Текст книги "День Святого Валентина (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Я это заметила. И, к счастью, у меня есть некоторый опыт относительно того, чтобы находиться в розыске, так что лорд может продолжать этого желать, сколько ему угодно, и дальше. По крайней мере, до тех пор, пока это я не захочу его видеть. И не надо передергивать тему – тебя-то они какого йотуна с собой притащили? Группой поддержки?

Юноша подавил желание досадливо поморщиться, но красноречивая тень по его лицу пробежала, это заметила и Галатея и, уж конечно, сама ведьма.

– Я – последний оставшийся претендент, – натянуто, но таким тоном, словно это должно было все объяснять, ответил он. Притворное любопытство на лице Айси сменилось апатией.

– А. Моя недоработка. Слушай, может быть, ты, для разнообразия, отвалишь по-тихому? Ну, оставим за рамками необходимость прибегать к угрозам, проклятиям и жестоким расправам – для экономии времени… Мне реально сейчас не до того. Договоримся по старому знакомству? – приложив ладонь с серебристо-синими коготками к груди, ведьма с фальшивой любезностью улыбнулась. – Договорились?

– Вы не понимаете? Такова воля лорда… в конце концов, Вы же последняя в роду фон Норд и…

– Он чего это, помирать собрался?

– Ну, когда-нибудь со всеми это происходит, – переварив чрезмерную прямолинейность такой формулировки, осторожно откликнулся Кай. – да и на западных границах снова беспокойно.

– Знаешь, в чем главное преимущество того, чтобы быть ведьмой? – неожиданно спросила Айси, увлеченно рассматривая кончики своих пальцев. – Нам не нужно придумывать никаких оправданий для того, чтобы не заморачивать себе голову чьими-то чужими проблемами. Коль скоро лорду Тайрану взбрело в голову от меня отречься, следовало бы самому себе найти жену помоложе и разруливать вопрос с наследниками, не переваливая с больной головы на здоровую!

Ошеломив, пожалуй, обеих девушек в равной степени, Кай чертиком на пружине вскочил со стула и почти в ярости встряхнул растерявшуюся колдунью за плечи.

– Что Вы такое говорите?! – сбивчиво выкрикнул он почти ей в лицо. – Как вообще можете… Ваша мать – единственная, кто вправе носить титул первой леди! Разве, пусть бы даже Великому лорду и пришла бы столь безумная мысль, разве хоть кто-то на Северных землях способен хоть отдаленно сравниться с ней красотой, умом и безупречностью?

– Убери. Руки. Идиот. – медленно, с расстановкой, и глухо произнесла Айси. Смутившись своей вспышки, Кай слегка отступил. – Если ты в таком восторге от старушки, на ней и женись. Можешь организовать покушение на папашу – кто знает, может, случится чудо и тебе повезет! Правда, потом я буду вынуждена восстанавливать эту треклятую честь рода и прикончить тебя самого, но, как я уже сказала, у меня сейчас и без того куча дел, куда более важных. Несколько лет, чтобы насладиться узурпированной властью, у тебя в любом случае будет.

На сей раз Каю понадобилось куда больше времени, чтобы переварить заявление.

– Вы же говорите это не всерьез! – это прозвучало почти как просьба. Тем не менее, юноша сумел собрать всполошенные непривычной эмоциональностью мысли в относительно стройный ряд и, как ему казалось, сумел сообразить, где допустил тактическую ошибку в своих словах. – Вы неправильно меня поняли, леди Айсольда. Когда я говорил о прочих женщинах… Разумеется, я высказался неточно. У меня нет ни малейших сомнений в том, что Вы в свое время по праву переймете статус леди Инеи, как прекраснейшей из…

– Врешь! – с каким-то детским задором колдунья щелкнула пальцами и подмигнула. – Но это ты меня не понял, мальчик. Мне даром не нужен ее так называемый статус! Если мне и предначертана слава в родном мире, то добиваться стоило бы славы отца – она, по крайней мере, никогда не была игрушечной… И именно по этому я не собираюсь возвращаться. Двум владыкам фон Норд Северная Корона тесновата.

