Текст книги "Тиамат (СИ)"

Автор книги: Rustem

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

24 – Штурм, часть вторая

Ворота закрылись, перекрыв обзор Мориса на лесного троля. Но лучник уже хорошо понимал, что долго эти ворота не выдержат. Действительно, те стали содрогаться под тяжелыми ударами, по-видимому, того самого тролля. А, быть может, и не одного…

Взглянув на лестницу, по которой он совсем недавно катился вниз, Морис с облегчением увидел неторопливо спускающегося вниз чародея в стальной маске, а за ним следовали четверо других волшебников. Значит, магия все еще с ними, и это просто не могло не радовать.

– Укрепите ворота, – холодно скомандовал Кот, стряхнув каменные крошки с рукава своей кожаной куртки.

Четверо одетых в тряпичные мантии чародеев тут же выстроились вдоль врат и вытянули к ним ладони. Те засветились, и ворота, которые, казалось, вот-вот разлетятся вдребезги, вдруг перестали трястись. Теперь они принимали на себя удары так, словно стали во много раз тяжелее и крепче.

– Приготовиться! – Послышалось откуда за спиной Мориса. Лучник, чей лук был уже утерян, обернулся и, поддавшись изумлению, чуть не потерял и челюсть. Оба военачальника были еще живы. Он видел, как они, при мечах, расхаживали вдоль перегруппировавшихся рыцарей.

"Нет, ну точно не умрем сегодня!", – снова позволил себе толику радости Морис.

– Приготовиться! – Повторил свой приказ Джерард, суровым взглядом провожая тех, кто еще не занял свои позиции в плотных рядах.

– Сейчас они пробьют ворота! – Подхватил Орландо, шествующий рядом с Джером. – Так встретим их мечом и щитом!

Морис оглядел здешнее скопление воинов, прикидывая их примерное количество. "Около четырехсот", – со скорбью заключил он. Выходит, все остальные погибли там, снаружи, не успев отступить за стену. Что ж, по крайней мере в столь узком проходе численное превосходство врага не будет ощутимо какое-то время. Но время это, вероятнее всего, долгим не будет. Как не было и долгим время на эти размышления, от которых Мориса оторвал громкий, пугающий и, к великому сожалению, неизбежный звук. Это были ворота. Они сломались. Щепки полетели в изобилии, и Морису пришлось прикрыть лицо руками.

– Очень быстро и беспощадно, одаренные. – Крикнул кто-то. Морис, пусть и не видел говоряшего, с легкостью узнал обладателя стального голоса.

Ширина образовавшегося прохода позволяла врагам вбегать внутрь рядами по шесть-семь человек. Так они и делали. В их толпе на фоне яростных, не несущих смысл выкриков, хорошо выделялись повторящиеся отчетливые фразы: "За Крест!", "Убьем их всех!", "За короля Говарда!". Но очень скоро их перекрыли нарастающие крики боли. Вражеские воины теряли свои мечи, топоры и копья. Те, словно по волшебству, – впрочем, так оно и было – выскальзывали из рук хозяев, а после убивали как хозяев, так и стоящих рядом с ним. Шлемы сжимали черепа. Копья упирались в выпуклые нагрудники, скользили по ним вверх и в итоге, находя брешь под шлемом, углублялись в горло. Топоры, вращаясь в воздухе, срубали головы. Щиты толкали в корпус, сбивая рыцарей с ног, а мечи добивали лежащих то режущими, то колющими ударами. Некогда плотные ряды хлынувшей в крепость армии Креста стали редкими: некоторые пытались отступить назад, но упирались в щиты тех, кто все еще уверенно шли вперед.

Тем не менее, некоторым удавалось забегать достаточно далеко. Таких встречали воины Террора, которых повели двое: Орландо и Джерард. Морис видел, как Орландо, плотно прижимая щит к плечу, блокировал тяжелые удары сразу нескольких противников, и изредка успевал наносить ответные, каждый из которых очень точно находил свою цель. Джерард не отставал и, орудуя двумя мечами – по одному на кажду руку – быстро расправлялся то с одним неприятелем, то с другим.

– Лучники, ко мне! – Крикнул кто-то сзади.

