Текст книги "Хищник"

Автор книги: РуНикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

        Мускулистый вышибала, почти в три раза превышающий ее размер, осмотрел ее с ног до головы, когда она приближалась, держась за ручку ручки, а шрам, покрывающий правую половину его лица, наполовину был скрыт за темными очками. Она никогда не понимала, почему люди носят очки ночью.

        – Только по приглашению, – сказал он грубым голосом, не сдвинувшись ни на дюйм.

        Морана приподняла брови.

        – Морана Виталио. Гость Данте Марони.

        Темное лицо мужчины не выдавало никакого выражения, но он открыл дверь, внезапный шум раздался в ее ушах, и пропустил ее. Глубоко вздохнув, Морана вошла в клуб, чувствуя, как за ней закрывается дверь. Небольшая, настороженная часть ее напомнила ей, что она являлась дочерью врага в клубе Наряда, одна и без защиты, заставляя ее сердце биться чаще, когда по спине пробегала полоса страха. Вырвавшись из нее, она стояла прямо у входа, осматривая всю территорию.        

        Выполненный в хромированном и синем цвете, с синими огнями, затемняющими и вспыхивающими, попеременно с тяжелыми ударами музыки, доносившейся из кабины ди-джея слева от нее, весь переоборудованный пол

 склада был танцевальной зоной. Бар выстроился справа, и бармены обслуживали большую толпу. Вышибалы незаметно рассыпались по углам помещения, наблюдая, как тела скользят друг по другу.

        Наблюдая за толпой, Морана совсем не чувствовала себя раздетой. Фактически, она была почти уверена, что ткань ее платья сможет прикрыть как минимум пять женщин.

        Волосы в её бровях, даже когда улыбка преследовала ее губы, чистая радость быть вдали от своего дома, от своей жизни, такой драгоценной, даже на секунду. Она вдыхала смешанные ароматы одеколона, духов, пота и алкоголя. Она склонила голову набок, когда музыка ударила по ее барабанным перепонкам. Она почувствовала, как ее каблуки стучат в такт.

        Все это в новинку.

        Она подняла глаза и увидела, что Данте Марони идет к ней, одетый в темный костюм на пуговицах и брюки, кричащие «богатый и насыщенный», его губы в вежливой улыбке, огромное тело движется с грацией, даже когда его темные глаза измеряли ее. Морана огляделась, чтобы убедиться, что он пришел один, как она и требовала. Но это не расслабило ее, несмотря на манящую улыбку на его красивом лице.

        Указывая на место за баром, которое, как она догадалась, было VIP-зоной, он жестом велел ей следовать за ним. Она медленно сделала, заметив его руку позади себя, удерживая танцующую толпу от ее движущегося тела. Как бы она ни не хотела, она оценила этот жест, особенно когда танцующая толпа прижалась к ней, и несколько заблудших рук пытались сдержать чувство, вызывая у нее желание заткнуть рот.

        К тому времени, как они достигли бара, ее сердце билось быстрее, чем удары музыки, адреналин пронизывал ее организм. Сглотнув, она последовала за Данте в уединенное место, отделенное баром, где по какой-то причине музыка

была не такой громкой. Появились бархатные диваны бордового цвета, обрамляющие стены, а тусклый свет создавал уютные зоны отдыха.

        Морана вошла в указанную им секцию, осматривая пространство, и внезапно остановилась, ее тело напряглось.

        На одном из диванов справа от нее сидел Тристан Кейн, одетый в пиджак и белоснежную рубашку, которая сияла синим в свете огней, с открытым воротником и без галстука. В нем не было ничего от человека, которого она видела две ночи назад. Ее взгляд упал на белую девушку, обернутую вокруг его руки, быстрое напоминание о том, что он был тем же самым человеком. Такое же примитивное существо, замаскированное цивилизацией.

        Рядом с ним сидела девушка, высокая, черноволосая, совершенно потрясающая женщина в серебряном платье, которое обтягивало ее. Ее раскрепощённый язык тела явно указывал на то, что она дружила с мужчиной рядом с ней.