– Вы действительно желаете смерти Великому Лорду? – негромко, с нотками какого-то уже отчасти делового тона, уточнил Кай. – В традициях вашего рода даже по прямому наследованию перенимать власть через покушения и перевороты… не хотелось бы думать, что Вы сочтете меня достойным лишь в случае столь варварского решения…

Айси тоже резко поднялась, с грохотом уронив стул. Во вскинутой руке, сжавшейся в кулак, сверкнул остро ограненный кристалл, при случае вполне способный послужить импровизированным кинжалом, в следующее мгновение прижатый к горлу юноши.

– Даже думать не смей! Мы говорим о МОЕМ отце! – глухо прошипела колдунья. И, спустя несколько мгновений, на всякий случай добавила. – Я сама его убью, если сочту необходимым, ясно?!

Кай, хоть и заметно побледнев, нервно усмехнулся.

– Как бы ни сложились обстоятельства, род фон Норд не может быть «чужими проблемами» для Вас, леди. Что бы Вы ни говорили. Это часть Вас самой, и не вижу ровным счетом никаких причин для всех этих капризов и упрямства!

– Часть… возможно. Но ты, неблагодарный приживал, к этому отношения не имеешь.

– Не знаю, чем я недостоин, с Вашей точки зрения, леди Айсольда… Вам известно, меня специально обучали как наиболее приемлемую парию для Вас, но, даже если это и так, я же сказал – я последний из претендентов. Вы всех отвадили, оскорбили или запугали еще до того, как отправились на обучение. Про репутацию, которую Вы заработали на Магиксе, и вовсе говорить не стоит! Могу с уверенностью сказать, что никто, достаточно знатный по происхождению, теперь просто не захочет становиться Вашим супругом. При всем моем уважении.

Последние слова были добавлены с некоторой поспешностью, хотя оскорбленной ведьмочка отнюдь не выглядела.

– А сам, тем не менее, суешь голову в петлю! – ласково напомнила Айси. – Вот только не начинай опять про волю…

– Я уже сказал Вам. Я уверен, что Вы можете стать истиной леди. Дочь госпожи Инеи просто не может ею не быть… вероятно даже, что у Вашего поведения сейчас есть свои объективные причины.

– Вроде меня самой.

– Прошу прошения?

– Я сама – причина всего. И закон для всего. А ты, милый мальчик Кай, если вздумаешь идти против… я, пожалуй, могла бы и открыть матушке глаза на то, что ты осмеливаешься смотреть на нее чуточку больше, чем с верноподданническим почтением!

– Это… Вы меня неправильно поняли, я никогда бы…

– Увы, тебя сошлют на аж Южное побережье раньше, чем ты успеешь высказаться! Жена Цезаря должна быть вне подозрений – и все такое… Это, пожалуй, даже лучше проклятий и прочих жестоких расправ, не правда ли?

Юноша молчал.

– Кроме того, своими словами насчет того, что только последний придурок способен ко мне посвататься…

– Я говорил совсем не это!

– … Ты подал мне совсем неплохую идею. Достаточно неплохую, чтобы в рейтинге придурков оставаться только предпоследним. Будь здоров!

– Леди Айсольда…

– Либо можешь паковать чемоданы на Южное побережье. Не сомневайся, в опале я или нет, раздавить твою придворную карьеру не сложнее… – рассеянный взгляд колдуньи скользнул по сторонам, пока не сконцентрировался на промолчавшей весь разговор Галатее. – Не сложнее, чем оборвать крылья фруктовой мушке!

Царственно отстранив Кая со своего пути, Айси вышла из кафетерия.

Пару минут, наверное, царило напряженное молчание.

– Ты сам-то говорил все это серьезно? – на всякий случай спросила принцесса, когда юноша, постояв столбом, апатично вернулся за столик. Кай устало поднял глаза, словно не сразу сумел вспомнить, что Галатея все еще здесь.