– Я лучник! – Закричал во все горло Морис и стал протискиваться между солдатами Террора. Еще секунд десять, и он бы оказался в тылу, рядом со своими, где, вероятно, получил бы новый лук и колчан стрел. Но этого не случилось. Продолжительно-оглушающий рев вынудил его застыть на месте и медленно обернуться. Увиденное Мориса не порадовало. Во внутренний двор вошел лесной тролль с той самой окровавленной булавой. Ростом он вдвое превосходил самого высокого из людей. Кожа грязно-желтая, руки длинные, с огромными кистями. Пальцы толстые, и их было всего по четыре на каждой конечности. Голова казалась слишком крохотной в соотношении со столь массивным туловищем. Плечи узкие, таз широкий, ноги коротковатые. Из рассказов тех, кто уже встречал троллей, Морис запомнил, что они жирные, очень жирные. Но этот, вероятно, слишком часто бывал в бою. Живот его совсем не выпирал. Монстр был высоким и худым.

Трое мечников Террора бросились в атаку на чудовище. Тролль замахнулся, и уже тогда Морису стало ясно, что этим ударом он убьет троих разом. Однако храбрецов оттянуло назад незримой силой. Их сапоги даже не оторвались от земли, а скользили по ней, нарушая покой множества песчинок. Как итог, громадная булава поразила пустое место, так и не задев ни одного из троицы. Тролль рассерженно взвыл, оголяя нижние клыки.

– Назад. Этот мой. – Это говорил Кот. Вероятно, он и был спасителем мечников.

Те воины, что занимали передний ряд, расступились, освобождая проход для Кота. Тролль, будто поняв, что ему брошен вызов, резво зашагал вперед и, схватив свое орудие обеими ручищами, вознес его над головой. Кот был готов. Он прикрылся рукой, и если бы Морис не знал, что Кот – чародей, то посчитал бы данную картину нелепой. Ведь по-другому нельзя было сказать о человеке, пытающемся защищаться предплечьем от булавы, навершие которой явно тяжелее взрослого мужчины не в один раз. Благо, Кот обычным человеком не был. Тролль совершил мощный удар сверху вниз, и уже на середине пути его орудие встретило невидимую преграду. Движение булавы остановилось, но легко Коту это не далось, что подтверждалось его резко согнувшимися коленями и спиной, словно на его плечи взвалился чудовищный груз. Однако чародей в маске время предпочел не терять. Левую руку он вытянул назад, широко растопырив пальцы, будто пытаясь что-то схватить. Как оказалось, он действительно приготовился схватить предмет, коим оказалось копье, прилетевшее ровно ему в руку.

– Что за черт! – Гневно крикнул кто-то с задних рядов. Вероятно, это был обладатель данного копья.

Долго копье в руке Кота не задержалось. Ухватившись поудобнее, он метнул его в короткую толстую шею тролля, что как раз совершал повторный замах для нового сокрушительного удара. Брсок был неважным, и острие застряло в плотной коже желтокожего гиганта. Но, похоже, Кот и не рассчитывал на силу своей руки при броске. На что он действительно рассчитывал, было очевидно для Мориса, так это на магию. Чародей осуществил легкий толчок ладонью в воздух перед своей грудью, и копье, приняв на себя магический импульс, двинулось вперед, теперь уже глубоко войдя в шею тролля. Здоровяк закряхтел, выронил булаву и потянулся руками к горлу. Но было поздно. Кот провернул кисть вытянутой руки, и вместе с ней, подобно мельнице, крутанулось и копье, разрезая все, что только можно. Гортань, щитовидный хрящь и многое другое было разорвано, пока древко не хрустнуло, застряв в разодранной шее и между делом пустив по груди и плечам гиганта обильные кровавые ручьи. Испустив последнюю, хриплую, но все еще довольно громкую попытку рева, тролль повалился на спину, придавив стоящего позади себя рыцаря.

А тем временем наступление продолжалось, сталь резала сталь, земля жадно укрывалась одеялом из трупов, и даже Морису вскоре пришлось вступить в ближний бой. Свой кинжал он выбросил сразу же, как только погиб впередистоящий пикинер. С пикой в руках вести бой было удобнее, и Морису даже удалось заколоть двоих. Но вражеский напор ни на секунду не прекращался, и вскоре остаткам армии Террора пришлось снова пятиться назад.

