Текст книги "Хищник"
Автор книги: РуНикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Глава 13
Связь
«Чем больше знаешь, тем меньше делаешь».
Морана вспомнила, как где-то давным-давно прочла эту цитату. Слова застряли в голове, но она никогда не понимала их по-настоящему. Будучи признанным гением, она всегда верила, что знания – высшая сила. Именно жажда знаний придавала ей смелости снова и снова выходить за рамки принятых норм. Именно эта вера побудила ее вложить все силы и написать коды, которых она теперь так боялась.
Знание – это сила, но, попав не в те руки, оно становилось оружием.
Альянс распался двадцать лет назад. Двадцать два года, если точнее.
Спустя два дня после смехотворной попытки побега, спустя два дня, на протяжении которых Морана жила в гостевой комнате, будто настоящая гостья, а не презренный враг, кипящий водоворот ее эмоций наконец-то успокоился.
Впервые за очень долгое время Морана чувствовала контроль над ситуацией. Она ощущала, что снова воспринимает все ясно и логично, не позволяя эмоциям захлестывать ее бушующими волнами. Неважно, было ли это потому, что она наконец-то увидела и признала кое-какие факты о самой себе, или же потому, что Тристан Кейн большую часть прошедших двух дней отсутствовал в собственном доме, но Морана ощущала, что ее трезвый собранный ум вернулся, и была за это очень признательна. Ей не нравилось чувствовать себя не в своей тарелке, неуправляемой по воле собственного тела.
И хотя отсутствие самого хозяина пентхауса, как и активного интереса с его стороны, в некоторой степени смущало Морану, она научилась не уделять слишком большого внимания его действиям или бездействию. Факт оставался фактом: она дочь Габриэля Виталио, которая так и не вернулась в свою домашнюю тюрьму. Вместо этого она скрывалась во вражеском логове. Еще один факт: вышеупомянутый враг ударил ее отца на глазах у его людей и на его же территории и отказался ехать, когда его вызвал собственный отец. А еще, зная своего отца, Морана начинала нервничать, потому что он никак на все это не отреагировал.
Это совсем на него не походило. Ее отец делал заявления, мстил так, чтобы другим было неповадно. То, что он спустил Тристану Кейну с рук нечто подобное, противоречило самой его природе. Вот почему Морана не находила себе места, молчание отца нервировало ее сильнее всего прочего, как затишье перед бурей. А в их мире буря могла означать что угодно: от одного трупа до уличной войны. Эта мысль совсем не успокаивала.
А что касается Лоренцо Марони, то Морана даже не представляла, как он отреагирует. Судя по тому, что она слышала об этом человеке, на его руках было даже больше крови, чем на руках ее отца, и, похоже, Данте тоже беспокоила его реакция. С другой стороны, откуда ей знать? Может, отказ приехать на вызов считался нормальным делом в отношениях Кейна и Марони. Если Тристана Кейна это не волновало (о чем Морана не знала наверняка), то и она не станет придавать этому особого значения.
Все ее объективные мысли были сосредоточены на двух очень важных вопросах: поисках кодов и распаде Альянса.
Успокоившись и оставшись в одиночестве в огромном пентхаусе с роскошным видом, Морана составила план. Она и братья Клана сосредоточились на том, чтобы попытаться найти коды и впоследствии их уничтожить, но пока, судя по их успехам, достижение этой цели в ближайшем будущем казалось не очень правдоподобным.
Поэтому она изменила планы и решила написать новую последовательность кодов. Создать программное обеспечение, которое полностью отменит действия первоначальных кодов, как только они будут запущены. Пускай пока не совсем ясно, как она это сделает, но Морана знала, что у нее есть возможности и мотивация. А поскольку Тристан Кейн был призраком в собственном доме, Морана позвонила Данте сразу поутру, чтобы обсудить это с ним.
Морана устроилась калачиком на мягком диване в новой одежде, которую ей вчера привезла Амара, и наблюдала, как солнечные лучи пляшут на острых крышах высоток. Солнце проникало через окна и согревало ее, согревало всю квартиру своим мягким светом, и Морана позволила себе поразмыслить о другом вопросе, о котором ей нужно было разузнать.