– Что-то в моих словах прозвучало похоже на шутку? – ядовито откликнулся он. – Что может быть смешнее, чем оказаться между приказами ДВУХ фон Нордов – учитывая, что воля каждого закон и требуют они противоположного! Й-йотун!

Девушка неопределенно пожала плечами. Вообще-то, с ее точки зрения такого дурацкого сватовства не заслуживала даже ведьма. И даже «настоящая северная леди» в которых, как известно, бесчувственность столь же веский показатель «истинности», что и красота…

– Трудно поверить, что ты всерьез… пошел бы на убийство, – трудно было поверить, что он вообще действительно хочет жениться, но об этом говорить было бы бестактно.

– Это было бы довольно неприятно. Я обучался на лекаря у самой леди Инеи… я не воин и в решении любого вопроса предпочел бы обойтись без насилия, но, как хирург, не могу не понимать, что иногда приходится по живому отрезать, например, пораженные некрозом конечности, когда даже Целители не могут их излечить. Иногда обстоятельства складываются так, что некоторые люди становятся опасной болезнью, не допустить распространения которой может только ампутация, – скучным голосом пояснил Кай.

– Что такое у тебя в душе болело, что ты решил часть ее ампутировать?! – фея встала. – Не знаю, что и сказать… прости, я не должна была присутствовать при беседе подобного характера…

– Ничего страшного. Все это никогда не было тайной или чем-то вроде… Рад был снова тебя увидеть, Галлена.

– Я тоже.

Он не спросил, могут ли они увидеться еще когда-нибудь. Подумав, принцесса тоже не стала этого спрашивать.

Погрузившись в глубокое раздумье, девушка вышла на не слишком многолюдную набережную и подошла к ограждениям. Почему-то в зимнее время вода в огромном озере, служащем границей между тремя Великими Школами и городком, даже днем казалась почти черной. Льдом озеро никогда не покрывалось – по естественным природным, во всяком случае, причинам – климат в Магиксе был чересчур мягким. И в королевстве Мелоди снег и холод можно было разыскать, разве что поднявшись к самым вершинам живописных горных хребтов, а горные реки вообще не замерзали, так что покрытые льдом водоемы она видела только тогда, в далеком детстве. В прошлой жизни.

– Не сложнее, чем оторвать крылья фруктовой мушке! – едва слышно повторила сквозь зубы Галатея и, зажмурилась, запустила зеркальным медальоном через перильца, в темные воды озера.

========== Часть 16 ==========

Красавицы кого ни изберут,

Им не перечь – ведь женщины упрямы.

Она нашла, отвергнув общий суд,

Поклонника из тех – мы будем прямы, -

Кого хлыщами светскими зовут.

Их очень любят, хоть ругают дамы.

Дж. Г. Байрон

Санни Фицрой с детских лет предпочитал относиться к жизни со всем возможным оптимизмом, оттого многие вещи явления, в которых кто-то на его месте непременно усмотрел бы проблему, предпочитал воспринимать исключительно позитивно. Или нейтрально, что бывало гораздо реже. Это весьма удобное свойство характера, конечно, создало ему славу не самого умного человека даже по меркам королевства Солярия, но юноша не намеревался создавать себе лишние трудности исключительно в целях доказать кому-то обратное. Химера, наследная герцогиня Фэйтон-младшая, хотя, наверное, не следовало причислять девушку, причем девушку весьма очаровательную, к «вещам и явлениям», вполне соответствовала этой схеме. Многие знакомые Сансара имели привычку уверять, что лучше сразу голову в петлю сунуть, чем с такой особой связываться, хотя, по его богатому опыту, степень взбалмошности и капризов у нее не превышала среднестатического уровня местных красавиц… Даже до легкого разочарования не превышала – по первому впечатлению от Химеры можно было ожидать большего.