        Морана отвернулась, прежде чем смогла взглянуть на кого-либо из них.

        Данте повел ее налево, на противоположную сторону, где место было относительно пусто, и жестом предложил ей сесть. Она сознательно села лицом к стене, спиной к другому мужчине, и увидела, как Данте сложил свое огромное тело на

сиденье перед ней.

        Она ждала покалывания в затылке, осознавая, что он смотрит на нее, пока мурашки не прибегут по ее коже, но этого не произошло. Он не прожигал дыру в ее спине своим взглядом. Хорошо.

        – Это совпадение, что он здесь, – начал Данте. – Я знаю, что ты просила его не присутствовать, поэтому я не сказал  ему, где мы встречаемся. Он только что пришел с Амарой несколько минут назад.

        Его тон был слегка извиняющимся, хотя карие глаза двигались позади нее, тень мерцала на его лице, когда он наблюдал за происходящим в мрачной тишине. Была ли тень из-за его кровного брата или из-за той женщины?

        Морана прочистила горло, и он вернул взгляд своих темных глаз. Тени рассеялись, когда его глаза закрылись, на его лице было выражение вежливого интереса, которое, как она была уверена, он носил уже давно.

        – Можем ли мы сосредоточиться на кодах?

        – Конечно, – кивнул он, откинувшись на подушки, когда официант принес несколько закусок. – Хочешь что-нибудь выпить?

        Морана покачала головой, скрестила лодыжки и чинно сложила руки на коленях, чувствуя себя немного неудобно в этой ситуации. По ее спине пробежала дрожь осознания.

        Его глаза были на ней.

        Глубоко вздохнув, Морана успокоила свое тело, не выдавая никаких движений.

        – Позволь мне быть честным с тобой, Морана, – сказал Данте, протягивая одну руку через спинку дивана, его рубашка туго обтягивала его хорошо сложенную грудь. – У меня нет ничего личного против тебя, так что пока ты не угрожаешь и не причиняешь вреда мне или моим людям, мы можем работать вместе.

        Морана сузила глаза и кивнула.

        – Я бы сказала тоже самое тебе.

        – Хорошо, – кивнул он, темные волосы на его голове отражали синие огни, его глаза на мгновение снова остановились на сцене позади нее, прежде чем вернуться к ней.

        И в этом мгновении Морана поняла, что его внимание привлекла женщина – Амара. Ей казалось, что его отвлекает гораздо больше, чем горячая женщина в великолепном платье. Не обращая внимания на вызванный им приступ сострадания, она закусила губу.

        – Мистер Марони, как я сказала мистеру Кейну, – Морана выдержала это, все ещё осознавая, что мужчина сидел позади нее, время от времени наблюдая за ней. – Я в растерянности. Я создала коды и прежде чем смогла установить отказоустойчивое устройство, Джексон украл их. У меня нет никаких надежд найти их в таком виде, не говоря уже о том, чтобы уничтожить, не имея этого на руках.

        – Тристан сообщил мне, – сказал мужчина, его голос внезапно стал чрезвычайно серьезным, а атмосфера ответственности вокруг него такой сильной, что она заставила ее понять, что он был старшим сыном Наряда. – Какая бы враждебность ни существовала между нашими семьями, дело в том, что кодекс смертелен для обеих наших сторон, и мы не можем позволить себе войну между собой с внешними силами, ищущими выход.

        – Мог ли это быть кто-то из вне? – спросила Морана, выражая свои опасения, когда она откинулась на подушки, а ее затылок покалывало.

        Данте покачал головой.

        – Я в это не верю. Только тот, кто знал твою семью, мог знать, что ты делаешь. – он остановился на секунду. – Я не совсем уверен, что это не кто-то с моего окружения подставил Тристана.

        – Почему кто-то с твоего окружения может подставить его? – спросила она с любопытством.