Об Альянсе. А точнее, о его распаде.
Альянс существовал очень долго, мирно и приносил выгоду обеим вовлеченным семьям, так почему же он завершился? Что такое произошло двадцать два года назад, что привело к завершению одного из самых выгодных союзов в истории мафии? Не случалось никаких войн. Морана изучила информацию и выяснила, что последняя известная война между двумя семьями разразилась более пятидесяти лет назад. Именно окончание той войны и привело к созданию Альянса. На протяжении почти тридцати лет все шло хорошо.
Так что же случилось?
А что еще важнее, как это связано с тем, что Тристан Кейн ее ненавидел? Как все остальные узнали об этом? Моране вообще было мало известно об Альянсе, что удивительно, ведь, пока она росла, слышала все, о чем говорил ее отец со своими людьми. С их слов она знала о Клане и его людях. Из их разговоров знала о многих участниках в окрестностях. Так почему она никогда не знала об Альянсе? Они намеренно не упоминали о нем при ней? Или ей так показалось? Зачем отцу скрывать от нее саму причину, побудившую его врага презирать Морану?
Она взяла телефон, вошла в персонализированную поисковую систему и быстро пролистала результаты прежнего запроса на эту тему. Просматривая статьи, она молилась, чтобы удалось найти какую-то хорошую зацепку.
Звук открывающихся дверей лифта оторвал ее от поисков и заставил спешно заблокировать телефон. Морана подняла взгляд и увидела внушительную фигуру Данте, он изящно вышел из кабины в одном из безупречных костюмов, которые уже стали ассоциироваться с ним. Морана склонила голову, задумчиво разглядывая его, и поняла, что в начале знакомства поторопилась с выводами на его счет, поддавшись собственным предрассудкам.
Так же, как Тристан Кейн, как и она сама, Данте надевал на людях маску. Проведя в его обществе несколько дней, увидев, как он отреагировал на ее покрытое синяками тело той ночью, помня, что он сделал, несмотря на свои опасения, Морана прониклась к нему симпатией. Пускай Данте оставался ее врагом, он до сих пор был добр к ней. О своем отце она даже этого не могла сказать.
Прогнав мысли прочь, Морана помахала ему рукой, и Данте сел в кресло напротив с вежливой улыбкой на лице, хотя темные глаза смотрели уже не так настороженно, как раньше. Наверное, он тоже симпатизировал ей.
– Итак, что ты хотела со мной обсудить, Морана? – спросил он тем же любезным тоном, каким всегда общался с ней.
Морана покрутила в руках телефон и задала вопрос, хотя уже знала ответ:
– У нас есть какие-нибудь зацепки насчет кодов?
Данте помотал головой.
– Нет. В Тенебре возникла одна ситуация, и все были заняты ее урегулированием.
Морана нахмурилась.
– Ситуация с фальшивыми дилерами, которые выдавали себя за членов Клана?
– Да.
Морана долго размышляла над его словами, напряженно соображая.
– Думаешь, это может быть связано?
Данте озадаченно нахмурил брови.
– Что именно?
Издав нетерпеливый вздох, Морана оперлась на локти, быстро размышляя, когда разрозненные события начали обретать странный смысл.
– Да все! Ты не думаешь, что это странно? Совпадение по времени? Кто-то притворяется мистером Кейном и крадет у меня коды, прилагая дополнительные усилия, чтобы подставить его, если эти коды будут использованы. А еще для того, чтобы привлечь мое внимание, а значит (не будь я той, кто я есть), и внимание моей семьи. Потом некто выдает себя за членов Клана в том месте, где вы обычно ведете дела, и забирает прибыль, вместе с тем обвиняя вас в убытках. Ну правда, неужели это простое совпадение?
Как она могла не заметить этого раньше? Четкая схема была очевидна. Это делал один человек или группа людей, один организатор преступления. Но кого они пытались подставить: Тристана Кейна или Клан? Причиной являлись личные счеты или нечто более масштабное? И как ей все это выяснить?