– Не ломать строй! – Яростно вопил Орландо, чей панцирь был уже весь покрыт кровью.

Как предположил Морис, кровь эта была исключительно вражеской, ибо военачальник все еще резво двигался, умело отражал удары щитом и быстро наносил ответные мечом. Второй командующий, Джерард, тоже будучи еще в хорошей форме, никаких приказов не выкрикивал, ибо был слишком занят сражением с тремя окружившими его противниками, вдое из которых были вооружены легкими алебардами, а третий – двуручным мечом. В какой-то момент Морису стало казаться, что пока эти двое на ногах, бойцы Террора не утратят веру в победу. Ровно как не утратят ее и чародеи, пока их лидер, тот, что носит маску, успешно убивает рвущихся к нему людей. Ни один из них не успевал подойти вплотную, ведь маг свое дело знал слишком хорошо. Однако было очевидно, что постоянное использование магии выматывало. И если несколько минут назад за внутренний двор крепости сражались пятеро чародеев, то теперь их осталось только трое. Морис не успел увидеть, когда и в какой момент погибли два мага, но он легко узнал их среди трупов по ярким мантиям. Из головы одного торчал одноручный топор, плотно засевший в черепе. У другого в груди поселились сразу пять арбалетных болтов.

– Продолжать наступление! – Грозно выкрикнул крепкий бородач, размахивая секирой. Этого Морис знал. Этого знали многие. Винсент Брама, прославившийся во многих сражениях, а с недавних пор получивший прозвище "Душитель Чародеев".

Если и был кто-то, в чьих силах было остановить этого воина, то Морис не сомневался, что этим кем-то являлся либо Джерард Блэр, либо Орландо Рейнольд. Джерард все еще сражался в правом, точнее, в жалких остатках правого фланга, в то время как Орландо бился в левом. Коренастый Винсент, рубанув в плечо очередного мечника, двинулся вправо, из чего Морис сделал очевидный вывод, что вскоре этот силач непременно столкнется с Орландо.

"Сегодня ты встретишь достойного противника, ублюдок", – мысленно съязвил Морис, вынужденный отходить назад вместе со всеми окружающими его воинами, коих теснил враг. Оркестр смерти и страданий не желал перерывов, мечи звенели, раненые вопили, стрелы и болты свистели. Но для Мориса представление закончилось, когда пред его глазами блеснуло лезвие клинка. Больше он уже ничего не видел и ничего не слышал.

Орландо пригнулся, поднял щит и чуть было не потерял равновесие, принимая тяжелый удар молота. Сталь звонко содрогнулась, передав болезненный толчок на плечо. При низкой стойке Рейнольд увеличил свою устойчивость, и лишь это помогло ему удержаться на ногах. Далее от него последовал резкий отвод щита в сторону и моментальный выпад. Противник ожидал этого и попытался отклониться, но меч Орландо оказался быстрее: острие прошило кольчугу и вошло в грудь, после чего обессиленные руки вражеского воина выпустили молот.

Лишь один блаженный вздох смог позволить себе победивший, а затем вновь подвергся нападению. На сей раз противником Орландо оказался копьеносец. Рука поднимала щит уже далеко не с той легкостью, как это было в начале сражения, за воротами. И тем не менее, силы у Рейнольда пока были. По крайней мере он был уверен в том, что как минимум еще пятерых он отправит на тот свет, прежде чем погибнет. Погибнет по той причине, что не останется сил встретить очередную атаку щитом. Он знал, что в этом танце ошибки непростительны. Тот, кто ошибается, умирает. Тот, кто устает, тоже умирает. И, пусть это было сложно, он не позволял себе допускать ошибок. И очень старался придерживаться нужного темпа, не забывать вовремя дышать и по возможности не тратить лишние силы там, где это не нужно. Новый враг атаковал быстро и уверенно, но Орландо выставил свой щит с наклоном, вынудив вражеское копье скользнуть по стальной поверхности и отклониться вверх. Это дало ему шанс на контратаку, и Рейнольд свой шанс не упустил: мечом рассек копейщику лицо, да так глубоко, что тот в агонии упал наземь. Добивать Орландо не стал, но вовсе не из милосердия. Воин Террора посчитал лишней трату сил на того, кто и так бой продолжить уже не сможет.