Пресыщение – пожалуй, единственная неприятная изнанка судьбы самого красивого парня в королевстве. Не обязательно даже быть официально признанным бастардом короля, во всех правах, кроме наследования престола, уравненным в правах с законным принцем, или наследником одного из влиятельных герцогств в провинции. А если при этом еще и умеешь любую девушку или женщину заставить чувствовать себя прекраснейшей во всех мирах – равнодушно отнестись к такому может только действительно прекраснейшая, просто потому, что сама знает это и без тебя. С пятнадцати лет вращаясь в бурном водовороте светской жизни, Санни, постоянно нуждающийся в чувстве влюбленности как в топливе для вдохновения, был почти за десять лет очарован множеством красавиц. Взаимно очарован – с его великолепной внешностью и всеобъемлющим обаянием, иначе и быть не могло. Многообразное совершенство было в каждой, нужно было лишь посмотреть правильными глазами, а потом воссоздать неземной образ в одной из своих скульптур (вопреки распространенному мнению, Сансар не имел привычки льстить своим натурщицам – всего лишь применял на практике простую истину, что лишь в глазах влюбленного отражается подлинная красота человека). Однако чем дальше, тем больший приоритет в глазах будущего герцога Бео получали не просто прекрасные девушки, а девушки, совершенно не похожие на других. Разумеется, он не мог не обратить своего внимания на Химеру. Изысканная брюнетка – уже экстравагантно в Солярии, где практически у всего населения волосы разных тонов и оттенков белокурого о тончайшего лунного золота, до насыщенного каштана с солнечной рыжинкой – вопреки местной моде предпочитающая в одежде чахоточный декаданс и тщательно вытравливающая уксусом любой намек на загар, дочь придворной предсказательницы и последней фаворитки короля Радиуса Кассандры Фэйтон притягивала к себе взгляд, как словенская березка, почему-то выросшая среди пальм. Старшая Фэйтон – в отличие от дочери, вполне классическая блондинка – пользовалась особым расположением короля почти три года, практически все время с тех пор, как Радиуса оставила законная супруга и, наверное, пользовалась бы и дальше, не предприми дама сумасбродную попытку перепрыгнуть из фавориток в новые королевы. Или, по крайней мере, будь она при этом поизбирательнее в методах – не факт, что получилось бы, но хоть обвинения в государственной измене и ссылки в родовые земли с запретом появляться в столице удалось бы избежать. Радиус в очередной раз проявил благородство к бывшей возлюбленной, ведь по закону правитель имел полное право конфисковать земли герцогства Фэйтон и выслать из королевства вовсе, если бы не предпочел замять дело… Санстар сильно сомневался, что госпожу Кассандру эта милость утешила!

С Химерой Санни сблизился как раз летом, когда в средней руки колледже волшебниц, где девушка обучалась, были каникулы, а она сама безудержно форсила при дворе, желая насладиться статусом «без пяти минут почти принцессы». Хоть у юной Фэйтон не было совершенно никакой возможности оказаться дочерью Радиуса, тот, состоись все-таки его второй брак, разумеется, наделил бы падчерицу подобными правами, похоже, заранее чересчур ударившими ей в голову. За это Санстар никогда не стал бы ее осуждать, сам предпочитал пользоваться дарованными судьбой бонусами в полной мере, но… к сожалению, их отношение к жизни все-таки разнилось. Химере уже вскоре показался оскорбительным статус «почти принцессы», особенно при наличии принцессы настоящей. Острая взаимная нелюбовь у нее с сестричкой возникла буквально с первого взгляда. Ссориться Санстар не любил, а к Стелле относился вполне дружелюбно (да и вообще, став пару раз по неопытности объектом женской дележки, юноша еще лет в шестнадцать твердо решил никогда не встревать в женские склоки на чьей бы то ни было стороне), поэтому начавший было обороты роман существенно застопорился, а еще через какое-то время грянуло увлечение одной в высшей степени приятной графиней, заказавшей свой скульптурный портрет… когда ее супруг отбыл с дипломатическим визитом в королевство Космозиас, графиня окончательно вытеснила Химеру с первого плана увлечений Санстара. Возможно, юноша о ней и не вспомнил бы, если бы не это официальное изгнание и Кассандры и ее дочки.