        Мужчина перед ней пожал плечами, хотя его лицо оставалось серьезным.

        – Может быть много причин. Зависть из-за его навыков, из-за того, что мой отец предпочитает его. Черт,  у него достаточно врагов внутри Наряда, и любой может потребовать возмездия.

        Живот Мораны сжался, когда она вспомнила, как гладко этот человек солгал своему кровному брату. Она не была уверена, что это был не он, притворяющийся своими обвинениями.

        – Мы отследили транзакции Джексона, – раздался голос Данте, заставивший ее нахмуриться.

        – Я же говорила тебе, что все они ведут к мистеру Кейну.

        – Да, но когда мы внимательно на них посмотрели, были обнаружены аномалии, – сообщил он ей. – Сейчас мы их отслеживаем, но, поскольку это твоя область знаний, возможно, ты могла бы поторопиться?

        Этот союз казался странным. Но она все равно кивнула, протягивая ладонь к флешке, которую он положил.

        – Все, что мы смогли собрать до этого дня, вся информация – здесь.

        Она осторожно положила флешку в клатч и встала, как и он. Поскольку до сих пор он был дружелюбен, Морана тихо сказала:

        – Я дам тебе знать, если что-нибудь узнаю.

        Данте Марони слегка наклонил голову, пристально глядя на нее.

        – Могу я спросить, почему ты отказалась работать с Тристаном?

        Морана приподняла бровь.

        – Могу я спросить, что происходит между тобой и Амарой?

        Дружелюбный мужчина перед ней внезапно окаменел, гнев вспыхнул на его лице, прежде чем он надел вежливую маску, его губы поджались, заставляя ее снова осознать, что он не был желтым цветочком. Он был настоящей кровью Бладхаунда Марони. Он слегка взглянул на нее, его глаза метнулись к женщине, о  которой идет речь, прежде чем снова взглянуть на нее с неохотной улыбкой на губах.

        – Смелость превращается в глупость всего за секунду, – тихо сказал он, его темные глаза насторожились. – Запомни.

        Морана улыбнулась. Итак, она нашла его источник нервов.

        – Прислушайся к своему собственному совету, – ответила она тем же тоном, прежде чем повернуться на каблуках и направиться к бару, глядя абсолютно прямо перед собой, не обращая внимания ни на одну из сторон, но зная, что Тристан Кейн смотрит на нее. Ее горло сжалось, капля пота катилась по декольте, мышцы тела напряглись.

        Желая выпить, она подошла к стойке, музыка стала громче, и она наклонилась, пытаясь привлечь внимание одного из барменов.

        Мужчина лет тридцати пяти в черной футболке посмотрел на нее, его глаза остыли, когда он осмотрел ее с головы до ног. Морана нахмурилась, не понимая реакции.

        – Что я могу вам предложить? – спросил он громким голосом поверх музыки.

        Она смотрела на его глаза, на их мягкость, и почувствовала, как дрожь пробежала по ее спине. Да, она не примет от него алкоголь.

        – Просто апельсиновый сок.

        Он отвернулся, и Морана нахмурила брови, пытаясь вспомнить, встречалась ли она когда нибудь с ним раньше. Нет. Но тогда, возможно, он знал, что она дочь вражеской семьи.

        Вздохнув, она взяла стакан сока, который он подтолкнул к ней, и повернулась лицом к танцполу, выпивая охлаждающий напиток, утоляя жажду, глядя на массу тел, движущихся в такт

перед ней.

        – Антон, один из докторов права, в Цианиде.

        Слева от нее раздался голос виски и греха. Морана сглотнула, но она отказалась повернуться, отказалась признать его, стиснув зубы, ее рука сжимала клатч и стекло, а ее глаза оставались прикованными к вращающимся телам.

        Его глаза подошли к ней. Она знала. Но не повернулась. Медленно выпивая оставшийся сок, она остановилась, осознавая его присутствие рядом с ней, осознавая, что он стоит всего в нескольких дюймах от нее, весь свернувшись мускулами и силой, но на самом деле не признавая ее. И это было абсолютно нормально.