Осмотревшись, Орландо с досадой осознал всю безнадежность положения. Их оставалось все меньше, и их все больше оттесняли назад. А необъятное войско Креста непрерывным потоком лилось через узкие врата, заполняя все больше пространства внутри. Среди бойцов Террора уже давно не было никого, чей меч не столкнулся с вражеским. Но среди толпившихся рыцарей Креста, что вбегали в крепость, Орландо по-прежнему замечал совсем непотрепанных, с совершенно чистыми мечами. В рядах врага все еще были те, кто пока даже не вступал в бой, в ком еще полно сил и неподавляемого желания поскорее ощутить вкус этой битвы.

– Надо отступать! – Послышался голос Джерарда.

Рейнольд яростно возразил:

– Всем оставаться на местах! Держать позиции!

Невзирая на приказ Орландо, противоречащий приказу Джерарда, большинство решили послушать второго. Защитники Моара принялись бежать к задним вратам, желая поскорее покинуть крепость.

– Вы трусы! Держать позиции! – Злостно кричал он, стараясь схватиться за плечо то одного, то другого, но массовое отступление продолжалось.

– Этого мне оставьте! – Рявкнул грубый голос, заставивший Орландо прекратить безуспешные попытки остановить хоть кого-либо, и вновь повернуться к врагам.

Выстроившийся ряд латных воинов расступился в центре, и вперед вышел низкорослый, но крепко сложенный солдат в легком доспехе из вареной кожи и с тяжеленной двусторонней секирой в руках. Это был прославленный Винсент Брама.

– Ну что, сразишься со мной, мелкий рыцарь? – С грозной усмешкой вопросил коренастый бородач.

Орландо, будучи почти на голову выше Винсента, счел забавным то, что его назвали мелким, но не усмехнулся, а озлобленно фыркнул. Не сказав ни слова, он выставил вперед щит, расположив меч сбоку и, слегка согнув колени, принял боевую стойку. Винсент одобрительно кивнул, поняв, что его вызов был принят. Остальные бойцы Креста стояли неподвижно, даже не преследуя бегущего прочь врага. Крепость была захвачена, и в этом уже не сомневался никто.

Боковым зрением Орландо заметил, как трое выживших чародеев плавно задвигали руками, и один из них бесследно растворился в воздухе. Исчезнувшим был Кот. А двоим оставшимся пришлось уходить, пользуясь, как обычные люди, ногами.

– Начнем, – грубо выдал Винс и двинулся вперед, держа секиру в правой руке.

Орландо ожидал, что перед ударом противник присоединит к хвату вторую руку, но этого не случилось. Винсент бил одной рукой, и Рейнольд очень удивился тому, насколько быстрой и одновременно сильной получилась атака, которую встретил его щит. Пришло время для ответного выпада, и с этим Орландо не медлил: меч свистнул в воздухе в попытке полоснуть горло Винса, однако тот уже оттянул секиру назад и блокировал удар. Рейнольд снова поразился тому, как легко его враг орудует столь тяжелым орудием, да еще и используя всего одну руку. Но виду, разумеется, Орландо не подал, сумев заставить себя сохранить каменное выражение лица, взгляд которого отражал лишь жажду одержать верх в этом сражении. Взгляд Брамы был точно таким же.

Громко завопив, Винс снова ударил, Орландо вновь сумел блокировать, и на сей раз его клинок чуть было не зацепил плечо Винсента, однако тот ловко шагнул вбок по диагонали, зашел за щит и рубанул Рейнольда в спину. Полумесяц секиры с легкостью прошел через доспех и засел в лопатке. Кольчужные кольца окрасились в красный, и Орландо вскрикнул. Ряды армии Креста начали издавать невнятные хвалительные выкрики и гулкие удары орудиями по своим щитам.