В новом году, точнехонько с зимним Солнцеворотом у Санстара началась другая жизнь. Совершенно другая, обещавшая стать совершенно не похожей на ту, к которой он за почти четверть века успел уже привыкнуть. Столь приятные сердцу мимолетные увлечения вдруг показались такими пустыми, а блеск придворной жизни таким бессмысленным прожиганием времени… как фальшивые игрушки из распространенной невеселой шутки, которые во всем, как настоящие, только радости от них никакой. Помаявшись пару дней юноша принял решения удалиться от светской суеты, вернувшись в герцогство Бео, дабы посвятить свое время высокодуховной тоске. Ему казалось, теперь он в полной мере понимает свою мать, около двадцати лет назад, перед официальной женитьбой Радиуса – тогда еще принца – удалившуюся в добровольное отшельничество и больше не появлявшуюся в столице, искренне казалось… Однако герцогство Бео находилось в ближайшем соседстве с герцогством Фэйтон и уже на третий день своего «отшельничества» Санстар счел, что возвышенной печали совсем не будет вреда, если он навестит Химеру, по-добрососедски и в счет былых пылких чувств поинтересуется, как девушка переживает столь тяжелый период жизни – ее-то удаление со двора отнюдь не было добровольным. А когда юная Фэйтон, действительно тяжело перенесшая такой удар судьбы, в слезах бросилась гостю на шею…

Что же, разве он мог окончательно добить девушку заявлением о своей «новой жизни»? Все существо Санстара противилось такой жестокости! Недолго поколебавшись, он счел самым правильным оставить продолжающую украдкой холодить сердце занозу своей сокровенной тайной.

Пусть время, вопреки затасканной мудрости, и не думало лечить, отдавая внимание житейским разочарованиям девушки и стараясь скрасить ее жизнь как-то гораздо проще оказалось ужиться с собственными печалями. Даже запланированной поэтической тоски как-то не получилось. Все вообще могло быть просто отлично, если бы не одно малюсенькое «но»…

– Ты никогда не думал о своих правах на солярийский престол?

Санстар замер. Шелковистая прядь черных почти до густого фиолетового оттенка волос Химеры, которые он бережно пропускал сквозь пальцы, продолжила свое скольжение, нарушая мгновения общей скульптурной неподвижности. Раньше девушка ограничивалась намеками – можно было, ссылаясь на свое обычное легкомыслие, делать вид, будто не понимаешь их. Теперь же от него, кажется, ждали прямого ответа.

– Не люблю ломать голову над абстрактными вещами, не существующими в действительности, – честно признался юноша, оставляя в покое волосы Химеры и поймав в руки ее маленькую ладонь, наполовину скрытую в пене колких черных кружев сборчатой манжеты, чтобы поднести к губам. Бледная кожа сладко пахла корицей.

Сегодня девушка сама решила нанести ему «добрососедский» визит – самое обычное дело, хотя чаще все-таки Санстар гостил у них. Хотелось бы думать, что ради его общества как такового… только не получалось. Деловой настрой Химеры все труднее становилось сбивать приятными беседами о пустячках и обычным восторженным воркованием.

Вот и сейчас, мягко отобрав свою руку, девушка пристально уставилась Санни в глаза, кажется, изображая всю возможную серьезность и строгость.

– Но твое право – существует в действительности. Ты – старший сын короля…

– Незаконный его сын.

– Какое это имеет значение? Все могло бы быть совсем иначе… и твоя мать – не понимаю, почему она вообще уехала из столицы? Этой свадьбы с Луной вообще могло и не быть… и герцогское происхождение – достаточно благородное для того, чтобы стать королевой. Неужели ты никогда не думал, что у нее гораздо большее право на это!

Герцогское происхождение… обтекаемая характеристика, охватывающая и Бео и Фэйтонов, конечно. Но разница все-таки была.

– Матушка очень любила короля… вернее, тогда еще принца. А его увлеченность поостыла, боюсь, еще до моего рождения. До знакомства с принцессой Луной Радиус, как я слышал, не отличался постоянством. Во всяком случае, мне эту «дурную наследственность» только ленивый не поминал!