Данте целую минуту просидел в ошеломленном молчании, усваивая сказанное Мораной, стремительно просчитывая возможные последствия ее предположений. Она чувствовала это, хотя его лицо не выдавало никаких мыслей. В этом отношении они с братом по крови были очень похожи.
– Это мог сделать твой отец? – Данте наконец прервал молчание, задав самый очевидный вопрос.
Морана покачала головой.
– Нет. Будь это отец, он бы просто велел отдать ему коды и вообще не допустил бы этой истории с «моим парнем Джексоном». Это помешало бы его более масштабному плану выдать меня замуж за какого-нибудь ублюдка, который хочет себе неиспорченную, невинную невесту из мафиозной семьи.
Данте плотно поджал губы, а его взгляд слегка потускнел.
– Так устроен этот мир, Морана. Мне бы хотелось, чтобы было иначе. Я бы все отдал, чтобы было по-другому, но увы. Тебе очень повезло, что ты смогла сбежать. Не всем так везет.
Морана посмотрела на него, и ее сердце смягчилось, когда она вспомнила, как Амара сказала ей те же самые слова.
Но прежде чем она успела ответить, Данте сделал глубокий вдох и сжал пальцами переносицу, явно совладав с эмоцией, которую выразил в ее адрес.
– Ладно, значит, мы должны рассматривать вероятность, и весьма существенную, что все эти события связаны между собой, а не обособлены, как мы думали раньше. Спасибо за эту мысль. Что-то еще?
Морана прогнала прочь собственные мрачные мысли и сделала вдох.
– Да. Я напишу защитное программное обеспечение, которое предотвратит любые последствия использования оригинального кода, раз у нас не получается вернуть его и уничтожить. Таким образом это программное обеспечение отменит любые его действия, как только я запущу его.
Данте вскинул брови.
– Оно сработает?
– В теории такой вариант уже работает. Хотя написать подобную программу будет не так-то просто.
Он кивнул.
– Отлично. Если получится, мы все будем спать спокойнее.
Морана прикусила губу, борясь с желанием начать заламывать руки перед тем, как озвучить следующую мысль.
– Но для того, чтобы написать эту программу, мне понадобятся мои вещи. Главным образом ноутбук и жесткие диски, которые, кстати говоря, все еще лежат у меня в кабинете. В моих апартаментах. В моем доме, откуда я уехала две ночи назад.
Данте кивнул, вставая.
– Мы это уладим. Тебе еще что-нибудь нужно?
Морана помотала головой.
– Спасибо. Все в порядке.
– Хорошо. Позвони мне, если понадобится что-то еще.
Еще раз вежливо кивнув ей, Данте направился к лифту как раз в тот момент, когда двери кабины открылись и из нее вышел Тристан Кейн в костюме без галстука. Он резко остановился, увидев Данте.
Значит, лед между ними не оттаял с того провального обеда. Приятно знать.
Он даже не взглянул в ее сторону, не сводя глаз с Данте, и Морана заставила себя сидеть неподвижно, не привлекать его внимания, не позволять ему повлиять на ее эмоции. Спасибо, не надо, ей очень нравилось быть в уравновешенном состоянии. А этот мужчина пробуждал в ней желание вопить, как ошалевшая банши, что было не самым приятным, но очень подходящим мысленным образом.
А еще это помогло ей осознать следующее: во-первых, на протяжении последних двух дней Тристан Кейн ее избегал, а во-вторых, он, как правило, не обращался к ней лично в присутствии других людей. Еще Морана не понимала его линию поведения. Поэтому пока что она была защищена от своей внутренней банши, а если все продолжится в том же духе, то он уйдет, и Морана снова сможет думать рационально.
– Тристан, нам нужно поговорить.
Не самое заманчивое заявление. Но, по крайней мере, ровный голос Данте развеял возникшее между ними напряжение настолько, что Морана сумела поднять взгляд и посмотреть на этих двух высоких широкоплечих красивых мужчин, которые были так смертельно опасны, насколько это вообще возможно.