        Она должна уехать. Ей следовало поставить стакан на стойку и выйти из помещения, не говоря ни слова, не взглянув, не при каких условиях. Но по какой-то непостижимой причине в тот момент это стало почти таким же разрушительным, как соревнование взглядов, когда ни один из них не моргнул первым. Это стало столкновением желаний, когда уйти, убежать в этот момент было бы равносильно морганию, и будь она проклята, если отступит первой. Она продолжала стоять, бездумно наблюдая за танцорами, всем своим телом осознавая присутствие рядом с ним, присутствие, которое не уходило, не двигалось и ничего не делало. Он просто присутствовал, и этого по какой-то причине было достаточно.

        – Морана Виталио?

        Момент был прерван. Закрыв глаза, когда тяжесть улеглась, Морана повернулась на другой бок, услышав женский голос, и увидела женщину, которая сидела рядом с Тристаном Кейном, смотрящую на нее самыми странными зелеными глазами, которые она когда-либо видела. Тень чего-то близкого, как лес в полночь. Ее стройное тело было великолепным в этом гладком маленьком платье, темные кудри свободно были уложены на голове Амары.

        – Да, – острожно сказала Морана, и сбитая с толку, почему эта женщина хотела с ней поговорить.

        Что-то похожее на жалость наполнило зеленые глаза женщины, когда она посмотрела на нее. Но прежде чем она смогла произнести хоть слово, ее взгляд метнулся туда, где, как знала Морана, стоял Тристан Кейн, и она покачала головой, разворачиваясь на каблуках. Совершенно сбитая с толку странной, внезапной встречей, Морана стояла там, моргая, глядя на то место, где находилась женщина. Что, черт возьми, это было?

        Не поворачиваясь к нему лицом, Морана допила свой сок.

        И качнулась на каблуках.

        Какого черта?

        Она посмотрела на свой единственный пустой стакан апельсинового сока, нахмурившись, когда свет перед ее глазами немного расплылся, мир слегка стал вращаться.

        Кто-то добавил ей что-то в напиток?

        Странный бармен?

        Нет. Нет. Нет. Это не могло произойти с ней. Не здесь и не сейчас.

        Покачав головой, рассеивая дымку, Морана повернулась к выходу. И попыталась сделать шаг.

        Она сильно качнулась, чуть не упав на пол. Руки удерживали ее сзади, грубые руки касались

ее мягкой кожи.

        Морана моргнула, ее язык распух, во рту была шерсть, мир еще немного закружился, ее колени превратились в желе. Тремор сотряс ее тело, музыка болезненно стучала в голове. Ее веки стали тяжелее. Страх скапливался в ее животе, потому что, если она упадет в этом клубе, она будет мертва, если ее кто-нибудь найдет или когда узнает отец. Это как бы охладило волну сонливости, захлестнувшую ее, как раз в тот момент, когда руки повернули ее.

        Морана моргнула, увидев синие голубые глаза, смотрящие ей в лицо, грубые и твердые руки держали ее руки. Внезапно одна рука поднялась, хватая ее за подбородок, когда он прислонил ее к стойке бара, его глаза сосредоточились на ней, удерживая ее внимание на одну чистую секунду, прежде чем ее ресницы опустились вниз.

        – Блядь!

        Рычание ругательства заставило ее открыть глаза и снова взглянуть на него, только чтобы пошатнуться под явной силой ненависти, которую она видела, опаливая синеву, опаливая ее кожу. Она чувствовала, что он наблюдает за ней, но понятия не имела, как. Его глаза все время горели отвращением? Может поэтому ее кожа покалывала?

        У нее перехватило дыхание, ее осенило осознание того, что никто никогда не ненавидел ее так, как он. Она попыталась открыть рот, чтобы спросить его, почему он презирает ее, и в чем корень, но ее губы отказались сотрудничать.