– Любила – и даже не попыталась бороться! – с тщательно вымеренной ноткой презрительности хмыкнула брюнетка, проигнорировав попытку перевести разговор.

– Бороться – с ним самим? Разумеется, это было бы абсурдно! Счастье Радиуса для матушки было гораздо дороже собственного. А уж мне и вовсе не на что жаловаться!

Сосредоточенность на выбеленном личике Химеры постепенно сменялась легкой насупленностью. Санстар, широко улыбнувшись, предпринял хулиганскую попытку чмокнуть ее в носик, но девушка уклонилась и погрозила пальцем, вынудив его самого изобразить на физиономии разочарование и легкую обиду.

– Не на что, кроме упущенного права стать королем!

– Зачем?!

Обмен недоуменными и слегка возмущенными взглядами занял почти минуту. Почему-то к такому аргументу Химера оказалась не готова, хотя, казалось бы, преимущества в статусе признанного отцом бастарда над наследником титула были очевидны: пользуясь теми же правами, что и «настоящий» принц, Санстар успешно избегал соответствующих обязанностей. Пусть монархия в Солярии была полностью конституционной, реальную политическую власть осуществлял министерский совет, а сам правитель в большей степени отвечал за светские и культурные настроения – все равно на плечи короля ложилось слишком много скучных вещей, обязанностей и церемоний. Не то, чтобы юноша особенно сетовал на судьбу, вздумай в свое время его родители оформить отношения, так сказать, официально, и обрушь тем самым на его плечи перспективу наследования… но и сожалений о том, что этого не произошло, уж точно не возникало!

– Радиус не всегда будет править Солярией – рано или поздно на троне окажется ЭТА! – конец фразы Химера буквально процедила сквозь сжатые зубы. – По-твоему, твое положение при дворе сохранится?

– Какой смысл думать о том, что будет лет через тридцать, сладенькая? – неизвестно, чем Санни мог бы придтись в буквальном смысле не ко двору сестричке, но обсуждать эту сторону не хотелось. Послушать Химеру, так Стелла вдруг оказывалась до демонов ревнивой, эгоистичной и жадной до внимания особой, чего он сам за принцессой как-то особенно не замечал. Принцип золотого зеркальца, отражающего смотрящего, не иначе! – Ну, ладно, допустим. Я же все равно стану герцогом Бео – у деда просто нет других наследников. Думаю, я мог бы жить так же, как живу, и вовсе не называясь принцем – разве это что-то изменило бы во мне самом? Неужели сам по себе я был бы недостаточно хорош? – по-детски обиженно закончил он, прижимая к груди ладонь. В уголках вишневых губок девушки мелькнула, но тут же была безжалостно изгнана улыбка.

– И это, по-твоему, справедливо? Зависеть от милости какой-то взбалмошной куклы, только и способной, что примерять платья – хотя, конечно, для нее достижение самостоятельно застегнуть все пуговицы! Оставить право решать все за ней, оставаться ли при дворе или уйти! И на каких основаниях? Называть ее королевой! Разве ты не в большей степени достоин трона?

Санстар еще не решил, что на это возразить – так что весьма удачно получилось, когда Химера, усмотрев в выражении попытку ответить, просто запечатала ему рот почти яростным поцелуем. Будущий герцог сгреб девушку в объятья, глубоко вдыхая корично-ванильный запах. Ненадолго оторвавшись, Химера горячо шепнула ему в самое ухо:

– Разве МЫ того не достойны?