– Да, нужно, – ответил Тристан Кейн, и она отчетливо уловила в его тоне предостережение, адресованное Данте, чтобы тот не открывал рот, пока она внимательно их слушает. Еще чего. Морана закатила глаза и уткнулась в телефон, услышав, как оба мужчины вышли из квартиры и зашли в лифт. Двери закрылись с тихим звоном, и Морана почувствовала, как напряжение, которого она даже не замечала, с громким выдохом покинуло ее тело.
Раз с новыми кодами придется повременить, пока она не получит свои вещи, Морана разблокировала телефон и продолжила изучать загадочный распад Альянса, случившийся двадцать два года назад.
* * *
Морана резко проснулась, плохо понимая, где находится. Шея согнулась под странным углом на спинке дивана, поджатые ноги онемели, волосы растрепались во все стороны, а руки сжимали лежащий на коленях телефон. Она выпрямила шею, ощущая тупую боль в затекших мышцах, и, взглянув в роскошные окна, увидела, как на город опускаются огненные объятия сумерек, растворяясь в темном бархате наступающей ночи. Мерцающие огни города и прохладные волны моря по ту сторону окна отрезвляли ее чувства.
Она неизменно наблюдала этот вид на протяжении последних нескольких ночей, а эти окна с той дождливой ночи стали ее частью, совсем как ее машина. Но все же Морана сомневалась, что когда-нибудь устанет снова и снова наблюдать один и тот же вид. Дело было не только в его красоте. А в чем-то большем. В воспоминании о том, что сопровождало эту красоту, о печальной одинокой ночи, которая больше не являлась таковой.
Относилась бы она к этим окнам так же, если бы не было того воспоминания? Или они были бы для нее как окна в ее собственном доме? Просто окна. И все же каждый раз, когда Морана смотрела в них, каждый раз, когда видела город, море, звезды и бескрайнее небо, у нее перехватывало дыхание.
Так же, как и в это мгновение.
Внезапно она отчетливо осознала, где находится, по мере того как сон все больше отпускал ее разум.
Свет все еще был выключен, и только свечение внешнего мира проникало внутрь, соблазняя застывшие внутри тени. Звуки собственного дыхания окутывали Морану в воцарившейся вокруг безмятежности.
Но она знала, что не одна.
Он был здесь. Где-то в темноте. Наблюдал за ней.
Морана не представляла, где именно он находился, не стала поворачивать голову, чтобы почувствовать его присутствие в этих плененных тенях. Не сделала ничего, а только сидела неподвижно, позволяя ему наблюдать, позволяя себе испытывать возбуждение из-за того, что за ней наблюдают. Это было безумно. Неправильно во многих смыслах. Но еще ничто и никогда не казалось таким правильным.
Все то, что происходило сейчас, Морана не понимала в самой себе, в них. Не понимала это желание дарить и добиваться друг от друга внимания, к которому они сами испытывали отвращение. Этот пронзавший ее трепет, хотя она прекрасно знала, что так быть не должно. Это повышенное внимание, которое наполняло каждую пору ее тела, как только он оказывался поблизости.
Неужели так повелось с той самой первой ночи в Тенебре? Или произошло позже? Когда она уступила ему свое тело и свои чувства? В какой момент Морану перестало пугать и начало будоражить, когда за ней наблюдали, прячась в темноте? Но только когда это делал он, потому в ней зрела уверенность: окажись на его месте кто-то другой, Морана бы бросилась за ножом.
Ее сердце громко стучало в тишине, пока она сидела неподвижно, едва дыша. Нервы с каждым вдохом напрягались все сильнее и сильнее, соски возбудились под облегающей тканью лифчика, между ног разлился жар. Боже милостивый, она готова была вспыхнуть, но даже не знала, где он сейчас находился. Не знала, как происходящее влияло на него. Морана намеревалась это изменить. Позаботиться о том, чтобы он страдал не меньше, чем она. Не станет она гореть в одиночку, если сможет на это повлиять. Если Тристан Кейн пробуждал в ней это безумное вожделение, то она могла хотя бы отплатить ему тем же.