        Рука на ее подбородке дернула головой, вернув ее внимание этим сверкающим глазам, ее сердце колотилось в груди, когда ее кожа стала горячее от его прикосновения, сонливость боролась с неумолимой сосредоточенностью.

        – Я не спасу тебя снова, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, его взгляд был бледным, другая рука вытаскивала телефон, повязка пропитывалась кровью вокруг ладони, которой он порезался о ее нож, заставляя ее живот скручиваться. – Данте, – произнес он сдержанным голосом. – Кто-то добавил ей что-то в напиток. – молчание, пока Данте что-то говорил. А потом. – Я не собираюсь оставаться и играть в героя. Амара может присматреть за ней, пока она не придёт в себя.

        Прежде чем Морана смогла проглотить комок в горле, ненависть вспыхнула в ней, по поводу того, что она находилась в его власти, и его вопиющего пренебрежения, к ублюдку, который налил ей напиток, к ситуации. Он грубо подтолкнул ее к VIP зоне, его рука сжимала ее руки. Она могла чувствовать ярость, содержащуюся в его теле, чувствовать себя дрожащей рядом с этой яростью. Он никогда не был таким, даже то короткое время, что она его знала.

        Что, черт возьми, случилось? Что происходило? Ее разум запутался, даже когда жар его тела толкнул ее вперед.

        Красивая женщина в серебряном платье вышла вперед, озабоченно разводя брови.

        – Что случилось?

        – Мне все равно, – послышался резкий ответ рядом с ней. – Я должен идти.

        Он отпустил ее, будто она обожгла ему руки. В тот момент, когда его хватка ослабла, ее колени подогнулись, и она снова погрузилась в плюшевые подушки, ее вялые глаза наблюдали, как его мускулистая спина отступает. Абсолютная ярость наполнила ее, пробегало по венам, заставляя ее тело дрожать от явной силы, от желания ударить по его горячему лицу, хотя она знала, что не может даже пальцем пошевелить прямо сейчас.

        Амара села рядом с ней, успокаивающими движениями поглаживая ее спину, глубоко вздохнула, ее зеленый взгляд мягко смотрел на Морану.

        – Я сожалею о нем.

        Морана неуверенно моргнула, ее горло закрутилось, голова раскололась, когда тьма ползла по краям ее зрения, мир замер, когда ее дыхание замедлилось.

        – Ты должна понять, почему он....

        Морана тоже хотела понять. По какой-то богом забытой причине она хотела понять причину его ненависти, силу этой ненависти. Но даже когда она попыталась, голос Амары начал отдаляться, ее ресницы прилипли к щекам, мышцы расслабились, когда она откинулась на подушки и полностью погрузилась в забвение, не зная, проснется ли она, чтобы встретить другой день.

Глава 6

Хвост

        Внезапно она вздрогнула.

        Дезориентированная, Морана медленно приоткрыла свои тяжелые веки, глаза ее горели, и она увидела быстро мчащиеся в темноте деревья и длинные отрезки уединенной дороги впереди.

Через секунду в ее ошеломленное сознание ворвался звук двигателя, вместе с запахом автомобильных духов, теплого воздуха и кожи на задней стороне ее бедер и лопаток. Все это чрезвычайно знакомо.

        Моргнув, она внезапно села, быстрое движение вызвало у нее головокружение и тупое эхо боли в черепе, и потом она огляделась.

        Изящный кремовый интерьер, маленькая безделушка – очки и пистолет, свисающая с зеркала заднего вида, загадочная книга в мягкой обложке, брошенная в консоль, вместе с ее черным клатчем.

        Она была в своей машине.

        И женщина вела её машину. Женщина в ярко– серебристом платье смотрит на нее озабоченными лесными зелеными глазами. Где она видела ее раньше?

        – Как ты себя чувствуешь? – спросила женщина мягким успокаивающим голосом, который в тишине был каким-то скрипучим.

