Текст книги "День Святого Валентина (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Конечно, на настоящий снегопад это не вполне было похоже, скорее на мелкий невероятной частоты и количества град. Снежные покровы легкие и пышные, чем-то напоминающие застывшее пенное кружево или густой мех какого-нибудь невероятного зверя, а сейчас крыши и улицы города оказались завалены хотя и мелкой, но отнюдь не невесомой, острой ледяной крошкой. В звездном и – внутренней подсветкой – неоновом свете все искрилось и переливалось. Ветви всех ближайших деревьев – а может, так было и по всем окрестностям – кренились под тяжестью роскошного убранства, каждая веточка оказалась заключена в хрустальный футляр. На улицах и площадях битого льда было чуть ли не по пояс, то и дело с крыш, не удержавшись, лениво сползали и фонтаном белесых брызг разбивались сугробы из «градин». Хорошо еще, что на улице из-за позднего времени было очень мало прохожих… может, к утру городские службы сумеют навести хотя бы относительный порядок?

– Как любят, кажется, говорить в королевстве Славения – зима опять пришла внезапно!

– Господин лорд намерен компенсировать городу понесенный ущерб? – окинув погребенный сверкающей белой шапкой мегаполис, буднично осведомился Салладин. А Набу-то и не заметил, в какой именно момент все трио директоров появилось на набережной.

– Господин лорд намерен жаловаться в Высший Совет на здешнее гостеприимство! По какому праву вам вздумалось за мной шпионить? Между прочим, на Квадросе подобное поведение было бы расценено как провокация, – без особых эмоций огрызнулся Тайран. Пожилой маг философски пожал слегка ссутуленными плечами, что-то смутно подсказывало Набу, что это дело так и постараются занять. В конце концов, разнообразные не вполне естественные катаклизмы в этом мире никого давно уже и не удивляли.

Дожидаться, когда коммунальные хозяйства Магикса очнуться от шока и хоть начнут налаживать постепенное откапывание городка и постепенный вывоз ледяной крошки, завалившей улицы аж до середины витрин и окон первых этажей, лорд Тайран фон Норд, естественно, не пожелал. Обнаружив возле гостиницы свою карету… вернее, выглядывающие из крупного сугроба общие очертания кареты, процедил сквозь зубы смесь тяжелого вздоха с неразборчивым ругательством, и все-таки с сумел с усилием распахнуть одну из дверей сквозь плотный слой ледяной крошки. Феи и совет директоров наблюдали практически квадратными глазами, как известный диктатор с невозмутимым лицом извлекает откуда-то из недр кареты небольшую лопаточку, подозрительно напоминающую обычную, детскую.

– Это ничего, – соизволила даже заметить настроение окружающих леди Инея, со скучающим видом стоящая чуть в стороне. – у нас в Северске с октября по апрель дороги такие и погода такая…

– Не то, чтобы я настаивал, леди, но, может быть, Ваш дрессированный песик все-таки мне поможет? – недовольно оборвал ее муж. – Или на здешней адской жаре это еще и за какие-то полчаса в такую кашу превратится, что возвращаться придется вообще пешком…

– Лорд Кай, прошу Вас, – даже не взглянув в сторону воспитанника, лениво махнула ладонью Инея. Потом, слегка приопустив веки и старательно демонстрируя еще большее высокомерие, обернулась к дочери. – А вот ты могла бы и помочь! Хоть какой-то толк от этой вашей магии…

– Сожалею, но мой Дар исключительно вредительской направленности! – радушно улыбнувшись и картинно прижав тонкую ладонь к ключицам, до странности веселым голосом откликнулась Айси. – То есть, я, конечно, могла бы попытаться… но вам будет сильно не хватать этой замечательной кареты?

– Мой лорд! – и без того чересчур резкий голос леди взвился, став почти до неприятного пронзительным. Владыка севера, как раз в этот момент пытающийся, ухватившись за край колесной рамы, выдернуть транспортное средство из сугроба, что-то невнятно буркнул, демонстрируя полное свое внимание. – Вы всерьез намерены все так вот оставить?! Это возмутительно!