Крепко сжав зубы, рыцарь Террора ткнул мечом в сторону Винса, но тот быстро ретировался: отскочил назад и потянул за собой свое оружие. Лезвие секиры покинуло лопатку, но оставило после себя глубокий кровоточащий разлом. Попытавшись снова поднять щит, Орландо ощутил острую боль и тут же понял, что левой рукой пользоваться уже не сможет. Железный прямоугольник громко упал наземь, и Рейнольд, все еще скрипя зубами от боли, крепче сжал рукоять меча. Больше всего сейчас он злился на себя за то, что был не в силах пронзить этого врага мечом, и был вынужден пронзать его лишь ненавидящим взглядом.

– А ты неплох! – Ухмыляясь, выдал Брама и наконец взялся за свое орудие обеими руками.

Рейнольд отвечать не стал. Он просто собрал все силы для последнего рывка.

– За короля Харви! – Прокричал он и атаковал размашистым рубящим ударом сверху вниз.

Винсент, все еще на удивление проворный, втянул голову в крепкие плечи, ушел в сторону и встречным ударом вогнал секиру в живот Орландо. Винсент бил двумя руками, широко расставив их для большего рычага, и к тому же тело Орландо двигалось навстречу в атакующем рывке. Все эти нюансы позволили хорошо заточенному крылу бабочки прошить нагрудник и войти в тело до самого позвоночника. Наблюдавшим одновременно показалось, что, будь лезвие чуть шире, то могучий Винс и вовсе смог бы разрубить Рейнольда пополам. Испустив последний вздох, Орландо повалился вниз.

25 – Магия

Тиамат могла только гадать, какое решение примет молодой принц. Он обещал подумать о том, как с ней поступит, но с тех пор прошло уже более трех дней, а он так и не дал ей ответ. И каждое утро она ждала, что ее схватят и обвинят во лжи, но этого не происходило. Король по-прежнему делил с ней еду и обращался как с дочерью. А потому Тиа не сомневалась в том, что для всех она все еще Тиамат. Для всех кроме Дола Ран Айрелла, который теперь мог видеть больше, чем другие.

– Доброго вам дня, принцесса, – улыбнулся Лотус. При ярких доспехах он выглядел моложе своих сорока.

– Доброго, – угрюмо ответила она своему телохранителю и направилась дальше по коридору.

Там она могла свернуть либо в сторону обеденного зала, либо к главному выходу. Когда Лотус убедился, что девчонка предпочла второй вариант, он малость взволнованно вопросил:

– Хотите прогуляться?

– А что, нельзя?… – Удивилась она.

Он следовал за ней везде с тех пор, как его приставили к ней для ее постоянной безопасности. Но раньше никогда он не пытался препятствовать ее свободному перемещению по замку. "Действительно, ведь только по замку", – сообразила она.

– И давно мне нельзя покидать стены дворца?

– Никто не запрещает вам этого, принцесса! – Спешно выдал немолодой воин, уперевшись алебардой в каменный пол. – Просто за воротами вас снова ждет он…

– Тот кузнец? – С поддельным безразличием спросила Тиа, говоря о своем настоящем отце.

– Да, принцесса, он самый. С самого утра кружит там. Хочет говорить с вами.

– Я уже сказала ему, что его дочь умерла в тот же день, когда нас украли. Чего он еще хочет?

– Бедолагу можно понять, моя принцесса, – негромко говорил Лотус, почесывая гладко выбритый подбородок, – не так-то просто смириться со смертью своего ребенка.

– Я поговорю с ним, – тяжело выдохнув, дечонка улыбнулась. – Снова.

– Нет, моя принцесса, это лишнее. Стража его прогонит.

У Лотуса плохо получалось делать вид, что ему нет дела до кузнеца. И Тиамат отчетливо видела его переживания на покрытом мелкими морщинками лице.

– Сир Лотус, так мне нельзя покидать замок? Говорите прямо.

– Дело не в этом, принцесса…

– Не пытайтесь увильнуть, – сказала она настолько строго, насколько могла. – Что происходит?

