. Часовой смотрел вслед Сайнже и, едва закрылась дверь, обернулся к напарникам.

«Вы супруги?»

– Чего? – Рудольф со стуком поставил лайнер прикладом на пол.

«Вы… отношения, которые закреплены?»

– Нет, – Йонге прислонился к платформе и задушил желание привести волосы в порядок. – У нас вынужденное сотрудничество. Плюс большие деньги, которые вы нам должны за уникальную находку.

«Да, большая ценность», – закивал часовой.

– Так что насчет пожрать?

Напомнив о себе, Рудольф оглянулся, ногой отпихнул непонятные предметы, вроде больших узорчатых шаров, попятился и уселся в огромное кресло, тем не менее заскрипевшее под его весом. Аккумуляторы он снимать не стал, да и лайнер устроил между колен, надежно придерживая обеими руками.

Часовой удалился из вагона, загрохотал прямо в тамбуре и тут же вернулся с двумя пакетами из плотной серебристой ткани. Оба он метнул одновременно, как снаряды. Йонге автоматически вскинул руку, поймал утяжеленный гравитацией пакет, и локтевой крепеж мягко скрипнул, намекая, что он-то несет свою службу исправно, но и забывать об излишней нагрузке не стоит.

Пищевой рацион был далек от изысков. Снова одно и то же: типовые брикеты, напичканные витаминами, микроэлементами и всеми необходимыми для жизнедеятельности, но такими пресными компонентами.

– С какого корабля сперли? – с подозрением спросил Рудольф, вертя свой пакет.

«Гуманитарный помощи».

– Что? Гуманитарная помощь? Вы сбили корабль спецмиссии?

«Договоренность», – с сомнением добавил часовой.

Получив брикеты, оба отважных сопровождающих великой реликвии столкнулись с проблемой. Никому из них не пришло в голову, что мало иметь еду – надо еще иметь возможность ее есть.

Вновь оказавшись перед перспективой быстро жевать и глотать, не делая при этом лишних вздохов, Йонге обреченно постарался надышаться впрок и первым поднял маску. Часовой, с интересом наблюдавший за приготовлениями, тут же отвернулся.

Йонге мысленно фыркнул.

Постаравшись изничтожить еду как можно быстрее и едва не подавившись напоследок, в полной мере оценивший отвратный вкус пищевого концентрата Йонге опустил маску. Воду он глотнул уже свою, синтезированную. По сравнению с брикетами она казалась божественным напитком.

Рудольф разделался со своим пайком точно так же быстро. Часовой зашипел.

«Отвратительные лица».

– Твое не лучше, – угрожающе пробасил Рудольф и тут же закашлялся.

Йонге сжал губы, удерживая смешок.

«Саааржанайяахтаунир нравится?»

– Мы не испытываем неприязни к представителям других рас, – дипломатично сказал Йонге.

«Не он вам. Наоборот?»

– Не проявлял признаков нетерпимости, – почти чопорно ответил Йонге.

Часовой кивнул и отчетливо задумался, не отводя взгляда от людей. Рудольф нежно погладил лайнер, не делая особенных намеков, однако синхронизация подсказывала, что он готов в случае чего начать межрасовый конфликт в полный рост.

Йонге обернулся, внимательно оглядел замороженное тело, убедился, что тонкая пленка, закрывшая Седого, по-прежнему герметична, и еще несколько секунд пристально вглядывался, стараясь уловить признаки движения под застывшей широко расправленной грудью. Ничего.

Рудольф негромко кашлянул, Йонге снова развернулся к часовому и увидел, что тот успел продвинуться вперед на пару шагов. Остановившись под пристальным взглядом пилота, часовой слегка дернул головой, а затем потянулся рукой вперед, подался всем телом, не сходя с места.

«Дозволение потрогать мягкую расу?»

– Хреново работает переводчик, – наконец не выдержал Рудольф.

– Это диалект хреновый, – рассеянно ответил Йонге. – Зачем тебе трогать посторонних людей?

«Это высокий диалект, – хрипло прощелкал часовой. – Могу разговаривать на низком, он упрощенный, для разговоров с внешними расами».

– Так удобнее, – кивнул Йонге.

«Потрогать?»

– Зачем?