Это «мы» в подобном контексте Санни как-то совершенно не нравилось. Намекало, так сказать, на чересчур уж серьезные планы относительно его нескромной персоны – а если Фицрою и могло хоть что-то вообще не нравится в женщинах, так это попытки строить долгосрочные планы относительно его судьбы! Не то, чтобы он считал это таким уж серьезным недостатком… скорее, неприятно было невольно обманывать ожидания. Внешне Санстар, конечно, никак не показал этого, решив пока не возражать и не поддерживать такую явно неслучайную оговорку, вместо этого снова коснувшись губ девушки. Весьма приятный способ уйти от разговора – а уж в день, когда он не сможет в такие моменты отвлечь девушку от посторонних мыслей о какой-то там узурпации, государственном перевороте и прочих малозначительных вещей, пожалуй, можно будет считать жизнь законченной! Особенно Химеру, такой уж сосредоточенностью мысли не отличающуюся… Теперь уже у нее не было возможности продолжать разговор, и тщательно заготовленная решимость рассыпалась, растворялась в неге и горьковатой нежности. Возможно, девушка будет разочарована, когда осознает, что ничего, поддерживающего ее планы, Санстар не обещал, да и не собирается. Большинство его подруг только этим и бывали разочарованы. Порой, если вообще вспоминали.

– Я хотела поговорить, – едва слышно за собственным дыханием пробормотала Химера, когда юноша ненадолго выпустил ее из объятий. Чего ради, интересно, такое упрямство? Но вряд ли ей теперь удалось бы согнать обратно разбежавшиеся мысли.

– Тебя я готов слушать до бесконечности! – охотно откликнулся он. – Хочешь выпить чего-нибудь?

– Можешь ты побыть серьезным хоть иногда? – обиженно вопросила брюнетка у спины отвернувшегося и изучающего встроенный в стену бар с легкими винами Сансара.

– Я абсолютно серьезен. Эх, ну вот! – вытащив одну из бутылок, юноша сокрушенно вздохнул. – Забыл переложить шампанское в холодильный шкаф. Теперь хотя бы пятнадцать минут надо будет…

Договорить он не успел, поскольку бутылка, ничем заранее не выдававшая склонности к столь неожиданным выходкам, прямо в руках покрылась симпатичным узором изморози.

– Спасибо. Э?

В ладони и кончики пальцев словно впилась сотня мелких иголочек – особенно болезненным это чувство, конечно, не было, но от неожиданности Санни едва не выронил многострадальное вино. Химера испуганно вскрикнула…

Пригоршня снежинок, возникнув где-то под потолком, плавно рассыпалась по канареечно-желтым диванам, креслам и ярким коврам на полу, осталась мелкими капельками на полированной поверхности столиков и шкафчиков из медовой древесины светлого бука, на стеклах зеркал. Запахи корицы и ванили растворились, словно их и не было, вытесненные чуточку резковатой свежестью ментола.

– Я, кажется, не вполне вовремя…

– У меня так создалось впечатление, что момент был самый… – загипнотизировано начал было Санстар, пристально уставившись на бутылку, но, словно очнувшись, поспешно запихнул ее обратно в бар и, развернувшись, склонился в галантном с вымеренной долей изящной неуклюжести поклоне. – Добрый вечер, леди Айсольда! Чем я обязан счастью видеть вас здесь?

Ведьма состроила странную гримасу, словно хотела одновременно поморщиться и скупо улыбнуться. Кажется, она чувствовала себя слегка не в своей тарелке – впрочем, в интерьерчике разнообразных оттенков желтого она действительно смотрелась несколько инородно. Да и к радости от встречи с собственной персоной относилась несколько… настороженно.

– Разговор на пять минут, – вместо ответа на приветствие проинформировала Айси, скрещивая руки на груди и с сомнением косясь на Химеру. – с глазу на глаз, если можно. Буквально на пару слов, потом можете продолжать… гм, то, чем занимались.

Острые плечи ведьмочки едва заметно дернулись в момент короткой заминки. Санстар почувствовал, что заливается краской, основательно так, буквально до корней волос.

– М-м, подумать только, леди Химере уже пора – ее милая матушка беспокоится, если она возвращается домой слишком поздно. Правда, ласточка? Реён позаботится насчет экипажа, рад был тебя увидеть…

Брюнетка беззвучно раскрыла рот, но сказать так ничего и не сказала. Малодушно порадовавшись, Санни мягко, но настойчиво, выпроводил ее под локоток из комнаты, торопливо чмокнув в напудренную щечку, и мягко закрыл дверь прежде, чем девушка успела опомниться.