Ему нравилось смотреть? Она устроит ему чертово шоу.
Доверившись своей интуиции, которая ее еще не подводила, Морана неспешно сменила позу, в которой спала, вытянула руки над головой, а ноги перед собой, и выгнула спину дугой, играя в его игру. Внезапный прилив крови к онемевшим ногам застал ее врасплох, когда кожу будто пронзил миллион булавок.
С ее губ невольно сорвался стон облегчения, пока она не успела его сдержать, и Морана вдруг напряглась.
Этот звук в тишине комнаты прозвучал громко, будто крик. Он не развеял напряжение. А только усилил его.
Морана чувствовала, как его взгляд неторопливо, пылко скользит по ее телу, рассматривая с таким пристальным вниманием, которое должно было вызвать беспокойство, но не вызвало. Гнетущая тишина нависла над ней, словно грозовая туча. Ее сердце забилось чаще, и Морана затаила дыхание, ожидая, что разряд молнии расколет пространство между ними, что гром прогремит в ее теле, а электричество опалит их и оставит свой след.
Она ждала.
Тристан Кейн не сводил с нее глаз, даже когда она почувствовала движение в комнате, ощутила, как воздух потрескивал вокруг него, менялся вокруг нее. Он подходил ближе? Или отходил дальше? Почувствует ли она его дыхание на своей коже или ощутит пустое касание воздуха?
Морана ждала, а нервы напряглись так сильно, что она боялась сорваться.
Внезапная вибрация лежащего на ее бедре телефона заставила Морану подпрыгнуть, а сердце подскочить в грудной клетке. Чувствуя на себе его взгляд, она взяла телефон слегка дрожащими руками, разблокировала экран и глянула на сообщение.
Тристан Кейн: Встретимся на парковке через 5 минут.
Морана могла заговорить. Могла вслух спросить у него зачем. Но она не хотела разрушать тишину, разрушать это мгновение, в котором она сидела в темноте одна, а он наблюдал за ней из тени.
Я: Собираетесь заставить меня куда-то поехать, мистер Кейн?
Тристан Кейн: Напротив. Собираюсь заставить вас кое-где финишировать, мисс Виталио. Пять минут.
У Мораны перехватило дыхание, едва она прочла сообщение, а громкий сигнал лифта, раздавшийся в тишине пентхауса подсказал, что он оставил ее одну и отступил. Поняв, что он ушел, Морана прижала ладонь к бешено колотящемуся сердцу и почувствовала его сильный стук под пальцами. Грудь налилась и тяжело вздымалась с каждым вдохом, пока Морана пыталась успокоить дыхание.
Неужели она правда сделает это снова? Позволит ему сделать это вновь? В тот раз в ресторане все случилось для того, чтобы они могли выбросить друг друга из головы. Затея с треском провалилась. Получится ли прогнать его из мыслей в этот раз? А если нет, то разрешит ли она ему снова трахнуть ее? Какой ценой? Она была не настолько глупа, чтобы обманывать себя, думая, будто это не усилит ту связь, что уже возникла между ними. Могла ли она так рисковать? Возможно, она додумывала лишнего. Возможно, они выбросят друг друга из головы, а Морана создаст защитные коды и завершит все мирно.
Еще одно входящее сообщение прервало ее размышления.
Тристан Кейн: Разве что ты боишься…
Он дразнил ее. Зачем?
Я: Чего?
Тристан Кейн: Кончай задавать вопросы и посмотри сама.
Он что, разгуливал голым по парковке, украсив взбитыми сливками свое достоинство?
Я: Ты часто говоришь «кончай», ты в курсе?
Тристан Кейн: Обычно женщины за это всячески благодарны.
Морана усмехнулась, стараясь не позволить образам, в которых он сплетался в объятиях с какой-нибудь роскошной женщиной, ее задеть. Морану это не беспокоило. Ни. Капли.
Поднявшись, она поправила одежду, сунула ноги в балетки и пошла к лифту, на ходу печатая сообщение.