Лотус, хмуря лоб, молчал и пытался обдумать дальнейшие слова. Ему хотелось соврать, но он даже представить не мог, как сделать так, чтобы она ему поверила. И, будучи под атакой ее дробительного взгляда, он нелепо улыбнулся и решил говорить правду.

– Ваш брат, принц Дол, решил, что лучше ограничить ваше общение с тем неугомонным кузнецом.

"Разумеется", – не слишком довольно начала рассуждать Тиамат. Она очень быстро пришла к мысли, что принц предпочел ограничить ее общение с настоящим отцом лишь по одной вполне очевидной причине. Чтобы она не утонула в чувствах любви к нему и не прекратила свое притворство до того, как Дол решит, что с ней делать. Теперь только от него зависело, будет ли она Тиамат дальше.

– Я все равно хочу поговорить с отцом моей подруги, – настоятельно выдала она.

Девчонка знала, что слова принца для Лотуса гораздо более значимы чем ее слова. И пусть она в глазах Лотуса самая настоящая Тиамат, принцесса Креста, она не может сравниться с Долом Ран Айреллом. Ведь он, будучи старше и, что самое главное, будучи мужичной, имеет самое сильное влияние после короля и тяжело больной королевы. И сейчас, когда приказ Тии противоречил приказу Дола, Лотус, как можно было подумать, не стал бы затрудняться с выбором и отдал бы предпочтение молодому принцу, нежели еще более молодой принцессе. Однако Дола здесь не было. А Тиамат была тут.

– Вы будете мне мешать, сир Лотус? – Вновь поразила она и без того растерявшегося воителя.

– Но так принц Дол велел мне…

– Уж наверняка брат просто волнуется о моей безопасности, – прервала она его. – И вы тоже должны волноваться только о ней. Я же не пойду к кузнецу одна. Вы будете со мной. Уверена, только за это брат и переживал. Мало кто знает, что может прийти на ум этому…я забыла имя отца моей подруги. Он может решить, что я виновата в смерти Мэйт. Ведь это меня с самого начала хотели похитить. Ей просто не повезло оказаться рядом со мной. Но когда со мной такой храбрый рыцарь как вы, мне нечего бояться. И моему брату незачем волноваться.

– Думаю, – задумчиво произносил Лотус, – это решило бы проблему.

– Какую еще проблему? – Она подняла брови. – Вы нашли какую-то проблему?

– Принцесса, – воин слегка замялся. – Я просто подобрал неудачное слово. Конечно, я не стану возражать тому, чтобы вы поговорили с кузнецом. Если я буду рядом.

– Еще бы ты мне возражал, – сурово бросила она, резко перейдя на "ты".

Лотус оскорбился, но виду решил не подавать. Он вовсе не боялся ее. Но ее отца он боялся. Ее отца боялись все.

– Как скажете, принцесса, как скажете, – согласился он.

Лотус сопроводил девчонку к парадному выходу, у которого по-прежнему ошивался незванный гость. Сирин, настоящий отец той, кого сейчас зовут Тиамат, растянул щеки в улыбке, когда увидел спускающихся вниз принцессу и ее охранника.

– Принцесса, позвольте мне поговорить с вами! – Крикнул он и уперся грудью в перекрещенные копья двух стражников.

– А ну встал туда, где стоял! – Рявкнул один из них и грубо оттолкнул Сирина назад, отчего тот чуть было не упал.

– Не трогайте его, – возмутилась Тиа, приблизившись к страже. Те молча склонили головы.

– Принцесса, прошу вас, можно мне поговорить с вами? – Снова взмолил Сирин, но на сей раз подходить ближе не стал.

– Я вас выслушаю, – сказала она и еле сдержалась от улыбки. Было приятно снова увидеть лицо дорого ей человека.

"Обязательно вернусь домой. Обязательно снова стану Мэйт. Скоро. Когда придет время", – твердо решила Тиамат. Ей очень хотелось обнять отца. Отправиться с ним в их крохотный домик и наконец зажить прежней, не богатой, но счастливой жизнью. Однако так уже не будет. Даже если она сможет сбежать, сможет оставить личность Тиамат позади, ей уже не быть прежней Мэйт без двух своих лучших друзей. Тех, кого убили по вине Харви или Говарда. Теперь ей уже сложно было решить, кто из двоих королей виновен больше. Тот, кого ослепила жажда власти, или же тот, кто пошел на подлость ради своего королевства. Наверное, каждый был виновен по-своему. С того дня, как девчонка взяла себе новое имя, количество ненавистных ей людей стало стремительно расти. А количество любимых ею людей, напротив, стало с той же резвостью сокращаться. Чудовище поедает свою жертву и становится сильнее.