        Что-то в ней показалось знакомым. Морана смотря на нее покачала головой, чтобы понять где встречала её раньше, и обдумывала вопрос, хотя ее глаза проверяли женщину на предмет наличия у нее оружия. Как она себя чувствовала?

        – Я думаю, немного ошеломлена, – пробормотала она, нахмурившись. – Кто ты?

        Женщина сверкнула на нее слегка встревоженными глазами.

        – Амара. Мы встречались час назад в клубе. Ты не помнишь меня?

        Теперь, когда она упомянула об этом, к ней начали возвращаться воспоминания. Встреча с Данте. Включаю флешку. Поход в бар. Странный бармен. Женщина идущая к ней навстречу. А также...

        Ее челюсти сжались, когда все вернулось в ее сознание. Горячая раскаленная лава залила ее кровь, пальцы сжались в ладонях, а кислота прожгла грудь. Воспоминания вернулись, а вместе с ними и абсолютная ярость, которая чуть не сотрясла ее тело, обрушившись с желанием ударить что-то сильное внутри нее.

        Глубоко вздохнув, она повернулась к женщине, пристально глядя на нее.

        – Почему ты ведешь мою машину?

        Амара быстро взглянула на нее, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу.

        – Кое-то произошло после того, как ты потеряла сознание, – сказала она тем же мягким голосом, который, как поняла Морана, была ее естественным тоном. – Тебе там больше не было безопасно, поэтому я подумала, что будет лучше, если ты покинешь клуб.

        Морана сузила глаза, пытаясь понять, насколько она честна.

        – И ты сделала это по доброте душевной?

        – Немного, – тихо ответила женщина. – В основном я сделала это, потому что Тристан попросил меня.

        Ладно.

        Сердце Мораны начало биться в ту минуту, когда слова стали понятными в ее мозгу. Но прежде чем она успела что-то сказать, Амара снова заговорила тем скрипучим голосом.

        – Он едет за нами прямо сейчас.

        – Кто?

        Морана повернула шею и посмотрела на пустую дорогу позади них. Конечно же, на укромной дорожке за ними следовал огромный черный внедорожник, заставляя ее понять, что они еще не так далеко от клуба, в милях от особняка. Фары светили ярко, машина держалась на расстоянии не менее десяти машин, сохраняя ту же скорость, что и Амара.

        – Насколько все плохо? – пробормотала Морана себе под нос, ничего не понимая в этом человеке, хотя побуждение ударить его по носу преобладало.

        Она стиснула зубы.

        – Я не уверена, что я тот человек, который скажет тебе это, – ответила Амара, и Морана повернулась к ней, не обращая внимания на фары периферийным зрением.

        – Но ты собиралась мне кое-что сказать, – настаивала она. – Прежде чем я потеряла сознание.

        Когда другая женщина промолчала, но поджала губы, Морана вздохнула, зная, что она не получит никакого ответа. Она спросила, из-за любопытства, которое на нее напало.

        – Ты с Наряда?

        Губы Амары изогнулись, и она слегка улыбнулась, качая головой.

        – Технически нет.

        В ожидании молчания Мораны, уточнила она.

        – Моя мать была старшей экономкой в доме Марони. Я росла с мужчинами, когда они были ещё мальчиками, но никогда не была их семьёй.

        – Тебя удочерили ? – любопытством спросила Морана.

        Другая женщина покачала головой.

        – Нет. Единственным, кого усыновили в семье, был Тристан.

        Морана изучала женщину, по какой-то причине у нее в животе было тяжелое чувство.

        – Но ты знаешь о Наряде?

        Амара посмотрела на нее жесткими глазами.

        – Да. Но если ты думаешь, что я раскрою какие-нибудь секреты, ты ошибаешься. Я этого не сделала, когда мне было пятнадцать, и не сделаю сейчас.

        Морана приподняла брови.

        – Пятнадцать?

        Она увидела, как рука женщины сомкнулась на руле, губы на мгновение сжались, прежде чем она вздохнула.