Я: Ты в самом деле позволяешь им говорить во время секса? Да еще за пределами туалета? Как благородно.
Двери лифта распахнулись, и Морана вошла в кабину. Посмотрела на свое отражение в зеркале, на растрепанные волосы и майку, которая то и дело сползала с плеча. Джинсы, что ей одолжила Амара, были немного велики, и она подвернула штанины, подогнав их под свой меньший рост. Она походила на хипстершу, готовую в любой момент запеть и пуститься в пляс, как в музыкальном клипе.
Усмехнувшись, Морана сунула телефон в карман, поправила лямку майки и вышла, как только открылись двери. Данте и Тристан Кейн стояли рядом и тихо о чем-то беседовали возле мотоцикла. Морана впервые толком увидела его с полудня и удивилась, заметив, что на нем был не костюм, который он обычно носил днем, а черная кожаная куртка и поношенные джинсы, облегавшие его задницу так, что она могла только позавидовать. Ее это удивило, поскольку означало, что он пробыл в квартире дольше, чем она думала. А еще – что он позволил ей спать, не тревожа, и она не знала, как это расценивать.
Данте посмотрел на нее, слегка кивнул и пошел к своей машине, на ходу набирая чей-то номер.
А потом Тристан Кейн схватился за руль своего чудовищного мотоцикла и перекинул одну ногу через седло. Мышцы его бедра так напряглись под тканью джинсов, что у Мораны внутри все зарычало от женского восхищения. Он уселся на сиденье, взял шлем и наконец обратил на нее пристальный взгляд. Только тогда она заметила на сиденье второй шлем. Женский шлем размером поменьше.
Черт.
Он повезет ее на мотоцикле? На своем мотоцикле? На заветном, священном мотоцикле? На мотоцикле, на котором ему и впрямь нравилось ездить?
– Если вы закончили глазеть, мисс Виталио, у нас мало времени, – прохрипел его грубый, низкий голос, вырывая ее из оцепенения, а взгляд был прикован к ней.
Морана сглотнула и пошла вперед, чувствуя, как живот сводит от страха и приятного волнения, и глядя на красивого черно-красного хромированного монстра, сиденье которого находилось чуть выше ее талии. Как, черт возьми, она на него заберется?
Морана взяла маленький шлем, чувствуя на себе взгляд Тристана Кейна. На вид шлем был не новым и явно женским. Кому он принадлежал? Или это общий шлем для всех женщин, которые забирались ему на спину? Отчего-то эта мысль показалась ей неприятной.
– Чей он? – выпалила Морана, не сдержавшись, и отругала себя в тот же миг, как слова слетели с губ.
Тристан Кейн посмотрел на нее, приподняв бровь, но промолчал, и внезапно Морану посетила ужасная, ужасная мысль. А вдруг у него есть кто-то, с кем он должен быть в… Она прогнала мысль, не успев ее закончить. Нет. Судя по тому немногому, что она о нем знала, по тому, что видела и слышала, Тристан Кейн не позволял себе плохо обращаться с женщинами. Наверное, Морана стала единственным исключением, и даже при его ненависти он предоставил ей убежище, когда она нуждалась в нем, чтобы зализать раны и исцелиться.
Если бы у него кто-то был, он бы не проявлял к ней такого сексуального интереса. В этом Морана не сомневалась.
Именно поэтому она сделала глубокий вдох, надела шлем и, взглянув на Тристана Кейна, увидела, что он смотрит на нее невозмутимым взглядом.
– Возможно, тебе стоит снять очки, – заметил он, поджав губы.
Молча сняв, Морана сложила их и задумалась, куда бы положить для сохранности, а потом зацепила дужкой за вырез и оставила висеть на майке. Подняв взгляд, она увидела, как его поразительные глаза беззастенчиво скользнули по ее обнаженной коже, а потом прошлись по шее к губам и остановились на ее глазах.
Они простояли так долгое мгновение, а потом он развернулся лицом вперед и, подавшись своим гибким, грациозным телом, убрал мотоцикл с подставки. Завел его одним мощным толчком и стал ждать.
Морана почувствовала, как ее наполняет волнительный трепет.