– Позвольте пригласить вас к нам в дом, принцесса. И поговорить там. – Кузнец сложил руки вместе и совершил поклон.

– Почему не здесь? – Вклинился Лотус, скрипнув доспехами и шагнув вперед. – Задавай свой вопрос здесь.

– Я зайду к вам в гости, – выдала Тиа, атаковав Лотуса строгим взглядом, заранее пресекающим любые возражения.

Родной дом ныне зовущейся Тиамат девочки ничуть не изменился, разве что теперь он стал казаться ей еще меньше, чем раньше. А ведь он и раньше ей великим не казался. Тем не менее, внутри было все так же тепло и уютно. Та же скрипучая дверь, что не открывается до конца, так как ближе к стене упирается в выбившуюся из пола дощечку, тот же низкий потолок и те же маленькие окна. Лотус остался снаружи, а девчонку внутри в низком поклоне встретила ее настоящая мать, Селена.

– Здравствуйте, моя принцесса, – мягко сказала женщина и улыбнулась.

Это уже не была та счастливая улыбка, которая раньше дарила тепло. Количество морщин на лице Селены возросло, седина в волосах завоевала больше места, а некогда прекрасные серо-зеленые глаза, главное достояние этой женщины, будто утратили свет жизни. "Как же сильно она постарела", – с горечью осознала Тиамат.

– Вы голодны? – Вопросила Селена, уже выпрямившись.

– Да, – отреченно сказала Тиа, не вникнув в вопрос. Когда мысли ее отпустили, она резко переменила ответ: – Ой, нет, не голодна. Спасибо.

Селена, уже двинувшаяся в сторону казанка, остановилась. Сирин присел на стул и грустно заговорил:

– Принцесса…я знаю, что вы мне уже говорили, что наша Мэйт погибла…но, может быть, ей все же удалось сбежать? Вы прямо видели, как ее убили?

Оба ее родителя ждали ответ. Но по-разному. Лицо Сирина было поникшим. Он подразумевал, что уже знает ответ, и, кажется, уже старался смириться с этим. Но на лике матери все еще присутствовала надежда. Ее губы дергались, а серо-зеленые глаза вновь ожили. Теперь девчонка поняла, что это Селена просила Сирина добиться этой встречи. Сам же он стал полагать, что его дочери больше нет, еще после первой беседы с нынешней Тией. Ему было достаточно одного внятного ответа. Но матери этого было мало. Мать все еще верила.

Больше всего Тиамат сейчас хотела развеять магию. Перестать быть той, кем не является, и вновь обнять своих родителей. Нужно было избавляться от магии, и Тиа почти уже решилась на это, однако сумела удержаться. "Нельзя это делать так. Не сейчас", – сказала она себе. А потом ее внимание было захвачено странной и весьма неожиданной находкой. Теперь, владея такой энергией, девчонка могла ощущать то, чего не могла ранее. И только сейчас она обратила внимание на то, что чувствует под полом пустое пространство. Словно там еще одна комната. Потайная комната.

– Скажите же нам, принцесса… – осторожно выдал Сирин, уставший от молчания.

Тиа, вырванная из плена волнующих мыслей, невольно вздрогнула, будто ее только что разбудили.

– Извините за долгое молчание. Просто мне сложно говорить такое. – Опрадалась она. – Ваша дочь мертва.

Эти слова дались ей нелегко. Как Тиа и ожадала, мать дала волю слезам. "Я обязательно к вам вернусь. Просто подождите немного", – сказала Тиа про себя, и ее глаза тоже намокли.

– Она всегда будет в нашем сердце. Всегда будет с нами. – Постарался успокоить жену Сирин.

– Она и сейчас с вами, – сказала Тиамат.