– Ну, разумеется, нет… – оставив дальнейшее выкапывание кареты на Кая, Тайран выразительно нахмурился и выпрямился в полный немаленький рост, одной рукой пытаясь пригладить расхриставшиеся бело-стальные, а второй грозно указуя в сторону всех трех ведьмочек. – Айсольда, с этой минуты ты официально изгнана из Северного Владычества!

– Да неуже-е-ели?

– И тебе запрещено появляться на моих землях…

– Ничего, если я не буду рыдать? Я туда бы и не…

– …Иначе, чем по моему особому распоряжению! – повысив голос, поспешно закончил лорд фон Норд. Светлые брови девушки насмешливо взметнулись вверх.

Тайран запоздало заметил в грозно простертой руке лопаточку для выкапывания кареты из сугроба и, кажется, слегка смутившись, поспешно спрятал ее за спину.

– Так уж и быть, может, найду время навестить вас – чисто из почтения к старости. Идем отсюда, девочки! – грациозно развернувшись – сияющий «хвост» почти белых волос описал в воздухе полукруг – Айси приглашающее взмахнула руками и, ни на кого больше не глядя, пошла прочь. Правда, даже у нее не получалось вышагивать с достаточной манерностью по образовавшимся сугробам на тонюсеньких шпильках… Шторми с озорной, пожалуй, самую малость смущенной улыбкой помахала родителям ладошкой и в несколько неловких прыжков догнала сестренку. Дарси, то ли действительно колебавшаяся сильнее остальных, то ли просто придерживающаяся другой поведенческой тактики, немного потопталась с рассеянным видом на месте, потом, резко метнувшись вперед, повисла на шее у Тайрана, торопливо чмокнув его во впалую щеку, после чего почти бегом последовала за остальными.

– Вот уж не думала, что могу в чем-то завидовать кому-то вроде этих! – очень тихо призналась Айша, сжимая ладонь Набу. – Ты знаешь… но все то, что говорила эта ненормальная Цун Ами, все это… как будто она каким-то образом подслушала мои же собственные мысли, те, в которых я даже себе не хотела бы признаваться. Наверное, куда проще жить с таким умением наплевать на любую ответственность и делать только то, что хочешь… Но волшебница, позволяющая себе такое, становится хуже ведьмы!

– Марика говорила ерунду! – решительно отрезал юноша. – Вода придает своим берегам очертания, долгие годы шлифуя их и совершенствуя на свое усмотрение, а не в единственный момент просто ломая все рамки и оставляя за собой одни руины. Она не справилась, поскольку начисто лишена сдержанности и терпения, но ты – мы ведь все это знаем – совсем другая. Кроме того… кроме того, у тебя есть друзья, на помощь или просто поддержку которых ты всегда можешь рассчитывать. Айша, я… Я ненадолго… Хочу все-таки расспросить наше удивительное трио кое о чем, – мягко высвободив руку, пообещал молодой колдун, но девушка, схватив его за рукав, притянула поближе и едва слышно прошептала:

– Набу, если ты согласился стать моим другом… Чьему бесконечному терпению и упорству можно только позавидовать, так это твоим, а я эти вряд ли могу похвастаться… Если так, пообещай мне, пожалуйста, что не позволишь мне стать такой, как она! Даже если будет казаться, будто я сама этого хочу… Пообещай!

– Я не верю, что этот момент наступит, так что абстрактно пообещать могу что угодно, – тоже понизив голос, ответил юный маг. От его дыхания при каждом слове завитушки на висках девушки слегка покачивались. – Клянусь тебе, такого не произойдет.

Едва заметно улыбнувшись, принцесса отпустила его.

Спотыкаясь об эти многострадальные сугробы, Набу не сразу сумел догнать удаляющуюся троицу, а потом какое-то время в нескольких шагах позади следовал за колдуньями, прикидывая, как можно было бы начать разговор, чтобы обеспечить шанс услышать хоть что-то полезное в общем потоке колкостей. Казалось бы, Трикс его совершенно не замечали.