Она еще ни разу не ездила на мотоцикле. Только на своей машине или машине отца.
Ее первая поездка на мотоцикле, да еще и с Тристаном Кейном.
Морана сделала глубокий вдох, встала ногами на подножку, схватилась за его широкие мускулистые плечи для поддержки и перекинула ногу через седло. Устроилась на сиденье, широко расставив ноги и обхватив ими его бедра. Мотоцикл грохотал под ней, посылая вибрации по позвоночнику и в самое нутро, чем заставил ее сдержать громкий вздох.
– Придется взяться не только за мое плечо, если не хочешь упасть, – прогремел его голос поверх шума двигателя.
Она не хотела. Но в то же время и хотела.
Морана замешкалась, но все же неспешно взялась руками за его куртку по бокам и ощутила одни только напряженные мышцы под кожей, а потом слегка сжала пальцами теплое тело.
– И не ставь ногу на тот большой цилиндр с правой стороны.
Об этом она уже и сама догадалась.
Мгновение спустя мотоцикл взревел, и Тристан Кейн выехал с парковочного места. Вибрация усилилась, когда он набрал скорость, побуждая Морану прижаться вплотную к его массивной спине.
Господи, как же она переживет такую поездку?
Тристан Кейн опустил козырек шлема и, слегка сбросив скорость, выехал с парковки на тихую улицу перед зданием, а затем свернул налево у моста и помчался по нему.
Мир проносился мимо все быстрее и быстрее, сливаясь в размытое пятно, которое Морана уже не могла разглядеть без очков. Движения мотоцикла были более плавными, чем она ожидала. Ветер трепал распущенные волосы, разметав их в разные стороны. Морана крепко прижалась к нему всем телом, обхватив его за живот и чувствуя твердые как камень кубики пресса под ладонями. Мотоцикл урчал под ней, как довольный зверь, которого соблазнительно ласкала его любовница.
Она должна была признать, что Тристан Кейн хорошо управлял мотоциклом. Очень хорошо. Умело маневрировал среди скопления людей и давал ему полную волю на свободной дороге, все это время полностью контролируя этого монстра. Морана ни секунды не беспокоилась о том, что сломает шею, а ей следовало об этом беспокоиться, пока они неслись по почти пустой автостраде, здорово превышая скорость. Ей стоило беспокоиться, когда она почувствовала, как пистолет, который он сунул за пояс джинсов, уткнулся ей в живот. Но она не беспокоилась. Она лишь чувствовала себя свободной. Дикой.
Воодушевленной, как никогда в жизни.
Такое блаженство он испытывал всякий раз, когда забирался на свой мотоцикл? Такую неуловимую в их жизни свободу вкушал? Такую дикость чувствовал, разлившуюся в своей крови?
Морана запрокинула голову, ощущая каждое прикосновение ветра к коже, испытывая такой сильный всплеск удовольствия, который не могла объяснить даже самой себе. А потому не стала. Она отпустила себя, позволила насладиться моментом, быть свободной настолько, насколько вообще никогда не считала возможным.
Отпустив его, Морана крепче сжала Тристана Кейна бедрами и подняла руки над головой. Внутри нее щелкнул какой-то переключатель. Она знала, что он не даст ей упасть, иначе бы уже сделал это, воспользовавшись одной из многочисленных возможностей ее убить. Она знала, что он убьет ее, но не сегодня. Сегодня, пускай всего на миг, она впервые была простой девушкой, сидящей на мотоцикле мужчины. Сегодня она впервые была простой женщиной без прошлого и будущего, наедине с бесконечной дорогой, этим мужчиной, свободой и жизнью.
Она не смогла сдержать громкий крик восторга, сорвавшийся с губ и сообщавший миру о ее радости, дававший мужчине, который управлял этим мотоциклом, знать, что ей это нравилось. И ее это совсем не смущало.
Морана развела руки в стороны и закрыла глаза, чувствуя, как ее касается ветер, как ее касается он, как ее касается мотоцикл.
Она закричала еще громче, бесстыдно, свободно, раскованно.