«Хочу узнать, почему Саааржанайяахтаунир нашел в чужой расе любовных партнеров».

– Да у тебя крыша едет, – не выдержал Рудольф. – С чего ты взял?

«Вижу»

Напарники переглянулись. Выражения лиц скрывались под респираторами, но Йонге был уверен, что у Рудольфа точно такая же озадаченная мина, как у него самого.

«Тепловые метки, – добавил часовой. – Я их вижу на Саааржанайяахтаунир, ваше зрение, видимо, не работает».

– Так-так, – оживленно сказал Рудольф. – И что за метки? Может, зрение у меня не работает, но зато сканер хороший.

«Узоры на кайилах».

– Где?

Часовой молча провел когтем по рисунку из пятен на коже, небрежно очерчивая извилистую линию вдоль бока.

– Как они выглядят?

«Цвет… свет… сияние кожи. Где светлая, там и светится».

– И у тебя такие есть? – Рудольф отчетливо ухмылялся.

«Дашь потрогать – будут», – моментально среагировал часовой.

Рудольф перевел взгляд на напарника, и пилот молча показал ему кулак. Однако Рудольфа это не смутило, и он кивком головы указал на часового, одновременно уже начиная подкручивать верньер на боковой полосе сканера. Йонге посмотрел на яута, нетерпеливо пощелкивающего когтями. Тихое клацанье почти не было слышно в гуле двигателей, тащивших поезд к цели.

– Мы не товар, – наконец, сказал Йонге.

«А если я много заплачу?»

Деловой хватке яута можно было позавидовать. Йонге сдержал смешок, внезапно представив, какие выражения принимает под маской физиономия клыкастого. Такое было настолько несопоставимо с образом сурового охотника, что ему самому начало становиться интересно.

– Чем заплатишь? – уточнил он. – Только конвертируемая валюта.

Часовой похлопал себя по бедрам, а затем полез в болтавшуюся на поясе сумку и достал оттуда черепушку неизвестного животного. А может, и неизвестного разумного, только очень маленького. Йонге собирался уже вежливо отправить часового куда подальше, но черепушка качнулась на подвеске, и казавшиеся черными глазницы вспыхнули. Йонге протянул руку, и часовой с видимым сожалением опустил ему в ладонь черепушку. Повертев изделие, Йонге кинул его Рудольфу. Яут аж зашипел от столь небрежного обращения. Рудольф точно так же покрутил подношение и кинул обратно. Сцена была разыграна как по нотам.

– Берем, – заявил он.

Йонге сунул черепушку в карман, расстегнул и размотал ремни на перчатке, стащил ее и снова протянул руку. Яут быстро преодолел разделявшее их расстояние и осторожно ткнул пальцем в ладонь пилота.

«Мягкая».

Йонге вновь сжал губы, чтобы не смеяться. По человеческим меркам ладонь у него была какая угодно, но только не мягкая. Обладание собственным кораблем подразумевало еще и постоянную помощь механику в плановом ремонте, перетаскивание грузов, полное самообслуживание и множество иных действий, результатом которых стали мозоли, огрубевшая кожа и хватка стального манипулятора.

Но у яутов все было куда сложнее. Йонге заметил это еще у Сайнжи и на примере часового убедился – их природная шкура-броня была настолько толстой, что пальцы сгибались не очень хорошо, и прежде чем делать мелкую работу, яут несколько раз быстро сжимал-разжимал кулак. Йонге зубами расстегнул вторую перчатку, размотал ремень и потянул. Прицепив липучку на пояс, он перехватил ладонь яута обеими руками и стиснул.

«Мягкая!» – повторил часовой и заклекотал.

– Но если что, кости поломаю, – предупредил Йонге.

Яут свободной рукой потянулся к креплениям маски, отщелкнул их одно за другим и явил уже привычную взгляду страшную рожу.

Челюсти были вытянуты даже сильнее, чем у Сайнжи, и пасть была не красной, а коричнево-желтой. Он повесил маску на пояс, потянул Йонге на себя, схватил его за запястье и направил чуть вверх. Йонге со вздохом продолжил движение и выполнил явно только что сформировавшуюся фантазию часового – провел пальцами по раскрытым челюстям и перепонкам, погладил толстенные надбровные дуги, сминая почти негнущиеся щетинки, ухватил за пару толстых дредлоков и потянул.