– Вот уж не думала, что болтовню Снешки стоило воспринимать всерьез…

– Эти феи точно перебесились! Особенно Флора! Она… – грозовая ведьмочка помолчала, словно бы сама все еще сомневаясь в том, что говорит подобное. – Она меня напугала!

– Может, вирус какой-нибудь? Слышали же, Блум сейчас болеет – притащила наверняка с этой своей Земли заразу какую-нибудь, а остальным по мозгам дало.

– Она СЕБЯ оттуда три года назад притащила! Что может быть еще заразнее?

– Девочки, я серьезно. Ходили слухи, на Земле какой-то грипп… то ли куриный, то ли свинячий, а коровы от него бесятся…

– У тебя что, тоже жар начался?! Если вирус куриный или свиной, как, по-твоему, им люди могут болеть? Собачьей чумкой-то, как настоящей чумой, не болеют!

– То люди, а то феи… самые курицы они и есть!

– Но Флоренсина на корову что-то не похожа.

– Да уж, – Дарси томно вздохнула. – рога в этой их шайке несомненно подойдут отнюдь не ей!

– Эх, надо было моим чУдным лягушечкам еще до кучи какой-нить «грипп» приколдовать, было б еще веселее! – с не меньшей мечтательностью посетовала Шторми.

Все три колдуньи резко смолкли – после их дружного хохота над собственными сомнительными остротами тишина в переулке повисла практически звенящая – и остановились без всяких понятных со стороны причин, словно бы триумвират действительно был объединен каким-то не поддающимся определению коллективным разумом. Развернувшись на каблучках, Айсольда буквально пронзила Набу пристальным взглядом очень светлых, особенно на фоне густо затененных полночно-синим век, по контрасту с которыми даже ресницы казались покрытыми серебристой изморозью.

– И долго вы еще намерены нас преследовать, господин маг?!

– У невесты-то прямо под носом! – поддакнула Шторми. – Нахааал… Одобряю!

– Прошу простить мне мое недоверие, леди, но я продолжаю думать, что вы знаете о происходящем больше, нежели говорите.

– Ведьмовство – это в корне своем и обозначает прежде всего знания, – мурлыкнула Дарси. – скажем так, об истинной сущности вещей. Или о мотивах и чувствах людей, под панцирем каких бы мыслей и слов они не пытались укрывать сокровенное – уж это вы не хуже меня знаете, Офир-паша! Возможно, что и так, но вам, колдунам-мужчинам, законопослушным и прирученным, остается только предполагать, верно? Вы согласились довольствоваться крохами, даже не помышляя получить все… Должна только вам сказать, господин маг, вы совершенно точно ищите не там

– Несомненно! – ледяная ведьмочка вскинула голову и прищурилась, очень стараясь смотреть сверху вниз, но все-таки даже на каблучках-иглах росту ей для этого слегка недоставало. – Ни одна уважающая себя ведьма ничего подобного бы не отчудила! Во-первых, да кому нужны могут быть эти их так называемые «качества»? Просто смешно. Во-вторых, если уж забирать что-то у феи, то открыто, так, чтобы она сама это понимала и осознавала, а не изображать какого-то воришку из подворотни. Всегда есть возможность сохранить достоинство, создать поле для шантажа и угроз…

– Уловок, обманов и манипуляций, – на полуслове перехватила мысль сестры темная ведьмочка.

– Да хоть бы и просто действовать путем старого доброго грубого насилия! – весело закончила Шторми. – Но не вести себя… как какая-то пугливая крыса! Фи!

– Тем не менее, кто-то же совершил… продолжает совершать это. И, сомневаться не стоит, используя колдовство. Просто я подумал, если следующей жертвой все же станет Блум, а в этом тоже сомневаться почти не приходится, это будет выглядеть так, что кому-то из колдунов все-таки удалось ценой не таких уж серьезных усилий справиться с командой Винкс – весь Магикс станет говорить об этом.