Лотусу еще долго пришлось ждать Тию снаружи. Она позволила настоящим родителям угостить себя горячим чаем, и они провели длительную беседу, состоящую из самых ярких воспоминаний о Мэйт.

Покидая их дом, Тиамат решила для себя две вещи. Во-первых, ей нужно во что бы то ни стало повлиять на решение Дола. Если тот расскажет королю о ее секрете, то Говард может либо обрушить гнев на нее и, быть может, на ее семью, либо сосредоточить злость только на Терроре. В последнем случае нынешняя Тиамат снова сможет стать Мэйт и снова зажить своей жизнью со своими родителями. Но если Говард сочтет ее действия непростительными, то под удар может попасть и она, и вся ее семья. Риск был слишком велик, а потому, как она считала, было бы лучше, если бы Дол решил не раскрывать ее тайну. Но и тогда есть свои проблемы. Тогда ей сложно будет перестать быть Тиамат и вернуться к жизни Мэйт так, чтобы не вызвать кучу подозрений и, вероятно, очень неприятных последствий. А оставаться Тиамат ей уже не хотелось. Ведь она все равно не смогла спасти Террор, и Крест пошел в атаку. Тиамат больше не нужна этому миру. Но вернуться к жизни Мэйт будет отнюдь не просто. Нужен был план, хороший план.

Второе важное решение, что приняла Тиамат, направляясь обратно в замок под охраной Лотуса, было связано с внезапной находкой под полом деревянного домика. Теперь ей хотелось вернуться туда и во что бы то ни было выяснить, что это за секретное помещение скрывается под досками.

– Моар захвачен, лорд Де Моро. – Джерард наклонил голову вперед в поникшем взгляде. Его меч, тот самый безымянный клинок, выкованный в кузнице Лео из инородной стали, по-прежнему был с ним.

Разговор Йозефа Де Моро, Джерарда Блэра и Кота проходил в военном лагере, поставленном в двух километрах на запад от города Моар. В случае поражения выжившие воины должны были отступить сюда. Так они и сделали. Мирных жителей же отправили еще дальше на запад двумя сутками ранее и сейчас они, как предполагал Йозеф, уже должны были быть в городе Кирос, второй по величине город королевства Террор после Моара.

Площадь лагеря составляла чуть менее одной сотки. Тут было очень мало палаток. Лагерь окружался невысоким заборчиком, вдоль которого несли службу вооруженные арбалетами часовые. Лорд, чародей и Кот устроились в центральном шатре.

– Прискорбно, – сухо прокомментировал лорд и присел за стол.

– Мы должны послать гонца к Медвежьему Лесу, чтобы сообщить королю Харви, – заявил Джер и хрипло кашлянул.

– Что сообщить? – Вопросил чародей в маске.

– Что Моар захвачен! – Джерард широко развел руками. – Что мы проиграли битву!

– И ты думаешь, что он об этом не знает? Правда считаешь, что король думал, что мы выиграем битву? Поражение с самого начала было неизбежным исходом. – Кот склонил голову к плечу.

– Гонца в любом случае послать нужно, – вмешался Йозеф. – Даже если его послание не будет новостью для Харви. Король должен знать наверняка.

– И что сделает король, когда узнает? – Кот приблизился к столу, возложив на него ладони.

– Пришлет нам воинов, конечно же, – уверенно ответил лорд.

– Воины ему нужны там, на юге, – возразил чародей. – Он борется со злом, угрожающим всему человечеству.

– А что еще остается?

– Что если мы займем позицию в Киросе? – Вдруг предложил Джер. – Снова созовем людей, уже туда. Возможно, пятьсот человек и соберем.

– Нас снова разобьют, – тут же парировал Кот. – Меньше всего я люблю ввязываться в бой, в котором однозначно победителем не выйду.

– Ну а что же ты предлагаешь? – Насупился рыцарь. – Ты только и твердишь о том, что нас ничего не спасет.

– Неверно. Я утверждаю лишь то, что поражение в бою для нас неизбежно. Но выигрывать можно не только в бою.

– Переговоры? – Спросил Йозеф, приподняв правую бровь.

– Да, переговоры, – подтвердил Кот.