Она позволила себе чувствовать глубже, беззаботно, несдержанно, невозмутимо.
Это был просто мотоцикл. Просто поездка. Просто мужчина. Все было так просто.
* * *
Прошел почти час, когда реальность наконец настигла ее.
Тристан Кейн свернул с главной дороги на грунтовую, которую Морана знала всю свою жизнь, и впервые за полный блаженства час ее сердце снова стало бешено колотиться. Она сжала пальцами его пресс, едва увидела массивный особняк Виталио, вырисовывающийся за коваными железными воротами.
Что за чертовщина?
Он остановил мотоцикл возле территории ближе к ее крылу, а не к воротам. Припарковал его за густыми кустами, которые были достаточно высокими, чтобы скрыть их от глаз.
Внезапно замерший под бедрами мотоцикл резко контрастировал с гулом, который прошелся по ее телу, заставляя обострить все чувства, но в окружающем пространстве были слышны только звуки ночных существ и стук крови в ушах.
Морана медленно убрала пальцы от его живота и расцепила руки, которыми его обнимала. Отодвинулась назад, чтобы он мог слезть. Тристан Кейн перекинул ногу через руль в своем фирменном жесте, какой она видела только в «Сынах Анархии»[6]6
Сериал о клубе байкеров, которые пытаются защитить свой городок от наркотиков и влияния извне, хотя сами грешат торговлей оружием.
[Закрыть], и через считаные мгновения уже стоял на земле и ждал, когда она слезет.
Морана отдала ему шлем, сняла очки с груди и водрузила их на нос, заморгав, чтобы окружающий мир снова стал четким. Она увидела, что он пристально смотрит на нее, просто наблюдая, как она перекинула ногу через сиденье и спрыгнула вниз.
Большая ошибка.
От внезапного движения колени подогнулись, и как раз в этот момент он схватил ее руками за бедра и помог встать прямо. Морана опустила ладони ему на грудь для поддержки, когда кровь прилила к ногам.
– Тебе нравится кататься, – тихо сказал он возле ее лица.
Лунный свет причудливо играл с тенью на его лице. Щеки были покрыты щетиной, а голубые глаза стали еще ярче, глядя на нее с тем же чувством, которое она ощущала внутри, – с чистым, откровенным возбуждением.
– А тебе нравится меня катать, – так же тихо ответила она.
Его губы дрогнули, взгляд устремился к ее губам на долгое напряженное мгновение, а потом на его лице снова появилась маска, и он отступил назад, оставив ее стоять на уже устойчивых, к счастью, ногах.
Достав телефон, он поднес его к уху и произнес:
– Сейчас. – И повесил трубку.
Морана вскинула брови. Как красноречиво.
Мгновение спустя кусок стены в ограде особняка отодвинулся. За ним оказался бородатый мужчина в форме охранника, который почтительно кивнул Тристану Кейну.
У него имелись шпионы в доме ее отца?
Ну конечно, как же иначе.
Именно так он пробрался в дом и с легкостью поднялся по стене несколько недель назад. Боже, как давно это произошло. Тогда Морана во многих отношениях была совсем другой.
Она смотрела на него, рассматривала внимательно и поняла, как сильно изменилась с тех пор и как сильно он был к этому причастен.
– Чисто? – спросил Тристан Кейн у охранника холодным, убийственным тоном.
Мужчина кивнул.
– Да, сэр. Можете идти прямо в крыло. Вас никто не потревожит.
Твою ж… ладно. Такое было впервые. Снова что-то в первый раз.
Морана в потрясении наблюдала, как Тристан Кейн вошел на территорию и взглядом велел ей следовать за ним.
Он врывался в дом ее отца.
Она врывалась в дом своего отца.
А ее отец – самый опасный человек в этой части страны.
«Не сейчас», – прошептал голос в ее голове, пока Морана глядела на шедшего рядом мужчину. Он двигался со свойственной ему бесшумной грацией. Охранник скрылся где-то в кустах, а лунный свет служил им единственным ориентиром среди деревьев, окружавших территорию.