– И какое это имеет значение – даже если бы так оно и было – если никто не знает, кто это вообще? – с искренним непониманием протянула Шторми, немного детским жестом прикасаясь к губам кончиком указательного пальца. Набу сокрушенно развел руками.

– Достаточно может оказаться и того, что это вообще возможно.

– Слушай ты! – легонько ткнув юношу в грудь, рявкнула Айси. – Неужели ты всерьез считаешь, будто меня можно так легко развести? Что я стану… мы станем помогать этим твоим фейкам исключительно из опасения, что кому-то удастся то, что нам не… с чем у нас возникли – ПОКА что возникли – некоторые затруднения?! Да как это, по-твоему, выглядело бы?

– О, вы, несомненно, правы, леди. Поэтому, если кто-нибудь из вас найдет, что сказать по этому поводу, обещаю, это останется между нами. Из профессиональной этики, если угодно.

– Ты всерьез считаешь себя… хм, «коллегой» нам, ты, фейский подкаблучник? Одного только обладания Даром еще недостаточно…

– Ну что вы, я ни в коей мере на эту честь не претендую! – очень стараясь улыбаться любезно, а не иронически, открестился Набу. – И все-таки…

Айси закатила глаза, изобразив многозначительную пантомиму «О, Богиня, как же я устала от чужого идиотизма!».

– Мы уже сказали тебе! – вместо нее недовольно проворчала несколько более отзывчивая и терпеливая Дарси. – Повторяю: ни одна уважающая себя ведьма никогда не провернула бы ничего подобного! Что, и теперь не понимаешь? НЕ уважающих себя людей, среди обладающих колдовским Даром лично я знаю всего трех, один из них ты и есть – сам решай, снимать ли с себя подозрения – а насчет двух остальных…

– Достаточно! – резко оборвала сестру ледяная ведьма. – Он уже услышал больше, чем следовало. Да простит меня святой Инджино, этот намек и без того чересчур смахивает на… на… – по лицу девушки пробежала брезгливая оторопь, но Айси все-таки сумела выдавить из себя и окончание фразы. – На хороший поступок, чтобы еще и разжевывать все для тормозов!

Несколько секунд Набу таращился в спины трех удаляющихся девушек. Потом тоже резко развернулся, больше ничего не сказав – все равно благодарность бы они расценили откровенным издевательством и личным оскорблением – намереваясь как можно скорее присоединиться к феям и вернуться в их школу. Там в Алфее, Блум должна была быть в безопасности, юноша был в этом уверен, но… но все-таки уверен не на сто процентов. И присматривать за ней следовало все-таки лично.

В очередной раз слегка споткнувшись, Набу заметил блеснувший под ногами крупный и чересчур уж гладкий и цельный, как ему сперва показалось, кусок льда. Однако, случайно зацепившись взглядом с удивлением различил небольшой зеркальный кулон-звездочку, которую, кажется, как-то видел у принцессы Галатеи. Решив отдать находку Музе – пусть уточнит и, если кулон окажется тем самым, вернет украшение хозяйке – юноша поднял крошечное зеркальце и на ходу засунул за пояс облачения, тут же вернувшись от стекляшки к собственным мыслям. Это было не слишком этично – что поделать, как раз по-колдовски – но только используя огненную фею, несомненно, последнюю в намеченном списке жертв, как маячок и приманку можно было отследить характер заклинания и помочь всем остальным, уже пострадавшим. Блум ведь и сама не отказалась бы рискнуть ради своих друзей, в этом и сомневаться не стоило!

Пока, в Алфее, Блум должна была быть в безопасности, но…

Но поторопиться на всякий случай следовало!

========== Часть 22 ==========

Дождик шлепал мимо лужи,

Мокли в луже фонари.

Если ты кому-то нужен,

Если ты кому-то нужен –

Славно, что ни говори!