        – Меня похитили и взяли в плен, другая мафия. Они пытались заставить меня говорить, и когда я отказалась, они повредили мои голосовые связки.

        Сердце Мораны сжалось от боли за женщину, даже когда в нее просочилось своего рода восхищение ее силой. Пятнадцатилетняя молодая девушка столкнулась с ужасами и отказалась поддаться.

        Морана знала, чего стоит быть сильной в этом мире, и хотя эта женщина была врагом, Морана могла только зауважать за такую храбрость. Так она и сделала. Молча.

        – Данте и Тристан нашли меня через три дня. Данте отвез меня домой, но Тристан остался, чтобы отомстить, – тихо говорила Амара тем голосом, который был полон силы и боли, только гудение машины пронизывало воздух. – Они оба были так рассержены, не только потому, что я принадлежала им, но и потому, что насилие над женщиной – это то, что они оба по– настоящему ненавидят. Они всегда защищали женщин и детей.

Вот почему то, что произошло сегодня вечером, было необычным.

        Морана на мгновение впитала всю эту информацию, а затем скептически рассмеялась.

        – Ты имеешь в виду, что Тристан Кейн обычно не мудак?

        – О, он мудак, – без промедления ответила

Амара. – Но благородный мудак. И то, что случилось сегодня, было далеко не благородным.

        Не поэтому ли он ехал за ними? Из-за какого-то нездорового чувства чести?

        Когда свиньи будут летать с мягкими розовыми крыльями.

        У него был план. У него всегда он был. Она просто не могла понять, какой.

        – Я не буду пытаться защищать его или оправдываться за его действия, потому что то, насколько я понимаю, почему он так себя ведет, он тот, кто должен сам рассказать причины своих действий.

        Несмотря на то, что женщина отказалась отвечать, Морана начинала любить ее за ее преданность. Она не показала этого.

        – Тогда я не понимаю, что ты хочешь мне этим сказать ? – спросила Морана, приподняв брови.

        Амара смотрела на нее секунду, прежде чем обернуться.

        – Человек, который накачал тебя наркотиками – бармен клуба, он работал на семью почти два десятилетия. После того, как Тристан отправил тебя со мной, он пошел разобраться с этим мужчиной. Обстановка начала накаляться. После, он пришел и отнес тебя к машине, и сказал, чтобы я отвезла тебя домой. Но он всю дорогу следит за нами. Это все, что я смогу тебе сказать. А теперь, из всего этого, сделай

выводы.

        Вот в чем проблема. Морана понятия не имела, что с ним делать.

        С колотящимся сердцем она выглянула в окно и поняла, что они всего в нескольких милях от особняка. Она не могла вернуться в дом. Не в таком состоянии. Накаченная наркотиками, так как отец мог внезапно потребовать встречи посреди ночи. Что он и делал, потому что она отказалась от охраны. Нет. Она не могла вернуться, не до тех пор, пока не придёт в себя и не проведет время в

одиночестве. Сглотнув, она глубоко вздохнула.

        – Пожалуйста, останови машину.

        Амара взглянула на нее.

        – Зачем?

        Морана приподняла брови.

        – Потому что это моя машина, и я собираюсь сесть за руль сама.

        – Тебя накачали наркотиками, —рационально отметила она.

        – Я в порядке, и это всего в нескольких милях отсюда, – сказала ей Морана.

        Амара немного притормозила, но не остановилась, и Морана почувствовала ее колебание.

        – Останови машину, – потребовала она на этот раз более твердо.

        Она увидела, как женщина закусила губы, но свернула на край почти пустой дороги и медленно нажала на тормоз. Внезапная тишина в машине, тишина двигателя, тишина, когда ряды деревьев стояли на краю дороги, стали жуткими. Стряхивая дрожь, Морана повернулась к женщине, одарив ее

легкой улыбкой.

        – Спасибо, – искренне сказала она, – За заботу, когда я была уязвима. Я не забуду эту доброту.