Айси успела сесть в одно из кресел и теперь в задумчивости колупала ногтем фарфоровые завитки на украшавшей столик вазе. Букет подсолнухов под ее рассеянным взглядом успел почернеть и скукожиться, на кончиках увядших лепестков поблескивал иней. Не поворачивая головы, ведьмочка как-то почувствовала взгляд Санстара и снова едва заметно дернула плечами и сухо уточнила:

– Надеюсь, ты понимаешь, что она теперь вообще вряд ли вернется?

– Если я захочу, любая женщина просит мне и гораздо худшее! – с улыбкой развел руками юноша. Бегло изучив гостью, счел необходимым уточнить. – Ну… почти любая.

– Я предупредила, что разговор буквально на пару слов – просто не надо потом меня обвинять… хотя, если ключевое слово тут «если»…

Витающая в воздухе неловкость усилилась. Если Санни хоть в чем-то сумел понять эту девушку, ее в последнюю очередь обычно волновало, вовремя ли она появилась и помешала ли кому-то или чему-то. Казалось даже, наоборот, переполох и настороженные взгляды считались для Айси лучшим церемониальным приветствием.

– Да, я… не вполне уверен пока что, что так уж жажду этого прощения. Чуточку напрягают все эти разговоры про право на трон и намеки на травлю Стеллы засахарившимся вареньем… Словно я ее только как лицо королевской крови интересую.

– Стало быть, пользуешься ее сокровенными чувствами, чтобы склонить к разврату порядочную девушку? – оставляя, наконец, в покое вазу, колдунья все-таки обернулась к нему лицом.

– «Сокровенные чувства» – это ты про властолюбие и мстительность? – на всякий случай уточнил Санстар.

– Ну, а про что еще?

Будущий герцог взъерошил ладонью свои золотистые кудряшки, поразмышляв над ответом, но никакой логической несостыковки в утверждении, что он в данной ситуации пользовался чувствами Химеры для своих целей, а не наоборот, к своему удивлению, так и не обнаружил. Очень странно, конечно… Поэтому просто обезоруживающе улыбнулся и присел на ковер у самых ног ведьмочки.

– Так что же тебя сюда привело, моя прекрасная богиня? – глядя снизу вверх, негромко осведомился он. К чему ломать голову над загадками, когда можно просто насладиться моментом видеть ее?

– Только вот не начинай опять свои шуточки! Впрочем…

Айси снова попыталась колупнуть ногтем вазу с почерневшим букетом, но та рассыпалась осколками от первого же прикосновения.

– Я… ну, в общем-то, судя по тому, что я видела, ты не особенно-то переживаешь.

– Не переживаю? Я… я… вся моя жизнь перевернулась после встречи с тобой! Это как учиться заново дышать, да я каждое мгновение…

– Ох, лучше помолчи! – поморщившись, Айси потерла лоб. – Если ты сейчас сдуру ляпнешь, что думаешь обо мне каждое мгновение – включая, по всей видимости, те, когда тискаешься с какой-то волшебницей по углам – после такого я точно тебя прикончу, а это еще больше все усложнит. Так что забыли.

– Эти мимолетные увлечения совершенно не то, что… Усложнит – что?

– Пока не знаю. По официальной форме мы не говорили на этот счет, по правде говоря, я сделала некоторое допущение, когда сочла всю эту твою болтовню о любви и все такое достаточным поводом засчитать и тебя тоже.

С каждым словом понимающий все меньше Санни какое-то время ждал продолжения, после чего снова вынужден был осторожно уточнить:

– Я не вполне понял… То есть, и все такое – это, разумеется. Что значит – засчитать?

– В список жерт… то есть добровольцев, – ведьмочка скривилась и с интонацией «ну как же я устала раскладывать всё идиотам по полочкам» неохотно пояснила. – Претендентов, если угодно, на руку и бессердечие.