(с) Алькор

Рокси разбудил какой-то шум на улице. Широко открыв глаза, девочка минуты две гипнотизировала сосредоточенным взглядом белеющий в темноте потолок и напряженно вслушивалась, пытаясь понять, не приснилось ли ей это. Небольшой коттедж, в котором они с отцом жили последние годы – с тех пор, как переехали в этот маленький довольно скучный городок с живописным названием Гортензия – был, однако, погружен если и не в полную тишину, то максимально к тому приближенную. Только пес где-то под кроватью безмятежно похрапывал, своей реакцией на шум – вернее, полным отсутствием реакции – заставляя еще больше усомниться в реальности ее внезапного беспокойства. Впрочем, Арту был пожилым, изрядно обленившимся и к тому же почти оглохшим на одно ухо зверем, не всегда просыпавшимся, даже если хозяйка, как порой случалось, наступала на него в темноте – единственным шумом, который он не смог бы проигнорировать, была, пожалуй, команда «иди кушать»!

По шоссе за забором с негромким гулом проехала машина – по потолку наискось проползли несколько пятен света. Глубоко вздохнув, Роксана заставила себя снова закрыть глаза: ну, и зашумело что-то на улице, и что такого это может значить? Нельзя же из-за каждого шороха начинать… воображать.

Воображение вообще опасная штука.

Вот только стоило девочке, сделав некоторое усилие, стряхнуть с себя настороженность и, расслабившись, попытаться снова заснуть, как – уже без всяких сомнений, не за оградой, а в садике чуть ли не под ее окнами, что-то зашелестело, затрещало ветками декоративного кустарника и захлопало. Подскочив с кровати и волоча за собой шлейф из одеяла, Рокси на цыпочках подбежала к окну. Не то, чтобы она так уж разбиралась в повадках воров-домушкиков, но почему-то была уверена, что те таким образом себя не ведут. Разве что к ним пожаловал крайне неудачливый воришка, ухитрившийся грохнуться прямо в кусты!

Почему-то ночи часто кажутся гораздо светлее поздних вечеров. Небо над городком было не черным и даже не поэтичным полночно-синим или фиолетовым, а серым и громоздилось над темными крышами соседских зданий и корявыми мохнатыми силуэтами деревьев рыхлыми холмами набухших дождем облаков. От Луны была видна только белесая клякса, просвечивающая сквозь один из этих небесных барханов, но, тем не менее, кусты под окнами прижавшая лицо и ладони к прохладному стеклу Роксана с высоты второго этажа видела совсем неплохо. И, безусловно, разглядела бы там, внизу, человека – при условии, если бы там действительно кто-то был. Но…

Девочка уже собиралась отойти от окна, когда кусты снова затрещали и заходили ходуном, вверх метнулась – и тут же с уже знакомым хлопаньем рухнула обратно – довольно крупная крылатая тень. На глазах Рокси птица так и не опознанной в темноте породы сделала еще пару попыток взлететь, таких же неудачных, что и предыдущие, после чего заковыляла прочь от кустов, тяжело волоча одно из крыльев за собой по земле. Девочка досадливо закусила губу. Переизбытком чувствительности она никогда не страдала, даже наоборот, слыла в школе особой довольно-таки резкой и даже порой грубой (хотя и, в большинстве, среди той категории своих сверстников, которые на грубость буквально всеми силами жаждали нарваться), более того, считала, что жизнь по определению своему достаточно сурова, поэтому с проблемами следовало справляться своими силами, а не стараться разводить окружающих на сочувствие. Вот только, когда страдали животные, наверное, именно потому, что, в отличие от людей, они не облекали любые свои переживания в лицемерное нытье и требования активного утешения – Роксана этого просто видеть не могла. К сожалению, именно животные помощи никогда не просили и далеко не всегда соглашались ее принимать. Почти не было сомнений, что дикая и явно хищная птица не подпустит к себе человека, пусть он хоть трижды будет преисполнен самых дружеских намерений. Даже такого, как она, неплохо умеющего ладить практически с любым зверьем… но все-таки до сей поры проверить это получалось разве что на зверье домашнем. Она много читала о живой природе, поэтому неплохо знала повадки большинства видов таких птиц, но все-таки сталкиваться с ними по-настоящему не приходилось. К местам вроде зоопарков Роксана с детства питала глубокое отвращение, дикие звери, запертые в клетках и вольерах, казались девочке какими-то… неполноценными. А наблюдать их в естественных условиях оставалось только лишь в соответствующих телевизионных программах.