«А-ах, мягкий… Вы всюду такие?»

– Череп у нас твердый, – подал голос Рудольф.

Яут заклекотал, дергая челюстями, и повернул голову, подставляясь под руку человека.

«Я говорил о куниях. Мягкие внутри?»

– Йонге, он светится, – с радостным удивлением сказал Рудольф. – Чтоб мне лопнуть, у него пузо светится!

Йонге разжал ладонь и отступил на шаг. Часовой фыркнул и почти неуловимым движением выбросил руку к нему. Йонге перехватил мощное запястье, стиснув зубы от напряжения. Эндокомпенсаторы не только помогали справляться с гравитацией, но и усиливали работу мускульной системы. Плюс костюм, сделанный «Фелицией», позволял несколько превышать человеческие возможности. Яут недовольно заворчал. Йонге напрягся всем телом и отвел его руку, радуясь, что респиратор позволяет скрыть оскаленные от усилий зубы.

«Мягкий, но сильный», – подытожил часовой.

И присел на корточки, одновременно скользнув еще ближе к пилоту. Йонге, все еще нацеленный на атаку в лоб, не успел моргнуть, как яут обнюхал его с самых колен и до груди. Теперь он совсем не напоминал разумное создание. Открытые челюсти подрагивали, глубоко сидящие в черепе глаза мерцали оранжевым.

– Это уже тянет на второй взнос, – строго сказал Рудольф.

– По-моему, ты с радостью выступаешь в роли сутенера, – холодно заметил Йонге, с подозрением оглядывая яута.

– Я беспокоюсь только о нашем благосостоянии.

– Эй, охотник, гони побрякушки, – велел Йонге.

Аккомпанируя его приказному тону, Рудольф опустил лайнер и демонстративно громко чем-то на нем щелкнул. Яут покосился в сторону сидящего человека, полез в сумку и вытащил уже не черепушку, а украшение из металла. Перебрасывание подарком повторилось в точности как в прошлый раз. Йонге снова припрятал добычу, подумал и расстегнул внешний замок, державший на одежде легкие пластиковые бронепластины.

Яут ткнулся башкой в прикрытый одним слоем ткани живот, Йонге напрягся, блокируя удар, и даже слегка отставил ногу назад. Часовой повернул голову, прикладываясь щекой, и под шумок ковырнул когтем пряжку замка на брюках. Йонге молча взял его за дредлоки и потянул, прилагая все усилия, на которые был способен в проапгрейженном костюме. Яут зашипел, но находился в слишком неустойчивом положении, чтобы сопротивляться движению.

Только после того как когтистые руки оказались демонстративно спрятаны за спиной, Йонге разжал хватку. Часовой опять потерся головой, ощутимо царапаясь жесткими черепными наростами. Рубашка поползла вверх. Йонге уставился в потолок, вновь подавляя желание засмеяться. Покосившись на Рудольфа, он обнаружил, что механик прикрывает респиратор ладонью, а прищуренные глаза вовсю искрят весельем. Часовой все же обхватил Йонге обеими руками и продолжил водить головой.

«Всюду мягкий!» – всплыла восторженная надпись на переводчике под утробный рокот и ворчание.

Рудольф глухо кашлянул, привлекая внимание. Йонге перевел на него взгляд и на секунду даже растерялся, не сумев сразу понять, что имеет в виду напарник. Но потом до него дошло: не снимая маску, Рудольф изображал отсос, энергично двигая рукой. Потом постучал себя по дуге респиратора, где пряталась гарнитура. Йонге пошевелил языком, нажал на щеку, и сенсорная передача сработала. Глейтерная по-прежнему глючила – яуты использовали нестандартную полосу частот.

«Скажи ему, если отсосет – вернем черепушку».

Рудольф откровенно развлекался. Голос у него подрагивал от смеха. Но в то же время в интонациях было нечто такое, от чего Йонге всерьез посмотрел на огромную голову яута и почувствовал, как в штанах начались медленные, но верные изменения. А стоило представить, как узкая коричневая глотка сжимается вокруг члена, как медленное превратилось в мгновенное, и Йонге прикусил губу, сдерживая стон. Пальцы сами собой сжались на дредлоках сильнее.