        Амара слегка улыбнулась, снимая ремень безопасности.

        – Я знаю, что значит быть женщиной одной на вражеской земле, и я бы никому не пожелала этого. Не благодари меня за это. Просто сделай то же самое для меня когда-нибудь, если мне это понадобится.

        Морана кивнула, момент взаимопонимания прошел между ними. В другой жизни, в другом мире она действительно могла бы стать подругами с Амарой. Но она не в другой жизни или другом мире. Это ее реальность. И реальность одна.

        Вот почему она вышла со своего бока, стоя в бледном лунном свете, пока холодный ветер ласкал ее кожу, проверяя равновесие на шатающихся каблуках. За исключением некоторой затяжной ленивой инерции, вроде бы все было хорошо. Она направилась к водительской стороне, когда следующая машина затормозила в нескольких футах позади них.

        Морана кивнула Амаре, когда женщина вышла и повернулась к другой машине.

        – Береги себя, Морана, – сказала она своим мягким голосом и причиной, по которой сердце Мораны болело за нее. – Надеюсь, что когда-нибудь мы встретимся при лучших обстоятельствах.

        – Я тоже, – прошептала Морана, наблюдая, как женщина в сияющем серебряном платье направляется к черному внедорожнику.

        Не глядя на тонированные стекла, Морана села в свою машину со стороны водителя, пристегнулась и поправила зеркало заднего вида. Она увидела, как Амара села на заднее сиденье машины, и заметила, как она выехала на дорогу, прежде чем развернулась и уехала в прочь.

        Слишком много преследований за ней.

        Он следил за Амарой.

        Морана сидела в машине, держась за руль, не поворачивая ключа, просто обрабатывая. Ей нужно было обработать. Дышать. Одна.

        Итак, кто-то накачал ее наркотиками в клубе, что было неудивительно, учитывая, кем она была и где находилась. Ей следовало быть осторожнее. Она поскользнулась и могла умереть из-за этого. Но она этого не сделала. Тристан Кейн затолкал ее в VIP-зону с единственной женщиной, проявившей свою доброту. И он, должно быть, знал это. Морана не имела понятия, но должна была. А затем он вернулся в бар, по словам Амары, разобраться с барменом. А затем, когда все накалилось, он взял ее на руки, посадил в машину и велел Амаре отвезти ее домой.

        Зачем?

        Ее ярость не угасла, даже немного. Только смущение усилилось. Он ненавидел ее, в этом она не сомневалась. Она не знала почему, но он искренне, глубоко ее ненавидел.

        Он мог полностью оставить ее с другой женщиной. Он позвонил Данте и сказал ему об этом. Однако не стал его дожидаться. И она не могла понять почему. Люди делали это из доброты, и это слово, которое она никогда, ни за миллион лет, не связала бы с Тристаном Кейном, а не в том, что касалось ее. Это не было добротой его сердца.

        Думаешь, что у меня есть сердце?

        Почему? Какой смысл спасать ее? Потому что она находилась на их территории? Из-за старой песни «Мы не хотим начинать войну»? Из-за.. Она не могла придумать никакого верного объяснения. Не ожидала, что он поведет себя как мудак мирового класса. По крайней мере, он не оставил её там, одну, в беде.

        Почему она так думала?! Она не была его обязанностью! Она не была чьей-либо ответственностью, кроме нее самой. Она поскользнулась и во что бы то ни стало, она должна быть мертва прямо сейчас, чувствуя эту странную тяжесть в животе, потому что этот мужчина ей абсолютно ничего не должен

        Но ее любопытство и что-то еще не давали покоя, не отпускали ее.  Ей нужна причина для его действий – чего-то, чего он ей никогда не скажет (и не должен), и чего-то, что она не смогла расшифровать сама. И это было крайне неприятно.

Она умела читать людей, и он был единственным мужчиной, которого она не могла читать. Совсем.

        Звук приближающегося двигателя вырвал ее из мыслей.