Какое-то время неловко потоптавшись босыми ногами на одном месте возле окна, Рокси решительно скинула «мантию» из одеяла прямо на пол и прямо поверх длинной «ночной» футболки стала натягивать джинсы (как-то оказавшиеся под кроватью и не без труда выдернутые из-под мохнатого бока даже ухом не шевельнувшего Артуськи). Потом, как можно тише прокравшись по коридору, заглянула в кладовку, вытащив из горы разнообразного хлама, который давно пора было бы разобрать, но ни у нее, ни у отца просто руки не доходили, сначала потертую и облезлую куртку из плотного кожзама и пару «садовых» перчаток. Не самая серьезная защита от клюва хищной птицы, но все же лучше, чем при попытке голыми руками ловить. Поразмышляв, Рокси присовокупила к своему «снаряжению» еще и крупный, почти с простыню, кусок старой ткани, брошенный здесь, чтобы постепенно отрезать от него тряпки для хозяйственных нужд, но после приобретения гораздо более удобных в этом плане швабр и паралоновых губок просто благополучно забытый, как и большинство «населяющих» кладовку вещей. Сложив полотно в руках так, чтобы оно было как можно незаметнее и одновременно с тем – чтобы можно было в любой момент быстро его развернуть, Роксана, стараясь ступать как можно тише, спустилась с крыльца и обогнула дом – окна ее комнаты выходили на боковую сторону. Заметив ее приближение, птиц торопливо отпрыгнул на несколько неуклюжих шагов и, угрожающе взъерошив перья, негромко, с предупреждением, заклекотал. Вблизи все равно не получилось точнее определить его породу – проще всего проще было бы спутать, пожалуй, с коршуном, но Рокси слишком хорошо разбиралась, хоть и теоретически, в зоологии, чтобы даже в темноте не совершить подобной ошибки. Особенно смущал почему-то темно-малиновый хохолок вроде того, что иногда бывают у попугаев. В окрестностях городка, да и вообще в этой природной зоне таких птиц водиться просто не могло, скорее всего, какой-нибудь богатей сперва заказал экзотическую диковинку, а потом, понятия не имея, как с ней обращаться, упустил, а то и намеренно выкинул на улицу. Подумав об этом, девочка непроизвольно скрипнула зубами, заставив неизвестного птица снова встрепенуться и отпрыгнуть еще чуть дальше.

– Это я не тебе! – негромко и заискивающе заверила Роксана. – Не бойся, хороший, я только хочу помочь. Ну-ну, успокойся же… цыпа-цыпа-цыпа!

На «цыпу» пернатое действительно заметно снизило нервозность и одним круглым поблескивающим в темноте глазом уставилось на странную девицу, как-то ухитрившись очень ясно выразить этим коротким взглядом и недоумение и… не вполне лестное мнение о ее умственных способностях. Папа на это, конечно, сказал бы, что Рокси снова принимается приписывать животным человеческие качества, мысли и чувства, что, по его мнению, свидетельствовало всегда о ее крайнем нежелании, наконец, взрослеть (и именно поэтому девочка уже давно перестала даже пытаться рассказывать отцу, что происходит у нее на душе), в общем-то, Роксана и сама допускала, что снова чересчур увлеклась, смешивая реальность со своими фантазиями – но сейчас можно было говорить что угодно, лишь бы удалось успокоить птицу.

– Ну, хорошо, хорошо, не цыпа! Понятия не имею, что ты за чудо такое, но на цыпленка уж точно не похож, извини, – продолжила сюсюкать девочка, маленькими неторопливыми шажочками приближаясь к весьма скептически наблюдающему за всем этим представлением птаху. По крайней мере, тот больше не пытался сбежать, напротив, с любопытством прислушивался к человеческому голосу, с любопытством склонив набок увенчанную хохолком голову. – ну, иди сюда, не бойся…

Пару раз птиц, словно нарочно издеваясь, отскакивал, стоило только подойти слишком уж близко – хотя и не высказывал, как показалось Рокси, абсолютно никакого испуга. Это отчасти уверило девушку в том, что его когда-то все-таки держали дома, вместе со злостью на таких безответственных людей, норовящих превращать живые существа в игрушки, придав все-таки и некоторый оптимизм. Возможно, с ним все-таки не так трудно окажется поладить. Еще какое-то время они кружили по лужайке под окнами, словно исполняя какой-то странный ритуальный танец. Неизвестно, что по этому поводу думал птиц, но сама Роксана чуть ли не молилась, чтобы отец случайно не проснулся и не застал эту, несомненно, весьма впечатляющую со стороны сцену – еще и рассыпаться сейчас в объяснениях не было ни времени, ни сил, ни особого желания. Наконец, уже начавшее приобретать какую-то механическую закономерность кружение сбилось с цикла – птах решил отпрыгнуть в противоположную сторону и разомкнул «хороводик», позволив Роксане коварно прижать себя к все тем же памятным кустам у стены.

– Спокойно, спокойно! – с фальшивым оскалом проворковала девушка и, резко развернув свою импровизированную «ловчую сеть», накинула простыню на пернатого визави. Тот, пораженный до глубины души такой выходкой, забил здоровым крылом, заставляя ткань вздуваться изнутри, как какой-то призрак, и пронзительно заклекотал, снова напугав Рокси перспективой объяснения с отцом по поводу таких вот ночных развлечений. – Тихо, я тебе сказала! Не кусаться, зараза, голову отверчу! – аккуратно, чтобы не травмировать еще сильнее пострадавшее крыло, упаковывая возмущенно трепыхающуюся птицу в импровизированный тканевый мешок, сквозь зубы глухо прорычала она. То ли для порядка, то ли желая устроиться поудобнее, птах еще немного побултыхался в мешке и, видимо, успокоившись в наступившей темноте, затих. Соколам-ловчим ведь закрывают глаза специальными колпачками, чтобы успокоить – может, если на этого нацепить что-то похожее, он относительно спокойно даст осмотреть травмированное крыло? Роксана с пятнадцати лет время от времени подрабатывала летом в местной ветеринарной клинике, несерьезно, конечно, так, кормила и выгуливала оставленных хозяевами пациентов, да выполняла мелкие поручения, но иногда принимала участие и в вещах посерьезнее – все сходились в мнении, что у девочки просто необыкновенный талант достигать взаимопонимания с животными, и что ей непременно стоит задуматься о профессии ветеринара. Все… вернее, все, кроме отца, считавшего, что лучше бы она в семейном ресторанчике ему помогала – летом не особенно-то прибыльное заведение пользовалось несколько большей популярностью и дополнительная официантка там совсем не помешала бы. А еще что на стипендию в ветеринарном колледже лучше не особенно-то рассчитывать – учитывая, что в школе, не смотря на увлеченность зоологией, никакими особенными талантами Роксана не блистала. Не то, чтобы она плохо училась… но и никакими достижениями там тоже похвастаться не могла.

Вполне вероятно, отец был и прав, но… Все равно она никогда не заставила бы себя в этом признаться! Последний класс школы заканчивает, старовата что для подростковой вздорности, что до верности каким-то детским мечтам, вот только… наверное, это ее способ мстить за папину полнейшую глухоту. Какой еще смысл может быть в том, чтобы красить волосы в лиловый и распугивать и без того немногих посетителей пляжного кафе своими экстравагантными нарядами? А ведь отец… Вечно он ей добра желает, да так, что уж лучше бы и вовсе этого не делал! «Заранее уберечь от разочарований» – так это у него называется. Уберечь убежденностью, что никакого исполнения надежд от жизни ждать и не следует – этак разочаровать самому, зато заранее, в кредит.

Зато без потрясений.

Протащив полотно с время от времени возмущенно покаркивающим пленником (видимо, тому не пришлась по вкусу тряска в «мешке») в свою комнату, Роксана сгрузила его на кровать и слегка ослабила зажим на вздернутых концах полотна. На высунувшуюся в мгновенно образовавшийся зазор голову девочка ловко нацепила одну из садовых перчаток – все равно ей потребуется свободная ладонь, чтобы прощупать крыло, и не надо маяться поисками более подходящего «колпачка». Птиц возмущенно взбрыкнул крыльями, только окончательно запутавшись в уже окончательно выпущенном из рук полотне.

Конечно, никого похожего в ветеринарной клинике Рокси никогда не видела, однако логично сочла, что конструкция крыла у ее пленника в общих чертах, должно быть, не слишком отличается от той, что у нескольких лечившихся там попугаев. Уж определить перелом она сможет… наверное?

Крыло в плечевой области было распухшее и горячее – впрочем, термометром она не пользовалась, а для птиц и так характерна повышенная температура тела, так что, не зная нормы «пациента» трудно было сказать что-то конкретное. Девочка добросовестно прощупала крыло, хотя птиц дергался и приглушенно вскрикивал каждый раз, как она пыталась приподнять его или повернуть – все кости оказались целыми. Неблагодарное пернатое уже пару раз хлестнуло крыльями ей по физиономии – просто с дивным ликом завтра придется тащиться в школу! – да еще Арту, видимо, решивший, что птаха принесли ему на поздний ужин, наконец-то соизволил проснуться и теперь кружил по комнате, глухо по-стариковски ворча и скаля желтоватые зубы. Естественно, спокойствия пациенту это не добавляло.

– Прости, приятель, но сегодня ты ночуешь на диване в гостиной! – устав метаться между животными в опасении, что их возня разбудит папу, пробормотала Рокси, за шкирку вытягивая Арту в коридор. Тот глухо гавкнул. – И не надо мне тут закатывать сцены ревности! После стольких-то лет совместной жизни… Я была о тебе лучшего мнения!

Вредный пес спускаться в гостиную не стал, а с демонстративными тяжелыми вздохами улегся прямо в коридоре, подперев боком дверь в ее комнату и явно пытаясь телепатически слать хозяйке угрызения совести за подобное поведение.

– А тебе, приятель, я ничего особо обнадеживающего не могу сказать. Хотя, наверное, это хорошо, что перелома нет, но если там вывих – я их вправлять не умею. Завтра проконсультируюсь в ветеринарке, заодно поищу в энциклопедиях, кем ты вообще мог бы оказаться.

На всякий случай спеленав птица полотном, чтобы не вздумал посреди ночи порхать по ее комнате, сшибая все на своем пути, Рокси пересадила его на предварительно застеленный бумагами – неудачной, черновой распечаткой какого-то реферата – невысокий журнальный столик, погасила свет и, подняв с пола возле окна остывшее одеяло, вернулась на кровать, на ходу скидывая сперва куртку, потом выползая из джинсов.

В такие моменты, наверное, следовало бы радоваться тому, что папа уже много лет не заглядывает к ней в комнату просто чтобы пожелать ей доброго утра, верно? Может, удастся переправить птица в ветклинику, так и не засветившись…

Утром птиц обнаружился не издохшим и даже, напротив, издевательски бодрым. Из «гнездышка» он как-то ухитрился ночью выпутаться, но, к счастью, не решил отправиться погулять в темноте. Только проснувшись, Рокси от неожиданности натянула одеяло чуть ли не до самых глаз, обнаружив пернатую заразу сидящим на спинке ее кровати и с любопытством ее рассматривающим.

– Чего уставился? – приглушенно, на случай, если отец еще не ушел в свое кафе, буркнула девочка. – Я собираюсь переодеваться, нечего глазеть, хомофил фигов!

Птиц крякнул – как-то это подозрительно напоминало смешок! – и демонстративно спрятал голову под здоровое крыло. Видимо, для самочки-переростка и даже без перьев, по его мнению, она слишком уж много о себе мнила. Роксана, сама не зная чему, фыркнула.